How long

      Утро выдалось паршивым, и не потому, что Никлаус пил почти всю ночь напролет. Ему не хватало того шума, что следовал за Генри с самого его рождения, не хватало сердцебиения Иви, к которому он всегда прислушивался, когда она была в достаточной близости от него. Спать в пустой кровати, даже чувствуя не успевший выветриться запах жены с простыней, он не мог. Потому и глушил тоску за бутылками бурбона, покинув гостиную только чтобы принять душ да сменить одежду.       — Что ты здесь делаешь? — возвращение в гостиную встретило его Фреей, стоявшей посреди комнаты в нелепой позе.       — Я тут живу, — с усмешкой замечает в ответ блондинка, меняя позу. Йога — одно из тех занятий и знаний, что ей приглянулись в новом времени. И ведьма старалась выработать привычку ею заниматься, она неплохо позволяла отрешиться от чего-либо и просто ни о чем не думать.       — Да, знаю, — возмущенно произносит Клаус, изливая на старшую сестру так быстро накопившееся за одну ночь раздражение. — Просто я и не знал, что ты успела вернуться. Оттуда, куда ты там ходишь. Возможно, меня сбило с толку отсутствие очередного ухажёра, копающегося с утра пораньше в моём холодильнике.       — Ох, как тебя корежит, — фыркает в ответ на прозвучавшую речь Фрея. — А даже суток с их отъезда не прошло, что будет дальше?       — Я знаю, — говорит Элайджа, появившийся в дверях гостиной. Первородный облачён в непривычные для него спортивные штаны и простую белую футболку. Капли пота на лбу и полотенце, накинутое на плечи, красноречиво оповещают о суровой тренировке, что тот недавно прошёл. — Вначале он выпьет весь алкоголь в доме, потом пойдёт по барам. В конце устроит кровавое побоище. А если нам повезёт, сразу за этим Эвелин и Генри наконец вернутся.       — Ха-ха, — протягивает в ответ на ехидный тон брата Клаус и, подтверждая чужие слова, наливает себе выпить.       — А если серьёзно, чем вызвано такое упадническое настроение, брат? — интересуется Элайджа.       — Амелия Тулл, бабушка Иви, мертва, — роняет безразлично гибрид, залпом опрокидывая в себя почти полный бокал.       — Только не говори, что скорбишь по почившей родственнице, — скептически поглядывая на младшего брата, просит Фрея.       — Пф, — фыркнув на озвученное предположение, Никлаус обновляет свой бокал. — Моей жене придется ехать в Мистик Фоллс и устраивать похороны.       — Значит, её не будет по меньшей мере неделю, — понимающе произносит Элайджа, отнимая у брата почти закончившуюся бутылку. — Рассматривай это как возможность разобраться с нашими старыми друзьями, не впутывая её в это, — предлагает первородный и утешающе добавляет: — Да и в Вирджинии с ней будет Ребекка.       В ответ на свои слова Элайджа видит лишь закатившего глаза Клауса. Переглянувшись с пожавшей плечами на его вопросительный взгляд Фреей, Элайджа кладёт перед братом карточку с приглашением от Тристана:       — Наш старый «друг» жаждет увидеть меня у себя на приёме. — смотря, как младший брат, пробежавшись взглядом по написанному на плотной бумаге, начинает задумчиво вертеть её в руках, наконец отставив бокал с алкоголем, продолжает: — Предлагаю, пока я буду занят, выясняя планы Тристана на этот цирк, тебе заняться Люсьеном. Кажется, сегодня его должны выпустить?

***

      Прогуливаясь по заполненным вампирами залам, Элайджа ловил на себе любопытные, опасливые и узнающие взгляды. Только совсем новички не знали, кто он такой, это выдавало их с головой, но их было немного. Даже крайне мало, на фоне основного количества Неясытей, первородный не знал, радоваться ли данному факту или печалиться. Организация, которую он создавал для сотворения новой — лучшей цивилизации, превратилась в легион эгоистичных социопатов.       Увидев же Марселя в сопровождении Аи, Элайджу вдруг прострелило осознание — это не просто праздник в честь не пойми чего. Это — инициация. Инициация нового члена Неясытей. Вторя его мыслям, перед Жераром организовали пустой круг, позволяя нынешнему предводителю привлечь всеобщее внимание.       — Благородные друзья, добро пожаловать! — приветствует собравшихся поднятым бокалом с шампанским де Мартель. — Нечасто нам удается собраться на подобное мероприятие, чтобы оказаться в компании по-настоящему равных себе, — слащаво возносит присутствующих Тристан, играя на публику, прежде чем обратить заинтересованные взгляды присутствующих на звезду сегодняшней ночи. — Я хотел бы отдельно поприветствовать нашего особого гостя. Мистера Марселя Жерара.       — Спасибо, это большая честь, — расплывается в улыбке Марсель, дождавшись, пока прогремевшие после слов де Мартеля аплодисменты начнут стихать. Он и не подозревает, что они звучат отнюдь не в его честь.       — Но, — роняет в наступившей тишине Тристан, — прежде чем мы раскроем Марселю все наши тайны, осталось разобраться с одним делом, — выждав театральную паузу, вампир продолжает: — Нужно понять, достоин ли он.       — Забавно, если я ничего не путаю, это вы обратились ко мне, — опешив от прозвучавшего, возражает Жерар возмущенно.       — Мистер Жерар, прошу обратить внимание, что у вас было украдено нечто очень важное — дневное кольцо, — не обращая внимание на чужое праведное возмущение, продолжает свою речь де Мартель. — Ваша задача проста. Во-первых, вы должны отыскать вора, после этого вам надо будет забрать пропажу. — даёт вампир инструкции впавшему в лёгкую прострацию от поворота событий Марселю. — Разумеется, эта задача не из лёгких, несмотря на всё наше благородство, грубой силой мы не брезгуем. — вежливо улыбнувшись начавшему брать себя в руки Марселю, Тристан заканчивает: — Победите — станете одним из нас. Проиграете — вас ждёт гибель. До рассвета несколько часов. Желаю удачи.       Вновь заигравшая громче музыка возвестила об окончании устроенного представления. Элайджа останавливается рядом с баром и, заказав себе выпить, ждёт. И надо сказать, быстро дожидается.       — Элайджа, когда я посылал приглашение, я не надеялся, что ты придешь. — своеобразно приветствует своего создателя Тристан, вставая рядом и, словно ему действительно любопытно, интересуется: — Как наш основатель и прародитель, что скажешь о новом кандидате?       — Дай-ка мне подумать, — берёт паузу, чтобы забрать приготовленный для него напиток, Майклсон. Пригубив шампанское длинной выдержки, но не особо хорошего урожая, первородный слегка морщится, прежде чем дать оценку «кандидату». — Марсель — наглый, упрямый, очень любит задирать нос. Он отлично впишется.       — Если выживет, — дополняет невысказанное Тристан. Оба вампира знают, что у мальчишки Жерара мало шансов, точнее, их практически и нет. Слишком стары были все остальные Неясыти, чтобы двухсотлетний вампир мог с ними легко справиться. А де Мартель не выбрал бы для испытания слабака.       Появление рядом с первородным «звезды» вечера не было неожиданным. Их скорое столкновение было даже предсказуемо, особенно после того, как его общество покинул Тристан, сославшись на обязанности хозяина. Элайджа всё так же прохлаждался у бара, ибо не видел кандидатуры, что хотелось бы пригласить на танец. В принципе, он уже узнал то, зачем пришёл, но и оставлять Марселя один на один с Неясытями не собирался, всё ещё чувствуя за того ответственность.       — Я мог предупредить тебя, — замечает очевидное вслух Майклсон, не оборачиваясь к подошедшему Марселю.       — Я не говорил, что приду сюда, потому что… — начинает оправдательную речь мулат, беря предложенный бокал с шампанским, но его прерывают.       — Я бы не позволил, — устало отзывается на тон всё ещё такого мальчишки Элайджа.       — Да вот именно — «позволил», — вспыхивая от прозвучавших слов, не вслушиваясь в их значение, возмущается Жерар. — Мне казалось, я заслужил право считаться равным. Но ваша семья с этим не согласна, поэтому я рассматриваю другие варианты, — и, оставив возмущённый тон, обижено заканчивает: — Неясыти меня хотя бы за шестёрку не держат.       — Эти твои варианты не более чем смертный приговор, — закатывая глаза на поведение вроде бы взрослого мужчины, первородный раздражённо продолжает: — Похоже, мне придется вмешаться, очень жаль, смокинг пострадает. — Не собираясь щадить чужие чувства, Элайджа саркастично замечает: — А ведь я хранил его более сотни лет. Он оказался надёжнее, чем ты, Марсель.       — Да не переживай так всё под контролем, — остывший от собственной вспышки уверяет первородного Марсель. Заметив заинтересованный взгляд Аи на себе, Жерар обдумывает рождающийся в его голове план как выбраться из сложившейся ситуации, без помощи Майклсона.       — Правда? — не веря в чужие слова, Элайджа всё же оценивающе смотрит на мулата и решает дать ему шанс справиться самостоятельно. Вытащить Марселя из этого он всегда успеет.       — Надеюсь, — заканчивая переглядываться с Аей, вампир всё ещё не уверен в удаче задуманного, но это лучше, чем сдаться без борьбы. И, словно ставя точку в разговоре, уверяет: — А костюм и вправду отличный.       Хмыкнув вслед ушедшего Марселя, Элайджа всё так же остаётся у бара в ожидании развязки сегодняшней ночи. Ждать осталось не так уж много, до рассвета всего пара часов. Только появление Никлауса в сопровождении Люсьена и раскрашенных девиц внезапно прерывает вяло тянувшийся вечер. Первородный вампир знал о намерении брата навестить Касла с его пророчицей вновь. Но не ожидал увидеть их обоих здесь в столь сомнительной компании. Безудержный смех, громкие выкрики и прочее старательное привлечение внимания к себе не ушли от Элайджи, но с ходу понять, что затеял младший брат, он не мог. Отъезд невестки слишком испортил настроение Клауса для такого демонстративного веселья.       Музыка прерывается, танцующие останавливаются, а Тристан спешит решить возникшую проблему:       — Вам следует уйти, вам здесь не рады.       — Ух ты, ясно, нам тут не рады, — нарочито развязно произносит в ответ на приказ Никлаус, а следом делает встречное предложение: — А может, уйти тебе? А то заставлю рыдать на глазах у твоих друзей.       — Меня беспокоят ваши спутницы, — не рискуя задевать первородного гибрида, де Мартель проходится по его сопровождению, — без сверкающих шестов им явно не по себе.       — Никлаус! — оставив шампанское, окликает брата Элайджа, всё же решая вмешаться. Любопытство требует узнать, что здесь забыл Клаус, и пока Люсьен вступил в перепалку с Тристаном, он подходит ближе.       — Что такое?! — слишком громко отзывается в ответ Никлаус, начиная вертеться на месте, словно не понимая, кто его окликнул.       — Ты напился, — роняет уверенно Элайджа, хоть и видит абсолютно трезвый взгляд брата. Пытаясь прочесть по лицу Клауса, к чему весь этот спектакль, он решает подыграть, — конечно, никого это здесь не удивляет, но это слегка мешает празднику, — неторопливо рассуждает первородный, — так что я прошу тебя отправиться к ближайшему выходу.       Никлаус, исполняя задуманное, конечно же, слушать его не собирается, продолжая осыпать оскорблениями всех присутствующих, пользуясь тем, что старший брат взялся его выпроваживать, а значит, никто не рискнёт вмешаться поперек своего сира. Дав этим спектаклем Фреи достаточно времени, чтобы вывести из этого дома ту, за кем они и пришли, он картинно раскланивается и, прихватив с собой массовку, покидает раздражающее общество.       Элайдже хоть и интересно, к чему было всё это, оставлять Марселя один на один с Неясытями он не желает. Тристан же, то ли в отместку за выходку Клауса, то ли с самого начала это планировал, сокращает время испытания для Жерара. Наблюдая за тем, как Марсель правильно угадывает вначале того, кто украл у него кольцо, а затем и того, с кем ему предстоит драться, Майклсон ждёт.       Безобразная драка, в которой Марсель безбожно проигрывает, уже было вынудила первородного вмешаться, как всё вдруг переменилось. Подпустив противника близко, позволив тому впиться себе в шею, Жерар делает что-то, что заставляет почти одолевшего его вампира упасть замертво.       — Спасибо за помощь, Ая, — саркастично говорит оставшийся стоять на шатающихся от кровопотери ногах мулат и поднимает вверх кольцо, напоминающее коготь, прежде чем кинуть его владелице.       — Что, но я… — растерянно произносит вампирша, ловя брошенное ей украшение, она впервые за многие века испытывает смущение, особенно видя взгляд Тристана на себе.       — Ты говорила, что у тебя много такого добра, ты же не против, что я его одолжил, — продолжает говорить Марсель, забирая с тела поверженного врага своё дневное кольцо, — не всё же тебе заимствовать моё кольцо.       Отряхнувшись и поправив свой изрядно помятый в драке смокинг, Жерар демонстративно надевает своё кольцо и с превосходством осматривает присутствующих.       — Что ж, — сохраняя бесстрастную маску на лице, де Мартель предлагает, кивая на продолжающего быть бессознательным вампира, — закончи дело.       — Нет, — решительно возражает на это Марсель. — Я больше в ваши грязные игры не лезу. Хотите убить его — убивайте сами. Единственное, что он сделал, чтобы заслужить это, — неправильно выбрал друзей.       — Ты молодец, — благодушно отвечает на прямой выпад в сторону своей организации Тристан и подходя ближе к противнику Жерара, говорит: — Уверяю тебя, он это заслужил. Он замышлял немыслимые преступления против своих братьев и сестер, — обведя окружающих их вампиров руками, уверяет де Мартель, прежде чем ловко подхватить обломок мебели, оставшийся после скоротечной драки, и вогнать его точно в сердце лежащего на полу вампира, — конечно, ты этого знать не мог.       Увидев в ответ лишь кривую усмешку Марселя, Тристан продолжает ещё более вдохновенно:       — Способность победить столь могучего противника демонстрирует стойкость и смелость, а отказ убивать его без веской причины открыл нам твоё благородство, — распевая дифирамбы, с усмешкой заканчивает, — в этом, Марсель Жерар, и состояла проверка. Теперь ты один из нас.

***

      План по вызволению Алексис из места обитания Неясытей увенчался частичным успехом. Правда, пророчица опять пребывала в бессознательном состоянии, на этот раз её в него отправила Фрея. По словам сестрицы, ведьма не горела желанием покидать выделенную ей шикарную комнату в особняке Тристана. И пришлось вырубить сопротивляющуюся ведьму, чтобы всё же приволочь её в их дом.       Играя шута и отвлекая «древнейшее сообщество вампиров», Клаус не пропустил нахождения на празднике Марселя. А рассказ вернувшегося вскоре брата с подробностями устроенной вечеринки только пуще разозлил гибрида. И появление следом улыбающегося Жерара только подкидывает дров в пламя его ярости.       Смотря на самодовольного Марселя, Никлаус наливает себе ещё выпить, он уже и не помнит, какой это бокал по счету, только алкоголь его сегодня что-то не берёт. Сделав глоток и ловя на себе выжидающий взгляд парня, гибрид не выдерживает:       — Ну что, впечатлил новых дружков? — раздражённо интересуется Клаус, видя чужое непонимание, он продолжает. — Мы не знаем, кто нам друг, кто враг! А ты что выкинул? Присягнул на верность тем, кто точно желает нам погибели?!       — Я пришёл к Неясытям из-за тебя, — возмущается на эти слова Марсель, считая свой поступок вполне оправданным, ведь изнутри организации проще понять, что они задумали, — разве у меня был выбор? Кто нападёт на тебя, тот нападёт и на меня…       — Она очнулась, — прерывает их разговор Фрея, заглянув в гостиную.       — Да, те, кто нападёт на меня, нападут и на тебя, — соглашается Никлаус со сказанным Марселем, которому стало известно об опасности смерти родоначальника для себя, предостерегающе продолжая: — Но точно так же они могут напасть через тебя. Помни об этом.       Закончив этим разговор, Клаус покидает гостиную. Во внутреннем дворе, куда он спускается в сопровождении сестры, его встречают Элайджа, Люсьен и словно пьяная Алексис. Пророчицу потряхивает, Касл, сидевший рядом, набрасывает на её плечи свой пиджак, прежде чем приобнять. Заняв кресло рядом, Никлаус замирает в ожидании того, что скажет пришедшая в себя женщина, и она не заставляет себя долго ждать.       — Прости, — смотря на своего покровителя, произносит Алексис, — Люсьен, я правда надеялась, что ошиблась, но я всё видела. — И, бросив быстрый взгляд на Клауса, объясняет свои слова: — Видела, как он умрет.       — А оружие ты видела? — уточняет Люсьен, задавая вопрос, что волнует всех присутствующих. А получив в ответ быстрые согласные кивки, спрашивает: — Что это?       — Чтобы понять, надо увидеть самому, — отвечает пророчица и протягивает своё запястье Элайдже.       Первородный вампир, переглянувшись с братом, решительно присаживается рядом с Алексис и, беря так доверчиво протянутую руку, впивается в нее клыками. Но только повторение уже виденных картинок быстро прекращается, а на языке вместе с кровью ощущается отвратительный привкус. Настолько гадкий, что заставляет вампира буквально выплюнуть всё, что успело попасть ему в рот.       — Что случилось? — с беспокойством спрашивает Касл, видя, как его пророчица, закатив глаза, начала захлёбываться собственной кровью.       — Она отравлена, — произносит в ответ Элайджа, быстро осознавая то, о чём ему напомнил привкус крови Алексис.       — Нет! — восклицает Люсьен, словно не желая верить сказанному. Обхватив умирающую женщину за голову, он пытается заглянуть ей в глаза, приговаривая: — Нет, нет…       Но не проходит и минуты, как все, кроме Фреи, слышат, как перестаёт биться сердце Алексис.       Пророчица мертва.

***

      Ричмонд не изменился с последнего раза, как она была здесь два года назад. Новый перелёт Генри воспринял гораздо легче, возможно, потому что тот длился на добрых три часа дольше, а может, потому что он был утром, а не посреди ночи. Адвокат был предупреждён и встретил её в аэропорту.       — Здравствуй, Эвелин, — адвокат семьи и старый друг Роберта Тулла мог позволить себе опустить формальности, обращаясь к Иви.       — Дядя Марк, — устало улыбнувшись встречающему её в аэропорту мужчине, говорит ведьма, останавливая чемодан и опуская нетерпеливо вертящегося сына на ноги.       — А это, я полагаю, тот самый Генри, из-за которого мне пришлось откладывать кучу дел, чтобы ехать в Палм-Бич переписывать завещание Амелии? — улыбнувшись, мужчина, нагнувшись, опирается на ноги, чтобы получше рассмотреть маленького мальчика. Малыш, застеснявшись такого открытого внимания, тут же юркает за ноги мамы, чтобы оттуда робко выглядывать.       — Нехорошо выдавать секреты клиентов, дядя Марк, — журит адвоката Эвелин. Они мало общались, в основном по рабочим вопросам. Но мужчина настаивал, чтобы она звала его так и никак иначе.       — Ох, какие секреты, дорогая, — выпрямляясь, возражает Марк, напоминая о грядущем, — через пару месяцев мы всяко увидимся, когда я привезу документы о вступлении в наследство, которые вы с мужем должны будете подписать от лица сына.       — Вот и подождём эти пару месяцев, — уверяет мужчину ведьма и вспоминает о насущном: — Вы сделали, что я просила?       — Да, — открыв портфель, адвокат достаёт договор аренды, — машина ждёт на парковке. Она в твоём распоряжении на неделю.       Забрав бумаги, Иви быстро просматривает сведения о машине и условиях, прежде чем сложить его и убрать в сумку.       — Также вот заключение полиции о происшествии с Амелией, — нахмурившись, мужчина достаёт ещё один лист и, прежде чем передать его девушке, говорит: — Я знаю, вы были с ней менее близки, чем с Робертом… Но прими мои соболезнования, Эвелин. Насчёт похорон…       — Их согласилась организовать моя подруга, она сейчас живёт в Мистик Фоллс, — опережая Марка, что наверняка хотел предложить помощь, говорит ведьма. — Я сообщу вам точную дату и время чуть позже.       — Хорошо, — профессионально улыбнувшись, адвокат вспоминает и другие вопросы, по которым они сегодня встретились. — Из-за недавнего странного происшествия в Мистик Фоллс, с этими подземными газами, арендаторы разорвали договора. Эти дела проходят как форс-мажоры, и страховые уже выплатили за них неустойки. — Достав соответствующие бумаги, мужчина протягивает их клиентке. — Хоть сейчас всё уже в порядке в городе, и жителям дали добро возвращаться, но с новыми арендаторами возникли проблемы, но об этом тебе лучше поведает мистер Джонсон.       — Именно к нему мы с Генри сейчас и отправимся, — оповещает Марка о своих планах Иви, забирая и быстро просматривая выданные ей документы, прежде чем уточнить: — Моя подпись нужна?       — Нет, ничего срочного нет, — отвечает адвокат, закрывая свой портфель, прежде чем предложить: — Давай провожу вас до машины.       — Спасибо, — одарив мужчину благодарной улыбкой, Эвелин позволяет ему забрать у себя чемодан, прежде чем подхватить так и прячущегося за её ногами сына на руки. Генри не сильно рад опять сидеть у мамы на руках, но обилие незнакомых людей, окружающих их, не дают ему покапризничать.       Посещение управляющего заняло примерно столько же времени, как и встреча с адвокатом. Только бумаг ей приходится изучить хоть и мельком больше, а также подписать несколько распоряжений. Встал вопрос и арендных площадей в Мистик Фоллс, Эвелин решает оставить их пока в покое, подождать, пока обстановка в городе успокоится, а недавние события забудутся. Мистер Джонсон, поразмыслив, соглашается с этим её решением.       Она бы с радостью сразу после посещения управляющего отправилась прямиком в Мистик Фоллс, но Генри надо было покормить. Так что без остановки в кафе они обойтись не смогли. С трудом впихнув в ребёнка обед, Иви вспоминает о муже, которому порой с лёгкостью удавалось накормить их сына. Всё ещё сидя за столиком в кафе, Эвелин набирает Ника, чувствуя, как не хватает его ей сейчас. Но внезапно её отправляют на голосовую почту. Не сказать, что такой поворот ведьме понравился, но расстраиваться она не стала. Сфотографировав измазанного в пюре Генри, что отодвигал от себя полупустую тарелку, отправляет её мужу со словами, что они скучают.       Подъехав к дому Ребекки, который та купила, чтобы съехать из особняка Ника, Эвелин оборачивается на спящего сына, прежде чем отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины. Стоило Иви покинуть авто, как входная дверь дома открывается, выпуская Энзо, который, видя спящего в машине Генри, тихо здоровается, прежде чем вытащить ее чемодан.       Сама же ведьма, открыв дверь со стороны сына и аккуратно освободив его из кресла, вынимает его. Но либо сон его был не крепок, либо она была недостаточно осторожна, но ребёнок, почти тут же проснувшись, начинает тереть сонные глазки кулачками.       — Дом? — спрашивает Генри, внимательно смотря на маму. — Папа?       — Нет, малыш, — отвечает сыну Иви, поясняя, где они, — мы приехали к тёте Бекке. Побудем у неё какое-то время и поедем к папе.       — Па! — требует ребёнок.       — Извини, милый, но папа далеко, и пока мы его увидеть не сможем, — старясь держать твёрдый тон, возражает Эвелин, идя с сыном на руках в сторону крыльца. И то, как надулись в обиде губки Генри, становиться ещё больше похож на отца.       — Где там мой любимый племянник? — устав ждать внутри, на пороге появляется Ребекка. Ребекка с огромным животом.       — Ого, — расплываясь в улыбке, произносит Эвелин на открывшееся ей зрелище, — смотрю, мой подарок пошёл-таки в дело.       — Да ты тоже скоро станешь тётей, — задорно улыбнувшись в ответ, говорит первородная, складывая на животе руки.       — Так, а это что такое? — хмуро спрашивает рыжая ведьма, подходя ближе, чтобы лучше рассмотреть кольца на пальце вампирши. Расстроенный Генри извивается безмолвно требуя поставить его на землю, что ей и приходиться сделать.       — Да, Энзо сказал, что мы всё должны сделать правильно, и вот, — застенчиво улыбнувшись, протягивает Бекка, отнимая окольцованную руку от живота и протягивая её подруге.       — А меня ты на свадьбу позвать забыла? — возмущается Иви, осматривая демонстрируемые кольца.       — Я не была на обеих твоих свадьбах! — вспыхивает в ответ блондинка, не видя в своих действиях какой-то вины.       — У нас есть видео и фото, — примирительно говорит Энзо, поднимая чемодан Эвелин на второй этаж, прежде чем отнести его в гостевую комнату, в которой он только вчера вечером собрал детскую кроватку для Генри.       — Ладно, — отбрасывает глупую обиду Иви и осторожно обнимает подругу, — в любом случае поздравляю. Надеюсь, ты счастлива?       — Очень, — улыбаясь, подтверждает Ребекка, стоило им разорвать объятья.       — Мама! — дёргая ведьму за штанину, произносит Генри.       — О, он так вырос, — умиляется первородная, более пристально смотря на белобрысого кудрявого мальчика, что выглядывает из-за ноги Эвелин. Встав на ноги в полный рост, а не находясь на руках у матери, он кажется ей таким большим. Хлынувшие следом слезы пугают ребёнка, и он так же начинает хныкать, зовя маму.       — Что случилось, красотка? — появившийся, стоило Бекке заплакать, Лоренцо приобнимет свою жену и без особой паники начинает её успокаивать. Видно, он уже привык к подобным ситуациям и, судя по тому, как блондинка начинает быстро успокаиваться от действий супруга, умеет с ними справляться.       Их вечер проходит в разговорах и просмотре видео и фото со свадьбы. Генри мало волнуют всё это, но его заняли купленными специально для него игрушками. Ребекка с энтузиазмом делится впечатлениями от собственной свадьбы, которая и для неё стала сюрпризом.       Рассказав о подарке Эвелин Энзо, который к тому моменту уже стал её парнем, первородная ждала любой реакции. Готова была ко всему: радости, неверию и даже тому, что Сент-Джон от неё сбежит. Но Лоренцо удивил. Нет, первая реакция у него была вполне стандартна: удивление и сомнения в возможности рождения дитя от двух давно мёртвых вампиров. Позже он с жаром поддержал Бекку в этом её желании и позвал отдохнуть перед экзаменами в Уитморе на островах, выбрав Багамы. Ничего не подозревающая вампирша согласилась, получив не только обещанное, но и предложение руки и сердца. Растрогавшись, блондинка тут же согласилась. Энзо же, решив ковать железо, пока горячо, на следующий же день повёл любимую под венец.       Иви смотря милое видео, на котором подруга в скромном белом платье говорит «да» одетому в лёгкие белые брюки и рубашку жениху, ловит себя на желании вот прямо сейчас увидеть мужа. Но впереди у нее ещё куча дел в Мистик Фоллс, и это желание приходится давить в зародыше.       На следующий день, оставив Генри с Энзо, Эвелин и Ребекка не без привлечения помощи миссис Синклер приводят в порядок дом Туллов, в котором будут проходить поминки. Бекка до приезда подруги успела договориться обо всём с работниками кладбища, пастором и даже заказать доставку еды. Благодаря всему этому похороны были организованы очень быстро и почти без участия Иви.

***

      Облачаясь в скромное чёрное платье, что прибавляло ей минимум пару лет, что не так уж плохо на фоне того, в каком возрасте она застыла, Эвелин не верит в происходящее. Отвлекаясь на Генри, организационные вопросы и всё прочее, ведьма почти и не задумывалась обо всём происходящем. Да, Амелию она не любила, от себя это она может не скрывать, до восстановления воспоминаний о прошлой жизни она её фактически ненавидела. Но после, после она смогла принять её, не как бабушку, как родственницу, что, несмотря на их ссоры и недопонимания, воспитывала её в силу своих возможностей и понимания. Воспитывала так, как считала лучшим для самой Иви. Слез и скорби в себе Эвелин найти не может, только грусть, что жизненный путь Амелии Тулл оборвался.       Проверив, как на ней сидит платье, ведьма обувает чёрные же лодочки, подхватывает подготовленную сумку, в которой, помимо необходимых лично ей вещей, находится и всё, что может понадобиться и Генри.       Спустившись на первый этаж, Иви видит Энзо, развлекающего ее ребенка.       — Нам пора, — оповещает Бекка, спускающаяся следом за ней.       — Да, иди сюда, Генри, — зовёт сына ведьма. Ребёнок, услышав своё имя, спешит к маме, на удивление ведя себя куда послушнее, чем в день приезда.       Сегодня третий день, как они в городе, и третий день, как они общались с Никлаусом исключительно сообщениями. Созвониться им что-то вечно мешает: то он не берёт трубку, то её телефон разрядился. Девушка успокаивает себя тем, что если бы с мужем что-то случилось, она бы это ощутила даже на таком расстоянии.       На кладбище собралось на удивление много людей, пришедших проститься с Амелией. Помня довольно скандальный характер бабушки, Иви не ожидала такого количества. В основном, конечно, пришли городские дамы, те, кто считает своей святой обязанностью посещать такие мероприятия.       Еще до начала церемонии к Эвелин подходит миссис Локвуд, с недавних пор вновь мэр города. Кэрол почти не изменилась с последнего раза, как Иви её видела.       — Прими мои соболезнования, Эвелин, — произнося стандартные слова, женщина кладёт руку на плечо ведьме в жесте поддержки.       — Спасибо, миссис Локвуд, — вежливо улыбаясь, благодарит Иви. Генри от очередного наплыва людей в своей жизни опять прячется у неё в ногах, но идти на руки упорно отказывается.       — Тайлер не смог приехать, — оправдываясь, говорит Кэрол и, замявшись, продолжает, осторожно подбирая слова: — Мне жаль, что вы не смогли стать ближе, как брат и сестра, — и, оглянувшись, продолжает: — Да, в этом есть моя вина, хоть я и считаю, что делала всё возможное для моего сына, — миссис Локвуд, набравшись храбрости, поднимает на девушку опущенный до этого взгляд: — Мои извинения ничего не изменят…       — Кэрол, — устало возражает Иви, разговоры о прошлом и их взаимоотношениях — это не то, чем она хочет заниматься на похоронах, — вы ни в чем передо мной не виноваты…       — Да, многое в твоей жизни от меня не зависело, — соглашается миссис Мэр со сказанным Эвелин и продолжает, — но сейчас я хочу тебя предупредить. Та женщина, — ненавязчиво кивнув в сторону, Кэрол продолжает, — представляется как Джоанна. Я могла бы и поверить, что она твоя мать, не подойди она ко мне вчера и не начни общаться как со старой приятельницей.       Миссис Локвуд расплывается в сардонической ухмылке на свои слова. Ведьма осторожно смотрит в указанную сторону и видит женщину, как не удивительно, в чёрном. Тёмные большие очки, закрывающие половину лица, большая широкополая шляпа и чёрный брючный костюм. Иви плохо помнит свою мать и вполне могла бы обмануться, только магия врать не будет, и она уверена, что Джоанна мертва. И предупреждение Кэрол ей не особо нужно, но она благодарит её за это.       Похороны, как и следующие за ними поминки, проходят спокойно, без происшествий, скандалов и неожиданных воссоединений родственников. Хоть последнего ведьма подсознательно ждала и размышляла, как разрулить ситуацию. Не понадобилось. Молодёжи среди пришедших помянуть Амелию не было, и разошлись все довольно быстро.       Накрыв задремавшего на диване Генри пледом, Иви продолжила убирать гостиную. Остатки еды кое-как удалось отдать миссис Синклер и уверить, что помощи в уборке не надо. При женщине не воспользоваться ни вампирской скоростью, ни магией, а без этого уборка заняла бы в разы больше времени, пусть с ещё одной парой рук. Да и нужно было только прибрать грязные тарелки да образовавшийся мусор, не так много работы, как было перед похоронами.       Ребекка устало обняв живот развалилась на соседнем от племянника кресле, внимательно руководила Энзо, как основной рабочей силой. Эвелин же, проводив остатки гостей, взялась тому помогать, как раздался дверной звонок. Боясь, что сына разбудят, ведьма в секунду оказалась у двери и распахнув её никого не увидела. Только большой почтовый конверт лежал на пороге, магией от него не несло, и Иви подхватив его, закрыла входную дверь.       В адресной строке было напечатано её имя, и всё, ни от кого, ни куда было отправлено письмо, не обозначалось. Странное предчувствие, что содержимое конверта не придется ей по душе, прошлось морозом по коже. Решительно разорвав плотную бумагу, Эвелин вынимает фотографии, десяток, не меньше. На всех запечатлён Никлаус, гуляющий по улице в сопровождении знакомой девицы.       Аврора де Мартель.       — Мама? Ыыы? — непривычно тихий голос Генри заставляет ведьму очнуться. И только сейчас она замечает, что рычит, глаза горят, да и лицо характерно покрылось тёмными венами.       — Мама не на тебя рычит, волчонок, — загнав глупую ревность куда подальше, относительно спокойным голосом уверяет сына Иви.       — Мама, ы-ы-ы! — возражает на сказанное малыш, встав в полный рост на диване и сбросив плед.       — Да, мама немного расстроилась и порычала, — соглашается Эвелин и говорит: — Извини, что напугала.       — Ма! — требовательно вскинул ручки Генри, он хочет, чтобы его взяли на руки.       — Из-за чего ты расстроилась? — тихо спрашивает Ребекка, смотря, как подруга подхватывает сына, который тут же обнимает её за шею. В ответ блондинка получает фотографии, запечатлевшие её брата с Авророй. Всё ничего, если бы не позавчерашняя дата, отпечатанная на них.       — Ник бы никогда… — уверенно начинает говорить Бекка, сама не зная, хочет ли выгородить брата или успокоить Иви.       — Знаю, — обрывает слова первородной ведьма. Обнимая испугавшегося её рычания Генри и успокаивающе гладя его по спинке, Эвелин и сама успокаивается и начинает мыслить здраво.       Звонок на её телефон от мужа она в порыве сбрасывает, не ощущая в себе силы сейчас с ним говорить. Девушка выключает телефон и, закрыв глаза, присаживается на диван вместе с сыном. Малыш, успокоившись, опять начинает дремать у неё на руках. Ей бы положить его опять на диван и накрыть пледом, но ведьме слишком нужно то спокойствие, что сейчас дарит ей её сын.       — Это Ник, — показывая свой телефон, что стоял на беззвучном, оповещает Ребекка и вопросительно смотрит на Иви. Глубоко вздохнув, Эвелин кивает Бекке, чтобы та взяла трубку.       — Да, Ник? — предчувствуя злость брата, осторожно отвечает на звонок блондинка.       — Где Эвелин? Почему она не берёт трубку? — без каких-либо расшаркиваний Клаус сразу начинает с вопросов. Через трубку сложно понять эмоции, но беспокойство было слышно.       — Не знаю, сейчас её дам, — уверяет первородная, видя согласный кивок от подруги и протянутую руку.       — Что-то случилось? — как можно нейтральнее спрашивает Эвелин, поднеся к уху телефон Ребекки.       — Это я хотел у тебя спросить, любовь моя, — услышав голос супруги, Никлаус слегка успокаивается и более сдержанно спрашивает: — Что опять с твоим телефоном? И что за ярость я ощутил по нашей связи?       — Телефон? Наверно, разрядился, — врёт Иви, не моргнув и глазом, — сегодня день похорон, замоталась и не заметила, как он исчерпал заряд.       — Хорошо, а ярость? Тебя кто-то разозлил? — уточняет гибрид.       — Да знаешь, — с прищуром смотря на Бекку, что с интересом слушает их диалог, Эвелин нарочито грустно протягивает, — узнала, что мне нужно здесь задержаться ещё минимум на пару дней.       Ведьма замолкает, ожидая реакции мужа на свои слова. Ещё когда он спрашивал, не разозлил ли её кто, девушка ожидала от него предложения приехать и готовилась начать его отговаривать. Не понадобилось. Сейчас же, словно специально желая разжечь в ней ревность, Никлаус спокойно говорит:       — Ладно. Не торопись, закончи все дела, не забудь написать ваш рейс, я встречу.       — Хорошо, — соглашается Иви и тут же вешает трубку, откидывая от себя телефон, боясь не выдержать и раскрошить его у себя в руках. Только сын, что так и задремал, обняв её за шею, помогает ей справиться с наплывом эмоций.       — Возможно, всё не так, как кажется… — протягивает вслух Ребекка, не зная, какие слова в такой ситуации смогут потушить гнев подруги.       — Плевать, — фыркает в ответ Иви и нарочито спокойно интересуется: — Ты же не против, если я убью их?       — Пф, с Авророй делай что хочешь, — соглашается Бекка, дополняя: — Но Ник, хоть и тот ещё козел, мой брат. Мой любимый брат, Иви. Ради меня дай ему объясниться, прежде чем отрывать ему голову.       — Только ради тебя, — устало соглашается Эвелин, чувствуя, как эмоции уступают место разуму. Ведь от кого-то пришли эти фото, и этот кто-то хотел этим чего-то добиться. Но сейчас она не готова это выяснять. Завтра, может быть.       — И чем ты хочешь заняться в эти два дня? — любопытствует первородная, замечая, как ведьма становится спокойнее.       — Что скажешь насчет спа? — предлагает вариант завтрашнего досуга Эвелин. Ей нужны эти пара дней, чтобы всё обдумать и не рубить с плеча.       — Многое мне нельзя, — огладив свой живот, оповещает вампирша, — но где можно, я составлю тебе компанию.

***

      Комнатка в дешевом мотеле раздражает женщину этим жутким желтым цветом стен, но это был самый лучший номер в этом богом забытом городке. Еще больше ее раздражает то, что торчала она здесь бессмысленно. Наниматель в самый последний момент все откатил назад, «Джоанна» уже подготовила почву, везде и всем представлялась по легенде, и вот вместо трогательного знакомства с дочерью она должна ее избегать. Что за чушь?       Звонок телефона прерывает раздраженные мысли женщины, а увидев звонившего, она надеется, что сейчас ей поступят более адекватные распоряжения. Иначе она умывает руки.       — Слушаю, — по телефонной связи сложно передать тонкие интонации, но «Джоанна» почти уверена, ей удалось.       — Не расстраивайся, — в динамике слышится бархатный голос, он всегда почему-то действовал на нее расслабляюще. — У меня для тебя хорошие новости. Оплаченная неделя на Гавайях.       — Ты уверял, что я познакомлюсь с «дочкой» на похоронах, — выдерживает в ответ недовольный тон женщина, хоть и чувствует, как замирает сердце от чужих слов. Он всегда был щедр, а значит, ее ждет отдых по полному разряду. — Они прошли.       — Поверь, сейчас с этим точно не стоит торопиться, — уверяет мужчина, и «Джоанна» готова поклясться, что слышит в его тоне злорадные нотки. Что ж, она никогда не любила такие затянутые дела, но ради него она готова потерпеть промедление.