У камня есть душа

С тех пор, как мастер Мордехаис сообщил о стажировке, Ричарда то и дело посещала мысль: в чем подвох? Вроде как, и не было его вовсе: слайдер поверил в необычную способность «чувствовать» камни, сам же и ошарашил тем, что это вызвано мутацией — нейроизлучение «исполнило желание» именно так, как невольно попросил там, в Пустоши. И, казалось бы, нечего опасаться, ведь упыри для постельных утех предпочитают покупать юных мальчишек, непременно хрупких, «виктимных», если уж называть все своими именами. Ну, а Ричард — высокий, широколечий, спортивный. До слайдера, генетически модифицированной «живой боевой машины», далеко, конечно, но, все же… Да и возраст: двадцать семь уже, слишком взрослый, чтобы «воспитывать» из него послушную секс-игрушку, в жизни которой нет ровным счетом ничего, кроме желаний хозяина. А вот, поди ж ты: наслаждаться этот Зигфридериан вздумал. Как именно?! — Древние земляне верили, что рубины пробуждают страсть, — раздался прямо над ухом бархатный баритон упыря. — Откуда они могли это знать? Потрогайте камни, Ричард, вы же хотите ощутить их. И я тоже хочу, а для этого мне нужно к вам прикасаться. — Вы будете чувствовать то же, что и я? — смущенно спросил парень и в который раз уж покраснел от волнующего трепета внизу живота. Вихри: да ведь покатун так и сказал: «Потрогай. Ты хочешь. И я потрогаю. Я хочу»… Эти коты что, еще и будущее видят?! — Не знаю, — азартно отозвался слайдер, горячее дыхание его опалило скулу землянина, отчего по рукам и груди Ричарда пробежали мурашки. — Обычно мы испытываем удовольствие от чужих ощущений, но не их сами, а… по-другому. Я никогда не говорил об этом с землянами, но подумаю, как объяснить. А сейчас вам надо раздеться. Ричард охнуть не успел — упырь по-хозяйски расстегнул его фиброшелковую рубашку, и она соскользнула к запястьям. В виски ударила кровь, рвано вздохнул от нарастающего волнения… Девиз упырей — Omnia Reddere Oportet, «За все надо платить», эти слова выжжены нейросплавом у каждого слайдера на груди. Что ж, если цена возможности насладиться бесценными сокровищами — поделиться ощущениями, то она весьма невелика. Да и как же приятно от того, что впервые в жизни хоть кто-то вообще поверил Ричарду, пусть и упырь… — Будет больно? — землянин опасливо покосился на искорки молнии на руках слайдера. — Нет, если я того не захочу. Есть разные техники воздействия. Вот, к примеру, ваншот, мгновенный смертельный разряд, — Зигфридериан раскрыл ладонь, и вся она разом «мигнула» ослепляющим светом. — Применяется в области сердца, а еще лучше — в основании затылка, сразу «отключает» мозг и центральную нервную систему. Существует и много боевых шотов, в том числе парных и групповых. Ну, а если вот так, то просто будто «липнуть» к коже будет. Упырь коснулся пальцами внутренней стороны запястья Ричарда: тот вздрогнул, но больно, и правда не было — будто кольнуло совсем чуть-чуть мелкими иглами и по коже разлилось приятное легкое тепло, необычное, будоражащее, манящее… Вихри, а что будет если он так потрогает, скажем, за соски или… Землянин невольно тряхнул головой, пытаясь прогнать неуместные мысли, выдохнул и решительно потянулся к сияющей груде сокровищ, взял наугад первое, что попалось. — Золотой перстень… — севшим от волнения голосом начал Ричард, пытаясь собраться с мыслями. — Я не «чувствую» металлы, но по цвету могу предположить пятьсот восемьдесят пятую пробу, а по дизайну — донейролитовую эпоху, а именно, когда Российская Империя именовалась Союзом. Не хочу разочаровывать, но это — синтетический корунд массового производства. Он «молчит». — Вихри, — с досадой произнес слайдер. — А он мне так понравился… — Ваше Сиятельство, я не стал бы «сбрасывать со счетов» этот перстень, — возразил Ричард. — Очень уж редко встречаются ярко-красные прозрачные природные рубины, а синтетические корунды той эпохи — высшего качества, более поздние им не чета. Удачный насыщенный оттенок, если отдать камень на переогранку, раскроет свой полный потенциал, главное, чтобы мастер понял, как именно показать сокрытое. — А что насчет этого кулона? — слайдер потянул из кучи сокровищ тонкую золотую цепочку с небольшим ярко-алым камнем. — Классическая круглая огранка, пятьдесят семь граней, — азартно отозвался землянин, бережно взяв украшение. — Могу поспорить, что натуральный, Бирма… Хотя… погодите… Ричард коснулся сияющего рубина, впившись жадным взглядом в его переливающиеся грани, и ощутил вдруг, как по пальцам его будто заструилась неведомая энергия, сильная, властная… Горячая, острая, пылкая… Такая может «питать» только того, кто сам силен настолько, чтобы подчинить ее, а не поддаться влиянию и самому уже следовать «воле» бесценного камня, отдавая ему частичку себя… — Вихри… — судорожно выдохнул упырь, едва проводя пальцами по руке Ричарда. — Будто огонь по венам льется… О, звезды… — Вы, правда, тоже это чувствуете?! — изумленно воскликнул Ричард, резко обернувшись к Зигфридериану. Зигфридериан почему-то оказался обнаженным по пояс: и когда только успел незаметно раздеться? Впрочем, было совсем не до того: Ричарда захлестнуло разливающейся в груди волной победоносного торжества — впервые с тех пор, как он начал «слышать» камни, кто-то его не просто понял, но ощутил то же самое! — Не Бирма, скорее, Танзания, — взволнованно сообщил Ричард и вдруг, следуя какому–о неясному порыву, потянулся к упырю и застегнул золотую цепочку его на шее с возбужденно бьющейся жилкой. — Такой сильный камень… Он как раз Вам и подойдет… — Танзания, так мне и сказали, — хрипло отозвался слайдер, схватил вдруг затейливое многоярусное колье из мелких рубинов и бриллиантов, и надел на Ричарда. — Если носить, тоже ощущается, так ведь? — Да… — дрогнувшим голосом произнес Ричард, невольно схватившись за тяжелое прохладное золото, закрыл глаза, выгнул шею, утонув в «какофонии» ощущений: мелкие, но прекрасные камни истосковались по восхищенным взглядам, они не просили его — жадно требовали, желали отдать взамен свою неудержимую страстную энергетику, «насытить» ею закипающую адреналином кровь… — У меня никогда такого не было, — прорычал упырь, сгреб вдруг в стальные объятия, впился в губы жадным до боли поцелуем, будто так мог «выпить» то, что давали камни Ричарду, резким движением уложил на пушистый ковер… — Зигфрид… — слабо пробормотал землянин и уперся руками в обнаженную литую грудь обер-командора, по которой возбужденно метались яркие искры. — Что Вы… — У нас же третье свидание, так что теперь можно. Еще хочу! — властно потребовал упырь, схватил вдруг целую пригоршню своих сокровищ и обсыпал ими оторопевшего, вздрагивающего от прикосновений тяжелго холодного золота Ричарда. Снова навалился и поймал ртом дрожащие губы, вдавил в ковер так, что больно впились в кожу ледяные драгоценности, обдающие жаром ощущений. Ричард беспомощно застонал, «потерявшись» в вихре эмоций, острыми волнами обдавало возбуждением от «пробудившихся» камней и молнии слайдера — опасно сверкала она на его умело ласкающих руках, невыносимо сладко колола и жгла вступающие ключицы, покрывшуюся бисеринками пота грудь и занывшие от острой ласки соски. Заставляла изгибаться и бесстыдно стонать. Слишком много… слишком сильно!.. — Ай-ах, — выгнулся Ричард, когда упырь швырнул на его грудь еще свои сокровищ, вцепился в каменные плечи мучителя, и, сам не соображая, что делает, впился зубами в молочно-бледную кожу слайдера. Ощутил вдруг солено-металлический привкус на губах, а Зигфридериан резко потянул его за волосы на затылке, прижимая к ковру. — Жестко любишь? — возбужденно прорычал упырь, хищно усмехнувшись. — Я сразу это понял, там еще, на ярмарке. Ты на меня так смотрел… боялся, потому что слайдеров «положено» бояться, но хотел узнать, как это… Думал обо мне. Представлял, как я возьму тебя, да? — Да!.. — беспомощно выдохнул Ричард, подаваясь навстречу умело терзающим сладостной болью рукам, пытался смахнуть с груди сводящие с ума рубины, но безжалостного слайдера это только распаляло, он снова обсыпал драгоценностями и резко стащил со своей жертвы штаны вместе с бельем. — Что Вы… — еще пытался слабо сопротивляться Ричард, ощущая, к внизу живота беснуется огненный вихрь, и снова застонал, почувствовав, как в него проникают сразу два смазанных пальца. — Зигфрид!.. Внутри сладостно жгло и пульсировало, упыр то целовал в губы, то терзал укусами соски, драгоценности «кричали» где-то в подсознании, будто принимали участие в происходящем: отдавали свою огненную силу, «напитываясь» взамен безумной страстью слайдера и его жертвы. Они хотели еще… Ричард хотел еще… И упырь тоже. Он вошел резко, вырвав болезненный крик, но остановился, давая привыкнуть, снова вжал в ковер своим мускулистым телом так, что драгоценности впились и в его кожу, оросились искрящейся молнией кровью слайдера. — Еще… — рвано кикнул Ричард, не соображая уже, что говорит, ощущает и делает. Хотелось полностью отдаться огню, который всполохами терзал все тело, наслаждаться жадным хором «кричащих» рубинов, хриплым животным рычанием слайдера, который жестко вбивался, брал по-хозяйски властно, но так умело и правильно, что от каждого движения его внутри взрывалось спазмом мучительного наслаждения, и Ричард не знал уже, чего желает больше — чтобы эта пытка прекратилась, или продолжалась бесконечно… Ощущения боли и удовольствия слились в безумный вихрь. Ричард что-то кричал, когда упырь вновь и вновь осыпал его драгоценностями — тяжелое золото и сияющие рубины были везде, на подрагивающем животе, на вздымающейся груди, на искаженном сладкой пыткой лице… Слайдер жадно целовал искромсанные уже жесткой лаской губы, Ричард невольно кусал его в ответ, умоляя закончить — внизу живота нестерпимо ныло, тянуло, хотелось разрядки, но Зигфридериан только хищно усмехался и продолжал размеренно вбиваться: глубоко, жестко, сладко… — Пожалуйста!.. — не выдержал Ричард, в очередной раз ощутив вкус слайдерской крови на губах. — Зигфрид… Я не могу больше… Ощутил, как упырь отстранился, сменил угол так, что стало совсем уже невыносимо от вспыхивающего внутри острого наслаждения, коснулся рукой подрагивающего члена, сочащегося предсеменем. Зигфридериан схватил вдруг рубиновое ожерелье и потянул, придушив так, что потемнело в глазах, Ричард забился, то хватая руками колкие драгоценности на пушистом ковре, то впиваясь в безжалостную руку слайдера, беспомощно ловил ртом воздух, и провалился в бездну, вспыхнувшую тысячью тысяч рубинов, что вместе с ним сияли кроваво-огненными всполохами, сверкали и «пели» триумфом, силой, страстью… Безграничной властью….