Забывать - это хорошо

- Человек - единственное существо, которое убивает ради убийства. Ин Хо занял кресло в центре комнаты. Его расслабленная поза не выдавала кульминации напряжения, в котором пребывало тело. Он постарался сегодня для приглашенного гостя. Выутюженный костюм и золотые запонки, убранные наверх волосы и гладко выбритое лицо. Все ВИПы, посещавшие остров, не стоили и мельчайшей частицы того, кто сидел перед Ин Хо. - Ты согласен, Ки Хун? - Нет, - мужчина неловко повертел в руках бокал. - Ты знаешь, что психопаты не безумны. Они прекрасно знают, что делают и какие от этого будут последствия. Когда большинство игроков после первого дня выбрали красный крест Ки Хун подумал, что в Сеуле есть только один человек, к которому он может обратиться за помощью. - Ты поможешь мне, Ин Хо? Такого чистого открытого взгляда не было больше ни у кого. Только Ки Хун, пройдя через ад, и решив вернуться во второй раз, чтобы остановить конвейер человеческих жертв, мог так смотреть и просить. Ин Хо пристально всмотрелся в это уставшее и осунувшееся лицо. Последний раз он видел Ки Хуна, когда лично снимал с него зеленый спортивный костюм. Игрок 456 отключился, как и было положено после тщательно рассчитанной дозы снотворного. Щеки запали и очертили острые скулы. То, как смертельно он устал, мог понять только тот, кто заставил его пройти через это. - Но ты просишь меня поверить в невозможное. Ты говоришь что где-то в Сеуле на пустынном острове существуют целые километры подземных комнат. Что люди умирают там в попытках заработать больше денег. Что с тобой, Ки Хун? Поднявшись, Ин Хо подошел к столу и дотронулся до горячего лба мужчина. - Ки Хун, кажется, у тебя жар. - На моих глазах погибали люди! - Ки Хун оттолкнул его руку. - Ты должен понять. Ин Хо не стал возражать. Он оперся на край стола и спросил: - Почему ты пришел ко мне? Мужчина нервно запустил пятерню в волосы и покачал головой. - Мне больше не к кому обратиться, Ин Хо. Это было тем, что фронтмен хотел услышать. - Знаешь, кто-то сказал однажды, что страшна не смерть, а бесполезность плоти. Столько пропавших корейцев... как ты думаешь, что происходит с их телами? - Я не знаю. Скорее всего их сжигают. - Вот как, - Ин Хо усмехнулся. Он прошелся по комнате, зажигая свечи. Ужин, который он устроил для них, начинал ему нравится. Главное блюдо, до невозможности исхудавшее и почти сокрушенное, уже было подано. Стекло отразило властное, победоносное выражение на лице фронтмена, перед тем, как он опустил шторы. - Пойми, Ки Хун, когда ты пропал в прошлый раз, то вернулся к могиле твоей матери, - вкрадчиво начал он. - И мы до сих пор не получили внятного ответа на вопрос, где ты был. Я боюсь, что доверившись тебе сейчас, сам пострадаю. Ки Хун дернулся, как если бы ему влепили пощечину. Он не веря услышанному, посмотрел на Ин Хо, но то, какая забота и участие были отражены на его лице, заставили Ки Хуна опустить взгляд. Как и всегда Ин Хо прав. Он встал из-за стола и неловко направился в сторону двери. - Нет-нет, Ки Хун! - беспокойнее, чем требовалось, воскликнул Ин Хо. - Я верю тебе. Прошу, останься. Он сжал в карманах брюк вспотевшие ладони и облегченно выдохнул, когда Ки Хун остановился. - Давай присядем сюда, - он пригласил его в кресло у камина. Тяжело опустившись в него, Ки Хун вцепился в подлокотники и откинул голову. - Иногда я думаю, почему он не убил меня, - вполголоса сказал Ки Хун. Фраза, бездумно брошенная в воздух, повисла петлей на шее фронтмена. - Может, - он прочистил горло, - он хочет быть твоим другом? - Что? - Мне кажется он видит в тебе потенциал... - Иногда я вижу в себе полного неудачника, Ин Хо. Но там, в последний раз, мне удалось спасти многих людей. - Это нормально, - возразил Ин Хо. - Сильного человека ничто так не нервирует, как оказаться слабым. Это про тебя. В камине по-домашнему уютно трещали поленья. Веки Ки Хуна начали тяжелеть, он с удивлением понял, что ноги ослабли. Ин Хо удовлетворенно наблюдал, как тело игрока расслабляется. - Я собираюсь кое-что сказать тебе, Ки Хун. Мысли в голове мужчины начали путаться, лицо Ин Хо поплыло, на нем проскользнуло выражение, которое Ки Хун никогда раньше не видел. - Вряд ли ты понимаешь, что сейчас произойдет. И ничего не вспомнишь, когда утром проснешься, - Ин Хо протянул руку и коснулся ладони игрока, безвольно повисшую в воздухе. - Но будучи влюбленными, мы видим потенциал в своих любимых. Помнишь, каким ты был три года назад? Опустился на самое дно, обворовывал собственную мать и проигрывал на ставках. Длинные пальцы мазнули запястье, очертив синюю кромку вен. По телу Ки Хуна прошли невесомые мурашки. Сознание словно окутал сизый туман. - Благодаря этой любви, - продолжал Ин Хо, - мы позволяем своим любимым увидеть в себе этот потенциал. Вспомни, как ты один выжил. Прошел все испытания и остался победителем. Ты раскрылся с той стороны, которую видел только я. И тебе понравилось чувство победы, когда умирают все вокруг, но не ты. Он медленно приблизился и нежно поцеловал кончики пальцев сильной, мужественной руки. - В выражении этой любви потенциал наших любимых реализуется. Я лишь дал тебе раскрыться, создал условия. Все остальное было твоей заслугой. Перестань винить себя в жадности людей, которым всегда будет мало нулей на счету. Ты не можешь спасти всех, Ки Хун. Завтра мы заберем тех, кто согласен продолжить. Ты будешь первым среди них, игрок 456. И я буду рядом, чтобы пожертвовать всем, пока ты жертвуешь собой, ради кучки ублюдков. Ты можешь сомневаться в себе, бояться сделать выстрел или бояться смерти какого-нибудь банкрота, но никогда не сомневайся во мне. Фронтмен переплел их пальцы и потянул отяжелевшее тело Ки Хуна на себя. Под мешковатой одеждой угадывались натягивающие кожу косточки. Игрок беспомощно позволил усадить себя на колени. Дорогие черные брюки резко контрастировали с вышарканными дешевыми джинсами из магазина вторичной одежды. Ки Хун невидяще уставился в потолок, он не мог пошевелиться, но сознание не полностью покинуло его. Смысл сказанного не помещался в голове, как сквозь радио помехи он пытался, но не мог уловить какую-то важную истину. - И каково было мое разочарование, когда я узнал, что деньги, по праву принадлежащие тебе, были потрачены на мои поиски. Рука фронтмена легла на впалый живот, палец скользнул по выступающим ребрам. - Ты даже не представлял, насколько я всегда рядом, - нашептывал Ин Хо, зарываясь носом в темные волосы. - Но ты не шел ко мне, хотя я ждал здесь. Всегда ждал тебя здесь. Каждая любовь уникальна, но наша в каком-то смысле даже безумна. Ты согласен со мной? Фронтмен любил и желал игрока 456 в моменты, когда он был сильным, держал ситуацию под контролем и сражался со смертью. Ин Хо любил и желал Ки Хуна тогда, когда он становился заложником, пленником в его руках и, дергая за ниточки, Ин Хо сам выстраивал для него нужную реальность. Ту, в которой Ки Хуна мучила совесть и собственная слабость. Такая реальность, в которой изнуренное тело не могло оказать достойного сопротивления. Ки Хун забыл где находится. Потолок раскрасился яркими пятнами, он догадывался, что теряет из виду нечто существенное. Он начал забывать кто он и кто тот мужчина, который говорит ему странные вещи, трется о него и влажно целует в шею. - Ты сам не признаешься, как не хочешь, чтобы в моей жизни было что-то, кроме тебя, - еле слышно произнес Ин Хо. - Тебе нравится нравиться фронтмену. Мотнув головой, Ки Хун попытался убрать чужую руку, но тело больше не подчинялось ему. - Это передняя поверхность бедра, - выдохнул Ин Хо, ведя ладонь вслед за словами. - А вот здесь, проходит промежуточная прямая мышца. Ты начнешь чувствовать легкое томление прямо сейчас, когда я приласкаю ее. Он широко расставил пальцы и с нажимом провел по бедру, одновременно толкаясь сзади полувозбужденным членом. - Конечно, тебе больше понравится, когда я обращу внимание на гребенчатую мышцу, - продолжил Ин Хо, перемещая ладонь. - Даже в твоем состоянии она поможет мне выжать из тебя немного сока. Грубая ласка заставила поясницу Ки Хуна выгнуться. Полукружия ягодиц потерли головку члена, темным пятном выступившую на брюках. - Но что я хочу больше всего, - голос Ин Хо сел, - так это изучить твои паховые дуги. Обе его руки треугольником легли на мышцы у промежности, кончики пальцев уперлись в яички. Он начал двигаться, поглаживая большими пальцами лобок и вжимаясь членом в ложбинку, раскрывшуюся от неторопливого покачивания. Губы Ин Хо присосались к первому шейному позвонку, он одурел от того, как анатомически правильно был сложен Ки Хун. Каким мягким даже сквозь ткань он был там, куда толкался фронтмен. Он был готов поехать и всадить тесак в череп его бывшей жены. - Если бы я хотел, чтобы ты быстро кончил мне на лицо - прохрипел он, - то я начал бы стимулировать длинную приводящую мышцу. Он расстегнул ширинку джинс Ки Хуна и положил ладонь на выступивший бугор. - Но сегодня у нас другая праздничная программа. Десерт я попробую в следующий раз. Погладив упругий, еще не вставший полностью член, он зацепил край боксеров и скользнул по жестким паховым волоскам вниз, нащупывая горячую влажную мошонку. Ки Хун придушенно застонал, дернулся вперед, но Ин Хо крепче прижал его к себе, поцеловав заднюю часть уха. - Какой ты чувствительный, мой четыреста пятьдесят шестой. Взвесив в ладони яички, он начал заботливо массировать каждое, наслаждаясь своими действиями, кожей под его руками и хрипами мужчины, такого уязвимого сейчас на нем. - Если я возьму их по очереди в рот, как ты думаешь, на сколько тебя хватит? Он зарылся к изгиб шеи Ки Хуна и задышал мускусным, резким запахом его пота. Игрок пах так, как нравилось фронтмену, как он представлял себе этот запах, когда наблюдал за стекающими каплями на его лице после очередной игры. Он пах не только потом, но и предэякулятом, который выступил каплей из дырочки на набухшей головке. Он пах возбуждением, которое переполняло его от нежной диктатуры в штанах. Поцеловав Ки Хуна в висок, Ин Хо переместил руку ниже, оглаживая вспотевшие волоски, скрывающие мокрое, пульсирующее отверстие. - Ай-я-я-й, Ки Хун, - низко прохрипел мужчина, - так вот каковы были твои тайные желания. Фронтмен требовательно подкинул бедра, заставляя тело Ки Хуна оказаться выше, открывая доступ для сладостной, такой долгожданной для Ин Хо, ласки. - Знаешь ли ты, Ки Хун, какое удовольствие может получит мужчина от стимуляции без проникновения. Вот здесь, - ладонь захватила плоть ягодицы, - много нервных окончаний. Ноги Ки Хуна оказались раскинутыми в стороны, свесившись с подлокотников. - Которые ведут сюда, - кончик пальца аккуратно огладил морщинки ануса и прижался к пульсирующему отверстию. - Мы найдем этой дырочке новое применение. Неожиданно для самого себя, Ин Хо согнул локоть и придушил Ки Хуна, вжимаясь в его тело. - Ты же никогда не был с мужчиной, игрок 456? - вкрадчиво спросил он, поворачивая голову Ки Хуна и заглядывая в глаза. В темных зрачках не было ничего, кроме пелены сладкой истомы. Фронтмен сам не мог сказать, осознает ли Ки Хун происходящее с ним. - Я готов выпустить кишки каждому, кто знал тебя таким, Ки Хун, - страстно зашептал Ин Хо. - Назови мне имена всех и я разделаю их для тебя, мой четыреста пятьдесят шестой. Ки Хун неразборчиво замычал, облизывая пересохшие губы. - Эти выродки будут недостойны попасть на мой стол, - продолжал горячечно рассказывать фронтмен. - Мы скормим их бродячим псам. Хочешь, Ки Хун? Я сделаю это для тебя, мой победитель. Грудная клетка игрока высоко поднималась, пытаясь ухватить в себя немного кислорода. Ин Хо ослабил хватку и вернул руку в промежность. - Знаешь, чем ты пахнешь, Ки Хун? - палец покружил вокруг отверстия, отодвигая налипшие волоски. - Твой запах говорит, что хочет, чтобы сегодня я трахнул тебя, пока ты даже языком пошевелить не можешь. Я расскажу тебе свою главную фантазию. Дрожащая дырочка раскрывалась и втягивалась обратно в такт разрядам желания. - Помнишь площадку первой игры? Ты в зеленом, с брызгами крови, костюме опираешься на дерево, - кончик толкнулся внутрь, тугие мышцы обхватили палец, затягивая глубже. - Я в серой мантии и маске подхожу к тебе со спины. Ты снимаешь штаны и выгибаешь спину, молча зовешь меня, соблазняешь. Ин Хо начал раскачивать бедрами, в такт проникновению. - Ты же умеешь соблазнять, да, Ки Хун? Посмотри, в какой ты позе. Бесстыдно открылся для меня, мой дорогой. А я всего-то пригласил тебя на ужин. Головка члена фронтмена терлась о плотную ткань брюк. Вбиваясь в бедра Ки Хуна, Ин Хо продолжал терять над собой контроль. - Но у тебя это получилось, игрок 456. Я ведусь на твои наглые попытки. Ты думаешь, что я нагну тебя и вставлю, но знаешь, о чем я мечтаю на самом деле? Ты раскроешь передо мной себя, Ки Хун, и позволишь медленно оттрахать себя языком. Рядом с трупами проигравших. Потому что этот раунд дано выиграть только тебе. Тело Ки Хуна кипело от жара мужчины и похотливых слов, которые разжигали и плавили его внутренности. Он видел сон, и то, что делал фронтмен в этом сне, навсегда останется в подкорке бессознательного. Огладив жаркие стеночки, палец вышел из Ки Хуна, но только за тем, чтобы к нему присоединился второй. Теперь два длинных сильных пальца трахали его. Влажные мужские тела в одежде источали древний, животный запах, усиливающий их взаимное возбуждение. Долбя Ки Хуна пальцами, вгоняя их до основания и раскрывая внутри, Ин Хо одновременно прижимался и терся, как подросток, о его ягодицы, представляя, что не пальцы, а его член насаживает на себя расслабленное тело. Его мощные толчки выходят из Ки Хуна поскуливаниями, тяжелые от семени яйца бьются о крестец в такт долбежке. То, насколько Ин Хо хотел до конца своих дней быть внутри Ки Хуна, делало его безумным сукиным сыном. Но теперь, раз надкусив это тело, обратного пути не могло быть. Он будет тем чудовищем, образ которого игрок 456 воссоздал в своем сознании. Он даже станет хуже, чтобы у Ки Хуна никого не осталось в этом мире. Им нужны только сердца и души друг друга. Они одиноки - потому что уникальны. Кончая, мышцы Ки Хуна сократились, погружая в себя пальцы, обволакивая их настолько плотно, что Ин Хо захотелось, чтобы этот момент длился вечно. Игрок сломался в пояснице и его бедра задрожали, стимулируя член фронтмена. Маленькая дырочка выплеснула на живот сперму. Густые капли толчками выходили из уретры, стекая мутной лужицей на напрягшийся, дрожащий пресс. Он беззвучно открывал рот, не в силах произнести не звука, хватал воздух и дрожал в волнах оргазма. Тяжело хрипя, фронмент наклонил Ки Хуна вперед и начал вгонять член в узкую, раскрывшуюся промежность. Проезжаясь по раскрасневшейся, опухшей дырочке, трепещущей от послеоргазменного сокращения всех мышц организма, Ин Хо прикрыл глаза и позволил себе кончить. Он желал, чтобы этот момент наступил еще нескоро, сколько изгибов остались нераспробованными, сколько лишней одежды они придумали на себя нацепить. Он спустил в Ки Хуна и пальцами подтолкнул сперму внутрь, как если бы хотел, чтобы она навсегда осталась там. Ин Хо бережно уложил Ки Хуна обратно на себя, чтобы вдохнуть еще раз его пот и ощупать вялый член. Огладить мошонку и закрывшееся отверстие, которое в скором времени принесет ему еще большее наслаждение. Он мазнул пальцам по мышцам пресса и собрал остывшее семя Ки Хуна. - Я все-таки попробую десерт, - прохрипел он. Ин Хо и Ки Хун никогда больше не встретятся в этих ролях. Фронтмен и игрок 456 снова встретятся завтра, играя за разные команды.