Дарт Лонгботтом

Лондон, вокзал Кингс-Кросс, 1 сентября, 1995 года Невилл, шагая по перрону рядом с бабушкой, провожавшей его в Хогвартс, бережно сжимал в руках зачарованный горшок с редчайшим кактусом под названием «Мимбулус Мимблетония». Отец сдержал своё обещание и подарил ему на день рождения такое полезное растение. Этот магический кактус был способен снижать воздействие родовых проклятий даже в местах с высокой концентрацией магии. И Невилл не без основания рассчитывал, что больше не будет выглядеть в Хогвартсе как идиот. В его груди сладко заныло от воспоминаний. *** Летом отец был, как всегда, занят делами, но в то же время регулярно находил время и для него. В начале этого лета Невилл стал капитаном пусть небольшой, но самой настоящей морской яхты. Он честно прошёл все испытания со своей командой учителей и даже попал в шторм. Хотя, как потом по секрету рассказали экзаменаторы, это был не шторм, а так, обычная качка. Однако Невиллу хватило и этого, чтобы в полной мере ощутить единение с могучей стихией. И он понял тогда, что мир гораздо больше и прекраснее, чем он привык думать, безвылазно сидя в мэноре. Всего через неделю после возвращения, отец отправился вместе с ним в Плимут, в гости к старому китайцу Пай-Ху Чангу, чтобы помочь научиться фехтовать. Там Невилл и познакомился с Чжоу Чанг, которая была его на год старше. Она проводила каникулы с дедом, потому что повздорила с родителями. Те хотели, чтобы Чжоу бросила Хогвартс после пятого курса. Однако старик Пай-Ху воспользовался давним предложением отца Невилла. Фонд помощи отставным аврорам полностью и безвозмездно оплатил обучение Чжоу, как и обещал мистеру Чангу Фрэнк Лонгботтом. Невилл очень гордился поступком отца и видел, какими счастливыми выглядели Чжоу и её дед. Старый мастер целый год собирал деньги для внучки, но так и не смог скопить нужную сумму. А родители Чжоу категорически отказались оплачивать её дальнейшее обучение. К тому же в начале лета погиб её близкий друг. И пусть они встречались недолго, девушка тяжело переживала смерть Седрика Диггори. Однако, когда его отец помог Чангам, Чжоу словно расцвела. Часть благодарности китаянки досталась и Невиллу. Пока взрослые занимались магией и фехтованием, они с Чжоу гуляли по городу, сидели в кафешках и много разговаривали. И если вначале все их беседы крутились вокруг Седрика Диггори и его смерти, то через какое-то время Чжоу начала расспрашивать Невилла о Гарри Поттере. Знаменитый гриффиндорец, видимо, был симпатичен когтевранке, и это вызвало в душе Невилла жгучую ревность, которую он постарался спрятать поглубже. К сожалению, Чжоу воспринимала его только как друга. Хотя однажды тёплой летней ночью, когда они сидели на песчаном пляже вдвоём, слушая мерный рокот волн под звёздным небом, Чжоу предложила научить его целоваться. Этот вечер Невилл запомнил на всю жизнь. Когда они на рассвете вернулись с Чжоу домой, переместившись порталом с острова Дрейка, лорд Лонгботтом только хмыкнул, увидев шальные от счастья глаза сына. С тех пор Невилл просил отца почаще бывать в Плимуте и старательно учился фехтованию, потому что Чжоу это нравилось. В какой-то момент он даже сам отправился в гости к Чангам на арендованной яхте, не слушая возражений бабушки. Кататься на маленьком, но гордом кораблике Чжоу очень понравилось. Они вдвоём с Невиллом купались в открытом море, иногда заплывали в уединённые бухты, где устраивали пикники на песчаных пляжах. Невилл чувствовал себя бесконечно счастливым. Вот только ближе к осени Чжоу сказала ему, что не хочет серьёзных отношений. Ему было очень больно, но Невилл не подал вида. Улыбнулся, отвёл её к дому деда и попрощался. — До встречи в Хогвартсе, — подмигнула ему девушка и скрылась за оградой дома. Расстроенный Невилл стиснул в руке пластину портала и перенёсся на пристань для яхт «Мейфлауэр», где был пришвартован его парусник. В душе Невилла бушевал шторм, но море всю дорогу домой, как назло, было спокойным. Рассказывать о своём разбитом сердце отцу или бабушке он постеснялся, в который раз горько пожалев, что мама так и не очнулась… *** — Ай, какой же ты колючий! — вырвал Невилла из воспоминаний знакомый голос одной странной блондинистой девушки. Полумна Лавгуд, как и Чанг, училась на Когтевране, однако Невилл знал, что те почти не общались, сказывалась разница в возрасте. У Чжоу была только одна подруга — Мариэтта Эджкомб. Лавгуд сунула пальчик в рот, пытаясь остановить кровь, и невнятно пробурчала, с негодованием глядя на кактус: — Какой ты сердитый, колючка. Зачем мозгошмыгов трескаешь? Может быть, они хорошие! Красивые такие, как бабочки, только грустные. Затем Полумна посмотрела Невиллу в глаза, и её щёчки мило покраснели. — У тебя внутри красивые мыльные пузырики в небо взлетают, а потом будто золотые звёзды падают в море и в жемчужины превращаются. Знаешь, а ты после лета какой-то странный стал, Невилл Лонгботтом! Рыцарь печатного тормоза или как там магглы ещё говорят? Он ухмыльнулся, потому что поведение Лавгуд нисколько не изменилось. Эту блондинку мало кто понимал, а многие однокурсники считали её ненормальной. Однако девочка, пусть и разговаривала порой странно, видимо, не просто так поступила на факультет умников, её оценки были ничуть не хуже, чем у остальных когтевранцев. В прошлом году отец объяснил ему, что Лавгуды часто не могут понять, когда их собеседник думает, а когда говорит вслух. Поскольку мысли обычных людей часто хаотичны, Лавгуды привыкли считать, что живут в окружении ненормальных, а порой и очень агрессивных людей. Поэтому они старались не выделяться из толпы и вести себя как все. Разумеется, в их понимании. — Чего улыбаешься? Видишь же, колючка недоволен? — спросила она. — Твоему кактусу не нравится запах вокзала, надо поскорее спрятаться в купе. Невилл кивнул, нашёл в толпе Августу Лонгботтом, которая общалась с какой-то важного вида волшебницей, и крикнул: — Пока, бабушка! Та посмотрела в его сторону и помахала рукой, после чего тут же вернулась к прерванному разговору. Он положил чемодан Луны на свой летающий сундук, и они вместе с ней отправились искать подходящее купе. Лавгуд всю дорогу щебетала, рассказывая, как путешествовала с отцом по совсем уж диким местам в поисках мифического морщерогого кизляка. К изумлению Невилла, Луна каким-то невообразимым способом сразу обнаружила пустое купе. Он разложил багаж и вдруг понял, что забыл Тревора у бабушки в сумочке. Вначале Лонгботтом собирался оставить Мимбулус Мимблетонию с Лавгуд, но решил, что это может быть просто опасно. «Любопытная Луна полезет к кактусу снова, и как отреагирует на это магическое растение — непонятно. А вдруг тот захочет её убить?» Оставив сундук в купе, Невилл быстро выбежал на перрон и с облегчением понял, что бабушка ещё никуда не ушла. Августа Лонгботтом по-прежнему общалась с какой-то волшебницей. Едва не протаранив кактусом нескольких человек, Невилл подбежал к бабушке и выпалил: — Я Тревора забыл, ба! Совсем не удивившись его рассеянности, та открыла сумочку и через мгновение сунула ему в руки недовольно квакающего жаба. За эти годы фамильяр заматерел, и подросток удерживал того с некоторым трудом. Тем более Тревор выражал хозяину явное недовольство и норовил треснуть лапкой побольнее. По дороге назад Невилл встретил Джинни Уизли и Гарри Поттера. Почему-то те были только вдвоём. Ни рыжего Уизли, ни заучки Грейнджер с ними не было. Невилл даже осмотрелся по сторонам. — Их старостами сделали в этом году, — ответила младшая сестра Рона на его удивлённый взгляд. — Здорово, Невилл, — улыбнулся Гарри, пожимая ему руку. — А мы купе собрались искать. Давай с нами? — Всё уже найдено, — улыбнулся он, — пойдёмте скорее, а то Лавгуд может нас и не дождаться. Вдруг ей станет скучно сидеть одной, и она затащит в купе ещё кого-нибудь. — Мы что, будем ехать с полоумной Лавгуд? — недовольно скривилась младшая Уизли. — Она хорошая, — заступился за блондинку Невилл. — Просто иногда говорит непонятно. Однако шевеление губ Джинни он прочитал и внутренне поморщился, потому что та всё равно беззвучно обозвала Луну сумасшедшей. Младшая дочь рыжего семейства раздражала Невилла своей бесцеремонностью и вздорным, завистливым характером. Впрочем, это не помешало им вместе забраться в поезд и вскоре подойти к нужному купе. К их счастью, Лавгуд никого не пригласила, она по-прежнему сидела в одиночестве у окна и заинтересованно пыталась высунуть язык так далеко, чтобы суметь коснуться кончика носа. Увидев компанию пятикурсников, она закрыла рот с таким хлюпающим звуком, что Тревор сразу же перестал вырываться из рук Невилла. Жаб оценивающе посмотрел на девушку. Видимо, услышав такой громкий «хлюп», он признал таланты Лавгуд в ловле комаров. Невилл всё ещё держал в другой руке Мимбулус Мимблетонию. Внезапно иголки растения полностью втянулись, а на поверхности стали появляться зелёные волдыри, которые начали подозрительно пульсировать. Жаб нервно квакнул и обвис, притворившись мертвым. «Успокойся, мой хороший! — тут же мысленно обратился Невилл к растению. — Луна не желает тебе зла… Нет-нет, — почувствовал он тревогу кактуса и желание того защитить хозяина. — Лавгуд не питается такими красавчиками, как ты или я, и всегда ведёт себя странно. Не обращай на неё внимания!» Пульсация растения утихла, но Невилл всё равно чувствовал настороженность Мимбулус Мимблетонии, направленную на окружающих. Гарри начал рассказывать, что с ним произошло летом, а потом с укоризной посмотрел на Невилла и произнёс: — Министр Фадж и твой отец судили меня за самозащиту и едва не выгнали из Хогвартса. К счастью, директор Дамблдор не дал им это сделать. Невилл изумлённо вытаращился на друга, и Гарри рассказал, как на него напали дементоры, а потом Министерство пыталось лишить его палочки. — Я так и не услышал в твоём рассказе, в чём же ты обвиняешь моего отца? — раздражённо нахмурился он в конце. — Как это в чём? — возмущённо всплеснул руками Поттер. — Ни твой отец, ни Фадж не поверили Дамблдору, когда тот сказал, что Волдеморт вернулся! При упоминании имени Тёмного Лорда все сидящие в купе передёрнулись, а Лавгуд посмотрела на лоб Гарри и чему-то криво ухмыльнулась. — Так и при чём здесь то, что ты использовал магию против дементоров? — удивился Невилл. — Как я понял, министр вообще хотел тебя сразу оправдать, и если бы не Дамблдор, так бы и вышло. — Да что ты такое несёшь, Лонгботтом! — негодующе вмешалась Уизли. — Директор Дамблдор спас Гарри! Ты не знаешь, а этот мерзкий боров Паркинсон хотел, чтобы его отрезали от магии! — Я видел Паркинсона на кладбище, когда Волдеморт возродился и убил Седрика, — помрачнел Поттер. — Он точно «Пожиратель Смерти», я знаю. Думаю, что дементоров на меня Волдеморт натравил, директор тоже так сказал. — Слушай, — вспомнил Невилл, — так Дамблдор все эти годы был твоим магическим опекуном? А почему ты тогда жил у своей тётки, а не здесь? — Директор Дамблдор, — недовольно сморщилась Уизли. — Имей больше уважения, Лонгботтом. Ты о Великом Светлом волшебнике говоришь всё-таки. — Тебя, рыжая, Гермиона, что ли, покусала на каникулах? — рассмеялся Невилл. — Попроси у мадам Помфри безоар. Чувствую, нужно вывести яд из твоего организма. Давно привыкшая, что Лонгботтом в Хогвартсе обычно мямлит или молчит, Уизли захлопнула рот и недоумённо выпучила глаза. Луна тут же скопировала выражение её лица, и девушки стали похожи на двоих филиппинских долгопятов. Невилл и Гарри прыснули со смеху, к ним тут же присоединилась Лавгуд. Только Уизли сердито фыркнула и, видимо, что-то очень нелестное подумала о Невилле, потому что стоя́щий на столе Мимбулус Мимблетония мгновенно раздулся раз в десять и выстрелил во все стороны невероятно вонючим соком ядовито-зелёного цвета. Купе мгновенно превратилось в филиал неубранного свинарника. — Ой, это у него защитная реакция, не надо! Невилл спас кактус от немедленной смерти. Гарри и Джинни уже собирались испепелить горшок вместе с его ценным обитателем. Луна звонко засмеялась, растирая по волосам липкую слизь. — А что, зелёные кудряшки мне идут! Лавгуд рассмотрела себя в быстро наколдованное зеркало, потом повернулась к ошарашенным ребятам и сказала: — У вас у всех такие смешные лица, вот бы кто-нибудь нас сейчас сфотографировал! Она хрюкнула от смеха, а потом сделала незаметный пас рукой в сторону выхода. Дверь купе сама собой отодвинулась, и оказалось, что за ней много народу: в том числе и фотограф Колин Криви с братом Деннисом. Там же Невилл заметил Чжоу Чанг, Мариету Эджкомб и ещё нескольких девушек с шестого курса. Колин Криви тут же защёлкал фотоаппаратом, а его брат радостно захлопал в ладоши. Они вдвоём вели школьную газету, и такая горячая новость, судя по энтузиазму мальчиков, обязательно должна была украсить первую полосу. — Здравствуй, Невилл, привет... эмм, Гарри... — узкие глаза Чжоу Чанг выглядели сейчас непривычно круглыми. — Ничего себе развлекаются пятикурсники! — изумлённо проговорила подруга Чжоу. — Вы бы поосторожнее с навозными бомбами, ребятки. Их же запрещено привозить в Хогвартс. — Поэтому они их в поезде все и взорвали! — радостно завопил Деннис Криви. — Это сенсация! Гарри, чтобы добиться внимания сестры Фреда и Джорджа, взорвал перед ней навозную бомбу! Мальчик-который-выжил знает толк в извращениях! — С вас лучшие фотографии, мальчики, — захихикала Луна, а Джинни с силой захлопнула дверь купе и принялась остервенело махать палочкой, накладывая на всех очищающие чары. Невиллу тут же пришлось набросить на Мимбулус Мимблетонию усыпляющее заклятье. Иначе кактус снова взорвался бы, такую жуткую месть обещал всем вокруг взгляд разгневанной рыжей девушки. Хорошо, что через десять минут пришли Рон с Гермионой, хвастать первым собранием старост. Дальнейшая дорога прошла весело, даже зашедшие поязвить слизеринцы не испортили им настроения. Тем более Драко, увидев Лонгботтома, не стал цепляться ни к кому, кроме Поттера. Да и то всего лишь подколол очкастого гриффиндорца, что тот не стал старостой, несмотря на всю свою известность. — Даже Уизли превзошёл тебя, Поттер, вот это ты тупень! — Заткнись, Малфой! — одновременно рявкнули Джинни и Гермиона. — Мы уже уходим, — рассмеялся Драко. — А то ваши боевые хомячихи нас сейчас покусают! И слизеринцы с хохотом задвинули дверь купе, спасаясь тем самым от жалящих заклятий возмущённых гриффиндорок. Лавгуд закрыла лицо журналом, сдавлено хрюкая от смеха. Невилл заметил, что девочка перевернула тот вверх ногами, но говорить ничего не стал. Внезапно он почувствовал некоторое удовлетворение оттого, что Чжоу Чанг разочаровалась, увидев Поттера обляпанного зелёным соком с ног до головы, и тут же устыдился подобных мыслей. Луна посмотрела на него поверх журнала и подмигнула. Привычно поругав слизеринцев и обсудив старост с других факультетов, они немного успокоились, и дальнейший разговор в купе касался только будущей учёбы. Лондон, Косая аллея, офис фонда, 10 сентября 1995 года Андромеда Тонкс тяжело вздохнула и устало потёрла переносицу. Её работа была увлекательной, но в последнее время женщина чувствовала себя совершенно разбитой. Если бы она задумалась о причинах своего эмоционального истощения, то сразу поняла бы, что больше всего её беспокоят совсем не рабочие проблемы, а окончательно испортившиеся отношения с дочерью. Сегодня они с Нимфадорой поссорились так, как могут это сделать только волшебницы в чьих жилах течёт горячая кровь Блэков. Хорошо, что большинство зданий на Косой аллее надёжно защищены от любых неприятностей. Только это и помешало двум рассерженным женщинам разнести офис фонда по камушкам. Растрёпанная Андромеда устало плюхнулась в единственное оставшееся нетронутым кресло, с трудом отходя от спонтанно случившегося сражения с дочерью. Из разбитого окна кабинета доносился запах улицы и слышались голоса людей, гуляющих по Косой аллее. Она в очередной раз пыталась доказать упрямой девчонке, что работа аврором не лучший выбор для молодой девушки. Андромеда, как и любая мать, мечтала видеть Нимфадору счастливой. Женщина хотела понянчить внуков, а не бояться за жизнь Нимфы, опасаясь, что та может погибнуть от шального заклинания на задворках Лютного переулка. Она бездумно уставилась в стену, не желая принимать поражение. Однако, через какое-то время поднялась с кресла и стала наводить порядок с помощью заклинания «Репаро». В голове, как заезженная пластинка, закрутился недавний разговор. — Твой отец зашивается, мотаясь по всей Англии и организуя работу филиалов! А тебя наши дела не волнуют? Андромеда сердито смотрела на дочь. Волосы Нимфадоры быстро меняли цвета, отражая скачущее настроение молодой аврорши. Девушка хмурилась, по всей видимости не собираясь вникать в слова матери. — Теду очень нужна твоя помощь, — вновь попыталась воззвать Андромеда к разуму дочери. — Если ты не хочешь заниматься административной работой в головном офисе и помогать мне, то, пожалуйста, поезди с отцом! Пойми, Нимфадора, в фонде ты будешь получать гораздо больше, чем в своём Аврорате, — старалась пробиться к разуму дочери Андромеда. — К тому же здесь нет такого риска, как там! Может, ты наконец познакомишься с красивым парнем своего возраста, и вы подарите нам с отцом внуков? Мы даже не против магглорожденного, ты же знаешь. Послушай меня, Нимфадора! — Не называй меня так! Я только Тонкс, и всё! Хватит уже читать мне мораль! — вспылила тогда Нимфадора, выпустив облако неструктурированной магии. Словно смерч пролетел по кабинету, разбивая в щепки стулья и шкафы. К счастью, сейфы были надёжно зачарованы, и документы фонда не пострадали. Андромеда пыталась успокоить закусившую удила дочь, но безуспешно. В итоге дело дошло до спонтанной дуэли, в результате которой Андромеда осталась одна в разгромленном офисе, а Нимфадора сбежала. *** Молодая аврорша вылетела от матери, словно пробка из бутылки омерзительно тёплого шампанского. Следом за Тонкс помчался сгусток жалящего заклинания, но, к счастью, попал в какого-то мужика, который тут же разразился возмущёнными воплями. Нимфадора поспешила затеряться в толпе и рванула в сторону «Дырявого Котла». «А то с мамаши станется погнаться за мной и здесь, — свирепо морщила нос молодая женщина. — Мало того, что битый час пыталась меня поучать, так ещё называла этим гадским именем. Бесит!» На полдороге Тонкс вспомнила, что собиралась проведать наставника в Мунго, выругалась сквозь зубы и поспешила в другую сторону. Отстояв в очереди к портальной арке, молодая аврорша переместилась в приёмный покой лечебницы, где показала свой аврорский значок и поспешила наверх. Найдя нужную палату, она постучалась, но сразу входить не стала. — Аластор! Это я, Тонкс. Можно к тебе войти? — крикнула Нимфадора, накладывая на себя магический щит. Она прекрасно знала характер учителя. Если просто взять и ворваться к тому палату, можно было бы легко схлопотать разоружающее заклинание в лоб, а может быть, и чего посильнее. — Цвет волос, который ты ненавидишь? — раздался из комнаты хрипловатый голос. — Чёрный с проседью, — скорчила недовольную гримаску Нимфадора. — Сколько раз я использовал «Протего дуо» в нашей последней дуэли? Нимфадора почувствовала, как за стеной Грюм сместился вбок и встал слева от входной двери. Она закатила глаза, демонстративно покачала головой, а потом вздохнула так тяжело, что, казалось, этот шум услышали даже на первом этаже. — Хватит вздыхать, кадет! — рявкнул по давней привычке Грюм и тут же тихо выругался. — А-ха-ха! — заржала как лошадь Нимфадора. — Вот я тебя и подловила, Аластор! Ты стоишь слева от двери, уже с посохом наперевес. — Нормально я стою, — возмутился Грюм. — Отвечай на вопрос, негодница! — Два раза ты использовал «Протего дуо». А потом получил на орехи! — засмеялась Нимфадора и вновь закатила глаза. Её волосы сделались ярко-розовыми. Такие переругивания с Аластором безумно нравились молодой женщине. — Я поддавался, но ладно, входи, — пробурчал Грюм. — Но так, чтобы я видел твои руки! Нимфадора вошла внутрь, и бывший мракоборец немедленно наложил на дверь запирающие и противоподслушивающие чары. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Тонкс с нарастающим возбуждением прижалась к губам Грюма в страстном поцелуе… *** Какое-то время спустя Нимфадора лежала рядом с наставником и лениво водила пальцем по его волосатой груди. Грюм тяжело дышал, капли пота покрывали его разгорячённое тело. — Это было классно, старик, можно считать — ты здоров, — с усмешкой сказала Нимфадора, взлохматив седые волосы Аластора. — Протестировано начинающим аврором Тонкс! — Кто-то нарывается на продолжение? Грюм нежно ущипнул ученицу за попу и, оторвав взгляд от её стройных ног, обратил внимание на угол палаты, где стоял печально известный артефакт. — Мне кажется, давно пора выбросить этот мордредов сундук. — А я думала, тебе понравилось сидеть там внутри, — хихикнула Нимфадора. — Прокля́тый Крауч, — проворчал Грюм. — Сделал из такой хорошей вещи тюрьму. «Пожиратели Смерти» до чего доберутся — всё портят! — А я-то думала, ты меня бросил и не хочешь даже разговаривать. И отомстить Краучу уже не получится, — вздохнула Нимфадора. — Лонгботтом сказал моей мамаше, что услышал разговор кого-то из консерваторов. Мол, род Краучей пересёкся, и чистокровные снобы заказали гоблинам проверку магглорожденных учеников. Впервые за двадцать лет, между прочим. Вдруг в каком-нибудь безродном колдунчике отыщется кровь Краучей? Бывший мракоборец едва не сплюнул от досады и пророкотал: — Хотят пополнить свои «пожирательские» ряды пушечным мясом, сволочи! Скоро начнётся война. Я прямо чувствую напряжение в воздухе! — Знаешь, Аластор, — серьёзно посмотрела на него Нимфадора. — Я хочу от тебя ребёнка. Лучше родить сейчас, пока мы ещё не нырнули в этот кошмар с головой. — Ты думай, что предлагаешь! — хрипловатым голосом сказал Грюм, глядя в смеющиеся глаза Тонкс. — У меня врагов — половина Англии. А остальные мечтают закопать, хоть и улыбаются в лицо. — А мне плевать! — фыркнула Нимфадора, и её волосы стали снежно-белыми. — Я всё равно своего добьюсь. — Вот же упрямая девчонка, — проворчал Грюм, но в его голосе явственно послышалась нежность, обычно несвойственная бывшему мракоборцу. — Я рожу тебе наследника или наследницу, а ты придумай, как спрятать нашего ребёнка от врагов, — прошептала игриво Тонкс и сосредоточилась. Через мгновение грудь молодой женщины увеличилась сразу на несколько размеров, а черты лица изменились, сделав её ещё более привлекательной. Кожа Нимфадоры сама собой покрылась идеально ровным загаром и, казалось, засветилась изнутри. — А такой ты меня хочешь? — Хватит, Тонкс! По коже Грюма побежали мурашки. Он сглотнул, не в силах оторвать взгляда от такого роскошного тела. — Ты никогда не захочешь расстаться со мной, — призывно улыбнулась она. — Я ведь могу быть всегда разной. Такой... какой ты захочешь, милый… По установленному графику целители совершали обход каждые два часа. И к их визиту Аластор с Нимфадорой уже успели привести себя в порядок и одеться. — Ты знаешь, Тонкс, а ведь я придумал, — внезапно сказал Грюм, вновь накладывая на дверь защитные чары после ухода врачей. — Перед тем как рожать, тебе нужно будет фиктивно выйти замуж. А потом, когда мы покончим с остатками «Пожирателей Смерти», разведёшься и снова выйдешь замуж, только уже за меня. Если, конечно, меня не убьют. — Фу, не говори так, — сморщила нос Нимфадора. — В целом идея неплохая, но какой же идиот на такое согласится? — Дурака мы найдём, — с мрачным весельем в голосе сказал Грюм. — Главное, чтобы фиктивный муж был чистокровным, но без родных, а «Империус» и «Обливейт» помогут нам скрыть всё что угодно. Только надо найти такого волшебника, чтобы не пытался ввести ребёнка в свой род. — Тогда это должен быть кто-то из нашего лагеря, но не магглорождённый, — хмыкнула задумчиво Нимфадора, оценивая в голове все перспективы такого предложения. — Торопиться не будем, надо всё хорошо подготовить, — хрипловатым голосом сказал Грюм и стал надевать перевязь с искусственным глазом. — Фу, Аластор! — завопила тут же Тонкс. — Потом всунешь себе в голову эту уродскую штуку. Ты же знаешь, как я этого не люблю! Лицо Грюма прорезала кривая ухмылка, но спорить бывший мракоборец не стал. Спрятав в карман артефактный глаз, он буркнул: — Завтра Альбус назначил собрание «Ордена Феникса». Встречаемся там же, на Гриммо. Хорошо, что Поттер и остальные гиперактивные дети нам не помешают. Я хочу с пристрастием допросить Снейпа, этот скользкий гад безусловно знает о планах Тёмного Лорда. А то тишина стоит подозрительная. Кроме нападения дементоров на Поттера, ничего за всё лето и не случилось. — Тогда до встречи у Блэка, Аластор. Твоя ученица будет там непременно. Сэр, есть, сэр! Нимфадора шутливо отдала честь, будто маггловский полицейский, но внезапно отрастила себе слоновьи уши, взмахнула ими, как бы пытаясь взлететь, и захихикала. А затем, не слушая возмущённого бурчания Аластора, выпорхнула из палаты и отправилась в Министерство магии на службу. Лондон, коттедж Амелии Боунс, спальня хозяйки, 17 октября 1995 года — До-ро'ик вонг пратте! — проревело существо, замахиваясь… — Авада Кедавра! — рявкнул Палпатин, вбивая ярчайший луч ядовито-зелёного цвета в грудь твари. Монстр рухнул на пластобетон, словно срубленное дерево, но на том же месте сразу оказался новый монстр, только ещё более уродливый. — Инферно Фламаре! — прокричал Шив незамедлительно. Бешеное пламя сорвалось с кончика его палочки, и появившаяся огненная гидра стала поглощать прибывающих монстров, растекаясь в разные стороны потоками невероятно мощного огня. Однако вал чудовищ казался нескончаемым. Они рвались к нему сквозь пламя, а позади тварей стояли какие-то почти прозрачные высокие фигуры. — Экстерминатус!.. — наконец взревел Палпатин, вздымая вверх обе руки. От его тела во все стороны ударили фиолетовые молнии, которые, казалось, пробивали само пространство насквозь. Полчища монстров разметало в пыль, а вслед за ними лопнули ярчайшей вспышкой гигантские полупрозрачные фигуры. Во все стороны разлетелось слепящее кольцо энергии, словно от вспышки сверхновой, но облако раскалённого газа не смогло даже пошатнуть Палпатина, укутанного в кокон Силы, поглощающий свет, будто чёрная дыра. — Ха-ха-ха, ничтожества! — буквально заклекотал Шив. Тёмная энергия закрутилась вокруг него, словно торнадо, заставив потускнеть звёзды. Он посмотрел на свои фиолетовые руки, заканчивающиеся кривыми птичьими когтями… И неожиданно проснулся...

***

— Фрэнк, да что с тобой происходит?! Я не понимаю, на каком языке ты сейчас говорил, — с раздражением произнесла Амелия, глядя на Палпатина. — Что с тобой случилось? От тебя исходила такая ужасная тёмная магия, какой я никогда раньше не видела! — Когда-нибудь я обязательно тебе всё расскажу, — криво улыбнулся Шив, глядя на её сердитое лицо. — Нет, ты расскажешь мне прямо сейчас! — ещё сильнее нахмурилась Боунс и потянулась за палочкой, лежащей на прикроватном столике. — Ты что, спутался с тёмными магами, присоединился к Волдеморту?! Ну-ка, отвечай, Фрэнк!.. — Это не те знания, что ты ищешь… Палпатин провёл рукой у неё перед лицом, и Амелия тут же забыла, что услышала, пока он спал. Через несколько минут её затуманенные глаза прояснились, и Боунс как ни в чём не бывало пожелала ему доброго утра, поднялась с кровати и отправилась готовить завтрак. Шив тяжело вздохнул. Отношение Амелии к Тёмной стороне Силы он перебороть так не смог. Оставалось только скрывать свою суть. А ещё его беспокоили эти прокля́тые сны. Почти такие же, как раньше.