Two daddies and Two babies

2,5 года назад. — И т-тогда к-король с-сказал… — старательно читает мальчик, но его прерывает тихое сопение, и он с удивлением смотрит на папочку. Тот лежит прикрыв глаза, и спит, с лёгкой улыбкой на лице… Ох, наверное папочка сильно устал, бедненький… Сейчас не очень поздно, но Чимин-хён уже сделал очень и очень много дел! Приготовил Юни покушать два раза, посмотрел мультик, поиграл, а сейчас вот они читают сказку про спящую красавицу! Юни очень понравился мультик про Аврору, поэтому папочка купил книжку! Они правда пока немного прочитали… Но когда папочка проснётся, то обязательно продолжат! Юни здесь чуть больше недели и уже успел немного освоиться. Этот дом такой большой, правда как настоящий замок! И тут есть разные комнаты… Особенно его интересует одна… В которую ему папочка запретил заходить строго-настрого! И на самом деле, мальчику безумно интересно, что же скрывается за этой дверкой… Может, там какой-нибудь подарочек для него?.. Папочка дарит ему так много всяких милых вещей! Юни от каждой в восторге! Особенно ему понравились парные браслеты с хеллоу-китти… Один на папочке, а второй на нём! Такие миленькие… Интересно, а в этой «запретной» комнате… Вдруг в ней что-то ещё более милое и чудесное?! Надо проверить… — К-ключик… — бормочет мальчик, сосредоточенно смотря на шею старшего. Тот носит его всегда, и Юни уже догадался, что это и есть ключ от той самой комнаты… Может… Может взять его аккуратненько, пойти туда, посмотреть всего одним глазком, что же там за подарочек для него? А потом быстренько уйти и вернуть ключик папочке на шею! Отличный план… И наконец-то внутреннее любопытство будет удовлетворено… Конечно, не очень хорошо брать чужие вещи без спроса… Но если бы папочка не спал, мальчик бы обязательно спросил разрешения! Тут просто… Так получилось, вот! Сошлись звезды, как говорит Чонгукки… — Н-нужно н-надеть ш-шортики… — шепчет Юни и сползает с кровати. В доме сейчас очень тепло, поэтому ходит мальчик исключительно в футболке Чимина-хёна и своих трусиках. У него конечно появилось много красивых футболочек… Но у Чимина-хёна они самые крутые и красивые! И неважно, что сейчас на нём самая обычная и белая… Она удобная и миленькая… На ней запах… Очень приятный запах, который сложно передать словами… Что-то природное, немного лесное, цветочное… Папочка вроде не любит парфюм, от него самого так пахнет… Чудесно пахнет… С этими мыслями и с небольшой улыбкой на лице, мальчик подходит к шкафу и открывает его. Он берет оттуда свои милые штанишки с принтом облачков и еле как надевает их на себя. Всё-таки, когда он маленький, обычно папочка это делает… Но сейчас нужно немножко побыть самостоятельным мальчиком, у него ведь такой хитрый план! В голову Юни даже закралась мысль о том, что папочка специально устроил для него такой вот… К… Кевст! Кажется это называется как-то так… Он специально надел ключик на шею, чтобы Юни взял его и открыл ту самую дверку! Ах, возможно там что-то очень-очень красивое?! Прям… Прям невозможно красивое! Было бы здорово… А когда Юни найдёт это, папочка похвалит его! Скажет, что он самый сообразительный и умный мальчик в мире! — Теперь к-ключик… — решительно шепчет Юни и подходит на цыпочках к спящему старшему. Он около минуты возится с дурацким узелком, но после этого ему наконец-то удаётся взять серебряную штучку. Мальчик с очень довольной улыбкой кладёт ключик и верёвочку к себе в карман, а затем выходит из комнаты. Правда, внутри его тут же начинает поедать страх, как только он выходит за порог… Без папочки… Совсем один… Хочется вернуться обратно и лечь в объятия старшего, а не стоять тут в одиночестве… Мальчик закрывает личико руками и старается собраться с силами. Милый подарок и похвала старшего, точнее мечты об этом эти самые силы дарят. — В-всё п-получится… — пытается поддержать самого себя Юни и направляется к заветной комнате. Судя по всему, Намджун-хён и Чонгукки-хён ещё спят… Обычно, они достаточно шумные! А тут тихо так… Сейчас около восьми вечера наверное… Интересно, почему так рано легли спать?.. Сильно устали от чего-то, как папочка?.. Для Юни всё ещё так необычно, что можно ложиться и вставать когда захочется, а не по строгому режиму… Ой-ой, об этом лучше не думать, а то сердечко начинает болеть… Тут конечно же всё намного лучше… Здесь же папочка… Спустя минут десять мальчик подходит к нужной двери и достаёт ключ дрожащей ручкой. Он подносит его и вставляет в замочную скважину. Затем, делает несколько поворотов и нажимает на ручку двери, а затем стремительно проскальзывает внутрь и закрывает за собой дверь, стоя пока что попой к своему долгожданному сюрпризу. Юни разворачивается и его сердце просто замирает, а глаза широко раскрываются… Становится плохо… Он не может пошевелиться… Страшно… На кровати лежит Чонгукки с каким-то шариком во рту, он привязан к кровати за ноги и за руки, на его теле куча ожогов, а рядом с ним стоит Намджун хён… С чайником в руках?! Всё лицо Чонгукки в слезах, он очень бледный… Но Юни, кажется, бледнее… Перед глазами всё начинает кружиться, и он чувствует, что его мутит… Вокруг Чонгукки на кровати разбросаны разные странные резиновые штуки, какие-то прищепки, какие-то пластмассовые штуки… Всё это настолько странно… И ужасно выглядит… Ещё более ужаснее то, что Намджун ухмыляется, когда замечает Юни. Он ставит чайник на тумбочку и складывает руки на груди, а затем подходит к дрожащему от шока младшему и встаёт перед ним. — Какой любопытный, грязный мальчик. Разве можно заходить без стука? Так ещё и воровать? Чимин говорит, что ты ангел. Но что-то не похоже. Они обычно не грешат так много. Что, было интересно, что здесь происходит? — с усмешкой спрашивает Намджун, а Юни начинает дрожать ещё сильнее и хочет присесть, потому что сил стоять больше нет… — М-мне п-плохо… — хрипло произносит Юни и сползает вниз по стене, однако его тут же хватают за плечи и рывком поднимают. — Мне тоже, зайка. Знаешь ли, не каждый день нас так нагло прерывают. Но уж если ты пришёл, думаю, ты не против присоединиться? Зачем ещё было сюда соваться, а? — с ухмылкой спрашивает Намджун, держа младшего. — К-к… П-п-папочке… — шепчет отчаянно мальчик, пытаясь донести мужчине, что ему правда очень и очень плохо… — Нет. Тебя нужно наказать за то, что ты сделал. Чтобы ты понял, что нехорошо заходить в комнаты без стука. Такой некультурный, глупенький малыш, — наигранно расстроенным тоном произносит Намджун, и Юни пытается кинуться к двери, однако Намджун его ловит и не даёт этого сделать. — Не бойся, малыш. В этом нет ничего страшного. Я не буду наказывать тебя слишком сильно. Обычная порка. Иногда, это даже бывает приятно. Будь хорошим малышом и слушайся меня. Может тебе даже и понравится, кто знает? Просто нужно попробовать, чтобы это понять, — ласково шепчет Намджун и укладывает напуганного Юнги рядом с Чонгуком. Юни быстро мотает головой и пытается встать, однако мужчина удерживает его и приковывает худощавые руки к изголовью кровати, не обращая внимания на начинающуюся истерику. Мальчик чувствует, как тошнота подкатывает к горлу, а желудок неприятно сводит от стресса… Он пытается пинаться, однако его ноги просто не слушаются его… Перед глазами всё мутнеет, в голове гудит, а в ушах будто куча ваты… Затем мальчик слышит ужасный противный звук и понимает, что старший рвёт футболку папочки… Внутри становится ещё хуже, это же хорошая вещь!.. Её нельзя рвать… Зачем это делать?! Его сейчас будут бить?.. Нет-нет-нет… Только не это, пожалуйста, нет… — Отпустите м-м-меня!.. П-п-пустите!.. — истерично вопит мальчик и пытается выдрать руки из наручников, однако ничего не получается… — Малыш, думать нужно было, когда ты залез к нам без разрешения. За все свои плохие поступки нужно нести наказание. Ты должен это усвоить. Боже, ты так очаровательно выглядишь, когда плачешь… — восхищённо произносит Намджун, стирая большим пальцем слезу с щеки мальчика. — П-п-п… — пытается сказать Юни, но язык не слушается, а из глаз непрерывным потоком льются горячие слезы. В памяти всплывают все те недавние моменты, когда его избивали… Неужели… Неужели снова?.. Тошнит теперь ещё больше… Так нехорошо… Хочется к папочке, просто к папочке, просто, чтобы он обнял его… Чтобы прижал к себе, погладил по головке, сказал, что это просто плохой сон и неправда… Пожалуйста… Пожалуйста… Мужчина рывком снимает с Юнги штаны, а тот кричит и зажмуривается, начиная рыдать ещё сильнее. Намджун лишь хмыкает и пристегивает его дрыгающиеся ноги наручниками к кровати и переводит взгляд на Чонгука, который пытается ему что-то сказать. — Гукки, помолчи. Сейчас я не с тобой разговариваю, через несколько минут вернусь к тебе, — обещает Намджун и шлёпает старшего мальчика по бедру, а Юни вздрагивает от этого звука и начинает плакать ещё сильнее… — Ты от любого шороха начинаешь реветь в пять раз сильнее? Боже, — раздражённо фыркает Намджун и берёт его за волосы, а затем заставляет посмотреть на себя, — Когда я говорю, смотри мне в глаза, не в стенку. Попытайся проявить хоть каплю уважения, наглый, грубый мальчик. Плохой, — произносит Намджун и даёт ему пощёчину. Юни хватается за скулу и начинает плакать ещё сильнее, начиная сходить с ума от боли. Как это неприятно, просто… Просто будто его топором по щеке огрели… Рука такая огромная, так на ней ещё и кольца… Те кто был в ужасных местах хотя бы без колец ходили… А тут ещё и это, так больно… Вдруг он чувствует жуткую боль в запястьях и в ногах… Мужчина перевернул его на живот и всё перекрутилось… Так натирает, отвратительное ощущение… В голове сейчас так мутно, мальчик перестаёт воспринимать адекватно реальность… Реально только одно сейчас… Боль. Его резко ударяют по спине и это просто… Невыносимо… Адски больно… Мальчик истошно кричит и пытается перевернуться, но рука старшего крепко удерживает его, не давая даже просто пошевелиться. Затем Юни чувствует ужасную, жалящую боль в районе ягодиц и слышит звук шлепка, а перед глазами резко становится темно… Он чувствует, будто его кожу буквально сдирают… Даже кричать нет сил, настолько больно и страшно… Всё замирает и слышны лишь звуки плётки и отчаянное мычание Чонгукки… — Х… Х… Х… — пытается начать Юнги, но у него просто не получается и он обессилено хрипит, начиная рыдать ещё сильнее. — Хватит кряхтеть, лежи тихо, — раздражённо говорит Намджун и шлёпает его ладонью. Не обращая внимания на истерику, мужчина поворачивается к Чонгуку, который тоже плачет и что-то мычит не затыкаясь. Намджун закатывает глаза и достаёт кляп, откидывает его в сторону и смотрит на мальчика, сложив руки на груди. — К-красный!.. Авокадо! Хватит!.. — кричит Чонгук, захлёбываясь в собственных слезах. Ему до безумия страшно… Папочка не должен себя так вести, просто не должен!.. Он должен был остановиться и объяснить Юни, что они просто играли, соврать о чём-нибудь!.. А не делать всего этого! Так плохо и страшно… Чонгукки совсем не чувствует себя в безопасности сейчас… Ужасное чувство в груди, давящее… Сердечко болит сильно-сильно… Почему папочка не вынул кляп раньше?.. Он чуть не задохнулся, когда плакал… Папочка не должен трогать Юни, он же совсем не в порядке, после того, что с ним делали в плохих местах… Зачем папочка это делает?.. — Намджун, взял и вышел отсюда. — холодно произносит внезапно появившейся Чимин и Намджун резко оборачивается к нему. — Почему… — начинает было он, но взгляд младшего буквально давит на него. — Вышел, — повторяет безэмоционально Чимин, смотря прямо в его глаза и не двигаясь с места. — Понял-понял… — раздражённо бормочет Намджун и быстрым шагом выходит, а затем хлопает дверью. Чимин тут же кидается к кровати и начинает расстегивать наручники, растирая пострадавшие места обоих мальчиков. Он нежно шепчет успокаивающие слова обоим, прекрасно понимая, что тут пострадала не только психика Юни сейчас, но и бедного Чонгукки, который явно не ожидал таких действий от своего… Верхнего, да. — Х-хёни… — хнычет Чонгукки, который тянется к нему, и Чимин снимает последний наручник с запястья мальчика и сажает его к себе на колени, приобнимая одной рукой. Второй он справляется с последним браслетом на ножке Юни и чмокает Чонгукки в лоб, сажает рядом с собой и берёт на руки второго мальчика, который практически без сознания и даже сидеть не в силах… — Юни, зайка, ты меня слышишь? — ласково спрашивает Чимин, разглядывая младшего, который безэмоционально смотрит в одну точку. Тот не отвечает ему и Чимин активно борясь с желанием убить Намджуна всё же берет себя в руки и встаёт с кровати. Он тяжело вздыхает и прижимает к себе сильно дрожащего Юни, который сейчас в очень и очень… Очень большом шоке. И Чимин блять может его понять. Он тоже не в спокойном состоянии сейчас. Но естественно показывать это младшим он не будет. — Чонгукки, солнышко, пойдём с нами в мою комнату, — ласково произносит Чимин смотря на бледного младшего. — Х-хорошо… — кивает мальчик и встаёт с кровати. Чимин тоже встаёт и идёт к себе, а младший шагает рядом, испуганно оглядываясь по сторонам. Молодец, Намджун. Десять из десяти блять. Твой парень тебя боится, зашибись просто. И не только он… Чимину сейчас противно даже просто думать о старшем… Не хочется. Чувствуется грязь, очень много грязи. Нельзя так поступать. Это просто… Бесчеловечно. — Заходи, маленький, — произносит Чимин смотря на Чонгука и открывая дверь. Тот забегает и сразу же ложится на кровать, обнимая плюшевую игрушку Юни и сворачиваясь в комочек. Мальчик тихо всхлипывает и зажмуривается, а у Чимина сердце сжимается от такого зрелища… Он аккуратно присаживается рядом, прижимая к себе Юни и поглаживает второго мальчика по голове, обеспокоенно смотря на него. Больно смотреть на вечно радостного и позитивного Чонгукки, когда он вот такой… Разбитый. — П-папочка п-плохой… С-страшно… — всхлипывает Чонгук, а Чимин целует его в лобик. — Он не придёт, милый. Ты в безопасности сейчас. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Такой смелый, хороший мальчик. Смог сказать стоп-слово, даже когда было очень и очень страшно, да? Мой умница, — ласково произносит Чимин и целует мальчика в щёчку. — Д-да… — соглашается Чонгукки и вытирает новые слёзки, прижимаясь к бедру мужчины. Чимин снова целует его, только на этот раз уже в макушку, а затем укладывает Юнги рядом и встаёт. Он подходит к своему шкафу и берёт оттуда аптечку. После этого, мужчина садится между Чонгукки и Юни и начинает обрабатывать ожоги, укусы и синяки первого. Боже, Намджун сегодня кажется отжёг по полной с ним… Бедный малыш… Краем глаза Чимин наблюдает за Юнги, который всё так же лежит и смотрит в одну точку, только моргает. Это единственное, что выдаёт в нём признаки того, что он в сознании. Спустя десять минут Чимин заканчивает и оставляет контейнер с лекарствами в сторону. Чонгукки задремал, и слава богу. Ему сейчас нужно поспать. Чимин прекрасно понимает, что его организм просто не выдержал такого стресса и вырубился. После того, как он проснётся, Чимин обязательно ещё поговорит с ним. А насчёт того, чтобы подпустить к Намджуну… Ближайшее время уж точно нет. А возможно и не ближайшее. Чимин определится с этим позже. — Котёночек, маленький, пожалуйста, посмотри на меня, — ласково шепчет Чимин, положив руки на впалые щёчки мальчика и заглядывая в его потерянные глаза. Тот наконец-то переводит взгляд на него сумев сфокусироваться, и Чимин про себя облегчённо выдыхает. Он аккуратно поглаживает младшего по щеке и не отрывает взгляд от него, стараясь не упустить не одной эмоции на бледном личике. — Такой умница, умничка, малыш. Давай сделаем вдох, хорошо? Давай вместе со мной, — нежно шепчет Чимин и делает вдох носом и выдох ртом, наблюдая за тем, как младший старательно повторяет, — Умничка, ещё разочек, — ласково говорит Чимин и повторяет дыхательное упражнение ещё несколько раз, а Юнги повторяет, — Вот так, какой молодец. Горжусь тобой, ты так прекрасно справляешься, малыш, — хвалит Чимин младшего и поглаживает по волосам, ласково улыбаясь. Чимин на ощупь находит бутылку с водой и открывает её. Он помогает Юни приподняться и подносит горлышко к его потрескавшимся губам. Тот делает несколько глотков, а затем мужчина закрывает бутылку и кладёт её в сторону, а затем укладывает Юни в то же положение, в котором он и был, продолжая нежно ему улыбаться. — Зайчик, какого цвета на мне сейчас футболка? — спрашивает мягко Чимин, показывая пальцем на элемент одежды. — Р-р-р-розовый… — совсем тихо шепчет мальчик, сильно заикаясь. Чимин улыбается ему кивает, поглаживая по волосам. А внутри у него происходит взрыв ненависти к Намджуну. Очередной… Юнги только стал меньше заикаться. Только стал говорить некоторые простые слова с первого раза. Нужно было это испортить… Спасибо огромное. — Какой умничка, правильно. А мои глаза какого цвета? — задаёт вопрос Чимин, показывая на них. — С-с-с-солнеч-чные… — отвечает мальчик и Чимин умиляется и целует его в лобик, кивая. — Отличный ответ, котёнок. Такой необычный, но чудесный. Как и ты сам, — с ласковой улыбкой произносит Чимин и видит, что на губах Юни появляется еле заметная, крохотная, но такая драгоценная улыбка. Сердце Чимина становится спокойнее, когда он видит её. Его мальчик такое сокровище… Как можно было над ним так сильно издеваться? Довести до такого состояния? И почему этот вопрос обращён не к ужасным людям из его прошлого, а к тому, кто сейчас с ним в одном доме? Насколько нужно быть жестоким, чтобы навредить такому беззащитному созданию?.. Бедный-бедный малыш... А Намджун… С ним нужно поговорить. Обязательно. И желательно, как можно скорее. Чимин не хочет этого, но сделать надо. Обязательно надо. — С-с-с-спать… М-м-м-можно?.. — тихо спрашивает Юни, у которого слипаются глаза. — Конечно, мой малыш, поспи. Отдохни, милый, — ласково шепчет Чимин и укрывает уже почти спящего младшего одеялом. Спустя минут десять Юнги засыпает и Чимин ещё несколько минут наблюдает за тем, как оба малыша спят, а затем берёт в руки и телефон и отправляет несколько сообщений. Он пишет Сокджину, чтобы тот немного посидел с пострадавшими мальчиками, пока он сам будет разбираться с одним… Ублюдком. Чонгукки немного знаком с Сокджином, как и Юни, так что Чимин думает, что это самая оптимальная няня на данный момент… А то кого ещё к ним звать?.. Какого-нибудь из дружков Намджуна? Их здесь ещё не хватало… Спустя полчаса Сокджин приезжает и Чимин провожает его в свою комнату, а затем целует Юни и Чонгукки в лоб. Он ещё несколько раз объясняет Сокджину как нужно обращаться и с тем, и с тем, и только спустя минут пятнадцать выходит на поиски того, кому даже в глаза смотреть сейчас не хочет… Находит он его на кухне, сидящим за столом и пьющим кофе так, будто ничего и не случилось… Пиздец блять. Чимин редко матерится, но внутри сейчас мат на всех языках, которые он знает и не знает хочет вырваться наружу… Намджун замечает его и отрывает взгляд от своего телефона. — О, ты пришёл. Чонгук в порядке? Я пытался зайти, но у вас было заперто. Его то ты зачем от меня утащил? — с усмешкой спрашивает Намджун, а Чимин сжимает руки в кулаки. — Зашёл бы ты, живым бы не вышел, — холодно произносит Чимин и видит, как старший встаёт и складывает руки на груди. — С чего бы это? Господи, ты на меня сейчас злиться ещё будешь из-за своего бездомного мальчика? Прости, из-за «Юни». Он знал, что в эту комнату ходить нельзя. Она была заперта. Он спиздил у тебя ключи. Вломился к нам. Разве не его нужно ругать, а не стоять тут и пытаться отчитать меня ни за что, а? — с усмешкой спрашивает Намджун, смотря на младшего сверху вниз. — Он не бездомный, хватит его так называть! — вскрикивает не выдерживая Чимин, а затем смотрит испепеляющим взглядом на Намджуна, — Ты поступил так низко! Ты просто… У меня слов нет! Нужно было что угодно сделать, но только не заниматься той хуйнёй, которую ты начал проворачивать с ними обоими! — Знаешь что, не надо на меня кричать, ладно? Я прекрасно знаю, что было нужно в тот момент, а что нет. Отреагировал бы я по другому, твой Юни бы взял и забегал к нам каждый раз. А так, он усвоил урок, что нельзя совать свой любопытный нос в мои дела. Низко я не поступал, не выдумывай. И хватит так на меня смотреть, расслабься. Будто что-то ужасное произошло, пф… — фыркает Намджун и уворачивается от ноги младшего, который явно хотел дать ему в пах. Он прижимает юношу к стене и зло смотрит на него, нахмурив брови. — Ты что блять делаешь, а? Руки свои распускать на меня собрался? — строго спрашивает Намджун, а Чимин разъярённо дёргается и вырывается из его «железной» хватки. — Это ты что делаешь? Ты не понимаешь, насколько сильно ты травмировал Чонгука и Юнги? Не понимаешь, насколько твой любимый человек тебя боится теперь? Ты правда не понимаешь, что нужно было всё остановить и позвать меня, либо же постараться успокоить Юнги, а не устраивать тот цирк, который ты устроил?! Ты серьёзно этого не понимаешь?! — возмущённо спрашивает Чимин и напряжённо сжимает челюсть, смотря на мужчину. — Чонгук меня боится? Да мы с ним делали всё то же, что обычно… — удивлённо произносит Намджун, а Чимин берёт его за руку и заводит в комнату напротив. В ту самую, где сегодня Намджуна и Чонгука застал Юнги. Чимин не спрашивает согласия сейчас. Зашёл — согласился. У него был выбор, в отличие от Юни. Потому что Чимин более человечен. Чимин не поступает, как кто-то, у кого нет сердца, сострадания, и души… И он не запирает дверь. Если Намджун захочет уйти — уйдёт. — Ты серьёзно не понимаешь, что когда ты буквально хватаешь левого человека, который панически боится боли и одного упоминания о ней, затаскиваешь в кровать и начинаешь пороть, твой собственный сабмиссив пиздец как пугается? Он боится тебя, Намджун. Чонгук оглядывался по сторонам, он волновался о том, что ты сделаешь ему плохо. Не хотел думать о Юнги — ладно. Но блять о своём любимом человеке даже не захотелось подумать? — серьёзно спрашивает Чимин, продолжая смотреть в глаза старшего. — Ну у нас же с Чонгуком был групповой секс кучу раз… Я не вижу в этом разницы. Я показал ему, что будет, если плохо себя вести. Юнги сам вмешался, сам зашёл в эту комнату. Не я его сюда притащил, — таким же тоном произносит Намджун, а Чимин делает вдох-выдох и пытается успокоиться. — Ещё раз, человек… — начинает Чимин, но его рот накрывает ладонь старшего, а затем прижимает к стене, заставляя сильно удариться затылком о твёрдую поверхность, так сильно, что голова начинает кружиться… — Хватит читать мне свои лекции, ты меня заебал. Хватит смотреть на меня так, будто ты тут главнее. Ты не всегда и не везде главный, ясно? Уж точно не в моих отношениях с Чонгуком. И я могу поступать так, как считаю нужно, в воспитательных целях. Я считаю, что всё сделал правильно. Ты считаешь, что мне нужно было прочитать лекцию Юнги о том, что такое BDSM, рассказать ему, что я тут не убиваю Чонгука, что всё хорошо. А я так не думаю, ясно? Хватит пытаться мне внушить чувство вины, оно не проснётся. Да, Юни бедный маленький несчастный, мне его очень жаль, но я не виноват в том, что он себя вести адекватно не умеет. И не знает, что воровать нельзя. Хватит читать мне нотации, — цедит сквозь зубы Намджун, и отдёргивает руку, которую кусает Чимин. — Не смей удерживать меня в таком положении! Отпусти! — требовательно говорит Чимин, но чувствует, что Намджун сначала немного отходит от стены, но затем снова ещё с большей силой прижимает его к стене, заставляя снова удариться затылком, в этот раз ещё сильнее… — Не хочу. Просто не хочу, понятно? Ты тоже не самый воспитанный мальчик, как оказалось. Не пытайся смотреть на меня своими взглядами, не сработает, — раздражённо фыркает Намджун и берёт с полки которая находится рядом чёрную ленту. — Намджун, не смей… — говорит тихо Чимин и пытается вырваться, однако старший быстро надевает на него повязку и крепко завязывает её. — Побудешь немного без своих «сверхсил», в моём наказании они не понадобятся, — с усмешкой произносит Намджун и кидает младшего на кровать, удерживая и не давая уйти. Чимин чувствует, как его приковывают за руки и за ноги, а внутри всё сводит из-за животного чувства страха. Он ненавидит, когда его глаза закрыты… Просто не может так существовать. Намджун прекрасно знает об этом… И они могут практиковать что-то с лентой, только когда очень спокойная и уютная обстановка. Блять, немножко не их сегодняшний случай. Что происходит с Намджуном, какого черта?.. — Каком наказании, что ты несёшь?.. Сними это и отпусти меня, Намджун… Красный… Блять, очнись… — пытается привести его в чувства словами Чимин, однако чувствует, как на него пытаются надеть кляп. Он крепко сжимает губы и мотает головой, однако мужчина надавливает на его щеки и заставляет губы приоткрыться. Затем Чимин чувствует пластмассовый шарик во рту, и на глазах появляются предательские слезы. Так больно… Не от ленты, не от кляпа… А от поведения его любимого… — Ты считаешь, что я делал что-то страшное? С кем конкретно, с Чонгуком, или с Юнги? Ах, с обоими, да? Какой кошмар, какой я плохой. Говорит мне тот, кто практически убивал людей. Ведь шлёпнуть по попе и отрезать член это одно и то же, верно? Это я такой глупый и не понимаю этого, — с усмешкой произносит Намджун, а Чимин слышит странный сопящий звук и сердце замирает, когда он понимает, ЧТО это… — Ммм!.. — вскрикивает Чимин и начинает сильно дёргаться, пытаясь освободиться, однако Намджун лишь рывком снимает с него футболку, разрывая её, а затем тоже самое делает с шортами и нижним бельём. — Не дрыгайся, ладно? У каждого свои методы наказания. У меня они вот такие. И ты мазохист, поэтому… Чонгуку например нравится. Сегодня правда, всё пошло не по плану… Грязный мальчишка с улицы решил нас прервать. И виноват здесь отнюдь не я, а он. Понятно? — грозно спрашивает Намджун и Чимин чувствует, как он поднимает его голову за волосы, сильно сжимая их в руке. Чимин активно мотает головой, показывая своё явное несогласие. Что-что, а мнение по этому вопросу он менять точно не станет… Виноват Намджун. Пиздец как виноват. И то, что он делает сейчас… Он просто берет и усугубляет ситуацию в несколько тысяч раз. Чтобы с Чимином без его согласия что-то делать… Нужно иметь очень большую смелость. Или быть ёбнутым. К сожалению, сегодня кажется второй случай. Чимин зажмуривается из-за сильный пощёчины, а затем его голова падает обратно на матрас. — Тупой мальчик. Не понимаешь то, что я тебе говорю, да? Твой Юни занял все твои мысли, да ещё и мозги немного промыл… Воровать — плохо. Ты так не считаешь, как оказалось. Оказывается, наказывать это плохо! Ах, какой я ужасный и плохой, кошмар. Пойду сброшусь с крыши, — язвительно произносит Намджун, а затем Чимин слышит звук наливания воды в стакан и стонет про себя, всё ещё стараясь высвободится. — Да не дёргайся ты, иначе я прямо из чайника поливать начну! — раздражённо вскрикивает Намджун и Чимин чувствует немного кипятка на своей коже, который ужасно обжигает и причиняет чертовски много боли… — Мымыми мемя! — таким же тоном пытается вскрикнуть Чимин и чувствует, как на его теле становится всё больше и больше кипятка… Это невероятно больно… Чимин чувствует, как внутри скапливается гнев, пытается будто вырваться наружу, настолько велик он становится… Намджун причинил сегодня боль тем людям, которых Чимин невероятно сильно любит… А теперь причиняет боль и ему. Как он смеет? Что вступило ему в голову? Как можно так себя вести? Как можно использовать то, что Чимин физически слабее? Хотя, Намджун сегодня поиспользовал уже просто всех в таком плане… Намджун что-то говорит, но Чимин уже не слышит. Он полностью абстрагировался от ситуации. Лин научил его это делать, когда Чимин был совсем крошкой. Потому что плохие ситуации случаются, и от них нужно уметь отходить. Отойти мысленно, на один шаг. Оглянуть всю ситуацию и подумать рационально, почему это всё сейчас происходит? Чимин чувствует кипяток на теле, чувствует плётку, ещё что-то… Но это так неважно сейчас. Он глубоко в своих мыслях. И он рассматривает эту ситуацию. Скорее всего, у Намджуна случилось сильное обострение. Мужчина не выпил свои таблетки и у него наступила маниакальная фаза. Такое случалось раньше несколько раз. Это естественно не снимает полной ответственности с Намджуна, но хоть чуть-чуть может объяснить такое отвратительное, бесчувственное и эгоистичное поведение. Чимин сильно дёргает руками и отдёргивает наручники от кровати, затем тоже самое он делает и с ногами. Он чувствует огромный прилив адреналина и этим нужно пользоваться. Что-то напугало его, и он сам пока не осознает до конца, что это было. Юноша был слишком глубоко в своих мыслях, но рад, что прилив сил наконец-то наступил. Он быстро снимает всё с себя, а затем и ленту, вместе с кляпом. Когда он снимает с глаз повязку, он видит побледневшего Намджуна, который кажется, наконец-то в полной мере осознал, какую отвратительную хуйню он устроил с ним, Чонгуком и Юнги. — Ты совершил огромную ошибку, Намджун. Просто гигантскую. Тот случай с Чонгуком, когда ты оставил его на много часов одного, и то, что ты сделал сейчас… Я не знаю, что хуже. Я не могу это сравнивать. Ты разбил мне сердце сейчас. Никто и никогда не пользовался мной как вещью, просто из-за того, что я физически слабее них. Ты первый. Ты буквально меня изнасиловал. Мы уезжаем, делай тут, что хочешь. Где мы будем — тебе знать не надо. Захочешь что-то обсудить, звони. Только не то, прав я или нет. И не то, плохо ли воровать. Даже не знаю, что хуже. Сделать ошибку и проявить любопытство в детском состоянии или во взрослом взять, и проявить насилие над буквально ребёнком, разбив остатки его психики. Наверное, первое, раз уж ты так говоришь. До свидания, — холодно выдаёт Чимин, пока берет из шкафа свои чистые вещи и надевает их. Он выходит и хлопает дверью, не желая даже слушать то, что будет говорить Намджун. Чёрт, всё тело так болит… Чувствуются свежие ожоги и удары от плётки. Спасибо, любимый… — Чимин, боже мой, ты в порядке? — тихо и обеспокоенно спрашивает Сокджин, который выходит из комнаты Чонгукки, и оттуда же доносится песенка из мультика «Русалочка». — Мой вид выдаёт, что не очень?.. — шёпотом спрашивает Чимин и останавливается около зеркала, тяжело вздыхая. Да уж, выглядит он мягко говоря… Измученным. Да ещё и через белую футболку видны красные пятна от ожогов… И фиолетовые, от свежих синяков… Лицо жутко бледное и на нём следы от пощёчин… Блять, лицо можно было хотя бы не трогать… Они обычно это всегда обговаривают… Но сегодня Намджун не захотел ничего обговаривать. — Я сейчас всё обработаю… У Намджуна обострение, как мне кажется… В любом случае он пойдёт в больницу, там ему скажут, что делать… Мои полномочия тут бессильны… Он меня изнасиловал, Джин… — совсем тихим шёпотом и со слезами на глазах произносит Чимин, а старший нежно обнимает его и прижимает к себе. — Мне так жаль, милый. Бесконечно жаль, что он сделал это. Ты такой молодец, что не боишься говорить об этом. Я обещаю, что всё станет лучше. Вы будете в безопасности у нас. Мы уже собрали три чемодана, мальчики тоже собраны. Я обязательно помогу разобраться в этой ситуации. Но сейчас первым делом нужно уехать отсюда. Пойдём я помогу тебе обработать раны, — ласково шепчет Сокджин и берёт юношу за руку, отводит на кухню и усаживает за стол. Через десять минут они заканчивают и Сокджин приносит ему уличную одежду, чтобы тот переоделся здесь. Чимин тихо шипит от боли, так как ожоги болят и ткань на них ощущается уж совсем неприятно… Однако, жить можно. Точнее, нужно. Есть маленькие комочки счастья, которые сейчас оба заглядывают на кухню, судя по всему потеряв взрослых. И ради них Чимин готов на всё. Он сделает всё что угодно, лишь бы они были счастливы. И никогда, никому не позволит навредить им. А если кому-то это удастся… Члена ему не видать. И если в следующий раз это снова окажется Намджун… Исключений из правил для него не будет. Чимин не будет таким добрым и понимающим, как сейчас. — Заходите сюда, — с нежной улыбкой произносит Чимин и Чонгукки заходит на кухню, крепко держа в своей ладошке ладошку младшего мальчика, который смотрит в пол. — Юни, милый, как себя сейчас чувствуешь? — ласково спрашивает Сокджин, подходя к притихшему мальчику. — Н-н-н-не очень… П-п-п-писить х-х-х-хочется… П-п-п-папочка?.. — просит мальчик с огромной грустью в глазах, смотря на старшего, который подрывается из-за стола и подходит к нему. — Конечно, золотце, пойдём… Чонгукки, Сокджин, идите обувайтесь, мы сейчас придём, — произносит Чимин и после двух небольших кивков уходит в ванную комнату, взяв на руки младшего. Когда Юни заканчивает, Чимин уже собирается выходить из уборной, однако чувствует на себе лапки младшего. Точнее, на своей талии. Младший утыкается личиком ему в грудь и тихо всхлипывает, а у юноши из-за этого звука ёкает сердце и он обнимает младшего в ответ, а затем целует в макушку, поглаживая по ней. — Л-л-л-люб-б-блю… — еле как выговаривает мальчик, а Чимин немного улыбается и присаживается перед ним на колени, не обращая внимания на холодный пол. — И я тебя, котёнок, — ласково шепчет юноша и целует младшего в носик, взяв его личико в свои руки. Затем он просто обнимает младшего и в таком положении они проводят около минуты. Чимин слушает темп сердца младшего и этот звук его успокаивает… Однако, они, к сожалению, не могут провести так вечность. Нужно быстро уезжать отсюда. Чем быстрее, тем лучше. Когда все одеваются и берут чемоданы, Чимин смотрит в сторону красной двери и тяжело вздыхает, осознавая, что за ней находится тот, кого он так сильно любил… И любит до сих пор… Наверное… Наверное?.. Чимин не может понять своих чувств. Только одно из них выделяется, пожалуй слишком сильно. Это бесконечная боль и тоска. Они спускаются вниз, Чимин садится сзади с Юни и Чонгукки, и пока они едут, он держит их обоих за руки. Оба мальчика засыпают посередине дороги, и Чимин когда это видит, тоже начинает проваливаться в сон. Всё же, там сейчас будет приятнее, чем в реальности… Там не будет всего этого ада, который творился сегодня. Там не будет злого и жёсткого человека, которого Чимин всё это время считал любовью всей своей жизни… Сердце так сильно болит из-за того, что произошло. Хочется просто проснуться, или чтобы сказали, что это тупой розыгрыш, как бывает в фильмах… Но это реальность. Страшная и суровая. Чонгукки сейчас плачет у него на плече, потому что ему снится кошмар… Чимину и пяти секунд не надо, чтобы догадаться про кого. Юни тоже плачет, только из-за того, что сегодняшние события напомнили ему об ужасном, отвратительном и болезненным прошлом… Чимин плачет, потому что чувствует эту огромную боль с двух сторон. А своя кажется в сто раз сильнее и проникает ножом в самое сердце. Что же ты наделал, Ким Намджун…