У камня есть душа

Земля. Анклав Москва, район Кольцо Водитель угодившего в безнадежную пробку обшарпанного таксокара, провонявшегося жиром сублиматов, то сигналил, то высовывался в окно и затейливо обкладывал матом молодежь, перелетающую через машины на юрких легких нейромотах. По выделенной полосе промчался очередной надсадно завывающий полицейский нейрокар, и у Ричарда невольно мелькнула мысль: а вот на Луне нет ни полиции, ни спасателей. И пробок на трассах не бывает, потому что слайдеры соблюдают правила, а не придумывают, как бы исхитриться поскорее проскочить. — Да ёшкина ж вихря мать, — с досадой пробормотал таксист, нетерпеливо барабаня мозолистыми пальцами по рулю в затейливой оплетке. — Ничего, ща мы вот то дворами прошмыгнем: я в этом секторе каждую сраную подворотню знаю. — Может, не надо? — с сомнением отозвался Ричард. — Не очень приятно, когда мимо окон то и дело чьи-то кары пролетают. Или, того хуже, в пробке повиснут, и водители от скуки пялятся, а то и на нейробраслет снимать начинают, что у кого в квартире происходит... Там ведь знаки: только для жильцов. — Ты шо, с Луны свалился? — снисходительно ухмыльнулся землянин. — У нас в Кольце завсегда так делается, а если кому шо не нравится, занавеску вот то пусть прицепят. «С Луны свалился». Да так и есть: вроде, всего неделю там пробыл, а настолько отвык от родного района Кольцо. Так мало звезд в ночном бархате неба, так бросался в глаза хаос архитектуры разных эпох: древние фасады с роскошной лепниной — в таких обычно располагаются элитные магазины и развлекательные заведения, безликие серые небоскребы-муравейники, до крыш облепленные не мягко фосфоресцирующими пышными оксидж-мхами, а бьющей по глазам мельтешащей неоновой рекламой. А по ночным улицам праздно разгуливали земляне без ошейников и поводков. Свободные. Ничьи… В груди глухо заскреблось смутное чувство вины. Зигфрид не просто отвез в космопорт — отвел в пустое купе, в последний раз предложил стать его собственностью, сладко поцеловал на прощание и вышел, не оглядываясь. Виду не подал, но, конечно, обиделся. Наверное, чувствовал себя так же, как Ричард тогда, услышав от Эсти: «Мы же с тобой просто трахаемся безо всяких обязательств». Но, с другой стороны, разве дал слайдеру ну хоть какой-то повод рассчитывать на согласие? Он едва ли не с первого взгляда сам все решил, а ведь так нельзя! «Ага», — язвительно выдало подсознание голосом Зигфрида. — «Сначала же надо пару-тройку лет повстречаться, потом еще годик вместе пожить, и в одно прекрасное весеннее утро услышать, что ты — по прежнему никто». — Вихри… — прошипел Ричард и тяжело вздохнул. — Слышь, я и так уж стараюсь, — недовольно отозвался таксист, приняв это на свой счет. — Я ж тебе не упырь на «Штерне», чтобы раз — и туда! — Простите, я не вам, — едва слышно буркнул Ричард в ответ. В очередном дворе обнаружилась стихийная пробка: в узкий «коридор» между небоскребами бездумно вторгся крупногабаритный темно-синий «Нексус» и «поцеловался» с взлетающей с парковки машиной эконом-класса. За ним собрался уже целый «хвост» водителей, которые азартно ругались с жильцами обоих домов, что высунулись из распахнутых окон. — Не, я туда не полезу, — категорично заявил таксист. — Обольют еще какой нибудь дрянью, придется опять на мойку лететь! И правда: в ближайшую машину полетел из окна какой-то мусор, водитель с матами высунулся из люка на крыше и тоже швырнул что-то в разъяренных жильцов. Ох, как же все это было Ричарду знакомо — сам не раз пытался бороться с назойливыми нарушителями, да только толку-то. Таксист распахнул дверь и бесстрашно свесился вниз, выискивая место для посадки. Им ожидаемо оказалась только распустившаяся нежными весенними крокусами клумба с безжалостно протоптанной по центру дорожкой. Неприятно было добираться домой одному поздней ночью по чужим дворам, где раздавались пьяные крики и хохот. Но куда гораздо неприятнее было ощущение, что следом кто-то незаметно шел. Вот будто кожей ощущался внимательный чужой взгляд в спину. А ведь когда таксист приземлился на клумбу, пошел на снижение и ничем не примечательный нейрокар, что висел сзади… Ричард в очередной раз оглянулся, но увидел только пару пошатывающихся мужчин, что в обнимку шли к подъезду, звякая прозрачным пакетом с бутылками. Да ну, глупости это все, нервы просто расшалились… Если бы хотел напасть какой-нибудь уголовник, уже бы давно это сделал: в темном дворе на крики о помощи никто не выйдет, раздадутся только торопливые хлопки закрывающихся окон. И все равно было как-то не по себе, так что Ричард прибавил шагу и завертел головой, выбирая наиболее освещенные места: а лучше вот вообще выйти на оживленную улицу, дорога домой дольше будет, но куда безопаснее… Хрустнула ветка. Ричард резко обернулся и увидел в светлом пятне фонаря высокого плечистого парня в черной куртке с надвинутым по самые глаза капюшоном. Окатило волной ледяного ужаса — не подвело чутье, он все это время шел следом! — Что тебе надо?! — рвано крикнул, лихорадочно соображая, что делать — бежать? Но куда? — Меня тут друзья ждут, понял?! — Я дорогу не знаю! — примирительно поднял руки незнакомец. — Чуть больше недели назад квартиру снял в комплексе K-13-79-8, вот и иду за тобой, думаю, как из лабиринта этих проклятых дворов на улицу выбраться. Меня Лэсси зовут, я на заработки приехал! — Ричард, — недоверчиво отозвался парень, подобравшись пружиной. В конце концов, он — далеко не слабак, а этот Лэсси — не слайдер. — Я и сам на нормальную улицу выйти хочу. Так ты сосед мой, получается: я тоже в K-13-79-8. — Пойдем вместе? — обрадовался странный попутчик. — А то в этих дворах можно запросто приключений на задницу найти. — Ладно, — согласился Ричард. Не похож этот Лэсси на бандита, сам боится. А вдвоем уж куда надежнее будет. — Вон туда нам, вроде… Глухая тревога отпустила только когда вышли на сияющую огнями магазинов и ресторанов оживленную улицу — пятница, теплая майская ночь, кто же дома усидит-то. И полицейские усилили патрули. — Ты местный, да? — не унимался Лэсси. — А я охранником устроиться хочу, у меня лицензия на оружие есть. — Ух ты, — удивился Ричард. — Ее ведь только в Цитадели получить можно? — Да, но мне это просто было, я ж с кадетского училища для сирот, — охотно объяснял приезжий. — В районе Эллипс поцлом служил, да только достало меня это. Там у нас что ни ночь, то бандитские разборки. Неохота шальную пулю словить, вот и решил перебраться в Кольцо. Может, телохранителем кто возьмет, здесь ведь тоже неспокойно. — Да уж, тут не Луна, — согласился Ричард, украдкой разглядывая снявшего капюшон парня. Стрижка «под ноль», темные брови вразлет, доверчивые карие глаза, чувственные губы. Лет двадцать пять ему, наверное. Военная выправка, но чему ж тут удивляться, раз он вырос в кадетском училище и служил в полиции. — А я, знаешь, как в первый день приехал, мне один такой говорит: «Слышь, босота Рубежная», — охотно принялся рассказывать провинциал. — А я такой: «Слышь, я с Эллипса»! Забавно это, ведь оба они из анклава Москва, но москвичами называют только тех, кто из Кольца и Верхнего района, а все остальные — провинциалы да «поналетевшие». А «босота Рубежная» — те, кто с самых окраин Москвы, нищих и до того криминальных, что и подумать страшно… Было что-то в этом Лэсси необъяснимо притягательное, располагающее к доверию. И рассказывал он так интересно, что Ричард и не заметил, как дошли до ворот жилого комплекса. — Мне в пятнадцатый подъезд, — сказал зачем-то. И как-то невольно добавил: — Номер оставлю, ты звони, если что понадобится спросить. — А я из двадцать второго, — улыбнулся Лэсси и поднес свой нейробраслет к руке Ричарда. Пискнуло уведомление обмена контактами. Но парень почему-то не спешил уходить, проводил до самой двери подъезда, и только тогда попрощался. Странный он какой-то. Да впрочем, неудивительно: провинциал же. Поднялся на лифте, торопливо прошагал по коридору, перевел дыхание: думал, Эсти встретит в космпорту, но нет, видимо, какой-то сюрприз приготовил. Поднес нейробраслет к сенсору двери, споткнулся в темной узкой прихожей о чьи-то ботинки. — Я дома! — радостно крикнул Ричард, бросил свою сумку на пуфик и пошел на доносившийся из спальни томный запах изысканных благовоний: баловались иногда SINT-смесью «Эрос». Включил свет и… — Дикон? — растерянно пробормотал Эстенис, невольно натягивая на грудь одеяло. — А? — поднялся с подушек Теодорис, растерянно оглядываясь. — О, привет, Дик… — Привет, — глухо произнес Ричард. Ноги стали ватными, бессильно опустился в кресло. А в груди будто что-то разлетелось жалобно звенящими хрустальными осколками. — Я не вовремя, да? — Да мы тут это… — нервно улыбнулся Эсти, торопливо натягивая штаны. — Мы с Тео в клубе были, в том, помнишь, где горячий такой стриптиз, перебрали чуть… Пятница же, сам понимаешь! — С прилетом, — смущенно произнес Теодорис, надевая майку. — Я… Ну я пойду, в общем. — Да ладно, что уж теперь, — ледяным тоном произнес Ричард, откинувшись в кресле. Знатный сюрприз, нечего сказать. — И давно вы так? — Дик, ну не начинай, а! — с досадой процедил Эсти. — Это не то, что ты подумал. Говорю же, мы перебрали чуть, понамешали коктейлей разных, Тео поплохело совсем, а у него же маменька сам знаешь какая! Тео, ну скажи!.. Ричард отстраненно слушал сбивчивую нервную болтовню Эсти, наблюдал, как Теодорис торопливо одевался и вызывал таксокар. В груди была холодная горькая пустота, в голове — будто вата, сердце гулко билось, предательски щипало в носу. Только не слезы. Вихри, только не это. «Мы же с тобой просто трахаемся безо всяких обязательств. Найди уже брутального самца». — Да я же все понимаю, — холодно усмехнулся Ричард, когда Теодорис ушел. — Пятница. Это ведь все объясняет. А знаешь, Эсти я тоже на Луне времени даром не терял. — В смысле? — оторопело замер любовник. — А там у них каждый день — «пятница», — рассеянно отозвался Ричард. — Ты… ты что… ты с упырем?! — хлопал глазами Эсти, смотрел так, будто в первый раз видит. — Зигфрид — потрясающий любовник, — «припечатал» Ричард, но продолжить не успел: раздался звонок в дверь. — О, наверное, Тео вернулся. У него же маменька. С нами спать будет. По-хозяйски пошел к двери, открыл и замер: на пороге стоял курьер с огромным букетом едва распустившихся алых роз. — Я не приму этот подарок, — нервно сглотнул Ричард. — Вы оно как хотите, хоть с окошка на чей-нибудь нейрокар кинуть извольте, — веско возразил мальчишка в униформе. — А мне неприятности не нужны, подтвердите получение, пожалуйста: я свою работу сделал. Пешком шел, на руках пер дуру эту стеклянную, чтобы химоза не расплескалась и не помялись цветы. Пожалейте уж, прошу. Ричард молча поднес нейробраслет к руке курьера — и правда ведь, ни в чем не виноват этот мальчик. И прекрасные цветы тоже. Сам во все это вляпался, самому и разгребать теперь. — Ого, да у тебя с этим упырем серьезно все, как я погляжу, — ядовито прокомментировал Эстенис. — Ничего у нас с ним нет и быть не может, — раздраженно отозвался Ричард, поставив тяжелую вазу у кофейного столика. — А ты мог бы не в клуб пойти, а встретить меня в космопорту. Хоть с одной розой в руках. — Ди-ик, ну ладно тебе… — примирительно произнес Эсти. — Ну что вот мы вечно ругаемся, а? Дай, обниму… Я же по тебе так соскучился… Эстенис страстно прижал к себе, зарылся в волосы руками, нежно скользнул губами по щеке. А Ричард ничего не ощущал, кроме ледяной пустоты в душе, и смотрел на прекрасные рубиново-алые розы. «Все равно моим будешь» — звучал в голове насмешливый баритон Зигфрида.