Рассвет после заката

Тогда расставание казалось правильным решением. Они редко виделись из-за несовпадающих графиков, прикладывали множество усилий, чтобы хотя бы сутки провести наедине друг с другом, и даже в переписках всё было скудно — преследовал страх, что кто-нибудь взломает и сольёт всё личное в сеть, а там уже можно попрощаться и с карьерой, и с большинством своего окружения, и с нормальной жизнью в целом. Когда Ибо предложил со всем покончить, Сяо Чжань без раздумий согласился. В плане карьеры жить стало действительно легче. Больше не надо было мучаться, чтобы в расписанном на месяцы вперёд графике искать время на свои чувства, отпала нужда в продумывании каждого своего шага для тщательной конспирации. Но от искренних чувств нельзя избавиться по щелчку пальцев. По крайней мере, у Сяо Чжаня не получилось. Он был взрослым человеком, всё прекрасно понимал, но чувствовал себя сентиментальной школьницей, которую бросил парень. Он пресёк всякие попытки Ибо извиниться и оправдаться, спокойно с улыбкой обнял его на прощание, даже наставил не забывать хорошо питаться и спать, но внутри всё равно что-то разбилось на множество маленьких больно ранящих осколков. Ибо продолжил днями и ночами занимать его мысли, но теперь они с каждым разом становились мрачнее и приносили всё больше боли. А потом воспоминаниями стали не только редкие моменты совместного времяпровождения, но и всё остальное. Со временем чувства иссякли, а знакомое лицо, размещённое везде, где только можно, перестало вызывать всякие эмоции. Разве что только гордость. Однако судьба, в которую Сяо Чжань почему-то верил, решила устроить ему сюрприз через много лет, и теперь он вновь глубоко вбирал в рот член Ибо, пока чужие пальцы вроде и привычно, а вроде уже и нет, путались в волосах.

***

Это был, чёрт возьми, какой-то итальянский не самый лучший ночной клуб, и следовало бы задаваться вопросом, какого хера вообще туда занесло Сяо Чжаня, но больше вопросов возникло по поводу внезапного, явно не обоснованного графиком появления там Ван Ибо. — У меня небольшой отпуск, — ответил он на вопрос Сяо Чжаня. — Решил, вот, развеяться в Милане... Не поговорить было просто нельзя, но поначалу неловкость так и витала в пропахшем алкоголем душном воздухе. В тот день посетители могли наблюдать веселящую их нетрезвые умы картину, как двое мужчин в кепках и солнцезащитных очках окаменевши сидели на ближайшем к бару диване и что-то друг другу пытались сказать, постоянно запинаясь. К ним даже подлетела энергичная итальянка, что-то протараторившая (насколько позволяла степень опьянения) на своём языке, и только после «sorry, we don't understand», с трудом разобрав ломаный английский, Сяо Чжань и Ибо поняли, что действительно сидят уж совсем тухло. Парочка неплохо намешанных алкогольных коктейлей смогла развязать язык, а внезапно наметившийся конкурс кто кого перепьёт поспособствовал распусканию рук. Все сегодняшние действия Сяо Чжаня были ему непонятны, но отчего-то по душе, к тому же, он был в полной уверенности, что его никто не узнал (иначе бы уже началось). Не без помощи той девушки, всё так же на ломаном английском взявшей его на слабо, он собрал вокруг них кучу народа, орущую сразу на нескольких языках подбадривающие слова. И он бы победил, пусть и в нечестной борьбе с уже достаточно поддатой, чтобы отрубиться после нескольких стопок виски, девушкой, но Ибо вытащил его за руку из толпы и отвёл в отдалённую часть клуба. — Ты ебанутый, — выдохнул он, потягивая через трубочку очередной вырвиглазный, особенно в свете неоновых лучей, голубой коктейль. — Кто бы говорил, — усмехнулись ему в ответ, оглядываясь по сторонам в поисках новых приключений на свою пьяную задницу. — Пришёл зна... Вряд ли это можно назвать приключением и тем, что Сяо Чжань вообще хотел бы лицезреть, но в паре метре от них начался откровенный разврат. Молодая пара явно не постеснялась, и от ещё приемлемых в таком месте обжиманий перешла к глубокому горловому. — Фу, как так можно вообще! — сморщился Сяо Чжань, позабыв от увиденного как хотел подколоть Ибо. — Согласен, ты лучше сосал. — Бо-ди мне льстит, — после короткой паузы ответил ничуть не смутившийся Сяо Чжань. — Ни в коем случае. Никакой неловкости, только животное желание повторить происходящее перед глазами. — Сука ты, Ибо. Опустошённый стакан со звоном был оставлен на ближайшем к туалету столике. В последней кабинке было больше всего неприличных рисунков с надписями и разбитая крышка бачка, зато дверь закрывалась на замок. Вместе с перекошенным крючком, на который было удобно повесить сложенные очки и головные уборы, это ощущалось роскошью. Колени мгновенно заболели от жёсткого приземления на кафельную плитку, а Ибо дёрнулся, готовый поднять Сяо Чжаня обратно, но его остановило чужое лицо, уткнувшееся в пах. Сяо Чжань обхватил губами через ткань выступающий бугорок и пару раз широко провёл по нему языком, сверху донёсся рваный выдох. — Если ты будешь медлить... — тут же прилетело шутливо-угрожающе. — Всё-всё, понял, — усмехнулся Сяо Чжань и приступил к избавлению Ибо от штанов. Благо, никаких ремней и ширинок не было, только завязки шорт, с которыми подрагивающие руки быстро справились, и в искусанные от предвкушения губы наконец упёрлась поблёскивающая в тусклом свете розовая головка. Ибо запустил пальцы в чужие жестковатые волосы и, чуть помассировав кожу головы, несильно подтолкнул к себе. Сяо Чжань послушно приоткрыл рот, впуская внутрь горячий член. За столько лет порознь ощущения стали непривычными — Сяо Чжань будто в первый раз минет делал. Поначалу казалось, что он не растерял навыков: водил языком вдоль ствола, посасывал головку, брал наполовину, в темпе двигая головой взад-вперёд, но потом он умудрился несколько раз задеть нежную кожу зубами, отчего тяжёлое дыхание и редкие тихие постанывания сверху сменились болезненным шипением, и чуть не подавился, по глупости взяв слишком глубоко. Ещё и Ибо больно толкнулся в нёбо, дёрнувшись от пьяного крика ввалившегося в туалет мужчины. Тот что-то недовольно ворчал себе под нос и, судя по издаваемому шуму, очень нетвёрдо стоял на ногах, а когда он ударился об одну из кабинок, дёрнулся уже Сяо Чжань. Однако, кажется, мужчину заботили только писсуары, расположенные в начале туалета, и ему совершенно не было дела до последней кабинки. Здравый смысл подсказывал остановиться, а ещё лучше валить из клуба, но Сяо Чжань решил его не слушать. С вызовом смотря в глаза шокированного Ибо, он осторожно, чтобы звуков было по минимуму, возобновил движения. Ибо бы соврал, сказав, что ему такое не нравится. От происходящего сносило крышу, а от вида такого Сяо Чжаня — растрёпанного, с припухшими и блестящими от смазки и слюны алыми губами, растянутыми вокруг члена — время до разрядки стремительно сокращалось, пришлось даже зажать рот рукой, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны. По тем же громким звукам не составило труда определить, что мужчина ушёл, и Сяо Чжань позволил себе отстраниться, чтобы бесстыдно прохрипеть: — Бо-ди, мы одни. Давай же, я хочу тебя слышать. Увидев, что его послушали и убрали руку ото рта, Сяо Чжань собирался продолжить, но внезапно его придержали за волосы. — У меня есть идея, — ответил Ибо на недовольный взгляд. — Встань и спусти штаны. Хотелось большего, но возможности не было, поэтому Ибо пришлось мысленно пройтись по всем своим давним фантазиям о сексе с Сяо Чжанем, чтобы найти оптимальный вариант. Межбедренный секс идельно подходил для этой ситуации. Когда штаны вместе с трусами были спущены до колен, а Сяо Чжань развёрнут спиной и прижат к перегородке между кабинками, Ибо мгновенно пристроился сзади. Огладив белоснежные ягодицы и не отказав себе в возможности их помять, он, дразня, пару раз провёл членом между ними и скользнул между неплотно сжатых бёдер. — Сожмись, — шепнул он на ухо, следом последовал поцелуй в шею. Сяо Чжань послушно свёл ноги и задрал футболку, чтобы не испачкать её о стоящий колом член. Ибо начал медленно двигаться, пытаясь вспомнить, каково это — трахать Сяо Чжаня. Межбедренный секс ощущениями был далёк от обычного, но этот прекрасный вид на спину, талию, которую идеально обхватывать большими руками, иллюзия проникновения в жар мягких стенок, тяжёлое дыхание и тихие стоны сквозь прикушенную губу — всё это возвращало во времена их отношений, когда тяжёлые одинокие будни скрашивались мыслями о любимом, а редкий расслабляющий секс был глотком свежего воздуха. Одной рукой Ибо провёл по кубикам пресса — раньше их не было, нескончаемые тренировки Сяо Чжаня начались уже после их расставания, — забрался под футболку и кончиками пальцев погладил затвердевший чувствительный — он помнит — сосок, вторую руку положил на чужой член, принимаясь лениво надрачивать. При каждой фрикции бёдрами головка скользила по подтянутой мошонке и упиралась в ладонь Сяо Чжаня, заботливо подставленную, чтобы уже через пару минут в неё брызнули белые капли горячей спермы. В шею вжались подрагивающие от сдерживаемого стона губы. Продолжая двигаться, Ибо прижал Сяо Чжаня к себе и откинулся на стену. Бёдра медленно сбавляли темп, двигаясь скорее по инерции, а рука на члене, наоборот, заработала активнее, доводя шумно дышащего Сяо Чжаня до оргазма. Они стояли так ещё какое-то время, приходя в себя после испытанных ощущений. Рукой, что продолжала покоиться на чужой груди, Ибо чувствовал бешено бьющееся сердце, кажется, не собирающееся успокаиваться. В мыслях тут же всплыла шутка про возраст, которую он не постеснялся озвучить: — Нужен ли Чжань-гэ тонометр? — за что получил звонкий шлепок по бедру. А потом и сам понял, что у него ситуация не лучше: пульс продолжает бить в груди, ушах, но это совершенно точно не возраст. Это влюблённость. Как когда-то давно, когда они были друзьями, когда начали встречаться, когда созванивались по ночам между нагруженными работой днями, когда он знать не знал, что происходит у Сяо Чжаня, но с улыбкой просматривал новости обо всех его новых проектах и победах. Вскоре послеоргазменная эйфория сменилось неприятным ощущением липкости, и если у Ибо из липкого была только рука, что без проблем решалось раковиной за дверью, и немного область паха, то у Сяо Чжаня ещё и живот, внутренняя сторона бёдер и даже ягодицы. Футболку не опустишь, штаны не наденешь, бумагу не оторвёшь, за пределы кабинки в таком виде не выйдешь, оставалось только неловко стоять и ждать, когда Ибо одной рукой справится со штанами. — Ща всё будет, гэ. В ближайших дозаторах мыла не оказалось, пришлось мыть руки в первых раковинах, а вот бумажных полотенец не было нигде, кроме последней, и то их хватило только чтобы вытереть живот Сяо Чжаня, прежде чем мокрые тонкие полотенца порвутся. Для дальнейшего вытирания всё-таки пришлось использовать туалетную бумагу, которую Ибо также заботливо смочил водой. Через пару минут Сяо Чжань наконец смог вымыть руку, а недолго подумав, ещё и прошёлся ей по животу, надеясь избавиться от остаточных ощущений липкости, хоть и понимал, что без душа ничего не выйдет. Что делать дальше никто не знал. Маскировка была надета, улик, указывающих на их непристойное занятие, обнаружено не было, одежда была осмотрена и поправлена множество раз. Нужно было только поочерёдно выйти из туалета и разъехаться по своим отелям. — Может прогуляемся? Тут вроде парк неподалёку, — подал голос Ибо. — Было бы неплохо, — мечтательно вздохнул Сяо Чжань. — Вот только я всю дорогу шататься буду, — градус так и не выветрился. — Ничего, я придержу.

***

До парка удалось добраться без происшествий: улицы были пусты, а Сяо Чжань неплохо держался и со спины вполне сошёл бы за трезвого. Скамейка располагалась на окраине территории, откуда не было выхода, а значит, как предположил Ибо, их мало кто побеспокоит, поэтому маскировкой можно было пренебречь. — Тут так хорошо, — Ибо расслабленно откинулся на спинку и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. — Ага... Больше никогда в жизни не пойду в клубы. Там так душно и громко, — проворчали ему в ответ. После очередной неловкой паузы Сяо Чжань продолжил: — Мне кажется нам надо поговорить. — А мне не кажется. Нам абсолютно точно надо поговорить. — Что предлагаешь? — поёжившись от лёгкого ветерка, Сяо Чжань скрестил руки на груди и опустил голову на чужое плечо. — Начать всё сначала, — во избежание каких-либо вопросов, Ибо сразу приступил к объяснению. — Знаешь, мы ведь стали старше. У нас появилось больше опыта, больше влияния. — Но как было мало времени, так и осталось. — Говорю же, влияние. Много денег и очень хорошие сотрудники. Сейчас у нас есть вес, чтобы хоть немного подстроить графики друг под друга, а стафф будет помогать нам скрываться. Отказывать Сяо Чжань не спешил, но и согласиться вот так просто нельзя было. На одной чаше весов — мозг, на другой — сердце, и эти чаши уравновешены. Внезапно на первой чаше появляются родители и родственники, с которыми Сяо Чжань поддерживает общение, на второй по-прежнему только сердце. Весы всё ещё равны. — У меня есть время подумать? Ибо грустно улыбнулся. Горящие глаза — и это совершенно точно не отражение фонаря — потухли, и в словах уже не было прежней уверенности. — Ну... До рассвета, пойдёт? Сяо Чжань посмотрел на небо. Оно было всё таким же тёмным и с облаками, сквозь которые в некоторых местах было видно особо яркие звёзды, но линия горизонта, частично спрятанная за деревьями и домами, уже стала светлее на несколько тонов. — Пойдёт. Они сидели в тишине, которую постепенно стали нарушать первые машины, кто-то уже успел долго просигналить на всю улицу. Неподалёку послышался лай собаки и возмущённый голос хозяина. Небо окрасилось в бледно жёлтый с розоватым оттенком и становилось всё ярче с каждой минутой, вот-вот должно было появиться солнце, а в голове Сяо Чжаня по-прежнему были уравновешенные весы. — Кстати, видел вчерашний закат? — внезапно спросил Ибо, заставляя Сяо Чжаня отвлечься от своих мыслей и посмотреть на него. — Красивый был. Хотел его сфоткать, но влом было камеру из чемодана доставать, а с телефона не то. — А я на него сфоткал. Знаешь, я не ожидал тебя сегодня.. или вчера.. встретить, но тогда я подумал, что может стоить скинуть тебе фото. — Мог бы ски... — Сяо Чжань замолк на полуслове. Прямо сейчас он стал свидетелем, как яркие солнечные лучи медленно ползут вверх по руке, подсвечивая каждый волосок, доходят до шеи, выделяя дрогнувший кадык. Когда они освещают лицо и становится видно каждую неровность, каждую родинку, каждую ресничку и проступившую редкую щетину, Сяо Чжань с необъяснимым облегчением чувствует, как чаша с сердцем опускается в самый низ. — Каков твой ответ? — прямо спрашивает Ибо, дождавшись заветного момента, и смешно щурит глаза. Сяо Чжань подался вперёд и чмокнул в губы, скрыв момент поцелуя от возможным наблюдателей за кепкой, тут же отстранился и, перед тем, как надеть очки, весело подмигнул. — К чёрту. Пошли ко мне, всё обсудим и выберем дату для свидания. По дороге до отеля глаза Ибо были скрыты очками, но Сяо Чжань знал, что в них сейчас полыхает радостный огонёк.