По-другому

Сокджин вернулся с работы немного позже обычного. Офисная рутина, ерунда на самом деле, просто кто-то забыл исправить отчёт и Джин любезно исправил ситуацию. Вопрос лишних двадцати минут времени, мелочь, такая незначительная, в любой другой вечер он бы ее даже не заметил. — Да, его ещё нет, — услышал Джин, зайдя в дом. — Внимание? Прости, а что значит это слово? Смех Чонгука обычно ласкал слух: такой искренний, жизнерадостный, честный. Но сейчас, его сердце отчего то, на мгновение болезненно сжалось. — Да, я помню о твоём приглашении, — продолжил Чон. — У меня есть мужчина, я не могу согласиться... Сокджин больше не мог стоять в темноте прихожей и прятаться снова, как в баре. Он громко кинул ключи от машины на стол. Чонгук что-то быстро сказал собеседнику и пока Джин снимал обувь и верхнюю одежду, он выскочил навстречу. — Хён? Сегодня задерживаешься, — убирая телефон в карман широких штанов, сказал Чонгук. — Да, нужно было сделать отчёт. Неловкость невидимой тенью повисла между ними. Чонгук всё теребил свой мобильник в штанах и Сокджина это начинало дико раздражало. Он подошёл к парню и грубо стиснув его плечи прижал к себе. — Ого, — удивился Чон. — Что на тебя нашло? Джин немного отодвинулся для того, чтобы смотреть Чонгуку прямо в глаза. Он руками провел от плеч к шее и в конце концов, ладонями обхватил его лицо. Сокджин смотрел даже не моргая, будто боялся пропустить нечто важное в чужом взгляде. Его зрачки как заведённые, бегали от одного глаза к другому. Чонгук затаил дыхание, не понимая поведения своего парня, а может быть наоборот, ярко осознавая его. — Что ты там ищешь? — тихо спросил Чонгук. Вместо ответа, Джин притянул его к себе ближе и поцеловал. Грубо, не давая и шанса перехватить инициативу, он терзал его губы, покусывая их до неприятной боли, совершенно не обращая внимания на протестующее мычание в ответ. Чонгук пытался отвечать ему, он скользнул руками по груди, в успокаивающем жесте поглаживая её. Но Джин не мог усмирить ту боль, что причинил ему подслушанный дважды разговор. — Тише, — аккуратно отпрянул Чон. — Я тоже соскучился, но наш ужин остынет, а я, знаешь ли, старался. Нервный смешок и избегающий взгляд Чонгука, как будто прояснил Сокджину голову. Он убрал руки от лица парня и тот благодарно кивнул на этот жест. — Прими душ, я приготовлю всё, — уже из кухни крикнул Чонгук. — Хорошо. Джин всё ещё стоял в прихожей. Вереница неправильных мыслей крутилась в его голове. Неправильные, несправедливые в первую очередь по отношению к Чонгуку. Но он не мог им противиться. Сокджин хотел сделать шаг и направиться в сторону спальни, но вопреки своему желанию, он пошёл на кухню. Как долбанный трус, в который раз, Джин практически на цыпочках прокрался к порогу и то, что он боялся увидеть там, предстало перед ним во всей красе. Чонгук стоял вполоборота к нему, облокотившись на барную стойку в центре комнаты. Конечно же, он не доставал посуду, не накладывал закуски и еду на стол. Нет. Чонгук что-то очень быстро печатал на своём смартфоне и не мог скрыть ту самую улыбку. Именно ту, которую когда-то вызывал в нем только Джин. — Что-то веселое? — не сдержался он. Чонгук комично дернулся от неожиданности. — А? — быстро отложив телефон, будто он переносчик ебаной чумы, отозвался Чон. — Хосок прислал глупый мем, ничего такого. Джин всё ещё чувствовал вкус губ Чонгука на своих, и просто, блять, молился, как самый преданный фанатик, что он не изменится для него. Что Чонгук всё же выберет не предавать его. Озеро у домика поросло тиной, мутная вода не вызывала желания посидеть возле нее, не то чтобы заняться рыбалкой. — Почему ты общался с ним? — Джин смотрел на эту муть перед собой и этот вопрос, единственное, что крутилось у него в голове. — Ты говорил мне причину, но я действительно не могу понять, — он перевёл взгляд на руки Чона, они сжимали удочку, всё сильнее и сильнее. Вены красивыми ручейками расползались по рукам, делая некоторые детали татуировок выпуклыми. — Не начинай, мы обсуждали это тысячу раз. Блять! Чонгук выругался и откинул от себя бесполезную удочку. Она упала на землю и Джин почему-то не мог отвести от нее взгляд. — Я ошибся, ладно? Мне кажется мы выяснили это, ещё гребанный год назад! Сокджин! Зачем ты снова начинаешь? — Потому что ты изменил мне! — Я не изменял тебе! — Чон соскочил с раскладного стульчика и пнул его, не сдерживая раздражения. — Я не спал с ним, не говорил ему о любви, и не испытывал эту любовь! Когда же ты, мать твою, уяснишь это?! — Но ты общался с ним! И даже встретился! — Да, но вовремя осознал, что мне это не нужно! Понял, что могу быть только с тобой и любить тоже только тебя! — он посмотрел на Джина сверху вниз и заметил как у того покраснели глаза. — Я тогда ошибся, и я извинился перед тобой. — Знаешь в чём ирония? — Джин отложил свою удочку на землю и потер лицо руками. Чонгук молча ждал продолжения. — В том, что если бы я не полез в твой телефон, как последний неуверенный в себе неудачник, то никогда бы и не узнал о вашей встрече... — Хватит. — Ты так крепко спал, так спокойно, после вашего свидания, — на последнем слове Сокджин показал скобки руками и истерично усмехнулся. — Перестань. — Твой сон был таким спокойным, после того, как ты провел вечер с другим, что ты просто, блять, не услышал уведомление! А я, к твоему сожалению, услышал его. И вдруг понял, что произошло, ещё до того как ты целомудренно поцеловал меня перед сном. Потому что, Чонгук, я был настолько в тебе, я просто не мог даже представить рядом другого человека, и мне до хрипоты обидно, что ты смог! Мог общаться с кем-то улыбаясь его сообщениям, целовать другого, ласкать его, держать за руку... Как ты мог, Чонгук? Ты думаешь я не видел как ты отдаляешься от меня? Как от тебя несёт холодом? Да, что блять говорить, если я думал что поймал шизу из-за твоего запаха! Я даже заметил, как запах моего мужчины изменился и это далеко не от нового геля для душа. А твой, природный, естественный запах начал меняться, как и поцелуи, касания, взгляд... — Ты несёшь бред... — Нееет, — продолжил Джин, уже плохо контролируя дрожь в голосе. — И когда я прочитал милое сообщение от твоего любовника, я вдруг осознал, что это не мои галлюцинации, что я не несу, как ты выразился, бред. Тебе меня не хватило? Почему тебе меня не хватило?! — Перестань, тебе снова будет плохо, — Чонгук присел на корточки перед Джином и попытался обнять его, но тот замотал головой, отказываясь. — Хён, мы говорили об этом. Мы пытались разойтись, ты сказал, что не любишь меня. В моей голове до сих пор набатом бьются эти слова и ничто не поможет забыть этого. Мне тоже больно, очень больно. Но, мы решили попробовать снова. Хён, пожалуйста... Джин уткнулся лицом в колени. Он не хочет плакать, он устал плакать, он устал думать о том, что его было недостаточно. Что вина в произошедшем не только на Чонгуке. — Я хочу снова смеяться с тобой, — тихо начал Джин. Он почувствовал тепло ладони в своих волосах, Чонгук всегда любил с ними возиться. Тщательно взбивать пену из шампуня, намыливать его голову, параллельно делая массаж. Бережно смывать всё водой, следя, чтобы не попало в глаза. Сушить его волосы полотенцем, а после, феном, умудряясь оставлять горячие поцелуи на обнажённом плече. — Но я не могу. — Джин... — Я не врал тогда, — прервал его Джин. Он должен сказать сейчас, прежде чем Чонгук снова растопит его сердце. — Я правда не чувствую, что люблю тебя. В сердце словно осталась только боль, она вытеснила все светлое, что было у нас, у меня. Озеро было небольшим и мутным, мелкие мошки кружились у пологого берега. Редкие порывы ветра заставляли воду лениво ползти, создавая мнимый шум лёгких волн. Чонгук не убирал руки с головы Джина, напротив, зарылся пальцами в волосы и перебирал их, успокаивая в первую очередь себя. — Думаю, мы уже не поймаем сегодня рыбу, — Джин вздрогнул, почувствовав поцелуй в волосах. — Пойдём, хён. Чонгук встал и поднял удочки, сложил свой сломанный стул, положил в чемоданчик для рыбалки снасти и прочее. — Хён, — он протянул руку Сокджину, тот медленно оторвал голову от колен и посмотрел на него. — Примем душ вместе? Я давно не ухаживал за твоими волосами, кажется они стали жёстче. Джин не мог найти что ответить, он смотрел как Чонгук, игнорируя собственные слезы, пытается ему улыбаться. — Мы же вместе справимся с этим? — голос дрогнул и Чонгук не смог сдержать судорожный вдох. — Справимся же? Теплая ладонь обхватила дрожащую руку. Чонгук вцепился в неё, переплетаясь пальцами, боясь, что замёрзнет, если отпустит. — Давай уедем отсюда. Мне больше не нравится этот дом, — Джин крепче сжал чужую руку, умирая внутри от принятого решения. Он не верил, что получится, он уже не знал, во что верить. — И высушишь мне волосы феном? — Хорошо.