Половое воспитание

06.02.2021       Февральское утро было на удивление тёплым и спокойным. Ну или же просто Дима слишком разгорячился после часовой пробежки. Обратно возвращался пешком, допивая бутылку тёплой воды из термоса. Отчаянно пытался вернуть давнюю привычку, о которой пришлось забыть после переезда в новую квартиру и смены рабочего места. Слишком выматывает, а тут ещё и вставать ни свет ни заря. Зимой. В холод. На улицу. О чём речь, если из кровати выбраться нереально, потому что она, зараза такая, именно в морозные февральские утренние часы становится такой пленительной, нежной и тёплой. Вселенский заговор, ни слова больше. Медленно прогуливался по парку, пытаясь выровнять дыхание и представляя себя в этот момент дракончиком, изо рта которого вихри ледяного пламени. На дорогах непривычно пусто и одиноко, да и солнце ещё даже не планирует перебраться на небосвод.

«Кто-нибудь, как отменить восход?

Она останется на ночь, она обещала.

Расскажите, как вечность любить её?

Чтобы она не скучала, со мной не скучала»

      Масленников вздохнул, поднимая голову. Ему, наоборот, хотелось, чтобы новый день начался, а улицы оживились и суета поглотила с головой. Уж лучше так, чем грызть себя. А он, между прочим, с шести утра бегает, чтобы избавиться от всех мыслей. Помогает. Но когда возвращаешься домой, где нужно приступать к бытовой рутине, хочешь-не хочешь, а голос в голове сам по себе наводит на думы, размышляя о наболевшем. Скрывать глупо: да, переживает. Переживает о глупом поступке вредного дурака, который просто пропал и оборвал все способы с ним связаться. «Если сегодня не объявится, то точно пойдём в полицию», — сказал себе Дима и тяжело выдохнул. Холодный воздух бодрил и даже приводил в чувства. Не то, чтобы его волновало, что там в жизни школьника происходит, но когда человек не объявляет о своём желании уединиться и не ставит в известность даже друзей — это странно. Масленников сначала не воспринял всерьёз, доверил всё в руки Никиты. Что б он ещё раз… В любом случае, остаётся только ждать и обдумывать произошедшее, делая соответствующие выводы. А он сделал. Давно ещё. Единственное, не мог понять — а именно признать — почему так жаждет помочь этому парню, даже когда тот яро противится этому. Дима даже не заметил, когда они перешли границу «учитель-ученик», и стали стебать друг друга, подкалывая и частенько переходя на «ты». У Масленникова такое впервые. И это не потому, что он преподаёт в школе первый год. Не в его природе бегать за людьми, особенно, если кому-то нужна помощь. Надо — сами придут. Однако с Имановым ситуация иная: обычный школьник, который с лёгкостью может сбиться — уже сбился — с правильного пути. Это не его учительское дело, естественно, но что-то тянуло. Не мог отпустить. Был убеждён, что причина в том, что у них общие интересы: музыка, Эйфория, секс… С последним, конечно, много нюансов, но что есть, то есть. Нагло установил, что только в школе у них взаимоотношения «учитель-ученик», за её пределами они давно стали приятелями. Как минимум, везде ездят вместе и Дима даже знает, где Иманов живёт. До друзей им очень далеко. Как от Москвы до Владивостока и обратно.       К семи пятнадцати уже был дома. Его встретил заспанный Энтони, которому хозяин тут же побежал насыпать корм. «Котриархат в семье, ей Богу», — усмехнулся и выпил стакан воды. Решил принять душ и доспать недоразумение будильника в выходной.       Бессонницу из-за переживаний трудно назвать «недоразумением будильника». Наставнический инстинкт, не иначе. Никита там вообще в панику вдарился, виня себя во всех проблемах, возникших в жизни хоста. Один Влад с более-менее устойчивой психикой пытался вразумить что первого, что второго. У каждого своя голова на плечах, каждый сам в ответе за свою жизнь. Побегает и вернётся.       Собственно, что и произошло.

***

      Семь вечера. Масленников на всех парáх мчится в Эйфорию с центра, куда ездил решать дела в банке. Позвонил радостный Никита, которому охранник в клубе сообщил, что блудный сын вернулся и вот-вот собирается бежать снова. Дима покинул авто, как только остановился рядом со входом в здание. Криво. Руки всё ещё потряхивало — настолько распереживался, когда услышал взволнованный голос Резнёва. Перестал думать о том, почему такая яркая реакция. Сам же пищал, что его это не касается, да и вообще Эмилю не нужна его помощь, нечего тратить на какого-то школьника драгоценные ресурсы. И что теперь? Влетел в клуб и без раздумий направился в кабинет директора, куда ворвался без стука. Замер.       «Ну нихуя себе».       На него смотрели с неописуемым удивлением три пары глаз: в хозяйском кресле, в гостевом и у двери в туалет. Влад щёлкнул замком и плавно сел напротив Иманова, аккуратно взяв в замёрзшие ладони чашку чёрного чая.       — Привет, Димас, — улыбнулся Резнёв, сорбая горячим напитком, отчего тут же ощутил на себе строгий взгляд зелёных глаз. — А у нас тут... чаепитие, вот… Присоединишься?       Молчание. Масленников не отрываясь смотрел на брюнета в чёрном кресле. Тот не мог оторвать взгляд в ответ. Кто знает, что у него в голове. У Димы просто пустота. Единственное, что смог выдавить из себя:       — Поехали.       — Что? — непонимающе переспросил Эмиль, продолжая охлаждать кипяток в чашке тонкой струйкой воздуха.       — Бери чемоданы и садись в машину. У тебя две минуты. — Отрезал мужчина, хлопнув дверью. Это сквозняк, правда.       В шоке, а именно — в тихом ахуе, были все. Иманов посидел пару секунд, активно обрабатывая информацию в голове, а после перевёл взгляд на Господина в кресле, который тут же начал пить свой чай с сахаром, настойчиво смотря в пустую стену, будто там вот-вот что-то да появится. Эмиль со звонким и резким звуком поставил чашку на блюдце и медленно поднялся. Что с ним стало? Раньше бы хмыкнул и продолжил пить чай — может, что покрепче, — ведь он никому ничем не обязан. Однако сейчас тупо и неуверенно посмотрел на Солнышко, который неопределённо пожал плечами. Никита же перед уходом хоста крикнул напоследок:       — Приходи в гости! Поиграем в плойку и… — вторая часть была явно не услышана, но главное, что на этот раз предложение одобрил сам Солнышко.

***

      Иманов сам не понял, как так вышло, что он в очередной раз едет на переднем пассажирском рядом со своим учителем. Это можно считать похищением? Сел, вроде, добровольно, однако моральное давление ебашило только в путь. Иманов узнал дорогу, по которой они ехали.       — Мне нельзя домой. — Прочистив горло, нарушил тишину младший.       — Почему? — серьёзным голосом спросил Масленников, даже не поворачиваясь в сторону попутчика. Такой тон пугал. Хо́лода и на улице хватало.       «Я же не сделал ему ничего плохого, почему он такой раздражённый? Мы точно не в лес едем?»       — Нельзя. — Спокойно настаивал на своём, когда машина уверенно свернула к бордюру с включёнными аварийками.       — Я спросил: почему? — требовательно повторил старший, отчего Эмиль ещё больше прихуел, сжавшись в свою белую куртку.       — Мать выгнала.       — Извинишься.       — С чего это? — возмущённо усмехнулся брюнет. — Ты не знаешь ситуации.       — Так поясни. — Впервые за всю дорогу повернулся к брюнету. У Иманова аж мурашки пробежали по телу: смутился от такого острого, напряжённого взгляда.       Пара секунд на активные мыслительные процессы и стена дала трещину.       — Это долгая история. — Отмахнулся. — Не лезь в неё, пожалуйста. — И желание продолжать этот разговор как рукой сняло. Настрой Масленникова тут же сменился, он стал поспокойнее. Дошло, кажется. Слишком много на себя взял. Ничего нового. Снова завёл мотор.       — И куда тебя?       — Подкинь до любой гостиницы, мне не важно, где жить. Лишь бы тепло было и крыша над головой. — Вздохнул, отвернувшись к окну.

***

      Проснулся от резко возникшей тишины: старший заглушил двигатель. Когда Эмиль успел уснуть? И что самое интересное — ни одного плохого сновидения. Да и в принципе никакого. Это уже прогресс. Обратил внимание на вошкающегося рядом Масленникова, который взял карту и отстегнул ремень.       — Пойдём. — Скомандовал, выходя на улицу.       Тут же подчинился.       «Когда он успел стать… таким?» — не смог сформулировать мысль. Этот приказной тон выбивал из колеи. Ещё и в голову стремительно проникали не особо подходящие и приличные мысли.       Они зашли в Пятёрочку, старший взял корзинку, которую в дальнейшем сменил на телегу — не оценил масштабы своих желаний. Эмиль лениво брёл следом, пока Масленников сгребал с полок различные продукты. Будто закупался на месяц вперёд. Школьник всё ещё не понимал, что он тут забыл, но и не возникал до того момента, как Дима повернулся к нему:       — Что предпочитаешь на завтрак?       Иманов аж выпал от такого базового вопроса. Как показывает практика, именно они и вызывают больше затруднений.       — Не завтракаю.       — Не выёживайся, — нахмурился, — если не ответишь, я скуплю пол магазина.       — Ну скупай. Мне какое дело? — пожал плечами младший, рассматривая стенд с приправами. — Я вообще не понимаю, почему я здесь. Я не просил заезжать в..       Повернулся и осознал, что мало того, что его не слушали, так Димы даже рядом не было. Устало вздохнул и нашёл его среди хлебобулочных изделий. Тот умудрился положить в корзину уже четвёртый сорт хлеба. Его с раздражённым выдохом взяли за запястье.       — Я не ем хлеб. — Прозвучало подозрительно спокойно.       — А сосиска в тесте из школьной столовой и сырная булочка — не хлеб?       — Ты что, следишь за мной? — изогнул бровь Эмиль, когда оппонент отвернулся, возвращая продукты по местам. Оставил только буханку бородинского.       Эмиль понял, что бунтовать бесполезно и послушно отвечал на все последующие вопросы. Дима же пытался не ляпнуть лишнего. Далось непросто. Они набрали огромную тележку всего, включая даже душевые принадлежности. Вот они уже стояли в огромной очереди к кассе. Иманову было безумно скучно. Устал рассматривать жвачки. Презервативы же настойчиво игнорировал — стали вызывать необоснованное отвращение. От этого увлекательного занятия его отвлёк протяжный, противный детский крик.       — Алексей! — грозно процедила мать. — Если будешь так себя вести, я отдам тебя… — призадумалась на секунду, осматриваясь, и поймала заинтересованный взгляд брюнета, — этим дядям!       Иманов ошарашено распахнул глаза: «Ну нихуя себе подгон… Нахуй он мне нужен?» — нахмурился, смотря то на Масленникова, печатающего что-то в телефоне, то на мальчугана, который тут же замолчал, внимательно рассматривая Эмиля. Аж неловко стало. Бегло пробежался глазами по шоколадным батончикам и взял одно киндер-яйцо. Паренёк удивленно распахнул глаза, когда брюнет сел перед ним на корточки, привлекая внимание старших.       — Вот, возьми, — аккуратно вручил сладость в детские ладошки, — не обременяй дядям жизнь.       Мальчик заулыбался и повернулся к матери, показывая свой мини-подарок. Эмиль поднялся и начал помогать раскладывать продукты на ленту.       — Он же не оплаченный… — тихо шепнул на ухо Масленников, когда в ответ ему довольно улыбнулись.       — Я знаю.

***

      Продуктов набрали на огромную сумму. Честно, Эмиль в жизни не тратил столько на еду. «Этот чек можно использовать вместо туалетки…» — аж стало страшно, сколько зарабатывает преподаватель. Он точно работает только в школе? Заехали на парковку Москва-Сити. Дежавю. Пару дней назад в похожем месте оставлял машину Никита. Иманов занервничал.       — Я… — сглотнул, оглядываясь по сторонам, — не думаю, что потяну квартиру в этом районе.       — Забей, я не собираюсь требовать от тебя что-либо. — Ровным тоном ответил мужчина и вышел из машины, прихватив с собой телефон. Эмиль сжал губы. Опять. Снова он так делает. Снова эта дебильная самоотверженность. По-любому потом выставит счёт, который Иманов в жизни не оплатит, поэтому придётся сдаться в рабство. Оно ему надо?       На данный момент — да, надо. Уже вечер, идти некуда, переживёт ночь, а там съедет со спокойной душой. Так думал, когда они ещё даже не зашли в квартиру. Эмиль выпал из реальности, впав в наслаждение от чёрно-белого интерьера. «Квартира мечты…» — приоткрыл рот, пытаясь издать хоть какой-то звук, да не выходило. Экстаз от увиденного поглотил с головой. Дима поставил пакеты на пол и принялся снимать шарф и длинное чёрное пальто. Боковым зрением заметил замешательство гостя. Быстро усмехнулся. После того, как повесил свою верхнюю одежду в шкаф, стал ждать куртки младшего. До того дошло не сразу, но дошло. Гости у Масленникова не часто бывают, а если и бывают, то сами знают что и где находится, поэтому нет нужды в румтурах. Да и Иманов не особо и интересовался пока. Стоял и с детским любопытством разглядывал стены, полки, лампочки, диван, гигантские панорамные окна с завораживающим видом на город. Особенно сильно его внимание привлекло плетёное подвесное кресло. Залип, вызвав на лице хозяина квартиры, разбирающего продукты, тёплую улыбку.       — Эмиль, — окликнул, выводя из транса, — подойди сюда, я расскажу тебе: что, куда, как и зачем.       Покорно кивнул и стал впитывать всю информацию. А, вроде, недавно планировал сбежать на следующий день.

***

      В этот раз Дима долго принимал душ. Обычно он не стоит под чуть ли кипятком. Вздохнул, выключив воду. На удивление, в квартире всё так же тихо. А чего он хотел? Как-никак, а Эмиль адекватный и как дома чувствовать себя в первый же день не будет. Вытер волосы, натянул домашние штаны и халат: решил всё же не смущать младшего и не расхаживать без верха. Рано ещё. За дверью его ждала чересчур удивительная картина: Эмиль сидел в кресле, а на его руках расположился довольный Энтони, который ласково ловил каждое поглаживание.       — Это… как вообще? — брови вот-вот пробьют довольно высокий потолок квартиры.       — Она меня лизнула! Представляешь! — радостно воскликнул Иманов, повернувшись.       — Это он. Погоди, что? — глаза округлились ещё больше. — Ты сломал мне кота!       Эмиль усмехнулся, когда Его Высочество Энтони покинул свою временную ложу, направляясь с важным видом к миске. Спасибо, хоть не укусил стоящего в ступоре Масленникова. А прецеденты были. 07.02.2021-11.02.2021       Это были чуть ли не самые ужасные пять дней в жизни Иманова. Держался из последних сил. Компания учителя была невыносима: постоянные «Поздно не ложись», «Надень шапку», «Помой за собой посуду», «Вставай, умывайся и иди завтракать», «Одевайся, пора в школу» и прочие отцовские поручения и фразочки вгоняли в непонятную депрессию. «Господи, — жалобно скулил младший, заворачиваясь в одеяло, — лучше бы он отвез меня в лес или выкинул у бардюра, чем всё это…»       — Эмиль, сегодня первым уроком биология, опаздывать нельзя. — Бесцеремонно включил свет, заставив зажмуриться и прятаться усерднее.       — Изверг! — глухо звучало из-под одеяла, — иди без меня, я не пойду.       — Вставай, это не обсуждается. — Настаивал старший, направляясь к кровати.       — Ты не мой отец, отстань от меня. — Тут с него неожиданно стянули мягкий щит. Стало безумно холодно.— Эй!       — Завтрак стынет. — Последнее, что сказал Дима, удаляясь с источником безопасности и тепла в зал.       «Сучара!» — злился парень, обнимая голые плечи дрожащими руками. В квартире достаточно тепло, даже немного жарко, но всё равно каждое утро, как назло, ощущается так, словно тебя кинули на Северный полюс.       Иманов медленно поднялся и со злобным топотом направился в туалет. «Худшая неделя в жизни». — Продолжал возмущаться в своей голове, агрессивно орудуя зубной щёткой. Однако откровенно в лоб высказываться он не планировал — по правде говоря, его всё очень даже устраивало. Единственное, конечно, сожитель немного перегибал, но Эмиль терпеливо молчал, скидывая это на оплату своего проживания. Такая будничная рутина ощущалась как приручение дикого зверя. Эмиль — свободный, вольный волк, который танцует «их виль них», когда его одинокая волчья душа пожелает. А тут столько ограничений разом, так ещё и заставляли через его волю вставать ни свет ни заря и ползти в какую-то там школу. Зато не пешком по холоду, а в комфорте, на машине. Выкидывают его, правда, немного далековато, чтобы вопросов у одноклассников не возникло, на что Эмилю откровенно поебать. Он давно привык игнорировать переживания так называемой сестры. Вечные «А где ты живёшь?», «А у тебя есть деньги?», «Хорошо питаешься?», «Возвращайся домой, Эмиль, мама и папа переживают!» уже не вызывают стресс и панику. Только раздражение и злость. А Алия не унималась, чуть ли не хвостиком всегда плелась за будущим братом, не давая нормально поболтать с друзьями. Приходилось пару раз даже прятаться и убегать, а порой и пережидать в каморке преподавателя Полового просвещения.       И вот, первая рабочая неделя подошла к концу. На перемене Масленникову позвонил Никита с очередной невероятной идеей: ночёвка с двенадцатого на тринадцатое. Дима немного подумал и согласился. Осталось предложить эту гениальную задумку Эмилю: согласился после минуты уговоров. Как-никак, а воспоминания с последнего посещения хорóм своих, по факту, работодателей не особо приятные остались. После уроков Масленников подождал брюнета в машине. Тот долго прощался у школы с друзьями, будто нарочно тянул время, которого итак было не особо много. Заехали в магазин, купили алкоголя, снеков, дома переоделись, а если быть точнее, то «приоделись». Эмиль выбрал более расслабленный образ, — «На ночёвку же идём, ну…» — мешковатая футболка, джоггеры да белые носки с котиками, купленные себе любимому на какой-то особо важный праздник, вроде — день унитаза. Дима же придерживался своего привычного стиля, но официальные джинсы сменились простыми будничными, а рубашка была большая и свободная, приятного бежевого оттенка. Кстати, в качестве комплимента от младшего: «Ты будто бы голый в ней». На секундочку, уже на третий день Масленников спокойно ходил без халата, а Эмиль изначально спал и расхаживал по квартире с оголённый торсом. Кто знает, может, хвастался. А может, и правда откровенно всё равно было. Однако старшему было довольно неловко и неудобно первое время. Вот живёшь себе спокойно с котом абьюзером, а тут «бац» и добавляется вредный домовой, пожирающий всё на своём пути. В особенности нервы. 12.02.2021-13.02.2021       — Никит, — раздалось из динамика телефона, — хлеб ещё норм или новый купить надо?       — Секунду, сейчас посмотрю, — брюнет быстро положил овощи и вытер руки. Открыл холодильник и достал чёрствую булку бородинского. — Ну… Он мокрый.       — Чего? — недоуменно переспросил Солнышко.       — Возможно, потёк, — тишина, — возможно, из-за меня. — Хихикнул Сударь, положив хлеб на столешницу, облокотившись на неё.       — Ты долбаёб. — Усмехнулся блондин, сбрасывая звонок. Видимо, он сам решит, что делать с данным вопросом.       Или не решит. Перезвонил.       — А что думаешь насчёт индейки?       — Индейка — отличная идейка! — воодушевленно ответил Резнёв. После пятисекундного молчания он посмотрел в экран телефона. — Влад? Снова скинул, зараза. Не ценит он меня и мои шутки. — Театрально взмахнул рукой, кинув буханку в хлебницу к братьям по несчастью.

***

      Гости стояли на пороге квартиры ровно в назначенное время. Дверь была открыта, а вместо хозяев Диму и Эмиля встретила лисичка. Младший тут же аккуратно положил пакеты с продуктами на пол и принялся гладить малышку. Масленников же облегчённо вздохнул и вытянулся, поставив пакеты на диванчик. Тихо снял пальто, обувь и хотел было уже заявить инициаторам вечера о своём присутствии, как тут же замер, услышав достаточно двусмысленный и многообещающий разговор. Они переглянулись и прислушались.       — Потрогай… — негромко сказал Влад. — Чувствуешь, какой он твёрдый?       Иманов, ей Богу, тут же покраснел, как невинная девочка на первом свидании. На его лице появилась неоднозначная, удивлённая улыбка, которой он поделился со старшим. Тот был в таком же ахуе. «Не, это глюк, такого не может…»       — Да…       — Нет-нет, ты потрогай!       — Да я трогал уже! Я же доставал его…       Глаза Димы раскрылись ещё больше, и первое, до чего он додумался, это потянуть Эмиля за руку и потащить за собой к выходу.       — Тогда какого хуя ты его в пакет сразу не убрал? Ну ёбаный ты в рот! Никита! Тебе даже хлеб доверить нельзя! Уже второй за эту неделю!       — Да положил я! Видишь! Просто забыл закрыть пакет… Да и чего ты так переживаешь за этот сухарь?       — В том и дело, что теперь это — сухарь! А хлеб — всему голова, если ты не знал.       Спор прекратился, когда Масленников с облегчённым вздохом громко хлопнул дверью изнутри, сделав вид, что они только зашли. Эмиль еле сдержался от смеха, а Дима то и дело толкал того в плечо. Через пару секунд к ним вышел раздражённый Никита, который в мгновение сменил своё настроение на приличного хозяина вечеринки.       — Ва-ай! Посмотрите, кто пришёл! Да ещё и с вкусняшками! Проходите-проходите. — Быстро обнял каждого и забрал парочку пакетов, утаскивая те на кухню, где Солнышко гипнотизировал тот самый источник спора — чёрствый кусок бородинского.       Через полчаса стол был уже готов, музыка приятно играла на фоне, а настроение от предвкушения вечера поднялось до космических высот. Дима заканчивал мыть посуду после приготовления наггетсов и луковых колец. Параллельно получал нелестные слова от Сударя в свой адрес, ведь «зачем тратить время на это, когда есть посудомойка»? Эмиль аж выкрикнул, что умножает данное замечание, за что словил строгий взгляд старшего: «Дома поговорим». Стало немного не по себе. Влад поставил первый попавшийся плейлист для посиделок, который позже сам и сменил на тусовку playingtheangel, гнилаялирика, три дня дождя, тринадцать карат и других. Квартира сразу окунулась в те самые нужные им вайбы. На столе появились последние закуски, а также бокалы под вино и мартини. Мнения разделились.       — Кстати, Никит, — начал Дима, разливая вино по бокалам себе и Владу, сидящему напротив. — Я сегодня после работы заезжал в Эйфорию, но офис был закрыт. Где ты был?       — А, — отмахнулся парень, делая глоток Мартини с апельсиновым соком, — в «Солнышке». — После секундной паузы, услышал странный смешок и подавился. — Не прикидывайся, что не знаешь, что это алкомаркет, сука! — снова отпил содержимое бокала, но более агрессивно. Дима громко посмеялся. Как-то много подобных отсылок за один вечер.       — Кстати! — подал голос Иманов, поглаживая малышку Ауди, кайфующую на его коленях, и накладывая добавку греческого в свою тарелку. — Огурцы такие вкусные в этом салате.       — И не говори! Обалденные! — довольно улыбнулся Никита, протянув руки к тарелке, чтобы забрать себе.       — Ты нарезал? — усмехнулся Масленников, окунув наггетс в сырный соус.       — Я тебе больше скажу, Дим, — вмешался Влад, — он их и покупал.       Все дружно посмеялись с подлинно гордого вида Сударя, который принялся поедать своё творение с максимальным удовлетворением. Вроде и простой салат, а столько счастья.

***

      Ну и какая же ночёвка без «Правда или действие»? Особенно, когда вы все — взрослые дяди, и игра, после попадания капли алкоголя в организм, превращается в «Правда или ты говоришь правду». Эмиль никогда не интересовался историей знакомства этой тройки, поэтому узнать о своих уже друзьях что-то новое воодушевило. «А я могу называть их своими друзьями?» — пронеслось в голове, пока Никита спорил с Владом о том, что Ауди при ссоре побежит в первую очередь к нему.       В последнее время круг общения у Иманова координально поменялся, однако оно ему было нужно. Можно сказать, что парень нуждался в этом. Да, по походам в КФС и прогулкам с Егориком и Даником Эмиль скучал. Невероятно скучал. И планировал возобновить, ведь они его настоящие, верные, преданные и давние друзья. Их он ни на каких стариков не променяет. А если и променяет, как сейчас, то одумается и вернётся. Ведь друзей не меняют на…       — Ты чего затих? Подлить ещё? — предложил Масленников, получив в ответ слабый кивок.       — Дим, — субординация, которую Эмиль частенько соблюдал просто «по приколу», в этот вечер пошла куда-то далеко и надолго. За добавкой алкоголя, наверное. — Вопрос как к коллеге: сколько у тебя было половых партнёров? — подпёр голову рукой, наблюдая за реакцией. А она была: подавился, сделав вид, что ничего не было и он в полном спокойствии, в потоке, в ресурсе. Только собрался с мыслями и открыл рот, как его перебил хихикающий Сударь:       — Тренера не играют, Эми. — За такую отсылку получил одобрительный толчок в бок от Солнышко. — Воспринимай эту информацию, как хочешь.       «Я по рофлянчику спросил… А теперь ещё и воспринять это как-то надо…»       Масленников немного посверлил сидящего напротив суровым взглядом, но, сделав глоток вина, успокоился.       — Ты никогда не рассказывал, почему пошёл в сексологию и…       — Потом расскажу. Как-нибудь… — склонил голову в сторону младшего, который устало отмахнулся. На самом деле послушать очень хотелось. Вдруг их истории похожи? Однако, раз Масленников решил оставить это на потом, то пусть так и будет. Эмиль не настаивает. Это один из путей благодарности за то, что тот не давил на него, когда всплыла ситуация с матерью и квартирой.       Уже к четырём часам утра наступил неожиданный сон-час: каждый отрубился, где находился. Дима уснул в пуфике, Никита с Ауди на руках мило сопел на плече у Солнышко. Эмиль же резко проснулся в холодном поту в кресле напротив. На этот раз ему приснился не отец. Он давно ему не приходил во снах, ещё с того самого дня переезда к Масленникову. Ему приснился разговор с Дмитрием Андреевичем в кабинете, почему-то, химии, где тот осторожно пристроился сзади и положил свои руки на трясущиеся кисти Иманова.       — Если исправишь эту оценку на «пять» и проведёшь данный опыт без казусов, то я не только расскажу тебе, почему я стал сексологом, — наклонился к уху и по-настоящему обжигающе добавил: — но и покажу…       Продолжения Иманов не желал видеть. Возможно, что был не готов. Он сверлил спящего напротив Масленникова подозрительным взглядом. «Вот надо было ему так манипулировать моей пошатанной психикой? Ещё и Господин со своей запиской на четырнадцатое»… Встал с пуфика и потянулся. Заметил милую парочку на диване.       — Романтика — на хуе два бантика, — усмехнулся и направился в туалет по особенно важным делам. 19.02.2021       Преследования Алии продолжались и по сей день. Эмиль правда старался держать себя в руках, быть сдержанным, но в пятницу его взорвало:       — Хватит! — резко выкрикнул, заставив испуганную девушку тут же замереть. — Заебала. Это тебя она посылает, да? — повернулся лицом к сестре, наклонившись с ядовитой ухмылкой. — Передай ей, что я не вернусь. Пусть подавится своими деньгами за квартиру, понятно?       «Она даже не удосужилась позвонить за это время», — выпрямился, собираясь было уходить, как его осторожно схватили за запястье.       — Нет! — робко начала одноклассница. — Это не мама! Я просто… переживаю…. Страшно представить, где ты проводишь всё своё время… — Эмиль заметил Масленникова, который разговаривал с директрисой. Ну, как разговаривал? Даже не пытался делать вид, что слушает, повернувшись к источнику шума, пока директриса что-то искала в телефоне. — Просто… ты же мой брат! Я… всегда хотела брата, а тут такая ситуация… Я…       — Достаточно. Передай ей, что…       — Вот! — неожиданно Алия вытянула руки, держа какой-то белый конверт.       — Да не нужны мне Ваши подачки! — выхватил конверт, разрывая на две части. Девушка замерла. Эмиль бросил бумажки на пол. Когда те плавно приземлились, он понял: там были не деньги.       — Это… — она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Они стали привлекать ещё больше внимания других школьников, не особо торопящихся на уроки. Недалеко даже собралась толпа. — Это приглашение на свадьбу! Я сама его делала… — нервно поджала губу, присаживаясь, чтобы подобрать конверт, пока брюнет отчаянно жмурился, борясь с резко нахлынувшей головной болью.       — Я не пойду, извини.       — Что? Нет, ты…       — Я. Не. Пойду. — Выделяя каждое слово, ответил Иманов и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл в класс литературы. — Это мой окончательный ответ.       Когда он ушёл, из-за толпы показались Егорик с Даником.       — Чо столпились? — возмутился второй, пытаясь подобраться к кабинету.       На плечо дрожащей девушки, которая вот-вот взорвётся, легла большая тёплая рука, разворачивая лицом к себе.       — Подтверждаю возмущение Данияра: расходимся, тут нечего смотреть. — Пригрозил Масленников, уводя девушку от столпотворения в сторону своего кабинета, который был пуст: на сегодня Дима своё отработал, поэтому ждал Иманова, параллельно занимаясь учительскими делами. Он усадил школьницу за парту, а сам ушёл в каморку. Вернулся со стаканом воды и парой салфеток.       — Рассказывай, что не поделили? — умиротворённо улыбнулся, сев напротив.       — Да Вы, Дмитрий Андреевич, наверняка сами всё слышали. — Быстро и аккуратно подтёрла под глазами. Не заплакала, сдержалась. Грустнее будет, если макияж потечёт. — Вы же с Эмилем общаетесь. Даже… больше, чем я… — горько усмехнулась, отпивая кристально чистой воды. — Он из дома сбежал. Точнее… поругался с мамой, и она его выгнала. Но она думала, что он тут же придёт к нам! У нас очень хорошо! Но… — всхлипнула, — он слишком гордый.       Дима молча выслушивал, внимательно разглядывая девушку и подмечая каждое её действие. Привычка.       — В конверте было приглашение на свадьбу. — Констатировал факт. — Когда? Если хочешь, я поговорю с ним. Может, он…       — Да! — выкрикнула, подскакивая со стула. — Пожалуйста! Свадьба двадцатого февраля! — «Уже завтра»… — Мы очень хотим, чтобы он пришёл. Помогите, пожалуйста! Вы же психолог! Да и Вы с Эмилем…       — Хорошо, не переживай, — пытался успокоить, кивая, — я сделаю всё, что в моих силах. Обещаю.       — Дмитрий Андреевич, спасибо! — она уже было хотела расплакаться, как отвлёк звонок на урок. — Ой, мне пора. — Засуетилась, допивая воду. — Спасибо ещё раз!       Она оббежала парту и быстро обняла учителя, что-то бормоча себе под нос. Однако Диме уже было не до этого. Все мысли о том, что нужно как-то помочь Иманову наладить отношения с семьёй. Как-никак, а сейчас тот находится под его ответственностью. По крайней мере Масленников так считал.