Фолиант

      — Спасибо, Лу́нни, — он сделал глоток любимого чая, наслаждаясь легким ароматом и потянулся за свежим круассанам, золотистая корочка которого манила, обладая непревзойденным ароматом. — Завтрак как всегда превосходен.       — Может мисс желает попробовать? — неуверенно спросила эльфийка.       — Мы же говорили с тобой об этом, она не должна знать, что здесь были эльфы.              — Мисс не любит домовых эльфов?       — О, — он легко засмеялся, — любит, даже слишком.       — Тогда я обязана накормить мисс, — ответила она с улыбкой, поправляя свое платье в клеточку.       — Обязательно, я скажу тебе, когда она будет готова с тобой познакомиться, — он дал ей розочку, поспешно сделанную из салфетки, — а пока помни о нашем уговоре.       — Конечно, — эльфийка слегка подпрыгнула, переполненная эмоциями, — спасибо, мастер Драко, — она аккуратно положила подарок в передний кармашек платья.       — Передай это Нарциссе, — он вложил в маленькие ладошки конверт.       Лу́нни кивнула, беззвучно растворившись. О её присутствии говорил только накрытый стол и свежие рубашки в шкафу.       Было сложно признаться, но условия его освобождения были достаточно легкие. Он сохранил возможность общаться с матерью, семейное хранилище хоть и опустело, но всего лишь одно из сотни. Возможно правнуки его внуков и заметят, что денег поубавилось, но он точно нет. Драко ухмыльнулся этой мысли.       Возможно, он не был так свободен никогда в своей жизни. Он торжественно поклялся себе, что не станет похож на своего отца. Свобода, которой он ждал всю жизнь, теперь в его руках.       Единственная сложность состояла в том, что его фактически заперли с Грейнджер, и кажется, она сама уже не рада этому.       Он откусил от выпечки кусочек и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Чай согревал, а круассан таял на языке, наполняя его утренним блаженством. Эта утренняя рутина приносила ему особое удовольствие, которое он старался растянуть на весь день.       Как только Драко открыл глаза, его взгляд упал на антикварные часы, обрамлявшие запястье. Он знал, что Грейнджер скоро проснется, и будет греметь своей машиной для кофе, поэтому он хотел спуститься до её пробуждения. Улыбка на его лице медленно исчезла… они не разговаривали с последней ссоры.       Не разговаривали восемь дней, если быть точным. Порой ему казалось, что она не заслуживала такой грубости с его стороны, но головой он понимал, что девчонке так будет легче выкинуть его из головы.       Драко не мог избавиться от ощущения неловкости, которое витало между ними. Он не знал как давно в ней эти непонятные ему чувства. После того, как она почти прямо призналась ему в них, он не мог заснуть всю ночь, размышляя, как она могла так вляпаться. Как ни странно, мысли о ней не вызывали у него привычного раздражения.       Он знал, что он красив, богат, и все такое, о чем так грезят девушки, но он искренне не понимал, что в нем нашла она.       Каждый раз, когда он сталкивался с ней среди стеллажей, внутри него разгоралась игра противоречий. Она была такой яркой, такой живой и раздражающей, что Драко не мог отвести от нее взгляда. Но ее нежность, ее искренность оказалась той пронзающей стрелой, что разрывала его защитные барьеры. Как будто гриффиндорка увидела его настоящего в тот самый момент, когда он сам не хотел осознавать, зарываясь в себя.       Но при этом его терзали мысли.       Нужно сделать всё, чтобы она забыла о нем, если будет нужно, он собственноручно наложит на неё Обливиэйт.       Даже мысль о них была смехотворной. Если раньше он без тени сомнения сказал бы, что грязнокровка Грейнджер никогда не будет даже близко с ним на одном уровне, то, Мерлин, сейчас…нет даже смысла думать об этом.       Блондин взглянул в окно, где первые серые тучи заволокли небо серой дымкой. За окном жизнь медленно пробуждалась, люди уже начали спешить на работу.       Он откинул от себя все мысли о Грейнджер, мысленно приготовившись к рабочему дню.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Грейнджер, срочно вниз, — она допивала свой уже порядком остывший кофе, когда вбежал Малфой, хотя до открытия было еще двадцать минут.       Его лицо было искажено тревогой, а волосы, обычно всегда безупречно уложенные, беспорядочно разметались. Гермиона подняла на него удивлённый взгляд, не понимая что происходит.       — Что случилось? — спросила она, ставя чашку на стол с тихим стуком.       — Срочно! — крикнул он, помчавшись вниз, не дождавшись её ответа.       Она насторожилась, оставив чашку на столе. В голове мгновенно возникли мрачные предположения. Малфой никогда не допускал даже мысли о помощи, но в этот раз его голос звучал серьезно. Она встала и, не колеблясь, направилась к лестнице.       Гермиона спускалась, а ее сердце бешено колотилось в груди. Каждый шаг был наполнен тревожным ожиданием. Она представляла себе все возможные сценарии, пока не замерла в немом шоке.       Абсолютно все было перевернуто. Повсюду валялись разорванные книги, поломанные стеллажи и разбросанные страницы, как будто буря пронеслась сквозь книжный.       Ужас заполнил её тело. Гермиона ощутила, в себе прилив адреналина. Страх за собственную безопасность и магазин накрыл её с головой, как будто ледяные пальцы сжали её за горло, она зажмурилась, пытаясь осознать происходящее.       Она заметила, как Малфой уже пытается поднять некоторые обломки, чтобы очистить проход.       — Что… что произошло? — наконец спросила Гермиона, всматриваясь в каждую разрушенную деталь, слова застряли в горле, соперничая со всхлипом.       Её разум метался, пытаясь осмыслить происходящее.       — Я…я не знаю, я спустился и увидел все это, — он обвел рукой вокруг, — и сразу побежал за тобой.       Она осела на последнюю ступеньку, не в силах смотреть на разрушенное детище. Сколько сил было вложено в магазинчик, и сейчас все разрушено.       Стеклянные двери разбиты, и осколки стекол рассыпаны по полу, как звезды, разлетевшиеся по ночному небу. Внутри царила полная разруха: полки, некогда полные книг, теперь стояли искажёнными под тяжестью чьей-то силы.       На полу оставались лишь обрывки: строчки стихов, уходящих в небытие. Загубленные сюжеты и идеи, которые, возможно, могли бы изменить мир — все это поглотила темнота. У ударов их сердец не осталось места для сожаления, лишь пустота и глухой страх разносились в воздухе, как напоминание о том, что всё ценное может быть уничтожено в один миг.       Лампы, когда-то освещавшие страницы мягким светом, теперь висели, словно повешенные свидетели грабежа, подмигивая хаосу. Внутри витал запах пыли и страниц, а в сердце Гермионы разливалась тоска.       Девушка тряслась от ярости и страха, когда её заплаканные глаза блуждали по опустошённому магазину. Каждый разрыв в страницах — это словно разрывы в её сердце. Гермиона почувствовала, как её мир рушится.       — Нужно вызвать авроров, — предложил Малфой.       Гермиона попыталась сосредоточиться, глядя на Малфоя, который, казалось, пребывал в состоянии шока сам.       — Да, — наконец вымолвила она, собравшись с мыслями, — нужно, — её голос дрожал, но она боролась с эмоциями, которые давили на грудь.       Она подняла взгляд, полный решимости, несмотря на слёзы, которые продолжали катиться по её щекам.       Она взмахнула палочкой, отправляя патронус Гарри, прося срочно явиться с подкреплением.       Её голос трясся. Нужно было понять, кто это сделал. Методично, с невероятной яростью, они растоптали всё, что она так долго строила.       — Нужно проверить везде, — сказал он, держа палочку, его решимость заиграла в воздухе. — Сначала — задняя часть магазина, — сказала он, уверенно кидая взгляд на осколки.       Они медленно пересекли разрушенную комнату, шаг за шагом, с сердцами, полными тревоги. Каждый звук казался гремящим эхо.       — Грейнджер, послушай, — произнес он, когда они подошли к читальному залу, — я знаю, что у нас были разногласия, — он замялся, подбирая слова, — но я здесь, слышишь? Все будет в порядке.       Она кивнула, несмотря на мрачные мысли, замечая следы обуви на разбросанных книга. Малфой, который все еще находился в состоянии неловкой растерянности, подошел ближе.       Гермиона глубоко вдохнула, пытаясь успокоить дрожащие руки. Стоя рядом с Малфоем, она осознавала, что его поддержка была неожиданной, но в тот момент необходимой.       Осторожно, они вошли в заднюю часть магазина, где покупатели могли сидеть в уютных креслах.       — Блять, — выругнулся он, когда они прошли внутрь.       По стене стекали кровавые буквы «СМЕРТЬ ПОЖИРАТЕЛЯМ!», как будто сама стена кричала о ненависти.       Гермиона застыла на месте, её сердце резко замерло, она почувствовала, как у неё в горле встал ком.       Гермиона сжимала палочку в руках, ощущая, как адреналин заливает её тело, а злость клокочет в груди. Она посмотрела на Малфоя, в глазах которого отразилась та же решимость, которую она пыталась в себе найти.       Гермиона с трудом переводила дыхание, её мысли путались в ужасе.       В голове звенело.       Малфой взглядом обвел стену с кровавыми буквами и тяжело выдохнул.       — Это из-за меня.       — Что, черт возьми, ты говоришь?       — Ясно как день. Это произошло, — он показал рукой на стену, — потому что я не в Азкабане.       — Не надо.       Гермиона, пытаясь подавить растущее раздражение, подошла ближе к нему. Она понимала, что Малфой переживает свою вину, но его самобичевание лишь усугубляло ситуацию.       — Я… — начал он, но Гермиона прервала его.       — Не трать время на самокопание.       Около входа раздался шум, Гермиона с Драко молниеносно отреагировали, подняв палочки.       Она не успела произнести заклинание, как палочка вырвалась из рук, девушка осталась обезоруженной как и Малфой.       Внезапно в помещениях послышался шаг, и тень оказалась в свете, пробивающемся сквозь разбитые окна.       — Грейнджер, — прошептал Малфой.       Он шагнул вперед, прикрывая её собой, и она почувствовала тепло его тела, несмотря на обстановку.       Малфой заслонял её собой, как что-то само собой разумеющееся. За ним почти ничего не было видно, он был настолько высокий, что его силуэт полностью затмевал окружающий мрак. Тень его фигуры создавала защитный барьер, который позволял ей на мгновение забыть о том, что происходит вокруг. В сердце её нарастала странная смесь благодарности и замешательства.       Грейнджер закрыла глаза на мгновение, погружаясь в смятение своих чувств. Вокруг них царила атмосфера напряжения, но присутствие Малфоя, его надежная тень, как будто размывала границы между страхом и защищенностью.       — Не двигайся, — шепнул он, но его голос едва был слышен, как будто атмосфера вокруг поглотила все звуки.       Гермиона замерла, и её дыхание стало тяжелым.       — Покажись! — прорычал Драко, его голос был полон напряжения.       Малфой протянул руку за спину, убеждаясь, что он закрывает её.       — Не бойся, — тихо сказал Малфой её, и его спокойный голос звучал как якорь в бушующем море.       Тень сделала шаг вперед, и Гермиона почувствовала, как сердце забилось быстрее. Это могла быть ловушка. Внутри рос страх и гнев одновременно.       Силуэт остановился, фигура медленно прояснялась.       — Гарри! — выдохнула она, вскидывая голову.       За спиной Гарри, в районе входа, звучали шаги других людей.       — Поттер, какого дракла? — прорычал Малфой, отходя в сторону.       — Что здесь произошло?       Гарри остановился в проеме, его зеленые глаза быстро пробежались по разрушенному магазину и кровавым буквам на стене.       — Поттер, моя палочка, — Драко протянул руку.       — Ах, да, — Гарри потянул им древки.       — Гермиона, ты в порядке? — Обеспокоенно спросил Гарри.       Гермиона покачала головой, залитая эмоциями. Её мир, когда-то наполненный радостью слов и вдохновением, теперь представлял собой лишь тёмный хаос.       — Я… — начала она, но не нашла слов, чтобы выразить ужас, заполнивший её. Гарри, понимая, что слова здесь не помогут, подошёл ближе и прижал её к себе.       Он пах уверенностью и тёплым, привычным ароматом, который всегда успокаивал Гермиону в самые трудные моменты. Она закрыла глаза и позволила себе немного расслабиться, надеясь, что хотя бы на мгновение сможет скрыться от реальности, которая так мучила её.       Гарри крепче обнял Гермиону, почувствовав, как её тело сотрясалось от безмолвного всхлипа.       — Мы найдём, кто это сделал, — пообещал он, его голос был полон решимости, — я разберусь.       Её грудь сжималась от боли, но в его объятиях она ощущала тепло. Несмотря на внутренний хаос, его присутствие словно раскрашивало её чёрно-белую реальность в блеклые, но ясные цвета надежды. Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула.       Малфой стоял в стороне, не тревожа друзей.       Гарри отпустил её, но остался рядом, готовый оказать поддержку. Он обвёл взглядом разрушение, сжимая кулаки. Его глаза пронзили Малфоя, и он нахмурился.       — Ты в этом замешан?       — Нет, — в голосе Драко проскользнула ярость. — Ты что совсем придурок?       Внимание Гарри сразу же переключилось на кровавые буквы на стене. Он шагнул ближе.       — Это угроза в твой адрес. Гермиона чудом не пострадала. Тебе есть что сказать?       — Гарри, он не при чем, — начала Гермиона, — ему угрожали уже несколько раз.       — Грейндж… — она не дала ему закончить, продолжая.       — Малфою угрожали, — если и пришел момент все рассказать другу, то это он. — При мне. В магазине. И на него было нападение.       — Почему не доложили? Ты знаешь кто это был? — Тон друга моментально переключился на строгий аврорский.       — Нет, — Гермиона правда не узнала того волшебника.       — Ладно, — он снял очки, потирая переносицу, — мои люди здесь все проверят и наложат защиту на вход. Пойдем поднимемся и вы мне все расскажете.       Гарри все ещё беспокойно смотрел на Драко, его зелёные глаза сверлили, словно пытаясь выжать правду из напряжённой тишины.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Спустя несколько часов, когда Гарри с командой авроров покинул их после неофициального допроса, Гермиона осела на диван, давая волю эмоциям.       Гермиону захлестнули слёзы, которые она сдерживала весь день. Она чувствовала себя абсолютно истощённой — не только физически, но и морально.       Мягкий свет вышедшего солнца пробивался сквозь занавески, окрашивая комнату в тёплые оттенки. Она закрыла глаза и попыталась отгородиться от мучительных вопросов, которые вновь и вновь кружили в её голове. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шумом листьев за окном.       Её сердце сжималось от сожалений, и в голове кружились мысли о том, почему не сработали охранные чары. Гермиона попыталась собрать свои мысли, но каждый раз, когда она задумывалась о том, что произошло, новая волна паники накрывала её.       Она вздохнула, чувствуя, как тяжесть проблем давит на её грудь.       Грейнджер встала и подошла к окну, впитывая последние лучи осеннего солнца. Её рука непроизвольно коснулась холодного стекла, и она увидела своё отражение — распластанные уголки губ, покрасневшие глаза, полные усталости.       Гриффиндорка провела ладонью о глаза, стирая слёзы. Сейчас, как никогда, ей нужно было быть хладнокровной и собранной. Она зачерпнула ртом воздух, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.       Отвернувшись от своего отражения, она шагнула назад в тишину гостиной, направляясь к двери.       Гермиона выдохнула, прикрыв глаза, а вновь посмотрев на массив дерева начала методично водить палочкой, накладывая свои самые сильные защитные чары.       Заклинания, одно за другим, наполняли пространство вокруг неё толстой стеной защиты. Её движения были точными и уверенными, она проделывала эту процедуру не в первый раз. Сосредоточенность заполнила её мысли.       Выверенные движения вызывали уверенность, которой ей так не хватало. Каждое произнесённое заклинание усиливало нарастающее чувство защиты, словно невидимая броня окутывала её. Гермиона представляла, как прозрачные волны магии стекают по стенам, делая дом безопасным, несмотря на последние события.       Вдруг раздался спокойный голос Малфоя, разрушающий её старательность.       — Грейнджер, всё в порядке?       — А? — Она обернулась, оглядывая его. — Да, все нормально.       — Не доверяешь Поттеру? — ухмылка расползлась по его губам.       — Да, — она замялась, — нет. Я не это хотела сказать, ну ты понял. Просто так спокойнее.       — Я могу наложить свои чары?       — Да, — её мысли начали вновь путаться, — наверное. Спасибо, Малфой.       Гермиона чувствовала, как напряжение в воздухе нарастает. Малфой, стоя рядом, выглядел не так непривычно, как она ожидала. Его уверенность воспринималась ей как ничто иное, как спасительный круг в бурном море.       — Отлично, — произнес он, его голос резонировал в тихой комнате.       Малфой подошёл ближе, его фирменная самоуверенность проникала в атмосферу, особенно на фоне её тревоги.       Гермиона наблюдала, как он ловко манипулирует палочкой, создавая свои собственные чары. Девушка не узнавала этих чар, но в них, к счастью, не чувствовалась темная магия. Она не могла не отметить, как его движения были изящными и точными, даже излишне грациозными для такого времени. Чувства в её душе, которую она так старательно закрывала последнее время, оживали, когда она вглядывалась в него.       Когда последний заклинание прозвучало, тишина вновь окутала комнату. Но на этот раз она не была угнетающей.       Слияние их магии создавало ощущение интимности, защищенности.       — Спасибо, — сказала она, глядя ему в глаза. — Ты не обязан был это делать.       Малфой слегка кивнул, а затем, его выражение лица смягчилось. Мгновение, когда их взгляды встретились, растянулось, и Гермиона ощутила, как в её груди что-то зашевелилось — нежное тепло, которое она старательно отгоняла от себя.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Он закрыл глаза и позволил воде касаться своего тела, расслабляясь с каждым потоком. Влага стекала по его светлым волосам, на плечи, забирая с собой усталость.       Малфой чувствовал, как давление, накопившееся в течение долгих дней, медленно уходит, рассекается на капли, которые плавно скатываются к полу, разбиваясь о плитку.       Гель c тонким древесным шлейфом обволакивал его, создавая ощущение легкости и свежести. Он глубоко вдохнул, позволяя ароматам наполнять его легкие, облегчая напряжение, с которым он так долго сражался.       Драко открыл глаза, просто чтобы убедиться, что мир все еще существует. Он стоял, облокотившись на прохладную плитку, и смотрел, как вода плавно очерчивает косые мышцы, стекая по светлой дорожке на животе. Блондин вытянул руку, касаясь холодной плитки и наслаждаясь контрастом тепла и холода.       Надо было выбираться, и он не о душевой.       Наконец, осознание действительности вновь вернулось к нему. Он взял себя в руки, быстро вытер тело полотенцем, стараясь сохранить ощущение свежести. Схватив одежду, Драко собрался с мыслями.       Его взгляд упал на отражение в зеркале. Лицо, уставшее от бесконечной борьбы, вдруг показалось ему более живым, обретая утонченную грацию в игре света и тени. Свет отражался от его кожи, придавая ей мягкое сияние, как будто напоминая Драко о том, что он всё ещё способен чувствовать.       Выделенная комната казалась ему все еще очень маленькой и неуютной, он подумывал магически расширить её, но это показалось неуважительной к хозяйке.       Простая обстановка не давила на него, но угнетала своей обезличенностью. Малфой успел заполнить свой книжный шкаф всего на треть, вероятно, все уцелевшие книги сейчас в квартире Грейнджер.       Она выглядела разбитой, словно её собственная жизнь необратимо потерялась среди страниц и обрывков воспоминаний, и это тяготило Драко. Каждый раз, когда он закрывал глаза, его мысли возвращались к ней, к тому, как Грейнджер рыдала на ступеньках, перед развалом своего детища.       Гриффиндорка всегда была сильной, но теперь, казалось, она сдавалась.       Он знал, что идея зародившаяся в его голове была сомнительной, но казалось самой правильной из всех за последние месяцы.       Драко быстро схватил пергамент и перо, садясь за маленький столик в углу комнаты. Буквы стремительно выстраивались на странице, словно оживая под его рукой. Сердце стучало в унисон с быстрыми движениями его рук, пока он набрасывал письмо.       — Лу́нни.       — Мастер Драко, — эльфийка появилась с тихим хлопком, радостно глядя на него, — Вам подать ужин?       — Нет, не сейчас, — он сложил пергамент, запечатывая его заклинанием приватности, чтобы никто, кроме адресата, не мог вскрыть его, — передай это Блейзу, пожалуйста.       — Конечно, — она воодушевленно забрала письмо, — я могу еще что-то сделать для Вас?       — Нет, — он задумался, — хотя подожди. Ты можешь посмотреть, что делает Грейнджер? Только так, чтобы она не видела тебя.       Домовиха кивнула, и беззвучно растворилась.       Не успело пройти и пары секунд, как она материализовалась перед ним.       — Мастер Драко, — произнесла Лу́нни. — Мисс плачет у себя в комнате, — глаза эльфийки светились беспокойством.       Внутри него что-то шевельнулось. Желание помочь, которое он не ожидал от себя.       — Лу́нни, ты хочешь помочь мисс?       — Конечно, — она активно закивала, чуть ли не подпрыгивая на месте, — мне очень нравится мисс, я наблюдала за ней, — эльфийка стыдливо прикрыла глаза.       — Я не удивлен, — он усмехнулся, отмечая, что она все такая же своевольная, — мисс очень любит шоколад. Ты могла бы оставить для нее что-нибудь с шоколадом, я уверен она обрадуется.       — А…а мож… — начала она неуверенно, но Малфой прервал её.       — Нет, милая, не показывайся ей, пожалуйста, — Драко присел на корточки, на уровень с эльфийкой, — она обязательно познакомится с тобой позже.       — Хорошо, мастер Драко, я все сделаю. — Домовиха кивнула, уставившись в пол с серьезным выражением лица, как будто каждая ее клетка была наполнена заботой.       Она исчезла, а Малфой был готов поставить свое состояние, что Забини не дождется своего письма, пока Грейнджер не получит порцию сладкого.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Малфой выходил из Министерства, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, его тело в темной парадной мантии было напряжённым.       Холодный осенний воздух ударил в лицо, заставив его на мгновение остановиться. Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться после встречи с аврорами, и неприкрытыми намеками на его виновность в разрушении книжного.       На горизонте уже начинали сгущаться облака, предвещая сильный ливень. Все спешили по своим делам, погруженные в собственные заботы, он был рад, что ему не сыпали проклятия в спину.       Малфой ускорил шаг, стараясь слиться с толпой.       Министерские шакалы тыкали в него тем, что в Фолианте отслеживался его магический след.       Конечно, блять, подумать о том, что он мог пользоваться палочкой, чтобы разложить книги им не пришло в голову. Кто их только набирает туда, они ведь сами наложили на его палочку кучу ограничений.       Он едва сдерживал гнев, шагая по тротуару.       Малфой шел по застывшим улицам Лондона, думая о том, как же ему надоели постоянные подозрения.       Скоро начнется дождь, и Малфой не хотел оказаться пойманным под открытым небом. Он вспомнил о том, как нагло авроры задавали вопросы, не слушая его пояснений. Возможно, на его месте был бы любой другой, но именно он стал мишенью. Проклятая удача.       Это ведь так удобно, просто сослаться на нарушение условий освобождения. Вы пытались саботировать свою работу у мисс Грейнджер из-за своих предубеждений Мрачный хоровод обвинений обрушился на него с самого утра.       Сука, какие же придурки.       Скорость его шагов возросла, и Малфой попытался сосредоточиться на пути, избегая взгляды случайных прохожих.       Ливень, который предвещали облака, надвигался все быстрее. Вместо того чтобы укрыться, он продолжал идти к ближайшей точке аппарации, стремясь избавиться от мыслей о том, как его жизнь превратилась в один бесконечный суд. Под ним зашумел рвущийся дождь, промокнув его мантию и заставив поежиться от холода.       Промокшая мантия прилипла к его телу, утяжеляя его шаги.       Вода быстро заполнила улицы, образовывая лужи, в которых отражались тяжелые облака.       Получив возможность покинуть Министерство, он подарил себе иллюзию свободы — хотя на самом деле это была всего лишь пауза перед новыми обвинениями. Его нервы оголились, он чувствовал себя, как натянутая струна, готовая порваться в любой момент. Настанет ли момент, когда обвинения в том, чего он не совершал, прекратятся.       Дождь безжалостно струился с небес, окончательно лишая его теплоты.       Проходя мимо, он перебирал в голове все случаи, когда его имя произносилось с осуждением. Кто бы мог подумать, что он окажется в таком положении? Он, наследник древнего рода Малфоев, всегда держал голову высоко и был уверен в своей непогрешимости. А теперь? Теперь его разрывали на части многочисленные подозрения, а он словно наручниками был прикован к своему прошлому.       Наконец он смог аппарировать в квартиру, где царила тишина, нарушаемая лишь звуком капель, падающих с его мантии на пол.       — Малфой, — она раздраженно посмотрела на него, — ты сейчас весь пол зальешь.       Малфой вздохнул, вытирая капли воды с лица. Он почувствовал на себе недовольный взгляд Грейнджер, и внутри него закипел стойкий гнев. Как будто это он был виноват в том, что его дернули в Министерство в такую погоду.       Он молча наложил на себя и одежду осушающее и посмотрел на Грейнджер с неподдельным раздражением.       — Спасибо, — она бросила на него теплый взгляд, — не стоило.       — Нужно было как ты выразилась залить твой пол?       — Я не об этом. Спасибо за сладости, они восхитительны, — она мечтательно закусила губу, — но не стоило было приносить так много, — понимание ворвалось в его сознание.       — Не знаю о чем ты.       Грейнджер сложила руки на груди, её глаза метали молнии, но в них промелькнуло и что-то другое — искра, которую Малфой не мог игнорировать.       — Тебе обязательно быть таким придурком? Ты делаешь что-то хорошее, а потом уравновешиваешь это потоком дерьма из твоего рта?       — Грейнджер, давай кое-что проясним, — он одарил её презрительным взглядом, — я попросил об этом эльфа, потому что ты была разбита. Лично я и пальцем не пошевелил, так что мне не нужны твои благодарности. Не думай, что эта подачка что-то значит, не знаю, что ты там себе уже надумала, но это ничего не меняет.       — Ты такой мудак, Драко Малфой.       — Вот именно, — он скрестил руки на груди, не скрывая презрения. — Я мудак, а ты — влюбленная дурочка, которая расплылась в благодарностях от простого жеста.       Малфой усмехнулся, глядя в окно, где дождь всё ещё не жалел прохожих.       — Я ненавижу тебя.       — Я очень на это надеюсь.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Гермиона готовила ужин в своей уютной кухне, наслаждаясь тихими звуками приготовления. Она всеми силами пыталась отвлечься от событий последних дней, и это то, что успокаивало её.       Вокруг нее царила атмосфера спокойствия: мягкий свет лампы создавал приятное освещение, а аромат свежих трав наполнял воздух. За окном начинал спадать вечерний дождь, капли стекали по стеклам, словно маленькие ручейки, и она чувствовала, как теплота кухни спасает от хмурых погодных условий.       На столе аккуратно лежали нарезанные овощи и специи, которые она заранее подготовила. Гермиона с любовью резала морковь и лук, вспоминая, как её мать всегда готовила этот душистый рагу в дождливые дни. Каждое движение было привычным и успокаивающим, как старая мелодия, вспомнившаяся вдруг в замешательстве мыслей. Она погрузилась в свои воспоминания, ведь готовка доставляла её не только успокаивала, но возвращала в беззаботное детство с родителями.       Когда рагу начинало благоухать, девушка добавила лавровый лист и немного черного перца. У неё была готова особая секретная приправа, которую она привезла из поездки во Францию. Этот неожиданный штрих должен придать блюду уникальный вкус.       Гермиона аккуратно перемешивала ингредиенты, и каждый раз, когда она наклонялась к кастрюле, аромат становился всё насыщеннее, наполняя пространство уютом, как мягкий плед. Она наблюдала за тем, как овощи мягко растворяются в аромате специи.       Тишину уютной кухни нарушил знакомый голос.       — Грейнджер, — послышались шаги за спиной, и она в отчаянии прикрыла глаза, — на пару вопросов.       — Малфой, я занята, — она прикладывала все силы, чтобы не обернуться, зная, что он в очередной раз пришел поиздеваться над ней.       — Занята? — его голос звучал с ироничной ноткой.       Гермиона вздохнула и продолжила мешать содержимое кастрюли, стараясь не обращать внимания на его пронзительный взгляд, который она чувствовала спиной. Она знала, что Малфой всегда находил способ нарушить её спокойствие. Но сейчас не было времени на его провокации; она сосредоточилась на тонком балансе вкусов, которые собиралась создать.       За последний месяц она устала от этих эмоциональных качелей, на которых её катал Малфой.       За всю жизнь он никогда так сильно не ранил её словами, как в последнее время. Она готова разбежаться и влететь в стенку, лишь бы стереть позор того, что её пьяный язык каким-то образом растрепал ему о чувствах.       Гермиона глубоко вдохнула, стараясь не позволить его присутствию разрушить её умиротворение. В этот момент она решила, что не отдаст ему свои эмоции.       — Уйди, Малфой, — неуверенно произнесла она.       — Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел? — прошептал он в районе уха.       Гермиона ощутила, как от его близости пробежал электрический разряд, который пробрал её тело так, что она дернулась и обожглась об кастрюлю.       — Черт, — она сжала зубы, стараясь не закричать сильнее.       Грейнджер быстро отдернула руку и поднесла её к губам, надеясь облегчить боль как в детстве, просто подув.       Отодвигая мысли о Малфое на задний план, Гермиона в панике бросилась искать палочку, чтобы обработать ожог. Но её внутренний мир вдруг столкнулся с реальностью: он по-прежнему стоял рядом, наблюдая за ней с выражением, которое было трудно прочитать.       — Ты в порядке? — спросил он, его голос звучал менее иронично, больше заботливо.       Это снова сбивало её с толку. Она не могла позволить ему видеть свою слабость. Только не снова.       — Не твое дело, — коротко ответила она, стараясь сохранить хладнокровие. Однако внутри неё разгоралась не только боль от ожога.       — Ты всегда так реагируешь на меня, Грейнджер? — его голос был тихим, но полным вызывающей уверенности.       Тишина охватила кухню, и Гермиона вдруг осознала, что за последние минуты напряжение между ними не просто увеличивалось, оно разрасталось до предела.       — Уйди. Пожалуйста, просто уйди, — произнесла она, на этот раз с искренностью, откуда-то из глубины.       Малфой шагнул ближе, его взгляд стал серьёзным. Он не отступал, и в этом было что-то, что вызывало у Гермионы одновременно раздражение и странное влечение. Она гнала от себя эти мысли, зная, что они неуместны.       — Руку, — властно произнес он.       Гермиона почувствовала, как его пальцы осторожно обхватили её запястье, и её сердце на мгновение замерло.       — Не нужно, — быстро произнесла она, но смятение в её голосе выдавало, что она не могла игнорировать тепло, исходящее от него.       — Я сказал, руку, — повторил он, уже с ноткой настойчивости, и Гермиона по инерции подалась к нему ближе. Это было невыносимо.       — Я правд…       — Помолчи, — произнес Малфой, его голос звучал уверенно, без следов насмешки. Он аккуратно прижал её руку к себе и начал водить палочкой, снимая боль.       Гермиона кивнула, не в силах вырваться из ловушки его глаз — они были глубоки, как океан, в котором она обязательно захлебнется.       Довольно быстро она почувствовала, как приятная прохлада проникает в её руку, унося боль.       — Спасибо, — произнесла она, удивлённая собственным смущением. Слова были настолько тихими, что она едва сама их услышала, но он ответил ей теплой улыбкой.       Несмотря на ее сопротивление, Гермиона почувствовала, как стена, которую она выстроила, начала трещать.       — Зачем ты вообще здесь? — спросила она, стараясь звучать как можно спокойнее, хотя голос предательски дрожал.       Малфой не отвечал сразу. Он изучал её лицо, словно искал что-то, что могло бы его оправдать.       — Я пришёл, чтобы поговорить. Но, похоже, это не самый лучший момент.       Гермиона нахмурилась, чувствуя, как её раздражение начинает постепенно перерастать в замешательство. Она не хотела, чтобы разговор с ним снова привел к перепалке.       — Нам не о чем разговаривать.       — Я просто… хотел извиниться.       Его слова повисли в воздухе, и Гермиона замерла. Извинения от Малфоя? Это было что-то новенькое.       Она покачала головой, не веря своим ушам.       — Я это делал потому, что не знал, как реагировать на твои чувства, — его губы сжались в тонкую линию. — Я думал, что так будет лучше. Я не хотел, чтобы это стало так, но… это произошло.       — Ты мудак Драко Малфой.       — Что? Я, блять, лечу тебя, извиняюсь, а ты называешь меня мудаком? Серьезно, Грейнджер?       Такого заявления она не ожидала. Её голова закружилась, и за ней последовал внутренний бунт.       — Ты постоянно так делаешь! — Голос предательски начал дрожать. — Ты делаешь что-то хорошее, а потом бьешь еще сильнее, — горькие слезы начали катиться на её щекам. — Я так не могу, я больше так не могу! Слышишь? Ты сейчас извиняешься, чтобы завтра вновь все испортить!       Гермиона стояла на кухне, ярость и обида смешались с болью от ожога. Малфой, казалось, не собирался уходить, его взгляд приковывал её к месту. Гермиона вытерла слезы, чувствуя, как гнев и боль закипают внутри.       Она не могла понять, зачем он постоянно играет с ней.       Малфой, несмотря на её слова, не отступал. Он шагнул ближе, и Гермиона почувствовала, как его присутствие окутывает её, как теплое покрывало в холодную ночь. Взгляд Драко был полон чего-то, что она не могла расшифровать — нежность, страх, или, может быть, самодовольство. Но к этому моменту ей было уже все равно. Она просто хотела, чтобы этот момент прекратился, чтобы весь тот хаос в душе утих.       — Болит? — он кивнул на руку.       — Нет.       Она надеялась, что он уйдет. Он должен уйти.       — Замечательно, — его глаза заискрились.       Он дернул её на себя так, что она впечаталась в его твердое тело. Гермиона ощутила, как внутри всё напряглось. Она хотела отстраниться, но его объятие было слишком крепким.       Гермиона вдохнула его запах, смешанный с чем-то свежим и холодным.       Его губы обрушились на её. Гермиона замерла, когда он нежно мазнул её.       Её мир рухнул и собрался воедино.       Гермиона заставила себя не сломаться под давлением его рук, но сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Она была в ловушке — между гневом и тем бесконечным притяжением.       Гермиона замешкалась, прежде чем ответить на его поцелуй, едва сдерживая стон.       Он провел рукой по её волосам, а губы всё больше погружали её в бесконечное наслаждение.       В его губах было что-то неожиданное, что-то, что заставляло её сердце колотиться быстрее, несмотря на боль, которую он ей причинял. Она почувствовала, как его руки надежно обвивают её талию, и на мгновение потерялась в этот секунде нежности, забыв о всех словах, которые они произнесли ранее.       Гермиона почувствовала, как гнев постепенно уходит на второй план, уступая место чему-то более глубокому и запутанному. Она осознавала, что губы Малфоя были теплыми, и это тепло дарило ей блаженство.       Её мысли распадались на кусочки, пока он продолжал целовать её с такой интенсивностью, что всё остальное казалось неважным.       Его губы были как магнит, притягивающий её всё ближе и ближе.       Она пробежалась пальчиками по его светлым волосам, сильнее притягивая его к себе.       Гермиона знала, что должна бы отстраниться, но каждый раз, когда он прикасался к ней, её разум ускользал. Она таяла под его пальцами.       Она чувствовала, как её тело отзывается на его прикосновения, предавая её.       Он углубил поцелуй, сплетаясь с ней, и Гермиона ощутила, как рассудок расплывается, уступая место горячему желанию. Его губы были настойчивыми, а в пальцах — сила, которая не оставляла ей шансов.       Она слишком долго мечтала об этом, чтобы заставить себя прекратить это. Даже если завтра она умрет, она умрет бесконечно счастливой.       Её ладони скользнули по его широкой спине, сминая рубашку, отмечая каждую рельефную линию мышц, сохраняя в памяти.       Она чувствовала, как его дыхание смешивается с её.       Гермиона задохнулась, когда он прижал её к кухонному столу, сердце стучало в унисон с его сбивчивым дыханием.       Губы Малфоя были везде: ключицы, шея, скулы. У нее кружилась голова от переизбытка эмоций. Гермиона закрыла глаза, позволяя себе утонуть в этом вихре чувств, которые когда-то казались недоступными.       Она прижалась к нему сильнее, осознавая, что не хочет, чтобы этот момент заканчивался.       — Драко… — прошептала она, но слова не имели силы.       Вместо них вернулись только прикосновения, дыхание и нежность, что заполнили пространство вокруг. Его рука скользнула по её щеке, возвращая себе поцелуй.       Малфой снова притянул её к себе, и их губы встретились с новой страстью. Она давно мечтала о нем, но никогда не могла предположить, что это будет чистый кайф. Она никогда не употребляла, но была уверена, что эйфория от дозы выглядит так.       Резкий запах гари обострил её чувства, как холодный душ после жаркого лета. Гермиона с трудом понимала, что происходит. Все меркло перед его присутствием, но отчетливый запах гари выбрал её из омута его прикосновений.       Гермиона растеряно отстранившись посмотрела на Драко, который все еще стоял непозволительно близко, его дыхание так и осталось осязаемым в воздухе.       — Черт, — пробормотала она, пытаясь отвлечься от магнетического притяжения, которое каждый раз заставляло её сердце замирать.       Она быстро сняла с огня погубленное жаркое. Грейнджер судорожно пыталась сосредоточиться на кухне, пока в голове вертелись мысли о том, что произошло между ними.       Вдыхая запах обгоревшего мяса, почувствовала, как рассудок начинает возвращаться. Гермиона попыталась упорядочить свои мысли, но они все еще кружились вокруг Драко, его взгляда и поцелуя...       — Драко, — расправившись с последствием кулинарной катастрофы она обернулась к столу, но ее встретила пустота.       Он ушел.       Годрик, какая же она дура.