Я буду с тобой или буду один

Приготовившись ко сну, Римус лёг на кровать и пытался уснуть. Первая ночь дома была такой непривычной. Лунатик совсем отвык от этой тишины. Нет того тихого храпа Питера, не слышно, как ворочается Джеймс, иногда бормоча что-то невнятное во сне. Будучи там, его бы это немного раздражало, но теперь уже начал по этому скучать. Там всё равно становилось легче от мысли, что, благодаря этим звукам, он не чувствовал себя настолько одиноким, как сейчас.

***

« Римус шёл по пустому тёмному коридору школы и заметил идущего рядом Сириуса. Тогда почему-то показалось, что так и должно быть. Будто не происходило всех этих ссор, и находиться рядом с ним стало так безболезненно. — Ты единственный, кто заставляет меня это чувствовать, — Бродяга остановился, развернувшись к Люпину. — Что чувствовать? — не понимал Лунатик. — Любовь, — Блэк подошёл к нему максимально близко. Сириус огляделся по сторонам и осторожно положил раскрытую ладонь на грудь Римуса, прижимая его таким образом к стене. Затем коснулся его приоткрытых губ, оставляя на них пару прерывистых поцелуев. Этого хватило, чтобы вся та боль и обида растворились в совершенно иных чувствах, усиливающихся теперь с каждым мгновением. Блэк, отстранившись, выдохнул и улыбнулся, обводя взглядом его лицо. Люпин улыбнулся в ответ, приближаясь к нему и положив руку ему на плечо. Он с жаром накрыл губами его губы, и Сириус ответил с той же страстью, углубляя поцелуй. В тот момент Римусу стало всё равно на то, что их снова могут заметить. Ему совсем не хотелось останавливаться. Только не сейчас, когда ответить взаимностью на его чувства внезапно стало так легко. Только не теперь, когда он прижимался к Сириусу и ощущал, как тот в ответ жался к нему ещё сильнее. »

***

Былой сон исчез в темноте, периодически пропадающей от сверкания молнии. Тишину разрушали шумные раскаты грома и звуки дождя, с силой барабанящего в окно. Римус поднялся с кровати и открыл окно, впуская в комнату прохладный ночной ветер. Дождь шёл настолько сильный, что Люпин, стоя у окна, мог ощутить его капли на коже. Он не стал сдерживать рвущиеся на волю слёзы, ведь сейчас его точно никто не увидит. Теперь можно наконец-то дать свободу всем накопившимся чувствам, поскольку здесь об этом никто не узнает. Лунатик сполз на корточки у окна, протирая мокрые от слёз щёки. Римус понимал, что во сне видел совсем не того Блэка, которого знал в реальности. Тот воображаемый Сириус никогда бы так гадко с ним не поступил. Теперь Люпин начал сомневаться в том, что вообще любил настоящего Сириуса. Не понимал до конца, были ли все эти чувства лишь к придуманному для него образу, посещавшему его в фантазиях и снах. Сотрясаясь от рыданий, он уже от бессилия лёг на пол. Его тихие всхлипывания смешивались с шумом ночной грозы, а вздымающиеся от ветра занавески, будто поглаживая, касались его кожи. Сейчас это единственное, что хоть как-то пыталось его успокоить. Пережив немало мучительных дней сокрытия чувств, Римус всё-таки смог выдать их Сириусу, ощутить ту свободу, в которой так нуждался, то мимолётное счастье, которое так быстро иссякло. Больнее всего, что именно после этой ночи Блэк решил его бросить, а затем раскрыть Снейпу место, где Люпин прятался в полнолуние. В его голове никак не укладывалось то, как Сириусу могло показаться это забавным, ведь тот прекрасно знал, сколько страданий ему приносит эта болезнь. Несмотря на это, любовь к нему оказалась сильнее. Она не смогла исчезнуть даже под натиском обиды и ненависти. Это слишком мощное чувство, которое невозможно насильно создать, так же, как и уничтожить. Попытавшись магией разрушить её, можно насовсем лишиться способности любить, потеряв при этом себя как личность.