Право собственности

      Если бы Блэйда попросили угадать, за какое преступление он попадёт в Дом кандалов на Лофу, тот бы ни за что не догадался, как всё обернётся. Запрет, который он нарушил, не был описан ни в одном своде законов Альянса; да что уж там, едва ли во всей галактике арестовывали за что-то подобное. Вот только там, где командовал генерал Цзин Юань, в отношении его подчинённых действовали особые правила.       Как жаль, что Блэйд о них даже не догадывался.       Когда вся ненужная шумиха вокруг его персоны и вокруг Охотников за Стеллароном улеглась — а он, вот досада, по-прежнему остался жив — Цзин Юань пригласил старого друга в гости. В порту дорогого гостя встретил высокий юноша, молодой и чрезвычайно привлекательный, представился Яньцином и рассказал, что до вечера генерал (и по совместительству его учитель) будет занят, поэтому встречать отправили его. Словно Блэйд никогда не бродил по местным шумным улочкам, словно никогда не встречался с Яньцином прежде и даже не пытался его убить. Что же, он многих пытался убить. Всех и не вспомнишь.       Поначалу Яньцин держал уж слишком явную дистанцию и то и дело намекал, что его отправили куда больше для того, чтобы Блэйд не натворил дел. Праздные прогулки давно не привлекали Блэйда, да и здешние места навевали лишь дурные воспоминания. Развлечь его могла разве что неплохая компания, а из всех возможных вариантов на Лофу для него были доступны лишь Цзин Юань и Яньцин. Один был занят, второму оказалось просто некуда бежать.       Блэйд предложил зайти куда-нибудь и пообедать. Время для обеда было ещё ранним, и людей было немного, однако изнывающий от неловкости их встречи Яньцин всё же согласился. По нему сразу было видно: свалится после пары рюмок, так что выпивки они не заказывали. Да и не радовала она Блэйда, а забыться тем более не помогала.       В какой-то момент, а на деле — уже через пару часов после прибытия на Лофу, Блэйд обнаружил в себе слабость к молодым красивым юношам, что волком смотрели на него из-за другой половины стола, но не отказывались от угощений. Его эта мысль порядком позабавила.       — Учитель Инсин, на самом деле, мне говорили, что вы не такой уж плохой человек, — после долгих душевных терзаний всё-таки признался Яньцин.       Блэйд усмехнулся. Прежнее имя жгло его язык похлеще раскалённого металла, а вот других отчего-то нисколько не смущало. Подперев щёку рукой, он бросил хищный взгляд на Яньцина (чтобы совсем уж не смущать паренька, приходилось то и дело на него не смотреть):       — «Учитель»? Даже забавно звучит. Может, мне и правда обзавестись учеником? — он скользнул по фигуре Яньцина, и тот с видимым усилием заставил себя не сжиматься под его взглядом. — И кто же говорит обо мне такие несусветные глупости? Может, твой генерал?       — Всё верно, учитель объяснил, что, хоть вы и… прямо скажем, швырялись в меня своим мечом, убивать не собирались.       Блэйд мысленно пожал плечами. Он не помнил уже, собирался или нет, однако сейчас очень пожалел бы, если бы убил этого Яньцина несколько лет назад. Ждать Цзин Юаня было бы тогда совсем тоскливо. Да и этот мальчишка… Даже просто глядеть на него было приятно. Красивый, серьёзный, совсем не похож на остальных безликих Облачных рыцарей, с безупречной выправкой и с неплохими манерами, раз ещё не плюнул в Блэйда, что откровенно на него пялился. Расти в приятной прохладе от тени генерала было, должно быть, ни с чем не сравнимым удовольствием для такой молодой души. И глядя на Яньцина, ему на несколько мгновений и в самом деле захотелось обзавестись учеником: кем-то, кто будет ходить за тобой по пятам, впитывать каждое слово и ловить каждый вздох, кто будет заглядывать в рот и трепетно краснеть при упоминании своего учителя. Хотя чему, собственно, он мог научить своего ученика? Ничему хорошему, это уж точно.       Блэйд заплатил за обед, и они вернулись к неторопливой прогулке. Он с интересом слушал, как поживал Цзин Юань, что рассказывал о своём старом друге (по всей видимости, версия генерала прошла цензуру, умалчивая о тысячах обезглавленных тел), сам с умным видом кивал, едва замечая, как от каждого простого слова Яньцина улыбка трогала его губы. Вот это да, может, он будет время от времени наведываться в гости ещё и к юноше? Понятно, почему Цзин Юань держал его при себе. Даже лёгкость чужого шага резко контрастировала со всеми трупами, что с таким трудом тащил позади через всё своё существование Блэйд. И в каждой улочке, у каждого здания Яньцин чувствовал себя как дома.       Злиться? Завидовать? Блэйду оставалось лишь восхищаться его юношескому задору и грации. Сам он был давно похож на побитый чемодан без ручки, доверху заполненный кирпичами.       Когда они проходили по Обители Божественного Предвидения, Яньцин заметил:       — Может, это и правда, что вы не такой плохой человек. Все мы совершали в прошлом ошибки, но теперь учитель думает, что вы исправились. Да и возвращение домой должно было пойти вам на пользу, я вижу, что вы весь день улыбаетесь.       Однако мысли Блэйда были заняты чем-то иным:       — Почему ты больше не зовёшь меня по имени?       — В первый раз вы так отреагировали, я подумал, вам не нравится прежнее имя… — под долгим, тяжёлым взглядом Блэйда он всё же добавил: — Уч-читель Инсин.       — Нет, отчего-то мне очень приятно, — Блэйд вновь улыбнулся, совсем не лукавя, и склонил голову набок: — Отведëшь меня в свою комнату? Хочу поглядеть, как теперь живут лейтенанты Облачных рыцарей.       Юноша с готовностью кивнул и тут же зашагал дальше по коридору, однако через несколько шагов затормозил и развернулся:       — Прошу прощения, я перепутал, в том направлении покои генерала. Моя комната в другой стороне.       Он хотел было обогнуть Блэйда и направиться в нужную сторону, однако тот выставил руку, преграждая путь, и легонько приобнял Яньцина за талию:       — О, так мне не показалось, — произнëс Блэйд. — Ты и твой учитель очень близки, раз ты проводишь в его комнате больше времени, чем в своей.       Он притянул остолбеневшего Яньцина ближе, повернул голову и коснулся губами мочки его уха:       — А ты называешь «учителями» всех, с кем хочешь переспать?       Яньцин отпрыгнул, словно его собирались облить кипятком. Раскрасневшийся и совсем не сдержанный, похоже, разговоры об учителе были его слабым местом. Блэйд сделал два шага ему навстречу, однако юноша тут же схватился за меч. В этот раз Блэйд осторожно накрыл его руку своей мозолистой ладонью.       — Разве я не прав по поводу тебя и Цзин Юаня? Как давно вы перешли к неуставным отношениям?       — Уже два года, — всë сильнее заливаясь краской, отозвался Яньцин. — А до этого были лишь поцелуи и…       Неожиданный поток откровений мальчишки всё же было решено прервать. Блэйд сделал ещё полшага вперёд и упëрся грудью в выпяченную грудь Яньцина:       — А я всё гадал, можно ли мне будет прикоснуться к тебе. Получается, что можно. Позволишь? — рука Блэйда коснулась чужой щеки и мягко еë огладила. — Раз тебе там привычнее, покажи, где спальня генерала.       — Учитель Инсин!       — Что «учитель Инсин»? Не говори, что у тебя нет ключа.       Они ввалились в покои Цзин Юаня. Блэйд крепко держал Яньцина за руки, а едва дверь захлопнулась, сжал ещё и в объятиях. Яньцин был просто прелестью. И не скажешь, что давно подставляет свою задницу учителю. Его мягкая кожа без заметных шрамов, сладкие губы, неуверенно отвечающие на поцелуи, красивые руки, втиснутые между ними, будто и в самом деле собирались оттолкнуть — всё это пьянило Блэйда похлеще любой выпивки.       Он толкнул совершенно потерянного Яньцина на кровать, рухнул перед ним на колени и принялся снимать с мальчишки сапоги:       — Я знаю, о чëм ты думаешь, но Цзин Юань знает меня столько лет, он не обидится, что я плохо обошëлся с его любимым учеником. Тем более, я вовсе не собираюсь плохо с тобой обращаться! Напротив, я хотел бы доставить тебе удовольствие. Твой учитель не будет на тебя сердиться… но знать ему об этом, быть может, не стоит. Скажем, что гуляли по городу, хорошо?       Не дожидаясь ответа, Блэйд умостился у Яньцина между ног и вновь потянулся к его губам. Он целовал страстно, но не напористо; сжимал плечи Яньцина, но не грубо, а так, как самому было бы приятно; прижимал к себе за талию, такую тонкую, словно у девчонки.       Если бы у «учителя Инсина» был такой ученик, он бы спрятал его за семью замками и никому не показывал.       — Нравится? — тихонько спросил он у Яньцина после того, как провëл кончиком языка по его нижней губе.       Яньцин колебался. Честь и совесть в его голове боролись с реакцией на умелые прикосновения Блэйда, пусть и порядком позабытые за ненадобностью.       — Н-нравится.       — Вот и славно. Не бойся, я ни за что не расскажу твоему учителю об этом, если что — вали всё на меня.       — Но вы сказали, что он не будет против…       — В конце концов, ты же знаешь его не хуже меня, верно?       У Блэйда имелись некоторые сомнения относительно реакции Цзин Юаня на то, что он натворил. Однако о последствиях было решено подумать позже — в самом деле, не убьëт же его Цзин Юань! А как же знаменитое гостеприимство Лофу?       Было совсем нечестно, что лишь генерал мог прикасаться к этому восхитительному мальчишке.       Блэйд целовал его в раскрасневшиеся губы, мял бока, гладил красивые бëдра. Яньцин смущался, словно в первый раз, но уже не отталкивал. А когда Блэйд потянулся к заколке в светлых волосах и вынул её, то лишь ахнул от восторга, наблюдая, как длинные волосы волнами упали на плечи.       Он не стал слишком раздевать Яньцина, ограничился лишь сапогами, штанами и бельëм. Его поцелуи отпечатывались на груди даже через одежду, горели на ладонях, мягко укрывали светлые худые бëдра.       — Твой учитель нежен с тобой?       — Да, — негромко отозвался Яньцин.       Как только Блэйд отпустил его из объятий, он рухнул на кровать и лежал, не в силах поднять головы, чтобы взглянуть, что творилось у него в ногах.       — И он балует тебя?       — Постоянно.       — Ласкает и целует тебя между ног, берëт в рот, глотает?       Яньцин не ответил ничего вслух, вместо этого лишь шумно выдохнул полной грудью.       — О, я знаю, рот у него потрясающий, — мечтательно вздохнул Блэйд.       Что же, удивить мальчишку не удастся, но он и не особо надеялся. Спустя два года рядом с генералом, осталось ли что-то, что они ещё не пробовали? А что насчëт двойного проникновения?       Блэйд неумолимо поднимался с поцелуями от колен к промежности. Яньцин был немного возбуждëн, но не до конца. Он прижался носом к мягким бëдрам с тонкими светлыми волосками, представил, как они могли бы смотреться в рассветных лучах, и неслышно разочарованно выдохнул, понимая, что никогда не увидит этого лично. Его язык лизнул ещё мягкий член Яньцина, а следом он полностью взял его в рот. Даже здесь юноша был сладким и приятным, а всего от нескольких движений постепенно начал заполнять чужой рот.       Взять глубоко у Блэйда никогда не получалось. Он мягко посасывал головку, скользил языком по стволу и облизывал выступающие венки. Рука Яньцина легла на его затылок — та самая рука, которую он пять минут назад со всей имевшейся нежностью и нескрываемым восторгом выцеловывал и прижимал к лицу. Эта рука, едва научившаяся держать меч, забралась в его волосы.       Волосы Блэйда были пропитаны кровью. И сколько бы часов он ни отмокал в ванне, кровь не смывалась.       А этот дурак так запросто трогал их.       В момент, когда он выпустил член изо рта и наклонился, вылизывая яйца,       в спальню вошëл Цзин Юань.       Примерно так Блэйд и оказался в Доме кандалов, а тащили его туда за волосы.       В камере он просидел недолго, что-то около шести часов, что по меркам его бессмертного существования — жалкие мгновения. Допустим, он просчитался. Кто же знал, что на Лофу даже косой взгляд на обожаемого генералом Яньцина карался смертной казнью! Почему-то в прошлый раз, когда он бросился на Яньцина с мечом так, что едва плечо не сломал мальчишке — так усердно тот сжимал свой клинок — наказание было менее суровым.       И он ведь не думал его опорочить! Лишь хотел сделать приятно, а это почти получилось.       Теперь Блэйд сидел в абсолютно пустой камере в самом тëмном углу темницы, меч у него отобрали, а руки и ноги заковали в неподъëмные кандалы. Странно, что маску не раздобыли, раз его рот так их не устраивал.       Шесть часов спустя неожиданно явился Цзин Юань. Он вошëл в камеру, с нескрываемым отвращением взглянул на стоящего на коленях Блэйда (тот медитировал с невозмутимым лицом) и остановился прямо перед ним.       — Я надеюсь, ты осознаëшь свою ошибку, — ледяной бархатный голос навевал воспоминания.       Ещё и эти слова… что-то похожее он уже слышал.       Блэйд поднял взгляд и улыбнулся:       — Что, генерал, не любишь делиться своими игрушками? Раньше ты не был таким жадным.       Удар тяжëлого сапога Цзин Юаня пришëлся ему точно по лицу.       Он выдержал, устоял на ногах и не повалился на пол. Отвернулся только, чтобы сплюнуть кровь, а вместе с ней и зуб. Ладно, он всё равно был каким-то кривым; может, новый вырастет лучше.       Да-а, такого способа убить себя Блэйд ещё не пробовал.       — Я думал, ты изменился, — с нескрываемой горечью вздохнул Цзин Юань — слишком искренне для кого-то, кто пинал его по лицу.       — А я думал, что ты — нет. Помнишь, как раньше ты делился мной без особых угрызений совести? Яньцин хорошо на тебя влияет?       — Не произноси его имя!       Ещё один удар пришëлся в живот. Блэйд согнулся, закашлялся, но улыбка не сошла с его лица.       — О, прошу, не возбуждай меня, — кажется, он хрипел из-за того, что рот был заполнен кровью. — Ты так мило ревнуешь, а я ведь даже не успел ничего сделать. Представь, что ты отправил милую овечку встречать волка; правда надеешься, что волк доберëтся до тебя голодным?       — Так ты всё ещё голоден? — совсем иным, насмешливым тоном осведомился Цзин Юань.       Он с минуту буравил окровавленное лицо Блэйда тяжëлым взглядом, недовольно скрестив руки на груди. Наконец, придя к каким-то выводам, он прошёл за спину, отстегнул кандалы от пола и дëрнул за цепь, вынуждая Блэйда подняться на ноги. Оковы на руках тянули к земле, оковы на ногах едва позволяли шагать — Блэйд ничего этого не замечал. Ему отчего-то было так радостно, так весело. Может, в этот раз Цзин Юань найдёт способ его убить?       А может, всё-таки поделится своим драгоценным Яньцином?       В любом случае, куда бы его ни вели, там будет веселее, чем попусту сидеть в клетке.       Они вновь оказались в покоях генерала. Постель так и осталась смятой, одеяло сползло на пол, а вот следов Яньцина больше не было, исчезли даже сапоги. Пинком в зад Цзин Юань втолкнул его внутрь, захлопнул за собой дверь и закрыл её на ключ. Блэйд подозревал, что одной своей обворожительной улыбкой (что больше напоминала оскал дикого зверя) не заслужит прощение старого друга. А ведь когда-то они были так близки, что молодому Яньцину и не снилось.       — Раздевайся, — бросил ему генерал, даже не одаривая взглядом.       Он отправился наводить порядок на постели, вот только едва ли Блэйда туда пригласят.       Блэйд вновь остался стоять на коленях, по-прежнему в цепях, но в этот раз в куда более приятном месте. Пахло благовониями и Цзин Юанем, а в первый свой визит он как-то не обратил внимания. Кое-как разобравшись с застëжками, Блэйд обнаружил, что снять плащ никак не сможет, ровно как и штаны. Генерал благородно явился на помощь: разомкнув на несколько секунд оковы, он рывком стянул плащ так, что тот затрещал по швам, вновь застегнул наручники Блэйду уже за спиной; а после проделал то же самое и со штанами.       Вырваться тот даже не пытался. В самом деле, что такого старый добрый Цзин Юань мог сделать с ним, что ему не понравится?       — Выходит, даже если я отрежу тебе яйца, они просто отрастут заново? — с тяжëлым вздохом осведомился генерал.       О, а вот это могло быть весьма неприятно.       — Вроде того.       — Какая же ты заноза в заднице, Инсин.       Под одеждой Блэйд был наполовину замотан в бинты. Работа Охотников подошла к концу, но это не значит, что подошло к концу его Разрушение. Цзин Юань всё-таки не стал проверять, насколько быстро работало проклятье, и бинты не снял.       Не удостаивая его новым взглядом красивых золотых глаз, Цзин Юань отстегнул пояс, сбросил его на пол, расстегнул штаны и, покрепче схватив Блэйда за волосы, толкнулся совсем мягким членом ему в рот. О, выходит, Цзин Юань избивал его не для того, чтобы возбудиться, а из искренней ненависти? Звучало даже обидно.       Они оба почти не изменились за столько лет, и переубедить в этом Блэйда было нельзя. Цзин Юань был таким же, как и в их последнюю ночь вместе: приятно пах, вцепился в него пальцами и снова и снова толкался в его рот, хотя Блэйд столько раз оправдывался, что не умеет заглатывать.       Похоже, пришла пора научиться.       В этот раз Цзин Юань не спешил быть с ним милым и нежным. С силой насаживая на свой член, он каждый раз упирался в горло, но не мог скользнуть глубже. «Что, неужели малыш Яньцин умеет?» — мелькнуло в безмятежном сознании Блэйда.       — Расслабься, — прорычал генерал сквозь сцепленные зубы.       — Сам расслабься, идиот, — отозвался Блэйд, как только ему позволили. — Я и сам всё сделаю, не нужно меня заставлять.       — Тогда какое же это будет наказание?       — Ах, мы говорим вот о чëм?..       Блэйд вытер плечом выступившие в уголке глаза слезинки и послушно взял в рот. Цзин Юань двигался в нëм, всё глубже и глубже, что в один момент тот подумал: его же сейчас стошнит тем самым обедом в приятной компании. Но нет, его не стошнило. Член опустился глубоко в горло, а Цзин Юань очень нехотя застонал и выругался под нос. Где же были его манеры?       Во рту всё ещё стоял вкус крови, который теперь смешивался с вязкой смазкой. Блэйд не мог ни вдохнуть, ни сказать, только хрипел и булькал что-то, упираясь носом в волосы на лобке. Он прекрасно знал, о чëм в этот момент думал генерал:       «Ты же этого так хотел, когда стягивал штаны с моего любимого Яньцина? Ты так отчаянно хотел взять в рот, так вот, бери, глотай целиком, раз хочется. Что, не нравится? Тогда какого чëрта ты прикасаешься к тому, что тебе не принадлежит?»       Не сказать, что Блэйд хотел именно этого. Прикосновения к нежной юношеской плоти поднимали в его груди волну самого чистого и искреннего восторга, в то время как Цзин Юань у него во рту запросто поднимал его член. Он бы вряд ли кончил с Яньцином: того было жалко кусать и терзать, всякое прикосновение к нему ощущалось будто бы к фарфоровой статуэтке, пусть и раздвинувшей перед ним ноги. Цзин Юаня он тоже пока не мог укусить — пока — но уж сделать больно ему или себе Блэйд точно не боялся.       Цзин Юань оттянул его от себя, и на члене осталось какие-то небывалое количество слюны. Блэйд шумно дышал и ухмылялся, его обнажëнная грудь, усеянная тысячами затянувшихся порезов, тяжело вздымалась и опускалась.       Генерал снова отошëл в сторону, а вернулся с кольцом, которое без лишних церемоний натянул на напряжëнный, истекающий смазкой член Блэйда.       — Это твоë или Яньцина? — с искренним любопытством осведомился тот, даже не поморщившись от чужой вероломности.       — Можешь оставить себе.       Цзин Юань слабо пнул его в плечо, вынуждая приподняться с колен.       — Даже не поцелуешь? — продолжил любопытствовать Блэйд.       — Я сейчас опять тебе вмажу, — Цзин Юань нервно выдохнул.       Иногда его бывало слишком легко вывести из себя. Может, все остальные просто не знали, куда нужно было давить?       — А Яньцин не придëт? Я думал, ты пригласишь его посмотреть.       В этот раз сапог тяжело отпечатался на спине Блэйда, пригвождая его к полу. Ковëр под щекой был мягким, а позвоночник не сломался — что же, дела его шли не так уж плохо. Когда нога Цзин Юаня исчезла, Блэйда потащили за цепи, что сковывали руки за спиной. Сам себя он считал смышлёным, а потому без лишних подсказок встал на колени, раздвинул ноги и наклонился, подставляя задницу и, признаться, с трудом балансируя без возможности опереться руками.       Цзин Юань сходу вошёл в него на всю длину. Было больно, но ещё Блэйд чувствовал, как отчаянно пыхтело и надрывалось его тело, силясь затянуть новые и новые раны. Сам он был возбуждëн и вполне себе расслаблен, даже если Цзин Юань сделал для этого не так много, как мог считать. Прерывистый стон вырвался из пересохшего горла.       Разве это было наказание? Всё его существование было наказанием, а уж моменты близости с красивыми мужчинами Блэйд считал своим забытьем. Цзин Юань был очень красив даже в гневе. Если бы только он лично встретил старого друга и сразу предупредил, что не стоит распускать руки, их близость могла пройти совсем по-другому.       Едва ли Цзин Юань считал это «близостью». О чëм вообще он думал, наказывая за прикосновения к Яньцину тем, что так приятно трахал Блэйда на полу своей спальни? Он был неверен своему ученику? Блэйду подумалось, что после ещё одного вопроса зубов у него точно поубавится.       Вот бы малыш Яньцин и правда смотрел на них.       Или стонал сейчас под ним, прикрывая раскрасневшееся лицо длинными красивыми пальцами.       Цзин Юань вцепился в его шею и прижал её к ковру. Неужели Блэйд слишком громко думал? Или имел неосторожность рассуждать вслух? Теперь его прерывистые несдержанные стоны заглушал мягкий ворс, однако Блэйд и не думал замолкать.       Кольцо не давало ему кончить, хотя он, признаться, уже хотел. И что, Цзин Юань правда спустит в него после того, как всем видом показывал, что Блэйд недостоин даже его плевка? Или всё-таки старая дружба ещё что-то значила для размякшего генерала?       Чужие яйца звонко шлëпали об его мошонку, и Блэйд не мог не восторгаться тем напором, что одаривал его Цзин Юань. Если это было наказанием, то он готов был остаться пленником ещё на год-другой. Пусть его пинают, пусть бьют наотмашь по лицу, если в конце концов Цзин Юань будет так в него толкаться своим восхитительным членом, физическая боль всё равно давно ничего не значила. Может, он даже умрёт от того, как хотелось кончить.       Толчки Цзин Юаня сделались рваными и слишком быстрыми. Он отпустил шею Блэйда и вцепился в его зад, сжимая до синяков, а через несколько мгновений кончил внутрь и навалился грудью на спину и руки в кандалах.       — Малыш Яньцин мне такого не позволяет, — прошептал генерал сквозь стиснутые зубы, отчего те едва не крошились.       Видимо, терпеть больше не было сил, так что он с силой вцепился зубами в голое плечо Блэйда и сжал челюсти, прокусывая до крови. Вместо крика боли Блэйд почувствовал, как волна возбуждения прошлась по телу.       Цзин Юань без лишних церемоний вышел из него и повалил на спину. Должно быть, вместе со спермой генерала покинул и здравый смысл, потому что Блэйду пришлось демонстрировать чудеса уличной акробатики Лофу: руки-то по-прежнему были за спиной! Цзин Юань опустился на колени прямо у него на груди и толкнулся в рот ещё возбуждëнным членом, заставляя слизать остатки вытекающей спермы.       То ли ярость понемногу утихала в взбудораженном сознании генерала, то ли он считал наказание исполненным, то ли Блэйд отличился хорошим поведением; Цзин Юань снял с его члена кольцо и в пару резких движений рукой довëл до оргазма буксирующего ногами об пол Блэйда.       После этого генерал снял кандалы и цепи с его ног. Насчëт рук он как будто ещё собирался подумать — может, понимал, что даже отрубить их будет бессмысленно.       Когда Блэйд кое-как пришёл в себя и даже смог подняться на ноги, генерал уже сидел на постели и неторопливо раздевался. Похоже, у них установилось перемирие до тех пор, пока воспалëнный от Мары мозг Блэйда не выдаст очередную непристойную реплику про одного одарëнного ученика. Блэйд уселся на кровати рядом, и спокойный взгляд красивых золотых глаз генерала скользнул по нему без прежнего нескрываемого отвращения.       Они молчали несколько минут. В покоях генерала было тепло и приятно пахло, не хватало только закусок и выпивки. Поразмыслив как следует, Цзин Юань наконец освободил и его руки.       Блэйд улыбнулся, стараясь звучать как можно доброжелательнее:       — Я всё понял и осознал свою ошибку, можно мне всë-таки прикоснуться к Яньцину?       — Инсин, я найду способ убить тебя, — вновь прорычал Цзин Юань сквозь зубы, глядя прямо в глаза.       — О, нет, мне не нужен такой огромный подарок! Можно хотя бы пригласить Яньцина на свидание?       Генерал повалил его на кровать, оседлал живот и вцепился руками в горло. Он как будто не собирался по-настоящему его душить, а лишь обозначал намерение.       — Не поможет, — с ухмылкой напомнил Блэйд.       — Зато мне станет легче.       Блэйд легко смахнул его руки со своей шеи и притянул Цзин Юаня для глубокого поцелуя.       Хорошо, по этому он и правда скучал.       — Может, в следующий раз всё-таки позовëм Яньцина?       — Инсин!