Дарт Лонгботтом

Лечебница имени святого Мунго работала и днём, и ночью, не замирая ни на миг. На пятом этаже, где лечились пациенты, попавшие под действие серьёзных проклятий и чар, в одной из палат сегодня находились все Уизли. Сюда же приехал с площади Гриммо и Гарри с друзьями. Он молча стоял рядом с Гермионой и Роном у постели тётушки Молли. Резкий запах каких-то лечебных зелий щекотал ему нос, вызывая желание чихнуть, и Гарри незаметно поморщился. Исхудавшая миссис Уизли лежала на кровати без сознания и, похоже, умирала. За окнами светила луна, но, несмотря на глубокую ночь, спать Гарри совершенно не хотелось. Все члены многочисленной семьи рыжих волшебников с печалью смотрели на осунувшееся лицо собственной матери. На впавших щеках тётушки Молли едва заметные раньше веснушки выделялись болезненными точками, словно рассыпанный на мраморе пепел. Джинни тихо плакала, поглаживая сухую пергаментную руку матери, остальные дети, насупившись, стояли плечом к плечу, сжимая кулаки от невозможности что-то изменить. У изголовья умирающей на бархатной подушечке лежал светящийся накопитель магии. Спешно доставленный из Тибета артефакт упрямо не позволял миссис Уизли окончательно уйти. Однако Гарри видел, как шар понемногу тускнеет, сдаваясь, и все, даже вечно неунывающий целитель Сметвик, мрачнеют. Хриплое прерывистое дыхание тётушки Молли временами стихало, и тогда полумрак в комнате будто трещал от напряжения. Однако каждый раз, к облегчению Гарри, миссис Уизли справлялась с атакой неизвестного проклятья. Матриарх рода продолжала бороться за жизнь, несмотря ни на что. Гарри до ужаса хотелось рассказать всем, что Дамблдор жив, но он никак не мог на это решиться. Каждый раз, едва только Гарри открывал рот, боль в руке становилась просто нестерпимой, а источник начинал заполошно пульсировать. Он уже тысячу раз пожалел, что так и не научился передавать сообщения с помощью патронуса. Иначе Гарри давно наговорил бы для Дамблдора просьбу спасти маму Рона и Джинни. Поттер, правда, не понимал, как директор мог бы помочь тётушке Молли. Желание написать Дамблдору появилось после того, как он случайно услышал тихий разговор Артура с Биллом. Старший сын Уизли тоже был здесь со своей женой Флёр. Артур объяснял наследнику и невестке, что из-за одной давней клятвы только Дамблдор способен предотвратить смерть Молли, но так как Великий Светлый волшебник умер, шансов на спасение у той нет. Тибетский артефакт, доставленный по приказу Лонгботтома только растянет мучения несчастной на неопределенный срок и, возможно, единственным выходом, будет дать Молли спокойно умереть. Билл таким же тихим шепотом яростно возражал отцу. Возможно, Гарри всё же решился бы раскрыть тайну директора, несмотря на риск потерять магию. Но к его облегчению такая жертва не потребовалась. Поттер в очередной раз начал растирать саднившую руку, и вдруг дверь распахнулась от удара. На пороге стоял Дамблдор — уверенный в себе и серьёзный, настоящий Великий Волшебник, каким его всегда считал Гарри. — Оставьте нас с Молли наедине. Немедленно! — приказал Дамблдор суровым тоном, и все, в том числе и Гарри с Гермионой, послушно выскочили из палаты. Задержался внутри только Сметвик, но и тот вскоре вышел к ним. По какой-то причине целитель осуждающе качал головой и ругался в сторону каких-то неизвестных молодых идиотов. Гарри, Гермиона, вся семья Уизли и профессор Макгонагалл, которая тоже была здесь, замерли, мысленно моля всех богов, чтобы у Дамблдора получилось помочь тётушке Молли. Впрочем, Гарри показалось, что ждали они совсем недолго. Тайное лечебное искусство, которое, наверное, применил Альбус Дамблдор, сработало. Великий Светлый Волшебник открыл дверь и с отеческой улыбкой пригласил их всех войти в палату. Тётушка Молли полулежала на подушках и со слабой улыбкой смотрела на них. Вид у женщины был неважный, но, по крайней мере, Молли уже была в состоянии самостоятельно говорить. Младшие Уизли едва не передавили друг дружку, так торопились обнять мать. Гарри и Гермиона зашли последними и чуть не оглохли от радостных воплей и слёз благодарности, в которых все присутствующие купали Дамблдора. Впрочем, Великий Светлый маг нашёл немного времени и для них с Гермионой. — Спасибо, сэр, что спасли миссис Уизли, — искренне поблагодарил Поттер. — Как только я узнал о случившемся, я не раздумывал ни секунды, — с тёплой улыбкой ответил тот. — Сэр, но как же вам удалось выжить? — выпалила Гермиона, не сводя восхищённых глаз с воскресшего Дамблдора. — Случайная ошибка врагов и светлая магия. Мне повезло спастись, хотя я был серьёзно ранен и выжил, пожалуй, лишь благодаря чуду, — ответил Дамблдор Гермионе и незаметно подмигнул Поттеру. Затем старый волшебник внимательно посмотрел сначала на Гарри, потом на Гермиону и серьёзным тоном сказал: — Всё это время, мои хорошие, я тайно разыскивал крестражи Волдеморта. Недавно мне удалось уничтожить осколок души, который был спрятан в Медальоне Слизерина. Гарри кивнул. Он прекрасно помнил их с Дамблдором приключения в пещере Тёмного Лорда. Слова об уничтожении очередного крестража вызвали у Поттера огромное облегчение. — Мы были очень рады, сэр, когда услышали от Гарри сегодня, что отец Невилла смог победить Тёмного Лорда, — произнесла Гермиона. — Но потом мы подумали, раз Лонгботтом-старший не имеет представления о крестражах, то Волдеморт способен возродиться в любой момент. — Вот поэтому вам надо найти остальные предметы как можно скорее, — кивнул Дамблдор и сказал: — К счастью, крестражей у мистера Реддла стало меньше. Мне удалось выяснить, что один из них спрятан в Хогвартсе, а второй — в банке Гринготтс, наверняка в ячейке кого-то из «Пожирателей Смерти». Однако я даже не представляю, о каких предметах идёт речь, но думаю, Батильда Бэгшот наверняка знает об этом. Вы, помнится, изучали историю магии по её книге. У старухи долгая память, и я уверен, она помнит все известные артефакты, что мог бы использовать Волдеморт для создания своих крестражей. Он с детства был падок на исторические реликвии, а кому как не Батильде знать о великих артефактах древности. Живёт Бэгшот в Годриковой Впадине, там же, где жили твои родители, Гарри. Её домик почти напротив вашего стоит. — Значит, осталось уничтожить всего два крестража! — Радостно воскликнул Поттер, но тут же сник, когда увидел, как Дамблдор грустно покачал головой. — К сожалению, нет, мой мальчик, — произнёс старый маг. — Останутся ещё сам дух Волдеморта и его змея Нагайна. Я пришёл в ужас, когда узнал, что Тёмный Лорд спрятал свой крестраж в живом существе. Впрочем, сейчас вам надо сосредоточиться на поиске первых двух артефактов. И поэтому я прошу вас сегодня же отправиться в гости к Батильде Бэгшот и всё у неё разузнать. Времени у нас крайне мало, на свободе наверняка остались ещё сторонники Волдеморта, готовые помочь воскреснуть своему хозяину. Так что вам нужно поспешить, ребятки. Гарри сосредоточенно кивнул. В его голове наконец появилась ясная цель, и он, скомкано попрощавшись с семьёй Уизли и профессором Макгонагалл, вместе с Гермионой выскочил на улицу. Здесь уже посветлело, и жёлтый шар солнца уверенно поднимался из-за крыш домов. Сжав тёплую ладонь Гермионы, Гарри в деталях представил себе нужное место и крутанулся на пятке, прикусив язык от усердия. Расщепиться не хотелось. В районе пупка уже привычно дёрнуло, мир на миг завертелся калейдоскопом, а в следующее мгновение они с Гермионой оказались посреди пустынной деревенской улицы. К своему удивлению, Гарри отчего-то прекрасно знал, куда им надо идти. Не заметив ничего подозрительного, он кивнул Гермионе и тут же зашагал к нужному дому, даже не взглянув на полуразрушенный родительский коттедж.

***

Прошло всего три дня после знаменательного заседания Визенгамота, которое в газете «Ежедневный Пророк» уже успели метко окрестить «Великим Очищением». На столе у Палпатина лежал документ, подписанный английской королевой. Её Величество выражали недовольство по поводу неэффективной работы министра Скримджера и массовых беспорядках, которые устраивали волшебники в городах и деревнях Соединённого Королевства. Палпатин отписал Елизавете Второй, что Скримджер уже ушёл в отставку, организаторы путча были либо арестованы, либо уничтожены, а порядок и стабильность будут восстановлены в ближайшее время, вскоре после избрания нового министра. В качестве извинений за доставленные магами неудобства он приложил к ответному письму увесистый мешочек с бриллиантами. В отличие от большинства жителей магической Англии, Шив считал, что с Её Величеством лучше поддерживать хорошие добрососедские отношения. Некоторая часть найденных ещё в Африке драгоценных камней не имела магических свойств и была для мира волшебников не более интересна, чем обычная речная галька. По заказу Палпатина гоблины огранили алмазы, даже не спрашивая зачем. Ведь клиент сам решает, на что тратить галлеоны из собственного сейфа. С точки зрения волшебников, такой подарок был бы просто оскорбительным. Но результат работы гоблинов впечатлял: получились красивые бриллианты чистейшей воды, которые могли бы вызвать восхищение даже у королевских особ. — Сэр, Визенгамот уже собрался. Все ждут только вас, чтобы начать ритуал выбора Министра магии. — Спасибо, Пенелопа. Отправь, пожалуйста, это послание в Букенгемский дворец, Её Величеству Королеве, — сказал Палпатин, поднимаясь из кресла. Клируотер с поклоном приняла запечатанный пакет, а Шив, закрыв за собой дверь кабинета, не спеша направился к входу в зал Визенгамота. Внутри было настолько много людей, что казалось, там яблоку негде упасть. В воздухе стоял тихий гул голосов: лидеры трёх самых многочисленных партий давали последние указания помощникам. Бумажные самолётики носились во всех направлениях, а маги обсуждали между собой возможные кандидатуры. Палпатин сел на место и, не желая надолго затягивать со вступлением, сразу же предложил каждой фракции озвучить имя своего кандидата на пост Министра магии. Первыми тут же поднялись Малфой и Гринграсс. Маги посмотрели на Палпатина и, заметив одобрительный кивок, Люциус озвучил принятое всеми решение. — Уважаемые члены Визенгамота, — громко произнёс Малфой. — Кандидатура от объединённой партии нейтралов будет одна. И это Фрэнк Лонгботтом, победитель Тёмного Лорда. Шив встал и с достоинством поклонился собранию. Следом с кресла поднялся Паркинсон и звучным, хорошо поставленным голосом произнёс: — Партия консерваторов со своей стороны выдвигает кандидатуру Подрика Селвина. Наш претендент долго путешествовал по всему миру, приобретал необходимый опыт и вот наконец-то вернулся домой. Увидев, в каком состоянии находится его родная страна, лорд Селвин решил заняться политикой и приложить все усилия, чтобы вернуть магической Англии утраченное величие. Рядом с Паркинсоном поднялся нервный молодой волшебник и коротко кивнул. После чего оба представителя партии консерваторов сели на свои места и стали ждать продолжения. С кресла поднялась Мюриэль Прюэтт, взявшая на себя руководство партией магглолюбцев после отставки Элфиаса Дожа. Пожилая дама поправила выбившийся из причёски локон и, чопорно поджав губы, заявила: — Мы выдвигаем кандидатуру замечательного волшебника, способного принести множество пользы магическому обществу. Это Дирк Крессвелл, нынешний начальник Управления по связям с гоблинами. С места поднялся серьёзный молодой мужчина и, коротко кивнув, сел обратно. Претендент от магглолюбцев вызвал презрительные смешки со стороны ложи консерваторов и выкрики, что второй Нобби Лич Англии не нужен, тем более в такие непростые времена. Дирк был магглорожденным волшебником и раздражал многих чистокровных служащих Министерства, вынужденных подчиняться «презренному грязнокровке и слабосилку». Так нелестно некоторые подчинённые называли за глаза Крессвелла. Обсуждение выдвинутых претендентов длилось долго, сторонами приводились разные доводы, порой на свет доставалось «грязное бельё» кандидатов, однако в открытую никто так и не посмел предъявить Палпатину ничего существенного. Консерваторы упирали на то, что Лонгботтом в прежние времена и сам состоял в запрещённом «Ордене Феникса», причём не на последних ролях. Магглолюбцы заявляли, что он, наоборот, чересчур близко сошёлся с Малфоями и другими аристократами, поэтому вряд ли станет безвозмездно работать на благо всего магического общества. Нейтралы также в долгу не оставались, обзывая Крессвелла «гоблинской подстилкой». Малфой говорил, с презрением постукивая тростью об пол, что претендент от магглолюбцев, кроме того, что выучил гоббледук, больше ничего в своей жизни не добился, а значит, едва Крессвелл станет министром, то будет тащить в собственный карман всё, до чего сумеет дотянуться. Про Селвина слишком грубо никто из магов не говорил, помня влияние и богатство древнего рода, но тем не менее нейтралы все как один высказались, что Подрик ещё слишком молод для такой важной должности. «Вот лет через пятьдесят, в течение которых юный лорд Селвин покажет себя достойным членом общества, можно будет и поддержать его притязания», — не вставая с места, произнёс Гораций Слагхорн. Глава гильдии зельеваров заслужил одобрительные аплодисменты от соседей и вежливо раскланялся. Заметив, что дебаты пошли по второму кругу, Палпатин взял слово и предложил перейти к самому интересному — выборам министра магии. Голосование у волшебников всегда было тайным. Каждый из членов Визенгамота пускал над головой огонёк «Люмуса», мысленно держа в уме выбранную кандидатуру. Взлетающие шарики света касались специального артефакта, закреплённого под потолком. Тот подсчитывал голоса, а затем запускал собственно сам ритуал выборов, пользуясь накопленной за годы энергией. Как только последний маг в зале Визенгамота изъявлял свою волю, артефакт под потолком немедленно начинал негромко гудеть. А дальше в мыслях каждого совершеннолетнего жителя магической Англии появлялась страница газеты с претендентами на должность министра. Чтобы гул в голове и назойливая картинка исчезли, каждый должен был выбрать, кто же из представленных кандидатур наиболее достоин стать министром. После завершения ритуала под потолком вспыхивало магическое полотно, на котором светились результаты выборов. Палпатин не боялся, что влияние Селвинов или золото гоблинов могут помешать ему одержать победу на этом всеобщем голосовании. Фонд поддержки отставных авроров много лет тайно работал над тем, чтобы сделать его популярным среди обычных волшебников по всей стране. Тщательно спланированная интрига наконец приносила свои плоды. Результаты голосования заставили Палпатина довольно прикрыть глаза. Дирк Крессвелл с небольшим отрывом опередил Подрика Селвина. У магглорождённого кандидата оказалось двенадцать процентов голосов, а у его оппонента — чуть меньше трёх. Как и планировал Шив, он победил с большим преимуществом. Крессвелл и Селвин с неохотой признали своё поражение и пожелали Палпатину успехов на посту Министра магии. Он пружинисто поднялся из кресла и вышел на специальную площадку, откуда мог видеть весь зал. За его спиной переливалось синими всполохами огромное полотно, на котором уже горела лаконичная надпись: «Лорд Лонгботтом — тридцать четвёртый министр магической Англии». Чувствуя на себе взгляды сотен людей, Палпатин пустил по телу горячую волну магии и, ощущая знакомое по прошлой жизни чувство превосходства и всемогущества, заговорил громко и уверенно: — Уважаемые граждане Англии, колыбели западной цивилизации и прародины всех магических государств! Я принимаю на себя величайшую ответственность за будущее нашей страны. Сегодняшний день станет поворотным моментом в истории всего волшебного мира. Тысячи лет мы скрывали своё существование от обычных людей, чтобы не допустить конфликта между цивилизациями. Но к чему это привело? Палпатин требовательно осмотрел затихший зал и горько усмехнулся: — Позвольте обратиться к истории, уважаемые маги. Ведь народ, который не помнит своего прошлого, не имеет будущего. Не так давно, во времена Древней Греции, магглы во всём мире считали волшебников богами. Однако сейчас в лучшем случае нас воспринимают за фокусников, а в худшем — за мошенников и лжецов. Наш мир давно утратил динамику развития и отстал от мира обычных людей. После прихода римлян на Оловянные острова мы лишились собственной магии. Тайные искусства, известные нашим предкам, были полностью забыты или утеряны. Римская школа оказалась настолько лёгкой, понятной и доступной для изучения, что каждый желающий мог её изучить. И предки не смогли увидеть за этой кажущейся простотой величайшую угрозу, которая нависла над нашим народом со стороны римлян. Палпатин невербально и без палочки наколдовал себе большой серебряный бокал, украшенный рубинами и изумрудами. Так же легко наполнил тот водой и превратил её в вино, вызвав изумлённый вздох аудитории. Такая нарочитая демонстрация могущества произвела впечатление даже на тех хмурившихся волшебников, чьи предки были из римлян. Небрежно развеяв пустой бокал, Шив снова заговорил: — Малограмотные дети — это гибель страны. Падение любого государства начинается с разрушения системы образования, и римляне хорошо это понимали. Загнав нас в свою примитивную парадигму, они добились того, что в каждом следующем поколении коренных англичан появлялось всё меньше и меньше истинных учёных и исследователей волшебства. В настоящее время в нашей стране почти исчезли мастера и магистры, готовые без устали двигать науку. Шив нахмурился и опустил голову, будто искренне скорбел о сложившейся ситуации в стране. Визенгамот хранил ошеломлённое молчание. Все ожидали от него привычных для министра обещаний, и то, о чём он говорил сейчас, вызывало неожиданно искренний отклик в сердцах у многих волшебников. Выдержав тщательно выверенную паузу, Палпатин вскинул голову и обратился с риторическим вопросом к молчавшим магам: — Задумывались ли вы, откуда берёт начало римская магическая школа?.. Верно, господа, из Римской империи. А какое государство уже много столетий является сердцем тех мест?.. Правильно, Ватикан. Этот город можно назвать гнойной язвой на теле волшебного мира, ведь именно здесь зародилась инквизиция. Когда-то инквизиторы были такими же магами, как и мы. Однако со временем из них сделали «крысиных волков», которые уничтожали своих же братьев и сестёр по всей Земле. Пятьсот лет назад инквизиторы позволили волшебникам объединиться в Международную Конфедерацию Магов. Вероятно, это было сделано для того, чтобы не вылавливать нас по отдельности. Даже сейчас Инквизиция продолжает незаметно контролировать МКМ. Ватикан из века в век провоцирует конфликты, которые обескровливают магическое сообщество. Несколько лет назад ко мне случайно попали воспоминания Геллерта Гриндевальда. В них он признаётся, что в своё время учился в Риме у Великого Инквизитора Баттисты Ноктисса и неоднократно получал помощь и знания из Ватикана. Это станет для вас шоком, но Вторая мировая война была развязана в том числе и для того, чтобы сократить численность населения магического мира! Теперь тишина в зале Визенгамота была наполнена страхом. Мало кто из присутствующих задумывался о подобных вещах, и теперь, услышав эти откровения, многие маги начали искать им подтверждение в истории своих родов. И самое страшное — действительно находили. Тем временем Палпатин, сделав несколько шагов по площадке, резко остановился и продолжил: — Друзья, мы стоим на пороге полного вырождения и утраты магических сил. С каждым годом в семьях появляется всё меньше детей, и они рождаются с более слабым магическим потенциалом, чем их родители. Уже стало нормой, что в семье один или два ребёнка. А ведь такое положение вещей ведёт нас к неминуемой гибели! Уже сейчас только лучшие из нас могут колдовать без палочки, а ведь всего лишь тысячу лет назад концентраторы были нужны только для самых сложных и серьёзных ритуалов. Наши предки прекрасно обходились без них. Сейчас на планете живёт почти шесть миллиардов обычных людей, а волшебников всего около трёх миллионов, и наша популяция постоянно сокращается. — Как такое могло случиться?! — подскочил Паркинсон. Толстяк гневно посмотрел в сторону ложи магглолюбцев и, обличительно наставив палец на Мюриэль Прюэтт, проорал: — Это всё из-за вашей дурной идеи сближения с магглами, мадам. С таким количеством человек они поглотят нас, словно цунами маленькую лодку! — Нет, это вы стали причиной стагнации общества волшебников! — не осталась в долгу Прюэтт. — Спрятались в своих мэнорах, как трусливые моллюски в раковине. Это из-за вас мы теперь не можем догнать магглов, узколобые dumbasses! Останавливая препирательства, Шив влил большой объём энергии в собственную ауру, заставив и Прюэтт, и Паркинсона подавиться воздухом. — С вашего позволения, господа… — хмыкнул Палпатин. — Угроза полного исчезновения стоит перед жителями магической Англии не просто так, и вы, лорд Паркинсон, и вы, леди Прюэтт, несомненно, правы. В двадцатом веке падение магического мира ускорилось благодаря стараниям Дамблдора и Волдеморта. Они рассчитывали уничтожить всех нас, пусть и каждый по-своему. Несмотря на красивые лозунги, которыми эти негодяи привлекали в свой лагерь сторонников, ненависть, годами копившаяся в их полных яда сердцах, не могла не выйти наружу. В конце концов настал день, когда наши враги явили миру свои чудовищные планы. Я не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что Дамблдор был связан с кем-то из инквизиторов Ватикана. В интригах Альбуса всегда ощущался какой-то неуловимый иезуитский оттенок. А Волдеморт-Реддл, как уже становится понятно, был прилежным учеником Дамблдора. Паркинсон и Прюэтт побледнели и опустились на свои места, а Шив заговорил теперь громче и резче: — «Пожиратели» надеялись, что убийство Руфуса Скримджера поставит нас на колени. Они хотели уничтожить нашу свободу и демократию. Однако на их пути встали обычные волшебники, простые служащие Министерства. Да, это были мы с вами, господа. Мы стали на пути врага в тот день, — с воодушевлением произнёс Палпатин, посмотрев на сектор, где сидели Малфой, Гринграсс и другие нейтралы. — Наше мужество, наша верность родной земле и наша честь оказались сильнее тёмной и светлой магии, предательства отступников и непростительных заклинаний, которые преступники, не стесняясь, применяли против нас. Пусть и ценой большой крови, но мы победили врагов. Скоро оставшихся сторонников Дамблдора и Волдеморта схватят и посадят в Азкабан. Та же участь ждёт и всех, кто был как-то связан с этими организациями. Палпатин произнёс это с неприкрытой угрозой, внимательно оглядев ложи консерваторов и магглолюбцев. А затем продолжил ещё громче и увереннее: — Мы долго мирились с хаосом и смертью близких нам людей, но я говорю вам: хватит! Больше нельзя терпеть! После того как я с огромным трудом победил Волдеморта, на меня предательски напали Яксли и Амбридж. Оказалось, что всё это время эти двое работали на наших врагов. Попытка покушения на мою жизнь оказалась почти успешной. Лишь благодаря смелости Пенелопы Клируотер, которая рисковала собой, чтобы предупредить меня о засаде, я избежал смерти. Сейчас я стою перед вами, израненный, но не сломленный. Никогда ещё моя решимость и вера в светлое будущее не были столь сильны. Наши враги потерпели поражение, хотя и не полное. Однако мы скоро найдём и уничтожим последние крестражи Волдеморта, чтобы предотвратить его возрождение. Но даже если это всё же случится, я буду готов сразиться с ним и победить снова! Для большинства волшебников известие о крестражах Волдеморта стало полной неожиданностью. Палпатин ощутил, как страх окутывает зал Визенгамота словно липкой паутиной. Многие консерваторы, полагая, что их бывший лидер погиб, за последние дни успели переметнуться на сторону нейтралов или даже магглолюбцев. Теперь они с ужасом представляли, что произойдёт, если Волдеморт снова вернётся. Дождавшись, пока страх полностью завладеет мыслями присутствующих, Палпатин широко развёл руки, словно пытаясь обнять весь мир, и уверенно заговорил: — Чтобы обеспечить вашу безопасность и сохранить стабильность общества, с этого дня я восстанавливаю Совет Великих Волшебников. Это новый судебный и законодательный орган, который будет быстро реагировать на все внешние угрозы. Это даст нам возможность в кратчайшие сроки создать прочное и безопасное сообщество, которое, смею вас заверить, со временем станет гарантом стабильности для всей планеты. Мы создадим новое государство — Магическую Британскую Империю. Во главе её будет стоять Совет Великих Волшебников, представляющий все политические партии Визенгамота. Также из числа родов, ведущих свою историю от пиктских правителей, будет выбран верховный лидер — король, который будет занимать этот пост пожизненно. Пришло время вспомнить, что на протяжении многих тысячелетий Оловянными островами правили друиды! Мы с вами создадим государство, которое будет жить по законам справедливости и неотвратимости наказания. Страну, где власть будет подчиняться воле народа. Когда на смену хаосу придут мир и благополучие, охраняемые Советом Волшебников и Королём, больше не будет места для преступности, которая процветала в прошлом. Фонд поддержки бывших авроров трансформируется в новый Департамент Магического Правопорядка. Его региональные отделения будут следить за тем, чтобы не допустить появления новых Волдемортов и Дамблдоров. Сильная и хорошо подготовленная армия волшебников обеспечит соблюдение законов для всех нас. Я убеждён, что магический мир нуждается в объединении. Мы должны перестать ограничивать оборотней, вейл, великанов и остальных представителей магических рас, держа их в резервациях. Также необходимо уважать гоблинов и прочие развитые волшебные народы, предоставив им со временем равные права с людьми. Мы все — дети магии, и наш общий мир — это как огромная лодка, которая может стать межзвёздным кораблём или же сгореть в пламени ненависти врагов. Но мы готовы защищать свои ценности. Мы будем отстаивать нашу мечту с помощью магии и непоколебимости убеждений. Мы не отступим перед лицом зла, мы победим, создав единый волшебный мир. Пусть недруги знают: магия и воля разумных сокрушат любого, кто посмеет посягнуть на наши права и свободы. Мы взяли на себя невероятно сложную задачу, но я уверен, что волшебные народы Земли готовы к любым испытаниям. Благодаря нашим усилиям Магическая Британская Империя уже начала путь к возрождению магии. Теперь все с надеждой смотрят в будущее, в котором каждый сможет почувствовать свою причастность к общему делу. Голос Палпатина оплетал разумы членов Визенгамота, будто паук муху. Источник Фрэнка Лонгботтома с трудом выдерживал мощнейший поток магии, который проводил сквозь себя бывший ситх. Но и результат был налицо. Сейчас в зале не было ни одного равнодушного человека. Большинство волшебников к этому времени вскочили на ноги и с воодушевлением следили за каждым его словом. Чувствуя малейшие колебания толпы, Палпатин обвёл суровым взглядом всех вокруг и строго произнёс: — Граждане Магической Британской Империи должны осознавать свою ответственность за будущее нашего мира. Нам необходимо пересмотреть отношение к детям с магическим даром, которые рождаются среди обычных людей. Эти дети представляют собой новую кровь нашей волшебной цивилизации, и их следует своевременно выявлять и воспитывать с самого раннего возраста. Тогда юные магглорожденные волшебники смогут легко интегрироваться в наше общество. В будущем мы разработаем социальные лифты, которые помогут им занять достойное место среди нас. Главным таким лифтом, безусловно, станет армия. Лучшие из лучших магглорожденных волшебников после завершения службы смогут помочь нам, чистокровным магам, управлять нашим развивающимся государством. Магглолюбцы радостно зааплодировали, а консерваторы нахмурились, но Палпатин не дал появиться сомнениям в их головах. Он усмехнулся, посмотрел на стоявших единым фронтом нейтралов и веско произнёс, в упор глядя на Паркинсона и Селвина: — Разве вам нужны ещё доказательства? Несколько дней назад мы продемонстрировали, что использование магии любого цвета имеет преимущества перед глупостью и нетерпимостью как «светлых», так и «тёмных» магов. В этой битве победили нейтралы. Моя победа над Волдемортом — это прямое свидетельство превосходства наших взглядов. Я Лорд Лонгботтом, Великий Волшебник, одинаково хорошо владеющий как тёмной, так и светлой магией. Я истинный наследник друидов. Тех самых, что веками правили Оловянными островами. Мой древнейший и благороднейший род бережно хранит наследие предков, и я владею всей древней магией. Я готов делиться этими тайнами с другими родами, чтобы усилить всех нас. Всё очень просто, господа. Только под моим руководством Магическая Британская Империя, а затем и весь волшебный мир достигнут величия, о котором можно только мечтать. Мы преодолели суровые испытания, и наш дух стал ещё сильнее. Мы будем двигаться вперёд как единый волшебный народ, как граждане Магической Британской Империи. Мы восторжествуем. С этого дня начинается новая эпоха — эпоха истинного развития человечества! Ещё долго не смолкающие аплодисменты подпитывали бушующее в душе Палпатина пламя Силы. Чёрное пламя тёмной стороны Силы. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не закричать любимое: — Абсолютная власть!