Two daddies and Two babies

4 года назад. Подросток сидит забившись в угол, и наблюдает за старшим, смотря на него испуганным взглядом. Тот кажется совсем не в духе… Хотя, он редко пребывает в хорошем настроении в принципе… Но сегодня… Как-то всё совсем нехорошо, судя по кислому выражению на его лице… — Знаешь, умственно-отсталый, иногда хочу быть как ты. Типа, не въезжать во всё, что происходит до конца. Потому что осознавать весь тот пиздец, что сейчас происходят в наших жизнях… Захочет, блять, не каждый, — нервно усмехается парень смотря в потолок, а затем переводит взгляд на младшего, — Мы такие отвратительные, что нас держат подальше от всего мира, в какой-то ёбанной залупе. И обращаются с нами похуже, чем с серийными преступниками. И за что, блять? За то, что мы любили кого-то. Мир, нахуй, сходит с ума, — нервно усмехается Сунын и садится перед младшим, которого трясёт. — Н-не н-надо… Б-бить… — просит мальчик, даже не пытаясь прикрыть себя руками. Он понимает, что это будет бесполезно. Никакая самозащита не сработает против того, в ком так много желчи и злости. В книгах таких людей обычно в конце всегда наказывали… Они получали по заслугам… Но Сунын пока что обращается только с ним так, будто Юнги и есть главный злодей… Так странно… Хочется, чтобы было как в книжке… — Хочу и буду, — сквозь зубы цедит Сунын и даёт ему сильную пощёчину, — Мир сходит с ума из-за таких, как ты, блять. Тебе сказали, что ты ебанутый, тебя пытаются от этого вылечить. А ты не хочешь получать эту помощь, устраиваешь какие-то бунты, забастовки… Это выглядит так смешно, просто пиздец, как забавно. Ещё и остальных вовлекаешь. Борцы за свободу, блять. А потом током вас хуярят так, что уже начинаете забывать, за что боролись, — фыркает парень и даёт ещё одну пощёчину. — Ай!.. М-мы б-боремся з-за л-любовь… Т-ты с-сам с-сказал, ч-что л-лечить её н-нельзя… — тихо бормочет Юнги, а старший пинает его в бок, из-за чего тот скулит от боли и падает, ударяясь головой об пол. — Можно. Мир настолько сошел с ума, что нахуй мы любить стали кого-то нашего же пола. Это пиздец. Раньше такого не было, знаешь ли. А щас, такие же борцы как ты ходят, чуть ли не в жопу на улице ебутся на гей-парадах своих… И заражают нас своей гадостью. Из-за них мы тут. Из-за таких, как ты, пидор, — с ненавистью произносит Сунын и кладёт обе руки на шею младшего, немного надавливая, — У меня есть огромное желание тебя убить, просто неимоверное. А чего хочешь ты, а? Жить? Хочешь жить, да, отвратительное чмо? Хочешь и дальше всем вредить? — сквозь зубы цедит Сунын и давит ещё сильнее. — Х-х-хочу л-л-любить… П-просто л-любить… Х-хочу ж-жить… В м-мире, г-где м-можно л-любить… Г-где м-можно б-быть с-собой… Я н-не врежу… Я п-просто… Ж-живу и х-хочу л-любить… Б-буду л-любить, Сунын… Т-ты б-будешь ж-жить в с-собственной ж-желочи, а я в л-любви… Я б-буду б-бороться з-за право ж-жить… До п-последнего… — хрипло произносит мальчик и теряет сознание из-за нехватки кислорода, сильно побледнев. Он хотел сказать, что будет бороться до последнего вздоха. Однако этот самый вздох сделать не успел. Тьма снова забрала его, укутывая мягкой тишиной. Она часто забирает его к себе и успокаивает, старается привести в себя. В этой тьме Юнги провел большую часть своей жизни. Хотя бы в ней он может не получать боль. Хотя бы в ней есть малейшее чувство безопасности… В ней нет тревоги… Ведь после темноты обязательно наступит свет… Свет, где будет та самая свобода и любовь… Он верит в это. А в книжках всегда написано, что если во что-то очень сильно верить, оно сбудется… Он верит в любовь. И в то, что она сильнее этих злых людей, которые пытаются в нём её уничтожить… Они уничтожают в себе человечность, а не любовь в нём и во всех остальных, кто попал в это страшное место.

***

Намджун сидит с Юни на коленях и они вместе ждут остальных, чтобы поехать в их гостиницу. Естественно Намджун нашёл для них лучший отель, пятизвездочный, со всеми удобствами… Все их номера расположены на одном этаже, что крайне удобно. Весь пятнадцатый этаж их. Правда, он хотел сначала, чтобы Уён и Сан жили на втором, но они почему-то не согласились… Сказали, что слишком долго будет до Юни ходить… Слишком уж сильное у них желание развращать его малыша… Нет, это они уже, конечно, не говорили, но Намджун прочитал по их глазам, что они хотят делать именно это… Извращенцы… Даже сейчас они ушли в туалет десять минут назад, и их всё нет и нет… Чем же они интересно занимаются?! Не траха… Из его мыслей его резко вырывает младший, который аккуратно дёргает за подол рубашки мужчины. Намджун переводит на него взгляд и видит печальные глазки Юни, в которых много-много желания поспать. — Я устал, Господин… — тихо бормочет мальчик и прижимается к старшему, смотря в его глаза грустным взглядом и поджав губки. — Я тоже, детка... Ну ничего страшного, скоро приедем в отель. Там и поспим, и отдохнём. Чуть-чуть нужно потерпеть, хорошо? — ласково спрашивает Намджун, наблюдая за Хосоком и Чонгуком, которые пытаются найти их чемоданы, в потоке кажется сотни практически таких же… — Юни хочет спать… Очень… — хныкает мальчик и прикрывает глаза, а старший даёт ему в рот пустышку, которая прикреплена цепочкой к воротничку кофточки младшего, затем начинает медленно покачивать его, тихо напевая любимую колыбельную Юнги, и не переставая краем глаза следить за Хосоком и Чонгукки. Юнги посасывает свою пустышку и протягивает Намджуну ручку. Тот мягко улыбается и берёт её в свою, а затем переплетает их пальцы, и продолжает покачивать мальчика. Тот наконец-то расслабляется и кажется чувствует себя комфортно, проваливаясь в сон. Намджун немного беспокоится за него, так как он плохо переносит резкую перемену климата... Но вроде в этот раз всё неплохо, кроме сильной сонливости. Мужчина тоже не особо хорошо это переносит, но его мучает только лёгкая головная боль сейчас. Психовать не хочется, и на том спасибо… Ещё Намджун очень боялся из-за Тэхёна, так как для его психики резкая смена этого самого климата, вообще должна быть пыткой. Но он держится молодцом… Если не учитывать того факта, что Чимин с Сокджином влили в него чуть ли не всю аптечку, чтобы добиться такого эффекта… Тэхён сейчас с Чимином и Сокджином, они пошли поесть, так как проголодались. Скоро должны вернуться уже. Лин и Соён с Лили в магазине, Лин хотел купить какие-то духи, а Лили хотела разнести весь магазин, судя по её хитрому выражению лица… В любом случае, Намджун не любит магазины здесь. В аэропортах всё жутко дорого… Хоть он и миллионер, но всё же переплачивать несколько тысяч не хочется никому… Даже миллионеру… А то так можно быстро стать тысяченером… А потом стономером… И, в конце концов, оказаться одномером… Нет, ну серьёзно, тут даже вода стоит десять долларов! Она золотая или да?! — Папочка, вот все наши чемоданы! — с гордой улыбкой произносит Чонгукки, когда они с Хосоком привозят последние две тележки с чемоданами на них. А всего тележек десять… Намджун нервно смеётся, смотря на огромную гору вещей, и усиленно думает, как они запихнут это всё в машину. Он очень надеется, что там большое багажное отделение… Ну, если что, в багажник всегда можно положить Уёна и Сана, а на их места поставить вещички… Намджун думает об этом с довольной улыбкой на лице, а затем видит, как Чонгукки садится перед ним на корточки и гладит дремлющего Юнги по голове. — Юнии… — тихо зовёт Чонгук, но младший мальчик не реагирует, кажется заснув довольно крепко. — Чонгук, это бесполезно! Пойдём без него, мы и так справимся! Он же в самолёте нихуя не спал, его сейчас и землетрясением не разбудить! — громко шепчет Хосок, и тянет Чонгукки за рукав, а Намджун вопросительно изгибает бровь. — Куда это вы собрались, а? Будете громить очередной туалет, пытаясь прогнать туалетного монстра, которого тут даже нет? Может вы спокойно посидите и продолжите беситься уже в отеле? Я очень рад, что вы смогли отдохнуть в самолёте, но я и Юни например такой возможности не имели… А бегать за вами и чинить засорившиеся толчки, настроения сейчас совсем что-то нет… — нервно усмехается Намджун и активнее покачивает Юни, который начинает тихо хныкать, — Тшш, детка всё хорошо, — ласково шепчет Намджун и прижимает его ближе к себе, поглаживает по щёчке а затем снова смотрит на мальчиков, один из которых ржёт почти в голос, и мужчина не особо понимает его веселья… — Ты похож на мамочку с младенцем на руках… Осталось тебе ещё ему грудь в рот дать, и вообще будет один в один… Юни конечно большеват для ребёночка, но на фоне такой скалы как ты, почти не отличить. Ещё и размер груди у тебя примерно как у молодой мамаши… — смеётся Хосок, и Чонгукки тоже начинает хихикать, кивая. — Молодая мамочка Намджуни… И маленький малютка Юни… — хихикает Чонгук, а Хосок кивает и посмеивается, при этом они оба искусно игнорируют прожигающий взгляд старшего, — Я бы посмотрел, как тут Юни бы начал облизывать твои сисечки… Намджун слегка краснеет от такого заявления и сжимает челюсть, стараясь успокоиться. Он мысленно считает до десяти, как учил его Сокджин, правда этот счёт происходит примерно так: «раз, блять, два, сука, три пиздец, четыре блять…» и так далее, но он всё уже умудряется дойти до десяти и снова смотрит на мальчиков, которые всё ещё смеются над ними. Нет, он конечно понимает, когда незнакомые люди так реагируют… Но вот от тех, кто сами сейчас в маленьком пространстве находятся, такое слышать — вообще нонсенс! Никакая Намджун не мамочка, он папочка, если уж на то пошло… И не молодая! Нет, конечно песок пока не сыпется… Но с таким сабмиссивом скоро начнёт. Кто-то очень сильно получит по жопе, по прибытии в отель… Стеком… С шипами… Железными… — Прекратили оба! Не смейте издеваться надо мной, и особенно над Юнги, ясно? Он сейчас в уязвимом состоянии, очень сильно уставший. Имейте совесть и уважение хотя бы к нему, ладно? Чон Чонгук, с тобой мы поговорим отдельно. А о твоём поведении, Хосок, я доложу Сокджину. И о том, каким влюблённым взглядом ты смотрел на витрину с электронными сигаретами. Почти не отличить от взгляда, которым ты смотришь на своего возлюбленного, — с усмешкой произносит Намджун, а Хосок бледнеет и быстро мотает головой. — Мистер Ким, простите!.. Я эм, ну, пиздец как облажался конечно, вы очень заботливый, эм, партнёр, который просто ухаживает за Юни, кхм, простите, Вы только это, про магазинчик не говорите, ладно? Я смотрел на соседнюю витрину так-то! — оправдывается Хосок, а Чонгук в это время смотрит что-то в своём телефоне, делая вид, что совсем не слышал того, что сказал Намджун. Но мужчина, по его испуганным оленьим глазкам, прекрасно понимает, что мальчиком были услышаны и поняты его слова. Их «разговоры» никогда не проходят без последствий для милого тела Чонгукки. И совести тоже. Нужно её вернуть, а то кое-кто, кажется, немножко потерял её. Самую капельку. Такое бывает, и он уже знает, как с этим работать. — На соседней витрине были сигареты, Хосок, — усмехается Намджун, а подросток бледнеет ещё сильнее и тяжело вздыхает, прикрывая лицо руками. — Я вообще никуда не смотрел… Знаете, сигареты — зло! И электронки тоже… Не успел купить, так она блять сразу ломается… Не, я об этом конечно ничего не знаю! Это судя по рассказам моих друзей! — «очень» убедительно уверяет Хосок, а Намджун только продолжает тихо смеяться и кивает. — Конечно-конечно, милый, верю тебе. Только вот твои уши так подозрительно покраснели, обычно так происходит, когда ты врёшь. Но с этим буду разбираться не я, а Сокджин. У меня тут кое-кто свой есть, кто подозрительно притих и судя по сосредоточенному выражению на лице чуть ли не пентагон в своём телефончике взламывает, лишь бы не смотреть мне в глаза. Чонгукки, не знаком с таким? — спрашивает с усмешкой Намджун, а мальчик сильно краснеет и убирает телефон в карман, а затем поднимает на него невинный взгляд. Чонгукки уже было хочет что-то ответить, даже рот открывает, но тут к ним подходит Тэхён и садится рядом с Намджуном, смотря на Юни с лёгкой улыбкой. Чонгук видит, что Тэхён сейчас в хорошем настроении, и это его очень радует… А ещё радует то, что Тэхёни сейчас быстренько отвлечёт папочку, и тот забудет о том, что Хосоки и он вели себя не очень красиво! Всё-таки, возраст у него уже такой, ну, не маленький… Пора уже начать забывать всякие плохие вещи! И плохие поступки тоже… Этим пока у них в семье страдает только Юни, у него есть проблемы с памятью… Но он самый младший и это неправильно! Нужно наоборот, чтобы у Намджуна, самого старшего они были… Ну, небольшие совсем! Чтобы работали так, что если Чонгукки сделал гадость, это надо забыть! Он же случайно сделал… А если Чонгукки сделал хорошее дело, нужно помнить! Звучит классно! Чонгукки бы тогда всегда-всегда был хорошим мальчиком для папочки… Хотя наверное было бы скучно. Да и его попка загрустила бы без шлепков… И не только она… Ой, кажется не стоит о таком думать! Неприличные мысли всякие… Чонгукки сильно краснеет и старается отвлечься, а ещё выкинуть все их последние сессии из головы… Папочка умеет так искусно пороть, как никто не может… Ты буквально на грани между болью и удовольствием, один неровный шаг и будет дикая боль, но он подводит лишь к невероятному удовольствию… Ай, надо прекратить думать об этом! Чонгукки переводит взгляд на Тэхёна и садится рядом с ним, пока Хосок уходит куда-то, судя по всему, к Сокджину… Эх, охота на туалетного монстра здешнего, кажется, отменяется… Ну ладно, в отеле они всех выловят! Там будет куча унитазов и монстриков! Всех-всех выловят, хехе… И все попы будут в целости и сохранности! Хотя про его собственную это большой вопрос… Учитывая то, как Намджун сейчас смотрит на него… — Юнги спит, да? Такой милашка… — умиляется Тэхён с небольшой улыбкой, и гладит спящего мальчика по волосам, а Намджун кивает. — Да, он наконец-то уснул. Уставший малыш… — с сочувствием произносит Намджун и совсем невесомо целует Юни в лобик, — Он ещё и не ел почти ничего, у него животик урчит… Когда приедем, обязательно первым делом нужно будет поесть. В отеле куча ресторанов, да и вокруг их много… Там даже есть несколько кафе в «каваи» стилистике, или как там это называется… В общем, то что Юни любит. Куча розового, милые мультяшки, сладости… — с усмешкой произносит Намджун и поправляет пустышку младшего. — Вау, правда?! — восхищённо произносит появившийся из неоткуда Уён, а Намджун вздрагивает из-за неожиданности и чуть не роняет Юнги на пол, а затем разъярённо смотрит на радостного парня. — Блять, не пугай так!.. И я это Тэхёну рассказываю, а не тебе! Ты тут вообще не причём… Особенно судя по твоей шее в красных пятнах, уж точно не причём! Любитель, блять, трахаться в общественных туалетах… — с отвращением фыркает Намджун, покачивая Юни. — Но папочка, мы ведь часто сами занимаемся этим в туалетах… Зачем говорить так плохо про Уёна-хёна?.. В туалетах прикольно, экстрим такой… Ещё и почти что публичный секс, мне кажется иногда туалетный монстр за нами подглядывает! — хихикает Чонгукки, а Намджун смотрит на него злым взглядом, пока Тэхён прикрывает лицо руками. — Боже, а такое хорошее настроение было… Это определённо не то, что я хотел сейчас услышать… Туалетные монстры, экстрим, секс в толчках… Там же ужасно грязно! — с отвращением говорит Тэхён, — И места мало… У меня бы клаустрофобия началась… Честно, того нашего опыта в лифте мне хватило на всю оставшуюся жизнь! — уверенно говорит Тэхён, а Намджун сильно краснеет. — В каком ещё лифте?! Не было такого, ты чего! Наверное тебе приснилось… — смущённо говорит Намджун, а Уён смотрит на них обоих с большим интересом. — Уу, старческий маразм замучил, Мистер Пак? Значит, обвиняете тут во всяких извращениях, а сами в лифтах трахаетесь? Спасибо за идею конечно, но вы извращёнее, чем мы с Саном… Нам далеко до вас… — хихикает Уён, и закатывает глаза, когда практически физически ощущает взгляд мужчины на себе, — Не пытайтесь прожечь меня взглядом, такой фокус работает только у вашего супруга… Ну и ещё Юни может посмотреть настолько миленько, что отказать ему купить вкусняшку будет просто невозможно… А все остальные взгляды — никак на меня не повлияют. — Извращёнее, чем вы, быть крайне сложно, знаешь ли… — начинает Намджун, но младший его перебивает. — Ого, да Вы поэт? — усмехается Уён, и еле уворачивается от пинка мужчины, удар у которого совсем не слабенький… — Ай, Вы меня чуть не убили! Нельзя такую красоту убирать из мира, иначе баланс вселенной нарушится! А я просто невероятный… — самовлюблённо произносит Уён, довольно улыбаясь и смотря в большое зеркало которое висит на стене. — Мне бы такую самооценку… Я так себя чувствую, только когда голову помою… Первые секунд пять… А потом мне снова кажется, что я бледная поганка… — грустно усмехается Тэхён, поглаживая спящего Юни по спинке. — Ты невероятно красивый, Тэхёни… — делает комплимент Чонгукки и целует смутившегося старшего в щёчку, — Ты никакая не поганка, а скорее… Хм… Трюфель, во! Самый крутой гриб, — хихикает Чонгукки, а Тэхён тихо прыскает и целует его в макушку. — Спасибо за утешение, малыш… Приятнее было бы услышать, что я какой-нибудь красивый цветок, но и трюфель сгодится, лучше, чем ничего… — произносит Тэхён, и замечает на себе взгляд Намджуна. — Ты похож на белоснежную лилию… Такой же необыкновенно красивый и необычный. Среди сотни цветов тебя будет легко найти, благодаря тому, насколько уникально ты выглядишь… — с ласковой улыбкой произносит Намджун и тихо смеётся, когда Тэхён смущённо улыбается, а его щеки немного краснеют. — Ну вы и флиртуны, конечно, не хочу вам мешать, но Чимин пишет, что машина подъехала и все ждут нас около главного выхода! Намджун, отдавай мне Юни, переть чемоданы я не будуу… — говорит Уён и пытается выхватить мальчика из рук старшего, однако тот крепко прижимает его к себе и явно не хочет отдавать. — Ещё как будешь! И пиши, чтобы остальные шли сюда, а не ждали нас там! У нас десять, блять, тележек! — возмущённо говорит Намджун, а затем видит, как Чонгукки пытается взять сразу две тележки, начинает их катить и тут с обеих падают прямо на землю чемоданы, чуть не придавив собой бедного мальчика, который до жути перепугался… — Чемоданчики бабах… — сонно бормочет Юни, а Намджун нервно усмехается, чувствуя, как у него дёргается глаз. Интересно, а они сегодня доедут до отеля вообще?.. Всем составом и со всеми вещами?.. Было бы, конечно, славно…

***

Спустя два часа. Тэхён чувствует себя жутко уставшим, обессилено падает на кровать и прикрывает глаза. Они только закончили регистрацию и наконец-то заселились… У него, Юнги и Чимина номер на троих, целых три просторных комнаты в номере и три ванные комнаты. Но в номере Чимина стоит две совмещённых двуспальных кровати, так как спать скорее всего все будут именно там… Чонгукки с Намджуном в своём номере, он находится сбоку от них, а номер Лин, Соён и Лили в конце коридора. Номер Уёна и Сана напротив их номера, Юни сказал, что ему так будет удобнее ходить в гости и (почти) никто не был против. Хосок с Сокджином напротив номера семьи Лина, у них в номере есть кухня, так как Сокджин слишком сильно любит готовить, чтобы надолго расставаться с этим занятием. А Хосок очень сильно не любит мыть посуду, поэтому он протестовал, но Сокджин его убедил, что всё будет делать сам… Наблюдать за их маленькой перепалкой было крайне увлекательно, учитывая, что она происходила на глазах у, кажется, просто всех работников отеля… Сейчас уже двенадцать дня, но такое ощущение, будто час ночи, из-за смены часовых поясов… Голоса говорят, что надо бы поспать… И это тот редкий случай, когда Тэхён с ними согласен… Юни спит, Чимин спит… И ему нужно немножко поспать… Чтобы набраться сил для дальнейших приключений. И чувствует он, что их будет ох как много… Спустя не понятно сколько часов, хотя такое ощущение, что часика два, Тэхён просыпается из-за того, что его мягко гладят по голове. Он приоткрывает глаза и видит перед собой одетого в уличную одежду Юни, который серьёзно смотрит на него. И в его взгляде что-то определённо не так… А ещё не так то, что на часах уже девять часов вечера! Боже, он проспал так долго… Совсем не два часика… — Нам нужно поговорить, Тэхён, — говорит мальчик, а тон его голоса будто ниже, чем тот, которым он разговаривает обычно… — Что-то случилось, Юни?.. — взволнованно спрашивает Тэхён, присаживаясь и пытаясь проснуться до конца. — Возможно… Но в любом случае, я просто хочу поговорить. Наедине. И не здесь, а на улице. Одевайся и пойдём на пляж, у нас есть личный пляжный сектор, а из наших уже точно никто купаться не пойдёт… — произносит негромко Юнги и встаёт с кровати, — Там сейчас немного прохладно… Накинь что-нибудь на плечи… Тэхён хмурится, но всё же подходит к шкафу и разворачивается к младшему. Мужчина быстро переодевается, а затем смотрит на младшего, который задумчиво смотрит в одну точку. Внешний вид Юни его беспокоит безумно сильно… Он выглядит отстранённым и холодным… Может его кто-то обидел? Или Тэхён случайно обидел?.. Он не хотел, просто спал же… — Юни, малыш, что случилось? Ты себя неважно чувствуешь? Я что-то сделал не так? — взволнованно спрашивает Тэхён, пока Юнги идёт к лифтам, а старший следует прямо за ним. — Ты ничего не сделал, Тэхён. Всё нормально. Никто меня не обижал, по крайней мере, сейчас. Я себя нормально чувствую, у меня всё в порядке, — говорит мальчик, нажимая на кнопку первого этажа, но для Тэхёна эти слова не кажутся уж слишком убедительными… До пляжа они идут в полной тишине, но в голове Тэхёна этой тишины нет совсем… Есть одна догадка о том, что мальчик взрослый… То есть во взрослом состоянии сейчас… Но эта догадка кажется глупой, он ведь не может в этом состоянии без Чимина… Тяжело понять, что происходит. Младший сейчас выглядит жутко скрытным… И мрачным, что совсем не свойственно для солнечного малыша Юни. Глазки Юни всегда наполнены теплотой и счастьем… А взгляд, которым смотрел на него Юнги, когда он только проснулся… Был пропитан болью и печалью. Этот взгляд страшнее взгляда Чимина, когда тот завладевает твоим сознанием… Тэхён ощутил физическую боль от того, насколько разбитым выглядит Юни… Неужели он и правда… Взрослый сейчас?.. — Юни… Ты что… Не маленький сейчас?.. — аккуратно спрашивает Тэхён, пока мальчик расстилает покрывало на песке. — Не маленький, — кивает Юнги и садится на покрывало, а затем смотрит на старшего, — Мне сложно находиться в этом состоянии, но я бы хотел поговорить. С тобой, как со взрослым человеком. Нам нужно выяснить, что сейчас происходит. Тэхён тихо сглатывает и присаживается рядом, смотря взволнованно на младшего. Он очень мало общался со взрослым Юнги… И особо не знает, как с ним разговаривать… Опыта совсем нет практически… И что это младший хочет выяснить? Вроде всё понятно… Они приехали свадьбу отмечать… Или он не про это? — Ты про что?.. Что происходит?.. Что-то не так? — нервно спрашивает Тэхён, смотря на младшего, который отводит взгляд в сторону и тихо выдыхает. — Не волнуйся так сильно, я же не съем тебя. Извини за моё кислое выражение на лице, мне правда крайне сложно быть взрослым, особенно без Чимина рядом. И это одна из основных причин, из-за которых я хочу с тобой поговорить. Ты готов, что девяносто процентов времени я буду рядом с тобой в маленьком состоянии? Естественно, когда мы разговариваем или куда-то идём на свидание, на один день или несколько часов я могу побыть взрослым. Но я… Не смогу делать это слишком часто. Это очень большая нагрузка для моей психики. Когда я маленький, я практически не помню своей прошлой жизни. А сейчас я помню всё. И это тяжело, Тэхён, — серьёзно говорит Юнги, смотря в глаза старшего. Тэхён хмурится, не очень понимая, что такого в том, что Юнги будет маленьким чаще всего… Так же и сейчас происходит. Он в состоянии между малышом и взрослым, ему в нем комфортно, вот и хорошо… Тэхён не требует от него, чтобы он был взрослым или маленьким. — Но это же не проблема… Ты и так маленький всё время… Я вроде не заставляю тебя быть большим… Меня устраивает это. То что ты малыш большую часть времени… Всё же, это динамика ваших отношений, в которую я вступил… И я согласился с этой динамикой, так что, я не вижу проблемы, — уверенно говорит Тэхён, и выражение лица Юнги меняется на более печальное. — А проблема есть! Проблема, блять, есть, Тэхён! — отчаянно говорит мальчик, и Тэхён чуть не падает, так как никогда не слышал, чтобы Юни матерился, — Динамика наших отношений не только в том, что я исполняю роль ребёнка, а Чимин роль опекуна или родителя, она не заканчивается на этом! Мы любим друг друга, как партнёры, мы и есть партнёры! Чимин видит во мне не только малыша, но и человека, даже когда я маленький, я не перестаю быть взрослым человеком со своими мыслями, манерой речи, со своими особыми жестами. Чимин видит во мне любимого человека. А ты… Ты видишь во мне только ребёнка, Тэхён. Когда у нас был секс с тобой и Чонгуком… Ты Чонгуку уделял практически всё внимание. Я был просто на заднем плане. Ты конечно мило со мной общался, и обнимал, это очень мило было, но наверное я хотел получить не только такое внимание. В Чонгуке ты видишь человека, а во мне нет… Для тебя я просто… Типа ребёнок, с которым можно понянчиться… Я вижу твою любовь к Намджуну, к Чонгуку, к Чимину… То, как вы целуетесь, смотрите друг на друга, тем же сексом занимаетесь… Со мной ты согласен этим заниматься только вместе с Чонгуком, на которого ты в итоге перекладываешь всё внимание, а я лежу, и просто наблюдаю… Естественно, если ты видишь меня только как ребёнка, твой член вставать не будет, если ты не педофил. А я надеюсь на это, да и убедился уже. Я не знаю, почему ты меня так воспринимаешь… Не то чтобы тут даже маленькое пространство виновато. Чонгук тоже в нем почти всегда, но ты его воспринимаешь, как взрослого. А со мной будто можно только сюсюкаться… Но это же не так… — грустно говорит Юнги и опускает взгляд в пол, а Тэхён тяжело вздыхает и кладет руку на его плечо. — Солнышко… Я правда воспринимаю тебя пока что, только как друга. Или как малыша, о котором хочется заботиться и милашиться с ним. Я не хочу врать о том, что люблю тебя так же, как Чимина например… Или Намджуна. И Чонгука… К Чонгуку настоящие чувства проснулись вообще совсем недавно. Я просто не могу взять… И сразу всех полюбить, понимаешь? Естественно я не воспринимаю тебя исключительно, как малыша. Совсем нет. Такое можно сказать про Лили… Но про тебя нельзя. Ты очень необычный мальчик, как и все в вашей семье. И чувства у меня просыпаются медленно… Я не могу взять и полюбить всех за одну секунду, как по волшебству. Ты мне очень интересен, но в сексуальном плане такого интереса сильного нет, из-за этого была та неловкая ситуация, извини пожалуйста… Только представить могу, насколько тебе было неприятно и обидно… Чонгукки меня в сексуальном плане привлекал ещё очень давно, а ты, ну… Боже, зайка, ты чего… — растерянно говорит Тэхён, когда из глаз мальчика начинают капать слезы, но тот их быстро вытирает и всхлипывает. — Я не могу резко похудеть или вырасти, чтобы стать сексуальным для тебя… Не могу всё время быть во взрослом состоянии… Я просто… Не могу это сделать, понимаешь? Да, я низкий, у меня миловидная внешность… Но я же не в силах это изменить… Я не могу резко похудеть или сделать своё лицо более мужественным… Просто мне так обидно, когда ты говоришь мне только что я милый-милый-милый, а Чонгука называешь красивым, и всех остальных называешь красивыми… А я просто милый и всё… Тебе не нравится то, что я пухлый, да?.. — с болью в голосе спрашивает Юнги, а Тэхён бледнеет и быстро мотает головой. — Нет-нет, я совсем не про это!.. Ах, как бы тебе объяснять… С Намджуном и Чонгуком я уже давно был знаком, поэтому к ним я чувствовал влечение ещё тогда, и сейчас чувствую. С Чимином это получилось как-то сразу, потому что я доверился ему, да и мы очень много разговаривали… Это я сейчас про сексуальное влечение. Они все для меня очень красивы и сексуальны, физически привлекают меня. В любовном плане, сначала привлекал только Намджун, затем Чимин, а совсем недавно начал и Чонгук. Мы с тобой очень мало провели времени наедине, и это проблема… Ты всегда как-то рядом с Чимином, когда ты рядом со мной. Отдельно я практически не вижу тебя… Из-за этого мне сложно сформировать даже просто представление о том, какой ты человек… Я очень мало знаю о тебе, Юнги… Поэтому воспринимаю лишь ту твою радостную и детскую часть… Которую ты показываешь мне… — спокойно говорит Тэхён, а Юнги поднимает глаза к небу и грустно улыбается. — А ты хотел бы знать больше? Нужно ли тебе знать больше? Ведь ты знаешь только то, что рассказывал Чимин. Маленькую часть, от моей жизни. Если сейчас ты воспринимаешь меня, как милого ребёнка, то если узнаешь побольше, будешь воспринимать меня, как жертву. И вечно жалеть. Будешь бояться прикоснуться или сказать что-то резкое. С Намджуном так и было, когда он узнал меня поближе. Он начал меня чуть ли не избегать. И мне было тяжело вбить в его голову, что я не хрустальный. У нас обоих была несладкая жизнь, Тэхён. Я сейчас говорю про тебя. Это то, что мы знаем друг про друга. Но подробностей и я особо о тебе не знаю. О твоём прошлом. Но я знаю то, что сейчас мы другие. Мы пережили это. И прошлое должно оставаться в прошлом. Когда я рассказываю тебе о том, какой я сейчас, ты особо не воспринимаешь это всерьёз. Мне правда очень нравится розовый цвет, мне нравится мультик про хеллоу-китти, мне нравятся сладости, мне нравятся объятия и нежный секс. Мне нравятся прогулки на природе, нравится проводить время с теми, кто мне приятен. Мне нравится засыпать в обнимку, нравится лето, мне нравится тепло. Мне нравятся милые вещи и игрушки, я люблю мило одеваться, мне нравится выглядеть так, как я выгляжу. Мне нравится моя фигура, мне нравится то, что я принимаю себя. Мне нравится свой рост, своя внешность. Мне нравятся свои глаза, которые могут быть не только радостными, но и серьёзными. Мне нравится испытывать разные эмоции, я могу улыбаться, плакать, ругаться, и никто не накажет меня за это. Мне нравится быть собой, Тэхён. И я практически не отличаюсь от себя взрослого, когда я маленький. Я буквально один и тот же человек. Я ненавижу жестокость, наказания, боль. Я ненавижу плохих людей, сигареты, алкогольные напитки и наркотики. И нет, когда я взрослый, я не одеваюсь в чёрную одежду и не иду бухать под депрессивную музыку… Мне кажется, что в твоей голове всплыло что-то такое, когда ты проснулся и увидел меня. Сейчас я просто серьёзен и взволнован. А так… Я правда мало чем отличаюсь от себя маленького. Но я личность, Тэхён. Я не просто милый ребёнок, — серьёзно говорит Юнги и переводит взгляд на Тэхёна, который кажется глубоко задумался, — И я не воспринимаю тебя просто как… Знаешь… Друга, или няньку. Я воспринимаю тебя тоже, как личность. Я знаю твой любимый цвет, твой любимый фильм, твои любимые занятие… Знаю, чем ты любишь заниматься и какое время года твоё любимое. Знаю, какой стиль в одежде ты любишь, знаю твои мечты и цели… Мне жаль, что я всё это услышал из ваших разговоров с Чимином. Я всегда делаю попытки с тобой больше общаться, но ты предпочитаешь Чимина… А я просто снова лежу рядом. Со мной ты готов только поиграть, и то, не очень часто… Или полежать и поспать… Я очень хочу общаться. И я осознаю это желание, даже когда маленький, Тэхён. Я всё осознаю в маленьком пространстве. И особенно то, что ты мне нравишься. Ты мне безумно сильно нравишься, с первого дня, как я тебя увидел. Я не ребёнок, который испытывает «симпатию» к красивому дяде. Ты воспринимаешь попытки флиртовать с тобой именно так. И мне становится больно из-за этого. Я же просто стараюсь выражать свои чувства… А тебе как будто всё равно на эти чувства. Ты готов позаботиться обо мне, только как о малыше… А я бы так хотел, чтобы ты позаботился обо мне как о партнёре… Ещё раз говорю, в силу того, что я пережил, я не могу быть взрослым всё время. Просто моя психика этого не выдержит. Но я полностью осознаю всё, что происходит, когда я маленький… И тяжело осознавать то, что тот, кого ты любишь, занимается любовью с другим, пока ты просто лежишь рядом, а на тебя практически не обращают внимание… А ещё тяжело осознавать, что тот, кого ты любишь, практически не хочет с тобой общаться и не воспринимает тебя всерьёз… Я привык, что Чимин, Намджун, Чонгукки… Да и все остальные… Они воспринимают меня, как личность. А ты будто нет… Для тебя я просто… Малыш… — тяжело вздыхает Юнги и прикусывает губу. Тэхён думает над всем, что ему сейчас сказал мальчик, задумчиво смотря на океан. В этом есть немного правды… Или много… Он правда не очень понимал, что Юнги в маленьком пространстве мыслит, как взрослый… Что его милые попытки флиртовать, это правда серьёзно… И что то, что мальчик ему шептал на ухо, о том, что Тэхён самый красивый во вселенной и самый крутой… Это не обычные комплименты, а проявления симпатии. И ему становится стыдно за то, что он просто смеялся над этим, считая это чем-то детским… Если думать в таком ключе, то Юнги правда очень много раз пытался с ним поговорить, говорил, что любит его, говорил, что хочет побыть вместе… Но в силу того, что Тэхён думал, что мальчик не осознает всех своих слов до конца… Он не воспринимал это всё всерьёз… И за это становится стыдно… А ещё за тот секс… Он правда тогда был занят Чонгуком, который тоже был маленьким, но… Тэхёну он казался более взрослым и более зрелым, чем Юни… А ещё за те разговоры с Чимином, когда они общались втроём, с ним активно разговаривал лишь Чимин, а Тэхён разговаривал с Чимином, игнорируя некоторые фразы Юнги, так как был сосредоточен на старшем… Боже, он может только представить, насколько Юнги было обидно из-за всего этого… Учитывая, что тот влюбился в него с первого дня… Тэхён как-то не думал, что настолько интересен младшему… — Юнги, милый… Извини меня, пожалуйста. Мне очень стыдно за то, что я игнорировал тебя. И в разговорах, и в сексе… Мне правда очень жаль. Я не воспринимал тебя, как взрослого человека, ты прав… И сейчас я понял, что ты всё осознаешь, даже когда в маленьком состоянии. Я обещаю, что больше не буду так себя вести. Я буду воспринимать тебя всерьёз, не буду смеяться над тобой… Я понял, что иногда ты правда ведёшь себя более по взрослому, даже когда маленький… А иногда дурачишься… Жаль, что эту разницу я осознал только сейчас… Мне больно из-за того, что я сделал тебе больно… Ты ещё и поговорить хотел, а я говорил, что мне некогда, да и у нас так долго это не складывалось… — тяжело вздыхает Тэхён, а Юнги грустно улыбается и встаёт с покрывала. Он садится прямо на песок, ближе к морю. Тэхён присаживается рядом, и чувствует, как песок засыпается в штаны… Не самое приятное чувство, но он потерпит… Тэ видит, как мальчик проводит рукой по воде, а затем переводит взгляд на него. Его глаза сейчас очень глубокие… И кажется в этой глубине нет дна. — Не извиняйся. Мне стоило поговорить с тобой раньше. Многие думают, как ты. Что в маленьком состоянии мы становимся просто детьми… Без характеров, мыслей и забот. Но это работает не у всех так. У кого-то да, но у большинства это состояние, в котором можно почувствовать себя безопасно. И у каждого своё «маленькое пространство». Все по разному выстраивают его в своих головах. То, как ты воспринимал меня… Да, я бываю таким. Так же как Чонгук, Чимин и Намджун. Но мы все бываем такими только в глубоком little space. Когда мы совсем становимся малышами… А наше обычное состояние с Чонгукки… Его сложно в принципе маленьким пространством назвать, потому что мы находимся где-то на середине между взрослостью и детством. Порой мы то поднимаемся, то опускаемся. Но мы остаемся собой. Ещё раз говорю, моя личность практически не меняется, когда я взрослый и маленький. Меняется самоощущение. Мне некомфортно быть взрослым, так как меня начинают атаковать тяжёлые мысли и воспоминания о прошлом. В маленьком состоянии моя тревожность куда ниже. Да и воспоминания скорее блеклые, чем яркие. А сейчас я ощущаю себя так, будто все те ужасы были вчера… — объясняет Юнги и водит рукой по воде, наблюдая за её рябью. Тэхён переваривает всё только что сказанное ему, и очень многие вещи встают на свои места. Теперь он понимает, как же сильно ошибался… Такое ощущение, что мальчик в своём этом маленьком состоянии, взрослее, чем он сейчас… То, как Тэхён себя вёл… Это правда глупо. Очень обидно, когда тебя не воспринимают всерьёз… И Тэхён правда чувствует вину за это. Он не будет повторять своих ошибок. И теперь будет внимателен к Юнги. Не будет воспринимать его слова и фразы впустую, как и поступки… Такое ощущение, что в его глазах он наконец-то вырос. Хотя, скорее, вырос Тэхён… Мальчик и так всё это время был зрелым. Да, это было за ширмой детского, очаровательного поведения… Но ведь порой и взрослые ведут себя так. Юни не виноват в том, что внешне он похож на ребёнка. Как и не виноват в том, что ему комфортнее и безопаснее быть в маленьком пространстве… Виноват тут лишь Тэхён, который не до конца понял то, что Чимин пытался ему объяснить несколько раз про Юнги и Чонгука… И понял он только сейчас. После объяснений бедного мальчика, которому он причинил боль… — Юнги, — серьёзно говорит Тэхён и берёт младшего за руку, а тот поднимает на него свой внимательный взгляд, — Правда, извини меня. И спасибо, что сказал всё это. Мне так жаль, что ты испытал много боли… Я больше никогда не буду причинять её тебе, хорошо? Очень постараюсь это сделать… Никогда-никогда не хочу, чтобы ты грустил… Особенно из-за меня. Я правда думал, что взрослый и маленький ты, абсолютно два разных человека… Но… Оказалось, что это не так… И это до сих немного вводит в ступор, но и радует меня… Ты такой… Искренний и прекрасный. Правда, твой характер… Он очень необычный. У тебя очень доброе сердце, да и ты сам… Я буду узнавать тебя поближе, и я понял, что это возможно сделать даже тогда, когда ты маленький… Но и когда большой хочу тоже, знаешь… Такие разговоры вправляют мозги на место… — нервно усмехается Тэхён и смущённо чешет затылок, а Юнги немного улыбается. — Я не Чимин, чтобы мозги вправлять… Просто рассказал о том, что меня беспокоит. И это правда мучало меня… Я боялся, что ты не сможешь полюбить меня. И что я так и останусь для тебя милым, маленьким ребёнком… Нет, мне конечно нравится быть малышом, но хочется быть не только им для тебя… Но и партнёром. Мы всё же в отношениях… Любовных, — тихо говорит Юнги и облизывает губы, а затем поднимает взгляд на небо, — Мне сложно разговаривать о чём-то таком… Сложно говорить о том, что меня волнует, с кем-то, кроме Чимина. Но он учил меня, что доверие — это основа всех отношений. И что без доверия нормальных отношений просто не выйдет… Нужно всегда говорить о том, что тебя волнует, тому, из-за кого это происходит. Иначе, вы так и будете не понимать друг друга… Ты вступил в нашу семью, Тэхён. И ты любишь Намджуна, Чимина и Чонгука. Меня пока что нет, я прекрасно осознаю это. И это нормально. Как ты справедливо заметил, полюбить за один день — практически невозможно. Да и за месяц тоже. Это тяжело. Я знаю, что у тебя есть ко мне симпатия и только. Возможно она выльется во что-то большее, возможно и нет. Но в любом случае, я бы хотел проводить больше времени с тобой… Просто, чтобы ты дал мне шанс узнать тебя получше. И ты тоже узнаешь меня получше. Нам не обязательно говорить о прошлом, так как разговоры о прошлом крайне тяжелы для меня… Но я готов говорить о последних трех годах. И о том, какой человек я сейчас. И мне интересно, какой ты, Тэхён, — серьёзно говорит мальчик, а мужчина тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону. — Я какой-то долбоёб, по ощущениям… — бормочет Тэхён, и вздрагивает от неожиданности, когда чувствует, как Юнги его обнимает, обвивая свои руки вокруг его талии. — Неправда, Тэхён. Это абсолютная ложь. Ты не долбоеб. Ты адаптируешься потихоньку к нормальной жизни, и я прекрасно это понимаю. Ты не привык жить так, как живёшь сейчас. Да и не каждый человек состоит в отношениях сразу с четырьмя людьми, не так ли? Я лишь сказал, что чувствовал боль. Но мне нужно было поговорить с тобой раньше, и я бы избежал дальнейшее получение этой самой боли, от нашего недопонимания. Однако, я набрался смелости только сейчас. И в этом лишь моя вина. Не твоя. Ты был ласковым со мной, просто воспринимал не так, как было на самом деле. Ты очень нежный и заботливый, я безумно сильно это ценю. Ты прекрасный человек, Тэхён. И я уверен, что ты бы не стал делать то, что делал, если бы осознавал, что я не просто малыш, в те моменты. С сегодняшнего дня же всё будет по другому, правда? — с надеждой спрашивает Юнги, смотря в медовые глаза старшего. Тэхён кивает и обнимает его в ответ, прижимая к себе и поглаживая по спине. О да. С сегодняшнего дня всё будет абсолютно по другому… Нет-нет, он конечно же не перестанет заботиться о Юни, ласково с ним обращаться и ухаживать за ним, когда тот в этом нуждается. Просто теперь он будет делать не только это. Но и проводить время с ним, как с партнёром… Он правда верит в то, что у них могут сложиться отношения. Потому что симпатия, которую Тэхён испытывает к этому невероятному и очень сильному мальчику, растёт с каждой секундой всё больше и больше… И он уж точно не будет повторять те ошибки, которые уже совершил. Больше никакого игнора. Никогда. Боже, как же хорошо, что Юнги ему всё это сказал… А то Тэхён не знает, сколько бы это всё ещё продолжалось… И до чего бы это дошло… Но думать об этом уже нет необходимости. Что очень радует… Чимин был прав, когда говорил Юнги, что на доверие держатся все отношения. Без него просто невозможно. — Правда, солнце… Правда… — ласково шепчет Тэхён и целует его в висок, а затем чувствует его нежные губы на своей щеке. Этот поцелуй такой лёгкий и невинный… Тэхён улыбается, когда Юнги оставляет ещё один поцелуй на второй щеке и поглаживает старшего по ней, смущённо смотря вниз. Различие этого и маленького Юни в том, что этот намного более стеснительный… Очень намного. — Самые приятные поцелуи, солнышко. И знаешь… Ты бесконечно милый и очаровательный, как я всегда говорил тебе. Но ты и невероятно красивый… Правда, — искренне произносит Тэхён, любуясь личиком младшего, которое сейчас освещает луна и звезды, — Твои черты лица такие мягкие, такие хорошенькие, а глаза… Такие прекрасные. Мне кажется, я бы мог смотреть в них вечность, — ласково произносит Тэхён, поглаживая младшего по щеке большим пальцем, и вдруг ловит себя на одной мысли. За всё время, пока они тут сидят и разговаривают, голоса ни разу не побеспокоили его… И галлюцинаций никаких не было. В ушах не было шума, а голова не болела… Тревожные мысли его не одолевали, сердце не билось слишком быстро… Не было паранойи и ощущения, что за ним кто-то следит… Не было депрессивного настроения и желания умереть… Было желание жить. Такое необычное желание… Для него. Было желание жить, что-то делать, говорить. И такое появилось только рядом с Юнги… Такое ощущение, будто он и его мягкий голос окутывал его, успокаивал, и делал здоровым человеком… Тэхён правда чувствует себя так, будто он и не болел никогда… Будто и не было этих дурацких голосов… Он чувствует спокойствие и покой сейчас. Смотря в эти очаровательные глаза, которые в данный момент выражают стеснение и лёгкую радость, он чувствует себя живым… Разговаривая с этим мальчиком, у которого такая же тяжёлая судьба, как у него самого, он чувствует что-то до безумия родное… Во взгляде младшего ощущается то, что он пережил многое. А ещё ощущается то, насколько же он сильный. Морально. Кажется, что он в разы сильнее самого Тэхёна… Такая стойкость в этих глазах. Кажется, что его уже ничего не сможет сломать… Но если кто-то и попытается, Тэхён не даст им этого сделать. Он будет любить этого чудесного мальчика. Любить, защищать и всегда воспринимать его слова всерьёз. Даже слова про то, что Юни иногда хочет съесть его сисечки… Тут то он надеется, что это всё же была шутка… Ну, это он выяснит позже… Сейчас не самый подходящий момент. — Тэхён, я люблю тебя. Спасибо, что ты появился в нашей жизни. Спасибо за твою любовь и заботу к моему внутреннему ребёнку. Но теперь время и мне ощутить всё это, — с лёгкой улыбкой произносит Юнги и тихо хихикает, смотря на Тэхёна, который кажется им заворожён… Этот взгляд такой… Юнги уже хочет придумать тысячу красивых слов, так как только так его и можно описать, но вздрагивает из-за резкого звука, кто-то кричит… — Эй, парни! Это, блять, наш пляж! Вы что, совсем с дуба рухнули?! Уже ебаться собрались, судя по вашим обжиманиям, да?! Сюда никому нельзя заходить кроме нас, и вы сделали большую ошибку, зайдя на нашу территорию. И сейчас вы будете разговаривать со мной. Быстро вставайте и поднимайте руки, идиоты.