Я буду с тобой или буду один

В комнату Римуса зашла мама и позвала его на обед. Видимо, отец ещё до этого открыл дверь, иначе бы у неё не получилось зайти. Лицо её выглядело уставшим, и, что странно, мать ни слова не сказала о произошедшем. — Как ты? — поинтересовалась Хоуп, присев к сыну на кровать. — Да так, бывало и лучше. Сразу повисло напряжённое молчание, которое продлилось недолго. Мама собиралась что-то сказать, но Римус её опередил. — Ты ведь тоже считаешь меня чудовищем? — спросил он с надеждой, что она так не скажет. — Моего сына – нет. Но то, в кого ты превращаешься, я не считаю своим ребёнком. — Но это часть меня. Да это и есть я! Римус заметил, как дрогнула её нижняя губа. Она быстро заморгала, протирая пальцами нижние веки от выступившей влаги. Для него нет ничего больнее, чем видеть мамины слёзы, а послужить им причиной – ещё хуже. Лунатик тут же обнял её, но она отстранилась и выбежала из комнаты. Видимо, не хотела плакать при сыне. Выйдя за ней, Римус услышал, как захлопнулась дверь в ванную. Не лучший момент, чтобы её беспокоить. Пускай побудет одна, если так хочет. Отец же в это время находился на первом этаже. Самое время поискать палочку в их комнате. Ведь никакие просьбы сейчас точно не помогут. Нужно действовать иначе. Лунатик тихо перебирал вещи в их комнате, но всё безуспешно, что впоследствии начинало злить и раздражать. Он стал небрежно разбрасывать вещи и некоторые из них с грохотом валились на пол. — Что за бардак ты тут устраиваешь? — возмутился отец, стоя у двери. Лунатик, увлечённый поисками, совсем не услышал, как тот поднимался наверх. — Где моя палочка? — Римус, не обращая на него внимания, всё равно продолжал рыскать по полкам. — Здесь, — кратко бросил ему Лайелл. — Где именно? — Можешь так не стараться. Ты всё равно её не получишь. Даже невзирая на все эти обстоятельства, отец не имеет права лишать сына волшебной палочки. Для мага это то же самое, что лишиться ведущей руки. — Эта палочка принадлежит мне! И должна находиться у меня! — В этом доме… — отец приблизился к сыну и обратил на него пронизывающий холодом взгляд, — ничего не принадлежит тебе. Даже ты сам.

***

Остаток дня прошёл в непривычном молчании. Отец почти ничего не говорил и мама тоже. От стольких переживаний у Римуса за обедом и ужином кусок в горло не шёл, но он продолжал вяло пережёвывать пищу. Ночью сон никак не приходил. На часах уже за полночь, а Лунатик ещё не сомкнул глаз. Безуспешные попытки уснуть продолжались, пока он не услышал звуки около окна. Приподнялся на кровати и прислушался, а затем включил в комнате свет. Казалось, будто в стекло кто-то бросал мелкие камушки. Раздвинув шторы, в свете от фонарей разглядел Сириуса во дворе их дома. Тот сразу улыбнулся и махнул ему рукой. Римус попытался открыть окно, но не вышло. Он развёл руками и помотал головой из стороны в сторону, давая Сириусу понять, что в доме всё заперто магией. Лунатик, не долго думая, решил позвать его к входной двери, чтобы хотя бы через неё поговорить друг с другом. Сделать это оказалось не так просто. Римус указывал рукой в сторону двери и беззвучно шевелил губами, проговаривая слово «дверь». Блэк либо издевался, либо действительно не мог его понять. Тогда Римус спустился вниз и подошёл в гостиной к окну, неподалёку от которого стоял Бродяга. Он мотнул ему головой в сторону входной двери и отправился к ней. Тихо постучал по ней, чтобы привлечь внимание Сириуса. Дверь, как и предполагалось, открыть не удалось. — Ты как? — услышал он тихий голос Бродяги. — Я под домашним арестом. — Ты будешь так до школы? — в его голосе чувствовалась грусть. — Если вообще туда вернусь. — А у тебя есть сомнения? — Отец теперь боится, что кто-то из вас проболтается о моей болезни, и о ней узнают все в школе. Как ты прекрасно понимаешь, его опасения не напрасны. — И ты с этим согласился? А как же Джеймс и Питер? Ты вот так просто нас бросишь? — Блэк продолжал говорить тихо, но всё равно заметно напряжение в его голосе. — Сейчас у меня нет возможности выйти из дома. — Так я что-нибудь придумаю, обещаю. — Даже не вздумай! Ты вечно делаешь только хуже. — Мне показалось, прошлой ночью ты думал иначе. Что так резко изменилось? — Наше общение всегда было таким, если ты не заметил. Всё хорошо, пока у тебя в башке резко что-нибудь не перемкнёт. — Римус, я не стану… — Я тебе не верю! И, знаешь, если у меня не получится выбраться отсюда, то останусь только рад, потому что больше не увижу тебя. Обычно Блэк первым ранил словами и поступками, но в этот раз всё иначе.