Дарт Лонгботтом

В самом центре площади Гриммо вспыхнул пространственный переход, из которого на чахлую травку вывалились Поттер и Дамблдор. Очередное применение затратных чар, казалось, лишило их последних сил. Гарри с трудом устоял на ногах после переноса, а Дамблдор просто упал ничком на газон. Собравшись с силами, Гарри перевернул отключившегося директора на спину и, тяжело дыша, поволок того к дверям особняка Блэков. Пересчитав телом Дамблдора все неровности мостовой, полустертые каменные ступеньки и крутой порожек, он наконец-то очутился внутри, где едва не ткнулся задом в недовольного Кричера. — И что же чужим волшебникам понадобилось у Блэков на этот раз? — проскрипел у него за спиной старый эльф недовольным тоном. — Это дом моего крестного, — огрызнулся Гарри, продолжая тащить Дамблдора вперед. — Я имею право здесь находиться! И профессор тоже… — Можете... — отступал перед натиском домовик. — Но я вас сразу предупреждаю, больше ничего украсть из дома Кричер не позволит. А то взяли привычку — тащат и тащат! — Я ничего не брал, — наконец повернулся Поттер к эльфу. — Или ты обвиняешь кого-то из членов «Ордена Феникса»? — У Кричера тут всё записано, — злобно проскрипел домовик и постучал себя по лысой голове. — Когда регент рода появится, старый Кричер всё ему расскажет! — И много чего украли? — без особого интереса спросил Гарри, пропустив информацию о регенте рода Блэк мимо ушей. Он был занят тем, что пытался устроить своего спутника на диване в гостиной. — Кингсли, Грюм и Дамблдор, — указал домовик крючковатым пальцем на директора. — Эти в основном брали старинные книги из библиотеки рода. А вот Уизли обчистила кухню хозяюшки Вальбурги, да ещё и коллекцию нефритовых фигурок из спальни украла. — Зачем миссис Уизли какие-то фигурки из нефрита? — фыркнул недоверчиво Поттер. Домовик посмотрел на него с явной жалостью, как на маленького ребёнка, и проскрипел сварливым тоном: — Пятьсот галлеонов в любой лавке за них дадут. Там, где знают толк в подобных вещах, конечно. — Врёшь ты всё, Кричер, — отмахнулся Гарри от старого домовика, пытаясь накапать слёз феникса в полуоткрытый рот Дамблдора. «Чтобы какие-то нефритовые фигурки стоили половину моего выигрыша в Турнире Трёх Волшебников? Что за чушь собачья!» — недоверчиво подумал про себя Гарри. Несколько капель драгоценных слезинок не изменили плачевной ситуации, и он решил залить Дамблдору всё содержимое пузырька. — Старому Кричеру нет нужды обманывать Гарри Поттера, ему и так все вокруг лгут постоянно, — отвернулся в сторону домовик и сердито добавил: — Наземникус Флетчер, дружок вашего Дамблдора, никогда и не скрывал, что живёт воровством. Но никто в «Ордене Феникса» почему-то не осуждал его. Значит, и вы сами считаете, что воровать у Блэков — это хорошо. Прокля́тый Наземникус украл из дома Медальон Слизерина, подставку для зонтов, сделанную из тролльей ноги, и даже столовое серебро утащил! Гарри едва не пролил содержимое пузырька на бороду Дамблдора. Упоминание о Медальоне в рассказе домового эльфа действительно заставило его насторожиться. «А что же мы тогда нашли в пещере?» — подумал он растерянно. Немедленно вытащив из кармана серебряный артефакт, Гарри показал тот домовику. — Гарри Поттер отобрал Медальон у мерзкого Флетчера! — радостно проскрипел тот и протянул дрожащие руки к артефакту. — Добрый мистер Поттер возвращает дому Блэков злую вещь? Гарри немедленно спрятал Медальон обратно и рявкнул: — Убери свои лапы, Кричер! Мы с профессором рисковали жизнями, чтобы достать Медальон Слизерина. Его надо уничтожить, потому что эта вещь — хранилище души Волдеморта! И тут Дамблдор застонал, приходя в себя, поэтому Гарри отвернулся от Кричера и начал успокаивающе говорить, что у него всё нормально и они смогли благополучно добраться до старинного особняка Сириуса Блэка. Дамблдор поморгал, собираясь с силами, а потом, делая паузу после каждого слова, попросил: — Гарри, мальчик мой, достань у меня из внутреннего кармана два флакончика — чёрный и белый. Мне кажется, зелье в чаше было щедро сдобрено каким-то немагическим веществом. Надо попробовать нейтрализовать яд. Поттер осторожно сунул руку за отворот мантии Дамблдора и вытащил горсть флаконов со всевозможными зельями. Найдя пузырьки, о которых говорил директор, Гарри посмотрел на Дамблдора и понял, что тот снова отключился. Наколдовав «Энервейт», он дождался, когда Дамблдор вновь пришёл в себя, и с тревогой спросил: — Профессор! Что дальше делать-то? — Закапай мне под язык содержимое чёрного флакона, — задыхаясь, выдавил из себя Дамблдор. — И чтобы со мной ни происходило дальше, выжди ровно десять минут. Затем зелье из второго лей. Не раньше. Даже если покажется... будто я умер. Ты понял, Гарри? — Да, сэр, держитесь! Поттер закусил губу и, не медля ни секунды, откупорил чёрный флакон. По комнате тут же разнёсся запах календулы. Осторожно поддерживая голову потерявшего сознание мага, Гарри поднёс пузырёк ко рту Дамблдора. От флакона с неизвестным зельем исходило такое сильное ощущение чёрной магии и смерти, что у Поттера закололо в груди. Едва густая, словно смола, жидкость попала в раскрытый рот, как Дамблдор начал биться в судорогах. Гарри отступил подальше, хладнокровно засёк нужное время и стал терпеливо ждать. Он увидел, как изо рта старика начала извергаться алая пена, а из глаз и ушей потекла кровь. Поттер сел в кресло и до боли в пальцах вцепился в подлокотники, ожидая нужного момента, как и велел директор. — Побуду немного пророком, но мне кажется, Дамблдор сейчас наконец-то умрёт, — раздался с ближайшей стены чей-то довольный голос. — О, сколько же магии получит алтарь древнейшего и благороднейшего рода Блэк! Конечно, лучше было бы принести светлого негодяя в жертву, да по всем правилам, но и так, думаю, неплохо получится. Как вы считаете, уважаемые родственники, жирный магический гусь нам достанется на этот раз? — Уж это будет всяко лучше, господа, — послышался ещё один неизвестный голос, — чем те неказистые негры, что всего лишь помогли нам укрепить обветшавшие стены и восстановить дуэльный зал. Удивлённый услышанным Гарри только сейчас заметил, с каким алчным вниманием портреты мёртвых Блэков следят со стены за агонией Дамблдора. «Прям как гиены в зоопарке, что ждут, когда их покормят», — подумал Поттер и передёрнулся от отвращения. Едва закончилась минута, остававшаяся до назначенного времени, как он немедленно продолжил выполнять указания директора. Придерживая коленом бьющееся в агонии тело Дамблдора, Гарри секунда в секунду залил тому в рот зелье из второго флакона. Старик тут же обмяк. Следующую пару минут ничего не происходило, и в душе Гарри стремительно стала расти безнадёжность. Он крепко зажмурился, мысленно умоляя магию помочь. В тот же миг Поттер услышал хриплый вздох. Широко распахнув глаза, он с надеждой посмотрел на Дамблдора. — Спасибо, Гарри, — откашлялся старый маг. — Похоже, славяне меня не обманули, что странно. И да, я теперь чувствую себя значительно лучше, не надо думать так громко. Прошу слезь с меня, пожалуйста, а то твоё колено мне сейчас грудину сломает. — Простите, сэр, — отпрянул Поттер и, повернувшись к домовику, стоявшему недалеко с разочарованным видом, попросил: — Кричер, почисти, пожалуйста, одежду профессора и мою. Скривив недовольную мину, тот всё же выполнил его просьбу и щёлкнул пальцами, призывая магию. Заляпанная нечистотами и мокрая от пота одежда Дамблдора мгновенно стала выглядеть как новая, всклокоченная борода старика приняла свой обычный благообразный вид, сама собой завиваясь в косички. Меньше чем через минуту Дамблдор стал выглядеть как обычно. Гарри тоже почувствовал себя значительно комфортнее. Он благодарно кивнул домовику и упал в кресло. Ноги почему-то не держали, казалось, из тела ушла вся магия. — Ох, хорошо-то как, — улыбнулся Дамблдор благодарно. — Спасибо, Гарри, и тебе спасибо, Кричер. Я чувствую себя совсем неплохо. — Почему Керриган тогда сказал, что вы нанимали кого-то убить старшего Лонгботтома? — внезапно спросил Поттер. Слова Кричера о том, что его все обманывают, ядовитой колючкой застряли внутри Гарри. Он неуверенно добавил: — Я не расслышал подробности, но ведь это же неправда? — Ну конечно это ложь, мой мальчик, — добродушно усмехнулся Дамблдор. — Просто должен же мерзавец был как-то заглушить свою совесть, чтобы сбросить беззащитного старика с башни. Вот Керриган и придумал себе повод. Не так-то просто решиться хладнокровно убить человека, Гарри. Убийство разрывает душу волшебника, я тебе много раз говорил об этом. — Я понял, сэр. Как же нам повезло, что у меня была метла мадам Розмерты, а вы так хорошо владеете трансфигурацией, — поспешил сменить тему успокоенный Поттер и тут же поинтересовался: — И как мы теперь поступим, сэр? Мне кажется, если вас теперь не будет в Хогвартсе, «Пожиратели» меня прямо на уроке заберут и потащат к своему господину в качестве подарка. — Мне следует хорошо подумать, Гарри, — улыбнулся Дамблдор успокаивающе. — Надо будет немного отвлечь их от тебя. Я знаю, что Волдеморт любит древние могущественные артефакты. Моя старая палочка, о которой в магическом мире ходят самые нелепые слухи, теперь, видимо, в руках Керригана. Надо нам найти способ сообщить мистеру Реддлу, что это якобы сильнейшая палочка в мире. Пусть он узнает, кто стал её владельцем после меня. — Получается, Волдеморт потребует отдать ему палочку? — восхитился Гарри планом бывшего директора. — А быть может, даже убьёт Керригана, если тот откажется? — Всё верно, мой мальчик, всё верно. И тогда две бешеные мантикоры порвут друг друга. А меня пока пусть все считают мёртвым. — Надо сообщить «Ордену Феникса», ведь ваше тело наверняка уже нашли, сэр. — Не надо пока никому ничего рассказывать, — покачал головой Дамблдор. — Я сам сообщу кому следует, а тебя попрошу дать мне клятву никому не говорить об этом, даже друзьям. — Я понял, сэр, — расстроенно кивнул Гарри. Больше всего он хотел рассказать о своих приключениях Рону и Гермионе. Дамблдор попытался встать с дивана, но снова едва не упал. Поттер тут же подскочил к бывшему директору. Тот тяжело опёрся на подставленное плечо и произнёс извиняющимся тоном: — Нам и правда очень нужно выгадать время, Гарри. Пусть наши враги думают, что им всё удалось. Сейчас важно отыскать остальные крестражи, чтобы сделать Реддла уязвимым. Когда последний из них будет уничтожен, тебе будет достаточно обычного «Экспеллиармуса», чтобы победить Волдеморта. — Я найду и уничтожу все его артефакты, профессор, — горячо произнёс Поттер. — А я и не сомневаюсь в тебе, мой мальчик, — слабо улыбнулся Дамблдор и сказал: — Ох, старость так утомительна, а прошлые сутки выдались слишком тяжёлыми даже для меня. Гарри проводил Дамблдора в спальню на втором этаже, а сам вернулся в гостиную и сел на диван. В голове у Поттера крутились мысли о том, как теперь вести себя с Невиллом. Конечно, Дамблдор утверждал, будто на Астрономической башне злодействовал Керриган, а не мистер Лонгботтом, но что-то внутри подсказывало Гарри, что это не совсем так. Ему казалось, что это отец Невилла пытался убить Дамблдора на самом деле. «Не сработай моё постоянное везение, или затормози я хотя бы на миг, когда тело директора прошелестело мимо окна, он точно бы погиб. Падение с высоты Астрономической башни не оставило бы Дамблдору шансов выжить. "Фарш из мяса и хрящиков", как любила говорить тётя Мардж. А кстати, надо не забыть написать Невиллу, а так ли он уверен, что его папаша на стороне светлых сил», — подумал Гарри и широко зевнул. Занятый своими мыслями, он и не заметил как уснул. Старый Кричер медленно проявился из пустоты, подошёл к дивану и, тихо ворча, накрыл Поттера тёплым пледом. Вероятно, эльф чувствовал в Гарри крестраж Волдеморта, как и кровь Блэков, пусть и основательно разбавленную. Только из-за этого старый Кричер относился к Поттеру чуть дружелюбнее, чем к прочим чужакам.

***

Волдеморт сидел за столом в пустом обеденном зале мэнора Лестрейнджей, размышляя, всё ли у него готово для атаки на Министерство магии. Считаные месяцы оставались до часа икс. Как и запланировал Волдеморт, этим летом должна бесславно закончиться сольная партия Руфуса Скримджера, совершенно беззубого министра, который безуспешно пытался примерить на себя амплуа сильного и решительного лидера. Любые инициативы Скримджера неизменно тонули в болоте бюрократии, едва лишь попадали в цепкие лапки Долорес Амбридж. Пронырливая дамочка настолько плотно укутала в общем-то простого аврорского служаку в паутину крючкотворства, что Скримджер не мог ничего сделать. Единственным значимым решением, которое тот сумел продавить сквозь бюрократические препоны, было пресловутое разрешение на использование силами правопорядка «непростительных» заклинаний. Вот только постановление Министерства магии полностью соответствовало планам Тёмного Лорда. Ведь очень скоро место главы государства займет его человек — Тикнесс. А значит, Аврорат и ДМП станут выполнять приказы новой власти. Поэтому разрешение убивать преступников, не доводя их дела до суда, послужит ему прекрасным инструментом для очистки общества от любых инакомыслящих. — Террор, который вы одобрили сами, ха-ха-ха! Зловещий смех Волдеморта отразился ото всех углов помещения, словно предвещая предстоящие изменения политики Англии. В дверях появился домовик Лестрейнджей и почтительно пропищал: — К Великому волшебнику пришли маги, которых Его Темнейшество отправляли в Хогвартс. — Зови их сюда немедленно, — распорядился Волдеморт. Через секунду по мраморной лестнице затопали шаги, и, распахнув двухстворчатые двери, в зал вошли «Пожиратели Смерти». Волдеморт сразу почувствовал их нетерпение и восторг. Самыми последними появились Снейп и Паркинсоны. Зельевар что-то быстро говорил и толстяку, и его дочери, а те сосредоточенно кивали. Когда все прислужники расселись по местам, Волдеморт внимательно осмотрел сидевших за столом и негромко приказал: — Ну, рассказывайте, как всё прошло? — Мы убили Альбуса! — тут же выпалила счастливая Беллатрикс. — Застали его врасплох! Он как раз вернулся откуда-то сильно потрёпанным и не смог долго сопротивляться нашим атакам. И когда Дамблдор был уже на последнем издыхании, случайная «Авада» Снейпа убила бородатую сволочь! — Не надо ничего приукрашивать, Беллатрикс, — холодно ответил тот, не глядя на довольную Лестрейндж. — И я совсем не уверен, что сумел в него попасть. Мне даже показалось, что Альбус просто упал с башни. Тёмный Лорд посмотрел в непроницаемые глаза зельевара и привычно скользнул к тому в голову сквозь защиту. «Хмм, а действительно. Вот Снейп кинул «Аваду» в ненавистного Дамблдора, а вот уже тот, отбиваясь от града заклинаний, оступился в какой-то момент и свалился за край башни». Волдеморт понял: «Осторожный зельевар просто решил дождаться официального подтверждения, что Альбус мёртв. Северус боится меня и того, что Дамблдор мог выжить после падения. Чувствует Снейп пятой точкой, что вместо награды ему тогда достанется «Круциатус». Трусы, жалкие трусы. Как же вы все боитесь моего гнева!» Довольная усмешка исказила надменное лицо Волдеморта, впрочем только на одно мгновение. Он не любил применять аурное зрение, считая это слишком сложным для человеческого разума. Тем не менее этот навык был развит у него в достаточной степени, чтобы не пользоваться специальными очками. Поэтому, ощутив нечто новое в ауре своего зельевара, Волдеморт сосредоточился и стал внимательно всматриваться в переплетения энергетических полей и струн. В ауре слуги наблюдался значительный прирост магических сил. Настолько серьёзный, что сейчас в поместье Лестрейнджей не было никого, кто мог бы победить обновлённого Снейпа на дружеской дуэли. Тот лишь совсем немного не дотягивал до уровня магистра. Волдеморт удивлённо прищурился, усиливая зрение, и наконец понял, в чём дело. К ауре Снейпа был подключён широкий канал, через который в магический источник зельевара полноводной рекой текла магия Хогвартса. В своей далёкой молодости, тогда ещё мало кому известный Том Реддл, начинающий искатель могущества, хотел получить должность профессора совсем не потому, что мечтал обучать никчёмных бездарей, нет. Ему хотелось подключиться к энергетике старого замка. Будучи наследником самого великого из Основателей, он бы очень быстро вырос в силе, а со временем смог бы и вовсе показать себя полноправным владельцем Хогвартса, отключив от подпитки всех остальных. Вот только это прекрасно понимали и Диппет, и Дамблдор, поэтому мерзавцы дали ему от ворот поворот. «А я и без ваших костылей сумел стать Великим магом!» Зависть к Снейпу всё же пролилась кислотой на душу Волдеморта, но он тут же подумал, что у сильного господина и слуги не должны быть совсем слабыми. «Это даже хорошо, что магия Хогвартса выбрала Северуса директором, — решил он. — Стоит мне только приказать, как он с радостью принесёт мне ключи от замка». — Я думаю, Дамблдор мёртв! — наконец вынырнул из своих размышлений Волдеморт, прекращая просматривать наполненные преданностью и страхом мысли Снейпа. — Северус, ты же чувствуешь, что стал сильнее? — посмотрел он на зельевара. — Да, мой лорд, — поклонился тот, не вставая. — Это потому, друзья мои, что сама магия признала нашего боевого товарища новым директором Хогвартса, — растянул губы Волдеморт в змеиной улыбке. Снейп выглядел искренне удивлённым, и Тёмный Лорд самодовольно продолжил рассуждать вслух: — Такое могло произойти только в одном случае: Дамблдор больше не директор Хогвартса! А это значит, что Альбус мёртв, ведь он никогда бы не отказался от силы, которая ненароком досталась тебе, Северус. — Да! Верно! — вразнобой закричали радостно остальные «Пожиратели Смерти». — Что же, я и до этого собирался сделать тебя директором Хогвартса со временем, — подытожил Волдеморт, поглядывая на Снейпа с ожиданием. Однако лицо зельевара не выражало радостных чувств или гордыни, только покорность и внимание. «Вот он, идеальный слуга, — довольно прищурил глаза Волдеморт. — Снейп готов даже умереть, лишь бы выполнить мои приказы».

***

Спальня Нимфадоры Тонкс в небольшой квартирке, которую она снимала в центре Лондона, совершенно не соответствовала распространённым представлениям о том, каким должно быть жилище молодой женщины. В комнате царил обычно свойственный одиноким мужчинам минимализм, и лишь некоторая небрежность в вещах не позволяла думать, что здесь обитал военный. Однотонные обои, жалюзи на окне вместо штор. Простая деревянная кровать. В углу — шкаф. Возле кровати стоял комод, такой же скучный, как и остальная мебель. Даже трюмо в углу казалось безликим и не вызывало никакого любопытства. Там не было вечных спутников каждой ведьмы: кремов, притираний и целебных снадобий. Не было даже вездесущего «Простоблеска», что позволял всклокоченным со сна волосам выглядеть идеальными. Не было никаких безделушек и сувениров, которые служат приятным напоминанием о прошлых событиях. В общем, если бы сюда попала любая из современных колдуний, ту несомненно разочаровала бы эта комната. Нимфадора Тонкс наблюдала через зеркало за Люпином, который сидел на стуле возле двери. Взгляд оборотня был пустым и равнодушным. Потрёпанный серый костюм с засалившимися обшлагами, несвежая мятая рубашка и, главное, «Империус» Грюма на тусклой ауре оборотня, который легко позволял управлять Римусом, будто послушной марионеткой. Всего минуту назад она закончила внушать Люпину, что они провели вместе жаркую ночь, а сейчас отправляются в подготовленное заранее место, чтобы пожениться. В глубине души ей даже было немного совестно, что они с Аластором так поступили с несчастным оборотнем. Впрочем, Тонкс тут же напомнила себе, что это только до тех пор, пока не закончится война с Волдемортом. — Мне было так хорошо, милый, — проворковала она, разворачиваясь. — Я рада, что ты заранее озаботился порталом для нас. Мне теперь нужно экономить силы. — Почему это? — равнодушно спросил Люпин. — Кажется, мы скоро станем папой и мамой, Римус! — рассмеялась Тонкс. — Ты ведь хочешь, чтобы наш малыш появился в законном браке? — Да, — односложно ответил Люпин. — Тогда не будем терять время, мой дорогой, иди-ка сюда, мы отправляемся немедленно, — мурлыкнула Тонкс и достала из кармана портальный артефакт, присланный Грюмом. Не говоря ни слова, Люпин поднялся на ноги и подошёл к ней. Нимфадора крепко схватила Римуса за запястье и активировала переход. Едва они возникли в Керкуолле, выходя из пространственной аномалии, как Люпина тут же оглушил магический луч, прилетевший со спины. Не дав оборотню свалиться на мостовую, Тонкс с неженской силой подхватила того за шею, а затем трансфигурировала в невзрачную фигурку волка и небрежно запихнула в карман мантии. Обернувшись к настоящему жениху и дождавшись, когда Грюм подойдёт ближе, она с улыбкой потянулась к любимому за поцелуем. Как оказалось, тот уже успел организовать предстоящее торжество. Аластор был всё так же одет в национальные килт и жакет, что в очередной раз вызвало у неё улыбку и желание подколоть его. К поясу Грюма сбоку был пристёгнут короткий церемониальный кинжал, а по центру, прямо как вымя у коровы, висела смешная сумка-кошелёк. Перед тем как войти в зал, в котором будет проходить свадьба, любимый вручил ей гигантскую подарочную коробку. Внутри оказалось просто великолепное свадебное платье, дорогие украшения и элегантные туфельки на высоких каблуках. Не успела она спросить, где можно примерить подарок, как Аластор тут же распахнул перед ней двери в комнату, а там, оказывается, уже ждали четыре женщины, нанятые, чтобы помочь ей переодеться. О шотландских свадебных обычаях Тонкс ничего не знала, а заранее прочитать поленилась. Поэтому, когда их с Аластором, таких красивых и нарядных, на входе в зал для предстоящей церемонии облили смесью из сажи, патоки, муки и перьев, она едва не швырнула «Адское пламя» в довольные морды родственников Грюма. О Мерлин, каких нечеловеческих усилий ей стоило сохранить спокойствие в тот момент, знали, наверное, только основатели Хогвартса. Её прекрасное белое платье, подаренное любимым, превратилось в нечто ужасное и грязное, как и элегантная причёска, которую женщины-помощницы умудрились соорудить из её коротких розовых волос. — Аластор, я тебя сейчас убью. Нет, я всех сейчас убью! — прорычала она на ухо жениху. Впрочем, Тонкс немного утешило то, что Грюм в своей ужасной клетчатой юбке выглядел гораздо смешнее, чем она. Это почти заставило Нимфадору истерично расхохотаться. Будущий муж тоже улыбнулся ей во весь рот и подмигнул, мол, не переживай, так надо. — Свершилось! Злые духи покинули молодожёнов! — гулким басом прогудел какой-то волшебник в рясе священнослужителя. Этот тип оказался лишь немного меньше ростом хорошо знакомого ей Хагрида, и Нимфадора даже подумала мельком, что тот, возможно, дальний родственник школьному леснику. — Orcadian Cog! — зашумели собравшиеся в зале. — Внесите скорее чашу! — А я, согласно древним обычаям, предлагаю невесте первой испить наш ритуальный напиток! — прогудел местный священник-маг. Двое волшебников в национальной шотландской одежде немедленно подтащили к Нимфадоре какой-то подозрительный котёл. Её чуткий нос метаморфа мгновенно распознал состав напитка, который оказался смесью эля, джина, бренди и виски, сдобренной вересковым мёдом, жгучим перцем и ещё какими-то волшебными ингредиентами. От огромного котла настолько сильно ощущался аромат магии, будто подозрительная ёмкость была наполнена не ядрёным шотландским пойлом, а настоящим «Феликс Фелицис», сваренным мастером-зельеваром в порыве безумного вдохновения. Едва она осторожно сделала пару глоточков, как зал немедленно разразился довольными криками и пожеланиями счастья молодым. Следом котёл передали Грюму, а когда тот тоже выпил, волшебники понесли ритуальную чашу дальше, ко всем гостям по очереди. Традиционный свадебный напиток ударил ей в голову не хуже, чем веселящее зелье. Оказывается, их одежду уже успели незаметно почистить с помощью магии. Нимфадора взглянула в зеркальце, которое наколдовала на секунду, и увидела, что её причёска, как и макияж, в отличном состоянии. Это мгновенно вернуло ей хорошее настроение. Встречаемые аплодисментами и добрыми пожеланиями, Тонкс и Грюм уже через минуту очутились во главе самого большого стола. Все блюда перед ними пахли настолько изумительно, что Нимфадора даже украдкой облизнулась и потёрла руки под столом, не в силах определиться, с чего начать пиршество. Благо метаболизм метаморфа позволял вовсю наслаждаться едой и не думать о последствиях. Через час, когда все немного наелись, наступило время традиционных танцев. Окончательно расслабившаяся Нимфадора кружила по залу с Аластором и была счастлива. Её радость немного подпортил странный разговор с настолько старой женщиной, что казалось, та сейчас рассыплется невесомым пеплом. Однако муж вёл себя с древней ведьмой крайне почтительно, и Нимфадора решила следовать его примеру, чтобы не оскорбить ненароком какие-нибудь местные традиции. Язык, на котором говорила непонятная колдунья, был Нимфадоре не знаком, а грубый голос показался немного пугающим.

***

— Королевская кровь течёт в ней, да… И магия хорошо ощущается, — проскрипела древняя ведьма на гэльском языке, осматривая Тонкс как породистую кобылку. — Красивая дурочка, и родовые дары в её крови вижу, сильные. Ваш сын будет волшебником, а не мерзким полусквибом, как отец её, грязнокровка. Ты молодец, Мутиг, что поймал эту птичку в ловушку. Хорошая добыча для чародея, идущего путём Локи. Надеюсь, есть мать у твоей жены, чтобы вырастить вашего ребёнка? Мне жаль, но вижу я в этой ауре печать смерти, такую же точно, как и у тебя. Думаю, Моргана-заступница даст твоей жене время, чтобы родить сына, а потом она отправится в котёл перерождений следом за тобой. Вероятно, хе-хе, ты перестарался, когда привязывал её к себе зельями. Желаю твоему сыну достойной судьбы и... прощай!

***

А потом старая перечница просто исчезла, и Нимфадоре даже показалось, что ведьму никто из гостей не заметил, кроме неё и Аластора. Не было ни хлопка аппарации, ни открывшегося портала. Стоило моргнуть, как та пропала. Нимфадора встревоженно спросила мужа, о чём говорила странная старуха. Аластор ответил с улыбкой, но как-то неискренне. По словам мужа, у них в магической Шотландии существует древняя традиция: во время свадьбы молодым парам говорят добрые слова. Вот и эта почтенная волшебница пожелала счастья их будущему сыну на своём родном диалекте. Нимфадора кивнула, удовлетворённая ответом, но в её груди шелохнулось какое-то неприятное чувство. Вот только в следующий миг к ним подошёл другой гость и в качестве подарка выложил прямо перед ними на стол огромного копчёного лосося. — Свежий Сальмо Салар роду Мутигов от рода Огилви, — прогудел крепкий кряжистый маг с обветренным красным лицом. — Пусть золото течёт в кладовую вашей семьи, как жир с этого лосося! Дальше поздравления от гостей полились сплошным потоком. Чаще дарили что-то полезное, но иногда смешное, как тот первый лосось в самом начале. Опять же согласно традициям, в конце череды поздравлений они должны были тоже что-то сказать друг другу. Нимфадора первой поднялась со стула, чтобы выплеснуть из своего сердца всё, что она чувствовала в этот незабываемый день: — Наш союз станет началом удивительного приключения длиною в жизнь! — заговорила она взволнованно, глядя ему в глаза. — Я уже с нетерпением жду момента, когда наш сын появится на свет. Хочу подарить тебе ещё больше радости и счастья. Клянусь тебе в вечной любви, муж мой! Я буду всегда рядом с тобой, куда бы ни завела нас судьба. Весь зал взорвался одобрительными криками, зазвенели бокалы. Грюм тоже встал и торжественно произнёс в наступившей тишине, глядя прямо на неё: — Ты для меня свет надежды, любимая. Моё единственное счастье и моя радость. Ты самая удивительная и прекрасная волшебница на свете, ты сильная, верная, преданная мне и нашим чувствам, с тобой я больше не страшусь будущего! Душа Нимфадоры вспыхнула как маленькое солнышко, — настолько искренне прозвучал сейчас хриплый голос мужа. Она потянулась к нему вся, и ей было совершенно неважно, что его лицо изуродовано шрамами. Главное — он любит её так же сильно, как и она его! Словно где-то далеко слышались радостные крики гостей, поздравления родственников мужа, но она видела сейчас только его улыбающееся лицо. Всё остальное было словно в тумане. Так и закончился этот самый счастливый для Нимфадоры день. О том, что у неё в кармане по-прежнему валяется статуэтка волка, Тонкс вспомнила только на следующий день, когда они с Аластором вернулись в Лондон.