Я буду с тобой или буду один

Римус пожалел о сказанном только тогда, когда Блэк уже ушёл. Вся эта ситуация злила его, и он сорвался. Нелегко смириться с мыслью, что все события, связанные с друзьями, могут стать лишь воспоминаниями. Он будет скучать по каждому из них. По их приключениям, шалостям. По их смеху и глупым шуткам. По шутливому Джеймсу, который даже в трудную минуту находит в себе силы улыбнуться и оказать другим поддержку. По его внезапным затеям. Пусть он и не всегда поступал правильно, нередко вёл себя жестоко по отношению к тем, кто не мог за себя постоять. Несмотря на это, для Лунатика он всегда останется идеальным другом, потому что дружба для Поттера далеко не бессмысленный набор букв. Он единственный, в ком Римус никогда не сомневался. Будет скучать по улыбке Питера, по тем временам, когда они сидели за одной партой, и Хвост отвлекал его во время урока, чтобы показать очередной смешной рисунок на пергаменте. Римус ценил то время, когда Петтигрю находился рядом. С ним всегда комфортно. Порой даже казалось, что они в чём-то похожи.  Лунатик не мог не подумать о Лили. О её глазах, излучающих тёплое свечение. Она вся целиком будто источник света, прогоняющего мрак от тех, с кем находится рядом. Будет не хватать её нравоучений и их посиделок в библиотеке.  По Сириусу он будет особенно скучать. Тяжело определить, чего больше в их отношениях – боли или радости. Но, осознавая, как болезненно давались Лунатику их разрывы, становилось ясно, что до этого он чувствовал себя с ним невероятно счастливым и сильно им дорожил. Раньше даже и не надеялся на то, что когда-нибудь с ним произойдёт что-то подобное. Римус не мог представить себя настолько близко к любимому человеку, но это случилось с Блэком. Римус вспоминал, как они вчетвером после очередной шалости сбежали от Филча, а после в комнате устроили конкурс, у кого лучше получится изобразить его забавный и неуклюжий бег.

***

« Сириус встал у стены, сгорбился и скорчил рожу, похожую на привычное выражение лица завхоза. — Сейчас я до вас доберусь, сволота! — пытался передразнить его голос Блэк. Он побежал, нелепо передвигая ногами. Спустя пару шагов схватился за грудь, крепко сжимая одежду в районе сердца, и стал как-то натужно дышать и пыхтеть. Мы втроём громко смеялись, наблюдая за ним, а Сириус быстро вышел из образа и начал хохотать вместе с нами. — Сейчас я покажу как надо, — закончив смеяться, Поттер подошёл к тому месту у стены, где недавно стоял Блэк. — Попрошу освободить «сцену» для настоящего артиста, — обратился он к Бродяге, находящемуся посреди комнаты. Сириус в стиле завхоза удалился со «сцены» и рухнул к себе на кровать. Джеймс нахмурил брови и со злобой осмотрел остальных, а затем по-дурацки подбежал к кровати Питера. — Ну что, засранец, поднимай задницу с кровати! Теперь твоя очередь! — Джеймс попытался изобразить голос Филча. У Питера получилось смешно, но в его исполнении он, скорее, забавно подкрадывался.  — Лунатик, остался только ты, — посмеиваясь, обратился ко мне Джеймс. Я вышел и первые несколько секунд неловко переступал с ноги на ногу. Эти трое пристально смотрели на меня. Попытался вспомнить лицо завхоза и скорчить такое же. Хорошо, что не видел себя со стороны. Я побежал, пытаясь ему во всём подражать. Ребята расхохотались, а я лишь смущённо заулыбался. — Внимание! Итоги конкурса! — торжественно объявил Поттер. — Первое место присужда-ается… пара-бара-пам… мне! — С чего это вдруг? Рога о потолок не боишься обломать? — возмутился Сириус. — А кто первый? Ты что ли? У тебя вообще вышел гоблин сутулый, который пытается успеть на горшок. — Разве это не цель нашего конкурса? — вмешался я. — Вообще-то, я имел в виду не себя, а Римуса, — Бродяга с улыбкой взглянул на меня. »

***

— «В этом Люпине есть что-то странное» — внезапно всплыла в голове фраза Снейпа. — «Куда он всё время пропадает?» Мигом нагрянули неприятные воспоминания. — «Перестань смотреть на меня! Мне противно. Противно!» — к нему тут же вернулись те же болезненные чувства, будто Блэк об этом сказал только что.

***

Вроде Римус и не совсем один – родители ведь рядом. Лили иногда звонила, но отец каждый раз просил её сюда больше не звонить. Он показал ему, что чувствовать себя абсолютно одиноким можно даже рядом с родными людьми. После стольких лет одиночества Лунатик нашёл людей, давших ему понять, что он не один, но теперь отец отнимал у него их. Мама ничем не могла помочь. Она так же, как и он теперь, не может использовать магию. Сказала, что не может вернуть Римусу волшебную палочку, потому что отец запрятал её в ящик, который открыть получится лишь с помощью магии. После недели под домашним арестом в дверь раздался звонок. Римус тут же сорвался с места, вышел из комнаты и постарался бесшумно подкрасться к лестнице, чтобы узнать, кто пришёл. — Кто там? — спросил у двери отец. — Юфимия, Юфимия Поттер, мама Джеймса, — громко произнесла та. — Мы не звали гостей, — грубо ответил папа. — Лайелл, будь повежливее, — одёрнула его Хоуп. — Юфимия, прошу прощения за его грубость. Сейчас мы тебе откроем. Родители о чём-то быстро перешёптывались, но в итоге отец произнёс слово, которое не удалось расслышать, и дверь после этого открылась. Дальше мама предложила ей чай, и та согласилась. Они поинтересовались делами друг друга, но не вдавались в подробности, говоря об этом. — Зачем вы пришли? — прямо в лоб спросил отец, забывая о вежливости. — Хотела узнать, почему Римус не отвечает на письма от Джеймса, — не раздумывая, сразу ответила Юфимия. Навряд ли она бы пришла к ним только из-за этого. Римус сразу догадался, что Сириус приходил к Поттерам после их разговора и рассказал им о решении отца. — Потому что не хочет с ним общаться, это же очевидно, — Римус сжал ладони в кулаки, слушая отца. Ему хотелось встрять в их разговор и сказать, что это ложь, но не сделал этого, потому что этим точно ничего не добьётся. Отец после такого закроет его в комнате и не даст дослушать. Ему интересно, что же скажет ему мама Джеймса. Да и, скорее всего, она прекрасно знала, что тут происходит на самом деле. — Могу я поговорить с Римусом наедине? — Нет, он будет говорить только в нашем присутствии. Чего вы добиваетесь? — Правды. После стольких лет дружбы, когда они только недавно хорошо ладили, Римус вдруг решил с ним не общаться. Что-то здесь не сходится. — Советую лучше следить за своим ребёнком и не лезть в чужую семью. Уверен, там есть, над чем поработать, учитывая, какое дурное влияние он оказывает на моего сына. — Мой сын отличник, капитан команды Гриффиндора и староста школы. Так что ни слова о том, что он плохо воспитан! Да, сходили куда-то подурачиться среди ночи, но они же подростки, этот интерес совершенно нормальный. Если детям многое запрещать, то это в конечном итоге разрушит их личность. Потом пожалеете об этом. Ох, как пожалеете! Родители ничего не сказали о самом Римусе. Он решил, что им нечего сказать, кроме того, что приходится для них лишь проклятьем, с которым они мучаются уже много лет. — Вам лучше покинуть наш дом и не затягивать с этим. Римус удивился его грубости. Мама Джеймса, обычно всегда добрая, весёлая и отзывчивая женщина, редко у кого могла вызвать такой негатив. После того поступка отец будто дичал с каждым днём всё сильнее, и это расстраивало. Он раньше вёл себя совсем иначе. — Грубиян! — резко ответила Поттер. — Лайелл, она права. Он так долго не протянет, сломается, не вынесет этого, и… когда это случится, ты будешь жалеть об этом всю жизнь. Ему нужны друзья, он не должен сидеть дома просто так, не закончив школу. Лайелл, ради Бога, послушай меня. Он же твой сын! Ты должен делать всё для того, чтобы он был счастлив! — Хоуп высказалась в защиту. Отец маг, в отличие от мамы. Так что навряд ли довольство Всевышнего значило для него столько же, сколько значит для матери. — Здесь он в безопасности! — продолжал настаивать на своём Лайелл. — Неужели вы собираетесь держать взрослого парня взаперти всю его жизнь? Лайелл, если вы не одумаетесь, то я буду вынуждена сообщить об этом, куда следует! Советую «не затягивать с этим» — Юфимия сделала акцент на последней фразе, намекая на слова отца. — Я сам решу, что лучше для моего сына. Вы многого о нём не знаете! — Ну-ну! Вот только как бы боком не вышли вам эти старания! — напоследок сказала Поттер.

***

Спустя пару дней после визита мамы Джеймса раздался звонок. Лайелл тогда находился на работе, поэтому Римус мог спокойно ответить на звонок. Мама не ограничивала его настолько радикально, как это делал отец. Более того, она сама попросила ответить на звонок. — Алло. — Добрый день! Эм, это Джеймс. Могу я поговорить с Римусом? — сразу выпалил он, не дав закончить фразу. — Привет, это я у телефона. Не узнал что ли мой голос? Как ты вообще сюда позвонил? — Ой, не обращай внимания, просто заученная фраза. Мне в письме Лили объяснила, как пользоваться этой штукой, и дала твой номер. Я помню, ты когда-то говорил, по какому графику работает твой отец, поэтому решил испытать удачу и позвонить. К тебе в дом навряд ли бы получилось попасть, а так хоть есть шанс с тобой нормально поговорить. Родители меня отпустили ради этого. Они кратко обсудили те дни, которые провели дома. Поттер так же скучал всё это время, но его не ограничивали в общении, как Лунатика. Даже разрешали приглашать к себе Лили и Сириуса. — Слушай, Сириус приходил к нам несколько дней назад и кое-что рассказал. О том, что не только твой отец так решил, но и ты, судя по всему, тоже. Ты понимаешь, о чём я. Неужели… после шести лет дружбы и всего того, что мы пережили вместе, ты вот так просто решил нас вычеркнуть из своей жизни? Почему ты бросаешь нас в такой тяжёлый период, когда эти мрази с каждым днём становятся всё опаснее? Это подлый поступок с твоей стороны, как нож в спину каждому из нас! Знаешь, кто ты после этого? Поганый трус и предатель! — сквозь зубы процедил Джеймс. Стало обидно, что Поттер подумал про него именно так, но всё же у него есть на это обоснование. — Нет! Это не так! — Ложь! Неужели ты сдал назад? Испугался?  Лунатик потеряет друзей навсегда, если не сможет переубедить отца. — Нет! Что я, по-твоему, могу сделать? У меня забрали всё! Я застрял здесь и не могу с этим ничего поделать! Поттер шумно выдохнул в динамик и замолчал. — Если это происходит против твоей воли, ты только скажи, — спустя несколько секунд молчания Сохатый изменился в тоне. — Скажи мне, и я сделаю всё, чтобы тебя выпустили. Если это произойдёт не по инициативе отца, то отношения Римуса с родителями окончательно будут разрушены. Это нелёгкий выбор между дружбой и семьёй. Ведь каждый из них ему дорог. Выбрать одну сторону никак не удастся. В нём нет столько решимости, как в Сириусе. — «Твои родители не смогут злиться вечно» — вспомнилась фраза Блэка, которая помогла найти ответ. — Дай папе немного времени остыть. Может, на это уйдёт целое лето, но я уверен, что он одумается. Лучше не вмешиваться, станет только хуже. Ценю твоё желание помочь, но… если хочешь, чтобы я вернулся, не делай для этого ничего, пожалуйста.

***

Видимо, Джеймс рассказал Лили, когда лучше звонить Римусу, потому что она стала звонить в рабочее время отца. Они просто интересовались делами друг друга и разговаривали ни о чём. Но один звонок стал непохожим на остальные. — Кстати, я тут не одна. Сейчас передам… эй! Куда ты? Поговори с ним! — Римус подумал, что рядом с ней Джейн. — Не тяни время, скажи ему хоть слово. Лили раздражённо цокнула языком, а тот, кто находился рядом с ней, пока отмалчивался. — Ну! — через несколько секунд затишья продолжила Лили. — Эм, привет, — Лунатик не ожидал услышать голос парня. Римус не сразу понял, кому принадлежит этот голос, потому что по телефону он прозвучал непривычно. — Сириус? Это ты? — у него оставалось только одно предположение. — Да. За этим последовало несколько секунд неловкого молчания. Лунатик хотел извиниться за сказанное в ту ночь, но всего лишь «прости» казалось таким пустым. Это слово ничего сейчас не значит и никак не выручит. Его недостаточно для того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. — Я сожалею о том, что сказал тебе в тот раз, — Римус не услышал ответа. — Сириус? Ты слышишь меня? — Да, я слушаю, — как-то вяло ответил Блэк.  — Не стану оправдываться. Признаю, я вёл себя неправильно. Не всегда, от некоторых слов всё равно не отказываюсь, но… — в динамике раздался шумный выдох, а затем короткие гудки. — «Мысль о том, что больше не увижу тебя, наоборот делает меня несчастным» — ещё вертелась на языке фраза, которую Лунатик не успел договорить. К горлу тут же подступил болезненный ком после осознания, что Блэк теперь совсем не хочет его слушать.

***

Вечером того же дня, когда отец уже вернулся домой, в дверь позвонили. Римус услышал шумиху внизу, но не мог разобрать слов. Судя по звукам, мама пыталась что-то доказать отцу, но тот отпирался. После сегодняшнего звонка по телефону Римусу не хотелось в это вмешиваться.  — Это только в последний раз! Даю вам десять минут, но прежде, чем впущу тебя к нему, ты должен отдать мне палочку. Проблемы мне тут не нужны. Обещаю, что верну её тебе после, — Римус услышал голос отца на втором этаже. В его комнату постучали. Римус резко встрепенулся на кровати, приглашая зайти. Он удивился, когда увидел Блэка, закрывающего за собой дверь. Он достал волшебную палочку и, скорее всего, применил заглушающие чары. — Ты же вроде только что отдал её отцу, — недоумевал Лунатик. — Я разве похож на дурака, который отдаст кому-то настоящую палочку? — этими словами он будто упрекнул Римуса, который поступил именно так. — У меня с собой всегда есть «обманка». Жизнь в том «серпентарии» меня многому научила. — Не ожидал тебя увидеть. Ты бросил трубку и… Лунатик ещё не отошёл от шока. Это будто какой-то сон. Он не понимал, как его вообще впустили сюда. Но Блэк слишком настойчивый. Наверно, только поэтому он стоял сейчас перед ним. — Мне лучше уйти? — перебил Сириус. — Нет, просто… — Я хотел поговорить с тобой наедине. Никто, кроме нас двоих, не должен это услышать. — Мои родители сейчас нас не слышат?  — Не должны, я применил чары. — Тогда не тяни, у нас мало времени, — решительно высказал Римус. Сириус молчал и, видимо, подбирал дальнейшие слова. — Наверно, я кажусь тебе легкомысленным, поэтому ты не воспринимаешь мои слова всерьёз, но, как бы глупо это ни звучало, в тот момент я и не подумал даже, что Снейп действительно туда попрётся или надеялся, что он не сможет остановить Гремучую иву, и её ветви отобьют у него желание совать нос в чужие дела. Если бы в ту ночь Джеймс его не спас… клянусь, я бы не смог с этим жить! Да я бы вздёрнулся! Можешь мне не верить, но я бы так и сделал!  — Я сразу сказал, что дело не только в Снейпе. Этот случай оказался последней каплей. — Я думал, что мои чувства к тебе – это ненормально. Если бы их не было, всё бы сложилось иначе. Я бы так не поступал и не пытался убедить себя, что ты мне противен. Не скрою, у меня это получалось, но ты нужен мне сейчас, и мне жаль, что понял это слишком поздно.  Сказанное вызывало всё больше сомнений. Римус не мог быть уверен, что Блэк снова не начнёт считать его противным. — То есть, ты считаешь, что всему виной чувства ко мне? Если я так нужен тебе, мог бы хоть раз это показать! — Хоть раз? — Да. — Хоть раз! — Да! — А что я, по-твоему, делаю эти несколько месяцев? И стою я тут перед тобой только ради тебя!  — Если тогда я тебе был противен, то какого чёрта ты переспал со мной? — Я не смог сразу с этим смириться! — А потом ещё и брос… — Я не мог! Не смог принять это сразу! — Бросил меня, ходил везде с этой девчонкой, а потом выдал меня Снейпу! Вот так ты меня ценишь? — Что? Что ты хочешь от меня? Что ты ожидал от такого придурка, как я? Они пытались перекричать друг друга. Римус раньше не позволял себе такого поведения, но сейчас он будто дичал здесь вместе с отцом. Осознавая это, он сделал паузу, пытаясь остыть. Лунатик вспомнил про обещание, которое дал Джеймсу. Сейчас он должен взять себя в руки и прекратить их ссоры. — Ты ведь на самом деле не хочешь этого, Сириус. С девушкой ты будешь счастливее.. после твоих слов не получается думать иначе. А я… я не стану вмешиваться, хоть и не уверен, что смогу отпустить. Не хочу терять тебя как друга и всё ещё надеюсь вернуть ту дружбу, которая была у нас до того, как наши чувства друг к другу её испортили, — с этими словами Лунатик подошёл ближе к Сириусу и притянул его к себе. Он сильнее прижался к горячему от жары телу Блэка, сминая пальцами слегка взмокшую от пота футболку на его спине. Исходящее от него тепло согревало душу, отталкивая холод пережитых одиноких дней. Спустя некоторое время Блэк так же крепко обнял его. Они прижимались друг к другу, проводя руками по спинам и сбивчиво дыша.  — Ваше время вышло! — в дверь постучал отец. Этих десяти минут оказалось чертовски недостаточно, особенно сейчас.

***

Спустя несколько дней после того разговора Лунатик среди ночи проснулся от звуков у окна, будто кто-то кидал мелкие камушки в стекло. Он плохо спал в последнее время, поэтому даже тихий шум сейчас способен его разбудить. Включив свет и выглянув в окно, увидел на улице Блэка, который в этот раз понял намного быстрее, что ему делать, когда Римус указал рукой на дверь. — Привет. На улице сейчас так красиво! На небе столько звёзд. — Привет. Жаль, что из закрытых окон мне их нормально не увидеть, — с печалью в голосе ответил Римус. — О, загадывай быстрее желание! Звезда падает! — Загадал. — Помнишь, как позапрошлым летом мы сидели и смотрели на ночное небо? Кстати, что ты загадал в тот раз? — Загадал, чтобы мы снова стали друзьями, как прежде. А твоё желание сбылось? — Нет, да и ладно! Всё равно не хотел, чтобы оно сбылось. Тебе никак отсюда не выйти? Даже через дымоход? Они давно не чистили его, так что он будет похож на чёрта, если выберется оттуда. Добравшись до верха, он не смог снять навес. Даже не получалось высунуть руку наружу. Будто незримая преграда не давала ему это сделать. Римус рухнул вниз на угли и сильно насвинячил в гостиной. Он услышал суету наверху и понял, что разбудил родителей. — Уходи скорее! — Лунатик подбежал к двери и быстро прошептал эти слова Блэку.

***

В один из июльских дней на улице штормило, лил сильный дождь, а окна дребезжали от раскатов грома. От порывов ветра на стекло прилетали мокрые листья. Весь дом погрузился в мрачные тона, и отовсюду доносился свист. Среди этого разнообразия звуков стало слышно скулёж и лай, казалось, будто это доносилось недалеко от двери.  Мама с беспокойством выглянула в окно. — Кажется, там собака. Римус тут же поднялся с дивана и подбежал к окну. Сквозь мокрое стекло сразу узнал его – Бродягу. Это именно он, нет ни единого сомнения.  — Папа, открой дверь! Она ведь может там погибнуть! — тут же попросил Римус. — Нечего запускать сюда бродячих псов! Как-нибудь сам выкрутится. — Лайелл, впусти пса внутрь! Это же просто несчастная собака! Неужели тебе совсем не жаль животное, попавшее в беду, — вмешалась Хоуп. Пёс продолжал скулить, а Лайелл не выдержал осуждающих взглядов близких и открыл дверь. От силы ветра тут же разлетелись бумаги со столика, находящегося рядом. Капли дождя попадали на порог, несмотря на навес. Пёс сидел во дворе и жмурился от летевших в морду капель. Его шерсть промокла до нитки. Он заметно дрожал, пытаясь устоять перед резким усилением ветра. Бродяга на дрожащих лапах еле-еле доковылял до двери. Зайдя внутрь, он тут же встряхнулся, и вокруг него разлетелись капли воды. — Ну-у! Ещё не хватало! — буркнул отец, запирая дверь. — Нужно отмыть пса хорошенько первым делом! Но учтите, это только на время шторма. Римус отвёл Бродягу в ванную. Мама тоже пришла помочь. После купания отец высушил заклинанием шерсть пса. Вернувшись с собакой в комнату, Лунатик позвал его на кровать и окутал пледом, чтобы согреть, а затем лёг вместе с ним. Он чесал за ухом рядом лежащего пса, слушая завывание ветра за окном, шум дождя и стук его капель по стеклу. Бродяга не менял облик. Может, боялся подставить этим Римуса, если к нему в комнату внезапно зайдут. Пёс положил морду ему на шею, и Лунатик стал гладить его по голове и спине. Несмотря на то, что потом Сириусу может внезапно стать противно после этого, Римус радовался каждой секунде, в которой может спокойно касаться его и находиться в такой близости с ним. Он старался впечатать в память каждое мгновение. Ведь, в отличие от Блэка, это воспоминание навсегда останется с ним. — А ты не хочешь покормить своего нового друга? — открыв дверь, поинтересовалась у него мама. С обеда ещё остался суп с курицей. Кроме этого, собаке больше нечего предложить.

***

Отец разрешил оставить пса до утра, поэтому Римус лёг спать вместе с Бродягой. Посреди ночи Лунатик проснулся от того, что его тормошили. Еле открыв глаза, он нащупал рядом с кроватью выключатель от настольной лампы и включил свет. Рядом сидел Сириус, принявший человеческий облик. — Если не собираешься здесь и дальше оставаться, то собирай вещи прямо сейчас. Твои родители ничего не услышат. — Что? Куда? Зачем? — спросонья поинтересовался Римус. — Как куда? Ко мне! Вот только не тормози сейчас, пожалуйста, — Блэк снова начал его тормошить. Римуса дико раздражало, когда его так будили. И всё равно, кто это делал. Реакция всегда одна и та же. — Ты с ума сошёл? У меня даже нет волшебной палочки. — Куплю тебе новую! Давай уже, вставай! — Блэк стягивал его за руку с кровати. — Да не пойду я никуда! — Римус пытался вырваться. — Только не говори, что собрался остаться. Я пришёл сюда только ради того, чтобы тебя освободить! — Я сказал, что никуда не пойду! — Лунатик резко поднялся с кровати. — Ты так легко об этом говоришь только потому, что ненавидишь свою семью. Тебе не понять, какого это! Как сложно бросить тех, кого любишь. — С чего ты взял, что мне было легко? Думаешь, это я не понимаю тебя? Нет! Это тебе не понять меня! — Блэк поначалу выглядел злым, но, спустя мгновение, выдохнул и резко поник. Сириус опустил в пол печальный взгляд, за которым скрывались душевные муки, и свёл брови домиком на переносице. Только сейчас до Римуса дошло, какую же чушь сморозил. Он всегда считал, что сильнее родителей его никто не способен полюбить. Ведь это самая прочная связь, которая только может быть. Так что, если у ребёнка таковых отношений с ними нет, то у него впоследствии на всю жизнь остаётся бесконечная дыра в душе. Можно без конца утверждать обратное, но другие люди никогда не смогут заполнить эту пустоту в полной мере. Поэтому Сириусу куда сложнее, покинув родной дом, ставший для него абсолютно чужим.  — Чёрт, я такой придурок, — Люпин обеими руками схватился за голову. — Спросонья не понимал, что несу. Извини, мне действительно не понять, насколько тебе тяжело, но я хотел бы попытаться. Лунатик намеревался погладить его по спине, но тот увёртывался. Тогда Римус обнял его, зажимая собой ему руки и не давая возможности отвертеться. Сириус шумно выдохнул и угомонился, не поворачивая лицо к собеседнику. Они стояли так и молчали минут пять, пока Блэк не заговорил. — Пусть Поттеры и говорят мне, что я им как второй сын, но они не смогут полюбить меня настолько же сильно, как любят Джеймса, — Лунатик ослабил хватку и Сириус отстранился, сев на кровать. — Только не говори никому об этом и не подумай, что я всё обесцениваю. Они многое сделали для меня, и я это ценю, но для них я не кровный сын… и всегда замечал разницу между их отношением ко мне и отношением к Джеймсу. Я как-то услышал слова, что никто не полюбит сильнее, чем родная мать. Возможно, у других так и есть. Но что, если у меня совсем не так?  Блэк впервые настолько откровенно заговорил с ним на эту тему, и Римус оценил такое доверие. — Почему сразу «никто»? Такой человек есть. Он всегда рядом с тобой, несмотря ни на что. И это ты сам! — Сириус усмехнулся в ответ, но взгляд всё равно оставался печальным.  Римус прижал Блэка к себе, и тот обнял его, прижимаясь к нему ещё сильнее. Это одни из самых их крепких объятий, потому что Лунатику сейчас с трудом удавалось дышать. — Останься со мной до утра, — отстранившись, с надеждой в голосе произнёс Люпин. — Хорошо, — Сириус двумя руками взял его ладонь и притянул её к губам, касаясь поцелуем костяшек пальцев. — Тогда давай сейчас ляжем спать? Меня сильно клонит в сон, — Лунатик убрал от него руку и выключил свет в комнате, а после лёг на кровати в удобную для сна позу. — Что? Нашёл, блин, время! — Спокойной ночи, Сириус. — Агх! — Блэк плюхнулся рядом. —Спокойной ночи. Сквозь сон Римус слышал раскаты грома и через закрытые веки замечал сверкания молнии. Чувствовал чужое дыхание у лица и касания горячих ладоней к коже. Наутро он увидел пса, спящего рядом. Видимо, эти ощущения ему лишь приснились.

***

Хоуп тоже приходилось сидеть дома вместе с сыном. Когда Лайел ушёл на работу, мама от скуки разбирала старые вещи и нашла пластинку альбома Элвиса Пресли «Blue Hawaii».  — Это песни моей молодости, — Хоуп взяла в руки картонный конверт и вытащила содержимое. — Они напоминают мне о самых лучших моментах моей жизни. Помню, как танцевала под них с твоим отцом. В то время ты был ещё совсем маленький. Эх… — Хоуп с улыбкой смотрела на виниловую пластинку. — Не хочешь потанцевать со мной? Римус не очень любил танцевать, но, особенно сейчас, не мог отказать маме, поэтому кивнул ей в ответ. Она поставила пластинку в проигрыватель и запустила его. — Эта песня мне особенно нравится, — мама попыталась поставить иглу звукоснимателя на нужную ей звуковую дорожку. — Не получилось точно попасть в промежуток между песнями, но скоро эта доиграет, и следующей будет как раз она. Когда песня доиграла, Хоуп, услышав начало следующей, подошла к сыну и положила одну руку ему на плечо, а другой – взяла за руку. Стало неловко, но Римус положил свободную ладонь ей на талию. Они аккуратно шагали из стороны в сторону в ритм песни. Лунатик смущённо улыбался, и мама, заметив это, ответила тем же. «Wise men say, only fools rush in But I can't help falling in love with you.»

«Мудрые люди говорят, что спешат лишь дураки,

Но я не могу ничего поделать с влюблённостью к тебе.»

Хоуп прижалась виском к груди сына, слегка покачиваясь с ним из стороны в сторону. «Shall I stay Would it be a sin If I can't help falling in love with you.»

«Должен ли я остаться?

Будет ли это грехом,

Если я ничего не могу поделать с влюблённостью к тебе?»

Услышав эти строки, он не мог не провести сравнение с собственной ситуацией. Ведь это как раз те вопросы, на которые он искал ответ.  «Like a river flows surely to the sea, Darling so it goes, Some things are meant to be. Take my hand, take my whole life too, For I can't help falling in love with you.»

«Как река, напрямик впадающая в море.

Дорогая, так оно и есть,

Некоторым вещам суждено быть.

Возьми меня за руку и забери всю мою жизнь тоже,

Потому что я ничего не могу поделать с влюблённостью к тебе.»

— «Некоторым вещам суждено быть» — крутилась в мыслях эта строчка из песни. Относилось ли это к ним? Та ли это любовь, с которой ничего нельзя поделать? Та ли любовь, от силы которой ломаются любые преграды? Эти вопросы не давали Римусу покоя. Он не уверен в Блэке и считал, что в любой момент тот может всё разрушить, оставляя на его душе рану ещё глубже, чем эта.

***

После полнолуния Лунатик, по словам отца, вывихнул плечевой сустав. Кисти его рук болели от свежих укусов. Видимо, ночью пытался раскусить путы, чтобы освободиться. Отец вправил магией вывих и использовал на ранах исцеляющие заклинания. Также из платка мамы сделал ему повязку-косынку и попросил первое время не двигать этой рукой. Только тогда Римус заметил на руке папы бинт, на котором местами виднелись пятна крови. Его состояние в этот раз намного хуже, чем в прошлый, поэтому не оставалось сил спросить об этом у него сейчас. — Сегодня опять видели эту собаку. Дали ему поесть, но он не взял ни кусочка. Может, у него что-то случилось, и он просил у нас помощи. Скулил, выл и лаял ночью в нашем дворе. Никак не хотел уходить, — поделилась с Римусом мама, накрывая завтрак на стол. Лунатик особо не придавал этим словам значения в тот момент, потому что жутко вымотался и хотел спать. — Пёс выл у двери в подвал. Видимо, учуял, что там его дикий сородич. Я прогонял его, а он, дрянь такая, всё равно возвращался. Когда попытался выгнать его ещё раз, он меня укусил. Вон, взгляни! — Лайелл вытащил из-за стола забинтованную руку. — Бешеный! Тогда я… А вот к этим словам Лунатик отнёсся куда серьёзнее, и резкий прилив агрессии придал сил для ответа. — Что? Что ты с ним сделал?  — Схватил за шкирку и выкинул со двора, закрыв перед ним калитку. — Не смей с ним так обращаться! — Римус резко встал из-за стола. — Не разговаривай со мной в таком тоне! — с этими словами отец сурово двинулся в его сторону, но Хоуп закрыла собой сына, сжав за спиной его руку. В такие моменты стоять позади женщины, особенно матери, для Римуса непозволительно, поэтому он тут же обошёл её и встал впереди. Ему не страшно стоять перед ним, потому что даже сейчас Лунатика не покидала уверенность в том, что отец его ни за что не ударит. Лайелл сразу изменился в лице, видимо, понял, что перегнул палку. — Он мог привлечь внимание к тебе. Да и незачем всяким дворнягам здесь ошиваться, — уже другим тоном произнёс отец.

***

В ночь воскресенья Римус уже ждал Блэка. Он приходил к нему обычно в одни и те же дни недели, в одно и то же время. Поэтому Лунатик не сомневался, что тот скоро придёт. Так намного удобнее. Ведь Сириус тоже заранее знал, что в это время Римус ждёт его у двери, и не тратил время на всякую ерунду. — Лунатик, ты тут? — услышал он знакомый голос за дверью. — Привет, да.  — О, привет! — Как ты? Папа тебе никак не навредил? — переживал за него Люпин. — Ничего страшного. Я в порядке, что не скажешь о твоём отце. — А, ты про укус. Здорово ты его ранил… — Без обид, но он заслужил. А ты как? Всё ещё хочешь остаться здесь? — Нормально. Пока надеюсь на то, что отец одумается. Даже если и нет, мне всё равно потом не найти работу. Меня точно не возьмут в Орден. Кому нужен такой, как я? — Мне! Джеймсу и Питеру тоже! Перестань жалеть себя! Соберись уже и докажи им всем, что ты можешь намного больше, чем они думают. Не смей сдаваться! Сделай это хотя бы ради родителей, которых ты будешь защищать, а не трусливо отсиживаться с ними дома! — Неужели ты так уверен, что меня туда возьмут? — Да! Если перестанешь мямлить мне всякую чушь за дверью и возьмёшь себя в руки! — Ты прав, я так и сделаю! — Римусу слова Бродяги вселили уверенность. Невероятно хотелось обнять его в этот момент, но сейчас это невозможно. Лунатику нравилось думать, что Блэк так же стоит вплотную к двери, и такой близости, пусть и разделённой несколькими сантиметрами древесины, казалось достаточно.

***

Сириус приходил каждую неделю в ночь со среды на четверг и в ночь с воскресенья на понедельник. Эти дни Римус особенно ждал, потому что только тогда мог ненадолго забыть о плохом и почувствовать радость. Стало ещё лучше, когда в конце июля Блэк начал приходить к нему не один, а с Джеймсом и Питером. Друзья предлагали ему план побега, но Лунатик просил пока не торопить его с этим. Они втроём навещали его в ночь понедельника, но именно в ночь четверга Сириус приходил к нему один.  Мама знала, что ночью к нему приходят друзья, но не говорила ничего об этом отцу. По её словам, даже делала всё, чтобы он этого не заметил. В середине августа случилось то, чего Римус боялся всё лето. Спустившись вниз на завтрак, он не увидел отца, хотя тот собирался взять выходной в этот день. — Папа всё-таки ушёл на работу, да? — спросил он у мамы, которая сразу, как увидела его, виновато опустила взгляд в пол. — Мне очень жаль, дорогой… мне не удалось его остановить. Он так быстро испарился и даже не стал меня слушать. В висках барабанило. Казалось, будто его личный маленький мир рухнул после этих слов.  — Куда он пошёл? — Римус знал ответ, но всё равно спросил. — Договариваться о твоём отчислении из школы..  Хоуп села на стул и положила локти на стол, закрыв ладонями лицо. — Мам, я тебя ни в чём не виню, — Лунатик подошёл к ней, сел на корточки рядом и обнял, положив голову ей на колени. Сегодня как раз среда, и этой ночью Блэк обязательно к нему придёт. Лунатик в этом уверен. Теперь боялся, что эти объятия с мамой станут прощальными, потому что выбор он наконец-то сделал окончательно. Римус закончит школу, несмотря ни на что. Скажет Сириусу, что всё-таки решил сбежать. Тот проберётся к нему в облике Бродяги, как это случилось ранее, но на этот раз Римус уйдёт вместе с ним. С таким решением хотя бы оставалась маленькая надежда, что родители его всё равно простят, хоть и будут втайне держать на него обиду. Выбрав другой вариант, друзья бы точно ему этого не простили, считая его до конца жизни трусом и предателем. Или просто забудут о нём и бросят, как и он их. Оставят в одиночестве копить злость, обиду и ненависть к себе. И тут по его щекам стекли две скупые слезы, которые маме не удалось увидеть. Спустя примерно час, Лайелл вернулся домой. — Ну, что? Как дела? — тут же поинтересовалась у него мама. — Без Римуса они не смогут этого сделать, — отец казался спокойным, и это не похоже на его поведение в последнее время. — Ты пойдёшь туда снова вместе с ним? — Нет. Он уедет в школу в сентябре, — так же невозмутимо продолжал папа. Римус не знал, что такого они могли ему сделать, какие слова сказали, отчего отец так внезапно изменил своё решение. — Извини меня, Римус, — виновато взглянул он на сына. — Если ты настолько доверяешь им, дорожишь ими.. то и я должен тоже. Больше Лайелл ничего не сказал и медленными шагами ушёл к себе в комнату, оставляя жену и сына в недоумении. Римусу неинтересно знать, что послужило причиной. Главное, что отец передумал и извинился. Остальное не имело значения. Этой ночью Лунатик оделся потеплее, потому что собирался выйти на улицу. Затем сел у двери в ожидании Сириуса и представлял его реакцию. В дверь тихо постучали. Не сомневаясь, что за ней именно Блэк, он тут же открыл её и вышел. Сириус сначала опешил и не сразу понял, что происходит, а затем улыбнулся и кинулся к раскинувшему руки Римусу.  — Неужели… всё позади? — Бродяга слегка отстранился и сжал ладони на плечах друга. — Нет, самое интересное ещё только впереди. — Надеюсь, ты об этом говоришь в хорошем смысле. Может, прогуляемся? — Конечно, только недолго. Они шли по улице, ещё влажной после прошедшего недавно дождя. Люпин обрадовался, что после стольких дней дома наконец-то смог ощутить приятную свежесть и уловить слабый землистый запах. Мокрые листья деревьев отражали свет жёлтых фонарей и шелестели от порывов холодного ветра. В этой ночной прохладе ощущалось дуновение осени, принёсшей тоску об уходящем лете, жаркие и светлые дни которого Лунатик провёл взаперти. Римус обратил внимание на идущего рядом Блэка и уловил его взгляд на себе. Тот сразу увёл его в сторону и усмехнулся. Лунатик улыбнулся, смущённо посмотрев вниз, а затем вновь обернулся к нему, продолжая улыбаться. Сириус, заметив это, сделал то же самое. — Ты ведь говорил мне, что хочешь вернуть нашу дружбу. Так что, друзья? — Сириус по-детски протянул ему мизинец в знак примирения. Сириус нужен ему, и Римус устал это отрицать. Ведь когда он рядом, глубокое, безмолвное счастье наполняло его душу.  — Друзья, — Лунатик обхватил мизинцем его палец.