Felix never bad

Сынмин нашёлся в кабинете. Сидел за столом. Хмурый. Минхо набросился, просто потому, что ему надо было выпустить пар: – Где ты был? – довольно агрессивно. Чанбин мгновенно подобрался и встал между столом и Минхо, сжав кулаки. – За тоном следи, – жёстко. Минхо уже готов был драться, но Сынмин поднялся. Взял Чанбина за плечо. – К сожалению, помимо Феликса у меня есть и другие пациенты. Я навещал их, – прозвучало грустно. – Он с ним позанимался, – всё ещё агрессивно, но куда менее, – потом мы погуляли под солнышком, и он буквально на глазах угас. Чуть ли не висел на мне, когда мы возвращались. – Мы ничего сложного не делали: обычная разминка, силовая, потом растяжка. Меньше часа. Он ни на что не жаловался, – Чанбин искренне думал, что что-то с Чаном. – А чем Феликс пахнет? – Сынмин задумался. – Хёнджин говорит, что солнцем, – Минхо любил определения Хёнджина. Они всегда получались в точку. – То есть, чисто теоретически, ты бы не почувствовал, если бы ему было, ну там, страшно находиться в компании альфы, который может его пополам сломать? – Сынмин сжимал плечо Чанбина. Смотрел прямо на него взглядом: ох уж эти тупые альфы. Чанбин задумался о том, что Феликс действительно ничем не пахнет. А ведь действие блокаторов давно прошло. Стало стыдно. – По лицу вообще ничего заметно не было. И он не говорил, – Чанбин хмурился. Значит, когда он почувствовал, что запах слегка изменился, на самом деле Феликс знатно паниковал? Как же он хорош. Нет, стыдно конечно, но как же мальчишка хорош. – Они идиоты, – Минхо вздохнул. Один решил проверить себя на прочность, а второй даже не подумал о том, что омеги такое умеют. Сынмин кивнул. Буквально на полдня нельзя оставить: сразу наворотят чего-нибудь. – Пусть он поспит без препаратов, ладно? Феликс на самом деле не любит внешние воздействия, – Минхо говорил спокойно, даже просяще. – Это по нему заметно, – Сынмин кивнул. В принципе можно. Если Минхо справился с тем, чтобы измерить температуру, значит догадался надеть ему на палец датчик, а значит он запищит, если поднимется до 38, и испуганный Хёнджин всех поднимет на уши. Минхо обошёл этих двоих и уселся на приёмном стуле у врачебного стола. Приличный альфа – муж пациента. – Как там анализы Хана? – Знаешь, он удивительно здоров, – обычно Сынмин приговаривал мол «хоть сейчас рожай», но. Но Сынмин знал, какими родителями становятся такие как Хан. – Всё в порядке? – фраза Сынмина оборвалась как-то странно, будто он недоговорил. – Гормонов стресса много, но это нормально. У него же друг, – Сынмин снова замолчал. Минхо подумал, что Сынмин боится слов «изнасилован», поэтому просто кивнул. – Он у меня не ест совсем, – Минхо пожаловался, – и закрылся. – Я с Ханом не знаком, но общие рекомендации: словами, а не феромонами. И не кричи на него, – Сынмин протянул Минхо брошюрку. – Да я никогда… не знаю как у вас, но у нас кричать на омегу или воздействовать на него феромонами – это дурной тон, – Минхо нахмурился. Чанбин усмехнулся, а Сынмин грустно улыбнулся. Как же сильно его ударит, когда он узнает. А то, что Минхо докопается, он не сомневался. Слишком сильно включился в ситуацию. – Мне так жаль, – оно само вырвалось, – то, что произошло с Феликсом. Мне жаль. – Мне тоже, – Минхо проникся к Сынмину симпатией. Они помолчали. – Ну, пойду покормлю Хёнджина, – Минхо встал. И подмигнул, – а вы тут пока развлекайтесь. И толкнулся языком в щёку. Убежал он прежде, чем Чанбин успел сообразить и вызвать его на дуэль за оскорбление. Пока не придумал чего, но определённо оскорбление. Он повернулся к Сынмину: – Кажется, нас зашипперили, – и осторожно коснулся его руки. – Мм, – Сынмин прильнул. Он не знал, хочет или нет, день был насыщенный на эмоции, – мы же всё ещё без обязательств? – Ага, – Чанбин опустил руки на ягодицы Сынмина. Слегка сжал их. Ему секса хотелось, но если Сынмин скажет «нет», то он не станет настаивать. Поэтому действовал осторожно. – А слабо нежно и медленно? – Сынмин полез целоваться. Чанбину было не слабо, а вот его-любимому-врачу – да. – Как пожелаешь, – медленный, нежный поцелуй в ответ. Сынмин укусил первым.

***

Минхо зашёл в буфет, купил два обеда, поднялся к Хёнджину. Накормил его горячей едой. Посидел рядом и заставил порисовать. В рисунках он хотя бы переставал думать о том, что виноват. Особенно, если рисовал Феликса. Получалось хуже, чем когда-то, но всё ещё – безумно красиво. Видно, что Хёнджин его любит. – Джинни, ему сейчас сложно, – он не хотел начинать этот диалог. Вот правда не хотел. – Я вижу, – Хёнджин слегка сжался, – что мне сделать? Минхо не знал. Для Хёнджина будет лучше, если он позволит своему альфе вырваться и спрячет Феликса в башне. Для Феликса – если Хёнджин позволит построить вокруг себя замок. – Может, вернётесь ко всяким садо-мазо штучкам? – на самом деле вариант хороший для обоих. – Как будто я хотел их заканчивать, – Хёнджин замолчал. – Если ты покажешь, что хочешь, а не просто «не против», то он согласится, – Минхо пожал плечами. – Я показывал, Минхо. У него чёткая позиция, – он погладил Феликса по волосам, – я кстати не знаю, что произошло. Пытался выяснить, но он не рассказал. Почему вдруг всё изменилось. – Это не я, – Минхо поднял руки вверх. Он-то на самом деле искренне восхищался тем, что они нашли друг друга. – Да, я знаю, – Хёнджин ставил на Хана, – Там было очень похоже на то, что Феликс, в очередной период кризиса идентичности, наткнулся на мнение «омега, который доминирует над альфой - это зло» и загнался. – Мне всё равно кажется, что тебе надо попробовать ещё раз. Ну, ему надо дать контроль. Как можно больше. И ты должен, – Минхо выделил, – показать ему, что жаждешь этого контроля. – Боже, ну куда больше-то показывать? – Хёнджин закатил глаза. Он знал, что Феликс прекрасно видит его потребность в подчинении. Они нашли свой компромисс, но Хёнджину всегда хотелось большего. – Скажи ему словами через рот. Ты так умеешь, – Минхо дал Хёнджину подзатыльник. – Ты уверен, что не будет хуже? – Хёнджин сомневался, – что ему не нужен альфа, который сможет его защитить? Чанбин там например? – оно само вырвалось. – Знаешь, абсолютно, – Минхо был уверен в том, что говорит, – потому что альфа, который может его защитить – это я. И всегда им был. Но он выбирает тебя. – Может он просто видит, что он тебя не интересует и не лезет? – Хёнджин даже включил агрессию. Минхо рассмеялся. Искренне. – Ты правда думаешь, что моё желание имеет значение? Что если бы Феликс не захотел, я бы не валялся у его ног лужицей? Хёнджин, ты недооцениваешь своего мужа. Поверь, если бы он действительно хотел себе сильного альфу, он бы его себе нашёл. Хёнджин кивнул. Это было очевидно. Феликс же всю жизнь в коллективе альф, там этих сильных пруд пруди. На самом деле он был уверен в Феликсе и его чувствах, просто Чанбин, прижимающийся к заднице Феликса всколыхнули его внутреннего альфу, и тот включил ревность. – Надеюсь, это всё скоро закончится, – он потёрся носом о щёку мужа, вдыхая его запах. Минхо вздохнул. Он погладил Хёнджина по волосам. Не скоро, но ты с этим справишься. К вечеру пришёл Сынмин. Посмотрел на Феликса, цыкнул. Температура не поднималась, но и не спадала. Выглядел он не очень. – Он во вменяемом состоянии? – Сынмин спросил у Минхо, кивнув на Хёнджина. – Хёнджин, ты сможешь воспринимать то, что скажет Сынмин или лучше пойти с тобой? У Хёнджина на лице отразился вселенский ужас. – Так, ладно. Хёнджин, вспомни, что ты его муж, и должен принимать некоторые решения, пока он недееспособен. Пойдём, примешь, – Сынмин его потянул, а Хёнджин беспомощно посмотрел на Минхо. – Ничего не подписывай! – Минхо рассмеялся. Он знал, что Сынмин не навредит Феликсу. К тому же Хёнджину надо проветриться. Когда Сынмин буквально за шкирку утащил Хёнджина, Минхо перевёл взгляд на Феликса. Так-то он смотрел на Хёнджина, в телефон или на то, как Хёнджин Феликса рисует, обнимает. Но сейчас посмотрел именно на Феликса. Тот выглядел плохо: волосы разметались, брови нахмурены, одеяло скомкано. Явно снится кошмар. Минхо присел рядом и взял его за руку. Он хотел успокоить, но Феликс проснулся. – Минхо? – взгляд расфокусированный. Обычно Феликс со своей тревожкой просыпался довольно быстро. Но сейчас время позднее, а у него режим. Пусть спит дальше. – Тшш, спи, тебе просто приснился кошмар, – у Минхо не получалось улыбаться мягко, разве что Хану, но говорить ласково он умел. – А, – Феликс послушно закрыл глаза. Потом вспомнил, что всяким там альфам он не подчиняется и открыл. Уставился на Минхо туманным взглядом котёнка. – Что случилось? Где Хёнджин? – голос откровенно слабый. Феликс редко себе такое позволял и ещё реже разрешал себе неприкрытые сладкой улыбкой высокие тона при Минхо. – У тебя поднялась температура. Перегрелся немного, а Хёнджин кушает, не переживай, – Минхо успокаивающе погладил омегу по руке. Феликс спрятал руку под одеяло и отвернулся. Ого. Я чем-то тебя обидел? – Феликс, что сделал Хан? – Минхо не знал, что делать и положил руки себе на колени. Конечно, пользоваться его слабостью было подло, но надо было убедиться, что факты сходятся. Феликс не ответил. Минхо замолчал. – Хэй, Чанбин к тебе приставал? – может в этом дело? – Что? Конечно нет, – довольно возмущённо. Ура, значит мы сейчас в позиции «ложь отрицаем, на факты не киваем». С этим можно работать. – Вы с Хани поссорились из-за инцидента? – Минхо не знал, как это можно назвать, чтобы не вызвать в Феликсе бурю эмоций. С ним обязательно надо будет об этом поговорить. А лучше сразу довести до психолога, но Минхо знал, что чужому человеку Феликс точно не откроется. По крайней мере трезвым. А так как Феликс не любил терять контроль, то спаивать его - это плохая идея. Феликс не ответил. – Он как-то усугубил ситуацию, да? Молчание. – На отношение? На отношение коллег к тебе? Молчание. – Феликс, это как-то связано с прессой? Феликс с трудом уговорил себя не дёргаться. Если он просто промолчит, то Минхо придумает безопасный для себя вариант. Он знал, что Хан для Минхо - невинная принцесса, омега, которого надо спасать, а не чудовище, от которого надо защищать. И знал отношение Минхо к Хёнджину. И то, что Минхо не простит Хану разрушенного Хёнджина – тоже. Себя он в это уравнение не вписывал, но того, что есть было достаточно, для того чтобы поставить под угрозу отношения минсонов. Феликс не хотел ставить Минхо перед выбором. Не хотел, чтобы он решал для себя на сколько сильно разрушенного Хёнджина не стоит прощать. Поэтому молчал. – Понятно, – Минхо видел, что Феликсу больно. Дальше он решил не лезть. Всё довольно ясно. – Я никуда не уйду, не бойся, – вряд ли конечно Феликс этого боялся, но Минхо подумалось, что надо это сказать. Он погладил Феликс по волосам. Посидел с ним до прихода Хёнджина. Правая сторона подушки – вся мокрая. Что ж ты блин, дорогой, такого сделал, что наш сильный герой так ломается? Тихие слёзы не напоказ – это же вообще для Феликса несвойственно. И улыбка для Хёнджина с суетливым переворачиванием подушки. Минхо очень хотелось поговорить с Феликсом прямо сейчас. В его голове звенел сигнал тревоги. Но он не его альфа. Поэтому просто вышел, предупредил Сынмина о том, что за Феликсом надо приглядеть и никуда его одного не пускать, выдержал фразу «тоже думаешь, что его посещают суицидальные мысли?», кивнул и ушёл к Хану. Постарался думать о том, что Феликс в больнице, под присмотром, и вообще никогда не прибегал к селфхарму. Ничего не сделает и сейчас. Хани, закутанный во все одеяла дома, снова смотрел аниме. – Привет, любимый, – Минхо зашёл на кухню. Вздохнул, – ты опять ничего не ел? Хан не ответил. Минхо вздохнул ещё раз. Осторожно подошёл, присел рядом. Снял с Хана наушники и получил недовольный взгляд. – Там совсем немного осталось. Минхо закрыл ноутбук и обнял Хана за плечи. Ну, схватил одеялко там, где эти плечи должны были находиться. – Хани, родной, что ты натворил? – Я сделал всё правильно, – омега надулся. – А что именно ты сделал правильно? – он хотел промолчать и вести линию допроса нормально, но не смог, – Феликс лежит в больнице разбитый, Хёнджин забыл, что такое реальный мир. Никакие деньги этого не стоят. Хан переменился в лице. – Минхо-ши, я, – он замолчал, – я виноват, но я всё равно считаю, что поступил правильно. Он всё равно рано или поздно узнал бы об этом, – Минхо вдруг почувствовал такую сильную любовь к Хану. Его захотелось обнять, защитить, укрыть от этого мира. Он же явно страдает. Переживает, винит себя. Он совсем не чудовище. Это же Хан, его Хани, его квокка. Просто две омеги друг друга не поняли и всё. Никакой трагедии. Хани наверняка продал информацию в том виде, в котором Феликс был жертвой. А Феликс просто обиделся на то, что это навредит компании. Это поправимо. Тем более у Чанбина есть план. Странно только, что Хан назвал мир «он», но ох уж это влияние аниме. Чего только не придумают. – Но ты же его друг, – Минхо хотел сказать что-то ещё, но крепко обнял кокон из одеялка. – Да. И я сделал это как его друг, – А Хан продолжал давить феромонам. Прекрасно знал, что Минхо не считает его, Хана, достаточно сильным, чтобы пойти в атаку в открытую, и потому не ждёт. – Это какое-то недоразумение. Вам надо объясниться и помириться, – Минхо забрался к нему в кокон и осторожно поцеловал. – Конечно, любимый. Ты прав, – Хан ответил. Минхо поплыл. Давно не чувствовал такого сильного желания. – Хани, можно? Мы так давно с тобой не, – он смутился и потёрся носом о шею Хана, прижимая того к себе и активно лапая. – Конечно, дорогой, – Хан послушно выгибался в руках Минхо и тихо постанывал. Как он любит, – метку надо обновить. Ты же не хочешь, чтобы со мной произошло то же самое? Альфа внутри Минхо взревел. Конечно он не хотел. Он хотел защитить, уберечь, спасти. И это было самым важным.