Находя сходства

- А какая была самая простая? - спросил Чон Бэ. - Треугольник. - А какая самая сложная? Ки Хун сделал паузу, прежде чем ответить: - Зонт. - Зонтик? - удивленно рассмеялся 001. - И что, кто-то его выбрал? Ого те, кто выбрал зонтик не знали, как они влипли... Он как будто с насмешкой окинул Ки Хуна глазами. - Верно? В тот раз Ки Хун не понял, что игрок 001 издевается над ним. Действительно, какая ирония, что твоя жизнь буквально зависит от того, сколько слюны выделят железы во рту. Правила, созданные для равных условий, никогда не делали ремарку на паршивый случай. "Красный свет, зеленый свет". Как кость бросив надежду, что игры не изменились, с каким самодовольством, наверное, он наблюдал за лицами людей, вошедших в комнату для пентатлона. - Извините, если вы не идете спать, мы можем поговорить? Ки Хун вздрогнул. Приглушенный теплый свет от огромной свинки-копилки под потолком, мягко очертил тени на лице игрока 001. - Конечно, - он качнулся, меняя позу и вытер вспотевшие ладони о штанины. Мужчина сел на пол рядом с кроватью Ки Хуна. - Думаю, что перегнул палку, - он склонил голову. - Хотел бы извиниться, я сожалею. - Нет... Нет, что вы, - растерялся Ки Хун. - Я... не должен был вас во всем винить. Это я перегнул. Они неловко замолчали. Комната полнилась сонным дыханием измотанных игроков. Никто из них не был готов к массовому расстрелу. - Моя жена очень больна, - начал игрок 001. - У нее цирроз печени и ей нужна пересадка. И пока она проходила лечение в больнице, мы обнаружили, что она беременна... Врачи предложили ей сделать аборт, но она их не послушала. Сказала, что все равно родит, даже ценой собственной жизни.... Складка на переносице разгладилась, когда он едва заметно улыбнулся. - Моя жена очень упрямая. Если, что-то решила - ее не переубедишь Ки Хун молчал, не замечая пристального взгляда. - Нет донорской печени, ее состояние все хуже, - продолжил игрок. - Я занял денег, везде, где только мог, но этого все равно не хватило. Стало так тяжело, и один мой давний клиент узнал о положении и предложил помощь. Я взял у него немного денег. Это посчитали взяткой. Начались неприятности и меня уволили с работы. Я всю свою жизнь посвятил этому месту. Для меня эта игра - моя последняя надежда. Я понимаю, то что вы сказали, господин 456... чего стоят эти деньги. Но они мне очень, очень нужны. Даже ценой жизни других людей. Я хочу использовать их... чтобы спасти жену и ребенка. Чего бы это не стоило. Отрывок этого вечера Ки Хун мог воспроизвести дословно. То, что рассказал ему безымянный 001, Ки Хун думал, что понимает его. Он молча сострадал ему и так же молча разделил горе. Без слов он сочувствовал и скорбел, надеялся на их победу, выздоровление и рождение. Тон, с которым 001 говорил о ней, каким тихим становился его голос, когда он произносил само это слово "жена", такое невозможно подделать. Чувство тоски, выраженное не слезами, а плотно сжатыми зубами, резкими, отрывистыми фразами - не могло быть суррогатом, фальшивой, имитированной акцией. - Сон Ки Хун, Сон Ки Хун - вы наш вещий сон. Обезоруживающе посмеявшись над собственной шуткой, и не найдя отклика от других, Ён Иль обернулся на Ки Хуна и тот, сам не понимая почему, рассмеялся в ответ. Он был рад, что находился в одной с Ён Илем команде, стоял в одной связке плечом к плечу. Ки Хун никогда не забудет, как в последний момент он сделал выпад вперед и принес им победу. Все эти эпизоды, мелькающие стоп-кадрами, сближающие далеких друг от друга людей стали тем ярким маяком, который помогал верить в то, что победа возможна. Что на этот раз Ки Хун не один, что этот мужчина на одной с ним стороне. И поэтому ничто не могло сделать игроку 456 больнее, чем дуло пистолета, направленное точно в центр его лба. Но не сам страх смерти и проигрыша растоптали остатки теплившейся надежды, веры в людей, во что-то, что делало мир таким, каким Ки Хун видел его два года назад. Выстрелом, для которого не нужно жать на курок, стало открывшееся за маской фронтмена лицо. Это была чистая победа, без крови и пустой гильзы. Когда голос в рации сменился предсмертными хрипами, игрок 456 не горевал. Потому что не было времени на сожаления. Оплакивая много позже, когда их бессмысленное восстание было подавлено, чувство обретенной в этом аду дружбы, Ки Хун поклялся, что выберется отсюда не только ради дочери, но и ради еще не рождённого ребенка этот смелого мужчины. Он был убит, когда Ин Хо обошел его и, взяв за шкирку окровавленной футболки, потащил вглубь коридора. Сила, покинувшая мышцы, предоставила карт-бланш на любые действия. Бесконечные диалоги, чужая исповедь, пытки. Абсолютно, до жути не важными казались и были для Ки Хуна дальнейшие события. Если главной канвой, фабулой сюжета выдвигалось удовлетворение Ин Хо в убежденности правильности его личного, больного мировоззрения, что план Ки Хуна провалится, то белый флаг брошен. Во второй раз в жизни доверившись первому номеру, он снова стал первым, кто узнал второе в жизни предательство. Только два года назад вынести правду оказалось гораздо легче. Потеряв обувь еще где-то на лестнице, Ки Хун оставлял за собой след крошечных красных точек. Как кусок мяса, которым он и был в глазах фронтмена, игрок 456 волочился по полу. Со стороны он был похож на овощной куль, и таким же овощем Ки Хун стал. Исчезли разноцветные коридоры, заполненные розовыми солдатами. Коридор был один и он был только для одного. Единственный для фронтмена человек имел такое же право им пользоваться. И вот наконец, право было использовано. Ин Хо не заставлял Ки Хуна торопиться. С остановками он тащил его к двери на противоположном конце. Когда игрок не помогал ногами или совсем оседал, словно оставил что-то позади или ждал кого-то, Ин Хо подхватывал его со спины подмышки и волок, зажимая грудную клетку. Это напоминало Ки Хуну то, как они с Ён Илем орали слова поддержки команде игрока 120, отдавшись эмоциям обнимали друг друга, счастливые, что им удалось одержать победу. Фронтмен опустил Ки Хуна и привалил к ногам, чтобы игрок не упал. Он достал ключ и щелкнул замком. Дверь бесшумно открылась и ночники зажглись вечерним мягким светом. Ин Хо протащил Ки Хуна через комнату, опустив рядом со своим креслом. Широкий белый экран высветил вспотевшую бледную кожу на лишённом эмоций лице. Скинув перчатки и мантию, оставляя торс голым, Ин Хо открыл шкаф и достал оттуда футболку, в которой спал. Но она предназначалась не для него. Он намочил ее водой в ванной и только тогда вернулся, устало оседая в кресло. Прикрыв глаза, он слушал как Ки Хун дышит рядом. Глубокий долгий вдох, без хрипов и зажимов, говорил о том, что мужчина здоров. На него не воздействовали физическими ударами и, какое бы состояние Ки Хун сейчас из себя не корчил, он не был утомлен. Протяжный чистый выдох. Игрок был готов начать. Ин Хо нажал кнопку пульта и на экране появилось изображение, запечатлевшее пограничье. По одну сторону до. Ки Хун смеется, ожидая легких денег. По другую сторону после. Вербовщик пощечиной сносит его надежды. - Вам нравится, Ки Хун? - спросил фронтмен. И это не звучит как сарказм или издевка. Это тот самый тон, с которым Ин Хо произносил слово "жена" в ту ночь. Ки Хун смотрел на экран, но, в отличие от Ён Иля, ничего не чувствовал. Не дождавшись ответа Ин Хо протянул руку и, зарывшись пальцами в волосы, уложил голову Ки Хуна на колено. Правая щека коснулась жесткой ткани брюк, шея сломалась, оголяя холку и выступивший позвонок. Аккуратно свернув футболку, Ин Хо начал оттирать капли крови со скулы и лба игрока. С экрана на них смотрели два Ки Хуна. Третий смотрел на них в ответ. - Видите, Ки Хун, - начал фронтмен, вслед за тканью оглаживая большим пальцем дугу брови, - как оказалась слаба ваша концепция. Столько усилий, потраченных денег. Для чего? Он задрал голову мужчины выше, чтобы протереть подбородок и шею, спускаясь до ключиц. - Чтобы вы оказались на положенном вам месте. Ин Хо сострадательно посмотрел на тело у своих ног и усмехнулся: - Действительно, вещий сон, да? Он не стал добавлять, что вещим сон оказался для него. - Как странно вышло, что спустя два года борьбы, вы теперь здесь. И снова единственный выживший. Пригладив волосы Ки Хуна, Ин Хо внимательно посмотрел на мятую футболку, которой он обтирал его. - Мне кажется вам понравилось быть особенным, да, господин 456? Вы же делали ставки на скачках в прошлой жизни. Может теперь вам этого мало и удовольствие вам приносить ставить на кон себя? Ин Хо поднес к лицу грязную майку и уткнулся в нее носом. Его рука спустилась вниз, и он скользнул пальцем по ушной раковине игрока. - Так странно, что наши с вами запахи, смешавшись, говорят о трусости. Ки Хун ясно помнил, что Ён Иль трусом не был. Он хотел помочь ему спасти как можно больше людей. Добраться до фронтмена и инвесторов этого кровопролитного цирка. Он искренне заботился о игроке 222, беременной девушке. Его жена находилась в том же положении, поэтому Ён Иль отдавал ей свой обед, старался шутить рядом с ней. Как-будто то, как он скучал по больной жене с их ребенком внутри, эти чувства он старался выразить к игроку 222. А потом фронтмен вынес ей мозги. Пальцы переместились и огладили скулу, накрыли трепещущие ресницы и слегка вдавили глазное яблоко. - Вы так внимательно смотрите на себя, Ки Хун. Помните, у вас тогда волосы были длиннее? У нее была похожая стрижка. Голос Ин Хо становился ниже. Вкрадчиво спрашивая, не требуя ответов, он оглаживал взглядом тело мужчины, которого хотел бы задушить прямо сейчас. Но с тем условием, что для себя он тоже заранее завяжет петлю. - Когда вам попался зонтик, - фронтмен нагнулся и подул в заалевшее ухо, - мне подумалось, что даже дружба с Иль Намом вам не поможет. И как же удивительна оказалась ваша придумка.... Ладонь Ин Хо сдавила лицо Ки Хуна, который не оказывал сопротивление. Почувствовав кожу и мышцы под ней, тонкие лицевые косточки, фронтмен пережал нос игрока. Другой он расстегнул ширинку на себе и положил руку на пах. Ки Хун задышал ртом и ладонь Ин Хо окутал влажный жар выходящего из игрока воздуха. - Какие у вас сильные легкие, господин 456, - он откинул голову на спинку и начал поглаживать себя. - Вы с каждым разом все наглее напрашиваетесь на комплименты. Ин Хо напряженно всматривался в смеющегося Ки Хуна на экране. Пока ладонь намокала от тяжелых, надсадных придыханий, Ин Хо надрачивал затвердевающий член. Сложив большой и указательный пальцы узким кольцом, он прикрыл глаза и представил на их месте тонкие губы игрока 456. - Так странно, - прошептал он, - что это делаете вы, а не она. Ки Хун сожалел, что не встретился с Ён Илем еще перед первой игрой. Потому что познакомься они раньше, был шанс, что он не стал бы нажимать на кружок. В тот вечер именно голос Ён Иля оказался решающим. Он бы отдал ему столько денег, сколько необходимо было для лечения, даже если это значило, что нужно отдать все. Не открывая глаз, он прижал голову Ки Хуна ближе к бедру и вставил в его рот два пальца. Шершавый, с мелкими сосочками, язык непроизвольно скользнул по ним, и фронтмен подкинул бедра от охватившего его томления в паху. - Если вы их прикусите, господин 456, - выдохнув, попросил он, - я выключу экран. С силой, как если бы он собирался вцепиться не в пальцы, а горло, Ки Хун укусил его и сжал зубы. Рука Ин Хо на члене задвигалась быстрее. Толкаясь в ладонь, он заставлял голову игрока тереться по своему крупному широкому бедру. Тяжелые сиплые вздохи высоко поднимали грудную клетку и голый, чуть вспотевший торс очерчивался выступающими мышцами. - Какой вы талантливый, Ки Хун, - хрипло нашептывал он. - А перед второй игрой говорили, что ничего не умеете. Как нехорошо вы обманывали всех нас, доверившихся вам. Сколько еще тайн вы оставили невысказанными... мммгахх! Его голос сорвался, когда игрок хлюпнул потекшими слюнями. Уставшая от напряжения челюсть разжала пальцы и капли не проглоченной слюны потекли по подбородку и щеке Ки Хуна. Ин Хо открыл глаза и, отпустив член, наклонился над мужчиной, чтобы увидеть его. Схватив подбородок, он заставил его повернуться и посмотреть на себя. Спокойный и безмятежный взгляд Ки Хуна встретился с глазами фронтмена. И это было тем, чего Ин Хо боялся больше всего в эту ночь. До предела выгнувшаяся шея, удерживающая голову в неудобном положении, дрожала острым кадыком. - Как щенок, - очарованно пробормотал фронтмен. - Оба смотрите на мир как ручные собаки. У нее был такой же взгляд перед смертью. В ночь, когда розовые солдаты перестреляли всех игроков, поднявших против них оружие, Ки Хун остался в живых. Он думал о семье Чон Бэ и жене Ён Иля. О том, что, умирая, она так и не узнает, что муж не бросил ее, а пытался сделать все, чтобы она и его продолжение остались живы. Ин Хо наклонился и слизал дорожку высыхающей слюны на его щеке. Горячо выдохнув, он широко мазнул языком по подбородку к шее и прижался губами к кадыку. Пальцы гладили и массировали затылок Ки Хуна, пока Ин Хо чавкая, сосал выступ гортани, прихватывая тонкую кожицу зубами. Отстранившись, он толкнул игрока на пол и навалился сверху ощутимым, массивным мужским телом. Он не дал Ки Хуну перевернуться, руки надавили на лопатки, упирая лицо мужчины в пол. - Не дам тебе смотреть, - жарко шепнул он в ухо и потерся о ягодицы. Его бедра начали толкаться в промежность Ки Хуна, елозя сочным от возбуждения членом по ткани штанов. Нос зарылся в волосы, вдыхая запах прелой кожи и волос. - Когда ты мылся в последний раз, Ки Хун? - прохрипел Ин Хо. - Ты знаешь, что запах твоего пота возбуждает меня еще больше? Он прикусил холку и зализал след от зубов. Не отрывая губ от кожи, он целовал изгиб шеи, мокро присасываясь к ней до кровоподтеков. Податливое тело мужчины под ним, расслабленное и мягкое, бескостное в своей покорности, манило и привлекало Ин Хо так, как никто до этого. Искал сходства, чтобы оправдать перед собой постыдное влечение. Найдя ладони Ки Хуна, он завел его руки над головой и переплёл их пальцы, пока вторая рука скользнула вниз и погладила дрожащий живот. - Кто там, Ки Хун? - палец огладил пушок вокруг пупка. - Ты ничего не скрываешь от меня? Искал сходства, чтобы надрачивая на образ мужчины, оправдать забывшийся слишком быстро образ женщины. Ин Хо задел кромку жестких волос и погладил выступающий холмик лобка. Игрок под ним еле слышно охнул. Этот голос и вздрогнувшие мышцы, заставили фронтмена сильнее вжаться в Ки Хуна. Его голый торс липко потерся о футболку, царапаясь сосками. Искал сходства, потому что вместо впадин, захотел высасывать из вершин. Ки Хун знал, что оказавшись перед фронтменом он задаст единственный вопрос. Почему? Вложив в него масштаб тех трагедий, которые разворачивались на острове. В этом масштабе можно будет угадать совсем незначительный вопрос. Какое из имен настоящее? То, которое принадлежит человеку, который помогал ему и предложил дружбу. Или то, которое принадлежит больному ублюдку на нем? - Такой слабый подо мной, - Ин Хо отстранился и оседлал Ки Хуна сзади, упираясь пальцами ног в пол. – Такой всегда уступчивый для меня. Он захватил ладонями ягодицы и сжал их, начал разминать мягкую плоть через ткань. Круговыми движениям огладил два полушария и провел пальцами между ними. Вздрогнув, Ки Хун наконец попытался отползти, но, физически превышая его, Ин Хо не позволил ему это сделать. Он спустил его штаны и начал растирать, разогревать ребром ладони влажную промежность. Волоски терлись о кожу и прикосновение к ней, такой вспотевшей и горячей в этой интимной, личной части возбуждали Ин Хо. Он опустился и прихватил зубами мясистую ягодицу, развел в стороны складки, открывая Ки Хуна для себя. Ин Хо наклонился ближе и подул на дрожащее, еще сжатое отверстие, заставляя игрока невольно дернуться, раскрываясь шире. - Так не терпеться, господин игрок? - спросил он, обдавая промежность горячим дыханием. - Что же мне с вами сделать? Набрав в рот слюны, он сплюнул на закрытую дырочку и потер ее пальцем. Мокрая, она блестела от падающего с экрана света, завораживая Ин Хо. Взяв член, он приставил его к отверстию и начал медленно водить распухшей головкой по кругу. - Тебе нравится, Ки Хун? - зашептал Ин Хо, отдаваясь ощущениям. - Или приз в этом сезоне не тот, что ты ожидал и мне надо постараться для тебя больше? Когда фронтмен толкался в игрока, проезжаясь по мошонке до копчика, ягодицы тряслись от шлепков, и эти вмятины, образующиеся складки от стыдного потрахивания мужской задницы, вызывали в Ин Хо похоть и чувство нежности. Ощущения щекотки от влажных волос и спазмов ануса, неровного дыхания и слабых трепыханий, все это заставляло фронтмена хотеть надругаться жестче, унизить это желанное тело, сально и пошло вылизать липкую, вспотевшую кожу. Он перевернул Ки Хуна на спину и поставил колени по обе стороны его головы. Член, ласкающий его дырочку, теперь скользнул по губам и Ин Хо, погрузив пальцы в волосы игрока, потирался головкой о мягкий, розовый эпителий. Фронтмен наблюдал за тем, как дрожат ресницы мужчины и его лицо становится влажным от жидкости из уретры. - Почему ты не смотришь, Ки Хун? Теперь можешь открыть глаза. Ин Хо низко застонал и потерся о губы, постучал по ним скользкой головкой толстого члена. Заведя руки игрока над головой, фронтмен стек по телу вниз и мокро присосался к его губам, пахнувшими теперь его влагой. Он толкался языком в рот, широко облизывал щетинистый подбородок и зарывался носом в подмышечную впадину. Ин Хо вбивал мужчину в пол, бедра толчками вытрахивали низкие хрипы игрока. Их члены терлись друг о друга, хлюпая и толкаясь навстречу грубой случке. То, как Ки Хун не сопротивлялся их близости, как потел и тек под ним, распутно, будто не умерли те, кого он знал, приглашая Ин Хо продолжить спаривание, это заставляло фронтмена мощнее вколачиваться в него. Отрывисто вздохнув, Ки Хун под ним слабо задергался. Ин Хо почувствовал как стало мокро между ними. Он подхватил его под колени и развел дрожащие ноги, взяв опадающий, теперь вялый член мужчины, в рот. Двигая головой, касаясь носом и щеками лобковых волос он высасывал из него последние капли спермы, постанывая от удовольствия. Сморщенная, размягченная кожица закрыла головку и Ин Хо, лизнув напоследок складки яичек, отстранился. Разгоряченный и тяжело дышащий, он водил глазами по расслабленному, послеоргазменному телу игрока и дрочил себе. Он не был похож на нее даже отдаленно. Ки Хун понимал игрока 001. Ки Хун привязался к Ён Илю. Но Ки Хун никогда не мог разгадать мотивы Ин Хо. Как и фронтмен никогда не признается в своей зависимости к игроку 456.