Удача Джию

      Сознание возвращалось постепенно, как бывает после наркоза. Должно быть, в салоне распылили закись азота, оттого пробуждение отозвалось стандартной симптоматикой: головокружением и тошнотой. Этот дискомфорт был Джию хорошо знаком, если перебрать с веществами ощущения становятся схожими.       Для своей же безопасности она решила сразу не вставать, в глазах всё ещё двоилось и налегала темнота при взгляде перед собой. Казалось, будто она погружена в чёрный короб, освещённый лишь сбоку.       Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что чёрная ниша над головой, это чья-то верхняя койка. И первая ассоциация, что постучалась в её голову оказалась не радужной. Её посадили в тюрьму?! Тело О ИнДжу нашли и её выставили виноватой?       Паника резко охватила её и в привычке себя утешить Джию принялась глубоко дышать, сжимая и разжимая кулаки.       «Это не я. Она уже гнила, когда я пришла. Я не виновата. У меня есть алиби. Это не я».       Она перекатилась на левый бок, в намерение скорее встать и едва не сорвалась с высоты. Руки мгновенно схватились за опоры, с такой силой, что побелели костяшки. От пола её отделяла высота в три спальных яруса.       Джию оказалась не единственной, что имела неосторожность подняться с кровати. Послышался тяжёлый хлопок, хруст чьих-то сломанных костей и сдавленный стон. Все ещё дезориентированная, Джию не смогла разобрать откуда доносится шум. Он налегал плотно, будто всё происходило у неё под носом, но стоило ей осмотреться, окинуть взглядом пространство, все предстало тихим и умиротворенным. Сотни людей, которых она смогла выцепить взглядом, подобно ей приходили в сознание. Медленно садились, раскачивались на краю своих кроватей, не зная как безопаснее им надлежит спуститься. Каждый был одет в зелёную униформу с опознавательным номером. Джию опустила взгляд на грудь и обнаружила, что номер есть и у неё.       111.       Больше сотни. Сколько же здесь всего человек?       — Где мои вещи? — послышался голос снизу.       Точно, а где же вещи. Джию оглядела небольшую кровать, заглянула под подушку, но ничего не обнаружила. Её переодели и забрали все вещи. Не оставили даже телефон.       Но отсутствие телефона обеспокоило её не так сильно, как отсутствие монеты. Она резко полезла под футболку и рука нырнула под лифчик. Тёплая, медная монета все ещё была при ней. Это её успокоило. Не зря она хранила свою удачу у сердца.       Женщина, оказавшаяся лежавшая напротив неё, обернувшись спиной принялась медленно спускаться вниз по приставной лестнице. Протерев в глаза, смахнув остатки сна, Джию последовала её примеру. Нога то и дело намеревалась соскочить с тонких прутьев, такой спуск был бы смертелен для человека в нетрезвом состоянии. Повезло, что Джию оставалась в завязке, иначе бы кто-то услышал и её сдавленный стон и хруст переломов.       Ощутив пол под ногами, Джию принялась выбираться в центр зала. Кто-то должен был знать, что это за место. На тюрьму не похоже. Может, психбольница или трудовой лагерь? Но среди людей она обнаружила пару тройку стариков и отбросила мысль о лагере. Если воровать людей для труда то, очевидно, молодых, от стариков мало проку. Значит, всё-таки это психушка.       Кто-то схватил её за край кофты и Джию резко обернулась. На нижней кровати, в стыдливом поклоне к ней обратилась молодая женщина с номером 104.       — Девушка, извините. Но не могли бы вы дать мне тампон или хотя бы марлю? Кажется, у меня забрали все вещи.       Джию растерялась, пошарила по карманам и без того зная, что они пусты.       — У меня ничего нет.       — Может, у кого-то другого есть? Вы не могли бы спросить?       То, в какой позе замерла 104, выдавала её затруднительное положение. Но Джию ничем не могла ей помочь, да и не хотела. Она не знала, что это за место и кто эти люди. Пока она не разобралась в ситуации, нельзя было терять бдительности. Любой акт вежливости мог обратиться против неё.       — Только если кто-то не запихнул их в свою задницу, — ответила Джию, одергивая край кофты. — У нас забрали все вещи, вам никто не поможет.       В этот момент заиграла музыка. Звук равномерно окутал огромное помещение. Джию вышла в центр зала, постепенно наполняющийся дезориентированными людьми. Разномасленными и разновозрастными. Кто-то из них мог сойти за больного, а другие, и их было большинство, казались приличными на вид, ничем не выделяющиеся из толпы мирных граждан. Джию попыталась прикинуть, в какую категорию могли бы отнести её, но пришла к неутешительному выводу.       Вот только приличный вид часто оказывается обманчивым. Взять того же Дэ Хо. Морпех вполне мог страдать от ПТСР или от любого другого недуга, распространенного среди военнослужащих. К счастью в толпе она его не заметила и надеялась, что он её не заметит тоже. Общаться с ним ей было крайне неприятно. Людей подобных ему, Джию не переносила на дух и для этого существовала весомая причина…       — Вот ты где, О ИнДжу.       Легко узнав голос полный восторженного дружелюбия Джию замерла. Она намеренно его проигнорировала, давая понять, что общаться не настроена. Но он встал перед ней, встречая с теплотой, какая бывает, при встрече знакомого лица в оживлённом, чужом городе.       — Тебя легко узнать из-за цвета волос, — он очертил указательным пальцем своё лицо, давая понять, что говорит о волосах на голове. Будто ему приходилось говорить с умственно отсталым человеком.       — Морпех, ты знаешь где мы находимся?       — Никак нет, — Дэ Хо покрутился на месте. — Похоже на казарму, только очень большую.       — Или лагерь для военнопленных, — в голову неожиданно пришла здравая мысль, как от него избавиться и Джию озвучала её, выдавив слабую полуулыбку. — Думается мне, пришло время провести внутреннюю разведку. Как считаешь?       Дэ Хо сцепил руки в замок и покачался на носках. Он выглядел несколько озадаченным, как и все сбитым с толку, но исполненным напускной решимости.       — Идея здравая.       Избавиться от него не получилось. Стоило Дэ Хо сдвинуться с места, как распахнулись ворота и внутрь вошло девять незнакомцев в розовых комбинезонах с плотно прилегающими на лицо масками. Инстинктивно Джию зашла за спину Дэ Хо. Предположение о психбольнице отсеялось само собой. Эти клоуны не походили на медицинский персонал. Признаться, идей у Джию совсем не осталось. Если это были работорговцы, то выглядели они для такого дела слишком комично.       Голос мужчины в маске с формой квадрата прозвучал внушительно и спокойно. Услышав информацию о денежном призе, пазл в голове Джию наконец сложился, но совсем не так, как она предполагала. Словно перевёрнутая картинка, представление о игре показалось для неё каким-то неправильным и чужеродным. Пока многие решались на уточняющие вопросы, вполне оправданные и логичные, она предпочитала молчаливо выжидать и непрогодала. Любой игрок, что посмел задать вопрос, был представлен на экране, в самом неприглядном свете. Каждый из них прошёл через унизительные пощёчины незнакомца. Это же прошла и О ИнДжу. Неужели для попадания в игру это было обязательным условием? Даже для беременной…       Почему они выставили такие опасные кровати без поручней, не озаботившись безопасностью людей? Почему забрали средства гигиены у женщин? Джию не сомневалась, что многих одолели схожие вопросы, но все они померкли, стоило спуститься с потолка шарообразной, прозрачной ёмкости, что принялась заполняться деньгами. Это отвлекло людей от возмущений, словно зомбировало их. Оцепенение налегло и на Джию. Даже на старте сумма оказалась внушительной, но недостаточно большой, чтобы покрыть долги многих. Сумма казалась затравкой, брошенным куском мяса перед голодными хищниками. Должно быть, это позволило каждому в голове посчитать сумму своего долга и позволило спланировать, куда потратить оставшиеся средства. Джию нужно было 200 миллионов вон для погашения долга, а что делать с остальным… Что угодно, что позволит ей выйти из финансовой зависимости от отца. И на похороны. О ИнДжу следовало похоронить.       Она тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Рано расслабляться. Ничего не бывает так просто. Впереди шесть игр и пока не прошла первая, не стоило забываться в иллюзии.       Напряжённую атмосферу сгладил краткий конфликт матери и сына. Пожилая женщина срывала злость на взрослом мужчине, уговаривая его покинуть игру, тем самым выставляя на посмешище перед остальными. Правила взрослой жизни ничем не отличались от детских. Стоило родителю вступиться за ребёнка — это всегда становилось причиной для насмешек и веселья. Джию невольно подумала об отце и смешок вырвался сам собой. Интересно, какая бы у него была реакция, встреть он её на играх?       Все встали в очередь для подписания формы согласия. Стоило оказаться первой в очереди, Джию низко опустила голову, скрывая лицо и спешно поставила подпись, уступив место другому. Когда им приказали пройти следом для фотографирования толпа принялась редеть, послушно, как стая цыплят, следуя за людьми в розовых комбинезонах. Дэ Хо встряхнул Джию, заметив её задумчивость. Она снова думала о теле О ИнДжу.       — О ИнДжу, пока не прошла первая игра, предлагаю держаться вместе. Люди здесь разные и мы никого не знаем.       Его предложение было не лишено смысла, что весьма удивило Джию. Не меньше, чем халявным деньгам, она не доверяла людям, что за ними охотились, потому иметь в паре союзника было не лишним. В ответ Джию настороженно кивнула и последовала за остальными.       Каждого игрока фотографировали по отдельности, очевидно для личной анкеты. Оставалось надеяться, что организаторам не придёт в голову сравнивать фото участников до и после подписания соглашения. На этот критический случай у Джию был припрятан вразумительный ответ, что объяснял её заметное внешнее различие. От стресса она потеряла ребёнка и оттого заметно осунулась, потеряла в весе. Этого объяснения должно было хватить, если вдруг её спросят.       Встав у экрана она заметила оживлённое столпотворение людей. Они окружили вызывающего вида мужчину с фиолетовыми волосами. На его спине была цифра 230.       — Это рэпер Танос, — сказала девушка, стоявшая позади Джию. — Удивительно, что даже знаменитости могут оказаться здесь.       Джию обернулась к ней, посмотрев на номер. 340.       — Не все умеют быть богатыми, — ответила Джию, снова повернувшись к камере. Быстро сделав снимок она отошла, пропуская 340.       — Ты хорошо получилась. У тебя довольно грозный взгляд, —Джию пожала плечами, подобное ей говорили не редко. Ей достались глаза отца. — Меня зовут Лиен, а тебя?       Джию прикусила губу. Однажды, назвавшись именем О ИнДжу, она вышла из себя и теперь боялась, что ситуация повторится. Не все люди такие как Дэ Хо и не каждый станет терпеть её тяжёлый характер.       «От людей лучше держаться подальше».       — Моё имя 111. Будем знакомы.       Оставив 340 заметно разочарованной Джию ушла в конец зала и присоединилась к группе уходящих людей, что уже успели сфотографироваться и спешили завести новые знакомства. Её грозный вид, как успела заметить 340, не подбивал людей на начало общение, что было Джию на руку. Она с большей охотой слушала чужие разговоры. Так удалось выяснить, что мужчина упавший с четвёртого яруса сломал руку и после подписания договора человек в розовом комбинезоне увёл его.       Она сразу задумалась о виде игр, что им предстояло пройти. Что же им приготовили, раз человеку с покалеченной рукой позволили участвовать?!       Нескончаемую толпу игроков привели к игровому полю, походившему на звериный вольер. В воздухе витал запах соли и свежей рыбы, так обычно пахнет у моря, но высокие стены не позволяли оглядеться. Только открытое небо и пара пролетающих чаек привечали людей.       — Чего не подождала?       Джию не пришлось оглядываться, чтобы узнать его голос. Несомненно, на лице Дэ Хо застыла всё та же дружелюбная улыбка, будто выскобленная на молодом лице.       — Я думала ты будешь фотографироваться с Великим Таносом.       — Я не поклонник рэпа. Кажется, она тоже, — Дэ Хо кивнул в сторонку, где игрок 230, Танос Великий, что наделал немало шума, активно подкатывал к девушке с номером 196. Это нисколько Джию не удивило.       — Такие парни всегда любят совмещать приятное с полезным, — она пожала плечами.       В кругу золотой молодёжи, парни, вроде 230, всегда действовали с примитивным напором. Ухаживали они стремительно и также впоследствии стремительно теряли интерес. Джию знала о таком не понаслышке. За каменной стеной, что она смогла выстроить, когда-то пряталось нежное, ранимое сердце. И оно, к полагается всем ранимым сердцам, было однажды разбито.       Больше, чем любовные игры её взволновала кукла, неподвижно стоявшая на другой стороне поля. Дэ Хо перехватил её взгляд и прежде чем задать очередной неуместный вопрос, их отвлёк шум позади.       Ворота закрылись с резким хлопком и из колонок раздался мелодичный, женский голос. Озвученная игра, которую им предстояло пройти — «Тише едешь, дальше будешь», в далёком детстве была одной из любимых Джию, но радоваться раньше времени она не спешила. Вся эта бутафория в интерьере и образах сотрудников подсознательно вызывали опаску. Будто их, точно кукол, поместили в кукольный домик для потехи ребёнка. Когда Джию была маленькой у неё тоже был розовый кукольный домик и своим куклам она любила отрывать головы.       — Морпех, давай не будем расходиться, — сказала Джию, вставая в неровную линию между игроками.       — Слушайте! Слушайте все! Внимание! — закричал не примечательного вида мужчина, отбегая чуть вперёд, чтобы каждый его заметил. — Слушайте меня внимательно. Это не простая игра! Кто проиграет — умрёт!       Он продолжал выкрикивать стращения, если не вызывая к себе доверия, то заметно пугая и волнуя людей. Джию, склонив голову, пригляделась к нему, гадая, был ли он одним из пациентов реабилитационного центра, но к точному выводу прийти не могла. Он казался серьёзным, а может просто безумным.       — О ИнДжу, ты ему веришь? — Дэ Хо чуть наклонился к ней, чтобы она услышала.       — Не знаю. Поиграем — узнаем.       Игра началась.       Джию и Дэ Хо медленно двинулись вперёд, стараясь не сокращать друг от друга расстояние. Под крики 456, будто дирижера в театре, люди послушно замирали, стоило кукле обернуться, а затем вновь продолжали движение. Всё повторялось вновь и вновь, и никто так ещё и не умер. Джию начала сомневаться в правдивости слов незнакомца, пока не раздался женский вопль и аккомпанирующий ему выстрел. Крик прозвучал далеко о Джию, и кому он принадлежал понять она не могла. Неужели кричащую девушку и впрямь только что застрелили? Не смея двигаться, Джию скосила взгляд в сторону, никто из людей так и не шевельнулся. Если бы кого-то убили, то началась бы паника, но её не последовало.       — АААА!       Вновь раздался крик. Женский. И снова выстрел. Пули полетели одна за одной и впереди последовало рваное движение людей под холодным, бдеющим взглядом неподвижной куклы. Никто далеко убежать не успел. Всех расстреляли.       Джию инстинктивно сжала и разжала кулаки и опомнившись, тяжело задышала. Кровь отлила от лица, затряслись ноги. Жизнь будто пробежала перед глазами, чёрной, давящей пеленой застелила глаза. Зачем она здесь? Кому и что доказала? Вряд ли о ней будет кто-то скорбеть. Ни дядя, ни бабушка и тем более не отец. Ведь он ей так и не ответил.       Кукла отвернулась, но движения не последовало. Дэ Хо, заметив, что Джию дрожит схватил её за запястье. Его рука была влажной.       — О ИнДжу, нам нужно идти дальше. Соберись! — голос его дрожал и с лица смылась привычная улыбка. Почему-то эта перемена её не обрадовала.       456 вновь подал голос и дал указание встать в линию. Дэ Хо оказался перед Джию, закрыв своим телом обзор впереди. Если верить 456, детектор движения не засекает то, чего не видит. Неужели промах Джию остался незамеченным? Кто-то стоял перед ней и скрыл её движение? Кто… Она не могла вспомнить, кто стоял перед ней. Какая цифра? Цифры…цифры… цифры. Она мотнула головой.       «Соберись! Позже об этом подумаешь».       Ряд двинулся и Джию шагнула вперёд, по крупицам собирая решимость. Она жива — это главное, а остальное неважно. Ничто неважно. Снова прозвучал выстрел. Неважно! Кто-то умер. Хрен с ним! У людей здесь нет имён, только цифры, а о цифрах скорбеть не приходится.       Косым взглядом Джию заметила движение с другого ряда. Танос толкнул человека перед собой и тот, потеряв опору, повалил за тобой впереди стоящих. Люди посыпались подобно кеглям, послышались выстрелы и кровь брызнула на довольное лицо мужчины.       «Он безумец, — было первой мыслей Джию. Вторая мысль оказалась противоположной. — Или всё же гений?»       Избавляться от конкурентов подобным способом было весьма логично. Это не противоречило сомнительных правилам и не подставляло самого игрока. Чем меньше их останется сейчас, тем лучше будет для всех. Так ведь?       Подхватив шальной настрой Джию продумала дальнейший шаг. Мысли её собрались воедино и голова стала яснее прежнего. Как только заиграет музыка, она отсчитает три секунды и толкнёт впереди идущего.       Музыка заиграла. Джию вытянула руку, коснувшись спины Дэ Хо, но тот не двинулся с места. Ладонью она почувствовала как сильно дрожит его тело, как крепкая спина облилась потом.       — Всё в порядке. Сейчас. Сейчас я соберусь, — сказал он, рвано дыша.       Джию в недоумении вскинула брови. Неужели её касание он расценил, как акт поддержки. Позади неё недовольно зашептались. Если он не начнёт движение, то толкнут уже её. Музыка стихла и кукла обернулась.       Что же делать?!       — Морпех, соберись. Из-за тебя мы оба погибнем, — шепнула она, прячась за его спиной.       Толкать его было глупой идеей, сейчас она это осознала. Он высокий, широкоплечий, за ним легко прятаться. Он был нужен ей живым. Но Дэ Хо не отвечал.       — Слышишь, что я тебе говорю? — она крепко ущипнула его. — Нашёл время распускать сопли. Соберись и как только эта идиотская кукла отвернётся — шагай, понял меня? Неужели слабодушный морпех так легко подставит гражданских?       — Прости, прости меня, О ИнДжу. Я больше не подведу.       Дрожь стихла и Джию убрала руку, все ещё пребывая в расстерянности. Надо же было встретить такого припадочного.       До конца времени оставалось 40 секунд и до финиша осталось меньше трех метров. Широкими шагами Дэ Хо резво пересёк линию и протянул Джию руку, завлекая её за черту. С облегчением она выдохнула и спала на колени. Он опустился рядом и на краткий миг улыбнулся, пока не прошёлся взглядом по полю.       — Там остался раненый человек, — сказал он, примеряя на себя маску решимости. Джию придержала его за плечо.       — Не вздумай. Умереть захотел?       — Ему ещё можно помочь.       — Себе помоги, — она сказал это с бо́льшим запалом, чем следовало. — Времени осталось мало, ему уже ничем не помочь.       Ставя её слова под сомнение вперёд вырвался игрок 456. Снова он. 444 обхватили с двух сторон 456 и 120, медленно продвигаясь к финишу. Рука на плече Дэ Хо сжалась крепче. Джию не верила в успех этой авантюры, но не могла побороть восхищение, возникшее от такого геройства. Обычно это заканчивается для храбрецов плачевно, но сейчас… Сейчас ей отчего-то хотелось в них верить.       Напрасно.       Когда 444-го застрелили, плечи Дэ Хо опустились и Джию убрала руку, борясь с ответной реакцией.       — Видишь, — сказала она, придав голосу твёрдости. — Я же говорила, его не спасти.       Когда их отправили в зал, людей охватило всеобщее уныние. Не зная друг друга, они все сели рядом, молчаливо обмениваясь всеобщим беспокойством. Лица мертвецов отпечатались в их памяти, потому что человек по привычке видел в другом — человека, а не цифру. Но кто-то в этой толпе отличался. Так Джию обратила внимание на Таноса, дёрганного, но решительного, нисколько не поникшего от стыда. Из-за него умерли люди, но его это не расстроило. В пустых, почти стеклянных глазах, не отразилось ни единой эмоции. Этот взгляд Джию был хорошо знаком, потому она отвернулась. Решила, что нужно держаться от него подальше.       Уныние сменилось паникой, стоило раскрыться воротам и войти людям в комбинезонах. На сей раз они были вооружены. Джию подалась назад, спрятавшись за плечом Дэ Хо, но испугала её не угроза, возникшая от их присутствия, а страх за свою осечку. Вдруг кто-то из снайперов увидел, как она сжимала кулаки, и пришёл её «дисквалифицировать». Но сотрудники пришли не за ней.       Обратившись ко всем, человек с формой квадрата на лице оповестил, о завершении первой игры. Эта новость подняла за собой очевидную реакцию — отчаяние. Люди без стыда и гордости стали падать на колени, умоляя окончить игры.       — А ты, морпех, почему не встаешь на колени? — шёпотом спросила Джию.       — Честь солдата не позволяет. К тому же я готов бороться! — Дэ Хо отвечал резко и восторженно, приосанившись, важно вскинув подбородок. Джию подметила, что он всегда так делал, когда выставлял напоказ свою хвалёную доблесть. — А ты почему не встаешь? Хотя, ясно, почему. Ты же ничего не боишься.       — Боюсь, — она сжала и разжала кулаки. — На игре мне было страшно.       — Мне тоже.       — Но я не уйду.       — И я.       Они кивнули друг другу, обменявшись негласной клятвой. Держаться вместе всё же оказалось неплохой идеей и Джию старалась не вспоминать о том, что хотела его толкнуть. Пока не пришла нужда, они будут рядом, а затем, как и все прочие, станут друг для друга лишь цифрами.       Вновь, всеобщее отчаяние было подавлено суммой выигрыша. Такая перемена действовала волшебным образом на настрой людей, но деньги отчего-то теперь мало Джию волновали. Если думать о деньгах, позволишь раствориться в надежде, забудешь о угрозе, что витает в воздухе. Среди толпы незнакомцев могло оказаться немало отбитых уродов и для избежания проблем стоило примкнуть к храбрецам, отчаянным мученикам, что в удобном случае прикроют собой. Джию толкнула Дэ Хо в плечо, вырывая из денежного гипноза.       — 456 хорош, верно?       — Он крутой, — согласился Дэ Хо, поправив волосы — Настоящий герой.       — Нам стоило бы с ним подружиться. Отыщем его вечером, как всё утихнет.       Споры о продолжении игры кончились мирным предложением провести голосование. Начиная с конца люди выстроились в колонну, по очереди отдавая голос за круг — если желают остаться в игре, или за крест — если хотят из неё выйти. 456 проголосовал за крест, спутав карты Джию. Теперь она опасалась, что если они с Дэ Хо проголосуют иначе, он не примет их и они не заручатся поддержкой. Дэ Хо, как и ожидалось, проголосовал за круг совсем не думая наперёд. Когда желающих остаться в игре стало значительно больше, игрок 456 не смолчал. Разразился конфликт вследствие которого он признал, что играет повторно. У Джию уже закрадывалось подобное предположение, но она решила, что он будет играть до конца, потому его мотивы были ей совсем не ясны. Теперь Джию оказалась поставленной перед выбором. Если она проголосует за крест, то сможет легко с ним сдружиться, но она не обладала нужными навыками коммуникации и для этого ей нужен был Дэ Хо. Стоя перед пультом голосования, она замерла в нерешительности.       Что ей делать? За кого голосовать?       Она залезла под футболку и вытащила из бюстгальтера монету. По залу прокатилась волна посвистываний. Джию подбросила монету, хлопнув по тыльной стороне ладони. Если номинал, то голосует за круг, а если цветок, то за крест. Отняв руку, монета оказалась повёрнутой стороной номинала.       Прицепив нашивку с кругом к груди, она последовала в сторону Дэ Хо. Пробиваясь через плотное скопище людей, она встретилась с Таносом взглядом и всё встало на свои места, стоило увидеть его расширенные зрачки. Как она и думала. Нарик.       — Baby, you've seen everything, right?       Она прошла дальше, сделав вид, что не поняла его.       Время ожидания тянулось, хотя очередь, казалось, быстро редела. Джию поднимала редкий взгляд на табло, равнодушно подмечая, что подсчёт идёт почти вровень. Если игра окончится, смертей больше не будет, но выпавший номинал монеты вселил уверенность в своих силах. Монета никогда не врала, значит в следующей игре смерть ей не грозит. Больше она не позволит поставить себя в затруднительное положение, не покажет своей слабости. Но что же Дэ Хо? Он казался сильным, но сильным он не был. Храбрецы так не дрожат в критических ситуациях. Впрочем, её это не должно было волновать. Пока она в игре, будет надёжнее если он останется рядом. Если, конечно, выживет.       2-й игрок проголосовал за круг и их сторона разразилась криками радости. Круг перевешивал крест на два голоса и от последнего игрока уже ничего не зависело. Он мог вовсе не голосовать, но всё равно вышел, под аккомпанемент радостных криков одной стороны и отчаянных стонов другой. Походка мужчины была рваной и резкой, будто он злился от сложившийся ситуации. Ладонь крепче должного опустилась на круг. Он вырвал нашивку из рук сотрудника и в стремительном шаге направился к выбранной стороне. Толпа стала возмущаться, когда мужчина в таком же гневном настрое принялся распихивать их, пробираясь вперёд и прежде, чем Джию осознала, что происходит, она увидела перед собой злое, бледное лицо 1-го игрока. Её отца.