Фолиант

      Чертов понедельник. Сегодня к Гермионе доставят Малфоя для исправительных работ. Гермиона сидела за стойкой, напряженно просматривая документы. Внимание её было полностью поглощено предстоящими событиями: сегодня Драко Малфой начнет отрабатывать свое наказание, здесь, в её книжном. Она не могла отделаться от ощущения, что эта просьба Кингсли была скорее испытанием, чем просто обязанностью.       Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь прогнать навязчивые мысли о Драко. С утра она уже несколько раз проверила, чтобы квартира была готова к его приходу, освободила полочки в ванной, достала новые кружки для кофе. Она попыталась успокоить себя, но не могла отделаться от волнения. Каждый раз, когда она представляла его лицо, сердце билось быстрее. Она даже наполнила плетёную вазу зелеными яблоками.       Выбор Гермионы для работы пал на платье, которое сочетало в себе элегантность и практичность. Платье было из изысканного синего хлопка, который обрамлял ее фигуру при каждом движении. Длинные рукава, слегка расклешенные к низу, добавляли образу нотку старинного шарма, в то время как акцент на талии подчеркивал её фигуру. Гермиона чувствовала себя уверенно и в тоже время удобно. Легкая ткань позволяла ей свободно двигаться, что было особенно важно пока она маневрировала между книжными стеллажами.       Перед зеркалом она добавила несколько аксессуаров: изящные серьги и тонкий браслет, которые прекрасно дополняли её образ. Она была полна решимости произвести впечатление на Драко, мать его, Малфоя.       Гермиона мысленно прокручивала все возможные сценарии его прихода. Будет ли он зол? Как отреагирует на совместное проживание? Мерлин, это так странно звучит… Сердце колотилось в груди, и она ловила себя на том, что периодически смотрела на часы. С каждым тиком секундной стрелки тревога нарастала. Она представляла его лицо — суровое и непроницаемое, или, наоборот, усталое и задумчивое.       Приближающийся звук шагов заставил её напрячься. Она подняла глаза и увидела Малфоя, входящего в книжный с болезненно строгим выражением лица, в сопровождении аврора. Она усмехнулась, конечно же сегодня он выглядел идеально. Его белокурые волосы были подстрижены и уложены с легкой небрежностью, а одежда была безупречной — черные классические брюки и белоснежная рубашка создавали образ человека, который знает себе цену. Её взгляд задержался на его лице, где играли тени от утреннего солнца, подчеркивая острые черты. Она дала себе миг, чтобы осознать, как резко поменялся за пару дней слизеринец. Несмотря на то, что темные круги вокруг его глаз свидетельствовали о изнеможении, в его глазах был вызов.       Взгляд скользнул по его сжатым губам, и ей стало интересно, что скрыто за этим строжайшим выражением.       — Добро пожаловать в Фолиант, — сухо произнесла она, стараясь скрыть тревогу в голосе, Малфой поднял голову и их взгляды пересеклись, — надеюсь, ты готов к работе, — Драко взглянул на неё с ненавистью и недоверием, от этого взгляда хотелось убежать, её решимость пошатнулась.       — Это ебанная шутка? — Он повернулся к аврору, зарываясь ладонью в волосы, придавая им еще более небрежный вид. — Вы хотите, чтобы я работал с Грейнджер, что за придурок додумался до этого? — Ей нравилось наблюдать, как он терзался в своих мыслях, словно перед ним стояла задача, равная уничтожению Волан-де-Морта.       — Кингсли, — Грейнджер сглотнула, но не позволив себе показать слабость.       — Если вы хотите, чтобы это дерьмо работало, дайте мне другую работу, — продолжал Малфой, его голос был полон яда. Он бросил на неё презрительный взгляд, но в глубине его глаз можно было заметить что-то более сложное — борьбу внутренних демонов.       — Малфой, — попыталась вмешаться она, но он прервал её.       — Нет! — его голос звучал резко, как нож, режущий тишину. — Я не собираюсь работать с тобой, Грейнджер.       Гермиона почувствовала, как внутри неё закипает раздражение. Она привыкла к предвзятости, но в глазах Малфоя плескалась ярость. Гермиона сжала кулаки, стараясь сдержать всплеск эмоций. Каждое слово, произнесенное Малфоем, было наполнено ядом, и она уже не могла оставаться в стороне.       — Ты думаешь, что мне нравится это? — выпалила она, стараясь сохранить последние крохи самообладания. — Это решение Кингсли, если тебя что-то не устраивает, можешь бежать в Азкабан, думаю тебя с радостью встретят.       Девушка заметила, что это неприятно кольнуло его. Грейнджер видела как его слегка передернуло, он колебался, разрываясь между ненавистью и необходимостью.       — Салазар, что я должен делать? — тонкие черты лица стали еще острее, передавая его настроение.       Гермиона поправила свои волосы, чтобы скрыть дрожь в руках. Каждый упрек Малфоя, каждый его саркастичный комментарий отзывались эхом в её сознании. Она знала, что это лишь защитная реакция, маскирующая его страхи. Нельзя было сдаваться перед этой мрачной игрой.       — С сегодняшнего дня Вы переходите под попечение мисс Грейнджер, она расскажет все о работе. Насколько мне доложили, Вас уже ознакомили с условиями освобождения. В случае, если отчеты мисс Грейнджер о Вашей работе будут неудовлетворительными, Вас вызовут в Аврорат, — отозвался аврор до этого отстраненно наблюдавший за ними, — вещи доставят через пару часов.       Малфой покачал головой, его губы сжались в тонкую линию. Он даже не старался прятать свое недовольство.       — Где мне определено жилье? — он произнес это так, словно каждая минута здесь для него противна.       Аврор вежливо кивнул, но его лицо оставалось непроницаемым.       — Вам предоставят комнату в квартире мисс Грейнджер. У нее достаточно места, чтобы обеспечить вашу безопасность и проследить за соблюдением условий освобождения.       — Прекрасно, — саркастически произнес он. — Бросить меня в клетку под присмотром. Смешно, не правда ли?       Аврор, казалось, даже не заметил его жалоб и пререканий, углубившись в какие-то записи на своём пергаменте. Малфой почувствовал, как ярость закипает внутри. Это было унизительно. Он, Малфой, всегда гордился своей независимостью, а теперь оказался марионеткой в руках властей.       — На этом я покину вас, — он мило улыбнулся девушке, — будем ждать отчета в течение месяца, если что-то случится, Вы знаете как связаться с нами.       — Хорошо, — произнесла Гермиона, стараясь изобразить уверенность. — Я постараюсь сделать всё возможное. Вы можете на меня рассчитывать.       Аврор наклонился чуть ближе, и его голос стал тише, почти интимным.        — Мы уверены в ваших способностях. Если возникнут сложности, помните, что мы на связи. Не стесняйтесь спрашивать.       Малфой громко фыркнул от этого неуместного флирта. Гермиона невольно покраснела от щекотливого ощущения, вызванного близостью аврора. Как только мужчина вышел, гриффиндорка села за стойку и глубоко вдохнула. Ей нужно было собраться с мыслями, но на это не было времени. Они остались вдвоем с Малфоем.       Малфой, кажется, не заметил ее замешательства. Он облокотился на стойку, его светлые волосы сползли на лоб, придавая ему вид человека, который после долгого дня наконец нашел время отдохнуть. Гермиона почувствовала, как в груди начинает нарастать напряжение. В воздухе витала непонятная смесь возбуждения и страха.       — Ты собираешься сидеть здесь или уже покажешь мне ради чего я здесь? — спросил он, поднимая бровь и глядя на неё с легким презрением. Малфой пренебрежительно усмехнулся, его серебристые глаза мерцали, как острые грани ножа. Он небрежно опирался на стойку, словно занимая территорию, которую никак не собирался уступать.       — Конечно, — ответила девушка, оставаясь спокойной, несмотря на его наглость.       Следующие два часа Гермиона показывала ему книжный, попутно объясняя где какие книги стоят и какая предстоит работа. Гермиона с увлечением рассказывала о каждом разделе: от редких манускриптов, хранящихся за стеклянной витриной, до новинок, которые только что поступили в магазин и их нужно рассортировать по нужным секциям.       Как она и предполагала, его интерес к работе был минимальным. Он слушал с недовольством, перекатывая на языке её указания, как будто это были кислые конфеты. Гермиона, в свою очередь, пыталась не обращать внимания на его недовольство, сосредоточившись на важной информации, которую ему нужно усвоить для работы. Каждый раз, когда Гермиона пыталась объяснить, как правильно расставлять книги по жанрам, Малфой заглядывал в один из старых томов, критикуя её оценки несуразности некоторых произведений. «Как можно было классифицировать это сведение как роман?» — недоумевал он, сжимая книгу так, что её страницы чуть не порвались.       В следующий раз они заговорили, когда она объясняла как заполнять кассовую книгу.       — Почему ты работаешь здесь, а не во Флориш и Блоттс? — Гермиона подняла взгляд и пожала плечами.       — Мне нравится здесь, для меня важнее не просто работать, а быть частью чего-то большего. Здесь, в этом маленьком магазине, я чувствую, что действительно вношу свой вклад, — она улыбнулась, он действительно воспринимал ее как обычную продавщицу, хотелось уколоть его, показать, что он работает на нее, но Гермиона вовремя одернула себя, напоминая, что она выше этого.       — Это звучит почти поэтично, — бросил он с усмешкой, она заметила, что его интерес угас так же быстро как и вспыхнул.       Только несколько человек знали, что это её магазин. Гарри, который поддерживал её во время покупки. И Рон…       Книжный был одной из причин расставания с ним. Он хотел сложиться и купить дом, в котором бы они жили вместе, завели бы детей. Но Гермиона поняла в тот момент, что никогда не рассматривала такой вариант. Она хотела свое дело, но ее амбиции шли вразрез с его мечтами о стабильности. Гермиона воображала себя владелицей успешного книжного, а не хозяйкой уютного домика с белыми занавесками. Её увлекали идеи о творческой свободе и о будущем, в котором она могла бы самовыражаться и делать то, что ей действительно нравится.       Когда Рон предложил купить дом, Гермиона почувствовала, как ее сердце сжалось. Это было не просто предложение — это была брешь в их отношениях, момент, когда каждый из них стал на свой путь, и она знала, что на каком-то уровне они были совсем разными людьми. Он искал стабильности и укорененности, тогда как она стремилась к самореализации.       Гермиона решила поговорить с ним об этом, надеясь на понимание, но их беседа только углубила разногласия. Уизли не мог понять, как можно отказаться от мечты о совместном будущем ради непонятных амбиций, а она, в свою очередь, считала, что не может жертвовать своим счастьем ради чужих ожиданий. Каждый раз, когда он упоминал о совместной жизни, ей становилось все тяжелее и тяжелее. Все это время она жила с надеждой, что может создать идеальный баланс между их жизнью и ее стремлениями, но теперь понимала, что один из них должен сделать выбор.       Тогда она в первый раз выбрала себя. Она выбрала свои мечты, а не мечты Рона о счастливой на его взгляд семье. Решение расстаться с Роном было нелегким, но, оглядываясь назад, Гермиона чувствовала облегчение. Теперь у неё была возможность строить жизнь, которая бы отражала её истинные желания и мечты. Каждый день она пыталась заново открывать себя, идя в ногу с собственными амбициями и надеждами.       Пока Рон думал, что это просто очередная ссора, Гермиона нашла идеальное здание для воплощения мечты. Просторное помещение на первом этаже, где с легкостью разместится книжный со всеми стеллажами, с небольшой квартирой на втором, где ей одной вполне хватит места. Рон был уверен, что всё это ненадолго, и они скоро помирятся, поэтому не стал докучать ей. А когда ремонт был закончен, а двери магазинчика открылись, впал в ярость. Она искренне хотела остаться с ним в дружеских отношениях, но Рон уже не мог остановиться в своих высказываниях, он был слишком зол и обижен. Столько дерьма в свой адрес она не слышала никогда. Это был финиш, точка невозврата.       Гермиона стояла в центре своего нового книжного магазина, окруженная запахом новых книг и свежего пергамента, которые она тщательно выбирала. Каждый уголок напоминал ей о том, как много она вложила в этот проект, о том, как мечтала о своем пространстве, где могла бы укрыться от всего мира. Но радость от открытия быстро погасла под гнетом слов, которые вылетали из уст Рона. Она не понимала, как он мог говорить все эти ужасные вещи, словно вычеркнув все хорошее, что было в их жизни.       Собравшись с мыслями в тот день, она решила: больше нет времени на сожаления. Магазин ждал своих первых клиентов, и она не могла позволить себе опустить руки. С этими мыслями Гермиона закрыла дверь, оставив за спиной тяжелую обиду. Настало время показать миру, что она способна на большее, чем просто быть частью Золотого трио. Каждый новый день в книжном магазине напоминал ей, что жизнь продолжается, даже несмотря на раны, оставленные в прошлом.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Хочешь сходить на обед первым? — Гермиона подошла к Малфою, распаковывающему последнюю прибывшую коробку. Его уверенные движения легко скрывали напряжение, которое могло замедлить любого другого.       Малфой обернулся, подняв бровь.       — Ты серьезно? — ухмылка расползлась по красивому лицу. — Ты забыла, мне нельзя покидать рабочее место до закрытия магазина?       Гермиона закатила глаза, явно раздраженная. Её терпение иссякало, и она не собиралась мириться с его высокомерием.       — Ты же знаешь, что у тебя есть право на обед, — ответила она, скрестив руки на груди. — Ты не заключенный, Малфой у всех есть свои нужды, и временное освобождение от работы не сделает тебя преступником.              Малфой, взглянув на неё с недовольством, отложил коробку и наклонился ближе. Его серые глаза искрились вызовом, и Гермиона почувствовала, как между ними закипает старая, привычная борьба.       — Может, ты и права, Грейнджер, — произнёс он, медленно размывая свою ухмылку. — Но на этом месте моя свобода дороже любой булочки с корицей.       — Малфой, не будь придурком. Если я говорю, что у тебя есть право на обед, значит оно у тебя есть. Не делай из себя королеву драмы.       Малфой вздохнул, всё более колеблясь. В его взгляде мелькнуло сомнение, и, возможно, всё-таки он готов был сделать шаг навстречу. Он действительно успел проголодаться.       — Спасибо, о великая Гермиона Грейнджер, — произнёс он с явным сарказмом, но в голосе всё же звучала нотка признательности. Гермиона заверила себя, что не стоит обращать внимание на его манеры. Она знала, как трудно было Малфою принять даже простую доброту.       — Ладно, Грейнджер. Я пойду на свой обед, — произнёс он наконец, вновь расправив плечи.       — Не покидай, пожалуйста, пределов Косого переулка, чтобы не возникло вопросов к моей компетентности.       Малфой метнул в её сторону недовольный взгляд, но в его глазах уже не было прежней надменности. Он слегка кивнул и, будто находя в себе смелость, направился к выходу. Гермиона наблюдала за ним, чувствуя странное сочетание раздражения и сочувствия. Она понимала, что его поведение было следствием долгих лет предвзятости и внутренней борьбы.       Он был таким высоким среди этих книжных полок, плечи Малфоя казались еще более широкими, потому что ему приходилось уворачиваться, чтобы не задевать книги. Гермиона задумалась о том, насколько сильно изменился Малфой за последние годы. Когда он наконец распахнул дверь, ветер с улицы коснулся её лица, обдавая прохладой и свежестью осеннего дня.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Драко вышел, оборачиваясь на дверь. Казалось, что сейчас появится аврор и схватит его, говоря о нарушении условий освобождения. Драко задержал дыхание, прислушиваясь к окружающим звукам. Сердце колотилось в груди, и он чувствовал, как холодный пот выступает на лбу. В воспоминаниях пульсировала недавняя жизнь в подвалах аврората, где содержали преступников до вынесения приговора. Он благодарил Мерлина, что при нынешнем министре не отправляли в Азкабан до вынесения решения, и он избежал холодных стен с отголоском присутствия дементоров. И хотя мир вокруг изменился, страх оставался прежним. Каждое движение казалось ему наблюдаемым, каждое слово — записанным в протоколе. Но сейчас он не мог позволить себе вновь оказаться за решеткой.       На мгновение его охватило желание вернуться, но он ужаснулся от этой мысли. Грейнджер не могла подставить его, она явно не для этого выступала в суде.       Возможно, его смущала не мнимая свобода, а непонимание того, что делать с ней. Жизнь после освобождения обременяла знанием, что все ждут его ошибки. Хотелось думать, что он сам сможет контролировать ситуацию, но вдруг пришло осознание: контроль — это иллюзия, которая ведет куда-то в бездну.       Малфой не знал, куда идти. Живот неприятно скрутило, напоминая, что он не ел с утра. Он остановился на мгновение, пытаясь собраться с мыслями, но подавляющее чувство тревоги лишь усиливалось. Вокруг него витала атмосфера неопределенности, и каждый шорох казался грозным предзнаменованием.       Решив, что пора что-то предпринять, он двинулся, направляясь в сторону Пекарни Сальваторе, она, конечно, не так популярна как кафе Флориана Фортескью, но это даже к лучшему. Шаги звучали глухо, а голод будто напоминал о том, сколько времени прошло с последнего приема пищи. Весь путь он ощупывал наличие палочки в кармане, Драко действительно скучал по ней. Когда её вернули, он вновь почувствовал всю силу магии в себе, каждая клеточка тела ощущалась наполненной и живой. Он бы никому не пожелал остаться без родного древка.       Наконец, он достиг двери заведения. Запахи, доносящиеся изнутри, сразу же увлекли его. Драко усмехнулся, представив, как, преодолевая все преграды, просто налетит на еду, словно сова на орешки. Нет, он не сможет наброситься на еду как какой-то невоспитанный Уизи.       Салазар, это первый нормальный прием пищи с момента его заключения. Первое посещение публичного места за четыре месяца.       Собравшись с духом, он толкнул дверь и вошел. Внутри уже были заняты некоторые столики, посетители начали перешёптываться при виде него, некоторые с недоумением смотрели на то, как он делает заказ. Малфой почувствовал, как внутреннее напряжение нарастало.       Похуй плюс похуй.       Он оправдан. Он ничего им не должен. Малфой просто насладится этим моментом. Пахло свежезаваренным кофе и выпечкой, атмосфера была наполнена шепотом, смехом и звоном столовых приборов. Он выбрал столик у окна, откуда открывался вид на шумную улицу, где жизнь продолжалась в привычном ритме. Здесь, на мгновение, Драко мог забыть о том, как его мир сжался до размеров темной камеры, полной молчания.       Лишь заваривая чай, он заметил, как горькое волнение уходит. Пожалуй, это было то самое чувство свободы, о котором он давно мечтал. Улыбнувшись себе в отражении на стекле, он понимал, что это всего лишь начало. Он очистит репутацию своей фамилии.       Его выбор пал на любимые булочки с корицей и сэндвич с курицей. Каждая укушенная порция приносила с собой воспоминания о тихих утрах в родном поместье, где он тоже наслаждался свежей выпечкой, но с другим настроением. Мать пустили к нему после вынесения приговора, Малфой был так счастлив в тот момент. Нарцисса смотрела на него с надеждой, и эта надежда придавала ему сил. Она обещала заглянуть к нему в новую квартиру, как только его разместят.       Салазар. Грейнджер. Ему предстоит жить с этой зазнавшейся заучкой. Он вздохнул, отложив сэндвич в сторону, даже не притронувшись к нему, аппетит покинул его. Мысли о будущем соседстве с Гермионой Грейнджер не покидали его, но он как мог заглушал их. Нужно потерпеть всего полгода. В марте следующего года он будет по-настоящему свободен.       Подошло время выдвигаться обратно, он захватил свой сэндвич и направился в свою персональную тюрьму. Честно признаваясь себе, он отметил, что это было лучшее наказание. Книги. Малфой не уборщик или какой-нибудь посыльный. Книги — это то, что он действительно любил, возможно не все так плохо.       Попрощавшись с владельцем, он переступил порог заведения, ощущая, как прохладный воздух обнимает его.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Гермиона не удивилась, когда увидела, что Малфой без проблем обслужил посетителей. Уверенность, с которой он перемещался между полками, и внимание к деталям говорили о том, что он вполне мог бы стать хорошим владельцем собственного бизнеса. У него определенно был талант.       С интересом она наблюдала, как блондин терпеливо объяснял молодому парню, какие книги стоит прочитать если он хочет в следующем году поступить на стажировку в Министерство. Его голос звучал уверенно и открыто, что совершенно не соответствовало тому образу, который он создавал в школе. Возможно дело было в том, что приезжий парень не знал его истории.       — У тебя отлично получается, — заметила Гермиона, подходя поближе.       — Что я слышу, сама Грейнджер похвалила меня. Не каждый день такое услышишь, — с легкой насмешкой ответил Малфой, приподнимая бровь.             Гермиона усмехнулась, но не могла не заметить, как его глаза заблестели от удовольствия.       — Знаешь, мне казалось, что ты только и умеешь, что дразнить других, — продолжала она, пытаясь поддеть его. — А ты, оказывается, вполне способен на большее.       — Грейнджер, не витай в облаках, как только закончится испытательный срок, ты не увидишь моей доброты, да и меня в целом.       — Чего ты так все время боишься, Малфой? — спросила она с улыбкой, скрестив руки на груди, путаясь в рукавах платья.       — Я боюсь? — и он так искренне засмеялся, что Гермиона невольно залюбовалась.       — Все твои колкости — это самозащита. Я довольно взрослый человек, чтобы видеть очевидные вещи.       — Грейнджер, ты несешь полную хуйню, — он выпрямился, смешинка из его глаз пропала, не успев разгореться, — я думаю тебе нужно свалить нахер, хотя бы сегодня. Мне не нужно, чтобы кто-то меня понимал, — ответил он с оттенком раздражения. — Уважай мои границы, Грейнджер.       — Ты просто боишься, что рано или поздно кто-то выйдет за эти границы и увидит тебя настоящим.       Малфой скривил губы, и его лицо потемнело. Он не любил, когда пытались залезть ему в душу. «Черт, да почему она не может просто оставить меня в покое?» — пронеслось у него в голове. Вместо ответа он встал и шагнул вглубь стеллажей, как будто именно книжные полки могли ему помочь.       Ебаная Грейнджер. Её приставили к нему в качестве психолога? Только её не хватало, с её гребенной правильностью и вечной навязчивостью. Малфой глухо выругался, вдыхая запах старых книг, ощущая, как они ползут к нему, как будто пытаясь скрыть его от назойливой реальности. Но Малфой среди книг начал чувствовать себя как запертый зверь. Полки, уставленные пыльными томами, лишь усугубляли его уединение. Он пытался найти какую-то уютную цитату или мысль, чтобы отвлечься от навязчивого присутствия Грейнджер, но каждая фраза лишь подчеркивала его состояние.       Её непрошеная забота вызывала у него лишь гнев и неприязнь. Воспоминания о её настойчивых вопросах и пытливом взгляде вертелись в его голове, как мошки в жаркий день. Разве она не понимала, что его жизнь — это не открытая книга? Он не один из её ущербных, которому нужно подтирать жопу.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Гермиона взглянула на часы — без пяти семь. Оставалось пять минут до того, как она закроет книжный.       Она вышла из-за прилавка и быстро проверила, всё ли в порядке на полках. Гермиона любила этот момент — когда магазин закрывался, и она оставалась одна в тишине. Она забегала наверх, что бы сесть в кресло и почитать книгу, выпить чаю или просто подумать о чём-то своём.       — Грейнджер, — она непроизвольно дернулась, — мои вещи случайно не доставляли?       — А, да, прости, — она внесла последнюю запись в кассовую книгу и подняла на него глаза, — их доставили, пока ты обедал. — Она поймала его взгляд и продолжила.       — Давай я покажу, как закрывать магазин, и потом покажу тебе квартиру.       Гермиона показала, где хранит ключ и подвела его к двери.       — Все достаточно легко, проверяешь, чтобы полки были в порядке, заполняешь кассовую книгу, переворачиваешь табличку и закрываешь дверь, — она повернула ключ.       — Грейнджер.       — М? — Она убирала миниатюрный ключ на место, разминая шею после тяжелого дня.       — Во-первых, я не твой придурок Уизли, я прекрасно вижу, что ты делаешь во время закрытия. И во-вторых, как мы выйдем, боюсь спросить? — он поднял бровь, и ей так захотелось рассмеяться, она совсем забыла сказать ему, что квартира наверх, даже замечание в сторону Рона её не кольнуло.       — Иди сюда, — она зашла за стойку, — квартира на втором этаже, вот лестница.       — Грейнджер, ты совсем двинулась на своей работе? — он смотрел на неё как на умалишенную, очевидно там не было никакой лестницы.       — Здесь есть лестница, просто поверь и посмотри еще раз.       Малфой перевел изумленный взгляд на материализовавшуюся перед ним винтовую лестницу.       — Неплохо-неплохо, — Драко естественно проштудирует книги в поисках этого заклинания, лишь бы не признаваться ей, что он приятно удивлен силой её магии.       — Её видят только те, кто знает про неё.       — Не жди от меня комплиментов, — он двинулся за ней, — ты и без меня знаешь, что это отличная магия.       Гермиона лишь тихо улыбнулась этой сомнительной похвале.