Two daddies and Two babies

Чимин сидит на мягком ковре и смотрит на часы, прикусив губу. Намджун с Чонгуком должны совсем скоро приехать. Он с нетерпением ждёт мальчика, чтобы поговорить с ним. Он пережил настолько страшное событие… Чимин винит себя за то, что не догадался, что с ним случилось такое… Но ещё более странно то, что сейчас Сокджин звонил ему, и говорил, что после того, как они поговорили, Чонгуку стало значительно легче… Не могла же после одного разговора, даже с таким хорошим врачом как Сокджин, пройти психологическая травма, которую многие прорабатывают годами?.. Он постарается разобраться в этом… Дверь открывается, и в комнату заходит Чонгукки, который аккуратно закрывает дверь и присаживается перед старшим, смотря на того взволнованным взглядом. — Привет, малыш. Как ты себя чувствуешь сейчас? — спокойно спрашивает Чимин, смотря в глаза младшего. — Я взрослый… Не малыш… Я проснулся во взрослом состоянии и сейчас себя чувствую не очень… — бормочет Чонгук и тихо вздыхает, — Я пережил стресс такой, что теперь хочется быть только маленьким сейчас… Не хочется особо много думать о том, что произошло… Я рад, что вся эта чушь с обязанностями пассивов оказалось обманом, но я бы сразу это понял, если бы остался во взрослом состоянии… И смог бы адекватно себя вести… А как только этот человек начал лезть ко мне… Я сразу провалился в little space. И зациклился не на изнасиловании, а на том, что теперь никогда нельзя быть взрослым. В каком-то смысле это спасло мою психику… Я вообще не думал всё это время о том, что произошло. Я думал лишь о том, как бы оставаться маленьким на подольше. А вот то, что произошло… Я осознал, лишь когда мне Намджун это сказал… В кабинете у Джина… Тяжело это осознавать… И мне кажется, что я виноват в том, что это произошло… — дрожащим голосом произносит мальчик и всхлипывает, — Он ведь не изнасиловал меня… Просто мастурбировал… А я взял и кончил… Мне было приятно от рук этого мерзкого человека… Мне так стыдно… — Милый, ты ни в чём не виноват. Не вини себя, ты жертва. И это изнасилование. Ты не добровольно занимался с ним сексом или чем-то подобным, это было насилие над тобой. И твоя реакция физиологическая была вызвана не тем, что ты получил удовольствие. Ни в коем случае не вини себя. Здесь есть вина насильника, который уже наказан за то, что совершил. Есть вина моя и Намджуна за то, что мы не догадались, что с тобой произошло. Но больше ничьей вины здесь нет. Абсолютно. Особенно твоей. Ты огромный умница, что смог пережить это. И ты молодец, что смог об этом рассказать. Я хочу очень сильно извиниться за нас с Намджуном, мы приносили тебе дополнительный стресс. Мы правда не понимали, что происходит. Но это никак нас не оправдывает. Извини, зайчонок... — искренне произносит Чимин и обнимает мальчика, которой утыкается ему лицом в плечо и тихо всхлипывает. — С тобой рядом становится легче… Наверное странно, что я не чувствую себя плохо после действий того ужасного человека… Я чувствую себя плохо из-за того, что думаю, что изменил вам… Рад, что вы так не считаете… Постараюсь убедить себя в этом… Просто, наверное, я не был настолько шокирован фактом его физического насилия, потому что со мной уже была подобная история… Один в один… В средней школе меня заперли в туалете несколько мальчиков и… — Чонгук запинается и сглатывает, а затем отводит взгляд в сторону, — Тоже мастурбировали мне… И прочие подобные действия совершали… Я год не мог оправиться после этого. Отец положил меня в психическую больницу… Ну, не плохую, конечно, частную… Там меня лечили от посттравматического синдрома… Год… Вылечили… И после этого я уже полностью смог отпустить ту ситуацию. Об этом знает только… Юни… Он единственный, кому я смог рассказать… Когда он был взрослым, мы болтали с ним… И он про свой приют рассказывал, или центр?.. Где там из него «нормального» человека сделать пытались. И там были условия, как в плохой психушке… А я вот тогда ему рассказал, что лежал в хорошей… Я не хотел рассказывать это вам, потому что подумал, что вы можете подумать, что мои предпочтения исходят из той ситуации, и больше не будете проводить со мной сессии… Да и просто… Как-то страшно было рассказывать… А сейчас уже особо нечего терять… — печально произносит Чонгук и поднимает взгляд на старшего, — Мне не плохо от того, что он сделал. Я осознаю, что это ужасно. Но я будто проработал это заранее, ещё тогда… Звучит бредово, понимаю… Но, наверное, так бывает?.. — растерянно спрашивает Чонгук, смотря в глаза старшего. — Бывает, милый. И всё же мне бесконечно жаль, что с тобой такое случилось и тогда. Спасибо, что рассказал мне. Это очень важно для меня, ты огромный умница, что смог пережить это тогда, в одиночестве. Я восхищаюсь тобой. И очень надеюсь, что ваши сессии с Сокджином помогут тебе осознать, что твоей вины нет абсолютно. Ты будешь ездить туда вместе с Юнги и Тэхёном, немного чаще, чем обычно. Но это нужно в данной ситуации. Ещё он прописал тебе лекарства, я уже заказал их, скоро привезут, — серьёзно произносит Чимин и поглаживает младшего по волосам. — Господи, у нас скоро своя аптека будет… Лекарства от биполярки, шизы, тревоги, стресса, бессонницы… Теперь ещё и мои какие-то… — нервно смеётся Чонгук и отводит взгляд в сторону, — Юнги, Намджун и Тэхён пережили намного более страшные ситуации, чем я… Так что не думаю, что тебе нужно сочувствовать мне или как-то особо заботиться… Да, грустно, что это повторилось. Но как я сказал ранее, один раз меня от этого вылечили. Точно так же будет и во второй раз, — с лёгкой улыбкой произносит Чонгук. — Я всегда учил тебя, что свои проблемы обесценивать за счёт других нельзя. Ни в коем случае. Твои проблемы очень важны. И для тебя, и для меня. Не важно, какой у них уровень, нельзя вообще измерять вот это. Ты пережил плохую страшную вещь. Хорошо, что ты сейчас не очень сильно переживаешь и что тебя это не слишком сильно травмировало. Но плохо, что ты пытаешься обесценить это за счёт других. Я тебя люблю, и поэтому твои проблемы естественно важны для меня. И я буду относиться к тебе соответственно, — спокойно объясняет Чимин и видит, как у Чонгука появляются слёзы на глазах. — Спасибо, хён… — тихо произносит мальчик и обнимает старшего, прижимаясь к нему, — Я тебя люблю… И мне тяжело, конечно, из-за того, что произошло… Просто терпимо… Сокджин поможет мне проработать это… А вы обнимайте меня побольше… Я понимаю, что тебя на всех не хватает… Но я скучаю… Может, я мог бы сегодня поспать с тобой, пожалуйста?.. — стеснительно спрашивает Чонгук и получает кивок от старшего. — Конечно, солнышко, — с ласковой улыбкой соглашается Чимин и чмокает его в лобик, — Всё будет хорошо, обещаю тебе. Ты будешь самым счастливым мальчиком, как и раньше. А этот плохой человек понесёт наказание. А пока постараемся отвлечься от плохих мыслей, хорошо? Сокджин сказал, что тебе нельзя нервничать сейчас, — нежно произносит Чимин, смотря в глаза младшего. — Хорошо, а… — начинает Чонгук, но тут слышит стук в дверь и хмурит бровки, — Это ещё кто?.. Дверь открывается и в комнату заглядывает сонный, растрёпанный и заплаканный Тэхён, который испуганно смотрит на Чимина. — Детка, что случилось? — спокойно спрашивает Чимин, но внутри его сильно тревожит то, как выглядит Тэ. — Я подумал, что вы все меня бросили и уехали куда-то одни… Я испугался… — бормочет Тэхён и заходит, всхлипывая, — Мне так сказали… — Конечно мы никуда не уехали, милый. Мы здесь, видишь? Мы с тобой ещё вчера говорили о том, что Намджун с мальчиками поедут к Сокджину. Помнишь? — ласково спрашивает Чимин, не выпуская притихшего Чонгука из объятий. — Ну… Наверное… В голове всё смешивается немного… Меня напугал кое-кто… Вот… И я пошёл искать кого-нибудь… А никого нет… А я боюсь… — тихо рассказывает Тэхён и отводит взгляд в сторону, опираясь на стену, — Извините, что мешаю вам тут, но мне надо с кем-то побыть… А то мне всё ещё страшно… — ТэТэ, садись рядом с нами, ты совсем не мешаешь, — с мягкой улыбкой произносит Чонгук, понимая, что разговор с Чимином они продолжат вечером, когда пойдут спать. И это вполне устраивает Чонгука. Он понимает, сколько обязанностей лежит на не очень хрупких, но всё же плечах Чимина. Тэхён и Юнги очень сильно эмоционально к нему привязаны. У Чонгука нет такого с Намджуном, он сильно любит его, но пописать в одиночестве всё же в состоянии… Есть ещё и Намджун, которому тоже нужно внимание от Чимина. И есть ещё сам Чимин, которому иногда нужно быть наедине с собой, иначе так можно сойти с ума… Скоро приедет Намджун, Чонгук хочет и с ним побыть и пообниматься… Чимин просто обладает успокаивающем эффектом: он такой мягкий, спокойный, нежный… Намджун научился многому у него, но полного контроля над своей вспыльчивостью всё же не имеет. Поэтому задница Чонгука часто страдает… Но ему нравится. Да и его заднице тоже. Поэтому они счастливы вместе. Сейчас Чонгуку стало уже намного легче после ласковых слов Чимина, его объятий… Хорошо на душе. Даже если её что-то гложет, это чувство опустилось. И конечно, ночью они ещё поговорят… Каждая минута с Чимином — очень драгоценная. Тэхён застенчиво подходит к ним и садится рядом, обнимая свои колени. Он смотрит на Чимина, а затем взволнованно смотрит на дверь, прикусив губу. — Что такое, солнце? Тебя что-то беспокоит? — спрашивает Чимин, переводя взгляд на Тэ. — Да, что-то случилось? Так смотришь на дверь, будто она тебя съест сейчас… — усмехается Чонгук, выпускает Чимина из объятий и садится просто рядышком с ним, смотря на Тэхёна. — Ну, я пошёл в туалет… Мне надо было туда… Вот, встаю около унитаза… А он мне ну… Сказал, чтобы я отдал ему свои таблетки, иначе он меня съест… А я не знаю, зачем ему они! И голоса стали говорить, что вот, надо отдать таблетки, они плохие, из-за них я плохо себя чувствую… Ну и я почти отдал… Но потом подумал, что не надо… А все начали злиться и ругаться, в голове шумно так… — сбивчиво рассказывает Тэхён и тяжело вздыхает. Чонгук удивлённо смотрит на него, а затем опускает взгляд в пол. Как только Тэхён раскрыл то, что болеет, он сильно изменился… Но на самом деле, он ведь не менялся. Просто он тщательно скрывал своё заболевание… И Чонгук не представляет, как ему было тяжело… Всё, о чем рассказывает он, с одной стороны звучит смешно, а вот с другой — очень страшно… Его галлюцинации правда жуткие… Когда человек перестаёт видеть грань между глюками и реальностью… У Юнги ведь тоже при обострении бывают «видения», но он осознает, что это неправда. Просто как сон. А вот Тэхёну кажется, что всё это реально существует… И что унитаз хочет его сожрать… Туалетный монстр нынче не в моде… Теперь живые унитазы… Главное Юни не рассказывать, иначе такая истерика будет… Впечатлительный мальчик слишком. — Ох, детка, не нужно никуда свои лекарства выбрасывать. Ты в полной безопасности, я защищу тебя даже от самых страшных унитазов и голосов. Ты не принимал сегодня таблетки, да? — с мягкой улыбкой спрашивает Чимин, заглядывая в глаза к младшему. — Да… Не хочу их принимать… Они противные… Чонгук не пьёт лекарств и хорошо себя чувствует… Может я так тоже смогу… — капризно бурчит Тэхён. — За мной не гоняются унитазы… — усмехается Чонгук, получает пронзительный взгляд от Чимина и немного бледнеет. — Не веди себя, как Намджун, Чонгукки. Ты, в отличие от него, очень приличный мальчик. Язвить тут не надо, — строго произносит Чимин и поглаживает расстроенного Тэхёна по голове, — Всё нормально, солнышко. Пойдём выпьем лекарство, хорошо? — с ласковой улыбкой спрашивает Чимин у младшего. — Угу, выпей, может твои голоса заткнутся, раз они тебе так мешают, и унитазы угрожать перестанут… Говорю на полном серьёзе, ведь шутить на такие темы нельзя! И, естественно, на меня надо смотреть так, будто я убил кого-то! Конечно! А Тэхен, который пришёл и прервал редкий момент, когда мы наедине вдвоём, просто ангел! Нельзя было его отослать на десять минут, да?! Почему я виноват, а он нет?! Это несправедливо! Мне тоже, блять, надо ёбнутым шизофреником с обострением быть, чтобы со мной так обращались?! Думаешь, мне приятно слушать про твои блядские галлюцинации?! Так сложно вбить себе в бошку, что ничего этого не существует, тебе для этого Чимин обязательно нужен?! Ты, блять, не то что ёбнутый, ты ещё и не самостоятельный пиздец! — злобно вскрикивает Чонгук и сжимает руки в кулаки, с ненавистью смотря на Тэхёна. И Чимин и Тэхён шокированно слушают этот поток мыслей, а когда Чонгук заканчивает, Тэхён вскакивает с пола и выбегает из комнаты, хлопая дверью. Чимин большими глазами смотрит на Чонгука и тоже встаёт, качая головой. — Мы ещё поговорим сегодня, Чон Чонгук, — безэмоционально произносит Чимин и выходит, закрывая за собой дверь. И тут Чонгуку становится очень страшно. Чимин практически никогда не говорит с ним так… Он начинает сильно-сильно жалеть о том, что сказал. Зачем он вообще рот открыл… Конечно, он любит Тэхена и не считает его таковым, как сказал… Пиздец, блять… После этого недоизнасилования так плохо… Он будто в состояние аффекта впал и вообще не понимал, что говорит… Он хотел сказать об этом Чимину, что ему сложно себя контролировать сейчас… Но он не успел… Ему очень жаль Тэхена, он осознает, как тому тяжело, после его слов стало явно не лучше… Чонгук обязательно извинится, чуть позже… Ревность слишком сильно в нём взыграла… Последние дни Чимин 24/7 с Тэхёном из-за побочек лекарств, которые он принимает… У него слабость, ранимость, температура бывает… Чонгук всё это понимает… Но его внутренний эгоист слишком сильно хотел внимания… Вот и вывалил какую-то абсолютную чушь… Так хочется, чтобы Чимин снова улыбнулся ему, обнял… Так плохо из-за того, что произошло… Он чувствует вину теперь не только за измену, но и за то, что наговорил Тэ… Нужно будет извиниться… — Я такой идиот… — тихо шепчет Чонгук и закрывает лицо руками, а затем ложится на ковёр, чувствуя, что сил вообще не осталось. Он засыпает, и ему, наконец-то, становится более-менее спокойно… Ком из горла пропадает… Всё будет в порядке, Чимин сказал, что всё будет в порядке… Значит все так и будет, он ему верит… ... Чимин ищет Тэхёна, который просто испарился в воздухе. Честно говоря, он всё ещё немного пребывает в шоке от поступка Чонгука… Про Юнги он так не говорил никогда и не опускался до вот таких оскорблений. Чимин понимает прекрасно, что ему самому непросто из-за того, какую ужасную ситуацию он пережил. Но после их разговора Чонгук стал намного спокойнее, будто ему стало чуть легче… Почему строгий взгляд так на него подействовал? Раньше он реагировал на такое спокойно… Возможно, ему и правда не хватает внимания от Чимина сейчас, но Чимин физически не может разделиться на двое… Вот, попробовал побыть с двумя одновременно, итог просто чудесен… Он был бы рад побыть с Чонгуком подольше, но Тэхёна нельзя оставлять одного в таком состоянии. Он не обесценивает проблемы Чонгука. Но просто понимает, что Чонгук не может взять нож и себе вены порезать, потому что ему голоса в голове сказали так сделать, иначе они сожрут его мозги изнутри. А Тэхен может. Его вообще нельзя наедине оставлять с самим собой, особенно, когда он не принял лекарство. Как Тэхён жил до того, как Сокджин поставил ему диагноз и начал лечение, Чимину очень сложно понять… Как он понял, Тэхён сидел на одном месте, у себя за компьютером, и ни с кем не контактировал особо. Почти что обострение случилось только несколько месяцев назад, как раз, когда Намджун и Тэхён встретились после долгой разлуки… Это был сильный удар по психике Тэхёна, как кажется Чимину. Но это лишь его скромное мнение. Он очень сильно любит Чонгука. Это драгоценный, прелестный мальчик. И он обязательно ночью разберётся с тем, что произошло. Хотя догадки, конечно, есть. Но то, что он сказал, — отвратительно. Нельзя так говорить. Чимин уверен, что не со зла. Но всё же контролировать себя надо. Особенно, когда говоришь это нездоровому человеку. Чимин находит Тэхёна в одной из гостевых комнат, он сидит забившись в угол и рыдает, уткнувшись лицом в колени и обняв их. Чимин подбегает к нему и аккуратно обнимает, притягивая к себе. — Я п-плохой… П-псих… Ужасный… Г-голоса мне часто г-говорят, что я слишком неправильный… Л-лучше умереть… Н-не буду мешать… П-плохо… Б-больно… — заикаясь и сквозь истерику произносит Тэхён, начиная плакать ещё сильнее, прижимаясь к старшему. — Тшш, зайка, всё совсем не так… Совсем не так… — успокаивающе шепчет Чимин и целует его в лоб, — Ты хороший, конечно же не плохой. Ты сокровище. Я очень сильно тебя люблю, ты особенный. Быть особенным — не плохо. Каждый из нас уникальный. То, что сказал тебе Чонгук — полная чушь. Прошу, не слушай его. Он попал в очень плохую ситуацию, получил травму и из-за этого ему сейчас тяжело себя контролировать… Он определённо не хотел сказать то, что вылетело из его рта. Ты прекрасен, и никакой не псих. Нормальный человек, который просто немножко болеет. Но это не делает тебя хуже. И не делает лишним. Чонгук достаточно ревнивый, ему не хватает моего внимания. Но в этом нет твоей вины. Я сам решаю, что с тобой нужно провести больше времени, чем с ним. И это правильные решения, ты сейчас нуждаешься в большом количестве внимания. Не из-за того, что ты какой-то там «ненормальный». Просто сейчас в твоей жизни такой период, твой организм адаптируется к лекарствам. У Чонгука тоже сложный период из-за травмы. Я сегодня с ним и Намджуном вместе поговорю, думаю, мы сможем решить, как нам поступить далее и как распределять время так, чтобы все оставались во внимании. Я люблю всех одинаково, и прошу, не вини себя ни в чём. Ты чудесен. И абсолютно ни в чём не виноват. Твои голоса, видения и так далее не делает тебя хуже остальных людей. Надеюсь, ты понимаешь это, детка, — нежно шепчет Чимин и целует младшего в щёку. — Спасибо, Чимини… Мне просто так обидно… Он сказал, типа «мне тоже надо шизофреником стать?»… Это так больно… Я мучаюсь каждый день… А он так сказал, будто это ерунда какая-то… И я сам выбрал так себя чувствовать… Но это же совсем не так!.. Я мечтаю быть здоровым… Обычным… Не хочу видеть страшные вещи, слышать странные звуки и голоса… Я же не хочу быть несамостоятельным… Так получается пока что… Сокджин говорил, что всё нормально, для первого месяца приёма таблеток это нормально… Я же не сумасшедший, да?.. — тихо спрашивает Тэхён и всхлипывает, вытирая слёзы. — Конечно нет, ангел. Ты необыкновенный. Но уж точно не «сумасшедший». Это правда нормально, Сокджин прав. Я понимаю, что тебе тяжело, детка. Прекрасно это понимаю. Ещё раз говорю, Чонгук сказал глупости. Он обязательно извинится перед тобой. Никто не имеет право говорить такие ужасные и оскорбительные вещи, — серьёзно произносит Чимин, крепче обнимая младшего. — Хорошо… Нужно выпить лекарства, да?.. — хрипло спрашивает Тэхён, вытирая последние слёзы, — И я после них хотел бы попить чай с чем-нибудь сладким… У нас осталось печенье, которое пёк вчера Юни?.. Хочу отвлечься от плохих мыслей… — Умница, детка. Конечно осталось, я специально для тебя отсыпал пять штучек. Пойдём на кухню, я попью вместе с тобой, — с нежной улыбкой произносит Чимин и встаёт с пола. — Ура… — с небольшой улыбкой произносит Тэхён и тоже встаёт, — Люблю печенье Юни… Вчера мы с ним вместе его пекли… Ну, я помогал совсем чуть-чуть и скорее морально… Но почти вместе… Я джем выбрал для начинки, — гордо произносит Тэхён, и Чимин тихо смеётся. — Какой умничка, думаю, скоро тоже сможешь сам печь, — с тёплой улыбкой произносит Чимин и берёт его за руку, а затем выходит из комнаты вместе с младшим. Они натыкаются на Юни, который запрыгивает на Тэхёна и обнимает его. — ТэТэ, я соскучился! — громко произносит мальчик и чмокает Тэхёна в глаз, хотя он целился в лоб, но просто немножко не попал… — Ой, извини, глазик ТэТэ… — Ничего, теперь у меня даже глаз поцелованный… Я тоже соскучился, котёнок, — с искренней улыбкой произносит Тэхён и чмокает мальчика в макушку. Чимин с умилением наблюдает за ними. За последние две недели они очень сильно сдружились. Делают всё вместе, Тэхён играет вместе с Юни, когда маленький и когда взрослый. Они смотрят вместе мультфильмы, вместе готовят, ходят гулять (под присмотром Чимина, естественно). Чимин пытался подключить к ним Чонгука, но тому не особо всё это было интересно, он постоянно был с Намджуном, они много куда ездили вдвоём, и вроде мальчику было нормально… У них сложился такой жизненный режим, то что обычно Чимин с этими двумя прелестями дома, а Намджун и Чонгукки на своих делах… Он понимает, что сейчас ситуация поменялась. Мальчику страшно и больно после того, что он пережил. Ему нужен Чимин. И Чимин обязательно побудет с ним. Но он всё ещё не понимает того, почему Чонгук так отреагировал… Он же сам позвал Тэхёна к ним. Сам выпустил Чимина из объятий. Сам сказал, что Тэхён им не мешает… И это самая большая странность для Чимина.

***

Намджун заходит в комнату и видит, что на ковре, свернувшись в клубочек, спит Чонгукки, тихонько посапывая. Намджун подходит к нему и садится рядом, аккуратно трясёт за плечо и младший открывает глаза, а затем испуганно смотрит на него. — Папочка?.. Ты уже вернулся?.. — шёпотом спрашивает Чонгукки и прикусывает губу. — Да, крольчонок. Ты такой бледный, что случилось?.. — обеспокоенно спрашивает Намджун, а Чонгук садится и тяжело вздыхает. — Чонгукки надо наказать! Сильно-сильно-сильно… Отшлепать его так, чтобы было по-настоящему больно! Чтобы его попа отвалилась… Чонгукки плохой, ужасный, отвратительный мальчик! — истерично произносит младший и хочет ударить себя, но Намджун его останавливает. — Так, успокойся! Хватит истерить, спокойно объясни мне, что произошло, — строго приказывает Намджун, обнимая младшего и усаживая к себе на колени. — Чонгукки был большим… Его сердечко очень-очень болело!.. Он хотел всё внимание от хёни… Они сидели, говорили, обнимались, всё было так хорошо!.. Но пришёл ТэТэ-хёни и начал рассказывать про какие-то глупости… Про то, что унитаз его съесть хотел… Ну, на самом деле это не глупости, Чонгукки это понимает, Тэхёни же правда болеет, и ему страшно… Но взрослый Чонгук этого не понял, он подумал, что Тэхёни просто хочет обратить внимание Чимина на себя, хотя тот и так практически всё время проводит с Тэ… И Чонгукки сильно-сильно обиделся на него… А когда он плохо пошутил, Чимин сделал ему замечание, и что-то в головке сломалось… Я совсем не мог контролировать свой ротик и был настоящем злодеем… Сказал так много гадостей бедному Тэхёни, довёл его до слёз!.. Очень жалею об этом… Я же сам позвал к нам Тэхёни, но при этом обиделся на него… Просто правда подумал, что он хочет, чтобы я не был вместе с Чимини и чтобы только он был… Меня это задело… Но сейчас я понимаю, что всё совсем-совсем не так!.. Но я сказал такие ужасные гадости, что меня надо наказать очень сильно… — всхлипывает мальчик. — Бывают моменты, когда мы перестаём себя контролировать. Особенно, после сильного психического потрясения. Я думаю, что если ты извинишься перед Тэхёном, этого будет достаточно. Тебе же нельзя нервничать вообще… А ты только этим и занимаешься… — вздыхает Намджун, смотря в большие глаза младшего. — Не знаю… Хёни так страшно посмотрел на Чонгукки… Вдруг он отрежет ему пипиську?! — вскрикивает испуганно Чонгук и сильно бледнеет. — Я думаю, Чимин просто был под впечатлением от того, что ты сказал… Если что, я поговорю с ним, но, думаю, он сейчас уже сам догадался, из-за чего тебя так понесло. А насчёт отрезания… Ну… Тебе нечего резать, поэтому можешь не беспокоится, — усмехается Намджун и поглаживает младшего по головке. — Всё равно Чонгукки не должен был так говорить… Нужно извиниться перед Тэхёни… Надеюсь, ему не сильно плохо… Чонгукки понимает, что он хороший… Просто, ревность выросла… Плохая бяка… Тэхёни тоже нужен хёни… Чонгукки тут не один… Просто, как будто в тот моментик, сознание затуманилось… И Чонгукки стал злодеем… Он совсем не понял, как это произошло!.. И так сожалеет… — печально объясняет Чонгук и опускает взгляд в пол. — Я прекрасно понимаю, что ты не стал бы говорить такое специально. Думаю, остальные тоже. Давай ты попробуешь сейчас извиниться перед Тэхёни, хорошо? Мне кажется, ему нужно это услышать. Тем более, если ты сам хочешь. Наверное, ему станет легче. Он же любит тебя. И ты его. Ревность и правда иногда подскакивает слишком высоко, как и эгоизм. Я отлично это понимаю. Но нам нужно учиться брать себя в руки и контролировать свой язык. Даже когда кажется, что ты не можешь, на самом деле, если тренироваться, всё получится. Я со своей агрессией очень долго мучился. Мне казалось, что я быстрее стол сломаю, чем успокоюсь. И я ломал… Мне необходимо было что-нибудь сломать или ударить. Но Чимин научил меня способам, как можно успокаиваться и без этого. Такие же способы есть и для ревности. Просто у тебя сейчас такое состояние, что ты воспринимаешь всё в штыки. Выпьешь таблеточки, которые Джин тебе прописал, и станет намного легче. И спокойнее, обещаю тебе. Мы все тебя любим, зайка. Очень-очень, — с небольшой улыбкой произносит Намджун и берёт его на руки, а затем встаёт. — И Чонгукки всех очень-очень любит… Не любит того ужасного незнакомца, из-за которого Чонгукки тяжело себя хорошо вести… Он в тюрьме, да?.. — тихо спрашивает Чонгук и отводит взгляд в сторону. — Да. И он никогда оттуда не выйдет. Он ужасный, гадкий и мерзкий. Не заслуживает того, чтобы жить в этом мире. Как можно навредить такому хорошему и потрясающему мальчику? Я не понимаю. Он будет гнить в тюрьме всю свою жизнь. Таким, как он, только там и место, — с ненавистью в голосе произносит Намджун и кривится. — А хёни отрезал ему пипиську?.. — шёпотом интересуется Чонгук, внимательно смотря на старшего. — Пф, спрашиваешь. Естественно. Все такие «герои» остаются без своего достоинства. Они лишаются его тогда, когда связываются с нашей семьёй. А Чимин лишь отбирает последние напоминания о нём, — тихо усмехается Намджун и выходит из комнаты. — Уф, хорошо… Так ему и надо… — облегчённо выдыхает Чонгук и прижимается к старшему, прикрыв глазки, — Хочу там опять работать… Но не один… Через недельки две… Можно будет?.. — Конечно, зайка. Мы обеспечим все условия, которые ты захочешь. Ты будешь в полной безопасности, — уверенно произносит Намджун, а затем заходит на кухню. Чонгукки видит Тэхёна, который сидит на коленях у Чимина и пьёт чай, а также Юни, которой сидит рядом с ними и тоже пьёт чай, мило улыбаясь. Мальчик слезает на пол и подходит к Тэхёну, виновато смотря на него. — Чонгукки хочет сильно-сильно извиниться… Он сказал глупости, не хотел их говорить, язычок будто сам это сделал!.. Очень стыдно… Прости, Тэхёни… Ты совсем не такой, как я сказал… Ты очень-очень хороший!.. Прости пожалуйста, Чонгукки был идиотом… — извиняется мальчик, виновато смотря в пол. — Хочу заметить, что он сказал это из-за своего эмоционального потрясения. Он правда не хотел, — серьёзно подмечает Намджун и обнимает мальчика за плечи. Тэхён кивает и смотрит на Чонгука, немного улыбаясь. — Не переживай, солнышко. Я всё понимаю. Я понял, что ты сказал это не со зла. И я, конечно, прощаю тебя. Ты умничка, ты нашел в себе смелость попросить прощения. Далеко не все так могут, — отвечает Тэхён, а Чонгук подходит к нему и старается обнять, что немного сложно, так как Тэ всё ещё сидит у Чимина на коленях. Тэхён тихо смеётся и встаёт на пол, а затем нежно обнимает младшего, который прижимается к нему и тихо всхлипывает. — Извини, Тэхёни… Я очень-очень тебя люблю… — еле слышно шепчет мальчик. — А я тебя, прелесть. Всё хорошо, не плачь. Всё в порядке, — шепчет Тэхён и гладит его по головке, — Я проходил через то же, что и ты. И я прекрасно понимаю, что это за состояние. Ты умница, что держишься. Сказал ерунду и ладно. Главное, что ты не считаешь так по-настоящему. Я же тоже всё по-своему воспринимаю… Всё хорошо, чудо, — ласково шепчет Тэхён и целует его в лобик. — Что у вас там за секретики?! Всё от Юни скрываете! — возмущается мальчик, прерывая тишину, — Мне тоже интересно! Тэхён усмехается и возвращается к Чимину на колени, а Чонгук садится рядом с Намджуном, напротив возмущающегося Юнги. — Ничего интересного, котёнок. Кстати, как прошёл твой приём у Сокджина? — интересуется Чимин, стараясь перевести тему. — Классно! Сокджин-хён очень мной гордится, он говорит, что я стал очень активным и что это очень хорошо, — гордо произносит Юни и громко отпивает чай, — А ещё, я показал ему, как нужно танцевать тверк на четвереньках! Феликс был бы мной доволен, если бы узнал… — хихикает Юнги. — Господи, ты этот тверк даже бедным уткам показывал… — усмехается Тэхён, прижимаясь к старшему. — Тверк — это искусство! Феликс так круто вертит попой, я так не могу, конечно, но стараюсь! Кстати, он меня учил, как танцевать соб… слоб… Соблазднительдные танцы, вот! — с широкой улыбкой рассказывает мальчик. — Соблазнительные, чудо, — подсказывает Чимин и тихо смеётся, слушая возбуждённого мальчика. — Юни не понравились взрослые занятия, фильмы и разговоры, но вот танцы ему понравились! Чонгукки тоже нравится вертеть попой, но он немного стесняется в общественных местах… — бормочет Чонгук и берёт из вазочки леденец. — Я бы не сказал, что «Гарри Поттер» и «Звёздные войны» — это прям уж очень взрослые фильмы… — усмехается Намджун. — Феликс меня научил, что стесняться не нужно! Главное, не снимать штанишки… Но вот когда ты танцуешь соблазднительные танцульки перед сексом, то там нужно снимать штанишки! Я могу показать! — радостно предлагает Юнги и уже собирается слезть со стула, но Чимин его удерживает. — Покажешь сегодня Намджуну, ты вместе с ним сегодня спать будешь. И с Тэхёни, — с усмешкой произносит Чимин, смотря на мужчину. — Почему со мной?.. — удивлённо спрашивает Намджун, не понимая, за что ему такое… Счастье. — Потому что Чонгукки хочет поспать со мной и имеет на это полное право. Удачи, милый, — с улыбкой желает Чимин, смотря на Намджуна. — Ясно, сегодня ночью мы не спим… — устало бормочет Намджун и нервно усмехается. — Добро пожаловать в мою жизнь, — с милой улыбкой произносит Чимин и видит, что Чонгук спит с леденцом во рту, — Боже, уставший малыш… Я отнесу его к себе пока что, — серьёзно произносит Чимин, встаёт со стула и уходит вместе с Чонгуком. Он укладывает его к себе на кровать, и тот приоткрывает глаза, сонно смотря на старшего. — Хёни… Накажет меня?.. — спрашивает Чонгук и немного бледнеет, — Ч-чонгукки неспециально сказал гадость… Нужно промыть ему рот с мылом, так папочка делает, когда Чонгукки говорит много гадостей… — Я не собираюсь мыть тебе рот с мылом. И не собираюсь физически тебя наказывать. Мне просто нужно, чтобы ты кое-что понял, — серьёзно произносит Чимин, смотря в глаза младшего. — Что понял?.. — взволнованно спрашивает Чонгукки и прикусывает губу. — В том, что ты сказал Тэхёну, естественно есть доля твоей вины. Но вот в причине, по которой ты на нервной почве высказал вот это, твоей вины нет совсем. Ты не виноват в том, что сделал тот мужчина с тобой. Ты не изменял нам. Я хочу, чтобы ты это понял. Тебе тяжело осознать, что над тобой произошёл акт насилия, но придётся. Потому что либо ты это осознаешь, либо будешь винить себя в измене. Ты хотел заниматься с ним сексом? — спокойно спрашивает Чимин. — Нет, Чонгукки не хотел… — дрожащем голосом отвечает мальчик и всхлипывает. — Тогда почему ты называешь это изменой? — задаёт вопрос Чимин, расслабленно смотря на растерянного младшего. — Я получил оргазм… — отвечает Чонгукки и немного краснеет, снова всхлипывая. — Физиологическая естественная реакция. Тебе не было приятно. Просто реакция, как, например, реакция на щекотку. Ты не просил его и не давал согласия на то, чтобы он какие-либо манипуляции с твоим телом проводил. Ты говорил ему уйти, отстать. Всё ещё не вижу здесь признаков измены, — серьёзно произносит Чимин. — Он сказал, что я был слишком вызывающе одет… Будто хотел привлечь внимания, и что это неприлично… — объясняет Чонгук, вытирая слёзы. — Обыденное оправдание насильников, которые хотят состроить из себя тупых зверюшек с инстинктами. Увидел короткую юбку — пора насиловать. Исключительно их логика, моей и логики адекватных здоровых людей здесь нет совершенно, — спокойно разъясняет Чимин. — Я чувствую, что мог бы вырваться… Убежать… Быть сильнее… Но я виноват в том, что не смог… — всхлипывает мальчик и отводит взгляд в сторону. — Твоей вины в этом также нет. Знаешь, не все ходят в зал с мыслью о том, что на них будут нападать двухметровые мужики. Обычно туда ходят, чтобы здоровье укрепить. И ты абсолютно не виноват в том, что хочешь выглядеть, как выглядишь сейчас. Виноват этот идиот, который набросился на тебя. Ты можешь мне сказать, в чём твоя вина? Почему ты её чувствуешь? — спокойно задаёт вопросы Чимин и мальчик снова смотрит на него. — Чонгукки не знает… Правда… Вроде бы он ни в чём не виноват… Но сердечко так сильно болит… Будто он виноват во всём… Во всём плохом, что только случалось на этом свете… — хнычет Чонгук и поджимает губки, а затем садится и растерянно смотрит на Чимина, — Я понимаю, что не изменял… Но уже не знаю, почему чувствую себя виноватым тогда… Это противное чувство… Я вспоминаю всё плохое, что делал… И чувствую огромную вину за это… В сердечке… Чимин снимает с него футболку и садится ближе, поглаживает мальчика по волосам и кладёт ему на грудь руку, становясь серьёзнее. — Сердце бьётся слишком быстро, ты сильно переживаешь… Боишься меня сейчас? — спрашивает Чимин, а Чонгук мотает головой. — Нет-нет, хёни не страшный!.. Просто… Чонгукки тревожно… Вина смешивается со страхом, и получается ужасная смесь… Противная… — хнычет Чонгук, смотря на старшего, — Хочу не чувствовать это… — Подумай о самом плохом, за что ты чувствуешь вину сейчас. И скажи мне, что это, — спокойно приказывает Чимин, внимательно наблюдая за младшим. — Я не могу выделить что-то одно… Даже что-то просто, за что я чувствую вину… Обычно мы говорили с тобой о многих случаях, и я отпускал их… Но сейчас всё это будто бы вернулось обратно в десятикратном размере… И давит на меня, будто огромный камешек… — пытается объяснить Чонгукки. — Вот видишь, ты сам даже не можешь случая вспомнить, в котором бы ты это чувство вины не проработал. Ты всегда, даже когда делаешь плохие поступки, извиняешься. Всегда стараешься сделать так, чтобы тому, кого ты обидел, было хорошо. Ты очень хороший мальчик в этом плане, правда. Свою вину умеют признавать далеко не все взрослые, и извиняться тоже. Навязчивые мысли бывают иногда в наших головках, но их нужно обрубать на корню. Скажи сейчас самому себе, виноват ли ты в чём-то? И если да, то в чём? — просит Чимин, и поглаживает младшего по голове. — Чонгукки ни в чём не виноват… Я хороший мальчик… — еле слышно шепчет Чонгук и всхлипывает. — Погромче, зайка. Пожалуйста, — ласково просит старший, смотря младшему в глаза тёплым взглядом. — Я ни в чём не виноват! Особенно в том, что тот урод меня изнасиловал! Я не хотел заниматься с ним сексом, я хотел сбежать! Мне было так страшно, я чувствовал себя очень и очень беззащитным! Я не знал, что мне делать! Он был физически сильнее меня, я не мог убежать, мне пришлось быть с ним! Я никому не изменял и никогда не хотел этого делать, это было насилие!! — отчаянно вскрикивает Чонгук и начинает рыдать, а Чимин обнимает его и прижимает к себе, продолжая гладить по спинке. — Умничка, зайка, умница, — ласково шепчет ему Чимин и целует в макушку, усаживает младшего к себе на колени и немного покачивает, стараясь успокоить. Чонгук плачет на протяжении минут пятнадцати, пока Чимин укачивает его и шепчет ему на ушко, что он самый прекрасный мальчик на этом свете, ни капли не соврав. Спустя пятнадцать минут Чонгук успокаивается и переводит взгляд на Чимина, смотря на него опухшими красными глазами. — Я б-боюсь только одного… Остаться без вас… Вы моя семья… Я не смогу… Пожалуйста… Не бросайте меня… Я не такой хороший и идеальный как Юнги, но я стараюсь хорошо себя вести, хёни… Прости меня за это… За то, что иногда я ужасно глупо себя веду, ревную, кричу… Извини… — хрипло просит прощения Чонгукки и сглатывает, — Чувства вины будто больше нет… Но страх обострился… Я боюсь, что надоем тебе… И Тэхёну… И Юнги… Особенно, если так буду себя вести… Простите меня пожалуйста… — Ну, куда же ты от нас собрался, зайчонок? Мы не отпустим такое сокровище никуда, — с небольшой улыбкой произносит Чимин, убирает руку с его груди и чмокает в шею, — Мы любим тебя. Таким, какой ты есть. Все люди не идеальны, знаешь ли, — усмехается мужчина. — Но ты идеальный, хёни… Ты сам так про себя говоришь… — бурчит Чонгук, смотря на него. — А я и не человек, — тихо смеётся Чимин и качает головой, — Я тоже не идеален. И у меня есть слабости и моменты, когда я могу сорваться. Главное различать, в чём твоя вина есть, а где нет. И если вина есть, то стараться загладить её и исправить свои ошибки. Понимаешь, детка? — ласково спрашивает Чимин и после кивка Чонгука мягко улыбается, — Конечно понимаешь. Ведь ты всегда так и поступаешь. Не нужно бояться. Ты член нашей семьи. И никуда от нас не денешься… Попытаешься убежать, найду! — наигранно-страшным голосом произносит Чимин, заставляя мальчика хихикать. — Очень страшно конечно, хёни! Никуда я не собираюсь, честно-честно… Люблю вас больше всех на свете… Зачем мне кто-то другой… — бормочет Чонгук, крепко обнимая старшего, — Мне нравится, когда ты держишь ручку у меня на сердечке… — Да? — с лёгкой улыбкой спрашивает Чимин и возвращает ладонь тому на грудь, легонько поглаживая ей нежную кожу, — Сейчас оно нормально бьётся. Тебе спокойно, кроха? — Да… Рядом с тобой… Хорошо… Даже не страшно… Насчёт вины, я ещё поговорю с Сокджини… Но я уже, кажется, понял, что в этом ужасном инциденте моей вины нет… Ну… Почти… — честно признаётся Чонгукки, смотря в глаза мужчины. — Я понимаю, что за такой короткий срок это просто так не уберёшь. Но рад, что немножко тебе помочь смог. Я бы провел с тобой даже сессию, но твою психику нельзя сейчас слишком сильному стрессу подвергать. А как ты знаешь, на моих сессиях ему обычно подвергаются... — вздыхает Чимин и целует младшего в макушку. — Да уж… Но мне не нужно сессий сейчас, мне просто нужен ты рядом… — тихо шепчет Чонгук и прижимается к нему. — Ох, маленький… — с небольшой улыбкой говорит мужчина и укладывает его к себе на грудь, а сам ложиться на кровать. — Я тебя люблю, сильно-сильно… Извини, что я бываю ревнивой вонючкой… — бормочет мальчик и хлюпает носом. — Не говори про себя так, крошка. Всё хорошо, мы все порой такими бываем. Когда я только начинал встречаться с Намджуном, он открыл дверь в мою квартиру без особого приглашения. И застал там меня с одним из моих тогдашних пассивов. Причём мы просто пили кофе. Но он так разозлился, охохо… Так что твой папочка самая ревнивая вонючка из всех, его никому не превзойти… — усмехается Чимин и чмокает младшего в лобик, — Ты по сравнению с ним просто ароматная зефирка. — Всё же ревновать — плохо. Я постараюсь унять в себе это чувство… Всё-таки, нас не двое… Нас пятеро… Не самая обычная ситуация… Чонгукки это прекрасно понимает, и согласен на такие отношения… Поэтому, он постарается объяснить своей ревнивой головке, что все его любят… Правда любят, хёни?.. — с надеждой спрашивает мальчик, смотря на старшего большими глазами. — Правда-правда, — с тёплой улыбкой кивает Чимин и чмокает его в макушку, — Потрясающий мальчик. И всеми любимый. Зайка. — Чонгукки приятно, когда хёни говорит такие милые вещички… — урчит мальчик, довольно хихикая. — А мне приятно, когда со мной рядом находится такой милый мальчик. Такой прелестный, честный и хорошенький, — ласково шепчет Чимин и целует его за ушком. — Уютно… Чонгукки нравится лежать с хёни… Обычно Чонгукки спит один, потому что папочка так громко храпит… Ужас… — фыркает Чонгук, заставляя Чимина хихикать. — Чувствую, нам нужно купить кровать на четверых человек, буду спать я, Юнги, ты, Тэхён… Все вместе будем прятаться от Намджуна, который громко храпит… — смеётся Чимин, думая о том, что это гениальная идея. — О нет, а как же Юни и Тэхёни будут спать с храпящим папочкой?! — взволнованно спрашивает Чонгук. — Они не будут спать, всё очень просто… Но это не наши проблемы, мы собираемся очень хорошо выспаться. И будут они не спать далеко не из-за того, что Намджун будет храпеть… Но это уже не наши заботы, — с милой улыбкой произносит Чимин и чмокает младшего в лобик. — Точно! А наши заботы — это хорошо поспать! — с такой же улыбкой отвечает Чонгук и обнимает старшего, прижимаясь к нему ещё сильнее. Он чувствует много негативных эмоций после того, что произошло в тот ужасный день. Но Чимин помогает ему думать о чём-то другом, хорошем и тёплом… Какие такие таблеточки ему нужно принимать? Чимин рядом — здоровье обеспечено… Ну, точнее спокойствие. А таблеточки он, конечно, примет, чтобы поскорее выздороветь… Но Чимини тоже нужен для полного выздоровления! Комплексное лечение, так сказать… Чонгуку становится немного смешно от этих мыслей, и он тихонько хихикает, обнимая старшего ещё крепче. Тут дверь в комнату резко открывается, и в неё вбегает Юнги, которой смотрит на них большими глазами. — ПАУК, НА СТЕНЕ В ВАННОЙ ПАУК, ПАПОЧКА, СПАСИ МЕНЯ, ГОСПОДИН И ТЭХЁНИ ПЛАЧУТ ОТ СТРАХА, ГИГАНТСКИЙ ПАУК, ААААААА!