Two daddies and Two babies

— Чупачупсик, Чонгукки нужен чупачупсиииик, — ноет мальчик, теребя Намджуна за подол футболки. — Я тебе ещё раз объясняю, что мы сейчас не в самом приличном виде, чтобы заходить в магазин, чупачупс тебе будет в клубе, в который мы приедем через пять минут, мне кажется, или мы это уже обсуждали? Раз, блять, так сто? — нервно усмехается Намджун и откидывается на кресле, прикрывая глаза. — Детка, держи, — произносит Чимин и подаёт с переднего сидения Чонгуку листочек бумаги. — И как вот это сосать?! Это не чупачупсик… — хнычет мальчик, надув губки. — Блять, ещё одно упоминание этого сраного леденца и сосать ты будешь прямо сейчас, но нечто покрупнее! — строго произносит Намджун, и Чонгук откладывает листик в сторону и восторженно хлопает в ладоши. — Ура-ура, я так давно не делал минетик папочке в машинке! — довольно мурлычет мальчик и отстегивается, но Намджун его быстро останавливает и пристёгивает обратно. — Сидеть! Боже, когда я за рулём, ехать с тобой проще… Я просто пошутил, хорошо? Никаких минетов в данный момент. Всё. Чимин, сделай с ним что-нибудь… — ноет теперь уже Намджун, закрывая лицо руками, полностью вымотанной поездкой длиной в час рядом с этим ненасытным и гиперактивным чудовищем. — Зайка, прекращай мучать Намджуна и изучи то, что написано на листе бумаги. Там всё, что мы будем использовать в качестве наказания. Знаю, мы обсуждали это несколько раз, но, пожалуйста, посмотри ещё раз. Возможно, ты захочешь что-то вычеркнуть? — спокойно спрашивает Чимин, смотря на дорогу. — Чонгукки всё очень-очень нравится! Попа, а тебе нравится, что написано на этом листочке? — хихикая спрашивает мальчик, демонстрируя лист своей пятой точке, — Да-да, мне очень нравится! — низким голосом произносит Чонгук и смеётся, видя большие глаза Намджуна. — Мог бы ещё пукнуть для полноты картины… — тяжело вздыхает Намджун и берёт в руки телефон. — Это неприлично, папочка! — строго произносит Чонгук и машет указательным пальчиком. — А доводить меня до белого каления — прилично значит?! — разъярённо спрашивает Намджун, и Чонгук кивает, мило улыбаясь. — Так, ну всё, сейчас я в этот список добавлю утюг, честное слово… — зло бормочет Намджун, пытаясь отнять бумажку у младшего. — Так, не начинай своевольничать, Намджун. Никаких утюгов, чайников, адских котлов, или что вы там ещё любите? — с усмешкой спрашивает Чимин, останавливаясь на светофоре. — Ладно-ладно… Молчу… — раздражённо бормочет Намджун и переводит взгляд в окно. — Вот так, будь хорошим мальчиком, — с лёгкой улыбкой произносит Чимин, а Чонгук важно кивает. — Да-да, папочка! Будь хорошим мальчиком! — довольно повторяет Чонгук и вздрагивает, когда Намджун резко поворачивается к нему. — Так, ну всё, маленькая задница, сейчас ты получишь… — зло бормочет Намджун, и отстёгивает дрыгающегося Чонгука, а затем пытается положить себе на колени. — Попа Чонгукки в опасности, попа Чонгукки в огромной опасности, хёни, спаси попу!! — испуганно вопит Чонгук, пытаясь вырваться, но безуспешно. Чимин наблюдает за всем этим с лёгкой ухмылкой на лице, а затем видит, как Намджун задирает юбочку Чонгука и сильно шлёпает его, заставляя младшего вскрикнуть. — Милый, чайник точно-точно нельзя добавить?.. — отчаянно спрашивает Намджун, продолжая шлёпать извивающегося и вопящего младшего. — Попа сейчас обидится на тебя и убежит, папочка! — возмущённо кричит Чонгук, громко хныкая. — Да, точно. Но, Чонгукки, если ты не прекратишь себя плохо вести, то мы обязательно добавим ещё несколько пунктов, которые тебе очень не понравятся. Мы едем наказывать тебя, а не на вечеринку в честь дня рождения. Не продолжай вести себя, как очень плохой и некультурный мальчик. Извинись перед Намджуном, — спокойно произносит Чимин, нажимая на педаль газа. — Всё-всё-всё, Чонгукки очень-очень извиняется! Прости-прости, папочка! — хнычет Чонгук, и Намджун сажает его обратно, пристёгивает и фыркает, качая головой. — Я прощаю… Пока что… — вздыхает Намджун и массирует виски, а затем видит перед собой мордашку младшего с одним из самых милых выражений на лице, которые может изобразить мальчик. — А будет чупачупсик?.. — с надеждой спрашивает Чонгук, мило улыбаясь мужчине. Намджун тяжело дышит, сжимает руки в кулаки, и Чонгукки тоже сжимается, сильно пугаясь такой реакции. Хотя папочка такой сексуальный, когда злится… Ой… Мысли не о том… Мальчик поднимает руки и быстро мотает головой, сильно побледнев. — Я просто пошутил, я просто… — начинает Чонгук, но тут в его рот входят два пальца старшего и мальчик чуть ли не давится, а Намджун довольно смеётся, видя это. — Соси. Так мечтал что-нибудь в рот взять, держи. Я исполняю все твои желания, — усмехается Намджун и второй рукой придушивает шокированного Чонгука. — Так, это что за своевольничества, Намджун?! — возмущённо спрашивает Чимин, уже паркуясь. — Нужные своевольничества… — отвечает Намджун и довольно улыбается, когда видит, что младший старательно обсасывает его пальцы. Намджун сжимает тонкую шею немного сильнее, и Чонгук взволнованно пищит, а затем Намджун достаёт пальцы из его рта и убирает ладонь с его горла, любуясь красным отпечатком. — Кошмар, ещё парочку таких вот поступков, и наказывать буду вас обоих, — спокойно произносит Чимин, выходит из машины и открывает дверь очень довольному Чонгуку. — Мм, я вижу, тебе даже понравилось то, что папочка делал, да? Маленький извращенец, — усмехается Чимин и берёт Чонгукки на ручки. — Да-да! Ах, горлышку так приятно, когда папочка давит! Антикринж! — хихикает Чонгук, а Намджун, который уже успел выйти, переводит взгляд на Чимина. — Дай ему по губам, пожалуйста. Я отучаю его от этих страшных слов… — вздыхает Намджун, пока Чимин блокирует машину — Они не страшные! Просто папочка — динозаврик! — хихикает Чонгук, но останавливается из-за того, как на него смотрит Чимин. — Извинись, — расслабленно приказывает Чимин, смотря в оленьи глазки младшего. Чонгук переводит виноватый взгляд на Намджуна и прикусывает губу. — Извини, папочка… Чонгукки будет хорошим мальчиком… — тихо извиняется Чонгук, а Намджун забирает его к себе на руки и гладит по голове. — Прощаю, крольчонок. Но назовёшь ещё раз динозавром, стариком, старой писькой… Тебе несдобровать, — серьёзно произносит Намджун и направляется в сторону входа в клуб. — Ты только мой самый любимый, прекрасный, молодой папочка! Никакой не динозаврик! — уверенно произносит мальчик, а Чимин, который идёт рядом с ними, тихо посмеивается из-за серьёзности обоих. — Чонгукки, детка, ты точно-точно прочитал всё внимательно? Со всем согласен? Это будет не слишком для тебя? — спрашивает ещё раз Чимин, а Намджун усмехается. — Милый, знаешь, что любит этот негодник? Знаешь. Поэтому такие наказания для него просто цветочки. Не так ли, детка? — с улыбкой спрашивает Намджун и Чонгук важно кивает. — Да-да! Мне даже интересно! — хихикает Чонгукки и видит, что на них все смотрят в клубе. — Господи, они доминантов с сабом никогда не видели что ли?.. — недовольно фыркает Намджун и замечает, что к ним подходит какой-то незнакомый ему сабмиссив, который ярко улыбается, смотря на Чонгука. — Чонгукки, привет! — здоровается мальчик, которому лет восемнадцать на вид. — Айэн! Приветик-приветик! — отвечает Чонгук с широкой улыбкой, слезает с рук Намджуна и обнимает незнакомца. — Ты в тайне от меня уже знакомства заводишь?.. — удивлённо спрашивает Намджун, и Чонгук быстро мотает головой. — Нет-нет! Просто в прошлый раз, когда мы выступали, ты после нашего выступления, когда мы переоделись, пошёл поговорить с кем-то… А я сидел тебя ждал, и ко мне подошёл Айэни! Он угостил меня очень вкусными вафельками… — хихикает мальчик и второй кивает. — Ага! Здравствуйте Мистер Монстер! И… Ой, я вас не знаю, но… Мистер незнакомец, тоже здравствуйте! — вежливо здоровается Айэн и кланяется. — Привет, малыш. Я Чимин. А где твой доминант, он разрешил тебе отходить от себя? — с лёгкой улыбкой спрашивает Чимин, наблюдая за обнимающимися младшими. — Да, конечно! Я спросил у него разрешение, как и положено… Ах, я всего вторую неделю вообще во всей этой Теме, поэтому многого не знаю… Но стараюсь учиться! Мы с Чонгукки переписывались, и он учил меня, как надо разговаривать со своим доминантом и как надо вести себя в клубе, чтобы мой доминант был доволен… — объясняет мальчик, и Чонгук гордо улыбается. — Да-да! Чонгукки настоящий учитель и эксперт! — радостно произносит Чонгук и они оба хихикают. — Так, солнышки, вы ещё сможете пообщаться, когда мы закончим, а сейчас нам нужно идти, — с небольшой улыбкой произносит Чимин и берёт надувшегося Чонгука за ручку. — Хорошо! Пойду к своему дому… Пока-пока, Чонгукки! — машет мальчик и скрывается в толпе. — У нас забронирована комната 342, идём туда… — бормочет себе под нос Намджун и уходит в сторону лестницы. Когда они наконец доходят до нужной комнаты, Чонгук разглядывает всё вокруг. В принципе, всё стандартно. Два шкафа, стул, кровать, стол, красные стены… Ничего удивительного. Конечно, он ещё не знает, что находится в этих шкафах… Но вроде ничего страшного там быть не должно. Вроде… Его очень редко наказывают хёни и папочка одновременно. Поэтому из-за волнения даже немного животик болит… Он осознал то, что нельзя издеваться над Юнги, дразнить его, пугать… Но просто осознать недостаточно. Он знает, что должен понести наказание. И он сам об этом попросил. — Раздевайся пока что, снимаешь всё, кроме нижнего белья. А мы сейчас придём, — велит Намджун и они вместе с Чимином скрываются за дверью, которая ведёт в ещё одну комнату, сдвоенную с этой. Мальчик тихо вздыхает, стягивает с себя топ и юбочку и присаживается на стул, скрещивая ножки. Он оглядывается по сторонам, и ему очень не нравится быть в одиночестве… Что ж там застряли папочка и хёни?.. Неужели они придумывает новый хитрый план, чтобы как-то неожиданно его наказать?! А что, если они позовут туалетного монстра?! Он придёт и съест его бедную попу, о нет… Мальчик на всякий случай кладёт ладошки под неё, чтобы уберечь от ужасного монстра… Конечно, он плохо себя вёл, но вот остаться без попы совсем-совсем не хотелось бы! Тут к нему выходят Намджун с Чимином и первый держит верёвку в руках, а второй несколько бутылок с водой. Намджун садится сзади Чонгука и принимается завязывать его руки, а Чимин ставит бутылки на стол и присаживается перед бледным мальчиком на колени. — Зайка, не переживай так сильно, хорошо? Мы в любой момент можем остановиться. Просто скажи своё стоп-слово, и мы прекращаем. Я буду внимательно следить за всем, если что, остановлю сессию, если что-то пойдёт не так. Ты сам этого хотел, верно? И сам же можешь передумать, в этом нет ничего страшного. Ты знаешь, что будет происходить, никаких элементов неожиданности. Мы ничего не добавляли, хотя один наглый мальчик чуть не заставил нас это сделать… — с тихой усмешкой произносит Чимин и целует младшего в носик. — Хорошо… Простите, Чонгукки будет прилично себя вести… — бормочет Чонгук и видит, что Намджун привязывает его ноги к ножкам стула, — Ай, верёвочка слишком сильно давит… — Намджун, привяжи не так туго, пожалуйста, ослабь верёвку, — просит Чимин, и Намджун фыркает. — Господи, да с тобой рядом Чонгук просто становится Юни номер два… Я всегда так завязываю… — возмущённо бормочет Намджун, но всё же ослабляет верёвку. — Отлично, сейчас всё хорошо, милый? — ласково спрашивает Чимин и после небольшого кивка встаёт и отходит к стене, а следом за ним уходит и Намджун. — Сессия началась, — произносит громко Чимин и тут же свет потухает. И у Чонгука внутри всё замирает. Он конечно знал, что будет темно… Но что-то на деле это более страшненько, чем было на листочке! Сердечко начинает быстро биться, а тревожность растёт… — Чонгукки не нравится, когда темно! Очень не нравится, надо включить свет! Я ничего не вижу! — истерично вскрикивает мальчик, дёргаясь. — Тебе страшно, правда? Но так и должно быть, милый. Тебе должно быть страшно, — звучит спокойный голос Чимина из темноты, и Чонгук чувствует, как его тело обливают ледяной водой. Он вздрагивает и начинает хныкать из-за того, насколько ему становится холодно… Они с папочкой уже практиковали такое, но сейчас водичка как будто ещё холоднее! Ах, он чувствует себя совсем-совсем нехорошо… После этого он чувствует пощёчину и понимает, что это дал ему папочка. Они и правда всё обговаривали, даже репетировали немножко, Чонгуку нравилось, всё было в порядке, но сейчас так плохо… Внутри всё сворачивается в узел, и он хнычет, когда чувствует ещё несколько ударов по лицу от Намджуна. Затем он слышит шаги Чимина и чувствует его руки на своих коленях. Он сейчас совсем-совсем не хочет, чтобы тот отчитывал его, как это должно было быть по плану… Не хочет… — Чонгук, ты слышишь меня? — спрашивает голос Чимина из темноты, а Чонгукки лишь всхлипывает в ответ на это, — Отвечай словами. — Д-да… — дрогнувшим голосом отвечает Чонгук, а из-за холода его зубы стучат. — Ты осознаёшь что… — начинает Чимин, но заминается — …Блять, Намджун, включи свет, — совсем другим тоном приказывает Чимин, и его голос звучит немного… Напугано?.. Чонгук очень удивлён такой интонации… Обычно хёни очень спокойный… Странно… Свет зажигается и он видит перед собой обеспокоенного Чимина. Чимин услышал как мальчик стонет от боли, этого не было в их плане, по крайней мере не сейчас… Намджун наносил ему удары до этого и тот молчал, как мышка… А сейчас Чимин его вообще не трогал, но из-за чего-то младший почувствовал очень сильную боль… — Х-хёни… Ж-животику… П-плохо… — хнычет Чонгук, а Чимин быстро его отвязывает и видит, что по ноге мальчика течёт струйка крови. — Ну вот такого вот способа сказать «красный» я пока что не встречал… — нервно усмехается Намджун и получает пинок от Чимина, из-за чего тихо шипит от боли. — П-простите, Чонгукки всё испортил… Всё-всё-всё!.. Они должны были начаться ч-через четыре д-денёчка… — всхлипывает мальчик и из его глаз начинают течь слёзы, а нижняя губа дрожит. — Тшш, крольчонок, ты ни в чём не виноват, всё хорошо. Такое случается, всё хорошо, не плачь, — успокаивающе произносит Намджун и закутывает дрожащего младшего в полотенце, а затем усаживает его к себе на коленки. Чимин в это время встаёт и идёт в соседнюю комнату, ставит там чайник и опирается на стенку, прикрывая глаза. Он сейчас очень сильно испугался… Потому что психика Чонгука всё ещё в хрупком состоянии после того, что с ним случилось. И Чимин отговаривал и Чонгука, и Намджуна от этого «наказания». Он уже наказал Чонгука, просто серьёзно с ним поговорил. Намджун там его отшлепал… В общем, свою вину мальчик понял. Но нет! Нет, блять! Надо ещё устраивать шоу с обливаниями, темнотой, огнём! Хорошо, что до последнего хоть не дошли… Да, всё наказание от начала и до конца придумал Чонгук. Но то, что он может такое вынести, когда хорошо себя чувствует, не значит, что он может вынести такое в любой момент! И у них с Намджуном есть договорённость, что во время недели ПМС, а также в саму неделю менструации сессий с вот таким вот сильным воздействием на психику они не проводят! Потому что в этот момент она более уязвима! И так мило, что Намджун забыл об этом, просто класс… Он вообще-то за этим следит. И Чонгук тоже. Чимин обязательно поговорит с ними обоими насчёт этого. И напомнит. Он правда испугался, что мальчик пришёл в такое состояние из-за того, что на него наплыли воспоминания об изнасиловании. Оказалось, конечно, что нет. Просто начались месячные, и ему физически стало плохо. Морально в последствии. И он испугался, потому что раньше такого не случалось. Бедный, думает, что всё испортил… Конечно же это не так. Мужчина наливает в кружку с рисунком крольчонка кипяток, заваривает чёрный чай и добавляет несколько ложек сахара. Затем он выходит из комнаты и садится рядом с Чонгуком, который сидит у Намджуна на коленях и тихо плачет, а старший поглаживает его по спине, стараясь успокоить. — Кроха, посмотри на меня, пожалуйста, — ласково просит Чимин и мальчик поднимает на него красные глазки, а затем хлюпает носом. — Всё в порядке, ничего страшного не произошло. Такое может случится в любой момент, не так ли? В следующий раз просто скажешь стоп-слово, как только почувствуешь недомогание. Ты ничего не испортил, совсем-совсем ничего. Ты не заслуживаешь этого наказания, детка, — нежно говорит Чимин и протягивает младшему чашку. Чонгук принимает её и отпивает немного, стараясь согреть холодные руки. Чёрт, эти дурацкие месячные начались так не вовремя!.. Он считает, что заслуживает это наказание… У него было такое классное настроение и самочувствие! Дурацкий животик всё испортил, кошмар… — П-почему не заслуживаю?.. — тихо спрашивает Чонгук и отпивает ещё немножко. — Потому что ты самый лучший, прекрасный и хороший мальчик на свете. Все мы совершаем ошибки. Ты совершил довольно крупную, издевался над тем, кто намного слабее тебя. Так делать нельзя. Но ты прекрасно это усвоил благодаря тому, что мы наказали тебя по отдельности. Не было острой необходимости в том, что мы делали сейчас. Мы просто хотели удовлетворить твои желания, зайка. Так что прошу, не вини себя… — объясняет Намджун и чмокает младшего в макушку. — Абсолютно верно, — соглашается Чимин и гладит младшего по спине, внимательно смотря за его состоянием, — У нас здесь нет нужных таблеток, я сейчас вниз спущусь и попробую в травмпункте спросить. По идее, они должны там быть. Подождёте меня здесь? — спрашивает Чимин, поглаживая Чонгука по волосам и заглядывая в его глаза. — Да, конечно… Прокладки у меня с собой есть, как и сменное белье, так что сейчас мы примем ванну, выпьем таблеточку, и я дам тебе леденец, хорошо, малыш? — с нежной улыбкой спрашивает Намджун и Чонгукки кивает. — Да… Чупачупсик спасёт сегодняшний день… — бормочет мальчик с очень серьёзным выражением на лице, заставляя двух старших тихо смеяться. — Конечно, малыш. А после этого можем спуститься вниз и поесть там в кафе чего-нибудь вкусненького! Я видел, что там есть очень красивые десерты, — с мягкой улыбкой произносит Чимин и глазки младшего загораются и он ярко улыбается, кивая головой. А Чимин расслабленно выдыхает. Он боялся, что Чонгукки мог впасть в сабдроп после того, что случилось сейчас. Но слава богу, что этого не случилось. Сейчас они успокоят его, дадут лекарство и всё будет хорошо. Чимин очень болезненно относится к тому, когда сессии прерываются по вине доминанта. Он понимает, что в том, что произошло, его вины практически нет. Но, к сожалению, небольшую он ощущает. Естественно, мужчина не мог прочитать мысли и чувства мальчика. Он спрашивал его несколько раз и вроде сделал всё, чтобы убедиться, что тот в порядке… Так, надо переставать думать об этом. Сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы помочь мальчику не упасть в сабдроп. А отругать себя и Намджуна он ещё успеет. Когда он спускается вниз, глазами ищет медпункт, так как в этом клубе был всего пару раз, и совсем не запомнил, где тут что. — Эй, детка, ты потеряла что-то? — звучит низкий мужской голос, и Чимин видит корейца, который примерно ровесник Намджуна, высокий и с накачанным телом. Что ж, типичный доминант. Но вот только Чимин не детка. Только четверо людей имеют право так его называть. И вот этот незнакомец точно не входит в их количество. — Во-первых, я мужчина. Во-вторых, да. Ты не знаешь, где тут находится медпункт? — спрашивает Чимин, продолжая оглядываться по сторонам. — Малышка, ты как со мной разговариваешь? Я вижу, что ты мальчик. Но такой женственный, ещё и розовенькая блузка такая… Изящная, так сказать. Очень хороший вкус в одежде, но благодаря ей и своим миленьким чертам лица ты выглядишь как хорошенькая девочка. Почему на тебе нет ошейника? Неужели такая милашка свободна? — с ухмылкой спрашивает мужчина, приобнимая Чимина за талию. — Господи, ты в Америке живёшь или где?! — возмущённо спрашивает Чимин и отталкивает его от себя, — В твоей голове слишком много стереотипов для этой страны. Уйди вон от меня, я доминант. И я ищу медпункт, чтобы взять лекарства для своего сабмиссива! Так что если ты помогать мне не собираешься, можешь идти куда подальше, пока я не разозлился! А я предупреждаю, когда я злой, я очень и очень опасный человек, — спокойно произносит Чимин и видит, что к ним подходит какой-то мальчик-сабмиссив в ошейнике. — Мистер, вам что-то подсказать?.. Юнон, не лезь к нему! Не видишь, что он чем-то обеспокоен? Иди к своему сабмиссиву лучше, — серьёзно говорит юноша, а мужчина закатывает глаза и уходит. — Спасибо, солнышко. Не подскажешь мне, где тут медпункт? — с лёгкой улыбкой спрашивает Чимин, и мальчик активно кивает. — Пойдёмте, я вам покажу! — зовёт его юноша и Чимин направляется за ним. — Тут немного долго идти… Но ничего, скоро придем! — уверенно произносит мальчик, шагая вперёд, — Кстати, вы Мистер Пак Чимин?.. — тихонько спрашивает тот, и Чимин кивает. — Да. Это я. А тебя как зовут? — задаёт вопрос Чимин, идя следом. — Я Щеночек… Ну… Это типа мой псевдоним, мой папочка объяснял мне, что в клубе вот тут вот у всех псевдонимы… Кстати, ты знаешь моего папочку? Вонхо? — с интересом спрашивает мальчик, поворачивая налево. — Да, конечно. Мы знакомы с ним, даже списывались раньше, правда сейчас что-то перестали. Рад, что он нашел себе такого вежливого малыша, — с небольшой улыбкой произносит Чимин, и юноша снова поворачивает. — У него двое малышей! Я и Айэн… Вот… И мы, кстати, дружим с вашим сабом Чонгукки! У нас с ним чатик общий, беседа! Он нам про всякие интересные штучки рассказывает… Даже иногда про страшные… Но говорит, что всё это очень-очень приятно! А ещё он учит нас, как правильно вести себя с папочкой… В общем, мы называем его учитель Чонгукки! — хихикает мальчик. — О боже, оказывается, что у вас там уже целая беседа… Понятно, скоро у нас Чонгук коучем станет. Как мило, — тихо смеётся Чимин и наконец видит долгожданную дверь с красным крестом. — О, мы пришли! Думаю, еще увидимся! Я побежал, меня ждёт папочка… Передайте Чонгукки, чтобы он написал нам, когда вы закончите! Приятно было познакомиться, Мистер Пак, — прощается мальчик, кланяется и убегает. Чимин улыбается, а затем заходит в медпункт, надеясь найти нужные лекарства. Чонгуку обязательно нужно помочь снять боль. И как только они снимут физическую, обязательно примутся за моральную. Для Чимина нет ничего важнее, чем состояние его любимых людей. И они с Намджуном сделают всё, чтобы сегодняшняя неудавшееся сессия не оставила тёмного пятна в хрупкой психике мальчика.

***

15 лет назад. TW: СЦЕНЫ НАСИЛИЯ НАД НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ, НО ДОСТИГШЕМ ВОЗРАСТА СОГЛАСИЯ, ПРОЛИСТНИТЕ НЕМНОГО, ЕСЛИ ВЫ ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Подросток чувствует себя абсолютно разбитым, вымотанным и уставшем. Он просто хочет спать. Есть. Пить. Возможно, в туалет. Не для того, для чего туда ходят обычные люди. А чтобы просто свернуться калачиком в ванной и поспать хотя-бы немного. А перед этим помыться. Он весь потный, в сперме и крови. Не самые приятные ощущения. Его мучают уже около четырёх часов, но отрубиться Хюмин не даёт… Садист блядский. — Хм, посмотрим, что ещё интересного мы можем сделать сегодня? — с ухмылкой спрашивает мужчина, открывая шкафчик. — Я спать хочу… — хрипло шепчет Тэхён и чувствует сильную пощёчину. — Мне абсолютно похуй, что ты там хочешь. Ты уже спал сегодня. Хватит с тебя, — произносит старший и достаёт шприц. — Один час только… — возражает Тэхён и зажмуривается от удара, который в этот раз приходится на его голову. — Заткнись, сучка. Ты наказан. Веди себя нормально и терпи свое наказание, как хороший мальчик. У меня тут новый возбудитель для тебя, надеюсь, он заглушит остатки твоих мозгов, и ты будешь умолять меня трахнуть тебя, — ухмыляется мужчина и пытается взять руку Тэхёна, но тот не даёт ему и пытается увернуться, желая сохранить остатки умения здраво мыслить. Хюмин недовольно пыхтит и пытается поймать его, но затем слышит звонок в дверь и отходит от Тэхёна, громко сообщая, что скоро вернётся. Тэхён в это время просто безразлично смотрит на шприц, а после этого смотрит в окно, желая его выкинуть. Он видит Хюмина, который заходит с большой коробкой в руках и с очень довольным выражением на лице. — Заказал ещё десять новых ножей! Специально для тебя, Тэхёни. Будем оставлять новые, прекрасные следы. Те ножи уже затупились, да и скучные они, не правда ли? — без особого интереса спрашивает Хюмин, ставит коробку на стол, а затем подходит к Тэхёну, быстро выхватывает у него шприц и втыкает в вену крупную иглу, заставляя младшего отчаянно вскрикнуть, — Отлично, наркотик там, где должен быть. Он действует в течение пяти минут, так что я пока что проверю, все ли ножи на месте, а ты полежи тут. Ой, говорю так, будто ты можешь уйти, — усмехается мужчина и шлёпает Тэхёна по худому бедру, — Никуда не можешь. Ты же моя куколка. А куколки должны быть с их хозяевами. И удовлетворять их. Моя хорошенькая секс-кукла, — с ухмылкой произносит мужчина и видит, что из затуманенных глаз Тэхёна начинают капать слёзы. Тэхён не чувствует себя. Вообще. Он просто тело. Ни живое, ни мёртвое. Просто тело, которое возбуждено из-за наркотика. Тело, которое сейчас будут насиловать, уродовать, осквернять. Вчера было то же самое. Сегодня происходит то же самое. Завтра будет. Надо было бы смириться. Но Тэхён не может. Он верит в то, что в один день всё изменится. Но точно не сегодня. Он чувствует, как в него входят. И душа в этот момент выходит из его тела. Она остаётся чиста. Должна быть в этом доме хотя бы частичка света и чистоты. Душа Тэхёна застряла в возрасте лет пяти. Тогда всё было хорошо. Его любили. Относились как к человеку. Он был улыбчивым, светлым мальчиком. Этот мальчик всё ещё живёт в нём. И убить его Тэхён не даст никогда. Он умрёт сам. Но этот малыш будет жить. TW КОНЕЦ TW

***

Тэхён просыпается из-за того, что его трясут за плечо. Он приоткрывает глаза и видит испуганную мордашку Юни, который сидит с носовым платком в руке. Ох, наверное Чимин с Намджуном и Чонгуком уже уехали, а Сокджин с Хосоком сейчас здесь, да?.. Сколько времени, интересно… Тэхён заснул под утро из-за сильной бессонницы, против которой не работали даже таблетки. Поэтому не особо понимает, сколько сейчас часов, утро или день… А может, вообще ночь. — ТэТэ-хёни, ах, ты меня напугал! Сокджини приготовил на завтрак очень вкусные блинчики! Юни пошёл звать Тэхёни, а он тут так громко плакал и кричал, пока спал! Сердечко ушло в бёдра! Ой, то есть в пяточки… В общем, было очень страшно… — взволнованно бубнит мальчик и вытирает слезы Тэхёна своим платком. — Зайка, иди есть, я тут сам справлюсь… — бормочет Тэхён, чувствуя атаку голосов. Они говорят, что он виноват в том, что Юнги испугался. Что он больной псих, который должен гнить в психушке, а не жить с обычными людьми. Ещё они говорят, что всем бы было лучше без него. Тэ не пугал бы Юни, не делал ему больно… Тэхён очень плохой из-за того, что не контролирует себя… Он наносит вред психике мальчика… Он самый ужасный партнёр во вселенной… Фу, мерзкая гадость. Мерзость, которая должна покинуть этот мир. Тварь. Тэхён еле сдерживается от того, чтобы не ударить себя. — ТэТэ, у тебя глазки немножко страшненькие… Пойдём кушать?.. — осторожно произносит мальчик и достаёт из кармана две таблетки, — Надо запить водичкой… — Ой, спасибо, котик… — удивлённо благодарит Тэхён и быстро выпивает лекарство, желая прекратить парад безумия в своей голове. — Всё будет хорошо, Тэхёни… Хочешь сесть к Юни на коленочки? Обычно я успокаиваюсь, когда папочка так делает… — застенчиво предлагает мальчик и взволнованно смотрит на старшего. — Ох, солнышко, боюсь, твои коленки меня не выдержат… — тихо смеётся Тэхён и гладит его по головке, — Всё в порядке, милый. Просто немного нехорошо себя чувствую из-за болезни. — Ах, Юни понимает… Проблемы с головкой — это тяжело… Но хорошо, что есть таблеточки и Сокджин-хён… Надеюсь, они помогают тебе чувствовать себя легче… — произносит мальчик и обнимает старшего за талию, а затем чмокает в грудь, — Ой, я хотел в шею.. Промахнулся… Извини… — Более лживых оправданий я ещё не видел… — смеётся Тэхён и гладит младшего по спинке, а затем чмокает в лобик, — Да, мне становится лучше от лекарств. Сейчас чувствую себя намного лучше. Да и после сессий с Сокджином… Тоже становится легче, в моральном плане. — Это очень хорошо… Как говорит папочка: «Однажды мы все будем здоровы и нас ничего не будет беспокоить». Я верю, что всё так и будет… Очень хочу, чтобы ты и твоя головка чувствовали себя хорошо… Юни очень-очень любит ТэТэ… — застенчиво произносит мальчик, водя пальчиком по груди старшего. — Конечно, малыш. Это обязательно случится. А пока нужно быть сильными, не так ли? — спрашивает Тэхён у младшего, и тот нахмуривает бровки. — Ты уже очень сильный, ТэТэ. Правда-правда. Ты такой сильный, что у тебя такие больш… Ой. В общем ты… Эм… Ай, мысли в головке запутались… — раздражённо бормочет мальчик и трясёт головой, судя по всему, пытаясь собрать мысли в кучку. — Ути, милашка. Я про «сильный» не в физическом плане. А в моральном. Ты очень сильный в нём. Я стараюсь ровняться на тебя, — с ласковой улыбкой произносит Тэхён и чмокает Юни в макушку. Юнги немного краснеет и уже хочет ответить, но тут дверь резко открывается и в комнату забегает возбуждённый Хосок, который весь в муке. — Мы с папочкой корячились три часа на кухне, напекли кучу блинов, а вы даже не удосужились на них посмотреть?! Пиздец блять, ахуевшие сучки! Быстро оторвали свои попки от кровати и погнали жрать! А то там сейчас всё остынет, либо я всё съем! Я предупредил! — громко произносит Хосок и выходит, захлопывая за собой дверь. — Ой-ой, Юни нужен бличик! Если Хосоки съест все, он же лопнет! И будет бабах! — испуганно произносит Юнги и спрыгивает с кровати, но держит Тэхёна за руку. Тэхён встаёт в кровати, кидает взгляд на зеркало и ужасается. Боже, он выглядит, как бледное грязное чучело, которого, как минимум, пытали… И Юнги обнимал его, целовал, утешал… Какой-то мерзкий голос шепчет ему, что Юнги всё это делал исключительно из жалости. И из-за того, что знает, что Тэхён псих. Но Тэ быстро отгоняет эти назойливые мысли, как мух. Чимин научил его, как это делать быстро и эффективно. Сосредоточиться на чём-то другом, сфокусироваться и думать об этом предмете. Например, сейчас его взгляд пал на подсвечник в форме звёздочки. Он жёлтый, с милым принтом розовых и фиолетовых сердечек… Чимин зажигает его на ночь, чтобы Юни было не страшно спать… Да и Тэхёну тоже, если говорить честно, — мужчина сильно боится темноты. Ещё эта звёздочка умеет петь, но Чонгук так много раз включал её песню, что она неожиданно «сломалась». Хорошо, что мальчик не знает, что разъярённый Намджун просто вынул из неё батарейки и спрятал под замок. Ему были благодарны все, учитывая, что песня была совсем дурацкая, громкая и бессмысленная… А когда у вас в доме три человека, которые очень остро реагирует на громкие звуки, такие звезды — определённо лишнее… — Ты очень красивый, ТэТэ, — внезапно говорит Юнги, и Тэхён нахмуривается, а затем переводит взгляд на младшего. — В данный момент я похож на персонажа из фильмов ужасов… — нервно усмехается Тэхён, и Юнги быстро мотает головой. — Нет-нет! ТэТэ всегда самый красивый… И сейчас тоже! Знаешь, мы все по утрам так выглядим. Даже папочка! Но это нормально! По утрам практически все люди выглядят растрёпанными и сонными. Нужно сначала почистить зубки, так что пойдём чистить зубки… — бормочет себе под нос Юни и за ручку отводит Тэхёна в туалет. Тэхён берёт щётку, наносит на неё зубную пасту, и видит, что Юнги что-то рассматривает в унитазе. Причём с очень серьёзным лицом… — Чисть зубки, я просто слежу за тем, чтобы туалетный монстр не вылез… — бормочет Юнги, прищуриваясь, — Если что, я его ударю и он уплывёт обратно! — Не думаю, что я ему так интересен… — усмехается Тэхён и начинает чистить зубы. — Кто его знает… Хм, Юни нужно пописить… — бормочет мальчик и спускает штаны вместе с трусиками, а Тэхён сильно краснеет и отворачивается. — Юнги! Ты бы мог сказать мне, я бы вышел… — возмущается Тэхён, прикрывая рукой глаза. — Зачем? ТэТэ-хён много раз видел меня голеньким… Тем более, что я охраняю тебя здесь! Так что не надо так стесняться… Юни вот, например, несколько дней назад видел, как ты эм… Ну… Как бы… Трогал свою штучку, да… Когда я спал рядом, ты думал, что я спал, а я не спал! Утром… Ты же не стеснялся при мне это делать! — аргументирует Юнги, делая свои дела. — ТЫ ПРИТВОРЯЛСЯ ЧТО СПИШЬ?! — поражённо вскрикивает Тэхён и хнычет, закрывая лицо руками, — Пиздец, тебе в актёры надо… Я правда думал, что ты спишь… Извини, что тебе пришлось это увидеть… — Да ничего страшного! ТэТэ трогал свои сисечки, а Юни очень любит твои сисечки, так что мне даже понравилось! — с улыбкой произносит мальчик, показывает большой палец и слезает с унитаза. — Боже… — смущённо стонет Тэхён, умывается и ставит зубную щётку на место, — Пойдём есть… Тэхён уже собирается выходить, но видит, как к нему подходит младший и смотрит в его глаза, задрав голову вверх. Его щёчки немного красные и, судя по всему, он хочет что-то сказать, но сильно стесняется. — Что такое, малыш? — спрашивает Тэхён, с интересом наблюдая за волнующемся младшим. — Юни хочет поцелуйчик… В губки… Можно на ручки?.. — стеснительно спрашивает Юнги, опустив взгляд в пол. — Конечно, зайка, — с мягкой улыбкой соглашается Тэхён, берёт его на руки под попу, и, когда Юнги обвивает его талию своими ножками, нежно целует, прикрыв глаза. Мальчик отвечает и тоже закрывает глазки, тихо постанывая в поцелуй. Губы хёна такие приятные… Мягкие… Тёплые… Ах, с ним так хорошо целоваться… Тэхён чувствует, как ручки младшего залезают под его футболку и начинают лапать грудь. Кто бы сомневался… Иногда Тэхён задумывается о том, чтобы подарить Юнги антистресс в виде сиськи какой-нибудь… Он так и не понял, почему именно эта часть тела так привлекает мальчика. Естественно, не только у него. Намджун тоже иногда становится жертвой маленького наглеца, который строит милые глазки и говорит: «Юни хочет пожмякать, можно?». — Пипсинг… — хихикает мальчик, когда отстраняется и трогает пальчиками украшения в виде бабочек на сосках старшего. — Пирсинг, зайка… ПиРсинг, — поправляет его Тэхён и выходит из ванной, чувствуя, что сейчас съест малыша, если не поест нормальной еды. — Сложное название какое-то… Кринж… — фыркает Юни и показывает большой палец вниз. Тэхён тихо смеётся, и они заходят на кухню, где за столом завтракают Хосок и Сокджин. Точнее Сокджин ест, а Хосок рядышком рисует. — О, привет, Тэхён, — здоровается с тёплой улыбкой Сокджин, поднимая взгляд на мужчину. — Доброе утро… Опа, блинчики… — довольно произносит Тэхён, садится за стол и усаживает младшего к себе на колени, а затем они оба начинают поедать вкусные блинчики с джемом. — Ну наконец-то пришли! Вы там в туалете что ли трахались? — с интересом спрашивает Хосок, а Сокджин возмущённо смотрит на него и грозит указательным пальцем. — Хосоки, такое спрашивает очень неприлично! И ты знаешь об этом, — серьёзно произносит Сокджин, а младший пожимает плечами. — Трахаться, когда я столько времени готовил блины, тоже неприлично, папочка! — спорит подросток и зевает, прикрывая рот рукой. — Мы ничего такого не делали! Честно-честно… — произносит Юнги, кушая блинчик с клубничным джемом. — Так я вам и поверил… — фыркает Хосок и возвращается к рисованию. — Тэхён, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Сокджин пытаясь перевести тему. — Нормально вроде… Юнги помог мне почувствовать себя намного лучше, — с искренней улыбкой произносит Тэхён и чмокает хихикающего младшего в макушку. — О, правда, ангел? Ты умница, — хвалит его Сокджин, а затем слышит звонок в дверь. — Кто там припёрся? — нахмурившись спрашивает Хосок, а Сокджин встаёт из-за стола. — Солнышки, ждите меня здесь, это скорее всего доставка продуктов, — указывает Джин и выходит из кухни. Он направляется к двери, открывает её и широко раскрывает глаза. Нет, это точно не доставка продуктов… Вообще не доставка чего-либо… Это то, что Сокджин совсем-совсем не ожидал увидеть… Пиздец… Кажется, его сердце замерло.