Если я выберу неправильно

*настоящее, на борту дирижабля, после битвы в Ребелио*

— Конни… Конни, черт возьми, я тебе сейчас зад надеру за такие шутки, вставай!!! — Жан упрямо тормошил друга. Стараясь сдержать слезы, Ханджи осторожно положила руку на его плечо. — Жан… Жан, он… Он уже не проснется… Рядом раздались всхлипы. Саша спрятала голову в плече Жана, который все ещё склонился над телом Спрингера. Глядя на бледные лица ребят, Зоэ пришлось зажать зубами кулак. Да, перед началом штурма она прекрасно понимала: без потерь им никак не обойтись. Теперь, когда они убегали уже не от гигантских созданий, а от таких же людей, как и они сами — маленький кусок металла мог отнять жизнь за считанные секунды. И все же… Все же боль от этой потери была куда хуже предыдущих. Терять товарищей было тяжело, но ещё тяжелее оказалось терять тех, кто был под их командованием, под их «опекой». Последние годы, за которые Разведка не потеряла ни одного солдата создали иллюзию того, что все может наладиться и больше никому из её близких не придется погибать. Но глядя на безжизненное лицо Конни, бок о бок, с которым она провела столько времени, Ханджи ощущала как обретенная иллюзия с грохотом разлетается на мелкие кусочки. А ведь… Ведь он погиб, закрывая собой Леви… Сегодня она могла потерять и его… — Слышите… Что это за звук… Спрингер… Мне будет не хватать твоих шуток и твоих розыгрышей… Ты был как тот луч света, что способен осветить самые отчаявшиеся души… Спасибо тебе… От чьего-то резкого толчка она потеряла равновесие и свалилась прямо на Армина. Не ожидающий подобного движения, парень тоже потерял равновесие и теперь они уже вместе свалились на пол. — Ханджи? Звук выстрела и гробовая тишина… Что только что произошло? — Саша? Саша… Саша!!! Опустив глаза, Саша с удивлением смотрела на свою руку. Окровавленную руку. Вторая рука сжимала живот, в который и попала пуля. Услышав щелчок, похожий на звук перезарядки, Ханджи повернула голову к выходу и увидела… девочку. В руках шатенки была винтовка, а на лице — кровь, пыль и звериная ярость. Пока мозг осознавал происходящее, в открытую дверь судна залез мальчик примерно её возраста и тут же прыгнул на девчонку, пытаясь отнять у нее ружье, которое уже было готово выстрелить во второй раз. Вырвавшись из рук мальчишки, девочка побежала прямо на нее и несколько раз ударила ее по лицу. Маленькие руки вцепились в шею, так и не позволив ей подняться на ноги. Хватка ребенка оказалась чертовски сильной и точно не характерной для человека её возраста. — УБЬЮ!!! — вопила мелкая, пока Ханджи не начала задыхаться. — ТЫ ИЛИ ОНА?! КТО ИЗ ВАС СДЕЛАЛ ЭТО?! СДОХНИ, СУКА, СДОХНИ, СДОХНИ, СДОХНИ!!! К этому моменту остальные Разведчики уже пришли в себя и остановили девчонку с помощью беспощадных пинков. Проклятье. — Эй, стоп, стоп, стоп!!! — расталкивая разъяренных солдат, Ханджи возвышалась над детьми, стоявшими на коленях. Оба — перепачканы кровью и пылью, дорожками от слез, красными глазами, в помятой и порванной одежде... Как будто только что вылезли из Ада. Девочка продолжала сопротивляться и сверлить ее убийственным взглядом, постоянно пытаясь вырваться, а вот мальчик просто опустил голову, готовясь встретить свою судьбу. — Кто вы такие? — спросила Луиз, направляя ствол на голову девочки. — Саша, продержись до Острова, прошу! — сосредоточившись на детях, Ханджи совсем забыла о том, что Сашу только что ранили. Черт, черт, черт!!! — Отведите их к Эрвину! — отдав приказ, Ханджи бросилась к Армину, Микасе и Жану, которые отчаянно пытались остановить кровотечение. Тонкая линия крови текла с уголка побледневших губ на белую ткань, которую кто-то уже подложил под её голову. — Нико… — шептала Саша. — Как же больно… — Принесите ещё бинтов, скорее! Держись, Жан!!! — крикнула Ханджи, вырывая бинты из руки Кирштейна. — Не закрывай глаза!!! Надо остановить кровь! — З… Замолчите уже… Нет, нет, нет…. Они просто не могут потерять ее… — Саша, не спи!!! — Мясо… Уже… ужин? Нико… Нико…

***

— А ну пошли, — пнул их мужчина, направляясь к отсеку пилота. Поняв, что сейчас их скорее всего поведут к лидеру команды, Фалько ожидал только одного из двух возможных вариантов развития событий. Сейчас их либо застрелят, либо скинут из самолета. Габи наверняка убила ту девушку. Этого им точно не простят. Почему… Почему все закончилось именно так? Я злодей. Возможно, я даже уничтожу весь мир. Но и я тоже считал злодеями именно вас. В тот день в стене открылась дыра. Мою родину растоптали титаны, а маму — сожрали у меня на глазах. И я не понимал почему. Почему же, Райнер? Почему? Почему маму в тот день должен был съесть титан? На самом деле, все люди за морем казались мне врагами. А потом я оказался за морем. Жил под одной крышей, делил еду с теми, кого считал противником. Райнер, также, как и ты. Да, здесь есть неприятные люди, но есть и добрые. За стенами мир точно такой же. Но вас ещё с детства учили тому, что за стенами живут демоны. Вдалбливали это в головы ничего не понимающим детям. Ты был ребенком и ничего не мог сделать. Райнер, скажи, ты же страдал все это время, не так ли? А может… Может как раз они сами и виноваты в том, что его город только что разрушили? Ведь… Ведь Армин предлагал ему забрать близких подальше… Может, мама и папа бы выжили… А Кольт? Жив ли он вообще? И если его брат пережил эту ночь, то теперь наверняка будет искать его. Увидятся ли они снова? Эрен… Эрен сам себя назвал злодеем, но… но ведь он превратился только после того, как Вилли объявил войну. И город был атакован только в самом финале речи! Значит вот какие они, последствия… Мир хотел войну — вот и получил ее… Когда будишь монстра — будь готов к тому, что он будет крушить все вокруг себя. Дверь распахнулась, и они оказались в маленькой тесной комнате, внутри которой сидел Эрен и какой-то темноволосый мужчина. На нем был такой же костюм, как и костюм Армина, а также зеленый плащ, который крепился в районе правого плеча. В противоположной стороне была еще одна дверь. Вспомнив занятия, Фалько предположил, что она вела к пилоту дирижабля. — Что там творится? — спросил он, удивленно уставившись на пленников. — А это ещё что за пизденыши? Низкий голос и грубая манера речи почему-то показались Фалько знакомыми. — Оньякопон, отправляемся! — послышалось в другом конце комнаты. Обладателем голоса оказался высокий светловолосый мужчина средних лет, который вышел из кабины пилота. Всё его лицо было покрыто тонкими красными линиями, похожими на следы трансформации. Почему… Почему он казался ему таким знакомым? Он… Он точно видел его раньше! Мужчина внимательно изучил их своими пронзающими синими глазами. Стоп, стоп, стоп… Эти синие глаза… Он уже видел эти синие глаза… Точно! — Ты тот самый… — прошептал изумленно мальчик. — Привет, Фалько, — сказал мужчина. Черт, он и его имя знает?! — Да, мы встречались. Кстати, тот костюм пришлось выкинуть, вино и белая ткань, как оказалось, абсолютно несовместимы. — А как же… — Наверное, хочешь спросить почему я без маски? Она мне и не нужна. Это был всего лишь маленький трюк для Вилли Тайбура. Это Габи? — ЭТО ТВОЯ СМЕРТЬ, ЧЕРТОВ ДЕМОН!!! — пнув мужчину, который ее держал, Габи уже второй раз кинулась в атаку, но напарник Эрвина ловко вытянул ногу вперед. Конечно же, Браун упала на пол и была прижата к земле. — Не так быстро. Теперь и я вспомнил как они на балу вечно путались под ногами. Это марлийские кандидаты в воины. Как они тут оказались? — Эти двое убили Лобова и пробрались на борт, используя его УПМ, — доложил мужчина, который раньше держал Габи. — А девка выстрелила в Сашу и едва не задушила Ханджи. — ЧТО ты сделала? — колено сильнее вжало Габи в пол, но в ответ она лишь издала что-то похожее на звериный рык. — Капитан… Я не думаю, что Саша дотянет до острова… — сообщила девушка. — Командир, предлагаю просто скинуть их с борта, — от пинка в живот ему сперло дыхание. — Если это профессионально натренированные солдаты, то могут стать настоящей занозой в заднице. Особенно эта. — Нет, — внезапно сказал Эрвин. — Мы выполнили основную задачу и в этом нет необходимости. Они полетят с нами на Парадиз. Но ты правильно подметил, Томас. Они должны быть связаны и находиться под постоянным надзором. От удивления у Фалько отвисла челюсть. Почему он не захотел убивать их? Они ведь убили его людей и наверняка создали для них сотни проблем, почему же? Они ведь — враги? Или это все благодаря Эрену? Сам Эрен за все время разговора просто безучастно смотрел себе под ноги, не проронив ни одного слова. Дверь позади Фалько снова открылась, но внутрь никто не вошел. Парень просто стоял на пороге. Его бледное лицо было наполнено такой болью, что невольно Фалько стало его жалко. — Жан, что там? — спросил Эрвин. Тот опустил голову, пытаясь скрыть слезы. — Саша… Умерла… — прошептал он угрюмо. — И Конни… Мы… Мы не спасли их… Значит, Габи все-таки убила ту девушку… Мужчина, прижимавший Габи, тут же ослабил свою хватку и бросился в основной отсек, схватившись рукой за левый бок. — Жан… — впервые заговорил Эрен. Длинные волосы закрывали его лицо, от чего он выглядел поистине жутко. — Она… Саша что-то сказала перед смертью? — Она… Она звала Нико… Спрашивала, когда будет ужин… Мясо… Она просила мясо… Смех Эрена эхом разлетелся по комнате. Этот смех, однако, вряд ли можно было назвать радостным, скорее жутким и пугающим. Что-то похожее он слышал в госпитале, в тех палатах, где лежали больные с душевными проблемами. Он смеялся от веселья, или все же от боли?

***

— Саша, ну как же так… — Саша… — Саша Брауз, Разведкорпус! Мне поручено доставить это письмо майору Ханджи! — увидев, как девчушка бережно и трепетно прижимает письмо к себе, Зоэ чуть не рассмеялась в голос. — Майор, так мы сделаем это? — Народ, а что это за штука? Давайте попробуем!!! — Кто первый доберётся до воды — тому дополнительная порция мяса! — крикнула Саша и, спрыгнув с коня, умчалась к воде вниз по утесу. — Эй, картофельная башка! — Конни побежал за ней. — Ей, смотрите! — Саша вытащила с воды какие-то зеленые листья. — Думаете, это съедобно? — УРАААА! — Саша и Конни синхронно подпрыгнули в воздух. — А какой пир закатим, Командир, ведь пир же будет прям роскошным, так ведь? — И нас в няньки можно, меня малыши любят… От боли хотелось кричать, но вместо крика в горле застрял тошнотворный ком и сжал его в стальные тиски. Армин и Микаса все ещё пытались разбудить Сашу, но её глаза уже закрылись навсегда. В том самом сне, после которого не просыпаются. Почему? Почему она сделала это? Ведь на линии огня была она, а не Саша! Саша, у которой была ещё целая жизнь впереди!!! Она, она, она, она должна была умереть, но никак не Сашка!!! Мама отдала свою жизнь за нее. Моблит отдал свою жизнь за нее. Теперь и Саша отдала свою жизнь за нее. Почему… Почему? Почему жива она, а не они? Почему кто-то вообще должен был отдавать свою жизнь за её жалкое существование? Ради чего? Что особенного должно было быть в ней, чтобы кто-то умирал за это? Поток эмоций подскочил к горлу в виде такой резкой тошноты, что она еле успела наклониться. Блевать особо и не было чем: последний приём пищи был ещё рано утром, но спазмы пронзали все тело. От эмоций? Усталости? Несправедливости? Боли? Судорожно глотая ртом воздух, она ощущала как дрожь пробирала каждую клетку. — Ханджи… — раздался голос Леви. Отдышавшись, она повернула голову. На лице мужчины она увидела десятки эмоций, менявшие друг друга. Наверное, кто-то уже успел рассказать ему о том, что случилось. Темные глаза обеспокоенно изучали её лицо, на котором точно останутся синяки и царапины. — Ханджи, что с тобой? Это та шелупонь постаралась? — Я… Я в порядке, — ответила она. Присутствие мужа немного вернуло ее в реальность, благодаря чему она заметила, что он сжимал левый бок рукой. Вот идиотка, как же она могла забыть, что и его ранили! — Надо зашить рану, садись и снимай это, с…сейчас, погод…погоди… Надо найти… найти инструменты… Где же они… — Ханджи… Ханджи, у тебя руки трясутся, ты меня скорее меня как свинью заколешь сейчас. — Нет, Леви, я дол… — как только она оказалась в теплых и крепких объятьях, наружу хлынул поток слёз. Она продолжала рыдать, судорожно сжимая грубоватую ткань костюма. — Я знаю, это хреново, — прошептал он где-то рядом. Рука поглаживала плечи, которые содрогались от тихих всхлипов. — Нет, ты… ты… ты не понимаешь… — прошептала женщина. — Это… это должна была быть я. Я, Леви, Я!!! Она целилась в меня! Саша умерла за меня! Как и они, слышишь? Я должна была сдохнуть! Она умерла, потому что спасала меня! Леви промолчал, но она ощутила как его рука сильнее прижала ее к груди. Спрятав голову в его плече, Зоэ продолжала всхлипывать, выпуская наружу всю свою боль. Сквозь темные тучи начали пробираться розовые лучи рассвета.

*Парадиз, столица*

Парадиз встретил отряд прохладой, густым туманом и гробовой тишиной, которая по негласному согласию воцарилась среди Разведчиков. Каждый справлялся с потерями по-своему. Луиз и Томас, как новички, были больше поражены тем как легко можно лишиться жизни. Армин и Микаса всю дорогу сидели рядом с телами друзей, проливая слезы, а вот Жан, зажав уши, просто выглядел так, словно у него только что высосали всю душу, оставив только бесчувственную оболочку в виде его человеческого тела. Ханджи, немного успокоившись, задремала прямо на его плече. Сам Леви никогда не считал себя разговорчивым, наоборот: бесполезная болтовня только действовала на нервы, словно надоедливый комар, что летал у него над головой. Но в этот раз молчанка убивала даже его, поэтому Леви искренне обрадовался, когда Оньякопон сказал, что до посадки осталось несколько минут. Издавая громкий гул, дирижабль наконец-то прибыл к своему финальному пункту назначения, столице. Первой на земле оказалась Елена. — Мы не смогли забрать силу ещё троих, но зато разрушили их порт, главную военную верхушку и основные ударные силы, — сказала женщина. — Мы выиграли время. Бронированный, Челюсти и Перевозчик точно погибли? Или есть шанс, что кто-то из них выжил? — Если бы ты нормально исполнила свою задачу — наши люди бы не погибли, — злостно прошипел Леви, глядя на окоченевшее тело Конни. — Кроме того, нам бы не пришлось разрушить половину города, перебив тысячи невинных! — Никакая битва не обходится без жертв. Простите, Капитан… Я точно была уверена, что они надежно заперты, — сказала она, небрежно почесывая скулы. — Да? А я бы сказал, что ты пытаешься вставить палки в колеса, потому что мы убили твою любимую обезьяну, — сказал он, свысока сверля собеседницу взглядом. — Все ещё не доверяете мне? — Просто хочу чтобы ты знала, что если попытаешься снова поменять сторону — прикончу тебя без колебаний, — ответил Аккерман, показательно ставя руку на рукоять клинка. — Я уже говорила об этом, Капитан, — женщина опустила глаза вниз. — Я буду верна идеям Зика, даже если его самого уже нет с нами. Вы можете сколько угодно не доверять мне, но от этого ничего не изменится. В ответ раздалось небрежное фырканье. Да уж, нашлась тут самая умная. Увы, пока что Елена действительно помогала им во всем, так что может она и вправду просто ошиблась в своих расчетах. Сколько раз ошибался он сам? И сколько раз за эти ошибки расплачивались его люди? И сейчас… Ведь если бы он был там — не позволил бы девчонке выстрелить. И Брауз осталась бы жива… Ханджи бы не билась в истерике от чувства вины за те вещи, которые были вне её контроля. А что если бы пуля попала в Ханджи? Черт, почему вообще сейчас он вынужден задумываться о подобном?! И как вообще возможно ставить на чашу весов того, кому отдал свою душу, и того, за чью жизнь ты в ответе?! — ПУСТИ, ДЬЯВОЛ!!! — раздался яростный крик маленькой убийцы, которую Жану пришлось силой выталкивать из дирижабля. — Иди уже, — пробормотал Кирштейн. — Леви… — отвлек его от размышлений Эрвин, наблюдая за тем как Аккерман стоял над телами, опустив голову. — Чего тебе? — грубо отмахнулся тот. — Только давай без этих твоих сожалений. Я прекрасно понимал на что ш… — Пааааа!!! — детский крик прервал нарастающий конфликт. Появившись словно чертик из табакерки, Артур вцепился в ноги отца, протягивая к нему руки. — Папа! — Артур! — воскликнул Эрвин, наклонившись к ребенку. Тот радостно захихикал. Заметив тела, ребенок заинтересовано потянул руку к Саше, но был остановлен отцом. — Нет, Артур, не смотри туда! Смотри на меня, слышишь? На меня, да, вот так… Взвизгнув от восторга, Артур крепко обхватил шею Эрвина, что было не так уж и просто сделать его маленькими ручонками. Навстречу им уже шла Хистория в сопровождении нескольких охранников. — Прости, его было невозможно удержать, — извиняясь, Королева протянула руки к сыну. Как только маленький принц понял, что его пытаются оторвать от отца — принялся выражать свое недовольство громким криком. После нескольких провальных попыток Смит сдался и просто прижал ребенка к себе. Заметив тело Саши, Хистория застыла на месте. Не знай Леви девушку уже в течении долгих лет, он бы с легкостью подумал, что Хистория осталась равнодушной к гибели своих бывших камрадов. Но все-таки дрожащие губы и покрасневшие глаза говорили об обратном. — Лобов и его группа тоже погибли, — доложил Эрвин. — Нам не удалось забрать их тела. — А это кто? — спросила тихо девушка, глядя на Фалько и Габи. — Марлийские кандидаты в Воины. Убили Лобова и пробрались на борт, где убили и Сашу. Если Марлия ценит их жизни — попытается выйти с нами на переговоры. Это может быть полезным. — Заключить их под стражу, — приказала Хистория и солдаты тут же бросились исполнять приказ. — Завтра похороним погибших, — Эрвин обратился к команде. — Отдохните как следует. Спасибо, что сегодня сражались со мной. Все так же удерживая ребенка, Командор направился в сторону замка. Наблюдая за ними, Леви с досадой понял, что пришло время завести тот самый разговор, которого он бы и сам с радостью избежал.

***

— Артур Смит, я говорю нет, — строгим тоном произнес Эрвин, наблюдая за тем как Артур пытался жевать чернильницу. Конечно же, у него это не получилось. Не успел он и глазом моргнуть, как разозлившись, маленький Смит со всей силой шлёпнул стеклянным предметом об стол, в результате чего синяя жидкость заляпала ребёнка, бумаги, сам стол, и его костюм вдобавок. Благо, на столе стояли копии, а не оригиналы. Молодец, Эрвин. Дал Бог мозгов привести ребёнка в рабочий кабинет с чернилами на столе — теперь наслаждайся последствиями. Как же тупо с твоей стороны было ожидать, что Артур будет подчиняться тебе также, как и твои солдаты. Увидев обескураженное лицо отца, ребенок залился триумфальным хохотом. — Весело тебе, значит, — вздохнул Эрвин и, взяв сына на руки, покинул кабинет в поисках воды. Попытки отмыть Артура от синей жидкости обернулись тем, что его рубашка и пиджак промокли насквозь. Сдавшись, Эрвин отправился в гардеробную, где ему удалось найти подходящую чистую одежду. К тому же, скоро начнется церемония, и приходить на нее в заляпанной одежде было бы очень некультурно и попросту неуважительно. Как только Артур снова оказался на руках отца — пальцы тут же принялись исследовать его прическу. — Лошадка, лошадка! — протянул Артур, улыбаясь. Слушая звонкий смех ребенка, который довольно уселся на широких плечах, Эрвин и сам не сдержал улыбку. Впервые после битвы на душе стало немного легче. Смерть невинных горожан, гибели их лучших и самых опытных солдат… Все смешалось в одну отвратительную кучу, которую ему все хотелось просто вырвать и выбросить, словно надоевшую занозу. И как оказалось, смех этого маленького человечка справился с этой задачей на отлично. Осторожно удерживая Артура, чтобы тот не свалился, Эрвин решил прогуляться с ним по замку, пока на это было время. В кабинете его ещё ждало куча отчетов, но заниматься ними сейчас не хотелось от слова вообще. В конце концов, хотя бы раз в жизни можно и оставить это скучное занятие на потом. Артур весело улыбался и периодически дергал его волосы, прислушиваясь к историям про тот или иной портрет, который они встречали на своем пути. Время летело настолько незаметно, что когда Эрвин наткнулся на Микасу и Леви, то и не сразу вспомнил почему они были здесь. Увидев свою любимую няньку, Артур радостно потянул к ней руки. — Миииикааа, — улыбался младший Смит. — Микаса, будь добра, отведи ребенка к матери, — приказал Леви. — Спасибо, Микаса, — поблагодарил девушку Смит, наблюдая за тем как две фигуры скрылись за углом. Повернув голову, Эрвин заметил пристальный взгляд Капитана. — Что-то не так? — не выдержал он. — А сам как думаешь? — Я был бы рад, если бы ты прекратил говорить намеками, — попытался сдержать легкое раздражение Эрвин. — Ещё два года тому назад ты после любого задания днями сидел в кабинете, потому что это всегда было твоим первым приоритетом. А сейчас я тебя еле узнаю, — подобный ответ сбил его с толку. — Ну и к чему это? — спросил он в недоумении. — Почему тебя вдруг интересует как я провожу свое личное время? — Потому что мне кажется, что ты стал забывать для чего этот ребенок появился, — услышанные слова прозвучали словно раскаты грома. — И я не уверен, что когда придет время, ты сможешь пожертвовать им. — Я прекрасно помню это, — процедил сквозь зубы Эрвин. — А если ты считаешь, что я не справляюсь со своими обязанностями, то я с радостью передам их кому-то более достойному. — Эрвин… — вздохнул Леви. — Как твой друг — я только рад за тебя. Видеть тебя счастливым в обществе твоего сына — именно то, что я пожелал бы тебе и своим подопечным. Но как твой Капитан — я боюсь, что твоя привязанность к тому, на чьи плечи ляжет защита этого острова, сыграет очень злую роль. Сегодня ты проводишь с ним все свободное время, а ещё через десять лет просто не позволишь ему унаследовать своего титана, поставив на счетчик его годы. Не привязывайся к нему, если хочешь, чтобы твоя авантюра сработала. Увидимся на церемонии. В кабинете по-прежнему стояла та самая чернильница, которую Артур принял за свое угощение. Захлопнув дверь, Эрвин сделал несколько медленных шагов к столу. Взяв предмет в руку, он во всей силы бросил его прямо в дверь, пытаясь выпустить наружу вспыхнувшую злость и… отчаяние. Ведь Леви прав… Кого я вообще пытался обмануть? Я лгал самому себе ещё из самого первого мгновения… Я… Я давно уже сам в себе не уверен, но почему-то продолжал делать вид, что все будет под контролем и продвигаться именно так, как было запланировано. Но этот контроль… Был просто иллюзией… Которой я пытался заглушить истину… Что же ты натворил, Эрвин???

***

На похоронах было достаточно много людей: Сашу и Конни без сомнений любила вся Разведка, и даже некоторые ребята из полиции, которые провожали их в последний путь. Найл, к удивлению Леви, тоже присутствовал на похоронах. Ханджи даже не пыталась скрыть слезы и в какой-то миг просто упала на колени, закрыв руками лицо. Вопреки достаточно теплой погоде, Леви ощущал как внутри все поглощал холод. Сегодня ноги снова принесли его к тем самым надгробиям. Поскольку оба были практически неразлучны при жизни — Леви распорядился хоронить Брауз и Спрингера вместе. Рядом с могилами сидели Жан, Микаса и Ханджи. Мне очень жаль, но ваша дочь мертва. Эти слова ему пришлось сказать родителям Саши Брауз. Те самые слова, которые он говорил и отцу Петры, после того как та сучка Леонхарт перебила его отряд в лесу. Те самые слова, которые он хотел бы не произносить никогда, и ни при каких обстоятельствах. А может, правильней было сказать нечто другое? Мне действительно очень жаль, что я был самым хреновым Капитаном из всех возможных, ведь потерял вашу дочь, когда она уже была в безопасности. Разве не так? Она ведь… Она ведь могла выжить, если бы он справился лучше. Если бы он не облажался уже в который раз подряд. И её родители сейчас бы не были вынуждены хоронить единственную дочь, которая не дожила и до двадцати. А как же Конни? Если им таки получится вернуть человеческую форму его маме… Как он посмотрит ей в глаза? Как скажет, что её сын погиб, спасая его никчемную жизнь? Столько лет… Столько лет он убивал, пытал, гонялся за неуловимым, лишь для того, чтобы никому больше не пришлось погибать, но… Но все оказалось напрасным… И сколько бы он не пытался защитить и укрыть — все равно терял тех, кто был ему дорог. Терял тех, чью жизнь он ценил больше всего. Черт, как же… Как же надеялся, что смог убежать от этого проклятия… Умирая, Кенни сказал ему, что за всякую силу приходится платить. Значит… Значит, это и есть цена его силы? Постоянно наблюдать за тем, как те, кого он любит — бросают его? Сначала — мама. Изабель и Фарлан, которые были его второй семьей. Друзья и подчиненные из Разведки. Даже Кенни, который был его непутевым то ли отцом, то ли дядей, и тот бросил его. Что потом? Эрвин бросит его, как только его годы подойдут к концу. Возможно, даже и раньше. Ханджи тоже бросит его? Тоже умрет, только потому что была обречена на это ещё с того самого момента, когда они влюбились друг в друга? — Эй, ты что тут забыл? — громкий крик заставил Леви поднять голову. — Это кладбище для тех элдийцев, которых перебили твои никчемные сородичи! Ты не имеешь права сюда приходить! Тот поваренок? Пришел сюда распрощаться? Да неужели, и с чего это вдруг? — Эй, погоди, Томас! — Жан остановил разъярённого товарища. — Я разберусь, слышишь? Иди, прошу! — Чертовы Марлийцы… — прошипел тот. — Николо… Вставай… — Жан подал парню руку, но тот продолжал лежать на земле, обняв руками голову. — Она… Она действительно мертва? — прошептал он, всхлипнув. — Я слышал Конни погиб в бою, но она… Убита девчонкой, что пробралась на корабль? Куда вы все смотрели?! — Если тебе нужно винить кого-то — вини меня, — сказала Ханджи дрожащим голосом. — Сашу убили, потому что она защищала меня… — Нет, Ханджи, — остановил ее Аккерман. — Нужен козел отпущения? Я был её Капитаном и не смог защитить ее. Так что я в ответе за эту смерть. Доволен? — Это была не просто девочка, — сказала Микаса и положила руку на плечо Николо. — Это специально натренированный воин, которого учили убивать. Дрожащая рука повара положила букет белых цветов на холодную плитку. — Возможно, мы все так или иначе виноваты в этом, — Жан первым протянул руку марлийцу. — Прости, что не сберегли ее. — Зачем ты извиняешься передо мной? Я… Я всего лишь повар… И просто готовил для нее еду… — И делал этим ее чрезвычайно счастливой, — раздался голос отца Саши позади них. — Саша часто говорила о тебе. Я рад, что у моей девочки такие преданные друзья. Сняв шапку, мужчина положил букет красных цветов около цветов Николо. Казалось, что еще немного — из букетов, которые положили на могилы, можно будет сделать небольшой сад. Леви ощутил как рука Ханджи сжала его плечо. Казалось, что она вот-вот потеряет сознание или снова впадет в истерику. Наверное, это просто мое предназначение. Рано или поздно я просто потеряю то, что у меня осталось… Все попытки убежать от судьбы, обмануть ее — были просто фарсом. Жизнь без потерь — просто фарс. Что-то, чего нам всем никогда не достигнуть. Считать иначе — значит обманывать себя. Одиночество. Убивающее остатки сердца одиночество — единственное, что способно защитить их обоих… Ханджи, я знаю, что это разорвет нам душу… Но я просто не могу потерять тебя… Лучше это будет разорванная в клочья душа, нежели твое безжизненное тело!!! — Подождите! — окликнул мужчину Николо. — Я марлийский военнопленный, но мне разрешили работать поваром. Ваша дочка наслаждалась моими блюдами больше, нежели любой человек, которого я когда-либо встречал. Так что… Если вы не против, я бы с радостью организовал ужин и для её семьи. За счет заведения, разумеется. Мужчина протянул ему руку в знак согласия. — Ребят, и вы… Вы тоже все приходите…

***

Проснулась Ханджи от ощущения дикой тошноты и того, что рядом не было знакомого тепла. После того как они вместе переехали в новый дом, подаренный Хисторией на свадьбе, Леви из-за своей бессоницы всегда просыпался первым, оставляя в её распоряжении целую кровать. Наверное, и сегодня проснувшись рано, он пошел готовить завтрак. Новый приступ тошноты был таким сильным, что она еле успела добежать до ванной комнаты, где опустошила все содержимое желудка. Умывшись, Ханджи дрожащими руками убрала волосы в привычный высокий хвост. — Леви? Но кухня встретила её полной тишиной. Пусто было и в коридоре, и в саду. Некоторых его вещей тоже не было на их привычных местах. — Коротышка, не смешно! В растерянности вернувшись в спальню, Ханджи заметила какой-то конверт, стоявший на прикроватной тумбочке. Кажется, вечером его тут не было. Что тут вообще происходит? Прочитав записку, которая была внутри, женщина разразилась громким смехом.

***

— Что ты делаешь? — спросил Армин, зайдя внутрь их спальни. — Хочу убедиться в том, что они не отправят его вещи на свалку или в костер, — ответил Жан, бережно собирая вещи Конни. — Хочешь помогу? — предложил блондин. В ответ Жан только отмахнулся, но работу они продолжили уже вместе. Пожитков осталось не так уж и много: несколько пар штанов, рубашек, вещи личной гигиены, несколько книг… — Что это… — Жан заметил как вниз упала какая-то бумага. Увидев изображение, парень ощутил как что-то сдавило горло. — Жан? — Армин обеспокоенно посмотрел на друга, который рухнул на пол, закрыв руками уши. Ещё в Кадетском Корпусе Армин заметил, что таким образом он пытался закрыться от стресса, поэтому догадался, что ему может понадобиться поддержка. Да и кому из них она сейчас не была нужна? Увидев изображение, Армин и сам едва не заплакал. Наверное, это было одно из тех фото, которое они сделали на первой вылазке в Марлию. На рисунке были изображены Саша, которая обнимала сидящего рядом Жана, и Конни, который, наверное, незаметно приложил два пальца к их головам, отчего те больше были похожими на смешные рожки. «Готов умереть ради этих двух придурошных» — было написано рукой Конни на другой стороне. — Армин… А помнишь… В тот раз… Как они пробрались к офицерам за мясом… — прошептал Кирштейн. — Какой из? Оба горько улыбнулись. — И как разыграли тебя с той банкой… — вспомнил Армин. — Я бы душу демону отдал, лишь бы они сделали это снова… Хоть и каждый чертов день, только бы они были живы… У меня… У меня словно душу отняли… — Я тоже за ними скучаю, но вы трое… Вы всегда были близки… Словно близнецы… Мне кажется, что даже у нас троих никогда не было такой связи… Эрен постоянно убегал от меня и Микасы, и нам оставалось только бежать за ним… После упоминания Эрена Жан помрачнел и подошел к окну. — Армин… Ты уверен, что твой друг детства и нынешний Эрен — это один и тот же человек? — спросил Жан. Как бы трудно это не было, но он должен был поговорить о том, что его так волновало. — О чем ты? — Ты знаешь его из самого детства, тогда скажи… Скажи, во что он превращается? Как бы он не любил грубить Микасе — он всегда старался держать ее подальше от первой линии фронта. Именно он нашел тебя после битвы и умолял Капитана ввести тебе инъекцию, потому что отчаянно верил в то, что ты ещё жив… В тот день, когда на тренировке на нас напали торговцы и похитили Хисторию… Именно он порывался спасти ее и броситься в погоню. Он всегда пытался защитить нас… Но как ты думаешь… Как он отреагировал, когда я доложил Капитану, что Саша мертва? А я скажу… Он просто засмеялся. Засмеялся как сумасшедший… Иногда мне кажется, что я до сих пор слышу тот жуткий хохот… Это не тот Эрен, которого я знал… Вот и сейчас он пропадает непонятно где. — Что же теперь? — спросил юноша, не веря своим ушам. — Армин… Возможно мы попрощаемся с Эреном ещё до конца его срока…

Продолжение следует…