Падение "Белого Кардинала"

      

Глава 9

      Надменный женский голос, со звучащей в интонации притворной нежностью, доносился как будто откуда-то издалека. Словно бы кто-то включил разговор на громкую связь, а собеседник отошёл слишком далеко от телефона. Но чем больше сознание начинало проясняться, тем больше Альфред начинал понимать, что голос этот звучит на самом деле совсем рядом, буквально почти рядом с ухом. Что произошло? Последнее, что он помнил, это как кто-то схватил его со спины, а потом что-то сунул в лицо, из-за чего голову пронзила острая боль, а потом после мимолётной вспышки наступила темнота. Честно говоря, перед глазами до сих пор мерцали звёздочки, тело, казалось, налилось свинцом, а голова только больше разболелась при попытке открыть глаза и прислушаться к словам какой-то женщины. Джонсу показалось, что он уже где-то слышал этот голос…       Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы понять, в каком положении он находится. Ощущение чего-то мягкого за спиной, а также собственное полусогнутое откинутое состояние подсказало Альфреду, что он будто бы… сидит в офисном кресле. Но кресло не настолько мягкое и куда сильнее стесняет движения, а ещё ощущалось присутствие кого-то рядом с обеих сторон от него, что так же исключило возможность нахождения в кресле. Значит, он скорее всего сидит на диване в гостиной. Это его не так взволновало, как осознание присутствия посторонних рядом с собой. Да и женский голос всё никак не умолкал, лепеча что-то сладостно, но со звенящей дребезжащими нотками угрозой.       Наконец полностью осознав, что он находится в опасности, а сомнений в этом у него не было, Джонс резко раскрыл глаза, тут же поморщившись от неприятных ощущений. Одним из них, было то, что у него жгло в носу и заслезились глаза. Потом пришло понимание, что он не может сомкнуть челюсти и закрыть, как оказалось, открытый рот. Похоже, ему воткнули в рот кляп, чтобы он не заорал и не поднял шума. Последним неприятным ощущением стали затёкшие запястья обеих рук, перетянутых между собой клейкой лентой у него за спиной. Такое положение вызвало у Альфреда не страх, как он сначала подумал, а… разочарование. Разочарование в самом себе, что он стал таким неосторожным и беспечным, понадеявшись, что теперь-то всё будет хорошо. А также разочарование от осознания, что Иван оказался прав. Ведь вряд ли всё, происходящее сейчас, является чей-то глупой шуткой или розыгрышем. Он – заложник.       — Если ты ещё раз перебьёшь меня, мне придётся пойти на более жёсткие меры, – вновь раздался женский голос, теперь уже чётко и отчётливо, с нескрываемой насмешкой.       Джонс, не поворачивая головы, перевёл взгляд вправо и увидел наконец ту самую женщину. Почему-то ему даже в голову не пришло, что это может быть именно она. Справа от него, вольготно откинувшись на диван и закинув свободную руку на его спинку, сидела Ольга. Как и в прошлую встречу с ней, она была вызывающе накрашена, глаза с тёмным макияжем были довольно прищурены, а ярко-красные губы были растянуты в довольной улыбке. Несмотря на то, что находилась она в помещении, на женщине было бардовое пальто с чёрным меховым воротником, но она его осмотрительно расстегнула, и под верхней одеждой можно было заметить чёрное платье длиной до колен с глубоким декольте, подчёркивающим её выдающегося размера бюст. Как стало ясно потом, во второй руке Ольга держала телефон, прижимая его к уху и с кем-то разговаривая. Судя по всему, после прошлой реплики её собеседник замолчал, а женщина игриво закинула ногу на ногу, демонстративно покачав ей, будто демонстрируя свои длинные сапоги на высоком каблуке.       Но был ещё один момент. Слева от него тоже кто-то сидел. Скосив взгляд налево, Альфред совсем оторопел. А он тут что делает? Ведь, к удивлению и непониманию Джонса, слева от него сидел Артур, вперившись холодным и безразличным взглядом в каминную полку, напротив которой они все сидели, а между пальцев безучастно крутил нож-бабочку. Что его связывает с Ольгой? Кёркленд тем временем заметил, что рядом с ним пошевелились, и перестал баловаться с ножом, точно так же, как и Джонс, просто переведя на него взгляд, после чего с усмешкой хмыкнул.       Осознавая, что положение его, мягко говоря, незавидное, Альфред всё же решил прислушаться к телефонному разговору, надеясь хоть как-то услышать и собеседника женщины, чтобы понять, что с ним собираются делать, да и в целом, что вообще происходит.       — А ты ещё не догадался, чего я хочу от тебя? – наигранно удивлённо вскинула брови Ольга, не переставая улыбаться.       — Я не собираюсь играть в угадайку, – послышался из динамика телефона разъярённый знакомый голос. – Говори прямо, что тебе нужно.       — Мне… – наводя интригу, женщина чуть помедлила, слегка повернувшись к Джонсу и удостоив его своим вниманием, – нужен твой бизнес.       — Может тебе ещё ключ от сейфа на золотом блюде подать?! – рыкнул в ответ Брагинский.       — Хорошая мысль! – театрально восхищённо воскликнула женщина, почти подпрыгнув на диване. – У тебя там наверняка на счетах пара миллионов завалялась, а мне сейчас как раз не повредит стартовый капитал, чтобы начать всё с начала.       — Ты совсем рехнулась?! – окончательно вышел из себя Иван; очевидно разговор длился уже какое-то время, за которое ему отменно потрепали нервы. – С чего я должен тебе что-то отдавать?       — Ну-у… – загадочно протянула Ольга, после чего придвинулась к Альфреду вплотную, обхватив его рукой за плечи, и только сейчас он понял, что разговор ведётся по его собственному телефону. – Ты же не хочешь, чтобы с твоим… мальчиком что-то случилось? – тут женщина сместила ладонь и довольно резко схватила раздражённо нахмурившегося Джонса за подбородок и заставила его повернуть голову, осмотрев его шею. – А ты всё такой же собственник, братишка. Знатно ты его заклеймил. Но вынуждена признать, ты никогда не отдаёшь без боя то, что по праву считаешь своим.       В трубке промолчали. Похоже, Брагинский был шокирован услышанным. Собственно, как и Альфред, пытаясь освободить свой подбородок из хватки.       — Но вот вопрос в том, что ты выберешь, за что бороться: за своё состояние или его благополучие? – победным тоном продолжила Ольга, теперь сместившись на диване и внимательно посмотрев в потрясённое лицо Джонса. – Убивать людей скучно. Да и это не мой стиль. А мальчик-то симпатичный. У меня есть хорошая знакомая в Бельгии, которая содержит свой эскорт-салун. И она с удовольствием возьмёт такого очаровашку к себе на «работу». Как думаешь, долго от там останется таким же симпатичным? Да и красивых мальчиков часто снимают на ночь. Как представлю, через сколько рук он пройдёт, аж в дрожь бросает.       — Хватит! – рявкнули из трубки, после чего послышался тяжёлый вздох. – Что именно я должен сделать? Ты сама должна знать, что отписать кому-то бизнес требует времени.       — По этому поводу переживать не стоит, – довольно отозвалась женщина, отпустив Альфреда, который невидящими глазами уставился куда-то в пустоту. – Ведь твои бывшие сотрудники не сидели на месте эти пару недель. Эдуард накопал всю необходимую информацию, а Торис и Райвис подготовили документы. Тебе осталось только съездить со мной к моему юристу и расписаться в них, после чего «Вуаля!», и я новая владелица сети ресторанов и всех твоих контрактов.       — Почему они… – голосом, полным отчаяния, проговорил Иван, не решаясь договорить.       — Потому что я предложила им выбор, – кокетливым тоном решила пояснить Ольга. – Как только бизнес перейдёт ко мне, я устрою чистку сотрудников. А эти трое довольно ценные кадры. Я бы и без них справилась, но ушло бы больше времени. Так что я предложила им помочь мне, тем самым остаться в живых, а потом вернуться на свои прежние должности в случае успеха плана. И да, Франциск тоже передавал тебе привет.       В трубке снова образовалась тишина. Скорее всего из-за шока Брагинский не знал, что сказать в ответ. Какая-либо пакость и подстава от Бонфуа не была чем-то неожиданным. Но он не ожидал такого предательства от тех, кому он можно сказать жизнь спас и помог её наладить. Но долго молчать нельзя было. Пусть Иван не видел происходящего, но женщина уже начала нетерпеливо подрыгивать ногой в ожидании хоть какой-то реакции. Спустя несколько мучительных секунд ожидания в трубке снова раздался полный обречённости вздох.       — Я согласен на твои условия.       — Вот и славненько, – победно ухмыльнулась Ольга.       — Но если ты и твои подельники хоть что-то сделаете с Альфредом… – угрожающе начал Брагинский.       — Он будет в полном порядке, даю слово, – заверила его женщина, указательным пальцем чиркнув невидимый крестик у себя на груди. – Можешь приехать к себе домой и убедиться, что он цел и невредим. Но после этого ты вместе со мной сразу поедешь к юристу, а затем в банк, в котором у тебя счёт. И да, не забудь захватить из особняка все документы о праве собственности. А ещё не вздумай делать глупости вроде звонка в полицию или приехать со своими верзилами. Хоть малейшая глупость, мальчик умрёт раньше, чем в дом кто-то войдёт.       Не дожидаясь ответа, Ольга отвела от уха телефон и сбросила вызов, после чего бросила мобильник на журнальный столик, обернулась и окинула Джонса ехидным взглядом.       — Вот уж не думала, что слабостью моего брата окажется смазливый мальчишка. Кто бы мог подумать, – насмешливым тоном произнесла женщина, а Альфред в этот момент перевёл на неё испепеляющий взгляд, заставший её только хихикнуть и встать с дивана. – Можно убрать ему кляп. В нём больше нет необходимости, – отойдя к журнальному столику возле дивана, Ольга взяла с него графин с пробкой, откупорила его и нюхнула, после чего довольно улыбнулась и налила напиток в бокал, стоящий на железном подносе. – Всё равно вокруг никого нет, пусть вопит, если хочет. Меня это даже позабавит.       В тот момент, когда женщина взяла со стола уже наполненный янтарного цвета жидкостью бокал и сделала глоток, Артур пришёл в движение, отстранился от спинки дивана и без особых эмоций резким движением вынул изо рта Джонса кляп, что тот аж испугался за сохранность своих зубов. Однако «вопить» он бы не смог даже при большом желании. Ведь из-за накопившейся во рту слюны и резкого движения Кёркленда, он невольно поперхнулся и закашлялся. Но даже когда Альфред откашлялся и смог восстановить дыхание, к глубокому разочарованию Ольги, всё это время следившей за ним, он не стал подавать голос. Даже заговорить сразу не решился, хотя у него и были вопросы, которые он хотел задать. Женщина же только брезгливо скривилась и хмыкнула, заметив направленный на неё прожигающий взгляд голубых глаз.       Какое-то время Джонс молчал, наблюдая боковым зрением, как Артур вновь принялся крутить между пальцев нож, но в основном следя за Ольгой, которая наслаждалась напитком из графина, уже повторно наполнив бокал. Вроде бы это был коньяк. И вроде всех устраивала образовавшаяся тишина. Но неожиданно она нарушилась всего одним вопросом, прозвучавшим сурово и требовательно.       — Почему?       Женщина от неожиданности аж подавилась напитком, который только что глотнула из бокала, и перевела на Альфреда непонимающий взгляд округлившихся глаз.       — Что, прости? – проглотив жидкость и кашлянув, Ольга слегка постучала ладонью себе по груди, чтобы перевести дыхание.       — Почему вы так жестока с собственным братом? – более полно спросил Джонс, не переставая хмуриться.       Почему-то от этого вопроса женщина испытала чувство презрения к Альфреду, недовольно сморщившись.       — Жестока? – нервно усмехнулась Ольга, прижав свободную руку под грудью, а во второй так и держа бокал, покачивая его в ладони. – Да в сравнение с моим братом я просто святая. Ты, мальчик, совсем его не знаешь, какие ужасы он вытворял. Глупенький, придумал себе что-то, а теперь пытаешься выставить меня чудовищем?       — Я не спрашивал, что он делал. К тому же я об этом знаю, – с ядом выплюнул Джонс. – Я спросил, почему вы с ним так обошлись.       Осознав, что Альфред не такой уж наивный дурак, каким она его приняла сначала, женщина приняла меланхоличный вид, глядя на него изучающим взглядом. Тут она слегка улыбнулась и присела на мягкий пуф рядом с диваном.       — Ты ведь американец. Наверняка любишь хорошие истории, – вкрадчивым тоном начала Ольга, закинув ногу на ногу. – Я расскажу тебе одну сказку, основанную на реальных событиях.       Отставив бокал, чтобы он ей не мешал, на столик, женщина обхватила ладонями одно колено и посмотрела точно в глаза Джонса.       — Итак. В некотором царстве, некотором государстве, жили-были мужик и жена его. И было у них трое детишек: две дочки и сын. В обычных русских сказках старший ребёнок – остальных всех умнее, средний – ни то, ни сё, а младший и вовсе умом не отличается. Только вот в этой истории всё немного иначе. Никто из детей глупым не был, – тут улыбка Ольги скривилась в раздражённую гримасу. – Но, как можно будет судить по истории дальше, всех глупее оказался старший ребёнок.       Внезапно женщина встала с пуфа и подошла к камину, приспустив с плеч пальто с меховым воротником.       — Родители этих детей едва сводили концы с концами и не могли обеспечивать ребятню всем необходимым, а отец так и вовсе любил выпить горячительных напитков и поколотить жену. Старшей дочери с юности пришлось искать работу, чтобы помочь младшим брату и сестре, отдавая им всё, что у неё было. Так она загубила своё будущее и не смогла получить приличное образование, – продолжила Ольга каким-то загробным тоном. – Но вот когда родители преставились, наша героиня решила, что наконец сможет подумать о себе.       Протянув руку, женщина сняла с каминной полки какое-то фото в рамке. Альфред мог поклясться, что раньше не видел это фото. Это было какое-то длинное горизонтальное фото, но оно было небольшим и рассмотреть, кто там был изображён, Джонс не мог, особенно без очков, которых на нём не оказалось.       — Младший брат ушёл в армию и уже не был маленьким мальчишкой, мог сам о себе позаботиться. А младшая сестра поступила на учёбу в школу-интернат, живя теперь в общежитии. Ей больше не нужна была опека, – вернувшись к дивану, Ольга поставила на столик то самое фото, на котором Альфред рассмотрел Ивана в камуфляжной форме и кепке, рядом с ним стояла старшая сестра в простеньком закрытом платье, а с другой стороны стояла младшая сестра в школьном клетчатом пиджаке поверх белой блузки и чёрной юбке. – Старшая сестра решила попробовать себя в модельном бизнесе, ведь она была хороша собой, а подруги ей рассказали, что в Турции как раз очень ценят красивых девушек славянской наружности. И вот она, собрав последние деньги, купила билет в один конец.       Когда женщина в очередной раз сделала выдержанную паузу, Джонс хмыкнул. Пусть он был и не сведущ в творящемся на европейском континенте, но даже ему было известно, что девушкам опасно ездить одним в арабские и восточные страны. Поэтому последующее продолжение его совсем не удивило.       — Только там её ждали не почёт и слава, а унижение и насмешки. Бедняжку похитили прямо средь бела дня, решив продать в притон, ведь некому было заступиться за неё и помочь ей. Однако один из криминальных авторитетов решил выкупить её и сделать своей женой. Наша героиня предпочла бы умереть, лишь бы не быть проституткой, но она посчитала, что лучше уж так, чем умереть или быть рабой любви для бесчисленных мужчин. Из двух зол она выбрала меньшее, – несмотря на неприкрытую неприязнь к собственному прошлому, неожиданно Ольга мягко улыбнулась. – И вот, живя в браке, со временем она привыкла к своему супругу и даже полюбила его, да и он не скрывал своей любви, пусть и иногда изменял. Но девушка закрывала на это глаза, ведь жила она теперь в роскоши, не зная бед, и даже стала помогать мужу в его бизнесе.       Сделав очередную паузу, она помрачнела и отвлеклась на графин, чтобы вновь налить крепкое спиртное.       — Спустя несколько лет она узнала, что младший брат решил стать политиком. Он выучился на политолога, а затем получил лицензию юриста, и он осудил действия старшей сестры, назвав её преступницей, и больше они не общались. До какого-то времени, – женщина приложилась к налитому в бокале и снова взяла в руку рамку с фото, вглядываясь в него равнодушным взглядом, за которым скрывались злость и презрение. – И вот, когда он поехал в Америку, он внезапно исчез, а на родине его объявили в розыск. Младшая сестрёнка, не находя места, бросилась искать брата, наплевав на учёбу и мнение старшей сестры. А он, как выяснилось, недалеко ушёл от старшей сестры, которую осуждал, и сам стал преступником, – тут неожиданно Ольга нахмурилась и резким движением опустила на стол рамку стеклом вниз, придавив её ладонью, под которой раздался хруст треснувшего стекла. – Из-за желания сберечь свою шкуру, он не уберёг младшую сестру, и её убили.       Альфред отвёл взгляд. Он знал об этой истории намного больше, но виду старался не подавать, чтобы дослушать до конца и получить ответ на свой главный вопрос.       — А совсем недавно братец старшей сестры начал рушить бизнес её мужа. А он, глупенький, чтобы уберечь своё детище, обратился за помощью к наркоторговцам. По очевидной наводке их всех схватила полиция и предъявила обвинения. Теперь бедняжка снова осталась совсем одна без помощи, поддержки и средств, – переведя взгляд на Джонса, женщина посмотрела ему в глаза и ядовито улыбнулась. – И она просто хочет изъять у брата то, что по праву принадлежит ей. За все принесённые жертвы. А также она хочет ему отомстить за то, что он её бросил и даже не поинтересовался, куда она пропала на несколько лет, за то, что не уберёг младшую сестру, и за то, что лишил старшую всего даже теперь, – гордо распрямив спину, Ольга приобрела горделивый и победный вид, желая показать свою несгибаемость и твёрдость намерений. – И она отомстит, отняв у него всё, что ему дорого и важно. Будь то деньги или любимый человек. Она хочет справедливости. И она её добьётся, а он понесёт наказание, как того заслуживает. На том и сказочке конец.       Закончив, женщина слегка склонила голову в лукавом жесте и прищурила глаза, пытаясь понять, какие эмоции теперь испытывает Альфред, узнав, насколько Брагинский бесчестен и жесток даже с родным человеком, что уж говорить о каком-то американском мальчишке, который вообразил его себе доблестным рыцарем, которого несправедливо оболгали и жестоко с ним обошлись. Но эмоции Джонса оказались совсем не те, каких ожидала от него Ольга. Как и выводы, которые он сделает.       — То есть… – задумчиво начал Альфред, хмуро глядя себе на колени, – вы просто решили переложить на него ответственность за ваших родителей, которые лишили вас детства и будущего? За собственные необдуманные решения и неудачи, случившиеся заграницей? За мужа, который оказался недальновидным изменщиком? За младшую сестру, которая просто любила своего брата? – подняв взгляд, Джонс осуждающе посмотрел в глаза женщине. – Так получается? Решили нацепить на себя рясу святой и изобразить жертву? И чем же вы лучше обычного вымогателя и вора, который оправдывает своё преступление тем, что ему лень честно работать, чтобы жить? Ему проще винить в своих бедах других, чем признать свои ошибки.       Ольга ошарашенно выпучила глаза. Уж что, а таких разумных и холодных выводов она не ожидала от этого мальчишки. Она ждала от него слёз, истерик, отрицаний и прочего, но не тут-то было. Но ещё больше поразило женщину то, что не так уж неправ Альфред. И он прав в том, что она не сможет в этом признаться, из-за чего её пухлые губки сжались в едва заметную ярко-красную полоску, а челюсть двинулась от сильно стиснутых зубов. Заметив эту реакцию, Джонс с усмешкой хмыкнул, понимая, что попал в точку. Это сложно было назвать победой, ведь это не изменит его положения. Несмотря ни на что, она не раскается, не передумает и не отпустит его. Но его радовало то, что он смог ущемить достоинство такой высокомерной, самовлюблённой и наглой женщины. Но гордыня её была столь же велика, как и её амбиции, поэтому Ольга недолго пробыла в таком потрясённом состоянии. Не желая находиться рядом с Джонсом, женщина забрала со столика бокал и обошла диван, направившись в сторону окна. Альфред не стал оборачиваться, чтобы проследить за ней, и просто направил взгляд на погашенный камин. Впервые он не хотел больше говорить. Но также впервые последнее слово осталось за ним, и он оказался прав.       Оставшееся время прошло в молчании и тишине, только лязг складываемого и раскладываемого ножа в руках Кёркленда был единственным звуком в этой тишине. Ольга так и стояла у окна, наблюдая за улицей, где находилась её машина и несколько охранников, которых ей выделил Франциск, с которым она вступила в сговор. Как же удобно быть женщиной, чтобы притвориться немощной и несчастной, чтобы получить помощь от мужчины, падкого на слабый пол. Эта мысль тронула губы женщины, заставив улыбнуться. Мужчины. Какие же они все глупые. Обернувшись к дивану, Ольга только в который раз в этом убедилась, осознавая, что даже её брата, которого она никогда не считала глупым и слабым, не избежала эта участь.       Вскоре за пределами дома послышался звук ревущего мотора, а затем хруст колёс по декоративному гравию, насыпанному вдоль дороги, ведущей к дому. Женщина довольно улыбнулась и отошла от окна, обойдя диван и подойдя ближе проёму, ведущему к входной двери. Эти звуки заставили и Джонса встрепенуться. Он уже было собрался вскочить с дивана, несмотря на ноющие руки и затёкшие ноги, как вдруг он почувствовал, как его резким движением опрокинули спиной обратно на диван, схватив за плечо. И в тот же момент Альфред почувствовал у себя на шее что-то холодное и острое, расположившееся на горле.       — Лучше помалкивай, – прошелестел рядом угрожающий шёпот.       А ведь Джонс уже почти забыл об Артуре, сидящем рядом, который сейчас смотрел туда же, куда смотрела с ожиданием Ольга. Почти в тот же момент послышалось, как хлопнула входная дверь, и в гостиную, в которой они все находились, чуть не влетел запыхавшийся Иван. Волосы у него были растрёпаны, а взгляд был лихорадочным и напуганным, сразу же найдя Альфреда, который мог только смотреть на него с беспомощным отчаянием в глазах.       — Быстро ты, – вставила довольный комментарий женщина, пройдя в сторону и преградив брату обзор на диван.       Брагинский моментально переменился в лице, взгляд в миг стал свирепым, губы плотно сжались.       — Убедился? – издевательски спросила Ольга. – Теперь нам пора ехать. А то времени у нас в обрез, а деньги любят точность.       Накинув пальто обратно на плечи, женщина направилась уже было к выходу из дома, но как только она поравнялась с Иваном, тот резким движением схватил её под локтем, останавливая. Джонс в этот момент вздрогнул, так как Кёркленд тоже дёрнулся, сильнее прижав лезвие ножа к чужой шее.       — Если ты нарушишь слово, – вкрадчиво зашипел Брагинский, приблизившись к лицу сестры, – клянусь, я не побрезгую, что ты женщина и моя сестра.       Ольга только игриво улыбнулась и глянула как-то исподлобья, будто сомневаясь в услышанных словах и опровергая их одним только взглядом, и уверенным движением освободила свою руку, невозмутимо направившись по прежнему маршруту. Иван проводил её ненавистным взглядом, но потом снова обернулся к дивану и посмотрел на Альфреда. В глазах Брагинского была какая-то тоска, но он попытался хотя бы слабо улыбнуться, чтобы подбодрить Джонса и сказать таким образом, что, несмотря ни на что, всё будет хорошо. Услышав возмущённое покашливание, доносящееся откуда-то из прихожей, он был вынужден развернуться и последовать за ушедшей сестрой. После того, как снова хлопнула входная дверь, в доме вновь образовалась тишина. А как только с улицы донёсся звук уезжающих автомобилей, Артур отстранил руку с ножом от горла Альфреда. Какое-то время помолчав, Кёркленд принялся кончиком ножа ковырять под ногтями, делая это настолько увлечённо, словно бы он был абсолютно уверен, что у него всё под контролем.       — А ведь я тебя предупреждал, – отстранённо заговорил Артур, кинув на соседа по дивану осуждающий взгляд. – Зря ты не послушал меня тогда. Если бы ты тогда прислушался к доводам разума, сейчас всё было бы иначе, – отстранившись от спинки дивана, Кёркленд сложил руки на коленях и обернулся к Джонсу, который даже не думал оборачиваться к нему. – Не жалеешь?       — А ты? – неожиданно Альфред обернулся, глядя с ненавистью и осуждением. – Не жалеешь, что стал ручной псиной и выполняешь грязную работу по науськиванию озабоченной французской жабы?       К удивлению Джонса, Артур как-то даже по-доброму усмехнулся. Видимо, его позабавило то, как назвали его работодателя.       — В отличие от тебя, у меня не было выбора, – пожал плечами Кёркленд. – Так что не имеет значения, жалею я или нет. Я ведь служил в Интерполе. Работа сама по себе грязная и ничуть не лучше преступного мира. И я в этом убедился, когда меня подставили. Мне грозило пожизненное. Но именно в этот момент мне предложил помощь Бонфуа, – Артур как-то недовольно поморщился. – Он спас меня от кутузки, а я предложил ему в ответ свои услуги. Хорошая зная законы, я помогал ему их обходить с минимальными рисками, – сделав паузу, Кёркленд решил встать с дивана и подошёл к окну, слегка отодвинув занавеску и выглянув на улицу из-за края рамы. – Я не питаю к нему симпатий. Но такова цена моей свободы. Ты же совершил глупость, сблизившись с таким опасным человеком по собственной воле. И всё происходящее – это результат твоих собственных ошибок. Раз уж ты хочешь быть верен самому себе до конца, то прими неизбежное.       — В смысле? – постаравшись приглушить чувство гнева, настороженно уточнил Альфред.       — Ольга ничего тебе не сделает. У неё даже планов таких не было, – обернувшись к дивану, бесцветным тоном продолжил Артур. – Ты просто удачно подвернулся, да и ваши с Брагинским отношения тоже сыграли ей на руку. Я могу тебя заверить, что ты будешь в порядке. Но вот Брагинскому не позавидуешь.       — Что ты имеешь ввиду? – развернувшись вполоборота на диване, чтобы смотреть собеседнику в лицо, взволнованно спросил Джонс.       — Ты же слышал её слова, – усмехнулся Кёркленд, глядя на Альфреда как на дурачка. – Убивать людей скучно. А как по мне, намного милосерднее. Более жестоко лишить человека всего, что ему дорого, и оставить жить с этим осознанием. Скажи, что делают с человеком, совершившим множества преступлений? Даже если эти преступления сфабрикованы.       Как и до Артура заметила Ольга, по ошарашенному взгляду Джонса стало ясно, что он не дурак, и обо всём догадался. Осознание даже на мгновение зажгло в нём мысль, что нужно попытаться освободиться, попробовать противостоять захватчику. Но, заподозрив такие намерения, Кёркленд вновь покрутил между пальцев нож, как бы говоря, что у него больше преимуществ. И ведь он прав. Альфред связан, руки уже просто онемели, а ноги болели в коленях. А Артур вооружён, причём наверняка не только ножом, готов к противостоянию и находится настороже. Без шансов…       После осознания своей беспомощности Джонс замолчал и больше не пытался о чём-то говорить. Предыдущий разговор его сильно ошарашил. Поэтому он просто впёрся пустым взглядом в собственные ноги, слыша тиканье часов над каминной полкой. Но посмотреть на часы он не решался. Чем больше времени пройдёт, тем меньше его останется у Ивана. А Кёркленд и не собирался нарушать образовавшуюся тишину. Он так и стоял у окна, наблюдая за улицей, в том числе за несколькими охранниками, которые остались сторожить дом, а периодически бросал взгляд на диван, наблюдая за своим пленником. Казалось, что время тянется вечно в ожидании исхода всего, что происходит.              В то время как дом Брагинского стал местом захвата заложника для его шантажа, сам он следовал на своей машине за машиной, в которой находилась сестра. Она уводила его далеко в город, что было неудивительно. Наверняка дело не только в том, что юрист находится где-то в центральном районе, но и в том, что она хотела увести его подальше от дома. Пока Иван ехал, он не мог думать больше ни о чём, как о том, чтобы поскорее со всем разобраться и полностью убедиться в безопасности Альфреда. Его мысли настолько были заняты только Джонсом, что он даже не замечал, как в бардачке, куда он швырнул свой телефон, раздаётся требовательная вибрация. Его ничего сейчас не заботило. Как Брагинский и сказал ранее Альфреду, его не страшит утрата каких-то материальных ценностей. Да, будет сложно восстановить утраченное, но возможно. А вот вернуть человека, утраченного физически или даже духовно, уже невозможно. Поэтому он уверенно ехал следом за приземистым ярко-красным седаном. Она даже так будто дразнит его.       Катания по городу заняли достаточно много времени. Сначала они съездили к нотариусу, где пришлось под пристальным надзором Ольги расписаться во всех доверенностях, выслушать объяснения этого самого нотариуса, из слов которого Иван понял, что он теперь полностью повязан по рукам, а вот сестра вольна делать всё, что ей вздумается, от его имени. Ему даже показалось, что нотариус сам в ужасе от этих доверенностей, из-за чего учтиво уточнил, а точно ли Брагинский уверен в том, что их необходимо делать. Иван смог только мысленно возразить этим словам, но в действительности пришлось согласиться и даже надавить на нотариуса, чтобы он поскорее заканчивал свою работу.       Дальше пришлось ехать к юристу. Если по нотариусу было видно, что это просто человек со стороны, то вот в случае с юристом сразу стало ясно, что он в сговоре с Ольгой. Юристы в принципе живут не то что бы бедно, но таким довольным при встрече клиента можно быть только в том случае, если тебе перепадёт некая кругленькая сумма. Это было настолько очевидно, что юрист поспешил приобрести представительский и профессиональный вид, заметив раздражённый и презрительный взгляд Брагинского. Как и в случае с нотариусом, юрист занялся всеми документами, приняв привезённые Иваном документы о праве собственности. Ольгу немного разочаровало, что среди документов не было документов о праве собственности на дом, в котором живёт брат. Но довольно быстро отмахнулась, задумавшись о чём-то своём. Вот так в один миг Брагинский лишился бизнеса, партнёров, контрактов, особняка. Нельзя сказать, что он легко всё это получил, но всё равно, стараясь утешить самого себя, он подумал о том, что сам тоже незаконно приобрёл большую часть того, что сейчас потерял. А раз так, у сестры тоже всё это надолго не задержится. Все поступки имеют последствия, и когда-нибудь они вернутся бумерангом. Если совершаешь зло, оно вернётся тебе, да ещё и стократ. Эта мысль заставила Ивана мстительно ухмыльнуться, чего откровенно не поняла Ольга.       Далее женщина хотела потащить брата в полицейское управление, чтобы он отписал на неё свою машину, но тот пригрозил ей, чтобы она сбавила обороты, если не хочет, чтобы он её прямо там в полиции сдал, обвинив в похищении и вымогательстве. Ольга не хотела так быстро расставаться с новыми приобретениями, поэтому, фыркнув, пошла на снисхождение. Из-за этого следующим пунктом назначения стал банк. И в этот раз впереди ехал Брагинский, ведя сестру за собой в нужном направлении. Тут у неё вряд ли будут сообщники, ведь она не знает, в каком банке Иван хранит свои сбережения, поэтому захотел пойти на хитрость. Уже находясь в банке Брагинский предложил выписать чек, намереваясь запортачить его, чтобы Ольга не смогла получить деньги, но она тоже оказалась не такой дурой, какой могла показаться. Она потребовала, чтобы Иван снял наличные. От такой наглости он аж оторопел, но деваться было некуда.       К удивлению Брагинского, сестра, узнав, какая сумма находится на счету, что-то мысленно посчитала в уме, и запросила сумму, при этом оставив на счету достаточно приличное сбережение. Только потом Иван понял, что это было сделано, чтобы не вызвать подозрений. Ведь пока снималась та часть, которую она затребовала, Ольга уже активно искала через интернет на карте другое отделение этого же банка, чтобы снять там остатки. С сожалением Брагинский подумал о том, что чему-то она всё-таки научилась у своего мужа, крутясь вместе с ним в криминале.       Как только они покинули последнее отделение банка, а за женщиной шёл охранник с внушительного размера сумкой в руках, Ольга довольно потянулась и победно выдохнула. Иван же смерил её раздражённым взглядом. Как жаль, что он выбросил сигареты, а то сейчас очень хотелось закурить, в самый последний раз. Ведь теперь у него вряд ли в ближайшее время появится возможность купить хотя бы сигареты.       — Ты получила всё, что хотела, – утверждением сказал Брагинский, отвернувшись и посмотрев на проезжую часть. – Теперь, согласно уговору, ты заберёшь своих прихвостней и оставишь Альфреда в покое.       — Поразительно, что тебя больше волнует он, чем собственная шкура, – с каким-то явным намёком фыркнула женщина, сразу же решив пояснить. – Выходит, какой-то американский мальчишка с улицы оказался тебе дороже родной младшей сестры.       Иван на силу удержался, чтобы не плюнуть на собственные принципы и не ударить Ольгу, но он лишь стиснул зубы и сжал пальцы в кулаки. Заметив его реакцию, женщина снисходительно вздохнула с какими-то драматичными нотками.       — Да, я получила, что хотела, – пошарив в сумочке, она вынула из неё телефон и продемонстрировала брату. – Можешь быть спокоен. Я сейчас позвоню своим людям у тебя дома и скажу им, чтобы они ушли, как только ты вернёшься. А теперь иди. Беги к своему возлюбленному.       Обернувшись к сестре, Брагинский в последний раз одарил её презрительным и осуждающим взглядом, после чего не раздумывая направился к своей машине. Ольга подождала, пока брат сядет за руль и отъедет с парковки, после чего широко улыбнулась и разблокировала телефон, набрав номер всего из трёх цифр. Приложив телефон к уху, женщина услышала буквально один гудок, после которого моментально ответил озабоченный мужской голос.       — Девять-один-один. Что у вас случилось?       — Я знаю, где прячется преступник, который пару недель назад участвовал в налёте на японский ресторан, – поставлено напуганным голосом протараторила в трубку Ольга. – Я знаю адрес, где он может находиться.       — Как давно вы видели этого человека? – суетливым тоном поинтересовался диспетчер. – У вас есть сведения о его намерениях на данный момент?       — Я видела его несколько минут назад, – продолжила спектакль женщина, чуть ли не всхлипывая. – Пожалуйста, поторопитесь… Возможно, он мог взять кого-то в заложники. И у него было оружие.       — Успокойтесь, мэм, – мягко попросил диспетчер. – Назовите адрес, который вам известен. Группа захвата выдвинется в самое ближайшее время.       Ольга продиктовала адрес, наигранно сдерживая плач, а когда диспетчер её в который раз успокоил и сообщил, что группа захвата выдвигается немедленно, она сбросила вызов и сама себе довольно улыбнулась, глядя в ту сторону, куда совсем недавно уехал Иван.       — Не быть тебе счастливым, братишка, – шепнула в сторону дороги женщина, сощурив глаза. – Не в этой жизни.