Пушки педдл

Близился день 423-го чемпионата мира по квиддичу, которого Гарри и Рон ждали с нескрываемым предвкушением. К их великому сожалению, Гермиона, будучи заместителем главы Министерства Магии, не смогла поехать с ними, и осталась жить одна на площади Гриммо, пока парни без зазрения совести, забронировав место на отпуск за три месяца и билеты за полгода, отправились в Финляндию. Работа в аврорате кипела ещё до их ухода, но оба на это благополучно забили, когда в первый же день отдыха смогли впервые за долгое время выспаться. Гарри, однако, всё равно прибывал в скверном расположении духа, особенно когда увидел Рона, пишущим письмо Лаванде о своём скором отъезде. На его настроение не мог повлиять даже тот факт что его любимая команда, когда-то представленная Роном, «пушки педдл», наконец прорвалась в финал и должна была играть против неизменных любимчиков толпы — Ирландцев. Рон старался его развеселить и каждый день будил, предлагая то или иное место где они могли бы прогуляться. Магловские улицы были битком забиты снующими туда-сюда прохожими. Запахнув посильнее свою недавно приобретенную джинсовку (наконец-то не ношенную Дадли), Гарри брёл по улицам города с Роном, накинувшем капюшон своей толстовски. Большая часть финнов, проживающих на севере, были известны своими огненно-рыжими волосами и каждый раз другу, забывшему свою кепку или шапку в палатке, приходилось ещё долго пытаться сплести хоть два слова на финском — другие рыжеволосые так и хотели расспросить его о предстоящем тематическом мероприятии для таких же как они. Рон на это что-то бурчал, приплетая английские слова и те в спешке, извиняясь, удалялись. — Да ты звезда, — заметил было Гарри в первый же день, на что получил посыл на три буквы. Хоть что-то его веселило и заставляло на секунду забыть о теме переживаний. Вскоре начался дождь, и друзья, озираясь по сторонам, приметили какой-то паб, и зайдя туда были удивлены приятной атмосферой, резко контрастирующей с потрёпанной вывеской. Жёлтые лампочки, расставленные по всему помещению, создавали полумрак в прошитом деревянными досками заведении. Еле как заказав внушительную бутылку коньяка — как оказалось, магловский алкоголь не оказывал такого же сильного влияния как волшебный, друзья сели за крайний столик. Наконец согревшись, Гарри уж было направился в туалет, но Рон схватил его за запястье. — Нам нужно поговорить, — омрачневший голос друга ввёл Гарри в неподдельный ужас, и тот, сославшись на уже полный до краёв мочевой пузырь, сразу же бросился в сторону уборной. Чуть не зайдя в комнату для персонала, Гарри прошёл в туалет и заперев кабинку, судорожно начал рассуждать. Парни, спустя два года непрекращающейся скорби, решили в моменте единогласно заречься об обсуждении чего-то подобного. На это их натолкнула Гермиона, уже несколько раз бывавшая у маглоского «психолога». Несмотря на это, Гарри ещё полгода стабильно снились кошмары. Но когда он, как и его друзья, получил приглашение на свадьбу Джорджа, от сердца немного отлегло. Тогда-то и появилось время на разгруз своих накопленных эмоций и чувств, уже долгое время бьющих за край. Он никогда не пытался даже немного разобраться в тех странных ощущениях которые появлялись в момент, когда Рон находился с ним в одном помещении. Гарри даже думать не мог о том что это связано с чем-то очень личным, ведь судя по его стабильно стоящему члену на Чжоу Чанг, он был исключительно по девочкам. — Но Гарри, ведь существуют люди и смежной ориентации. — бесновалась Гермиона, видимо очень хорошо разобравшаяся в психологии. Гарри её словам не верил и просто отмахивался, связывая всё с пережитым стрессом. Подруге оставалось лишь недовольно бурчать и под предлогом срочных дел в аврорате, Гарри уже пятый раз как удавалось удачно ускользнуть. Смешная она, какая ещё симпатия и влюбленность, в особенности по отношению к старому приятелю. Даже несмотря на все те магические разряды, ударявшие по разным местам на теле Гарри, которых Рон касался. Застегнув ширинку, Гарри быстро вымыл руки и поспешил обратно. Страх, почему-то, покидать его не собирался. Словно он сделал что-то плохое и теперь за это грозит строжайший выговор. Может даже поцелуй дементора. Усевшись за своё место, Гарри с выжиданием посмотрел на кусающего губу Рона, что показалось ему весьма притягательным (они хоть и были тонкими, но всё так же оставались манящими). Отмахнувшись от мысли как от невидимой мухи, он поймал обеспокоенный взгляд друга. Глаза того пусть и оставались голубыми, но сильно потемнели после войны. Бывавшие чистыми как небо радужки, приобрели оттенок глубин океана. — Ты мне сам не хочешь ничего рассказать? — Рон постукивал длинными пальцами по деревянному столику. И тут поцелуй дементора показался как никогда кстати. Гарри сглотнул, но продолжил молчать. — Хорошо-о. — растянул Рон, выдыхая и скрещивая руки на груди. — Тогда я сам предположу, — начал было он и Гарри забарабанил пальцами по колену. — Недавно, когда мы ещё были на Гриммо, — страсти заметно накалялись и уютная атмосфера паба в миг погасла под натиском глаз Рона. Сложилось впечатление, будто пара дементоров уже стояли за спиной Гарри. — Я проснулся ночью. Ну знаешь, пережитки прошлого. — война, несмотря на табу на её обсуждение, всё же ещё не совсем его отпустила. Гарри знал что Рон часто просыпается от кошмаров. — И услышал что-то на подобии… — Рон замялся, боясь что-то произнести. Гарри вцепился в него глазами, внимательно улавливая каждое слово. Мерзкий голос в голове, слушать который Гарри не желал, произнес: «тебя раскусили». — «Взять бы тебя за твои рыжие волосы и поставить на колени» — он выпучил глаза. Когда это ему такое снилось? Молчание повисло между друзьями. Разговоры других компаний за соседними столами давно утихли, лишь белый шум отрадным гноем заполнял голову. Гарри сдался, и уже было собирался сдать себя с потрахами. Хотя, судя по его недавним словам, сдавать было нечего. Он ведь не любит парней, так? И уж тем более Рона Уизли, своего лучшего друга. Сердце резко сжалось. — Ты дрочишь на Джинни? — произнёс Рон и Гарри почувствовал облегчение. Как будто Хагрида, сидевшего на его спине, наконец с неё сняли. Гарри чуть было не рассмеялся и сдержав смешок, вспомнил слова Гермионы об эмоциональном диапазоне, сравнимым с чайной ложкой. Но так просто выкладывать карты на стол, учитывая только что пережитый страх, Гарри явно не собирался. Взять яйца в кулак было для него чем-то ужасно сложным, и он в очередной раз засомневался в принадлежности факультету для храбрых. — Прости меня, — произнёс он, не собираясь смотреть в глаза Рона. Тот лишь кивнул, и отпил из стакана. По сути, Гарри и не признавался ни в чём. Прокашлявлись, Рон сказал: — Всё нормально, — он опять умудрился поперхнуться, — Я уже долгое время обсуждал это с Гермионой, но она только и твердила о том что я ошибаюсь. Но вот я и оказался прав! — без проблем дотянувшись до плеча Гарри, Рон его похлопал. — Ты мой лучший друг, пусть и долбоёб, но я буду рад если моя единственная сестра станет твоей девушкой. — Гарри показалось, что Рон это произнёс с толикой разочарования в голосе. Прикусив язык, дабы избежать ещё более серьезного разговора, Гарри улыбнулся Рону, и весь оставшийся вечер они провели за непринужденными разговорами как в старые добрые. Добравшись уже до своей маленькой, но уютной палатки, друзья разместились на длинном диване и включили магловский телевизор. Украдкой поглядывая на Рона, Гарри не прекращал сглатывать, совсем забыв о том, что уже через шесть часов им предстоит тридцати минутный поход до стадиона. — Поставь-ка погромче, — попросил Рон, уютно разложившись на диване с ногами, закинув те на подлокотник, а голову расположив на подушке возле колен Гарри. Достав пульт, он начал повышать громкость. В то время Рон, уже икающий от переизбытка алкоголя, потянулся за пачкой чипсов, оголив при этом рельефный торс, полученный в ходе ежедневных тренировок в аврорате. Гарри сглотнул и вновь откинувшись, стал раздумывать о своих чувствах вновь. Все те мысли приводившие в тупик и повторяющаяся стадия отрицания, сегодня в пух и прах разбилась о чувства, которые он испытывал в ходе разговора в пабе. В один миг весь мир посыпался под его ногами, вновь опрокидывая Гарри в болото неприятных мыслей. Как же тогда, по его логике, объяснить всё то, что он называл дружеской ревностью? Почему он ни разу не замечал такого за Гермионой? С другой стороны, ведь у него бывало что вставало на Седрика… Тогда, на четвёртом курсе, он откидывал эти мысли, но сейчас… Посмотрев на чешущего что-то в трусах Рона, он захотел утонуть в мягкой обивке дивана. Лучший друг! Влюбиться в собственного лучшего друга! Вместе с первого курса, видели все этапы взросления друг друга, все мелкие проебы и недостатки характеров, но даже сейчас, смотря на то как он чешет свои яйца, Гарри продолжал чувствовать точно то же. Сердцу, блять, не прикажешь. — Чё с тобой? — Рон перевернулся на живот, и посмотрел на лицо страдальца. — Да всё норм, — Гарри пытался опустить взгляд или отвернуться к телевизору, но ничего не получалось, голубые глаза словно применили к нему инкарцеро. — Если это всё из-за Джинни… — начал было Рон, но его перебили. — Нет-нет, всё правда нормально, просто волнуюсь перед матчем. Я поставил тридцать галлеонов на победу Англии. — Я двадцать на Ирландию, — посмеялся Рон, засунув руку в чашу с попкорном лежавшей на коленях Гарри. Ею пару минут назад он прикрывал стояк после сцены с обнаженным прессом. — Это же твоя любимая команда! — удивился Гарри. — Да ты видел их новых охотников? Им пригодится котлов десять зелья удачи просто чтобы не упасть с мётел! За обсуждением предстоящего матча, парни и не заметили как прошло около полутора часов. Уже зевая, Рон приводил свои контр-аргументы, почему-то упомянув Крама и его сексуальную энергию, и в последний раз опустив голову на подушку, заснул. Гарри, не отставая, положил очки на столик перед ним, откинулся на диване, закрыл глаза, и решил оставить гнетущий вопрос до их возвращения, тем более, у них будет ещё свободная неделя. На следующий день, под пробивающимся багровым рассветом, они выдвинулись на поле, пройдя около двух километров. На стадионе уже были люди, и заняв места на самом верху — Гарри и Рону предоставили лучшее место с обзором на огромных размеров поле (за выдающиеся заслуги), они принялись вытаскивать свои омнинокли. Почему-то больше ничего покупать и не хотелось. После представления талисманов, и выхода игроков под оглушающий рёв толпы, игра наконец началась. — Ирландия открывает счёт великолепным голом от Маллет! Болельщики разразились громкими аплодисментами и криками. В этот раз наблюдать за матчем стало гораздо удобнее, рост парней заметно прибавился с четвёртого курса. — Великолепно! — прошептал Рон, смотря повтор гола в омниноклях. Гарри вернулся к прежней скорости, и уже видел как ловец пушек резко мчит в сторону колец своей команды. Присмотревшись поближе, он понял что блестел в золотых огнях вовсе не снитч, а часы вратаря. Видимо, ловец тоже это заметил, и с грустью в глазах вернулся на прежнее место высоко над полем. — Посмотрим на желание на то что они проебут? — прокричал Рон Гарри, когда пушки в очередной раз пропустили гол. — Почему на желание? — спросил Гарри, стараясь перекричать рёв толпы. — Денег у меня не осталось. — ответил Рон, покраснев. Гарри в такой откровенный пиздёж поверил с неохотой, зная, что зарплата Рона была такой же как у него самого, но из чувства азарта пожал руку, и поклялся самому себе что если пушки действительно выиграют (что было маловероятным), то он точно признается Рону в ближайшую неделю. К их удивлению, бладжер, запущенный весьма худым загонщиком пушек, сбил с метлы Троя — охотника Ирландцев. Тот упал с достаточно высокого расстояния, и несмотря на помощь судьи, приземлился не то чтобы мягко. Болельщики взревели, но всё было по правилам. — Пиздец, — пробормотал Гарри. — Пиздец! — крикнул Рон. Спустя ещё три часа ожесточенной борьбы (Трой чувствовал себя гораздо хуже с ушибленным запястьем) пушки всё-таки смогли компенсировать пару пропущенных голов, и почти сравняли счёт. Ловцы обоих команд всё продолжали метаться из стороны в сторону, и Гарри со свистом вдохнул, когда тот слеповатый ловец, заметив что-то внизу, вновь ринулся в одном направлении. Увидев на другой стороне поля снитч, Гарри приблизился к ловцу Ирландцев, который был чуть поодаль, но резво сокращал расстояние. Человек справа от Гарри случайно задел рукой его омнинокль, и выронив его, парень принялся обшаривать пол под собой. — Гарри! Смотри! — Рон подвинулся ближе, и дав заглянуть в одну часть своего бинокля, приблизился к застывшим ловцам. Толпа забесновалась, увидев, как тот самый слепой игрок пушек, держал в руках золотой шарик. Через некоторое время они оказались уже в киоске расположенном в самом лагере. Люди все ещё громко обсуждали результаты матча, и быстро расплатившись за бутылку огневиски, ребята поспешили в свою палатку. Не то чтобы они были алкоголиками, просто в честь такого события… Вернувшись, они практически опустошили все свои припасы с закусками, и уже изрядно опьянев (магический алкоголь действительно был в разы крепче), продолжили жарко обсуждать игру. — Кстати! — вдруг Рон резко подпрыгнул, — на счёт желания! Гарри оторопел и ещё пару минут вспоминал о чем шла речь. — На что мы ставили? — Рон задумчиво уставился на этикетку бутылки. — Вспомнил! — Гарри покрылся румянцем от желания выдать всё своё сокровенное, но одёрнулся. — Я выиграл, сказал что выиграют пушки. — Вот бля, зря я вспомнил, — погруснел друг, но в томительном ожидании чересчур громко зачавкал шоколадной лягушкой. — Чего ты хочешь? Гарри не чувствовал себя в хлам бухим, но всё же, почему-то, не смог найти никаких других слов кроме одного: — Тебя, На секунду повисла молчаливая пауза, и Рон будто всё ещё переваривая его слова, смотрел сквозь Гарри. — А как же Джинни? — вдруг спросил он. — Гермиона была права, ебень. Ещё с минуту они сидели смотря друг на друга, прежде чем Гарри придвинулся поближе и наконец, показав свою истинную гриффиндорскую натуру, спросил: — Можно? — взгляд был прикован к чужим губам. Рон, не произнеся ни слова, накинулся на него и жадно поцеловал. Никогда в жизни ещё Гарри такого не чувствовал. Ощущение, сравнимое со взрывом чудо-хлопушек доктора Фойерверкуса дало по животу, рассыпаясь роем бабочек. Вся кровь, словно заколдованная, мигом прилила к двум очевидным местам — щекам и члену, что сразу же окреп. Хлюпающие звуки поцелуя и постанывания Рона лишь сильнее раззадоривали, и Гарри, не желая сдерживаться, повалил друга на диван и сам навис над ним, судорожно расстёгивая лёгкую рубашку. В одночасье избавившись от верхней одежды и брюк, Гарри осмотрел всего парня и жадно облизнулся. Тонкая, бледная кожа покрывала накаченные мышцы, не скрывая сечений, придававших больший объем. Руки, покрытые шрамами после «мозгового инцидента» выглядели ещё привлекательнее, а плечи и грудь с россыпью веснушек на них, плавно переходили в чётко очерченный пресс. Спускаясь взглядом ниже, Гарри увидел такие же как на голове Рона, рыжеватые волосы, заходившие в область трусов, из которых торчал заметный бугор. Не сдерживаясь, он поднял глаза и мигом припал к шее, поглаживая и надавливая на член, пока Рон что-то бормотал, прикасаясь к Гарри. Яркие красные отметины выступали на коже, пока Рон, путаясь в длинных руках, раздевал самого Гарри, оставив того даже без трусов. — Нихуя себе у тебя прибор, — затуманенные голубые глаза устремили взгляд куда-то ниже, и Гарри, посмеявшись, вновь припал с искусанным губам. Такого он никогда не чувствовал, и был уверен, что с девушкой почувствовать не может, ведь ни у одной нет члена, о который Гарри сейчас тёрся. Рон приподнялся на локтях, и посадив Гарри рядом, на пробу облизнул его член. Услышав протяжное «бля-я-ять» он понял что всё делает правильно, и продолжил, со временем ускорившись. Заработавшись и чуть не блеванув, Рон довёл того до пика, и дав кончить себе на грудь, упал задницей на пол, остервенело дыша. К концу, когда Гарри разобрался уже и с его проблемой, Рон, подставив руки под голову, лежал с прикрытыми глазами, окончательно расслабившись. — А что с Лавандой? — Гарри вдруг резко занервничал, думая, что всё испортил, и теперь у его друга никогда не будет нормальной семьи. Рон приоткрыл глаз и посмеялся над выражением лица друга. — Я с ней расстался, в тот день когда писал письмо. Позвал встретиться в дырявом котле. Если честно, давно хотел. — и недвусмысленно улыбнувшись, Рон погряз в царстве Морфея. Может быть это и произошло слишком быстро, но Гарри ни о чём не жалел, и вздохнув последний раз уже с облегчением, лёг на грудь Рона и уснул. На следующее утро, вернувшись с похмельем и получив нагоняй от Гермионы, которую они разбудили случайно раскрыв портрет Вальпурги, друзья рассказали о случившимся, опустив пару горячих моментов. Судя по её суровому взгляду, обращённому на шею Рона, та всё поняла. — Эх Рон, ты не то что в чайные ложки, ты и в зубочистки не годишься! — вздохнув, сказала она, и зашедший Кикимер пригласил их всех на чай. В тот день Гарри в очередной раз поблагодарил «пушек педдл» за блестящую игру.