Цена жизни Пожирателя

      Из воспоминаний Теодора Нотта       Тео проснулся с первыми робкими лучами солнца, что несмело пробирались через неплотно закрытые тяжёлые гардины. Всё существо волшебника переполняли жажда и нетерпение, словно ему вновь десять: наступил его день рождения, и вот он подпрыгивает на кровати, ожидая гору подарков и праздничный торт. Вот только Тео не десять, и ждёт его не торт, а массовая казнь противников Тёмного Лорда.       В голове беспрестанно раздавался раздражающий шёпот, отчего-то говорящий его собственным, Теодора, голосом. Гул всë нарастал, а спину словно клеймили раскалённым железом. Каждый следующий вдох давался всё сложнее, будто воздух, что Нотт судорожно втягивал в себя, был отравлен. В конце концов волшебник просто сдался этой боли, позволил заполнить всю его сущность. Она разливалась по венам, плясала в задубевших мышцах, вспыхивала под веками ярко-красным пламенем. Тео потерял счёт времени, он не знал, сколько мучительных минут провёл, сжавшись на кровати, прижимая к груди колени.       Внезапное прикосновение прохладной ладони ко лбу заставило слизеринца сделать над собой усилие и приоткрыть потяжелевшие веки. С трудом юноше удалось сконцентрироваться на болезненно бледном лице незнакомца.       Тео разлепил пересохшие губы и хрипло прошептал:       — Профессор, вы пришли за мной? Я… Я могу пойти и сделать это? Мне кажется, если я не накормлю тьму, она сожрёт меня. Прошу, пойдёмте скорее!       Северус резко отдёрнул руку от собственного ученика, словно от ядовитой змеи. Тео жадно всматривался в лицо профессора, жаждая найти подтверждение собственным словам. Нотт скрипнул зубами и даже не попытался погасить раздражение.       — Почему вы молчите? Возможно, мне стоит начать казнь прямо здесь? Уже вижу, как Тёмный Лорд показательно журит меня за расточительность. Но, между нами, я уверен, что ему понравится…       — О, ради Мерлина, Тео, заткнись! — Снейп скривился и с омерзением смерил взглядом слизеринца. — Я был уверен, что ты обливаешь слезами собственную подушку. Хотел.       Северус оборвал себя на полуслове и лишь качнул головой.       — О! Профессор, вы, быть может, принесли мне платок? Или хотели составить мне компанию? — Несмотря на нечеловеческую боль, Нотт-младший расхохотался. Он был в самой пучине ада, а окружающие всё ещё хотели видеть в нём Тео Нотта — безалаберного студента Слизерина. После всего, что он сделал. После всего, чем пожертвовал. Всё ещё заливаясь жутким смехом, волшебник опустил взгляд на свои руки и увидел, что они обагрены кровью. Теодор поднёс ладони к лицу и, наконец перестав смеяться, поморщился от тошнотворного металлического запаха.       Чёртова жажда не давала мыслить ясно. «Убей, возьми своё…» — Шёпот всё нарастал и уже гремел набатом.       Дальнейшие события мелькали, как в калейдоскопе, периодически Нотт приходил в себя. Вот Снейп небрежно хватает его и использует порт-ключ. Дальше Тео очнулся уже в Эдинбурге, когда профессор вливал ему в глотку отвратительное зелье.       Нотт-младший послушно проглотил варево, борясь с приступом рвоты. Постепенно тремор унялся, а шёпот в голове утих до такой степени, что его можно было игнорировать.       — Ты больше, чем эта тьма, Тео. И ты должен это помнить. — Снейп решительно схватил бывшего ученика за подбородок и вынудил смотреть прямо в глаза.       Теодор выдержал тяжёлый взгляд и прохрипел:       — Дай наконец накормить эту тьму, и мы посмотрим, что осталось, кроме неё.       Брюнет вывернулся из ослабшей хватки Северуса и, не оглядываясь, вышел из комнаты.       Через пятнадцать минут юный палач Волан-де-Морта безжалостно лишит жизни тридцать семь человек.       Через три часа Теодор Нотт-младший будет захлёбываться от рыданий, лежа на ковре в поместье, что пожаловал ему Тёмный Лорд. Тьма, свернувшаяся в урчащий клубок, наконец отступила, оставив вместо себя зияющую дыру.       Наши дни       Тео не знал, как связаться с той другой Гермионой. У них не было особенных договорённостей, ритуалов или заранее оговорённых мест. Он просто всегда ощущал её незримое присутствие. Хотелось бы ощутить раздражение или что-то подобное, но… Этого не было. Разве что необъяснимое тепло? Нет, ну правда, какая должна быть любовь, чтобы её потеря заставила презреть время, пространство и собственное будущее? Тео не мог не рассуждать: а способен ли он сам на такое всепоглощающее чувство? Изначально себя и «того Тео из будущего» было невозможно идентифицировать как одного человека. Но чем больше Нотт раздумывал над этим, тем больших подробностей жаждал. Как они познакомились, влюбились, ругались? Как он умер, и что она почувствовала?       Ответы Тео могла дать лишь Гермиона, вероятно, нужно было лишь попросить.       Когда слизеринец ступил на земли Запретного леса, он не сомневался — Грейнджер уже знает о его визите. И это действительно было так.       Стоило закрыть глаза и сделать глубокий вдох, как цепкое ощущение чужого внимания стократно усилилось. Еле заметное движение воздуха возвестило о появлении волшебницы. Тео легко улыбнулся, чувствуя необъяснимый трепет и смятение.       — Я знаю, что ты здесь.       Смех Гермионы зазвенел хрустальным колокольчиком. Нотт ощутил тёплое дыхание девушки на своих губах. Запредельно близко. Недозволительно даже. Слизеринец резко распахнул глаза и легко перехватил кисть отпрянувшей было Гермионы.       — Поймал. — Еле заметная улыбка тронула губы волшебницы.       Всё в ней было не в полную силу: лишь намёк. Это притягивало взгляд, зачаровывало, но одновременно заставляло сожалеть: неужто тому другому достались все неуёмные чувства, вся горячность юного сердца?       — Где ты была, пока я?.. — Тео выпалил эту оборванную фразу на одном дыхании, стараясь не обращать внимания на собственные пунцовеющие уши.       Это было вовсе не тем, что хотелось сказать. Но позволить сорваться с губ жалкому «Почему же ты не сказала, что моя невеста и мой друг сделают меня посмешищем?» было совершенно невозможно.       Грейнджер приподняла бровь, явно недоумевая.       — Честно говоря, хотела дать тебе время. На тебя и так слишком много свалилось. История с Драко и Пэнси, например. — Шатенка недовольно поджала губы.       — Ты могла бы и сказать, я бы не выглядел таким идиотом. — Нотт беззлобно усмехнулся и потёр нос. — И вообще, кажется, пришло время послушать истории о будущем, как думаешь?       Гермиона покачала головой и явно привычным движением взлохматила волосы брюнета.       — Тебе это не нужно, кошмары сниться будут, — снисходительно протянула волшебница. Но, наткнувшись на возмущённый взгляд Тео, добавила уже серьёзнее: — Тебе просто нужно быть хорошим мальчиком и отказать Гермионе из этого времени, когда она предложит тебе быть шпионом Ордена. Справишься?       — Это я запросто. К героизму меня как-то никогда не тянуло. Да и не думаю, что она, ну, то есть ты… Ну, в общем, вряд ли Гермиона Грейнджер это мне предложит.       Гриффиндорка завела руки за спину и впилась ногтями в ладони. От её взгляда Тео стало не по себе, словно он сказал что-то не то.       Девушка прокашлялась и нарочито небрежно бросила:       — Скажи, а местная Гермиона тебе нравится? Хотя бы немного?       Какая-то необъяснимая тоска, странная слабость немедля сдавила грудь Нотта. Впрочем, Тео усилием воли приглушил это чувство.       — Кхм, в данный момент она меня не раздражает. Для наших взаимоотношений невероятный прогресс. Только вот какого ответа ты ждала, а? Думала, я расстался с девушкой, на которой собирался жениться, и тут же влюбился в тебя?       Теодор и сам не понял, почему такой простой вопрос, от которого было так легко отмахнуться, поднял бурю в душе. Он был раздражён, зол, но ещё уязвлён. И это, пожалуй, было самым невыносимым.       Гермиону ядовитая тирада словно никак не задела. Она лишь лениво перекинула густые волосы назад и прошептала:       — Милый, если хочешь меня задеть — старайся усерднее.