На рассвете…

Прошлый месяц  После Того случая около Небесной Арены, ей нужен был отдых. Монстра ей все же удалось убить, разумеется не без помощи Бранда, но… Теперь она была уверена, что находится на грани. Как вовремя что на дворе был март…  Каждый год 22 марта это повторялось…  Кали закончила с очередным монстром и телепортировалась на небольшую полянку около озера. Пространство было открытым и пустым.  Вдали, у самого края озера, стояло одноэтажное строение, которое со стороны выглядело как заброшенная хижина. Крыша из соломы, деревянные стены. Кали ступила внутрь. Внутри домик был крохотным и содержал всего одну комнату совмещенную с кухней, маленькую ванную, и узенький коридор. Везде валялись вещи. Никто не мог сюда попасть и не знал о существовании этого дома.  Заклинание, наложенное Зифирем, — ее первым слугой и советником, не позволяло даже тем, кто был близок, обнаружить это место.  Он так постарался ведь изначально это было его убежищем, до того, как он покинул родные земли.  Когда-то он рассказывал ей о народе, наделенном магической силой, который был почти полностью истреблен. Тогда она думала, что это всего лишь сказки, не более того. Но, возможно, он говорил про себя, про свою семью. Она глубоко вздохнула и окинула взглядом свое скромное убежище. Это был единственный уголок в мире, который ей по-настоящему принадлежал, без всяких ограничений и обязательств. Согласно документам этот дом располагался на нейтральной территории и достался он ей от Зифиря, так что его никто не мог отобрать у нее.  Конечно, у нее также была королевская резиденция - личный небольшой замок, который находилось недалечко от Каро.  Едва необжитое строение, куда она пристраивала самых верных слуг или ссылала тех, кто ей нравился, чтобы они не служили дурацким приказам Короля. Но… замок все же не принадлежал ей, а был лишь местом, где она будет находиться, если жизнь с Королем станет совершенно невыносимой. Но там она ощущала его незримое присутствие. В отличие от этого домика…  Сюда она приходила когда ей было грустно или плохо существовать в этом мире. Вот и сегодня был именно такой день — день исчезновения ее отца.  С тихим вздохом она плюхнулась на старый диван. В воздухе поднялся вихрь пыли, который осел на её лице и руке. Грусть, как всегда, пронзила её сердце.  — Папа… — прошептала она, будто надеясь, что тот услышит её. — Как бы я хотела увидеть тебя снова… Вспоминания о нем становились все более тусклыми. Время стерло многие из них, и, если бы не портрет, который однажды был написан художником из племени, её отец давно исчез бы из её памяти, как и все, что было связано с ним. Кстати про художника — подумала она. Она знала что его дела сейчас шли хорошо, он оказался одним из достойных и благодарных людей в племени и сейчас жил обрастая славой в Каро. Может попробовать попросить его написать еще один портрет отца? Может он его помнит?  Мысль закралась в голову, но Кали сразу отогнала её. Это была просто надежда, не более.  Ведь прошло столько лет… его хоть и почитали среди племени так же как Кали, но… хорошее забывается так быстро… Всё, что осталось у неё, — это единственный портрет. И может быть, она бы и забыла его лицо, но, к счастью, его силуэт отпечатался в её памяти на вечно.  Высокий, массивный бородатый мужчина, с решимостью в глазах, сразу было понятно что он не местный. Он походил больше на викинга, совершенно непохожий на жителей этих земель. Откуда он? Кто его родители? Она так и не узнала, а он всегда отвечал, что это не имеет значения. Важен тот, кто он сейчас. Наверное, он был таким же, как и все — искал новой жизни… И, возможно, он ее нашел. Кали стиснула зубы, и глаза наполнились слезами. — Папа… — прошептала она, обхватывая себя. Прямо как ребенок.  Но… Сейчас она позволит себе чувствовать боль. Она имеет право раз в году на полноценный выходной.  Не думать ни о долге, ни о монстрах, ни о защите людей… ведь как можно защищать другим если самому плохо?  Она закончила эту мысль и слёзы хлынули рекой. Кали разрыдалась, громко и безутешно. Боль, что была с ней каждый день, разрывала её сердце, которую она скрывала и держала в себе… Боль от утраты отца. Боль от того, что у нее больше нет ничего в этом мире, кроме этого маленького домика. Боль от обиды на мир, за то, что он сделал с ней, боль за несправедливость, за глупого и трусливого мужа, которого она совершенно не уважала и не любила, но который всё равно оставался её мужем. Боль от безысходности, от усталости, от самой боли. Но теперь появилась новая боль, небольшая, но всё же — Хисока. Она быстро вытерла слёзы. Пошел бы он к черту. Он не заслуживает быть здесь. Она не будет проливать по нему слёзы. Твердо решила она. Это подействовало.  Привычка отодвигать эмоции на задний план глубоко укоренилась после пары лет ее нынешнего образа жизни. С чего бы ей вообще о нем думать … воспоминания с ним словно кадры киноленты промелькнули перед ней.  Она слегка улыбнулась, но тут же одернула себя.  Как он посмел — всунул маячок в ее подарок и думал она не догадается. Кали громко и недовольно хмыкнула. Дурак. И почему она вообще простила его? Почему не ушла как должна была? Он ведь ушел от нее. Сердце опять кольнуло. Если бы в тот день…  Она прикрыла глаза.  Маленькая девочка поздно проснулась. На вид ей было не больше 7 лет. Девочка потянулась своими пухлыми ручками и недоуменно огляделась. Почему она одна?  Её глаза, такие большие и зелёные, как два изумруда, скользнули по пустому пространству палатки. Она вышла из нее, ступая по мягкой траве, и сразу заметила папу — её отец стоял возле палатки, но его взгляд был направлен вдаль. Она хотела было подбежать и обнять его как обычно, но вдруг что-то привлекло её внимание. Она застыла, вдыхающая утренний воздух, чуть приоткрыв рот. Теперь она не обращала внимания на отца, и казалось весь мир перестал существовать…  Впереди, в рассветном свете, знакомая розовая макушка, стремительно неслась прочь. Но почему он бежит? Почему он бежит прочь?! Из её собственной груди раздался едва слышный всхлип.  — Хисо… — прошептала она. Слезы сами собравшиеся в глазах, начали катиться по её щекам. В глубине души она знала, что это значит. Он ушел. Он выбрал не её. Воздух вокруг стал таким тяжёлым, будто весь мир сдавил её грудь. Маленькие ноги едва могли держать её, но она стояла, не в силах сдвинуться. Она заставила себя зажмуриться. Не могла больше смотреть на то, как его силуэт исчезал за горизонтом. В ушах, как сквозь толщу воды, раздался голос отца: — Пойдем, теперь никто не будет мешать тебе. Уверен, твои силы скоро проснутся… Он похлопал её по плечу, но даже этот жест не смог вырвать её из того кошмара, в котором она сейчас пребывала. Часть её пошла за ним, совершенно не понимая, куда и зачем, а другая часть осталась стоять там, наблюдая, как он убегает.  Это был последний раз когда она увидела Хисоку за последующие пятнадцать лет.  Кали медленно разлепила глаза, ощущая, как тяжело вздымается её грудь.  Почему она выбрала его в качестве последней надежды? Значит ли это что она на подсознательном уровне доверяет ему? Возможно… А ведь он действительно спас её... и даже не попросил ничего взамен. Только остаться. Какая глупость… И какая ирония… ведь больше всего на свете она хотела чтобы тогда в детстве остался он, а сейчас он попросил остаться ее, и она тоже не смогла… Это невозможно.    Она медленно опустилась на ковер, распластавшись на нём. Руки скользили по мягкому ворсу, она искала в этом утешение. Это было так глупо, так обессиливающе, но она всё равно сожалела. Сожалела, что никогда не сможет быть частью его мира, что её место было вдали, вне его жизни. Сожалела, что эта глупая попытка быть рядом с ним была только пустой тратой времени. Разве можно так долго держаться за иллюзии? Но для неё он был не просто мастером этажа… он был Хисокой… Хисо… Тем, кого она когда-то любила.  Но смогла бы она полюбить его, если бы они не встретились тогда? А он…? Обратил бы он вообще на неё внимание? Кем бы она была если не Синдикат, если бы не Каро, если бы не Хранители? Просто худой, высокой дикаркой, ничем не примечательной, без особого будущего… Она подняла голову, огляделась вокруг и перевела взгляд на полочки, аккуратно расставленные по стенам маленького домика.  На полочке лежала ферментированная белая лилия — символ её первой победы в Каро. Её дал торговец цветами после того, как увидел как она сражалась, защищая их. С тех пор лилия стала её символом.  Вот же привязалось… и что похожего люди увидели между ней и Лилией?  Рядом лежало кольцо, подаренное Хисокой. Символизируя их связь — близость, у которой на самом деле нет будущего. Секс с ним был однократной ошибкой, потому что он вовремя оказался рядом и вызвал в ней эмоции, которые она привыкла подавлять. Но она не может быть с ним. Даже если бы захотела — не смогла бы. Как ей сказать ему это? Просто. Без оправданий, так лучше всего. Но объяснение ему все таки нужно… все-таки это ее вина. Она вздохнула и попробовала отрепетировать слова: «Хисока… я совершила ошибку. Это был лишь момент, не больше. Я не могу быть с тобой. Не потому, что не хочу, а потому что не могу».  Подойдет. Она скажет ему это когда увидит в следующий раз.  Она перевела взгляд на другой предмет на полке. Портрет её отца, старый, потрепанный, но всё равно бесценный. И копия договора, который стал её спасением, и бременем, который она несла по жизни. В этом маленьком доме были все её слабости. Маленькие сокровища, которые она скрывала от мира. Но разве не слабости делают человека живым? Разве не они заставляют нас быть человечными? Кали неторопливо прошла дальше - к книжному шкафчику и её рука скользнула по обложкам. В одном из углов полки она заметила книгу, которую Зифирь когда-то дал ей с наставлением: «Читай, иногда, когда будет время. Здесь всё, что соотносится с твоей жизнью». Она усмехнулась, проводя пальцем по корешку. Времени читать у неё почти не было, и вряд ли это когда-то изменится. Однако, любопытство взяло верх, и она открыла книгу. Однако внутри оказались только заметки, наброски, и исписанные страницы, а не стандартный текст. Кали чуть напряглась. Чтение на японском никогда не было её сильной стороной, но тут же выдохнула, заметив, что всё было на её родном языке. Она села поудобнее и погрузилась в строки: «Кали — богиня разрушения, времени и возрождения».  Кали усмехнулась, невольно скривив губы. — И не поспоришь… только с возрождением пока туго, — пробормотала она с горечью в голосе. «Ее энергия направлена на защиту преданных ей людей и восстановление космического порядка».  Кали была не в том настроении, чтобы воспринимать это серьёзно. Лишь сдержанное уважение к первому советнику удерживало её от того, чтобы просто не закрыть книгу. «Она уничтожает не ради разрушения, а ради очищения и перерождения, освобождая души от иллюзий и эго».  — Это точно какой-то бред… — тихо пробормотала она, на этот раз готовая захлопнуть книгу, но взгляд её случайно зацепил следующее предложение, и она задержала руку на корешке: «…будущее его тоже не интересует. Им движет нечто иррациональное и непостижимое. Он хочет власти. Хочет быть сильнее всех.» Подчерк был размашистый, словно написанный в спешке. Про кого это?  Может ли это быть… Хисока? Но это невозможно! Неужели Зифирь уже тогда знал каким он вырастет?  Кали, задумалась, и еще раз пробежала глазами строчки, а затем резко захлопнула книгу:  — Это всего лишь догадки. Итак, хватит на сегодня.  Приступ апатии прошёл. И хотя она всё ещё ощущала тяжесть в груди, что-то начало меняться. Ей снова хотелось жить, двигаться вперёд. Но сначала надо разобраться со старыми делами.  Первое… Надо поговорить с Хисокой и рассказать ему… ведь она втянула его. И второе…  Память об отце зашевелила старое обещание — она обещала ему пройти все 3 этапа. А чтобы их пройти, нужно закончить обучение, а для этого нужно вернуться к тренировкам. Она и так слишком часто откладывала это.  Девушка наконец вышла из домика. Кали достала телефон и набрала нужный номер: — Кайто, мне нужно, чтобы ты помог мне подготовиться к следующему этапу, — сказала Кали, не тратя время на лишние слова. — Закажи нам билеты на корабль, я хочу приступить к тренировкам как можно скорее. Время снова двигаться вперёд.