Snow Angel Expanse

❄️❄️❄️

      — Папа, это наиглупейшее решение! — стоя перед родителем, сложил руки на груди Бомгю. — Как ты себе представляешь работу в незнакомом месте? Мало того, сезон цветения заканчивается. Что мы будем делать? Подводить господина Чхве, от имени которого едем?       — Не веди себя, как ребёнок. — устало вздыхает омега, слегка отталкивая сына от своего рабочего места. — Полюбуйся. — выдвигает несколько больших ящиков, демонстрируя их содержимое. — Здесь есть всё, что необходимо современному лекарю. За свою долгую работу мы достаточно скопили, чтобы помочь нуждающимся людям. Бомгю, я знаю, как ты не любишь заниматься с засушенным сырьём, но поверь, это не хуже свежесобранного.       — Не в этом же дело... — чувствуя драгоценные папины руки в своих волосах, блондин на секунду успокаивается. — Как мы можем взять и уехать от сюда в период начала холодов? В самый проблемный сезон? Господина Ли снова может начать мучить его колено, у супругов Пак вот-вот появится малыш, дяденькам из богадельни вообще нужен регулярный осмотр, а господин Чон...       — Чхве Бомгю, в нашем городе не три лекаря, такими простыми делами могут заняться другие. — вечно невозмутимый Инсу, казалось начинал вскипать.       Омега едва вздрагивает, слыша стальной голос папы. Отворачивается от старшего и, быстро перебирая ногами, скрывается за дверью комнаты. Прислонившись к тёмной деревянной поверхности спиной, он скатывается на пол, пряча лицо в мягких ладонях. Неужели помощь какому-то чужому государству, для папы важнее, чем знакомые и близкие люди? Старший был прав в том, что они не последние лекари в окрестностях, но они же были лучшими. Никто не сможет оказать людям должный уход, кроме них. Бомгю тихо начинает всхлипывать. Нет, глупо было бы говорить о своём негативном отношении к Невермелту из-за погодных условий или смены сезона. Приняв такую попытку и заметив её провал, Чхве просто не смог сдержаться и нарушил главное папино правило.       "Никогда не привязывайся к людям"       Старший омега всегда чётко доносил свои мысли, желая, чтобы люди слышали его и понимали с первого раза. Вечно-спокойный Инсу ненавидел повторять, но свою любимую фразу произносил, как ежедневную мантру. Бомгю считает, что тяжёлая судьба отца сыграла главную роль в шатком отношении папы к сближению с людьми. Жизнь была не благосклонна к его мужу, так почему он должен быть милостив с такими же обычными представителями общества? Лишь выбранная сфера деятельности заставляла прятать его мнение.       — Как ему может быть всё равно на наших людей? — прошептал Чхве куда-то в тишину комнаты, выглядывая в окно. Одинокий кленовый лист, подхватываемый слабым ветром, опускается на раму, застревая в одном из многочисленных рубцов. Бомгю с болью смотрит на это зрелище. Видеть один из признаков течения времени ему невыносимо.       — Тук-тук. — за дверью слышится негромкое подражание стуку, и в следующую секунду в проёме появляется макушка Кая. — Бомгю-я, можно? — дождавшись кивка, альфа входит, прикрыв за собой дверь. Он мнётся на пороге, желая начать разговор, сомневаясь в подборе нужных слов.       — Тоже пришёл, чтобы сказать о том, что я веду себя, как ребёнок? — спросил Бомгю, вновь отворачиваясь к окну. Альфа всегда был на стороне папы. Какие бы спорные ситуации не были, Кай старался не лезть в семейные разборки, но, при необходимости, поддерживал старшего омегу.       — Нет. — Кай проходит в глубь комнаты, присаживаясь на мягкое покрывало, что застилало кровать. — Я уважаю мнение папы, но сейчас он и вправду поступает необъяснимо. Это очень спонтанное решение – принимать заказ другого государства, когда приближается сезон заболеваний. — заметив отклик в глазах блондина, альфа улыбается и похлопывает рядом с собой, предлагая сесть.       Младший вздыхает, но всё же направляется в сторону альфы. Устраивается рядом и по-обычному укладывает голову на плечо парня. Ощущение приятной шёлковой ткани позволяет Чхве расслабиться и, прикрыв глаза, вдохнуть успокаивающий запах лимона. Чувствуя накатывающее умиротворение, омега решается заговорить. Папа, путешествие, друзья, жители Арадона, новые земли, непривычная обстановка, страх неизвестного. Перемещаясь с темы на тему, Бомгю всё чаще повторял "Боюсь". Это чувство нельзя было полностью передать словами, словно сознание блокировало каждый намёк на настоящие эмоции. Парень словно мантру продолжал сменять сюжеты своего монолога, не смея остановиться. Забывая главные причины своих переживаний, он продолжал искать новые. Слёзы уже давно катились из глаз, пропитывая одежду альфы.       Кай слегла отстраняет омегу, но не позволяет ему отсесть, располагая свои ладони на нежных щеках. Покрасневшие глаза напротив заставляют чувствовать себя неуютно. Альфа осторожно проводит пальцами по коже блондина, стирая новые капельки солёной жидкости.       — Я сделаю всё, чтобы ты чувствовал себя счастливо. Даже вдали от дома. — Кай берёт ладони омеги в свои собственные, поднося те к губам. Поочерёдно касаясь каждый пальчик губами, чувствует усилившийся аромат лаванды. Подняв взгляд, альфа замечает покрасневшее лицо Чхве, отмечая насколько тот сейчас очарователен.       Бомгю чувствует частоту своего сердцебиения, но скидывает это на недавний плач. Чувствует, как горит его лицо, но, вероятно, из-за теплоты комнаты. Чувствует, как тело пробивают мурашки от прикосновений чужих губ к его коже, но не может найти причину такой реакции.       — Бомгю! — голос Инсу раздался за дверью, после чего послышалось постукивание в дверь. — Бомгю, нам нужно поговорить.       Названный резко отстраняется от альфы, оказываясь у двери за считанные секунды. Встретившись взглядом с папой, понимает в каком виде сейчас находится. Часто дышащий, с раскрасневшимися щеками и засохшими дорожками слёз. Бомгю натягивает неловкую улыбку, приглашая старшего зайти в комнату. Попав под взгляд Инсу, Кай нервно моргает и точно так же растягивает губы в улыбке.       — Бомгю, прости меня. — начинает старший омега, смотря на сына. — Я не должен был решать всё за тебя, даже не предупреждая о таком.       — Папа, но... — Бомгю подходит ближе, вглядываясь в поникшее лицо. Он знает, что именно сейчас предложит родитель. И он так же знает, что не сможет согласиться. Чхве видит и без того усталый вид омеги. Видит залегшие синяки под глазами от бессонных ночей. Папа не справится без него. Он не сможет отказаться от этого поручения, а Бомгю не позволит ему отказаться от помощи.       — Если ты хочешь, ты можешь остаться. Вряд ли это затянется надолго, но ты прав, Арадон будет нуждаться в лекарях, а твои знания равносильны целой лечебнице. — нежно треплет густые волосы сына Инсу.       — Я поеду. — перехватывает ладонь папы Бомгю. — Не смогу без тебя и Кая. Мне правда стоит перестать быть эгоистом.       — Не говори так. Я горжусь тобой. Горжусь, что ты всегда думаешь о людях. Самое главное моё счастье – видеть, что мои дети стали главным моим вознаграждением в жизни.       Блондин тянется в объятия папы, утыкаясь в такие же светлые волосы, как собственные. Шепча слова извинений, крепче охватывает самого родного человека, слыша в ответ шуточные возмущения старшего и неловкий смех.       Бомгю так счастлив, что окружён самыми драгоценными людьми, которые всегда будут поддерживать и быть рядом. Омега всегда будет желать только одного – спокойной и счастливой жизни для этих двоих. Чувствовать родное домашнее тепло, которое дарят они. Ощущение безопасности. Добрые касания папы, дающие умиротворение и благополучие, и внимательность альфы, позволяющая знать, что Бомгю находится в надежных и сильных руках.       Сейчас ничего не важно. Но лишь приближающийся холод заставляет омегу чувствовать беспокойство. Тревога накатывает вновь и вновь, но он старается держаться. Нет причины заставлять дорогих людей беспокоиться. Он будет сдерживать порывы страха. Чхве никогда не принимал перемены. Опасался всего нового: ходил только проверенными дорогами, делал покупки в известных ему лавках, старался общаться с уже знакомыми людьми. Но придётся выйти из зоны комфорта. И Бомгю очень надеется, что это не заставит его закрыться в себе ещё больше.

❄️❄️❄️

      — Всего три? Что за шутки, отец? Ты отправляешь меня в другое государство в качестве придворного портного, но разрешаешь взять с собой только три чемодана? — молодой омега смотрит на предоставленные ему сумки, переводя гневный взгляд на отца. — Ты хочешь, чтобы я опозорил весь Арадон из-за нехватки материалов? Как прикажешь мне работать без необходимого?       — Ёнджун, через несколько дней я распоряжусь, чтобы к тебе выслали всё твоё... необходимое? — взрослый альфа, поднимается с кресла, обходя свой рабочий стол. — К тому же, дворец Невермелта уверил, что предоставит для твоей комфортной работы всё, что попросишь. Признаюсь, я впечатлён, что твоё кукольное тачание принесло такой успех. — треплет мозолистой рукой тёмные волосы омеги.       Ёнджун продолжает выжидающе смотреть на отца, давая понять, что нуждается в дополнительных объяснениях.       — Пару дней назад от одного дворцового советника Невермелта пришло послание. — начал Уджин. — Он высказал просьбу отправить к ним лекаря Чхве Инсу. Именно поэтому тебе придётся потесниться в дороге с его семьёй.       — Этот советник явно высокого о себе мнения, раз позволяет вносить свои коррективы в самый неподходящий момент. — Ёнджун собирает отросшие тёмные волосы в хвост, нервно вздыхая. — Моя злопамятность точно не даст этому человеку так просто отвертеться.       — Не смей никому показывать свой характер. — альфа берёт со стола небольшую бархатную коробочку, протягивая её сыну. — Сындэ передал тебе.       — Не волнуйся, отец, я не стану привлекать ненужное внимание. — брюнет игнорирует вторую часть слов Уджина, собираясь возвратиться к сбору вещей. — Я же не какой-то там... — не успевает договорить, как чувствует грубую хватку на запястье. Поднимая взгляд, омега сталкивается с гневным выражением лица родителя. Старший насильно раскрывает ладонь сына, вкладывая в ту предмет.       — Помни о чём мы говорили. Ты выполняешь данное тебе поручение и возвращаешься сюда. Не проводишь лишних дней в том месте, не общаешься с незначащими людьми, не говоришь лишнего. — Чхве тянется рукой к резинке в волосах омеги, освобождая от неё волосы. — Хватит нацеплять это, тебе не идёт. — проговаривает он, кидая вещицу в дальний угол комнаты.       — Хорошо. — Ёнджун чувствует, как хватка отца ослабляется и после слов "Можешь идти" выходит из чужого кабинета. Стоя за дверью, наконец глубоко дышит, рассматривая покрасневшие следы на запястье.       Чхве отступает, направляясь в свою комнату. Тихо прикрывает дверь, ведь отец не любит лишнего шума. Ёнджун всего лишь хотел узнать о людях, что поедут с ним. Но вновь включил свою глупость. Возможно, стоило без возмущения высказать мнение. Но лживая отцовская улыбка заставила что-то щёлкнуть в голове. Сегодня он снова опустился в глазах родителя, который смотрел на своего ребёнка с едва заметной ненавистью. А Ёнджун заметил. Всегда замечал этот взгляд, но продолжал уверять себя, что это ничего не значит. Он пытается так считать, но почему после каждого такого разговора грудь словно пронзают тысяча игл. Брюнет не раз колол свои пальцы, он ведь должен был привыкнуть, но почему всегда так больно? Уджин всего лишь учит, как правильно делать, медленно убивая сына таким отношением. Жизнь не единожды показывала, кем является Чхве Уджин. Как тот может с лёгкостью возненавидеть ближайшего друга, как может предать очередного омегу. С чего же Ёнджун решил, что отец однажды его залелеит? Да, мальчик родился омегой, что стало большим разочарованием, но он никогда не смел позорить фамилию Чхве. Он знал, как отец реагировал на его рождение. Старался доказать, что не будет обузой семьи. Но единственным успешным решением по отношению к сыну Уджин считал удачное замужество. Соединение с такой же преуспевающей семьей – было единственным выходом.       Присаживаясь в любимое кресло из нежно розового бархата, которое, по рассказам, очень любил его папа, Ёнджун осматривает коробочку, вручённую отцом. Он изо всех сил старается сжать ненавистный предмет, пытаясь соскрести красивую краску. Под напором крышка приоткрывается, заставляя содержимое с грохотом оказаться на полу. Когда омега прислушивается к звукам вне комнаты, убеждаясь, что старший Чхве либо не услышал, либо проигнорировал шум, он облегчённо выдыхает. Желание рассмотреть упавшую подвеску овладевает сознанием, от чего рука тянется к серебряной цепочке. Холодный металл неприятно морозит кожу, словно отстраняя от себя. Омега подтягивает главную часть в ладонь и принимается рассматривать красный камень. Фионит. Вдохновение. Ёнджун проводит пальцами по замысловатому обрамлению, скользя глазами по каждой завитушке. Взгляд падает в то место, где недавно лежало украшение. Скрученный лист бумаги, надёжно обвязанный тонкой ниткой, приковал внимание омеги. Парень уже перешёл через свои принципы и заинтересовался нежелательным даром, поэтому почему бы не открыть это небольшое письмо? Может, всё таки зря он берёт этот клочок бумаги? Может, вообще стоит выйти к камину и бросить в огонь тревожащую сознание вещь? Глупый. Дурак. Бестолковый. Голос в голове кричит, но брюнет не слушает, дрожащими пальцами открывая записку.       «Надеюсь, ты примешь мой подарок, как благодарность за ту встречу. Буду с нетерпением ждать твоего возвращения, душа моя.»       С последним словом бумага за считанные секунды превращается в клочья. Зря. Зря омега до хруста пальцев делает бесформенную массу, разводя чернила по собственным ладоням, подпитывая неприятный ком собственными слезами. Он не сможет уйти. Не от отца, не от Сындэ. Несколько месяцев фальшивой свободы планируются стать последними в жизни Чхве Ёнджуна.       — Подонок. — вырывается из губ омеги, которые тот сразу прикусывает, стараясь заглушить рвущийся наружу крик.       «Время ещё есть. Отец сможет передумать.» — хочется верить в непостоянство альфы. Уджин так часто принимает спонтанные решения, от которых так же внезапно отказывается. Остаётся надеяться, что это – один из таких случаев.       Брюнет поднимается, направляясь к наполненному водой кувшину. Выбросив испорченный лист в корзину с мусором, принимается смывать тёмную субстанцию с кожи. Ногтями впивается, оставляя красные полосы. Окрасившуюся в тёмный цвет воду парень выплескивает в окно, прямо на отцветшие клумбы. Всё равно здесь ничто и никогда не приживётся. Оборачиваясь к оставленному украшению на кресле, омега берёт названный предмет, отправляя его на дно самого дальнего ящика.

❄️❄️❄️

      — Знаешь, папа, я, наверное, передумал. — испуганно осматривает значительную повозку младший Чхве. Получив укоризненный взгляд Инсу, Бомгю резко замолкает, возвращая внимание на экипаж. Грум открывает дверцы, и Чхве видит вышедшего омегу. Бордовая ткань изысканной рубашки красиво блестела на солнце, а кожаный ремень, опоясывающий талию, делал фигуру брюнета очень утончённой. Бомгю неотрывно следит за искусной походкой парня, сам смущаясь от собственной реакции.       — Господин Чхве? — темноволосый омега подходит к ним, вежливо улыбаясь. — Я Чхве Ёнджун, приятно познакомиться. — он протягивает ладонь, которую тут же обхватывает Инсу.       — Ёнджун-и, ты так вырос. — Инсу осознаёт, как странно это прозвучало для брюнета и продолжает. — Мы с твоим папой были хорошими друзьями, я навещал вас, когда ты был совсем маленьким. До того случая... — омега видит неловкую улыбку напротив, сменяя тему и указывая на двух парней позади себя. — Ах, да, позволь представить моих сыновей. Бомгю, Кай.       Омега обводит взглядом представленных, кивая в знак знакомства. Бомгю слегка кланяется под оценивающее выражение лица напротив. Непонятно почему, но младшему становится стыдно перед этим красивым омегой, который выглядит, словно был на королевском приёме. Неловкость усиливается, когда он чувствует хватку на своём плече.       — Бомгю, — омега приходит в себя после обращения чужого голоса. — Ты чего такой оробевший? Не волнуйся, не съем я тебя. — Ёнджун мило морщит нос, выпуская тихий смешок, который вызывает улыбку напротив.       — Всё в порядке! — следит за успокаивающими движениями ладоней старшего Бомгю. — Немного переживаю из-за всего предстоящего. Я очень рад познакомится, господин...       — Если продолжишь, мне придётся провести воспитательную беседу. — фыркает старший, отходя недалеко от Чхве и ожидая рукопожатие, демонстрирует пару утонченных колец. Дождавшись, пока Бомгю протянет в ответ руку, лучезарно улыбается. — Ёнджун. Просто Ёнджун.       Блондин чувствует накатывающее облегчение от осознания, что этот омега оказался таким душевным.       Бомгю чувствует, как его обхватывают чужие тёплые руки, подзывая к экипажу. Брюнет даёт указания молодому бете, чтобы тот позаботился о багаже лекарей, после чего приглашает Инсу и Кая внутрь повозки.       Ёнджун оказывается безумно тактильным и склонным к общению. Рассказал о своём последнем опыте путешествия в Невермелт. Правда опыт работы во дворце у него первый, так что он точно так же волнуется. Омега вспоминает, каким прекрасным было лето там, и как он предвкушает провести зиму в легендарном месте. Бомгю со скептизмом выслушивает эту часть, искренне не понимая всю взбудораженность рядом сидящего человека.       Мысленно прощаясь с родными землями, он прикрывает глаза, позволяя сноведению захватить разум.

❄️❄️❄️

      Бомгю резко просыпается, с опаской оглядываясь. Заметив лишь умиротворенные лица трёх спящих людей. Парень отворачивается к окну, решая понаблюдать за медленно сменяющимися пейзажами. Кажется они уже выехали за границу Арадона. Чувствуя ощутимую дрожь на пальцах, омега переводит взгляд на свои колени, которые сам же обхватил. Что это было? Он никогда не замечал, чтобы его одолевали кошмары. Более того, последний свой сон мог вспомнить лишь из детского возраста. Чхве касается груди, подавляя явившуюся во сне боль. Словно воспаление, умноженное в несколько десятков раз. Подавив игру собственной фантазии, омега видит картину: его руки. Эти руки в крови. Но чья это кровь? Его или кого-то другого? Блондин запускает пальцы в собственные волосы, нервно дыша. Как можно было допустить, чтобы на его глазах пролилась кровь? Что произошло? Откуда это ощущение страха? Он не понимает. Бомгю вцепляется одной рукой в мягкую обивку сидения, кажется царапая ту. Проскальзывающие друг за другом мысли вызывают новые приступы паники. Дрожа всем телом, он поднимает взгляд, сталкиваясь с обеспокоенными глазами напротив. Кай касается коленей омеги, нежно поглаживая и шёпотом спрашивает:       — Бомгю, что случилось? — Кай продолжает гладить ткань чужих брюк, успокаивая дрожь тела напротив. Встревоженный голос, который был услышан омегой, передавал искреннее волнение.       — Сон. — тон альфы заставляет Бомгю плавно перейти в спокойное состояние. Последнее, чтобы он хотел – беспокойство близких людей из-за каких-то бредовых проделок мозга. — Просто дурной сон. Не волнуйся, я уже в порядке.       — Ты уверен? — старший берет мягкую ладонь в свою, едва заметно щекоча ту. — Можем сделать на время перевал. Настойка мяты поможет успокоится.       — Я же сказал, всё нормально. — не успев сообразить, что фраза прозвучала громче, чем следовало, омега одёргивает свою руку. Заметив движение со стороны, он проводит рукавом рубашки по лбу, стирая выступивший пот. Не хватало ещё остальным объяснять причины такого состояния.       — Наконец-то, граница Невермелта. — слышится восхищенный вздох Ёнджуна, заставляющий даже Бомгю примкнуть к окну. Он резко вспоминает, какой серой выдалась осень в их землях. Но сейчас, смотря на окружающие его картины, хочется сказать... Вот где сосредоточилась вся сила осени. Это место явно решило взобрать в себя энергию чужих земель. Невозможно объяснить реальность, которую видел омега. Всё кругом обливалось золотом. Деревья, которые, в большинстве своём, уже потеряли листья, но всё равно внушающие атмосферу свежести. Опавшая, отражающая солнечный свет листва стелилась ярким ковром вдоль дороги.       Собравшись с мыслями, Бомгю поворачивает голову в сторону папы, замечая улыбку старшего. Инсу редко можно обрадовать такими вещами, как просто хорошая погода.       — Так красиво, верно, Бомгю? — старший омега оборачивается на сына, демонстрируя солнечную улыбку. Блондин видит, как важен для папы ответ. Он всё ещё чувствовал вину за то, что буквально заставил сына быть сейчас здесь.       Парень кивает, с замиранием сердца пытаясь сохранить этот образ родителя. Чхве словно никогда не видел такого блеска в его глазах. В какой-то степени, ему стало даже немного неуютно от этого. Но Бомгю скидывает это на всё ещё непришедшее в норму сознание.       — Кажется, мы подъезжаем к городу. — громко произносит Ёнджун. — Чтобы добраться до дворца, необходимо проехать через главную площадь. Поверьте, местная архитектура тоже великолепна.       На этих словах лекари вновь возвращаются к просмотру видов. Младший вновь слышит заворожённые восклики собеседников. Они правы, атмосфера в городе уже кажется благосклонной. Прогуливающиеся по улицам люди, все в отличном настроении. Они передают эти положительные чувства друг другу.       Чхве замечает это, в отличии от своих спутников. Пока остальные переговаривались о красивых сооружениях, фонтанах и посадках, Бомгю замечал счастливый народ. Парень невольно улыбается, цепляясь ногтями о раму окна.       — Местный правитель, наверное, очень хороший... — слова сами вылетают изо рта омеги и, заметив удивленные взоры на него, начинает оправдываться. — Здесь словно другой мир. С тех пор, как мы вошли в город, я не увидел ни одного поникшего или несчастного человека. Все они такие светлые. Давно я не встречал настолько счастливые лица...       — Правящая династия Кан и вправду славится своим отношением к подданным. Неужели не знаешь? — под заинтересованным взглядом Ёнджуна Бомгю тушуется и неловко мотает головой. — Ничего, я уверен, господа устроят нам достойный приём и ты поймёшь, что это поистине великие люди.       Блондин пропускает мимо ушей последнюю фразу, потому что перед глазами виднеется внушительного размера башни дворца, прячущиеся за распашными воротами. Бомгю начинает трясти вновь. Пожирающий изнутри страх неизвестного настигает с новой силой. Именно сейчас сознание кидает недавние картины из сна, словно предостерегает от чего-то.       — Бомгю? — собственное имя, произнесённое нежным голосом папы, заставляет омегу вернуться в реальность.       — Я в порядке. — сколько раз за сегодняшний день он повторил это? Постепенно и сам стал верить в эти слова меньше.       — Наконец-то! — выдыхает Ёнджун и после прекращения движения первым выходит из экипажа. Разминая затекшие в дороге суставы, замечает подошедшего бету-стражника. Чхве достаёт из поясной сумки приготовленное отцом письмо и передаёт мужчине. Ознакомившись с содержимым, бета кивает и просит следовать за ним.       Инсу, заметив подзывание брюнета, выходит наружу следующий. Его младший сын тем временем хватает за руку Кая, не находя сил начать говорить. Альфа без слов понимает, осторожно покидает повозку, продолжая держать омегу за руку. Бомгю следует за старшим, игнорируя трясущиеся ноги, но высокий порог заставляет его оступиться. Реакция альфы не заставила себя долго ждать, и в момент Чхве почувствал обхватывающие талию руки, что удерживали на месте.       — Спасибо. — понижая голос, шепчет младший, сталкиваясь со светлыми глазами напротив. Он впервые погружается в эти янтарные очи. Ощущая накатывающую неловкость, отстраняется, кивая в сторону переговаривающихся омег.       — Прошу, следуйте за мной. — стражник ведёт в направлении чёрного входа, как понял Бомгю, ведь массивные двери они миновали. — Господин распорядился принять вас без лишней суматохи, он лично поприветствует вас, а завтра официально представит перед главой.       — Кто нас встретит? — тихо спрашивает Бомгю у папы, получая в ответ поднявшиеся плечи. Ведущий их парень открывает обычные, по сравнению с парадными, двери, приглашая войти.       — Примите искренние извинения за это, но мы не можем поднимать лишнего шума. — с невозмутимым выражением лица бета проходит приличного размера кухню. На удивление, тихую, а ведь ещё даже не начало темнеть. Блондин всегда считал, что повара при дворе непрерывно заняты работой. — Я – глава местной стражи Пак Чонсон. При необходимости – обращайтесь.       Чонсон ведёт компанию ещё через несколько поворотов, чтобы в итоге оказаться в обширной трапезной. По правую сторону, у стены располагался большой камин, прямо над которым виднелся огромный гобелен герба правящей семьи. Центром комнаты являлся деревянный стол, явно способный вместить двадцать человек.       — Подождите, — голос заставляет стражника обернуться на темноволосого омегу. — С этой спешкой, я совсем забыл о нашем багаже. Судя по всему, "приветственная церемония" затянется, а мне нужно отпустить экипаж, чтобы они смогли добраться к утру домой. — Ёнджун видит недопонимание в лице напротив, что его немного злит. — Господин Пак, своими вздохами, Вы не решите это. Думаю, раз уж поторопили нас, должны помочь. — Чхве разворачивается на каблуках, ступая к выходу. — Ах, да, местный советник заставил меня немного понервничать от незапланированного случая, поэтому я планирую заставить подождать, а заодно и попсиховать его. Не желаете, чтобы моя воля исполнилась? Тогда советую помочь с разгрузкой клади.       Чонсон под нос выругивается, заставляя стоящего рядом Бомгю вздрогнуть. Не хватало ещё начинать конфликт в первую же минуту. Но, на удивление, бета спокойно следует по направлению за омегой. Лекари один за другим хлопают глазами, в следующую секунду начиная тихо смеяться.       — Боже, этот мальчик и вправду нечто. — стирая фальшивые слёзы, улыбается Инсу. — О нашем багаже тоже стоит позаботиться. А то, боюсь, от этих двоих такая аура, будто они точно опрокинут пару-тройку драгоценных снадобий. — беспокойно произносит он, переводя взгляд на альфу. — Кай, пойдем.       Бомгю решает следовать за ними, но обернувшийся папа останавливает его:       — Ты ведь еле на ногах стоишь, куда тебе лишние нагрузки. — улыбается старший, наклоняясь и шепча на ушко сыну. — А вдруг ты, пока нас нет, найдёшь какие-нибудь потаённые ходы? — заметив скептически настроенный взгляд, Инсу тихо хихикает. — Но такое же бывает.       Лекарь ещё пропускает пару смешков, прежде чем повернуться и, бросив "Мы скоро", удалиться вместе с альфой на улицу. Впервые за этот день Бомгю остаётся один. В странной окружающей тишине, он отчётливо слышит собственное сердцебиение. Блеск фарфора, отражающий солнечные лучи, невольно начал слепить глаза. Парень обходит длинный стол, проводя пальцами по обивке приставленных к нему сидений. Замша приятно щекотала кожу, не позволяя отстраниться. Однако, цель была близка, и омеге пришлось отойти. Красивые, будто предназначенные для выставок полки серванта, дополняли стоявшие на них декоративные вазы. Чхве слегка касается крайнего сосуда, обрамляя нанесённый узор розы.       — Ты кто? — где-то за спиной слышится резкий голос, заставляя Бомгю обернуться. Быстрая реакция тела заставляет не заметить зацепившуюся ткань рубашки за ребристую часть вазы. Звон расколовшегося предмета заставляет ужаснуться, поднимая взгляд на двух мужчин.       — Сын господина Чхве? — спрашивает тот, что выше. Получив неуверенный кивок, красивый, судя по всему, альфа, с тёмно-каштановыми волосами продолжает. — Ты почему один?       — Они пошли распорядиться по поводу багажа. — омега глотает образовавшийся ком, проговаривая фразу с большим усилием, проходясь взглядом по бывшей вазе.       — Ясно. — альфа выдыхает, обращаясь к рядом стоящему. — Пойду проконтролирую.       — Иди, Субин. — подаёт голос второй альфа. И в этот момент Бомгю наконец поднимает глаза с битых осколков на полу. Сталкивается взглядом с тёмным омутом напротив. Альфа красив. Более, чем красив. Расстояние длиною в целый трапезный стол не препятствует в понимании этого.       «О чём ты думаешь?!» — парень вновь отводит взгляд, устремляя взор на красивое пламя в камине. Тихие, почти незаметные шаги, заставляют его обратиться к недавней вазе, чувствуя паршивое чувство вины.       — Мне очень жаль. — Бомгю приседает, принимаясь прямо в ладони собирать фарфор. Как стыдно. Так оплошать перед незнакомым человеком. А если он расскажет членам правящей семьи? Конечно расскажет, неспроста же здесь такая коллекция стоит. — Я правда не хотел, она зацепилась и... — омега замолкает, видя как этот альфа точно так же садиться напротив и, достав из кармана своей рубахи небольшую ткань, раскладывает её на полу.       — Не переживай. — наконец подаёт голос парень, начиная перекладывать острые кусочки на ткань. — Не ты первый, не ты последний. Это – просто показуха других государств, вроде подношения нам. Словно сговорившись, они решили, что мы нуждаемся в чужеземной посуде больше всего. — собеседник с улыбкой хмыкает, демонстрируя ямочку на одной щеке.       Чхве впервые засматривается на чью-то внешность. Альфа напротив выглядел таким невероятным. Бомгю не перестаёт отрываться от чужих глаз, притягивающих вновь и вновь. Словно тёмное небо с лишь изредка проглядывающими звёздами. Омега обессиленно продолжал держать несколько сперва поднятых осколков, пока не ощутил теплое касание на своём запястье.       — Позволь. — блондин поддаётся легкому напору и раскрывает ладонь. Брюнет напротив лично освобождает кожу омеги от фарфора, продолжая удерживать руку того. — Чхве Бомгю, да? — напоследок проводит кончиками пальцев по нежной коже, убеждаясь в отсутствии порезов. Заметив кивок светлой макушки, продолжает. — Моё имя Тэхён. Кан Тэхён.       Бомгю хлопает длинными ресницами, переваривая услышанное. Расширившиеся в миг глаза вызывают улыбку напротив. Тэхён на секунду отвлекается от очаровательного лица омеги, переводя внимание на окно позади блондина.       — Что за чертовщина? — хмурится Кан, заставляя обернуться и лекаря.       — Снег. — тон Чхве звучит буднично, и он не понимает потрясения альфы.       — Невозможно. Из года в год сезоны сменялись ровно в один и тот же день. Лишь однажды... — Тэхён возвращает взор на Бомгю, заглядывая в невообразимые карие глаза. — Когда мои родители встретились, снег впервые пошёл раньше.