Ты позволишь мне видеть Каю?

Минхо проснулся из-за солнца, которое светило в лицо. Он хотел просто отвернуться и продолжить спать, как почувствовал, что лежит на кровати один. Джисон куда-то ушёл? Лино поднял голову и осмотрел комнату, Хана не было. Минхо подумал, что тот где-то в квартире, поэтому он надел шорты, которые нашёл первыми и пошёл искать Джисона. Хотелось снова затащить того в постель, но не ради каких-то утех, нет, гон прошёл, хотелось поспать в объятиях Хана, чтобы тот лежал рядом и поглаживал по голове. — Хан-и..? — Зовёт Хо, обходя квартиру, но Джисона не было, смотреть во всех комнатах не хотелось, поэтому он просто пошёл в ванную комнату. — Хан-и, почему ты ушёл? — Спрашивает Минхо заходя в ванну и видя Джисона, стоящего около раковины... — Я хотел принять душ. — Говорит Хан, поворачиваясь к Лино. — Джисон, у тебя кровь. — Минхо быстро подошёл к омеге и оттянул воротник халата. Красные засохшие следы от крови спускались чуть ли не до самого живота, а шея и плечо были покрытыми укусами, причём Лино прекрасно понимал, что все эти следы оставил он. — Джисон, я не хотел. Прости. Хан-и, это — Минхо начал говорить без остановки, извиняясь, Джисон столько раз просил его не кусать, столько раз говорил про то, как не любит боль и что в итоге? Его шея и плечо искусаны. Минхо продолжал извиняться до тех пор, пока Джисон не прижал руку к его губам. — Успокойся, лучше помоги мне это отмыть. Хо, всё впорядке, каждый раз после секса я сам разрешал себя кусать. Это было моё добровольное решение. И на меня действовали твои феромоны, поэтому я особо не чувствовал боли. Так что, успокойся, не стоит извиняться. — Хан стирает слезы с лица Хо, и целует в лоб. Минхо так сильно испугался, что сделал Джисону больно, что реально был готов заплакать. — Пожалуйста, не надо разрешать мне делать такие вещи в следующий раз. — Говорит Минхо и обнимает Хана. — Тебе точно было не больно? — Нет, я ничего не чувствовал. — Только, наверное, после первого секса было немного больно, а потом мозг поплыл и Джисону было всё равно, он не чувствовал укусов, не чувствовал, как течёт кровь. Он был опьянён феромонами Минхо. — Мне всё равно стыдно. — Лино отходит от омеги и берет из комода, со сломанной полкой, полотенце. Да, Минхо всё ещё не заказал новый комод, поэтому стоит этот. Хо намочил полотенце в тёплой воде и подошёл к Хану, а тот полностью снял халат. Стеснения не было, Минхо уже видел все, и сразу со всех ракурсов. Хо аккуратно стирает кровь, которая уже знатно так присохла к телу. Лино всё ещё немного стыдно за эти укусы. — Ты так тысячу лет будешь отмывать, я сам. Ты лучше умойся и почисть зубы. — Говорит Джисон и забирает полотенце у Минхо. Лино же тихо кивнул и подошёл к раковине, он умылся холодной водой и после стоял, чистил зубы, пока Джисон рядом стирал кровь. — Примешь со мной душ? — Спрашивает Джисон после того, как закончил и пошёл к ванной, набирать воду. — Да. — Было бы глупо отказаться от такого предложения. Минхо бросил взгляд на Хана, пробегаясь глазами по его телу и замечая одну вещь. Бедра Хана были испачканы в смазке, странно, ведь смазка тоже должна же была засохнуть. — Твои ноги все в смазке. — Я знаю, поэтому и хочу принять душ. — Джисон, который смотрел, как набирается вода, повернулся к Минхо, и тот поднял глаза. — Ты совсем ничего не заметил? — Нет. — Хо помыл свою щётку и поставил её в бокал. — Совсем? Я думал, это будет заметно по запаху. — Говорит Джисон и все ещё видит непонимание на лице Минхо. — У меня началась течка, дурачок. — Серьёзно? — Спрашивает Минхо и только сейчас понимает, что запах Хана и правда изменился. Но это были совсем не значительные изменения, раньше Лино бы этого не заметил, хотя и сейчас он обратил на это внимание только потому, что Джисон сказал. — Течка началась час назад где-то, поэтому ещё не так ощущается. – Говорит Хан и смотрит на Минхо. Ему противно. Очень противно. Но не от Лино, а от самого себя. Минхо во время гона так страдал и так нуждался в Джисоне, а Хан что? У него течка, а он даже близко не хочет заниматься сексом с Минхо. Было, конечно, немного странно, что Хо ничего не почувствовал. Обычно у Джисона сначала начинала болеть голова и ломить тело, потом усиливался запах и только потом он начинал течь, сейчас он потёк быстрее, чем усилился запах. — Может тебе... — Лино совсем не понимал, что должен сказать. Было бы глупо, если он предложил провести её тоже вместе, ведь тут должен предлагать Джисон. — Может мне. — С усмешкой произносит Джисон. — Хо, ты ведь не против, если мы ещё пару дней прогуляем на работе? Ты же согласен провести со мной течку? Помочь мне справиться с болью в животе? — Хан так нагло врёт, у него не болит живот, ни голова, ничего. Он просто нагло врёт, пытаясь убедить их обоих что, хочет провести течку с Минхо. Джисону за это стыдно, а ещё он злится сам на себя. Ему казалось, что у них с Лино появилась какая-то связь, что они нужны друг другу. Но Джисон этого не чувствует. Нет никакого желания, ни влечения, ничего. И от этого противнее всего. — Конечно. — Минхо целует Джисона и обнимает того за талию. Во рту все ещё был вкус зубной пасты и ощущение от этого так себе. — Тогда, примем сначала душ. — Говорит Джисон, отстраняясь, они за два дня ни разу не выходили из спальни. Они даже не ели, только секс и несколько часов сна. Хан искренне сочувствовал альфам и их омегам, у которых гон длился по шесть дней. Они приняли ванну, Минхо помог помыться Джисону, потому что тот говорил, что всё болит. Потом Хо вытер омегу и просто накинул халат ему на плечи. — Нам не стоит одеваться, идём просто в спальню. — Говорит Джисон и тащит Минхо за руку назад. Течка - это что-то странное. По сути, это естественно процесс, но Хан ощущал такое неприятное чувство. Всегда, каждый раз было ощущение, будто он не должен рождаться омегой. Каждая течка проходит для него одинаково, нет никакого желания к альфе, есть только боль и ощущение, будто ты по ту сторону смерти. Джисон всегда просто валялся овощем и спал большую часть времени во время течки, лишь в короткие промежутки, когда приезжал Хёнджин или Феликс, он бодрствовал, кушал и принимал душ, а потом снова сон. Джисон искренне надеялся, что с Минхо все изменится. Но нет, его совсем не тянет к альфе. Он его чувствует, вот он прямо перед ним, они целуются, касаются друг друга. Но Джисон его не хочет, просто секс во время течки. Хан с альфой, а сам готов отключиться. Ему хочется спать, всё, как обычно. Никаких изменений. И это бесит. Минхо так искренне желал его, его альфа и сам Лино хотели Джисона, как омегу. А что Хан, он сам хочет, а его омега просто не реагирует, ему просто хочется спать. Лучший друг? Вырабатывает ферменты, чтобы принять Минхо? Неужели всё настолько плохо и его омега не хочет Лино? Джисон не знает, и это незнание раздражает и огорчает. Это нечестно, не только по отношению к себе, но и к Минхо, который думает, что нужен Джисону. Лино сейчас такой нежный и осторожный, а внутреннему омеге Хана будто плевать, он уже мысленно спит. — Хо, поцелуй меня. — Хан просто старался не отключиться. — Ты такой странный сейчас. — С усмешкой говорит Минхо и впивается в губы омеги. — Прошу прощения. Мне стоит пошире раздвигать ноги и кричать, что я хочу от тебя детей? — Спрашивает Джисон, когда Хо отстраняется. — Раз язвишь, значит точно всё в порядке. — Минхо снова целует Хана в губы, на что Джисон охотно отвечает. Так Хан хоть немного чувствовал бодрость и не отключался. — Раз задаёшь глупые вопросы, значит с тобой тоже всё в порядке. — Джисон смотрел именно на Минхо, так было легче понять, что он всё ещё в сознание. Тело пробивало мелкой дрожью от глубоких толчков, отчего Хан каждый раз прогибался в спине. Джисон излился себе на живот и даже не почувствовал этого, он в принципе осознал, что уже конец, когда внутри стал набухать узел. — Минхо. — Зовёт Джисон и тянет руки к старшему. — Да? — Я посплю немного. — Говорит Хан, обнимая Минхо и почти сразу же отключаясь. А Лино лишь дотянулся до салфеток, чтобы вытереть живот омеги и только после лег спать. Когда спадёт узел, Минхо отнесёт его в ванну.

*********

Джисон открывает глаза и пытается понять, сколько времени он проспал. Но он даже не помнит, во сколько уснул. Секс, потом узел и темнота. Хан так же нечётко помнит, что лежал в ванной и всё, дальше пустота. Он чувствует, как к нему прижимаются со спины, и видит руку Минхо, который держал ладонь Хана и нежно поглаживал. — Сколько я спал? — Спрашивает Джисон и поворачивается на спину, а потом принимает сидячее положение. Он даже не понимал, какое сейчас время суток, ведь окна были закрыты плотными шторами. — Часов семнадцать. — Говорит Минхо, и Хана от этого пробивает дрожь. Да какого хрена? Рядом с ним альфа, а он просто хочет спать ? Что не так с Джисоном? Почему его омега такой, почему не хочет Минхо? Это нечестно. Хан охватывает живот руками и просто наклоняется, зачем он вообще родился омегой, если даже вовремя течки не может захотеть альфу. — Хан-и, ты плачешь? — Болит. Хо, очень болит. — Болело ли на самом деле? Нет. Джисон ничего не чувствовал. Хан смотрит на Минхо глазами, полных слез. Ему противно от себя, как от омеги. Рядом с ним прекрасный альфа, а он ничего не чувствует. Джисон залазит на бедра Лино и целует в губы. Он хочет, должен захотеть. Хоть как, даже если насильно. Слезы текут по лицу, но далеко не из-за боли, а просто из-за отвращения к себе. Омега с мерзким запахом? Нет, он сам по себе мерзкий, раз ничего не чувствует внутри. Все эти поцелуи и прикосновения, вызывают в нем возбуждение, но внутри омега просто посылает сигналы, что надо спать. Джисон проспал семнадцать часов и снова хочет ещё. Нет, он не будет спать. Он сам предложил Хо провести вместе течку, поэтому хоть каплю, но он должен показать свое желание. Джисон чувствует, как его хочет Минхо, как он целует, как обнимает, каждое его действие говорит за себя. А Хан просто поддаётся и пытается не отключиться. Он почувствовал лишь небольшую бодрость, когда Минхо вошёл в него, но уже через пару толчков у Джисона снова начали закрываться глаза. — Хо, ты вытер мои бедра, пока я спал? — Хану нужно поговорить или он правда отключится. А вопрос он задал, лишь только потом до него дошло, что он проснулся более или менее сухим, да, меж ягодиц была смазка, но ноги были сухими. А за семнадцать часов из него должно было много вытечь. — Да, а есть другие варианты? — Спрашивает Минхо с усмешкой, Хан ему казался сейчас таким милым. — Нет, просто спросил. — Значит точно течка. Глубокие и быстрые толчки, поцелуи по всему телу и мимолетные касания. Это все так возбуждало. Джисону это нравилось, а вот его омеге было плевать. Насколько это странно, заниматься сексом с любимым человеком, а самому хотеть спать? Хан не знал ответ, он просто хотел поскорее кончить и уснуть. И ещё проспать сутки, а лучше двое, так, чтобы в голову не лезли никакие мысли.

*******

— Хёнджин, Хёнджин, Хёнджин-а. — Феликс хлопает рукой по голове мужа, ожидая, что тот проснётся. — Да, любовь моя? — Хван поднимается, принимая сидячее положение и трёт глаза. — Долго, Минхо и Джисона нет слишком долго. Если посчитать по дням, гон Лино должен уже закончиться. Я беспокоюсь. — Феликс, три часа ночи, я не думаю, что... — Джисон мог позвонить, я переживаю. — Ликс сжимает руку Хёнджина, а у самого уже чуть ли не слёзы ручьём. — Не плачь, солнце. Я ему позвоню, прямо сейчас. Хочешь чего-нибудь покушать? — Спрашивает Хван, целуя Феликс в лоб. — Хочу, хочу шоколад, и кимчи, и чай с малиной. — Хорошо. Тогда я пойду готовить и позвоню Джисону. — Хёнджин ещё раз целует мужа и встаёт с постели, он взял телефон с тумбочки и вышел из комнаты. — Эй, а вы чего не спите? — По коридору шли сонные Кая и Кхея, держась за руки. — Мы к Феликсу с лялечкой – Говорит Кая и зевает. А Хёнджин, тихо усмехнувшись, поднимает их на руки и несёт к Ликсу. Кая просто легла под боком, свернувшись калачиком, а вот Кхея опустила голову на грудь папы и положила ручку на его живот. — Кушать. — Феликс обнял девочек и смотрел на Хёнджина. — Уже лечу готовить. — Хван отправил тому воздушный поцелуй и пошёл вниз. Хёнджин уже набрал номер Хана и просто ждал, пока тот ответит. — Хёнджин, три часа ночи. — Это первое, что слышит Хван от Джисона. – А ты спишь? — По голосу нельзя было сказать, что Хан спал и только проснулся. — Нет, кушаю, а ты? – Хан сидел на кухне вместе с Минхо. Джисону после секса реально захотелось есть, и Лино правда пошёл готовить. Поэтому сейчас Хан сидел на коленях Минхо и кушал, а Хо сказал, что поел, пока готовил. — Готовлю кушать. Феликс переживает за тебя, вас и правда долго нет. У Минхо так долго идёт гон? – Спрашивает Хёнджин, заходя не кухню и в первую очередь включая чайник. — Нет, гон кончился, просто у меня началась течка буквально через пару часов, поэтому вот так. — Джисон не включил громкую связь, потому что ему не хотелось, чтобы Минхо что-то слышал. Это Хёнджин, но если бы с ним был Феликс, там явно на фоне были бы маты. Хан просто не хотел рисковать. — Я тебе по голове настучу, мог хотя бы отправить сообщение. — Хёнджин и правда только сейчас понял, что у Джисона по времени должна начаться течка, а он совсем забыл об этом. — Прости. Я клянусь, что извинюсь перед Ликсом, и еще, поцелуй Каю и Кхею за меня. — По голосу и не скажешь, что у тебя течка. — Эти слова резали уши, Джисон ненадолго скривился, он старался об этом не думать и вот Хёнджин ему напомнил. — Я потом скажу. — Говорит Джисон, продолжая кушать. — А где Минхо? — Сидит рядом. — Ну или Хан сидит на нём, но об этом лучше умолчать. — Ладно, передай ему привет и напиши или позвони, когда вернётесь домой. — Хорошо, ты тоже передай Феликсу привет. — Говорит Джисон и сбрасывает трубку. А Хёнджин, отложив телефон в сторону, наложил кимчи в тарелку, потом достал шоколадки и заварил чай. Он поставил всё на поднос и пошёл наверх. Кая и Кхея уже спали, поэтому пришлось по очереди отнести их назад в спальню. Хёнджин не против, чтобы девочки с ними спали, но Феликс сейчас беременный, он часто просыпается, ворочается и у него может у самого начаться истерика. Поэтому Хвану легче послушать истерику Ликсу, а если девочки будут рядом, они сами могут испугаться и тоже заплакать. — Как у них дела? — Спрашивает Минхо, целуя Джисона в плечо. — Всё нормально. — Хан сидел, кушал и сейчас желания спать не было. — Как думаешь, Кая уже наложила на меня порчу за то, что ты столько дней дома не появляешься? Я думаю, что да. — Зная Каю, она сто процентов думает, что Минхо снова заставил Джисона работать, поэтому их нет дома. Хотя есть маленький вариант, что Феликс объяснит им, что такое течка и гон, но что-то слабо верилось. — Думаю, даже не одну. — Джисон говорит это с усмешкой, Кая явно будет зла. — Я явно снова записан в список плохих дядь. — Всё не так плохо, ты теперь её знаешь, сможешь быстро покинуть этот список. — Говорит Джисон с явной издёвкой. — Ешь давай, а не разговаривай. — Я всё съел. Пойдём спать. — Хан встаёт с колен Минхо и, беря его за руку, ведёт его в спальню. — Надо убраться. — Потом. — Джисон хочет спать, он хочет спать в объятиях Лино, так ничего не болит и это самое главное. Хан ложиться на кровать и Минхо около него. Лино обнимает того со спины и опускает руки на живот омеги. — Спокойной ночи. — Говорит Джисон и сильнее прижимает руки к своему животу. — Спокойной ночи. — Лино не понимал поведения Хана во время течки и как-то сильно перечить ему не хотелось. Поэтому Хо просто делал то, что тот хотел. Остальные дни течки проходили по одному сценарию, когда они просыпались, занимались сексом, потом шли в душ, кушали и снова шли спать. Но в отличие от Хана, Минхо так много спать просто не мог и куда-то уйти тоже. Даже встать поработать он не мог, ведь Джисон обязательно просыпался и звал назад. Поэтому Хо просто лежит с Ханом и читает электронную книгу в телефоне. График их сна пошёл по одному месту. По окончанию течки, Минхо заказал клининг, надо было всё убрать. По дороге домой Джисон предложил пригласить Хёрим с детьми, хотя сам сидел и писал Феликсу. Хан очень соскучился по своей дочери, сейчас его ничто не волновало, кроме Каи.

********

— Хёрим, проходи. — Минхо пропускает сестру вместе с двумя детьми в дом. — Спасибо. Помоги раздеть младшего. — Говорит женщина, снимая куртку. — Сейчас. — Минхо подходит к мальчику и начинает расстегивать куртку. — Эй, помнишь меня? Я твой дядя. Кибом, чего молчишь? — Я вас помню. Дядя Минхо. — Говорит Сумин, внимая обувь. — Правильно, а ты, я смотрю, совсем взрослым стал. Ты в первый класс пошёл? — Лино только примерно помнил возраст детей, поэтому мог ошибаться. — Минхо, он его скоро заканчивает. — Хёрим усмехается и вешает куртку старшего сына — Здравствуйте. — В коридор выходит Джисон и кланяется. — О, привет. Джисон, знакомься, это мои дети. Старший Сумин, ему семь, и младший Кибом, ему пять. — Хёрим представляет детей с улыбкой на лице. — Приветики, я Джисон. Ну, девочки пока не приехали. — Хёнджин написал о том, что они могут немного опоздать, потому что Феликс снова разревелся перед дорогой. — Девочки? Разве у вас не одна дочь. — Спрашивает Хёрим с удивлением, вроде про одну девочку говорили. – Кхея еще, я тебе говорил. — Минхо вообще-то рассказывал про обеих девочек, потому что они вечно неразлучны. — А точно, поняла. — Хёрим только сейчас вспомнила про Кхею, это дочь хороших друзей Хана. — Проходите. — Джисон все ещё накрывал на стол, поэтому он пошёл назад, готовить. — Джисон, тебе нужна в чём-нибудь помощь? — Спрашивает женщина, заходя на кухню. — Нет, спасибо. — Хан не хочет напрягать Хёрим, она всё-таки гостья. Тем более, он не любит, когда ему мешают. — У вас же есть детская комната, мои дети... — Это комната Каи, без неё туда заходить нельзя. Пусть они подождут тут, Кая и Кхея скоро приедут. — Джисон не хочет, чтобы кто-то трогал вещи дочери без её ведома. — Хорошо. И, если понадобится помощь, обращайся. — Хёрим садится на диван, чтобы не отвлекать Джисона. — Конечно. — Хан поклонился и продолжил готовить. Джисон не особо обращал внимание на сестру Минхо. Та просто сидела на диване, пока Хо тискал племянников. Честно, голова Хана была забита совершенно другими вещами. Он так и не набрался смелости, чтобы сказать Минхо о том, что во время течки ничего не чувствовал. Было ощущение, будто он так предаёт Лино. Джисон принял решение поговорить об этом с Феликсом. Стол уже почти был готов, а Феликс с Хёнджином до сих пор не приехали. Хан уже перемывал посуду, в которой готовил. — Папа! — На кухню залетела Кая, без ботиночек, но всё ещё в куртке. – Булочка моя. — Хан сразу улыбнулся и поднял дочь на руки. — Как я по тебе скучал, принцесса моя. — Пап, пап, я тоже скучала. — Кая очень сильно обнимает Джисона, от чего тот тихо смеётся. — Кая, а меня обнять не хочешь? — Спрашивает Минхо, пытаясь понять, злится ли Кая на него. На вопрос старшего Кая не ответила, она лишь посмотрела пару секунд, показала язык и отвернулась. Значит, всё-таки злится. — Кая, ну-ка, иди раздеваться. — Из коридора кричит Феликс и в этот момент на кухне появляется еще одна черноволосая девочка. — Давай снимем курточку. — Джисон ставит дочь на пол и снимает куртку. — Кто это? — Спрашивает Кхея, подходя к Джисону и обнимая его за руку. Она явно не рада гостям. — Это госпожа Хёрим, она сестра Минхо, а это её дети. — Говорит Джисон и гладит девочку по голове, чтобы она не боялась. — Минхо, отнеси куртку Каи. — Я пришёл кушать. Джисон-а, корми меня. — Ну вот и главный гость, беременный Феликс и его вечное желание кушать, а собственно за ним и Хёнджин. — Здравствуйте. — Хван поклонился сестре Минхо, в то время как Феликс даже на неё не посмотрел. Он просто взял тарелку и пошёл за стол. — Прошу всех к столу. — Джисон пригласил всех остальных. Он так же усадил девочек около Ликса и сам сел на свое место. Разговор как-то не шёл, просто потому, что говорить было не о чем. Джисон все ещё был в своих раздумьях насчёт течки, Феликса вообще ничего не волновало, он сидел и кушал. Хёнджин кормил девочек, а Хёрим своих сыновей, Лишь один Минхо ощущал всю неловкость этой ситуации. Он не понимал, что не так, возможно, дело не шло из-за Феликса с Хёнджином, ведь Хо не объяснил сестре, что у Джисона семья состоит вообще из несвязанных кровными узами людей. — Джисон-а, сходи со мной. — Феликс встаёт из-за стола и идёт в ванную комнату. Хан сначала не понял, что он него хотят и встал немного с опозданием. — Что-то случилось? Живот болит? — Спрашивает Джисон, закрывая дверь в ванную комнату. — Зачем они здесь? — Спрашивает Феликс, смотря на Хана. — Это сестра Минхо, она редко к нему приезжает, поэтому, ну, типа познакомиться пригласили. — Хан хотел с ней познакомиться, но сейчас она мало его волновала. — Она мне не нравится, как и её дети. Не приглашай её больше сюда. Пусть встречается с Минхо в других местах. — Говорит Феликс и видит какое-то замешательство на лице Джисона. — Это всё, что я хотел сказать, идём дальше кушать. — Феликс, что-то случилось? — Спрашивает Хёнджин, когда Ликс и Джисон вернулись за стол. — Нет, всё в порядке. — Говорит Феликс и продолжает кушать. — Мы поели. — Кая отодвигает тарелку и ждёт, пока её спустят со стула. — Кая, а можно мальчики поиграют с вами? — Спрашивает Джисон и смотрит на дочь. Самое главное, это её разрешение, поэтому Хан и спросил её. Если она откажет мальчикам, то тем придётся играть в зале. — Пусть играют. — Кая ждёт Кхею и еще двух мальчиков, а после они идут в комнату. Дверь до конца они закрывать не стали и Хан рад, что сможет их слышать. Так хоть будет спокойнее от осознания, что у них всё хорошо. Но сердце пропускает удар, когда он слышит плачь Каи, а следом за ней заплакали и остальные дети. Хёнджин первый среагировал и направился в комнату, следом за ним Хёрим. Всё произошло так быстро, что Джисон завис, не понимая, что делать. Он должен был пойти, но Феликс сидел неподвижно и это сбило с толку. — А я говорил. — Произносит Феликс и вводит в ступор Минхо. Хо смотрел то на Ликса, то на Хана. А Джисон просто сидел, там Хёнджин, он всё решит, ведь по этому Феликс тоже сидит? — Феликс, о чем ты? — Минхо не знает, стоит ли ему вмешаться, ведь Кая на него злиться. Но и просто тут сидеть не вариант. — Мне не нравится твоя сестра и её дети. Не приглашай их больше сюда. — Ликс редко, когда стеснялся в выражениях. Он просто говорил, что думал. — Джисон, о чем он? — Спрашивает Минхо, смотря на Хана. — Ну, я не знаю, как это работает. Но Ликс никогда не ошибается, у него будто очень хорошо развито шестое чувство. Он даже в больнице, в день нашего знакомства, понял, что рожаю, хотя внешних признаков не было. Феликс просто всё чувствует. — Джисон не знал, как это по другому объяснить. Ликс просто чувствовал и всё. Ещё в той самой больнице Феликс будто насквозь видел Джисона, знал, что он хочет и даже заранее сказал о родах. У Феликса было шестое чувство, которое работало лучше, чем у других. В медицине этому нет объяснения, но Хан просто верит, что Ликс способен всё чувствовать. — Так и всё-таки. — Минхо уже начал переживать и тоже встал из-за стола. В спальне явно царила напряжённая атмосфера, Минхо просто не понимал, что случилось. Кая и Кхея стояли, рыдали, пока Хёнджин пытался их успокоить, сестра тоже успокаивала своих сыновей. — Девочки, что случилось? — Спрашивает Хёнджин, обнимая их и поглаживая, надо было их успокоить. Но те молчали, Кая просто указала на Хёрим с детьми и мотнула рукой. — Уйдите из комнаты. — Говорит Хёнджин грубым голосом, волновали ли его дети Хёрим или сама женщина? Нет, ему было плевать. — Что? У моего сына кровь идёт. — Минхо только сейчас это заметил и пришёл в ужас, крови реально было много. Лино видит злость в глазах Хёнджина, и что-то ему подсказывало, что лучше уйти. Как тогда, в детском саду, Хван так же смотрел на того омегу с ребёнком. И, честно, Минхо не хотел быть против злого Хёнджина. — Хёрим, идём. Надо остановить кровь. — Говорит Минхо, смотря на сестру. Та спорить не стала, просто встала и поднял Кибома на руки. — Он сам виноват. — Кричит Кхея, всё ещё стоя в слезах. — Он Каю обозвал и больно сделал. — Он ударил Каю? — Теперь уже Минхо почувствовал злость внутри. Сделать больно Кая всё равно, что смертный приговор себе подписать. — Он за волосы дёрнул и овцой назвал. — Кхея рыдала навзрыд, как и Кая. — Кая, булочка моя. Ты самая красивая девочка на свете. Не слушай таких идиотов, ты сама красивая. Веришь папе? — На его слова Кая кивнула и обняла Хёнджина, а тот гладил девочку по голове и целовал в макушку. А Минхо сидел рядом и чувствовал ревность. Кая его дочь. Он её папа, а она обнимает Хёнджина. — Кая, я обещаю, они сюда больше не придут. — Говорит Минхо и Кая правда обращает на него внимания, но всего на пару секунд. Девочка лишь тихо кивнула и снова спрятала мордашку. — Иди к ним. — Хван сам посидит с девочками, сам успокоит и поиграет. — А ты? — Хо думал, что Хёнджин выйдет потом, когда успокоит девочек. — Если сейчас выйду, я сам этого пацана придушу. — Говорит Хёнджин, обнимая девочек. Он реально хочет это сделать. Никто не имеет право обижать его принцесс, никто. — Когда уйдут - позовёшь. — Хорошо. — Минхо встаёт с пола и идёт назад на кухню. Девочки с Хёнджином, а значит в безопасности. Джисон помогал Хёрим остановить кровь у ребёнка, Феликс сидел кушать, А Сумин стоял и рыдал. – А ты чего ревёшь? — Спрашивает Хо, беря племянника на руки. — Я хотел с ними играть, а теперь нельзя, их Кибом обидел. — Говорит Сумин и продолжает плакать. Ну, у всех свои проблемы.

********

— Хёрим, прости, что так получилось — Говорит Минхо, стоя с сестрой на лестничной площадке. — Кибом правда виноват, поэтому я не злюсь. Я поговорю с ним дома. Это я должна извиняться, мне теперь неловко перед Джисоном и его дочерью. Надеюсь, они не будут тебя в чем-то винить. — Не переживай, все будет хорошо. — Минхо обнимает сестру и после садится на корточки. — Кибом, ты правда поступил очень плохо, Кая твоя сестра, а ты так поступил и даже не извинился. — Она меня ударила. — Кибому ведь тоже было больно. — Кхея бы не стала драться, если бы ты не обзывал Каю. — Это был факт, Кхея сама по себе была спокойная и тихая девочка. Поэтому Ли уверен, что Кибом сам начал это. — Но она правда на овцу похожа, кудрявая. – Кибом. — Хёрим дёргает сына за воротник куртки и строго смотрит на него. — Я напишу тебе, погуляем где-нибудь ещё. — Говорит Минхо и целует сестру в щеку. — Хорошо. — Хёрим кланяется и все ещё чувствует неловкость. — Минхо, скажи, что любит Кая, я куплю ей в качестве извинения за оскорбление. — Кибом поступил очень плохо, она не учила его так говорить и обозвать, мало того, что ребёнка младше себя, так ещё и девочку. — Клубнику, тинипин, красный цвет и своего папу. — Говорит Минхо с улыбкой, конечно, Кая ещё любит и Феликса с Хёнджином, и Кхею, и так далее по списку. — Хорошо. Я запомню. — Хёрим ещё раз кланяется брату и заходит в лифт с детьми. А Минхо идёт назад в дом, он должен помочь Хёнджину убраться со стола. Минхо сначала зашёл в детскую, чтобы сказать, что Хёрим ушла и застал очень милую картину. Джисон сидел на кровати с Каей на руках, и тихо поглаживал её по голове. А девочка, вцепившись в папу, уже чуть ли не спала. Хо встретился с Ханом взглядом и просто, тихо кивнув друг другу, он вышел из комнату. Как-то не хотелось тревожить Каю, она наверное сильно расстроена. Хван стоял около раковины и мыл посуду. Было странно, ведь рядом стояла посудомоечная машинка. — Я соберу посуду со стола. — Говорит Минхо и чувствует напряжение. Хёнджин, видимо, ещё злится. Хотя это и понятно, девочек обидели как-никак. — Хёнджин, тебе не стоило так злиться, Кибом виноват, но Кхея тоже немного переборщила. — Всё-таки у него шла кровь, славу богу, обошлось без перелома. Хотя, зная Кхею, она могла ведь и сломать ему нос. — Твои родители когда-нибудь считали тебя виноватым в чем-то? — Спрашивает Хёнджин, уставившись в одну точку. — Ну, не знаю. Мама во мне души не чает, а отцу было всегда плевать. Для него я просто не существовал. — Минхо не считал, что отец его в чем-то винил, скорее тот просто хотел, чтобы Лино не существовало. — Я бы тоже предпочёл, чтобы я не существовал в этом мире. Я был виноват всегда и во всём, меня наказывали за каждый лишний шаг или движение. Ни разу за свою жизнь ни один взрослый из моей семьи не был на моей стороне. Ни прислуги, ни родители, даже бабушка с дедушкой. Я всегда завидовал Чанбину или Сынмину. Ведь они были золотыми детьми для своих родителей, они занимались, чем хотели, а я нет. У меня даже собственного выбора никогда не было, ни в ремонте комнаты, ни в выборе одежды. Всё решали за меня. Даже когда я заступился за Сынмина, меня наказали. Их было трое, а он один. Думаешь, меня кто-то слушал? Даже родители Сынмина приходили к нам и объясняли, что случилось, но меня всё равно наказали. — За любой поступок, неважно, был виноват Хёнджин или нет, его наказывали. Его даже никогда не слушали и не хотели слышать. А потом Хван просто перестал оправдываться, всё, что бы он не сказал, родители просто игнорировали, поэтому было легче бы промолчать. Даже Сынмину или Чанбину запрещалось что-то говорить, родители тоже их игнорировали. А ещё сами друзья боялись, им казалось, что родители Хвана могли запретить ему общаться с ними, поэтому просто молчали. — Только Феликс всегда стоял на моей стороне. Ему было плевать, кто мои родители, для него я всегда прав. Ликс человек, который уважал моё мнение, мой выбор, тот, кто не осуждал за ошибки и тот, кто всегда слушал и слышал. Вот оно что. Минхо до этого момента и не знал об отношении Хёнджина с родителями. Теперь понятно, почему Феликс такой особенный, он стал первым взрослым, кто встал на сторону Хёнджина. Не столь важна суть того, что Феликс младше Хвана, сам факт, что Ликс вступился за него, остаётся фактом. — Хёнджин, это все очень печально. Если ребёнок прав, стоит вставать на его сторону, но если Кхея была не права? — Минхо не утверждает это, но такое ведь может быть. — Минхо мне плевать, кто был виноват в этой ситуации, Кхея или пацан, да даже если бы драку и правда начала Кхея, я бы её защищал, я бы стоял на её стороне, потому что в моём детстве всем было на меня плевать. Меня никто не защищал и не стоял на моей стороне, я всегда был только виноватым. Пусть Джисон и Феликс судят, кто прав, а кто нет. Но я всегда буду на стороне девочек, потому что именно этого мне не хватало в моем детстве, этой поддержки и защиты от взрослых, а тем более, от родителей. — Неважно, что сделают Кая и Кхея, Хёнджин будет их защищать, даже если Феликс и Джисон его потом наругают, Хван всё равно останется на стороне дочерей. В его детстве не было того, кто мог его защитить, кто мог поддержать и встать против мира, поэтому Хёнджин и хочет дать это девочкам. Чувство защиты и поддержки. — Ни одна вещь в мире так не убивает психику детей, как бездействие родителей, а мои не только бездействовали, но и всегда наказывали, за любое моё действие. — Хёнджин до сих пор на них злится, за каждый их поступок, за каждое наказание, за всё. Хван просто не может этого забыть. А ещё тошно от того, как сильно они пытаются играть роль хороших бабушки и дедушки. Подарки, постоянные приглашения куда-нибудь отвезти Кхею. Хёнджину это не надо, он сам подарит ей игрушки, и сам отвезёт хоть на край света, и, в отличие от своих родителей, он встанет на неё сторону. Минхо стоял рядом и не находил, что сказать. Почему, смотря на Хёнджина всегда казалось, что у него прекрасная жизнь и он же ездил на Новый год к родителям, Лино правда думал, что у Хвана хорошие с ними отношения. Сейчас было желание обнять Хёнджина, прижать к себе и сказать, что он не был ни в чем виноват, но вряд ли это уместно. Они не такие близкие друзья, Хёнджин высказал это всё потому, что он сейчас на эмоциях из-за случившийся ситуации, но Хо слишком близко принял это к сердцу. Просто, в глазах Минхо с самого начала Хёнджин был таким сильным, а сейчас перед ним будто маленький мальчик, от которого все отвернулись. Если бы Лино был взрослым около Хёнджина, он бы встал на его сторону, он бы защитил его. Но сейчас уже поздно. И эти слова про бездействие родителей вызывали ещё большую жалость. Над Минхо издевались из-за запаха, но его мама никогда не была в стороне, она чуть ли не каждый день приезжала в школу и ругалась со всеми, с кем могла, до тех пор, пока Минхо не перестали задирать. Хёнджин и Минхо оба из обеспеченных семей, и Лино казалось, что отношения отца к нему, оставило на нем след, но на стороне Минхо всегда была мама, а у Хёнджина не было никого. Почему Хо так это всё задело? — Я думал, мы с тобой похожи. Оба из обеспеченных семей, в которых всё решают деньги. Мы оба привыкли получать, что хотим. И в первую встречу, ты казался таким холодным и враждебным, а еще от тебя веяло силой, будто ты мог свернуть горы. Мне так казалось. А сейчас в голове промелькнула мысль, что если бы в твоей жизни не появился Феликс, ты так и остался бы ребёнком без взрослого и просто убил себя. Прости, просто это всё натолкнули меня на такие мысли. — Минхо правда представил, как Хёнджин накладывает на себя руки. И от этого было жутко, если бы не Феликс и Хёнджин, Джисона бы тоже сейчас не было, и Каи с Кхеей. — Я не холодный и не враждебный, просто Джисон моя семья, и я хотел его защитить, поэтому так и вёл себя. Ты прав, если бы не Феликс, я бы наложил на себя руки, я много думал об этом. Но мне никогда не хватало сил этого сделать, а Феликс дал мне всё, уверенность в себе, чувство, что я не один, и самое главное, поддержку. Он моя настоящая семья, Феликс для меня всё. Если бы не он, у меня не было бы того, что я сейчас имею. Я могу свернуть горы, но только, если для Феликса. Всё, что я делаю, это всё для счастья моей семьи. Для Феликса, для девочек и для Джисона. Очень тяжело было обеспечивать двух омег с детьми, я работал, как проклятый, и при этом всегда делал вид, что всё в порядке, чтобы Джисон не чувствовал себя виноватым. А он постоянно пытался найти подработки и хоть как-то снизить расходы на него. Но этого было не надо, пока со мной был Феликс, мне было под силу всё и сейчас это остаётся так же. Возможно, я правда слабый и трусливый, но для своей семьи я всегда буду самым сильным и смелым, выносливым, умным, просто потому, что я должен их поддерживать и обеспечивать. — Феликс его муж, Кая и Кхея его дочери, а Джисон младший брат. Хёнджин будет защищать их, будет обеспечивать, он будет сильным для них. Да, потом ночью он уткнется в Феликса и будет плакать, как маленький ребёнок, а Ликс просто выслушает, просто подарит то тепло, он просто будет рядом. Когда Хёнджин плакал в детстве, рядом с ним никого не было, он всегда был один. — Хёнджин-а, я иду девочек мыть. И ещё, я хочу яблоко, чищеное. — Феликс прошёл в ванную комнату вместе с Кая и Кхеей и закрыл дверь. А Хван смыл пену с рук и полез в холодильник за яблоками. — Хёнджин, там кровать заела, помоги разобрать. — Из детской вышел Джисон и Хёнджин, оставив яблоко, пошёл у нему. Минхо наблюдал за этим молча. Видимо, Хвана всегда так разрывали эти двое, а ещё когда и девочки были маленькие, просто кошмар. Лино бы так не смог, он, наверное, просто сошёл бы с ума. Минхо стал уважать Хёнджина в три раза больше, нет, даже в пять. Его отношение к Феликсу, к девочкам и к Джисону заслуживает уважение. Он помогал Хану, хотя по факту, они никто друг другу. Но Хёнджин все равно помогал, обеспечивал, поддерживал. Хван, наверное, самый сильный человек, которого он встречал. И самый богатый, и дело совсем не в деньгах. У него есть семья, настоящая, крепкая, и он на все готов ради своей семьи.

********

— Джисон будет спать со мной. — Говорит Феликс, хрумкая яблоко, почищенное Хёнджином. — А мы где? — Ты у себя. Хёнджин в детской поспит, на матрасе. Ещё вопросы? Я думаю, нет. Джисон-а, иди расправляй кровать. Я сейчас приду. — Девочек спать они уже уложили, поэтому Ликс просто хотел быстро помыться. Минхо возмущаться не стал, просто пошёл в свою спальню. Ему надо было посмотреть всё, за время, пока он был на выходных, гон и течка, все так наложилось, что, наверное, теперь дел невпроворот. Джисон сидел на кровати в своей комнате и ждал Феликса, чтобы лечь спать. У него всё ещё кипела голова от навязчивых мыслей. Его отвлёк Ликс, который зашёл в комнату и хлопнул дверью. — Рассказывай. — Говорит Феликс, забираясь на кровать. — Что рассказывать? — Спрашивает Джисон, накрывая Ликса одеялом, он беременный, поэтому всё для его комфорта. — Что-то случилось. Мне казалось, ты хочешь со мной поговорить. — Феликс всегда все чувствует и замечает, от него никогда ничего нельзя скрыть. Поэтому Джисон не удивлён, что Ликс заподозрил что-то по его поведению. Малейшие изменение и Феликс сразу это видит. — Я чувствую себя так мерзко. Минхо было так плохо без меня. А я... А я ничего не почувствовал к нему во время течки. — Говорит Джисон расстроенным голосом и опускает голову на плечо Феликса, может Ликс ничем и не поможет, но выслушать он может. — Я не чувствовал к нему какого-то желания, не было боли, мне просто хотелось спать и всё. Я не знаю, мне так перед ним стыдно. Мне казалось, что мой омега его принял, что мне хоть немного захочется его, но я хотел только спать. — Да, Джисон не чувствовал боли, возможно, это просто из-за феромонов Хо или потому, что они занимались сексом до. Но Хан не считал это чем-то важным. — Ты чувствовал его присутствие, как альфы? — Абсолютно спокойно спрашивает Феликс и поглаживает по голове Джисона. — Да, но я не хотел с ним секса и мне... — Это неважно. Джисон, не всегда то, что пишут в интернете, считается правдой. А что нам всегда пишут, если вы проводите течку с альфой, вам обязательно должно хотеться потрахаться и знаешь, это чушь, над которой смеются медики. Знаешь, чего я хочу во время течки? — Ликс ехидно улыбнулся и издал смешок, Джисон иногда был таким забавным. И ещё Хан всегда устраивал драму, раньше времени. — Хёнджина? — Неуверенно спрашивает Джисон, чувствуя, как его поглаживают по спине и волосам. — Мне хочется его съесть. В буквальном смысле. Обычно альфа хочет пометить омегу, но у нас как-то по-другому. Я хочу укусить каждый сантиметр его кожи, а особенно запаховую железу. Мы занимаемся с ним сексом лишь для того, чтобы было больше феромонов. Если бы Хёнджин умел выпускать феромоны по максимуму без возбуждения, я бы просто кусал его и нюхал. — Говорит Феликс так спокойно, будто каждый день об этом рассказывает. Хотя они с Джисоном и другие вещи обсуждали в более открытом ключе. — Причём здесь это? Я ведь ничего не почувствовал, ни желания заняться сексом, ни укусить, ничего. Мне только хотелось спать, как обычно. — На его слова Феликс лишь тихо посмеялся. А Хан не понимает почему? Для Джисона это реально важно, а Ликс не может нормально объяснить. — Ты почувствовал в нём альфу, и еще ты сказал, что у тебя ничего не болело. Ведь с обычными альфами ты чувствуешь боль? — Феликс закатывает глаза, понимая, что Джисон не слушает большую часть того, что говорит Ликс. А он, на минуточку, Хану целый параграф рассказывал по этой теме. Феликс точно помнит это и неважно, что Джисон на середине просто уснул. — С Хёнджином у меня слепая реакция. — У него всегда так было, всегда болело, есть рядом Хван или нет, это неважно. — А с Чаном ? — Этот вопрос вводит Джисона в недолгий ступор. — Ну, с ним тоже. — Джисон ведь не чувствовал ничего. По крайней мере, по воспоминаниям так. У Хана началась течка и Чан просто позвонил Феликсу с Хёнджином, это всё, что помнит Джисон. — Нет. Только твой омега закрылся от него. Слепая реакция - это когда вы оба не реагируете друг на друга. Но когда у тебя началась течка, Бан Чан позвонил нам и закрылся в ванной. Его альфа увидел в тебе омегу, а ты нет. Джисон, ты перестал реагировать на всех альф, включая Чана, но ты сказал, что почувствовал Минхо, ведь так? — Спрашивает Ликс, пытаясь понять, точно ли они поняли друг друга. Феликс просто хотел убедиться в точности своих знаний. — Ну, да. Я чувствовал альфу рядом. — Джисон отвечал как-то неуверенно, он чувствовал, но не хотел его. — Видишь, вот, значит, и ответ. Твой омега просто реагирует по другому. Он почувствовал рядом альфу, он ему доверился, поэтому у тебя ничего не болело и ты хотел спать. Твой омега просто чувствовал себя в безопасности рядом с Минхо, вот и всё. — Говорит Феликс и видит заинтересованную мордашку Хана. — Ты хотел Минхо, но не в плане физической близости, твой омега просто хочет быть защищенным. У вас есть связь, просто не как у всех. Хотя вы оба очень странные, сами по себе. — Конечно, не Феликсу говорить про странности, ведь он один страннее Джисона и Минхо вместе взятых, но это пока можно опустить. — Феликс, ты только что все мои сомнения разбил, я же так загонялся. — Говорит Джисон и на глазах собирается влага. — Дурачок, я тебе сколько раз говорил, твой внутренний омега твой лучший друг. Он всегда на твоей стороне. Он открылся Лино и просто чувствовал спокойствие рядом с собой. — Ликс гладит Хана по голове и целует в макушку. — Феликс, я так счастлив. Спасибо тебе. — Чувствовал ли Джисон ещё когда-нибудь такое спокойствие и радость. И ещё немного стыдно. Он так обвинял себя и своего омегу, хотя по факту все наоборот. Хан бы так и продолжил себе надумывать, если бы не Феликс. Но его друг, как всегда, спас, и за это Джисон отдельно благодарен Ликсу. За то, что тот всегда рядом, за то, что помогает и, к примеру, как сейчас, всё объясняет. У них разница всего в один год, а такое чувство, будто Феликс уже лет на двадцать больше живёт в этом мире. Ликс сказал и объяснил Хану все ещё раз, чтобы убедиться, что тот точно всё понял. А Джисон понял, даже лучше, чем надо. — Ага, теперь иди к Минхо и позови мне Хёнджина. — Говорит Феликс, потягиваясь. — А... мне надо какую-то причину, ты ведь сказал, что хочешь спать со мной. — Какую причину? Я беременный омега, скажи, я расплакался и сказал, что хочу спать с Хёнджином, вот и всё. Могу правда заплакать. — Иногда беременность может оправдать всё, что угодно. — Не надо. Я сейчас приведу тебе твоего мужа. — Джисон тихо усмехается и встаёт с кровати. Он надел тапочки и пошёл в зал. Хёнджин сидел на диване и лазил в телефоне. — Эй, тебя там твоя беременяшка ждёт. — Говорит Хан и усмехается, видимо Хёнджин знал, что Феликс просто хотел поговорить с Джисоном, поэтому и не пошёл спать, а просто ждал, пока они закончат. — Хо, ты почему не спишь? — Спрашивает Джисон, заходя в спальню и видя Минхо за столом. — А ты чего тут? Я просто решил просмотреть, сколько мне завтра разбирать. — Пошли спать. — Говорит Хан, подходя к старшему. — А как же Феликс? — Ему срочно потребовался Хёнджин, так что меня выставили за дверь. — Джисон произносит это с усмешкой и садится на колени к Минхо. Сейчас внутри было спокойствие, навязчивые мысли его больше не волновали. — Ты какой-то странный. Весь день задумчивый ходил, а теперь прям сияешь. — Лино уже не так интересна работа, поэтому он закрыл ноутбук. — Да? Так заметно было? — Это немного глупый вопрос, и Джисон знал на него ответ. Хан целует Минхо в губы и обнимает за шею. Сейчас было намного легче от осознания всего, что сказал Феликс. Джисон чувствует спокойствие рядом с Минхо, его омега реагирует на альфу. Будто стало легче дышать. Хан правда очень счастлив. — Ты меня удивляешь. — Говорит Минхо, когда Джисон отстранился и они коснулись друг друга лбами. — Идём спать, я устал за день. — Накручивать себя очень утомительно, поэтому Хан реально устал, ну, или потому, что он почти весь день на ногах. — Идём. — Минхо встал со стула вместе с Джисоном на руках. Кровать была расправлена, поэтому Хо уложил туда Хана и лёг рядом. Джисон снова прижался к Минхо и старший, усмехнувшись, заключил того в объятия. — Спокойной ночи. — Говорит Джисон с улыбкой и обнимает Хо. — Спокойной ночи. — Минхо целует того в макушку и тихо смеётся. Хан прям как маленький котёнок, требующий ласки.

*******

— Кая, ты чего не спишь? — Лино вышел на кухню, чтобы попить, а тут стояла Кая. — Отстань. — Кая залазит на кресло и обнимает своего кролика. — Эй, ты злишься? — Минхо садится на диван, ближе к Кае, но та лишь отворачивается. — Это из-за Кибома? Он не хотел тебя обидеть. Тем более, Кая, ты очень-очень красивая. — Я знаю. — Буркнула девочка, но к Минхо не повернулась. — Ты злишься из-за другого? — Спрашивает Хо, смотря на Каю, а та тихо кивает. — А Хёнджин меня на работу не меняет. — Говорит Кая очень расстроенным голосом, казалось, ещё чуть-чуть и она заплачет. — Кая, тебя никто не менял на работу. — А где вы были, если не работали? — Кая кинула в Минхо игрушку и тот вздрогнул от неожиданности. — Кая, мы не работали. Просто... — А Лино не знал, как это объяснить и можно ли вообще такое ребёнку говорить. — Чего бушуете? — Из спальни вышел Феликс, весь сонный и растрепанный. — Феликс, скажи Кае, мы ведь не меняли её на работу. — Минхо жалобно смотрел на Ликса, он точно всё объяснит Кае. По крайней мере, так, чтобы она поняла. — Точно, котик, ты же совсем ничего не спрашивала. — Феликс садится на кресло и трёт глаза. — Папы не было, потому что у него была течка. — Говорит Ликс, а Минхо сидит в шоке, вот так легко взял и сказал? — Врёшь, его дольше не было. — Кая складывает ручки на груди и отворачивается от них обоих. — Когда я тебе врал? У папы правда была течка. А дольше не было, потому что до этого у Минхо был гон. — Лино сидит в еще большем шоке и смотрит то на обиженную Каю, то на сонного Феликса. — Не знаю, что это. — Это... Это когда Хёнджину плохо, вот Минхо тоже было плохо. Они не работали и уж точно не меняли тебя на работу. Им просто было плохо. — Феликс зевает и смотрит на время. — Всё, Кая, не обижайся, а я в туалет. — Ликс встаёт с кресла и идёт в ванную комнату. — Видишь, мы тебя не меняли на работу. — Говорит Минхо и сажает около Каи её плюшевого зайку. — Всё равно злюсь. — Говорит Кая, но своего зайку забирает. — Хочешь, завтра пойдём на площадку играть, и будем весь день гулять, и в кафе и куда-угодно. С папой. Ты, папа и я. Конечно, за всё платить буду я. Ну? — Конечно, Минхо завтра, по-хорошему, надо бы выйти на работу. Но, если выбор между работой и прощением Каи, Минхо выберет прощение Каи. — Хочу, но я обижена. — Хорошо. Завтра весь день буду с тобой играть. — Водички мне налей и спать. — Сейчас. — Хо идёт к раковине и наливает в бокал воды, а потом несёт Кае. Девочка попила немного воды и потом зевнула. — К нам с папой спать пойдёшь? — Нет, к Кхее меня отнеси. — Пошли. — Хо поднял девочку на руки и понёс в детскую комнату. Он уложил её на кровать, накрыл и даже подождал, пока та уснёт. Кая прижимала к себе игрушку и мило сопела носиком, ну просто прелесть. Когда Минхо вышел на кухню, там уже был Феликс и Хёнджин, который чистил лимон. Хо ничего не сказал и, просто взяв бокал с журнального столика, пошёл к раковине. — Уснула? — Спрашивает Феликс, который уже жевал дольку лимона. — Да. — Минхо тоже попил, ведь первоначально именно из-за этого он и встал. — Спокойной ночи. — Спокойной. — Говорит Феликс и продолжает кушать. — Принеси мне соль, пожалуйста. — Соль? — Уточняет Минхо и всё равно подаёт. Есть лимон с солью - это что-то новое для Лино. — Спасибо. — Говорит Феликс и опускает дольку в соль. Хо решил не смотреть на такое и просто пошёл в спальню, хотя во рту уже ощущался вкус солёного лимона и, честно, это так себе.

********

Минхо выполнил свое обещание, и вместо работы они поехали гулять. Честно, Лино никогда так не веселился и не уставал. Они побывали везде и закончили детской площадкой. Хо бегал и играл с Каей, ни о чём не думая. Единственное, было неудобно перед Чанбином, ведь он один и большую часть забот Джисона легла на его плечи. Но Минхо обязательно ему всё оплатит. Сейчас Хо стоял и отдыхал, ведь он очень устал бегать за маленьким ребёнком. — Пап, идём. – Кая тащит Минхо за штанину и указывает ручкой на площадку. — Кая, мы же только оттуда, нам домой надо. — Ну, или куда-нибудь покушать. Лино проголодался. — Это срочно! – Говорит Кая и чуть ли не психует. А Лино сдаётся и идёт за девочкой. Спорить всё равно нет смысла. — Что у тебя тут? — Спрашивает Минхо, присаживаясь на корточки и залезая под детскую горку. — Пушок, давай его домой возьмём? — Кая поднимает на руки котёнка, который тихо мяукал, он выглядел здоровым, правда, немного грязным. — Почему у меня спрашиваешь? Кая, если папа не разрешит, я вообще бессилен. — Хо чувствовал какой-то подвох, с чего вдруг Кая спрашивает это у него? — Если мы возьмём его домой, я обижаться не буду. — И вот он, железный аргумент, против которого бессилен Минхо. — Нас явно выгонят из дома, вместе с Пушком. — Минхо тяжело вздыхает и уже мысленно придумывает оправдание перед Джисоном. — Бери его, и идём к папе. — Говорит Кая и протягивает котёнка. А Минхо ничего не остаётся, кроме как взять его. Лино идёт с Каей вместе к Джисону, который сидел на лавочке. — Мой ответ - нет. — Что? — Спрашивает Минхо, который даже не дошёл до Джисона. — Можете не подходить, я вижу котёнка и мой ответ - нет. – Говорит Хан и отрывается от телефона. — Кая, я говорил... — Это он предложил его оставить. Я вообще не при чём. – Кая хлопает глазками и смотрит на папу, как маленький ангелок. — А я всё объясню. — Минхо чувствует предательство и удар в спину. Но отступать уже нельзя. — Кая, держи Пушка, а я с папой поговорю. Иди играй. — Хорошо. — Соглашается Кая и уходит назад к горке, вместе с котёнком. — Никаких разговоров, мой ответ нет. — Говорит Джисон, когда Минхо садится около него. — Ну Хан-и. Всего на пару дней, а я потом либо найду хозяев, либо отвезу в приют. Но я ей уже пообещал, всего на три дня и он ей сам надоест. — По крайней мере, Минхо на это надеется. Ну, или еще он надеется, что Джисон потом смирится и разрешит оставить котёнка. — Минхо... — Джисон, любовь моя. Всё, что угодно, проси всё, что угодно. Я всё сделаю, куплю, придумаю, скажу. Только разреши Пушку остаться на три дня? Всего три дня. — Лино обнимает Хана и целует того в щеку. — Ну пожалуйста. Три дня. — Его кормить надо и в туалет ему. — Просто пеленку можно постелить, и я заеду куплю ему одноразовые чашки под воду и еду. — Минхо чувствует победу, видимо, уговор подействовал. — А если он заразный. — А мы сейчас в ветклинику съездим. Ну, можно? — Вот ты хуже Хёнджина. Он во всем им потакает, и ты теперь начал. — Ну, не тебе про это говорить. — Минхо вообще впервые слышит, чтобы Джисон сказал "Нет" Кае. — Три дня, не больше. — Говорит Джисон, вздыхая, он явно потом пожалеет о своём решение. — Люблю тебя. — Хо целует того в щеку и идёт за Каей, надо всё-таки поскорее его отвезти в клинику, чтобы убедиться, что всё хорошо. И вот, они уже едут в ветклинику. Кая сидит довольная, а Джисон уже несколько раз пожалел, что согласился. Но с другой стороны, это всего на три дня, ничего страшного за это время не случится. Хан не пошёл в ветклинику, он сидел в машине и строчил Феликсу о том, что Кая и Минхо котёнка нашли. Ликс тоже стал возмущаться и сказал о том, что если Кхея тоже захочет котёнка, он Минхо по башке настучит. Джисон тоже возмущался, он против котов, дома от них много шерсти. Поэтому он искренне надеялся, что через три дня этого Пушка дома не будет.

Но разочарование настигло его очень быстро. Ведь Кая и Минхо, как две мыши полёвки, стали покупать, ну, подозрительно много вещей для котёнка. — Четвёртый день уже прошёл — Говорит Джисон, готовя ужин. — Четвёртый день чего? — Спрашивает Минхо, не понимая, про что речь. — Четвёртый день, как Пушок у нас дома. Я так понимаю, выселять вы его не собираетесь? — Спрашивает Джисон, помешивая лук на сковороде. — Вы ему даже лоток купили, игрушки, миску, поилки. — Ну, мы ищем ему хозяев. А лоток и всё остальное потом тоже отдадим, вместе с котёнком. — Или нет. Но вслух такого сказать нельзя. — Стоишь рядом, прижимаешься ко мне, лапаешь, так ещё и врёшь. — Джисон закатывает глаза и вздыхает. Его обманули. — Я не вру, и не лапаю тебя. — Говорит Минхо, опуская голову на плечо Джисона. — Руки тогда из-под футболки моей убери. — Какой ты вредный. — Хо убирает руки и просто обнимает поверх неё. — А ты хуже Хёнджина стал. Он всё им потакал теперь, ещё и ты. У вас то вражда была, а сейчас, как две мыши полёвки, в сговоре против меня. Плохая была идея, не стоило мне разрешать вам брать Пушка. — В том, что Хёнджин поддержит эту идею, Джисон не сомневался. Кхея, на удивления, сказала, что котёнок милый, но себе она такого не хочет, и что будет приезжать к Кае и играть с пушком. — Я тебя люблю. — Мы после ужина ещё поговорим. — Просто так признать поражение Джисон не согласен.

*******

— Пушок не останется жить у нас. — Говорит Джисон, который брал пижаму. — Ну почему? Мы же с Каей его кормим, убираем за ним и играем. — Потому что дом мой и ответ - нет. — Ну Хан-и, ну пожалуйста, он уже часть семьи. Сейчас на коленях умолять буду. — Говорит Минхо и реально опускается на колени. — Ну пожалуйста. — Минхо, мы с тобой работаем, за котёнком смотрели Хёнджин и Феликс, ведь Кая и Кхея пока не ходят в садик. Но скоро пойдут. — Ну все же оставляют котов дома и ничего страшного не случилось. Ну Джисон. — Минхо обнимает Хана и смотрит на него со всей печалью в глазах. — Если мы отдадим Пушка, мне Кая этого не простит. — Минхо, встань с колен, не позорься. — Хан пытается поднять Хо, но тот не встает. Он лишь обнимает Джисона за талию и не желает вставать. — А я готов, ради Пушка. Ну пожалуйста, он уже часть нашей семьи. — По крайней мере, для Минхо, Каи и Хёнджин с Кхеей тоже уже его приняли. Феликс остался в нейтралитете после того, как Кхея сказала, что не хочет домой котёнка, а вот Джисон выразил недовольство. — Ты ради какого-то котёнка стоишь на коленях. — Это уже даже выглядело смешно, директор крупной компании как-никак, и на коленях. — Не ради какого-то, а ради Пушка, он Кае нравится. Ну Хани, что ты хочешь, чтобы Пушок остался у нас? — Минхо уже на всё согласен, хоть звезду с неба. — Отпусти, мне надо идти мыться. — Джисон чувствует, как начинает сдаваться и это плохо. — Не отпущу, пока не скажешь, что Пушок останется у нас навсегда. — Ладно! — Хан понимает, что уже просто бесполезно спорить с этими двумя. Отказать Кае и Хёнджину он мог спокойно, а теперь их, блин, трое. — Обещаешь? — Обещаю. — Хан закатывает глаза и вздыхает. Ну и бог с ним. — Но ты каждую неделю будешь полесосить и убирать дом от шерсти. А теперь я в душ. — Договорились. — Минхо сидел довольный на полу, победа. Теперь Пушок останется с ними. Джисон пошёл в ванную комнату, полный недовольства и возмущения. Вот так его развели на котёнка в доме. Всего на пару дней, и вот, теперь навсегда. Хан чувствовал, что не надо было тогда соглашаться. Но нет, повёлся на их поводу. Счастлива Кая и Минхо с обещанием, что это на три дня. Вот и как им верить после этого. Хан после душа решил попить чай, от стресса и злости, потому что хотелось по голове настучать Минхо. Джисон включил чайник и полез за заваркой, как услышал писк. — Малыш. — Джисон случайно наступил на хвост котёнку, потому что просто не увидел его. — Прости меня, я не хотел, бедняжка. — Хан берет пушка на руки и начинает поглаживать. — Зачем под ноги полез? Я же тебя не видел, ты хоть бы помяукал. Джисон сидел так минут пять и гладил Пушка, извиняясь за свой поступок. Чайник уже вскипел, а Хан про него забыл. Джисон просто уставился в какую-то точку, и чуть ли не спал, пока на руках урчал котёнок. — Говоришь, что надо выгнать, а сам гладишь его. — Минхо, я сейчас тебя на улицу выгоню, вместо Пушка. — Джисон и правда что-то задремал. — В душ иди. — Иду. — Хо и правда вышел из спальни, ведь хотел принять душ, но увидел Джисона с котёнком на полу. — Малыш, больше не делай так, или мяукай, когда подходишь. Пошли, с Каей спать будешь. — Хан встаёт с пола и идёт в детскую, он положил котёнка на кровать и просто оставил дверь в комнату открытой, если пушок захочет ночью в туалет. Чай уже пить не хотелось, поэтому Хан пошёл просто спать. Он тяжело вздохнул, ведь проиграл эту войну и Пушку. Хотя, скорее Джисону теперь просто стыдно перед ним за то, что наступил. Но Хан ведь не сильно, и он сразу убрал ногу, когда Пушок запищал. Видимо, теперь Джисону стоит лучше смотреть под ноги.