Snow Angel Expanse

❄️❄️❄️

      Сердце словно глухо падает, как только альфа чувствует сопротивление. Он ощущает упирающиеся в его грудь ладони. Осознание совершённой ошибки приходит слишком поздно. Это не должно было произойти так рано. Так внезапно. Так неправильно.       Эта ситуация заставляет Кая бороться с самим собой. Сейчас ведь необходимо отстраниться. Омега напуган, об этом говорит его запах. Страх. Понимание того, что причина этому – альфа, заставляет ощущать себя паршиво. Он погружается в мысли, а в этот момент Бомгю слабо ударяет куда-то в плечо, напоминая об эгоизме старшего.       Но если он отпустит, это станет концом всего. Слабые постукивания и хныканье младшего уже говорят о многом. Но как же тяжело оторваться от застывших губ. Это первая и наверняка последняя такая близость, а Кай с каждой секундой ухудшает всё доверие, выстроенное годами.       Резкий лавандовый аромат перестал приносить былое удовольствие, заставляя чувствовать лишь дискомфорт. Альфа пытается совладать с собственным сознанием, которое не перестаёт твердить о желании. «Мой. Мой. Мой.» — словно заело оно, окутывая тёмной пеленой.       Под властью помутневшего разума ладони сильнее сжимают чужие щёки, вынуждая омегу разомкнуть губы. Старший делает первое движение, что сопровождается несогласным мычанием со стороны Бомгю. Омега пытается отвернуть голову, но из-за железной хватки не получается. Он прикладывает уже гораздо больше усилий, чтобы оттолкнуть, но тщетно. Губы горят, а слёз скапливается всё больше с каждым новым движением будто совершенно незнакомого человека. Бомгю чувствует, как задыхается. Дрожащие руки касаются запястий альфы, не в силах даже сжать те.       — Отпусти. — удаётся выдохнуть Чхве, прежде чем вновь ощутить тяжесть таких грязных поцелуев. Слёзы катятся от беспомощности и понимания того, что на Кая не действуют даже слова. Бомгю чувствует солёный вкус, смешивающийся на губах с лимонным запахом альфы.       Кай осознаёт, что омега сейчас плачет, пытается вырваться, и это его злит. Так раздражает, что невольно получается прикусить чужую губу, слыша шипение. Теперь к неоднородному вкусу Чхве добавляется ещё и металлический крови. Бомгю с новой силой тянет руки альфы вниз, заставляя отпустить себя, и на секунду ему удаётся произнести тихое:       — Больно. — хватка вмиг слабеет, позволяя отстраниться, но не освободиться полностью.       Впервые страшно просто посмотреть в глаза брата. Поэтому Бомгю лишь следит за чужими поджимающимися губами, на которых неаккуратно распределён собственный блеск.       Кай тяжело дышит, заставляя чувствовать грязь всей этой картины.       — Отпусти меня. — повторяет омега, но продолжает ощущать руки на своих щеках.       — Посмотри на меня. — шепчет старший, заставляя поднять голову, но сталкивается лишь с закрытыми глазами и подрагивающими ресницами. — Бомгю, пожалуйста.       Омега повинуется, испуганно поднимая брови. Тёмные зрачки напротив, кажется, заслонили собой радужку. Альфа смотрел так странно, выпускал сильные феромоны, наполняющие сознание. Чужие пальцы растирают дорожки слёз, после дотрагиваются до капелек крови на ранке губ, вновь принося щиплющую боль.       Касания кажутся грубыми, а взгляд диким. Чхве молча отходит, прерывисто выдыхая от долгожданной прохлады. Двигается в направлении выхода, боясь отвести глаза от альфы и пропустить неожиданные действия того. Впервые Кай вызывает такие мысли.       — Бомгю... — стоит выдохнуть, как за блондином тут же захлопывается дверь, заставляя из-за громкого звука очнуться. Альфа чувствует головокружение, сильно сдавливающее виски. Недавно опьяняющий смешанный аромат уже доставляет боль и вызывает тошноту. Собственный лимонный запах слишком доминировал над лавандой, заставляя ту источать кислые и иногда горькие нотки.       Ноги подкашиваются, заставляя колени соприкоснуться с полом при падении на них. Дотронувшись до лица, альфа неприятно морщится из-за сырых пальцев. Взглянув, замечает самое страшное, что только могло случиться в его понимании.       Кровь. Кровь любимого омеги. Кровь, причина которой сам альфа. Разводы от чужой раны заставляют дрожать. Последнее, что хотел сделать альфа – стать причиной травмы Бомгю. Но он совершил это. Совершил то, за что клялся убить любого.       Светлые волосы больно оттягивает, делая пряди алыми. Лёгкие жжёт от неуходящих тошнотворных ощущений. Хочется отмотать время назад, не осуществлять все те грязные помыслы.       Он стал тем, кто довёл такого светлого человека, как Бомгю, до слёз. Омега плакал и просил прекратить, но собственное желание обладать застелило всё сознание. Альфа лишь хотел подарить своё признание и невинное касание губ, но, ощутив впервые долгожданный контакт, напрочь забыл о главном. Он поддался инстинктам, принуждая младшего. Изменил их отношения навсегда.       Кай продолжал удовлетворять собственные желания, игнорируя состояние Бомгю. Он позволил понять, что свои чувства для него важнее чужих.       — Всё из-за него. — шепчет блондин в пустоту комнаты. Опустив руки, царапает ногтями пол, ударяя на последок.       Точно. Бомгю никогда не принимал другое внимание от альф, кроме брата. Омега всегда думал, что это нормально, относившись к этому лишь как к семейному проявлению чувств. Рано или поздно они пришли бы к принятию друг друга. Стали бы принадлежать друг другу. Но с этой работой всё изменилось. Новые лица, которые совершенно не знают Бомгю. Замечая лишь его восхитительную внешность. К омеге стал проявлять внимание чужой альфа, а блондин по своей неопытности наверняка клюнул на это. Глупый мальчик совсем не осознаёт всю лживость этого. Не знает, насколько сильно пожалеет. Тот, кто ему по-настоящему нужен, ведь здесь. Был рядом на протяжении всей его жизни. А этот «чужой» альфа... Наследник Кан... Планирует развести их ради своих собственных эгоистичных желаний заполучить такого необычайно красивого омегу.       Кай не может допустить этого.       Бомгю заслуживает самого лучшего. Нельзя, чтобы он стал жертвой такого. Он достоин лишь искренних чувств, таких, чтобы его обожали. И Кай может это сделать.       Он готов дарить всего себя этому солнечному человеку. Готов защищать и превозносить его. Готов изменяться, подстраиваться и выполнять всё, что пожелает младший.       Он готов на всё.

❄️❄️❄️

      Бомгю подходит к двери в покои Ёнджуна. Проверяет щёки и, убедившись о подсохнувших дорожках, выдыхает. Омега понимает, что его макияж испорчен и то, что сейчас необходимо попросить старшего решить эту проблему. Но что сказать? В голове совершенно нет никаких мыслей, а Чхве и не хочет, чтобы они были.       Уже изнеможённый разум обещает подумать обо всём позже. Из-за этих лишних проблем под угрозу встаёт обещание, данное папе. Бомгю ведь должен сдержать слово о том, что этот вечер проведёт хорошо, стараясь обрести новые знакомства. Он не может вновь подвести папу, теряясь в собственных мыслях. Омега качает головой, стучит в дверь и, получив разрешение, заходит в комнату.       — Ёнджун, извини, но со всеми этими переживаниями и впридачу с плохим сном я немного задремал. — Чхве натягивает с порога улыбку. — Вся косметика растёрлась...       Рассматривающий до этого рубашки брюнет, нахмурив брови, оборачивается. Младший несколько раз упоминал свои проблемы со сном в непривычной обстановке, но сейчас просто говорит, что нечаянно заснул?       — Задремал? — пытается уточнить Ёнджун, получая в ответ лишь молчание. — Хорошо... Иди сюда.       Омега освобождает стул у зеркала. Начинает перебирать баночки и пузырьки в ящике, украдкой следя за действиями младшего. Бомгю садится, заламывает собственные пальцы и прерывисто дышит. С ним явно что-то не так.       — Итак, давай взглянем. — брюнет аккуратно касается чужого подбородка, приподнимая голову. Он видит расплывшиеся в лживой улыбке губы и прищуренные красные глаза. Лекарь пытается скрыть полопавшиеся капилляры, причиняющие слабую боль, поджимает ноющие губы в надежде укрыться от чужого взгляда.       Ёнджун рассматривает лицо младшего, который от такого взгляда готов вновь разрыдаться. Засохшие, но видимые дорожки слёз заставили весь макияж расплыться. На скулах и щеках виднеются покрасневшие следы, словно от чьих-то пальцев. Чхве начинает дрожать, замечая запёкшуюся кровь на пухлых губах. Омега вдыхает, надеясь услышать лишь ставший таким родным аромат лаванды. Надеется, что он будет единственным. Но нет. Глаза расширяются, стоит уловить от младшего нотки лимона, а собственное сердце вмиг уходит в пятки.       — Ёнджун... Я правда, просто уснул. А это... — Бомгю сглатывает, указывая на ранку. — Просто нервы. — голос предательски заикается, выдавая, что с омегой точно не всё в порядке. — Пожалуйста, давай просто подправим макияж, чтобы не портить этот вечер.       — Хорошо. — кивает брюнет. — Но позволь мне сходить до моей мастерской. Я оставил там пудру, которая идеально тебе подходит. — убедительным тоном говорит. — Я быстро.       Блондин смотрит стеклянными глазами за удаляющимся омегой. Слёзы вновь появляются. Ёнджун разглядывал его лицо так, словно издевательски напоминал, сам того не осознавая, о произошедшем. Старший наверняка почувствовал презрение и отвращение, решив так скоро уйти.       Бомгю скатывается на пол, обхватывая себя руками. Он пришёл за поддержкой, но вновь оказался один, разрывающийся в собственных терзаниях. Его оставили, не желая находиться рядом с таким человеком.       Инсу оказался прав, но решил утешить словами, будто погорячился. Папа бы никогда не сказал собственному сыну, что тот выглядит как блудный мальчик. Неужели и вправду? Бомгю, сам того не осознавая, дал какой-то знак Каю? И даже Ёнджун сейчас наверняка подумал об этом.       Ёнджун. Инсу. Кай. Никто из них не виноват в своих словах и мыслях. Лишь Бомгю. Он виноват во всём. Не понимая этого, он делал вызывающие вещи? И это заметил старший Чхве, который вспылил, но омега, как глупец, просто обиделся. Обиделся на собственного папу, пытавшегося указать ему на ошибки. Неужели он не замечал такие вещи в собственном поведении?       — Простите. — рыдания заглушают слова. — Простите меня.

❄️❄️❄️

      Ёнджун отходит от двери, как только слышит стихающие всхлипы, направляясь в сторону покоев младшего омеги. Как бы не хотелось остаться с ним, но сейчас необходимо вправить мозги одному человеку. Невзирая на собственное ухудшившееся состояние, он решает отложить заботу о себе на потом. Из-за такого беззащитного, незаслуживающего ничего плохого Бомгю, кулаки сжимаются, а аромат вишни становится горьким и тяжёлым.       Зрачки расширяются, стоит только заметить выходящего из чужих покоев светловолосого альфу. Шаги ускоряются, а рука, сжатая в кулаке, направляется к лицу блондина. Тот отшатывается от неожиданного удара, нанесённого в скулу. Кай поднимает взгляд, усмехается, заметив разъярённого Ёнджуна.       — Ублюдок! — омега сжимает рубашку на чужой груди, оттягивая и не боясь порвать. Наплевать, что именно Ёнджун её изготовил. Он, что есть силы, встряхивает альфу, заставляя того весело хмыкнуть. — Ты как умудряешься смеяться? Ты осознаёшь, что натворил? Твои феромоны остались на нём! Ваши запахи смешались, но совершенно не в хорошем смысле. Ублюдок, ты его принудил? Да ты хоть представляешь, что заставил его ощущать? — сжатые ладони трясутся, как и собственный голос. — Да как ты можешь знать? Как вообще может знать такое кто-то из представителей вашего пола? Альфы, который привыкли, что под их дудку запляшет любой омега, даже не осознают, что мы чувствуем, когда не можем противостоять. Эта дрянная природа наградила вас возможностью заставлять и подчинять. А всё, что можем мы... Быть теми, кто вновь родит таких тварей.       — Вот что я тебе скажу. — голос, который до этого омега слышал лишь мягким, сейчас неожиданно холоден и груб. — Не лезь не в своё дело. Заделался защитником омег? Защити сначала себя. Пытаешься помочь другим? Помоги себе. Чхве Ёнджун, твоя жизнь расписана на года вперёд собственным отцом, так не пытайся влезать в чужие. У тебя на это нет права. Бомгю будет там, где должен и с тем, с кем должен. А ты будешь там, где решил Чхве Уджин. Скоро мы покинем эти чёртовы земли, и ты вслед за нами прямиком под венец к своему жениху. Если не хочешь, чтобы все в Арадоне узнали, какая ты шлюха, что решил изменять своему будущему мужу с каким-то мелким советником Невермелта, держись подальше от Бомгю. И от меня. — Кай пару раз неопрятно хлопает омегу по щекам.       — Что ты, чёрт возьми, несёшь?..       — Не нравится то, что я сказал о твоём потенциальном альфе? — блондин по-актёрски вздыхает, будто вспоминая: — Точно! Ты же только что доказывал, какие все альфы плохие. А сам при каждой встрече готов течь перед этим Чхве Субином, я прав? Я не эксперт, но готов поставить на то, что в скором времени так и будет. Сегодня, завтра, через неделю – неважно, но скоро именно это и случится. Отстаивающий права омег Чхве Ёнджун по своему желанию ляжет под альфу. Можешь не отрицать, вашу появляющуюся "симпатию" видно невооружённым глазом. Вообще-то, мне до вас никакого дела. Могу забыть об этой твоей интрижке. Занимайся своими делами и не лезь, куда не надо. Шей наряды, спи с советником, но делай это молча. Иначе вернёшься в Арадон с позором. — альфа из-за ослабевших рук, которые до этого удерживали его рубашку, отходит.       — С ума сойти... — сглатывает Ёнджун, пытаясь держать голову уверенней. — А ведь при первой встрече ты казался довольно доброжелательным человеком.       — Знаешь, скажу по секрету. — Кай переходит на шёпот, следя за закладывающимися морщинками в лице напротив. — Кажется, до сегодняшнего дня я никогда не осознавал, насколько сильно желаю и нуждаюсь в Бомгю. Я не позволю никому встать на пути к этой любви.       — Любви? — брюнет истерично улыбается, продолжает, параллельно переходя на смех. — Ты что, совсем больной? Это не любовь! Никакая это не любовь. Ты ненормальный, который просто решил выбрать Бомгю объектом своей зависимости. Как ты можешь так гов...       Слова застревают в горле, которое вмиг сжимают до перекрытия воздуха. Не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать себя беспомощным.       — Твоё ненасытное упрямство никак не успокоится? — блондин смотрит в прищуренные глаза омеги, ища требуемую реакцию. — В твоём понимании вообще не может быть такого слова. Неужели ты получал что-то хоть на долю похожее на любовь? Родился омегой, в миг став разочарованием семьи. Твой папа чуть не погиб при родах. Они были настолько сложными, что Киён остался бесплодным. Из-за тебя твой отец начал ходить по борделям. Не желал слушать плач собственного ребёнка. — Кай ослабляет хватку, видя чужие слёзы. Ёнджун чувствует приближающийся приступ кашля, но пальцы, грубо взявшие за затылок, заставили посмотреть вверх. — Твой папа тоже возненавидел тебя, как причину гуляний Уджина. Сколько он там держался? Пять лет? А дальше...       Альфа под сопротивления оголяет запястье Чхве, усмехаясь над заметными шрамами. Словно без проблесков нетронутой кожи они украшали собой всю руку.       — Надо же... Идёшь по стопам папочки?       — Отпусти. — слабый всхлип и дрожащие руки оповещают о начинающейся истерике омеги.       — Но как же? Ты создаёшь впечатление самолюбивого мальчика. Неужели не хочешь послушать о себе больше? Я многое знаю. — молчание, сопровождающееся неровным дыханием брюнета, позволяет продолжить: — Омега совершил самоубийство, а его муж наконец-то вернулся домой. Но не к сыну, а к деньгам. Твой отец работал, а ты каждую неделю проводил с новыми няньками. Потому что не должен был ни к кому привязываться. Не достоин быть в окружении, которое тебя любит. Неужели тебе нравится такое слушать? Слушать, как малознакомый альфа унижает тебя?       Ёнджун отрицательно, как только может в чужой хватке, качает головой, вызывая усмешку.       — Ли Хисын? Кто это?       Омега расширяет глаза, не веря в услышанное. Ноги подкашиваются, вынуждая облокотиться о стену и сползти по ней на пол. В чужих руках красовался клочок бумаги, где был адрес ателье, посещаемого портным не так давно. Чхве ощупывает карманы, осознавая пропажу. Сердце гулко колотится от часто проносящихся мыслей с выдуманными ответами, но их перебивает голос альфы:       — Это он служил в вашем доме в день смерти твоего папы? — по глазам напротив Кай понимает, что угадал. — Не советую тебе лезть в это. Думаешь, сможешь что-то узнать? Ты даже представить не можешь, куда влезаешь.       — Что ты знаешь? — сухое горло заставляет звучать голос жалко.       — Чхве Ёнджун, живи спокойно. — игнорирует вопрос Кай. — Благодари судьбу, что от тебя не избавились ещё в младенчестве. Это не всем удаётся... — секундная пауза заставляет нахмуриться. — Если твоё любопытство не угасает, скажу: да, я собираюсь добиваться Бомгю. Нас вытянули сюда из повседневной жизни, но как только мы вернёмся, обязательно будем вместе. Даже если в его маленькую глупую головушку будут закрадываться иные мысли по этому поводу, я знаю, как его удержать. Знаешь, он так любит детей. Слишком ярко светится, общаясь с ними, и мечтает о своём собственном ребёнке. Его невообразимая доброта просто не позволит бросить своё чадо или растить его без отца. Он желает быть в полноценной семье, которую я готов с ним создать. Если понадобиться, я пойду на те меры, от которых он возненавидит меня, как и сам я буду в это время ужасно ощущать себя. Но тогда у нас появится ребёнок, а я удержу этим Бомгю. За года он всё простит. Возможно, даже за месяцы. И мы будем счастливы.       Кай нащупывает в кармане своих брюк небольшой пузырёк. Покрутив пару раз, кидает тот к ногам Ёнджуна.       — Разведи в чае для Бомгю. Не волнуйся, это настойка для скрытия чужих запахов. Пусть он проведёт этот вечер без косых взглядов людей, которые будут чувствовать мой аромат. — блондин подходит ближе к омеге, приподнимая того за подбородок. — Я надеюсь, ты понял, что в твоей помощи никто не нуждается. Доживай свои дни спокойно и не переходи никому дорогу. — встаёт и уходит в направлении крыла для альф, оставляя Ёнджуна глотать солёные слёзы, сидя на холодном полу.

❄️❄️❄️

      Это первый раз, когда Бомгю находится в таком большом зале. Огромное пространство, в котором, возможно, сможет поместиться целый город, заставляет переживать.       После того как Ёнджун вернулся, упомянув о пропавшей пудре, брюнет подправил макияж младшего и напоил сладким чаем, подарившим успокоение. Старший попросил идти без него, обещая присоединиться позже.       Бомгю украдкой заходит в уже наполнившийся зал. Пытается среди элегантно одетых альф и невероятно красивых омег отыскать знакомые лица, но ни папу, ни Кая не замечает. Омега мысленно отсчитывает минуту перед тем, как так же незаметно уйти.       — Господин Чхве, добро пожаловать. — окликает голос позади, и лекарь встречается взглядом с приставленным ему в помощники в первый день бетой. Чонвон держит поднос с бокалами шампанского и протягивает его блондину.       — Чонвон! Хорошего вечера. — смотрит на напиток, отрицательно качая головой. — Спасибо, но я никогда не пил и не уверен, что смогу.       — Это Ваш первый выход в люди, почему бы не отпраздновать? — бета смотрит на замявшегося Бомгю, улыбаясь от такой реакции. — Я предупрежу, если сюда придёт господин Инсу. Вы ведь его страшитесь? — самолично вкладывает в чужую руку бокал, подмигнув. — Давайте-давайте, я жду.       Блондин неуверенно смотрит в бледно-оранжевую жидкость с искрящимися в ней пузырьками. Желание попробовать присутствовало, но страх быть пойманным затмевало это. Однако смотрящие с просьбой глаза напротив уверяли в безопасности. Омега подносит бокал к лицу, вдыхая первые нотки алкоголя. Богатый аромат цветов и фруктов сочетался будто с хлебным запахом. Делает первый глоток, чувствуя небольшое приятное жжение в горле. Необычный, слегка сладкий вкус придал новые ощущения. Чхве проводит языком по губам, морщась от боли на ранке.       — Ну как? Оценили вкус алкоголя с земель Невермелта? — шёпот у самого уха заставляет Бомгю обернуться, почти сталкиваясь носами с наследником Каном.       Чужой взгляд задерживается на блестящих губах. На уголках застыли светлые капельки шампанского, вынуждая сжать ладони в кулаке от желания стереть их. Тэхён сглатывает от вида приоткрытых пухлых губ, которые омега раскрывает в порыве ответить:       — Для первого раза... Мне понравилось. — выдыхает Бомгю, донося тёплый воздух до лица напротив. Чхве не пытается отодвинуться, даже осознавая, что одно неловкое движение может заставить соприкоснуться с чужой кожей. Он чувствует, как ладонь с бокалом обхватывает рука альфы, но так и не отрывается от просмотра черт Кана, которые, казалось, уже выучил, но всё равно продолжал находить новое. Незаметно Тэхён забирает шампанское, отходя под недоумённый взгляд.       — Значит, для первого раза достаточно. — Кан выпивает содержимое бокала, оставляя пустую посуду на подносе удивлённого Чонвона. Бомгю, сам того не осознавая, задерживал дыхание, наблюдая за тем, как губы альфы касались мест, слегка испачканных в помаде младшего.       — Но я ещё хотел. — говорит блондин, нахмурившись.       Шатен улыбается, наблюдая за порозовевшими щеками младшего, приобретшими такой оттенок из-за небольшого градуса в организме. Необычно, что после пары глотков он уже слегка опьянел, но одновременно очень мило. Тэхёну хочется остаться рядом с ним, но сейчас нужно поприветствовать большинство гостей лично.       — Чонвон, отведи, пожалуйста, Бомгю к Сону и Ханёлю. Они должны быть в другом конце зала. — бета кивает на просьбу наследника.       — Вы что, думаете, я не смогу сам дойти? — Чхве на секунду пугается собственного развязного языка, но ненадолго. — Почему молчите? Игнорируете меня?       — Невозможно, чтобы я тебя игнорировал. — отвечает Тэхён, следя ещё и за появившимся смущением блондина. — Ханёль очень хотел сегодня тебя здесь увидеть, но, боюсь, сейчас довольно просто угодить в лапы интересующихся людей.       — Интересующихся?       — Мой брат кому только можно рассказал об омеге-лекаре с необычайно красивыми волосами. Поэтому не хочу, чтобы ты чувствовал себя неуверенно здесь, гуляя один.       Альфа уходит, а с ним и внезапное опьянение. Бомгю чувствует собственный жар, прижимая ладони к щекам. И вправду горячие. Он оборачивается к всё это время стоящему бете, замечая его широкую улыбку и милые ямочки. Чонвон ничего не говорит, передаёт поднос другому слуге и, взяв омегу за руку, идёт в неизвестном направлении.       Бомгю кажется, что за ним наблюдают тысячи глаз. Каждый пытается поздороваться, кивнуть, удивляются такой необычной внешности среди других гостей.       Удаётся выдохнуть лишь как только омега видит малыша Ханёля, находившегося в компании молодого омеги, вероятно, чуть старше самого Бомгю. Младший Кан, завидев подходящего, спрыгивает со стульчика, побежав в объятия. Чхве смущается, ведь этим он ещё больше привлёк к себе внимание. Тот парень, с которым до этого общался ребёнок, подходит, ярко улыбаясь.       — Бомгю, спасибо! Спасибо, что пришёл. — кудрявый мальчик радостно смеётся. — Точно! Вы же ещё не знакомы! — подбегает к тому омеге, взяв за ручку его. — Это Сону. Он со мной с самого детства! — невинно проговаривает омежка. — А это Бомгю. Он лекарь, будет нас лечить!       — Приятно познакомиться. — голос Сону, мягкий и нежный, позволяет улыбнуться и пожать протянутую ладонь. — Наслышан о Вас, господин Чхве.       — Мне тоже приятно. — отвечает блондин. — Пожалуйста, можно просто Бомгю. Я уже так устал от этого частого «Господин». Наслышаны? Ханёль такой болтливый. — последняя фраза заставляет хихикнуть.       — Да, он правда поделился о Вас, но больше я узнал в письмах господина Тэхёна. — отвечает брюнет, заставляя удивлённо похлопать ресницами.       Бомгю поджимает губы, на секунду прекращая гладить спину вновь обнявшего его Ханёля.       — Вы так близки с господином Каном, что даже обмениваетесь письмами? — спрашивает младший, поражаясь этому сам.       — Что? — взгляд Сону округляется от неожиданно сменившегося настроения вокруг.       — Нет. Ничего. — уверяет Бомгю, возвращая внимание к Ханёлю.       «Что это за реакция такая?» — в мыслях проносится, но омега обещает подумать об этом позже.       — Ну, как проходит праздник? — обращается к ребёнку блондин, на что тот оживляется и просит наклониться к нему.       Ханёль касается ушей Чхве, начиная шептать:       — Вот этот мальчик. — указывает на стоящего неподалёку альфу лет восьми. — Это племянник нашего главы стражи Чонсона. Он тоже хочет обучиться всему, чтобы стать таким же, как его дядя. Братик сказал, что он в будущем станет моим стражником... — нотки грусти пробегают в детском голосе.       — Это же хорошо. Мальчик весьма милый. Здорово, если рядом будет такой стражник. — на слова Бомгю Ханёль тихо фыркает. — А что случилось?       — Не хочу... — омежка грустно выпячивает нижнюю губу, дуясь. — Я недавно захотел познакомиться. Подошёл и, как учил Сону, представился, но он просто поклонился и молчал! Бомгю, я же хотел стать с ним друзьями, но даже не услышал его имя. Наверно, я ему не понравился...       — Господин Ханёль, Вы что такое говорите? — внезапно вклинивается Чонвон. — Знаешь, я очень хорошо знаю Минджуна. И он очень хотел тебя встретить и стать твоим стражником, ведь для этого и учится. Он очень скромный, а сейчас ещё и переволновался из-за этого мероприятия с кучей народа. — в маленьких глазах загорается искорка надежды, заставляя всех почувствовать тепло. — Давай так: мы вместе попробуем ещё раз.       Омежка кивает, беря за ручку бету, и удаляется вместе с ним в сторону того, о ком был весь разговор. Бомгю, в надежде рассмотреть эту сцену, пытается взглядом пробраться сквозь внезапно возникшую толпу, но тщетно. Его оставили наедине с Сону, тем самым вызывая дискомфорт. Чхве не понимает этой внезапной неловкости, ведь они только познакомились. Старший нервно заламывает пальцы, что удаётся уловить лекарю, и, набрав в лёгкие воздуха, начинает разговор:       — Я могу на «ты»? — блондин кивает, даже несмотря на того. — Бомгю, ты ведь из Арадона?       — Да.       — Там живёт мой дед. — проговаривает Сону, заинтересовывая омегу. — Ну, должен... Мы потеряли связь с ним пару лет назад. Ты случайно не слышал имя «Ким Догюн»?       — Нет. — зачем-то врёт Чхве, разочаровывая тем самым брюнета.       Погрустневший Сону кивает, извинившись, направляется на поиски младшего господина. Бомгю вызывается пойти вместе, но его останавливают, уверяя, что для Ханёля уже довольно позднее время. Торжественная часть, которую успешно пропустил Чхве, давно закончилась, осталась лишь неформальная обстановка для общения, поэтому ребёнку не очень нужно здесь внимание. Лекарь остаётся вновь один, стараясь держаться ближе к стенам, не желая стать объектом чьей-то заинтересованности.

❄️❄️❄️

      Во-первых, Бомгю очень не любит чрезмерное внимание. Особенно от незнакомых людей. Во-вторых, приторная ложь в его глазах считалась ужасной вещью.       Как только он остался без поддержки знакомых людей, не прошло и десяти минут, как несколько персон захотели потешить свою любознательность, заговорив с ним.       Многие расспрашивали о лечебном деле, ведь такое направление было здесь редкостью. Бомгю с удовольствием отвечал, нередко увлекаясь и углубляясь в темы слишком сильно. В такие моменты собеседники прерывали, переходя на иную тему, вызывая неловкость. Откровенно одетые омеги интересовались способами так высветлить волосы, но, получив неудовлетворяющий ответ о том, что Чхве от природы блондин, недовольно цокали и закатывали глаза. Твердили что-то, будто он специально не хочет говорить, лишь бы сохранить эту тайну. Редкие гости в возрасте интересовались землями Арадона, получали желанные ответы и с улыбкой благодарили за беседу. После каждого такого собеседника сердце стучало так часто, будто это каждый раз первый разговор. Никак не привыкнуть даже после пятнадцатого обсуждения, уже идущего по одному и тому же кругу тем.       Омега устало прикрывает глаза, после того как очередной пожилой альфа скрылся в толпе. Заметив настраивающих инструменты музыкантов, лекарь осознаёт, что это самая удачная возможность уйти, и направляется к выходу.       — Извините, подождите! — Бомгю чувствует тяжесть на своём плече и оборачивается, смотря на незнакомого мужчину.       Лет двадцать семь. Красивые черты лица, высокий рост. Идеальный костюм и причёска без единой выбившейся прядки. Альфа. Он склоняется в вежливом поклоне, поднося нежную ладонь омеги к губам. Это первый незнакомый молодой альфа, который подошёл к Бомгю за сегодня.       — Моё имя Кан Инхо. — произносит альфа странным голосом, посылая холодные мурашки. — Я так долго ждал, когда Ваша популярность немного спадёт, чтобы познакомиться.       — Мне очень приятно, я... — омега замолкает, услышав первые ноты музыки. Вокруг образуются парочки, которые спешат в середину зала. Блондин нервничает, ведь ему не удалось покинуть праздник до этого момента. — Извините, но я должен пойти. — пытается высвободить свою руку, но её слегка сжимают и подталкивают на себя.       — Прошу, подарите мне первый танец за этот вечер. — Инхо тянется к корсету на талии омеги для необходимой позиции, но чувствует, как руку перехватывают.       — Инхо, боюсь, твой партнёр будет разочарован, если увидит знаки внимания не в свою сторону. — Тэхён улыбается, удерживая руку альфы от лишних действий. Бомгю пользуется моментом и освобождается от чужих полу-объятий и приторного запаха яблока. — Бомгю, как ты услышал, это Кан Инхо – мой кузен. И, увы, о первом танце нужно просить своего омегу.       — Господин Кан, — у альфы раздуваются ноздри, а губы изгибаются в неприятном оскале. — Не припомню, чтобы я упоминал кого-то в своём сопровождении. Я давно одинок...       — Целый час. — прерывает его наследник, вставая впереди Бомгю, заводя того за собственную спину. — Не Вы ли не так давно пытались флиртовать с нашими слугами? Боитесь омег высокого статуса, ведь они все в компании своих родителей или мужей?       Слышится скрип зубов и усилившийся, ставший горьким, яблочный запах. Бомгю незаметно опускает голову, останавливаясь в пару сантиметрах от соприкосновения со спиной Тэхёна. Пытается заглушить резкий аромат приятной хвоей.       — Не думаю, что Вы должны забивать свою умную голову такими вещами, как отношения подчинённых. — музыка стихает на последнем слове грозного альфы, а Бомгю тихо выдыхает от отпустившего волнения. — Думаю, Вы мне не откажите хотя бы в следующем танце, раз уж первый нам не позволили. — обращается Инхо к омеге.       Бомгю пытается отвести взгляд, но внезапно удушающая напряжение, исходящее от альфы, не даёт этого сделать. Чхве страшно от глаз напротив, он уже видел такие увеличенные зрачки сегодня. Живот неприятно скручивает в беспокойстве.       Омега готов отдаться во власть ослабевшим ногам и упасть. Но чувствует тепло обхватившей его руки. Он мгновенно отрывается от пугавшего его альфы, встречаясь глазами с Тэхёном. Словно поняв беспокойство младшего, Кан медленно поглаживает его ладонь и почти шёпотом говорит:       — Окажешь мне честь? — альфа приподнимает их руки, как только слышит начинающуюся музыку.       — Я не умею. — лишь губами двигает Бомгю, но его понимают и так. — Никогда не танцевал.       — Скажу по секрету: я частенько прогуливал занятия по танцам. — щекочет чужие уши альфа. — Мои навыки тоже не великолепны. Просто следуй чутью.       Омега кивает и следует за Каном, кой лёгкой хваткой сжимал нежную руку. Глаза расширяются, когда приходит осознание, что они идут в самую середину зала. Но успокаивающие феромоны альфы дают ощущение безопасности и уверенность в том, что всё будет хорошо.       Они останавливаются, повернувшись, смотрят друг на друга. Тэхён видит свет миллионов огней в янтарных глазах. Бомгю такой прекрасный. Даже спустя столько времени в компаниях разных людей, которые так и норовили его расспросить о чём-то. Всё это время альфа был готов в нужный момент спасти омегу от чрезмерного внимания, держась неподалёку. С каждым разговором была видна усталость блондина, но он продолжал с улыбкой отвечать каждому. Кан восхищается, наблюдая за всё ещё румяными щеками, очерченными губами, подчёркнутыми вишнёвым блеском. Омега выглядит, словно только вошёл в эти двери. Всё ещё идеальный.       Тэхён взглядом спрашивает разрешение дотронуться, получая положительный ответ. Корсет на чужой талии начинает жечь, как только пальцы касаются его. Бомгю слышно выдыхает, как только чувствует руку на таком интимном сейчас месте. Альфа посылает намёки обхватить его плечи, и Чхве повинуется.       Атласная тёмная ткань рубашки отдаёт холодом, посылая приятные мурашки по телу омеги. От этого он сжимает сильные плечи, чувствуя под одеждой напряжённые мышцы.       Тэхён делает первый шаг, заставляя омегу попятиться, но удержаться благодаря надёжным рукам. От такой близости слышится звук ткани, трущейся друг об друга.       Ещё пару шагов и Бомгю понимает закономерность, двигаясь увереннее. Наследник буквально взял на себя ведущую роль, направляя омегу.       Как только дыхание становится стабильным, Чхве расслабляется, не так много сосредотачиваясь на танце.       — Извините, Ваш первый танец должен был принадлежать другому омеге. — скрывая взгляд за чёлкой, шепчет младший, ненавязчиво сжимая руку.       — Кому же? — нервничающий лекарь кажется таким невинным, а волнующая сознание лаванда делает его образ более интересующим.       — Искренне прошу прощения, ведь это не моё дело, но господин Сону упоминал о своей связи с Вами. Он ведь наверняка нас видит сейчас. — сглатывает Бомгю, проходясь взглядом по залу и вправду натыкаясь на омегу.       Сону стоит рядом с неуклюже танцующим Ханёлем и племянником главы стражи. Брюнет осматривает другие танцующие парочки и сталкивается взглядом с Бомгю. Младший глубоко задерживает дыхание, боясь реакции того, но видит лишь неожиданно искреннюю улыбку и жест, направляющий на изменение позиции танца на более тесную.       — В каком смысле «связь»? — слышит омега, возвращая внимание к шатену.       — Вы обменивались письмами... — пары вокруг подстраиваться под более медленный темп музыки. Альфы уже обеими руками обнимают омег за талию, а те, в свою очередь, окольцовывают шеи спутников.       Жар вмиг охватывает спину в тех местах, где чувствуется руки Тэхёна. Бомгю отвечает, соединяя руки за головой альфы, где тёмные волосы щекочут пальцы. Лица находятся в неприемлемой близости, заставляя носы соприкоснуться.       — Сону... Он... — Кан прерывисто выдыхает из-за неожиданной близости. После каждого слова требуется пауза, боясь непозволительно дотронуться до чужого лица губами. — Он навещал своего дедушку, который был уважаемым человеком в нашем дворце. Я помню господина Кима ещё со своего младенчества, поэтому интересовался его состоянием. — альфа невольно опускает глаза на чужие губы, что так часто поджимает омега. — И, Бомгю, — Тэхён ловит заинтересованный взгляд, стараясь найти силы, чтобы продолжить. — Когда меня интересует омега, я танцую только с ним.       Лекарь округляет глаза, недоумённо хлопая длинными ресницами. Сердце отбивает ритм быстрее, чем такт песни, а глаза повторяют недавнее движение альфы, опускаясь на чужие губы. Внутренний омега кричит о желании прикоснуться, но это наваждение отступает, стоит музыкантам отложить инструменты.       — Господин... — проговаривает Бомгю прямо в чужие губы, держась за плечи альфы из последних сил. — Вы дышите так... Часто... Вы в порядке?       Тэхён отстраняется, приподнимая омегу за подбородок, вынуждая посмотреть на себя.       — Не знаю, но рядом с тобой это происходит постоянно. Ты словно перекрываешь кислород, но стоит первым ноткам лаванды коснуться моих чувств, как не могу надышаться этим. — наследник вновь принимается к любимому делу: подсчёту звёзд в глазах омеги. — Спасибо за танец. — альфа всё так же придерживает смущённое лицо, заправляя светлую прядь за ухо омеги. — Уже поздно. Ты сегодня попробовал впервые алкоголь, поэтому следует отдохнуть. Я найду Чонвона, и он тебя проводит.       — Не нужно. Я смогу дойти. Спасибо! За приглашение и помощь... — Бомгю делает поклон и быстрым шагом направляется к желанному выходу.       Тэхён всё так же ощущает горящие ладони. Тепло чужого тела было таким близким, но одновременно недосягаемым, что альфа насильно держал себя в руках, дабы не давить излишне на омегу. Кажется, в моменты волнения Бомгю невзначай путался пальцами в тёмных волосах, заставляя альфу мысленно урчать. Такие действия были столь незначительные, но посылали словно молнии по венам.       Кан борется с волнением, которое просит следовать за лекарем. Хочет проследить за тем, чтобы младший спокойно достиг своей комнаты, позволяя альфе выдохнуть. Но скоро близится конец праздника, который никак нельзя пропустить. Ему не нужны лишние слухи. Но больше этого он не желает создать проблемы для молодого лекаря. Этот мальчик не должен становится объектов косых взглядов или перешёптываний.       — Я сказал, что ты перекрываешь мне дыхание, но почему же именно сейчас, когда ты покинул этот зал, я начал задыхаться?

❄️❄️❄️

      Голова нещадно болела, а опухшие глаза щипало от высохших слёз. Небольшой сон лишь ухудшил состояние омеги, заставляя Ёнджуна применить много усилий для того, чтобы элементарно сесть на кровати.       Когда он уверил Бомгю, что скоро присоединиться, он соврал. Никакого желания идти и выдавливать улыбку среди светского общества не хотелось. Чхве лишь жалел младшего омегу, который наверняка будет ждать, но Ёнджун иначе не может. Он тоже не железный. Первой мыслью было найти успокоение на острие своего кинжала, как он обычно делал во время эмоциональных всплесков. Но даже при осознании того, что именно его встретит на дне ящика, где когда-то находилось оружие, омега с надеждой открывает тот. Усмехается, завидев вновь сушёную ромашку.       Эта была договорённость с советником. Каждый раз, когда случается то, от чего брюнет желает взять нож, он будет находить лишь белый цветок. С помощью лепестков он мог нагадать не на суженого, как часто делали молодые мальчики, а на решение своей проблемы.       Ёнджун подносит цветок к лицу, чувствуя не очевидный запах, а аромат старых книжных страниц. Должно быть, именно там хранились ромашки. Омега ложится вместе с цветочком на кровать, не пытаясь начать свой маленький ритуал. Ведь не знает, что спросить. Что он может сделать в ситуации, когда на одной чаше весов –его жизнь, а на другой – жизнь первого и единственного друга. Бомгю не заслуживает такой судьбы, которую расписал Кай. Но Ёнджун слишком труслив, чтобы предотвратить это.       Прокрутив ромашку ещё пару раз между пальцами, он тихо вздыхает, прикрывая глаза, погружаясь в немой плачь, а после и в сон. Сон, длившийся весь вечер, но, казалось, всего пару секунд.       Он проспал всего ничего, но этого хватило, чтобы успокоиться. Однако желания пойти к людям всё ещё не было. Отражение в зеркале вызывало лишь отвращение. Каждый раз после такого нервного срыва он ненавидел смотреть на себя, желая разбить в этот момент стекло.       — Ужасный. — Ёнджун не узнаёт собственный голос, который стал до жути хриплым. Только в этот момент он почувствовал жгучую боль в горле. Самой логичным действием сейчас было выпить воды. Омега оглядывается, замечая пустой кувшин. Выпустив разочарованный вздох, он решает незаметно пробраться на кухню и утолить жажду.       Коридоры во дворце почти постоянно были пустыми, лишь изредка бегающие слуги разбавляли это пространство.       Сейчас точно так же пусто, но по-другому. Чувство, словно вблизи ни души, заполнило собой сознание. Но этому противоречила лишь тихо доносящаяся музыка из главного зала.       Чхве поджимает губы, надеясь, что Бомгю не сильно обидится из-за своего одиночества.       Добравшись до желанной воды, омега большими глотками пьёт, чувствуя, наконец, облегчение. Шум в ушах пропадает, позволяя уже отчётливо слышать медленную музыку, но не ту, что должна исходить из зала.       Ёнджун не помнил, чтобы в зале стояло пианино, кое он сейчас слышал. К тому же звук исходил не так далеко. Мелодия была такой успокаивающей, что головная боль постепенно уходила. Брюнет идёт на поводу у любопытства и направляется к соседней от кухни двери, где, по словам местных, находился склад со всяким "хламом".       Однако омега первым делом сталкивается с идеальной чистотой комнаты. Никакой пыли, что свойственна захламлённому пространству. Хотя оно таким и не было.       Много свободного места, у стен выстроены стулья и диванчики. По противоположной стороне выставлены коробки в идеальной ровности, словно по сантиметрам выровнены. Есть небольшой камин, разожжённый сейчас, позволяющий согреться в эту холодную ночь. А в самом центре стоит большой рояль, идеально блестящий и отражающий пламя.       Чхве задерживает дыхание, когда мелодия набирает новый оборот. В этот момент он смотрит на исполнителя, удивлённо округлив глаза.       За роялем играл Субин. Небольшая испарина на лбу от долгого пребывания у камина делала его образ более волнующим. Альфа был в классическом образе, состоявшем из белой рубашки и тёмных брюк, но как же это ему шло.       Ёнджун не знает, заметили ли его, но решает остаться, прислонившись к стене напротив. Наблюдая за сосредоточенным советником, рассматривает красивые черты лица. Музыка, что создаёт альфа, вынуждает прикрыть глаза, отрываясь от любования.       Несколько минут она не прекращалась, позволяя омеге наслаждаться долгожданным спокойствием разума. Но как только последние ноты донеслись до его слуха, руки сами собой потянулись для хлопков. А советник удивлённо поднимает голову, не ожидая наткнуться на кого-то в этой комнате. Ёнджун стоит, улыбаясь в свете камина, отражая блеск своей бордовой рубахи. Аккуратные ладони дарят тихие хлопки, заставляя Субина улыбнуться в ответ. Альфа настораживается, замечая растрёпанный вид младшего. Вряд ли торжество уже законченно, но почему омега пребывает в таком состоянии?       — Уже всё закончилось? — задаёт вопрос Субин, указывая на место рядом с тобой, приглашая присесть.       — Не знаю. — качает головой омега, направляясь к нему. — меня там не было. Я и не знал, что ты способен не только на вредности, но и на искусство. — сменяет тему, присаживаясь рядом с советником. Рассматривает клавиши, что так же идеально блестели, словно их только что протёрли.       — Покойный господин Инсон был очень способный во всём, что касается музыкальных инструментов. — грустно улыбается Чхве, слегка проводя пальцами по клавишам. — Он меня научил, чему я очень благодарен. Помогает отвлечься. — уточняет Субин. — Попробуешь?       — Не сегодня. Я устал. — отвечает Ёнджун. — Но буду благодарен, если ты сыграешь мне.       Старший кивает и, настроившись на игру, проводит по клавишам первые ноты. Ёнджун наблюдает за длинными красивыми пальцами, получая наслаждение от невероятной картины. Даже музыка не так важна сейчас, как рядом сидящий альфа, что своим присутствием даёт ощущение спокойствия.       Они сидят так близко, что ноги соприкасаются, а при каждом вдохе одного, рядом сидящий чувствует это.       Брюнет вновь возвращает свой взор на лицо альфы, который так нежно улыбается, на секунду взглянув в ответ. Чувство несправедливости заполняет омегу, стоит почувствовать невероятно дурманящий запах корицы.       Лишь Субин знает, как сошло с ума собственное сердце, стоило омеге положить голову на его плечо. Пока внешне Чхве оставался спокойным, продолжая дарить младшему свою музыку, внутри него происходило настоящее землетрясение. Кажется, эта дрожь даже передалась в руки, ибо альфа сбивается, чертыхаясь под нос.       — Извини. — Субин закрывает крышку инструмента. — Кажется, я сегодня тоже исчерпал свою энергию. — замолкает, почувствовав странное ощущение на плече.       Повернув голову к омеге, замечает частые слёзы, скатывающиеся по щекам и пачкающие белоснежную рубашку. Альфа отстраняется, но не позволяет брюнету встать, удерживая ладони на его лице.       — Мне иногда кажется, что никакой ты не альфа. — шмыгает Ёнджун, чувствуя, как чужие пальцы стирают его слёзы.       — Мне принимать это как оскорбление? — иронично изгибает брови Субин.       — Нет. — грустно улыбается Чхве. — Как ты можешь быть таким идеально правильным, когда все остальные альфы лишь пытаются унизить и заставить чувствовать себя никчёмным?       — Скажи мне, кто? — на вопрос омега лишь отрицательно качает головой. — Ёнджун, скажи.       — Ты ничего не сможешь изменить. Ничего.       — Смогу. — от твёрдого голоса альфы, который пытается подарить надежду, хочется вновь разрыдаться.       — Нет, Субин. Пожалуйста, не издевайся надо мной. — слёзы и вправду начинают течь, исчезая от прикосновений альфы. — Ты появился в моей жизни в такое время, когда я уже разочаровался во всех. Но это не стало знаком счастья для меня. Я чувствовал себя запертой в клетке птицей, которая мечтает о свободе, но никогда её не достигнет. А сейчас я будто вижу за пределами этой клетки того, кто может помочь, но не могу докричаться.       — Так кричи. Кричи мне, что происходит. Кричи, что беспокоит тебя. Кричи, как тебе помочь. Ёнджун, я так хочу тебе помочь, но не могу, ведь не понимаю, как именно.       — Не могу...       Частые слезинки альфа не успевает смахивать с щёк, они переходят на губы, к которым альфа дрожащими пальцами прикасается. Младший не отстраняется, смотря в чужие тёмные глаза. Эти касания не кажутся пугающими, наоборот, живот омеги скручивается в приятной неге, а аромат вишни становится невольно сильнее. Субин улавливает это изменение, говорящее о сильном доверии брюнета. Взгляд опускается на пухлые мокрые губы, натурально розовые, даже без тени макияжа.       — Ёнджун, я... — омега опускает свою ладонь на губы советника, не позволяя продолжить.       — Не надо, пожалуйста. — фразы сопровождаются тяжёлым дыханием. — Ничего не говори. Ничего не делай. Иначе я сломаюсь. — он тянет руки Субина, заставляя отпустить, и встаёт, направляясь к выходу. — Спасибо, что сыграл. Мне очень понравилось. Доброй ночи.       Ёнджун покидает комнату. Субин с пустыми мыслями отходит к камину, погасив тот. Почему его всё это так волнует? Ответственность, которую он несёт, как советник за благополучие обитателей этого дворца? Или желание спасти этого омегу, который вызывает такие сильные чувства? Субин склоняется ко второму.

❄️❄️❄️

      Тёмный коридор, где стоит Бомгю, кажется неизвестным. Он судорожно пытается вспомнить путь, но больная голова препятствует этому.       «Давай же, ты живешь здесь почти месяц и до сих пор путаешься в проходах?» — ругает омега сам себя, жалея, что не согласился на помощь Чонвона.       Возвращаться назад как-то стыдно, ведь он только избавился от удушающей атмосферы столпотворения вокруг него. Возможно, господин Кан прав, и это последствия испитого алкоголя?       Решив, что стоять просто без дела – плохой вариант, Чхве двигается дальше. Но быстрые приближающиеся шаги заставляют испуганно оглянуться и тихо пикнуть.       — Ну ты чего? — тянущим голосом проговаривает альфа, кой не так давно общался с Бомгю. — Нас отвлекли от знакомства. Позволь. — Инхо вновь тянется, чтобы дотронуться, но Чхве отходит, не позволяя это сделать.       — Мне жаль, но сегодня для меня достаточно знакомств. — омега кланяется, держа руки за спиной во избежании нежелательного контакта. — Доброй ночи, господин. Я пойду.       Но как только лекарь делает пару шагов дальше, локоть неприятно сжимают и толкают, вынуждая больно удариться спиной о каменную стену. Рука альфы грубо хватает за челюсть, сжимая до красных пятен. Другая ладонь следует вниз по пояснице, заставляя младшего сжаться. Бомгю дрожит, не в силах даже пошевелиться. Хищные глаза проходятся по напуганному лицу, а после Инхо наклоняется к чужой шее, вдыхая лаванду.       — Не в моём вкусе. Цветочки, ягодки так говорят о простачках. Эта невинность раздражает. — отстранившись от пахучей железы, проговаривает альфа. Заметив стоящие в больших глазах слёзы, он глухо усмехается. — Но твоя мордашка весьма симпатичная. И фигурка очень даже вызывает желание. Кстати, не жмёт корсет? — глаза Бомгю расширяются, а первый всхлип вырывается изо рта, как только он слышит звук развязывающихся шнуров и чувствует постепенно освобождающуюся талию. — Тссс, ну что такое? Сейчас на твой плач сбегутся все те люди, которые не давали тебе прохода. Во главе с Кан Тэхёном. Увидит, как такой невинный мальчик обжимается в тёмных коридорах с альфой. Посмотри на себя, по тебе же всё видно. Ты боишься гораздо больше за его реакцию, чем других людей. — томным голосом проговаривал мужчина, одновременно вытаскивая каждый шнур.       Бомгю вздрагивает, услышав грохот от упавшей одежды. Инхо проводит языком по губам, осматривая облегающую розовую рубашку.       — Надо же, зачем тебе эта безделушка, если она даже не меняет ничего? — касается изгиба талии, проводя по дрожащему телу, а после тянет за ткань, пытаясь выправить ту из-под брюк. — Судя по запаху, ты ещё девственник, я прав? — пухлые губы омеги поджимаются, ощущая соль собственных слёз. — Неужели на тебя до сих пор никто не позарился? Или хранишь себя для одного единственного? Ммм? Может, расставишь свои милые ножки для меня?       Лекарь ощущает, как колено альфы пытается втиснуться между его ног, разводя их в стороны.       Омега корит себя за слабость и невозможность даже пошевелиться.       — Отпустите меня... — шепчет Бомгю, дрожащими руками отстраняя Инхо от талии. Альфа улыбается, даря слабую надежду, но в следующую секунду коридор плывёт, а Чхве, оказываясь на полу, держится за щёку.       Сразу вспоминается пощёчина папы. Но эта не была такой же. Сейчас грубое действие альфы сопроводилось звёздами перед глазами.       — Глупый омежка. — светлые волосы сжимают в жёсткой хватке. — Неужели ты совсем не понимаешь, что твои желания здесь никому не нужны? Чего ты так противишься? Я дарую тебе ночь с прекрасным альфой, который станет твоим первым опытом. Пойми: хранить невинность – это глупо. Хочешь предстать перед наследником Каном неопошлённым мальчиком? Переспите вы, и что дальше? Будет помнить он тебя, как неумелого омегу и откажется. С такими неженками повторно не делят кровать. А я предлагаю тебе получить свой опыт так, чтобы в дальнейшем не опозориться. — младший отводит глаза в сторону, зля этим альфу, заставляя его усилить хватку.       — Больно...       — Будет так же больно. Знаешь, все члены правящей династии не церемонятся, когда берут омег. Им ведь важно зачать наследника, а не комфорт того, кто лежит под ними. — альфа чуть ослабляет хватку. — Мальчик, какая разница, в каком порядке отдаваться альфам? Ляжешь под меня, затем под наследника Кана, дальше пойдёшь по всему Невермелту, а затем...       Бомгю жмуриться, ощутив неожиданную свободу от чужих рук, боясь открыть слипшиеся от слёз глаза. Но всё-таки находит смелость.       Видит, как лицо Инхо прижато к холодной стене, где не так давно он сам зажимал омегу. Кажется, разбитый нос оставляет кровавые разводы, принося смотрящему на это лекарю внезапное ощущение тошноты, к которому тот не привык.       Чхве узнаёт в прижимавшем Инхо к стене Кан Тэхёна, странно облегчённо выдыхая. Наследник оттягивает чужие волосы, заставляя альфу опрокинуть назад голову, и с новой силой бьёт лицо того о стену.       Инхо захлебывается от крови, заполнившей его рот, и тогда Тэхён переворачивает онемевшее тело, заглядывая в глаза альфы, заставляя того нервно сглотнуть.       — За клевету правящей династии и насильственные действия в сторону постороннего омеги, Вы, Кан Инхо, навсегда изгоняетесь с земель Невермелта. Завтра предстанете перед судом, чтобы официально услышать сказанный мной вердикт, а до этого приказываю в ближайшие минуты покинуть мой дворец. Лучше бы Вам послушать меня и своими силами уйти во избежании помощи от главного стражника. — Тэхён сильнее сжимает чужую шею, но избегая смертельных действий. — Ты посмел оскорбить моих предков, которые выбирали супругов по настоящим чувствам, а не животным инстинктам. — наследник наклоняется к уху трясущегося Инхо, шёпотом проговаривает, чтобы находящийся недалеко омега не слышал: — Советую тебе бежать, ведь если ты оставил на нём свой запах, тебе не жить. И только посмей сейчас взглянуть на него, утром будешь висеть в петле на городской площади, не посмотрю на то, что ты мой кровный родственник. Тебе в этой жизни уже многое было прощено, но его тебе я ни за что не прощу.       Напоследок Тэхён ударяет коленом в живот мужчины, от чего тот почти падает, но его поддерживают, толкая в сторону выхода. Альфа, держась за кровоточащий нос, задерживается на секунду, но слышит:       — Только посмей.       Этого хватает, чтобы Инхо частыми шагами скрылся за поворотом, где Тэхён уже оповестил стражников о необходимости задержания своего кузена.       Слышимые всхлипы привлекают внимание Кана, заставляя обернуться на омегу. Тот сидел на полу, обняв себя за ноги и уткнувшись лицом в колени. Тело подрагивало от плача, и в этот момент Тэхён пожалел о том, что отпустил того, кто заставил плакать этого мальчика. Альфа подходит ближе, присаживаясь перед Чхве на колени. Руки тянутся успокоить, приласкать, но нельзя быть уверенным, что младший сейчас готов к контакту. Бомгю чувствует успокаивающие феромоны альфы, отрывая красные глаза от коленей, немо ища поддержки. Тэхён сожалеюще смотрит, пытаясь найти подходящие слова.       — Извини. — проговаривает старший, вызывая недоумение у омеги. — Нужно было настоять на том, чтобы ты не шёл один. Инхо уже не в первый раз доказывает свою ненадёжность, и я должен был догадаться о его намерениях, ещё когда он оказывал тебе знаки внимания в зале.       — Что со мной не так?.. — Бомгю шмыгает носом, вновь утыкаясь в колени. — Не первый раз мне говорят вещи такого рода или делают что-то против моей воли. Не верю, что с другими омегами так же обходятся... Так какова же моя проблема, господин?       Блестящих глаза смотрят с такой надеждой, будто альфа действительно знает причину такого обращения. Тэхён ведь так же чувствует сильно влечение к блондину, но он лучше лишится головы, чем причинит боль этому ангелу. Рядом с ним хочется нежности и лишь её. Голос при их разговорах становится мягче, а сам альфа на каждый жест младшего улыбается как умалишённый. Так сказали бы те, кто никогда не ощущали такого.       Сейчас очень хочется отвлечь омегу от всей этой ситуации. Отгородить от надоевшего всем общества и позволить выдохнуть, поэтому Тэхён аккуратно берёт мягкие ладони в свои, вынуждая Бомгю подняться вслед за собой.       — Пойдём. — альфа переплетает их пальцы, ведя за собой младшего. Тот даже не спрашивает о месте, куда они направляются, полностью отдавая свое доверие.       Длинный коридор оказывается не таким тёмным, каким привык его видеть Бомгю. Словно наследник своим присутствием заставляет загораться каждый факел, освещая путь.       — Но там же холодно! — стоило им остановиться возле выхода на задний двор, проговаривает лекарь.       — Поверь, сейчас ты этого не ощутишь. — отвечает Тэхён, но, проследив взглядом туда же, куда смотрит Чхве, видит очень легкую обувь лекаря.       — По снегу мне не пройти в них. — грустно заламывает омега пальцы. — Я могу сходить и переодеться в более тёплую одежду.       — Тогда мы не успеем. — не успевает задать логичный вопрос Бомгю, как чувствует, что его подхватывают под ногами и за талию, вынуждая в ответ обхватить шею. Альфа прижимает хрупкое тело ближе, боясь не удержать, хоть и был удивлён лёгкости омеги ещё в день знакомства, спасая того от падения.       Ощущение близости с пахнущей железой, источающей хвойный аромат, заставляет Чхве покраснеть, но незаметно вдыхать глубже аромат, почти засыпая. Но этого не происходит, ведь лекарь чувствует, как его отстраняют и самолично усаживают на очищенную скамью. Альфа двигает рядом стоящий ящичек под ноги омеги, дабы тот не касался снега в такой неудобной обуви.       — Так... — начинает блондин, как только Кан садиться рядом. — Зачем мы здесь? Я вижу, гости ещё в зале, но Вы сейчас не там. — омега и вправду замечает, как едва различимые силуэты мелькают в отдалённых окнах.       — Я никогда не пропускал этот момент. — шепчет Тэхён, глядя куда-то в небо. Бомгю следует его примеру, но видит лишь белый полумесяц и миллионы звёзд.       — Десять. — Бомгю возвращает взгляд на наследника.       — Девять. — встречается в ответ с тёмными глазами.       — Восемь. — пытается посчитать количество мерцающих огней в тёмных зрачках.       — Семь. — сбивается из-за счёта альфы.       — Шесть. — но возвращается вновь.       — Пять. — чувствует, как альфа переплетает свои пальцы с его.       — Четыре. — сжимает в ответ.       — Три. — задерживает дыхание, когда видит теплоту в чужом взгляде.       — Два. — смотрит на губы, которые отсчитывали неизвестное время, и тянется вперёд.       — Один. — останавливается, чувствуя вмиг растаявшую снежинку на носу.       Омега вмиг поднимает глаза, от восхищения открыв рот. Несколько секунд назад было так ясно видно луну, но сейчас небо заполнилось хлопьями падающего снега. Будто по приказу альфы это произошло. Бомгю удивлённо смотрит на наследника, который так и не отвёл от него глаза, наблюдая за реакцией.       — Как Вы это сделали? — восклицает Чхве, непроизвольно сжимая руку. — Пожалуйста, скажите правду. С каждым днём, проведённым здесь, я всё больше и больше верю в сказки.       — Только что наступила зима. — просто отвечает альфа. — Полночь. Это идёт первый снег. Настоящий первый снег.       — Забавно. — хихикает лекарь, встретив вопросительный взгляд, поясняет: — Это уже второй "первый снег", который я встречаю с Вами. — и, не задумываясь, продолжает дальше: — Я читал, что на многих землях встреча первого снега с другим человеков означает настоящую любовь и... О нет! Простите! Я совсем заболтался...       — У нас тоже так считают. — врёт Кан, с улыбкой наблюдая за чужим смущением.       — Правда?       — Да. — нагло врёт.       — И... Вы его уже с кем-то встречали? — как казалось ему, невзначай спрашивает Бомгю.       — Каждый год в это время я приходил сюда, наблюдая за первыми снежинками, начиная с их пути в небе, но сегодня я впервые не был один. И сейчас я впервые не смог увидеть их начало.       — Но почему?       — Потому что сегодня я хотел смотреть только на тебя.