Ты позволишь мне видеть Каю?

— Четырнадцатое февраля - это мой самый любимый и нелюбимый день в школе. — С усмешкой говорит Чанбин, садясь за парту. — Ага, все только и заняты подготовкой. Вот, даже Сынмин, который урок подряд пишет кому-то. Бин, ты будешь кому-то открытку делать? — Говорит Хёнджин, смотря на макушку Кима. — А ты? — Спрашивает Со, смотря на друга. — А есть смысл? — Хёнджин знал, что ему ответят, в любом случае. Ведь он красивый, родители богаты, а что ещё нужно омегам и девушкам? Ничего, внешность и деньги. — Для нас с тобой нет. В таких, как мы, влюбляются, а вот с такими, как Сынмин, женятся и семью заводят. Да, Мини? Открытка кому? — Спрашивает Со с усмешкой и поворачивается к Сынмину, а тот руками закрывает открытку. — Потом скажу. — Ким убирает открытку в один из учебников, а потом засовывает все в портфель. — Я пойду в более тихое место. — Чего это он? — Хёнджин немного удивлён, Сынмин такой нервный. — Может, мы ему мешаем? Вдохновения любовного нет. — Чанбин смотрит на Хвана и думает, что надо тоже куда-нибудь прогуляться. Но Хёнджин отказался, он сел повторять параграф по истории, а Бин всё-таки ушёл. Странно было то, что Сынмин так и не сказал, кому открытка, обычно у них не было секретов. А тут какой-то напряжённый, и от каждого вопроса и действия шугается. Но, возможно, Чанбин был прав и они просто мешали его любовному вдохновению. Поэтому, Хван решил просто не придавать этому слишком большого значения. Завтра четырнадцатое февраля, а значит, завтра они узнают, кому валентинка. Было даже интересно узнать, что за омега привлёк внимание их друга. — Хёнджин. — Слышится тихий голос и Хван поднимает глаза. — О, Ёнхо, что-то случилось? — Это был младший брат Кима, он омега. Честно, Хёнджин всегда завидовал Сынмину, он тоже хотел себе младшего брата, чтобы за ним можно было ухаживать, защищать, чтобы он всегда приходил и просил помощи. Сынмину, наверное, никогда не бывает скучно с Ёнхо. Хотя у них разница в четыре года. — А где Сынмин? — Омега всегда так боялся друзей своего брата, хотя знал, что те ничего ему не сделают. Но он боялся всех альф, кроме брата. — Он куда-то ушёл, сказал, что пойдёт в более тихое место. — Отвечает Хёнджин и уже достаёт телефон, чтобы написать другу о том, что его ищет брат. — Понятно, спасибо. — Ёнхо кланяется и покидает класс. А Хван все равно отправил сообщение Сынмину и вернулся к чтению параграфа.

*******

— О, Чанбин, ты чего такой? Из-за четырнадцатого февраля что ли хмуришься? Мало валентинок получил? — Да, день влюблённых настал как-то слишком быстро. Сынмин сказал, что сегодня лично отдаст валентинку человеку. А Хван пожелал тому удачи. Правда, Ким сказал, что сообщит, кто получатель только после того, как отдаст валентинку. — Я только что с Сынмином встретился. — И что? Он сказал, кому валентинку подарил? Кстати, почему он до сих пор не пришёл на обед? Время уже к концу близится. — Говорит Хёнджин, который и так слишком долго ждал друзей. — Это я. — Произносит Бин, смотря в одну точку. — Что ты? — Они вроде про Сынмина говорили. — Человек, которому предназначалась валентинка - это я. Сынмин признался мне в любви и отдал её, а после ушёл, точнее, даже убежал. — Бин до сих пор не может в это поверить. — Чанбин!!! — Зовёт Ким, подбегая к другу, у него были красные щеки и руки слегка дрожали, в принципе, как и его голос... — О, Сынмин, я в столовую иду, нас, наверное, уже Хёнджин заждался. — Они обычно всегда вместе ходили, но сегодня Хван ушёл пораньше. — Я не пойду, у меня дело важное есть. — Сынмин говорит это с таким дрожащим голосом. — Идёшь валентинку дарить? — Со и не помнит, когда последний раз видел Кима таким взволнованным. — Типа того. Ну, помнишь, ты вчера сказал, что в таких, как вы с Хёнджином, влюбляются, а с какими, как я, заводят семью? — Чанбин смотрел с каким-то непониманием, к чему это сейчас. Он не хотел как-то оскорбить Сынмина, наоборот, можно даже за комплимент принять. — Ну, помню. — Со стоит и смотрит на Кима, пытаясь понять, в чем вообще дело. — Со Чанбин, я тебя люблю, прими это — Ким кланяется и протягивает открытку. Вот так он смотрит в пол и ждёт пока... пока Бин возьмёт из его рук валентинку. И Чанбин берет. А когда Сынмин выпрямляется, он видит... видит ненависть? Страх? Непонимание? Может быть, неприязнь? Или всё сразу? Бин смотрел как-то неоднозначно и с разочарованием, он хотел что-то сказать, но Ким перебил. — Можешь выкинуть или сжечь, прости, мне пора. — И он убегает, убегает, чтобы ничего не слышать, хотя перед глазами лицо Бина, который смотрит на него, как на самого жалкого человека в мире. — Он серьёзно тебе признался? — Спрашивает Хван, смотря на озадаченного Чанбина. — Да. — Что собираешься делать? — Ничего. Мы оба альфы, между нами вообще ничего быть не может. — Отвечает Бин и сжимает палочки в руках. — Он не больше, чем друг, для меня. И вообще, давай закроем тему. — Говорит Со и начинает есть, он не хочет об этом говорить. — Как скажешь. — Хван не согласен с другом, но понять его можно. Хёнджин сам не знает, что бы он чувствовал, если бы ему признался альфа, а со стороны судить всем легко. Они ели в полной тишине и, честно, Хёнджин аж холод на спине почувствовал от серьёзного настроя Бина. Видимо, он отвергнет Сынмина со всей жестокостью. Хван переживает лишь о том, что они оба его друзья, как после этого сложится их дружба? Ведь они уже в выпускном классе. И как-то не хотелось выбирать между ними. После обеда Хван и Со пошли в класс, но Сынмина не было. На уроке он тоже не появился. И на следующем тоже, и даже потом. Это было странно, ведь портфель висел на месте, а его нет. Хёнджин даже после последнего урока спросил у учителя, но тот сказал, что ничего не знает. Поэтому Хван сказал Бину, что ему надо в туалет, а сам пошёл совсем в другое место. Хёнджин спустился на первый этаж и после пошёл в библиотеку, почему туда? Потому что под лестницей и на подоконнике, он Сынмина не нашёл. А, собственно, осталось только одно место, где он может быть. — Мини... — Зовёт Хёнджин, когда заходит за последний стеллаж, Ким сидит в темноте, прижавшись к стене, он обнимал свои ноги и прятал лицо в коленях. — Чего? — Тебя не было на последних трех уроках, я волновался. — Хван садится около Сынмина и ждёт каких-то слов или объяснений. — Я признался... — Но Ким не мог договорить, в горле ком, а на глазах снова появляются слезы, а он только недавно успокоился. — Я знаю. — Он тебе всё рассказал? — Даже немного интересно узнать, как тот всё рассказал, высказал ли Чанбин свое презрение и ненависть? Или просто упомянул признание? — Да. — Я тебе теперь отвратителен? — Сынмин наконец поднимает голову и смотрит на Хёнджина. — Всё совсем не так. Ты мой друг. Твои чувства имеют права быть и это совсем не отвратительно. — Хван обнимает того за плечи и прижимает к себе. Сынмин и Чанбин его самые близкие друзья, естественно, это вызвано и тем, что их финансовое состояние примерно одинаковое. Просто остальные хотели дружить с ними из-за связей и денег. А они нет, у них этого в достатке и без Хвана. Именно поэтому они так сдружились, между ними не было соревнования, кто богаче или круче. Просто дружба парней из состоятельных семей. — Прости, я, наверное, сильно тебя напугал. — Не боишься, что будут ругать за прогулы? — В их школе всё было строго, родителям Кима отправят письмо о том, что Сынмина не было на трех уроках, а он ещё и учителей не предупредил. — Скажу маме, что был в медпункте или просто плохо стало и был в туалете — Сури вряд-ли будет злиться, а вот Сольчжу, если ей соврать, потащит в больницу. И нет, не из-за недоверия к сыну. А потому что слишком разволнуется из-за здоровья сына. И да, у Сынмина две мамы. — А почему правда туда не пошёл? —Было бы легче сходить в медпункт, а потом уйти домой. — Меня там мог найти Чанбин, а я хочу подольше не слышать отказа. — Говорит Ким, понимая, что бегать и прятаться вечно он не сможет. — Вам всё равно придётся поговорить... — Знаешь, вчера Ёнхо сказал, что хочет отправить валентинку одному альфе, и спросил, что ему делать, если тот откажет. Я вчера перед ним такой уверенный был, так распинался, а сейчас, как последний трус, сижу в библиотеку, боясь встретиться с Чанбином. — Ким знал, что к последним стеллажам никто не ходит, тут лежат одни учебники. — Идём в туалет, тебе надо успокоиться и привести себя в порядок. А откладывать разговор вечно ты не сможешь. И это нормально, что перед своим братом ты выглядишь сильным и уверенным, но ты не должен постоянно быть таким. — Да, ты прав. — Сынмин, наконец, встаёт и они вместе идут к выходу. В туалете на первом этаже Ким приводит себя в более менее божеский вид. И после они идут на третий этаж, и с каждой ступенькой его сердце будто начинало всё медленнее и медленнее биться. Единственное, что радовало, так это то, что Хёнджин идёт рядом. Ну, Бин вряд ли станет отвергать его перед Хваном. Хотя, сейчас за Хёнджином приедет машина, им все равно придётся остаться вдвоём и это пугает больше всего. Они заходят в класс и Ким не поднимает головы, его глаза закрывает чёлка, поэтому вряд-ли кто-то увидит его заплаканным. Чанбин сидит на своём месте и это напрягает, смотрит ли он сейчас на Сынмина? О чем думает? Такие вопросы в голове Кима. — Идём одеваться? — Спрашивает Хёнджин, чувствуя напряжение между этими двумя. — Идём. — Говорит Чанбин и встаёт из-за парты, в голосе была та самая нотка раздражения. Ким это прекрасно слышит. Тишина, она так давит. Только звуки шагов хоть как-то разбавляют молчание между ними. Они спустились вниз и начали одеваться, обувь, куртки и теперь надо идти на улицу. А Сынмин не хочет, он знает, что там Хёнджина заберёт машина, а он с Чанбином живёт в другой стороне и они пойдут пешком вдвоём. Ёнхо мама забрала после пятого. Ещё есть время позвонить и попросить забрать его тоже, но Ким же не может сбежать как трус? Или может? Хотя, есть ли в этом смысл? Разговор он вечно не сможет откладывать. Все трое выходят на улицу, и да, машина Хвана уже стоит около ворот школы. Кто бы сомневался. — Пока. — Говорит Хёнджин и смотрит на Сынмина, в его глазах жалость. Он понимает, что будет, но не может помочь, это не его дело. Да и родители будут злиться, если он опоздает, ведь дома уже, наверное, ждёт репетитор, они в выпускном классе и надо готовиться к экзаменам. — Пока. — Говорит Чанбин и Сынмин, пару секунд, Хван залазит в машину и всё, они одни. Да, конечно, есть люди, которые тоже выходят из школы, но они никого не волновали. Со ничего не сказал, лишь пошёл по их обыденному маршруту. Сынмин вздохнул и пошёл тоже. Они идут в тишине и это угнетает. Ким хочет, чтобы Чанбин накричал, отказал, возможно, ударил, чтобы сделал хоть что-то уже. Но Со молчит и это убивает ещё больше. Они шли намного дольше, чем хотелось, хотя по времени, всё было как обычно. И вот, дом Сынмина, они останавливаются и он даже не знает, чего ждать и стоит ли ждать вообще. Чанбин повернулся к нему лицом и Ким сделал так же. Вот так они стоят около трех секунд, но Сынмину кажется, что прошла вечность. — Ты понимаешь, как это было глупо с твоей стороны? — Вот эта противоречивость его друзей, Хёнджин сказал, что его чувства это норма, а Бин называет глупостью. — Мы оба альфы и это неправильно, я отказываюсь принимать тебя и твои чувства. Мне дорога наша дружба, но то, что ты сделал, рушит всё. Хёнджин не станет выбирать между нами двумя. Поэтому я хочу, чтобы мы всё забыли, ты не признавался в любви, я не получал валентинку. Просто сделаем вид, что ничего не было. Так будет лучше для всех. — Каждое слово врезается в сердце. Сынмин даже сказать ничего не может, у него ком в горле, а на глазах собирается влага, главное, не заплакать перед Чанбином. На слова старшего он кивает, больше он просто не может — Ну и отлично. Тогда до завтра. — Холодно бросает Со и идёт дальше, его дом ещё через две улицы. Обычно Сынмин проходил с ним подольше, чтобы поболтать, но сейчас в этом нет смысла. Чанбину противно от него и это видно. Ким чувствует, как по холодным щекам начинают течь слезы. Так стыдно и неловко, он идёт домой, нельзя, чтобы люди на него смотрели. Сынмин заходит в дом, хлопает дверь, и начинает раздеваться. Куртка и обувь летят в угол коридора. А он взяв, портфель идёт, к лестнице, он хочет спрятаться в своей комнате. — Сынмин. — Сольчжу выходит из своей спальни и лишь мельком видит сына, который в слезах поднимается по лестнице. Женщина немного не понимает, что происходит. Она просто поднимается по лестнице, и идёт к комнате старшего сына. Ким даже свет не включил, просто залез на кровать и запутался в одеяло. — Мини, всё в порядке? — Сольчжу входит в комнату Сынмина и включает свет. Её любимый комочек лежит на кровати. — Мини, что случилось? — Она закрыла дверь и села на кровать возле сына. Сильно напирать Сольчжу, естественно, не хотела, поэтому она просто ждала, пока её комочек счастья, сам вылезет. И вот, наконец Ким убирает одеяло и, видя маму, падает в её объятья, он всё так же плачет и чуть ли не задыхается от слез. Сердце сжалось при виде такого Сынмина. — Мини, мама рядом, успокойся. — Женщина гладит того по спине и волосам, пытаясь хоть как-то помочь сыну. Она впервые видит у него такую истерику, это не только удивило, но и сильно напугало. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем Ким начал успокаиваться. А Сольчжу просто гладила по спине и целовала в макушку. Она всегда защит свой комочек от всех опасностей и всегда поддержит. Сольчжу никогда не учила Сынмина сдерживать слезы несмотря на то, что тот альфа. Проявлять эмоции - это нормально. Она очень хотела, чтобы Ким был открытый и жизнерадостный, чтобы ничего не скрывал от неё и всем делился. Да, именно такие у них были отношения. — Комочек, ты как? — Спрашивает госпожа Ким, когда Сынмин успокоился. Они уже минуты три сидели в полной тишине, правда альфа всё ещё иногда всхлипывал. — Уже легче. — Ким отстраняется и смотрит на маму, он заплакал ей всё плечо. Там буквально мокрое пятно, это вызвало небольшой смешок... — Расскажешь, что случилось? Мама переживает за свой комочек счастья. — Женщина улыбается и целует Сына в лоб... — Мам, почему альфа и омега это норма, это даже хорошо, альфа с бетой или женщиной тоже норма. Да даже если это будет омега с бетой или женщиной, то тоже нормально. Женщина с бетой, окей. И даже вы, женщина с женщиной, это норма. Но почему отношения между двумя омегами или двумя альфами, это неправильно? Кто это придумал? Почему такие отношения выходят за пределы нормы? — Спрашивает Сынмин и сжимает зубы. — Ну знаешь, отношения между двумя женщинами тоже не всегда были нормальными. Да и между женщинами и омегами тоже не все гладко. Тем более, насколько я знаю, это относительно недавно стали признавать нормальным. Когда поняли, что можно яйцеклеткой омеги оплодотворить женщину, при помощи ЭКО. — Мам, я спрашивал не про это. — Ким смотрит куда-то вниз, ему так стыдно теперь. Он чуть ли не накричал на маму. — Я знаю, просто хотелось как-то отвлечь. Ты признался альфе? — Сольчжу как-то поднимала эту тему, спрашивая, нравится ли кто-то Сынмину, а тот смущённо отвечал, что да, и что она прекрасно знает этого человека. И сейчас, видя, как Ким кивает головой, подозрение падает на двух людей. Со Чанбин и Хван Хёнджин, это единственные альфы, которых она знает из окружения сына, естественно, если не брать его учителей и преподавателей. Но вряд-ли он посмотрел на кого-то, старше себя. — Чанбин сказал, что это глупости и это всё неправильно. А потом сказал сделать вид, что ничего не было. — И по лицу снова слезы. — Мини, это не глупости. Твои чувства это нормально и они имеют право быть в этом мире. Твой Чанбин дурак, ведь он отверг человека, который его искренне любит. Но, комочек, на этом твоя жизнь не останавливается. Я не хочу, чтобы мой комочек счастья, стал комочком грусти. Ты ведь должен идти и двигаться дальше. — Сольчжу поднимает голову сына и гладит большими пальцами его щеки, стирая мокрые дорожки от слез. — Твой комочек погрустит только сегодня, а завтра всё будет хорошо, обещаю. — Ким рукавом рубашки стирает слезы и улыбается матери. — Не стоит давать таких обещаний. Тебе необязательно грустить всего один день, ты можешь обижаться и плакать больше. Просто, я не хочу, чтобы эта грусть переросла во что-то большее, чтобы не появилась апатия и ты не впал в депрессию. Просто, чтобы погрустить, дай волю чувствам и двигался дальше. — Сольчжу целует сына в щеку, потом в лоб, в нос, в другую щеку. Её комочек счастья. — Хорошо. Тогда можно я лягу спать и не буду ужинать? По крайней мере, сейчас. — Говорит Ким и убирает руки мамы со своего лица. — Можно, переоденься и ложись. Если захочешь поговорить, можешь позвать меня или написать, я сразу же приду. — Сольчжу отправляет сыну воздушный поцелуй и выходит из спальни.

******

— А Сынмин не спустится кушать? — Спрашивает Ёнхо, смотря на женщин. — Не знаю, я позову его. — Сури встаёт со стула, но её хватают за руки... — Сури, любимая, не стоит. Сынмин сказал, что устал сегодня и не хочет кушать. — Сольчжу смотрит на свою жену и ждёт, пока та сядет за стол. — Хорошо. — Но нифига это не было хорошо, снова что-то случилось, а она не знает. Но расспрашивать за столом, перед Ёнхо, не стала. Поэтому они ужинали втроём. Омега рассказывал, как в школе по классам собирали валентинки, а потом ходили и раздавали. Естественно, он сказал, что тоже бросил свою валентинку в ящик и сам получил пять. Правда, три из них были от друзей, а две от незнакомых альф. — А валентинки не подписаны разве? — Спрашивает Сури у сына и тот отрицательно машет головой. — Главное, написать, кому эта валентинка и можно не подписать. Ну, чтобы знали, кому это, а от кого необязательно. — Отвечает Ёнхо и встаёт, чтобы помочь мамам убрать со стола. — А ты свою подписал? — Спрашивает Сольчжу, складывая тарелки в посудомойку. — Да. — Признается омега и краснеет. — И тебе не ответили? — Спрашивает Сури, собирая чашки со стола. — Ну, меня же забрали. Я получил свои валентинки и уехал. Всем их раздавали на последних уроках. У меня сегодня пять уроков было. — Поясняет омега и подает маме тарелки. — Понятно. Они закончили с уборкой и Ёнхо пошёл на задний двор, он хотел покачаться на качелях и поговорить с подругой по телефону. А Сури ждала объяснений, что с Сынмином. — Не смотри на меня так. — Говорит Сольчжу, садясь на диван. — Как? — Сури усмехается и убавляет звук на телевизоре. — Так, будто я от тебя что-то скрываю. Ты просто приехала перед самым ужином и я не успела тебе сказать. — Всё, не смотрю, а теперь говори, что случилось. — Сури закрыла глаза на то, что её дёрнули за волосы. Это чтобы не паясничала. — Сынмин признался своему другу альфе в любви, а тот отверг и назвал его чувства глупостью. — Говорить, что этот друг Чанбин, Сольчжу не стала. — Сильно расстроился? — У него была истерика и он сказал, что хочет просто лечь спать. — Понятно. Пойду, посмотрю, как там наш комочек. — Сури усмехается и выходит из зала. А Сольчжу идёт в спальню. — Сынмин, Сынмин-а, это мама Сури, можно войти? — Женщина тихо стучит в дверь и ждёт ответа. Правда, после минуты тишины, кажется, что Ким реально спит. — Входи. — Наконец-то слышится с другой стороны и Сури открывает дверь. — Комочек, вылазь. — Ну что, мам? — Ким вылазит из-под одеяла и принимает сидячее положение. — Я вообще пришла поговорить поддержать. — Госпожа Квон улыбается и гладит сына по голове. — Ты расстроен из-за отказа или из-за того, что он сказал, что твои чувства глупости? — А есть разница? — Конечно. Если из-за того, что тебя отвергли, тогда ладно, это реальная причина и ты можешь грустить. А если из-за того, что он назвал твои чувства глупостью, то вот тут глупый он. Твои чувства совсем не глупости. — Женщина смотрит, как хмурится Сынмин, видимо, он с ней не согласен. — Я альфа... — И что? — Тут же перебивает его Сури. — Альфа не значит, что бесчувственный. Ты не должен быть сильным и всё скрывать в себе. Единственное, когда я прошу тебя быть сильным... — Это когда дело касается Ёнхо. — Вот именно. Только для него ты должен быть сильным старшим братом. А для нас ты маленький пушистый комочек счастья, который мы защитим от всех. И я против того, чтобы этот комочек выставлял иголки. Так что, поплачь, если тебе больно от того, что тебя отвергли, но не смей считать свои чувства глупостью. — Говорит Сури и целует сына и тот начинает плакать. Мама защитит, мама поддержит, мама рядом. Вот оно что, Сольчжу и Сури, вот, кто его понимает. Люди, которые всегда рядом, которые любят за то, что ты есть. Даже несмотря на то, что он любит альфу, Сынмин остаётся для них маленьким комочком счастья. Это, наверное, так странно, Ким уже давно выше обеих мам, но он всё равно для них комочек. Маленький, любимый и беззащитный. — Мам, спасибо. — Сынмин плачет ей в плечо и ему легче. Его поддержала мама Сольчжу и Сури тоже, теперь он точно уверен, что всё нормально. Неважно, что считает общество, если для родителей ты все ещё нормальный и хороший. — Всё нормально, комочек, поплачь. Ты имеешь на это право. — Что нужно для счастья? Деньги, компания, которая приносит деньги? Нет, только её любимая жена Сольчжу и счастливые дети. Если кому-то из них троих плохо, Сури сделает всё, чтобы это исправить. И сейчас плохо Сынмину, поэтому она просто будет рядом и даст ему поплакать. Это их комочек и никто... Никто не смеет называть его чувства глупостью. Ким так и уснул в объятиях своей мамы. Сури потом уложила его как следует и после покинула комнату. Ёнхо уже спал, а Сольчжу сидела в зале и смотрела телевизор. — Как он? — Спрашивает Ким, смотря на жену. — Уснул. — Сури садится к Сольчжу, а потом опускает голову ей на плечо. — Наш комочек очень-очень сильно плакал. — Надеюсь, мы хоть чуть-чуть ему помогли. — Сольчжу почему-то впервые так сильно злилась. Да, она понимает, что, возможно, Чанбин был озадачен признанием от другого альфы, но сказать, что чувства глупости, это перебор. Со имел полное право отказаться от признания и тут нечего сказать, но не оскорблять чувства Сынмина. Сури уснула, правда, ненадолго. Ее разбудили около двух часов ночи. — Комочек, ты чего ? — Спрашивает Сольчжу, смотря на сына, который был закутан в одеяло. А Сури как-то не сильно понимала, что происходит... — Я с вами посижу? — Спрашивает Ким и обе женщины кивают, они рассаживаются и Сынмин садится между ними. Он укрыт одеялом с головой и даже ноги спрятал, только лицо было открыто. И правда, как маленький комочек. А через десять минут появилось ещё одно чудо. — Я с вами хочу. — Говорит Ёнхо и, не дожидаясь ответа, садится к маме Сури на колени. — Ну почти вся семья в сборе, только... — И не успела она договорить, как с другой стороны на диван запрыгнул кот. — Теперь точно все. — После этой фразы раздался смех. — Сынмин-а... — Тихо зовёт Ёнхо и стягивает с головы брата одеяло. — Да? — Ким смотрит на омегу и тот будто видит всю его боль. — А братик тебя очень любит. — Я тоже тебя люблю. — Сынмин улыбается и чувствует, как его обнимает Сольчжу. Теперь всё точно хорошо.

******

Но как прекрасен не был бы момент, всё равно, всё кончается. И с утра Сынмину пришлось собираться в школу, хотя ему разрешили остаться дома. Но Ким не хочет казаться слабым, он просто должен вести себя, как обычно. Ведь так сказал Чанбин, просто, давай забудем. Хёнджин не задавал вопросов, Со тоже вёл себя, как всегда. А Ким... Ким забыл про признание и открытку, но он сохранил лишь чувства. Чувства к альфе, который, возможно, до сих пор в душе презирает его. И так проходил день за днём. Они просто делали вид, будто ничего не было и все трое в это прекрасно верили. Но вот, конец учебного года, они сдали экзамены и начали процесс поступления. Ну, как начали. Начал Сынмин, Хёнджина куда-то там отправили родители, а Чанбин, а Чанбин тоже подавал документы в разные университеты. И вот, день X, они должны были в группу скинуть название университета и специальность, которую выбрали. Первым начал Хван, медицинский, естественно, по настоянию родителей, и то, документы он только в конце августа пойдёт подавать. А теперь Сынмин и Чанбин. Ким отправляет свое сообщение и, тяжело дыша, смотрит и ждёт, что нипишет Со. Один! Они поступили в один университет, правда, специальности разные. Ким на маркетолога будет учиться, а Чанбин на экономиста. И от этого будто перехватывает сердце. Он уже давно забыл про тот отказ, ну, не забыл, но сейчас ему хотя-бы не так больно, именно поэтому он так счастлив. Правда, проблемы начались уже в конце августа, ехать до университета из дома долго, в общежитии Ким жить не хотел. Да, там чисто и всё такое, но он не хотел делить с кем-то комнату. А в общежитие все нормальные комнаты на двух-трех человек, а вот одноместные буквально два на два метра. И тут возникает вопрос, где жить? Он написал об этом в группу, где Хёнджин, ведь его поселят в комнату на четырёх человек, и ничего страшного. Но Ким лишь закатил глаза. Он стал искать квартиру поблизости, но найти что-то нормальное было трудно, тем более, студентам часто отказывают. Мол, тусовки будут устраивать и шуметь. И это ещё сильнее усложняет задачу. Но решение нашло себя само, точнее написало. Чанбин написал и предложил снимать одну квартиру на двоих. Ким был удивлён и очень рад этому. Квартира была большая, двухкомнатная, с залом, кухней, коридором, и так же с двумя отдельными ванными комнатами. Всё, что нужно для комфортной жизни. Сынмин написал, что спросит у мамы и даст ему ответ. — Мам. — Зовёт Ким, заходя на кухню... — Что такое, комочек? Нашёл квартиру? — Да, именно Сольчжу и предложила снимать квартиру, а не жить в общежитие. Ибо она хочет, чтобы её комочек жил в комфорте. — Да, ну почти. В общем, мне Чанбин написал, там квартира двухкомнатная, вот, и близко к университету. Ну, в общем, пятьсот долларов в месяц. — По сути, это было недорого для такой квартиры. Тем более, Чанбин сам привык жить в комфорте, так что, вряд-ли там есть какие проблемы. — Хорошо. Любые деньги для твоего комфорта, комочек. — Женщина целует того в лоб и возвращается к готовке. — Тогда, я соглашаюсь? — Конечно. — Спасибо. — Сынмин кланяется и идёт назад, наверх. Он садится за стол и, взяв телефон, быстро набирает сообщение, что согласен. Чанбин скидывает условия договора и то, что его мама должна написать соглашение, что обязуется платить за сына. Ну, с этим проблем не будет. Причём, Ким никогда не чувствовал себя неловко за то, что на него тратят такие деньги. Он часто слышал, что ему должно быть стыдно за то, что его обеспечивают мамы и что он так тратит их деньги. Хотя... Хотя Сынмину было на это плевать, его родители прекрасные женщины, которые с самого начала знали, на что шли, знали, что дети это дорогое удовольствие, знали, что это тяжело. Именно поэтому, Ким не чувствует вину. Его мамы никогда не говорили ему, что они тратят слишком много или что Сынмин слишком много хочет. Нет, наоборот, они всегда дарили дорогие подарки, отправляли их в путешествия. Ким во время болезни слышал, как за него переживают, и ни разу не было: "Как много потратили на твоё лечение". Хотя медицина в Корее была дорогой. Но Сынмин здоров, у него ровные зубы, потому что мама Сольчжу заплатила огромные деньги за брекеты. Мама Сури каждые полгода водит на полное медицинское обследование. Именно поэтому Ким привык так жить, хорошо и комфортно. Наконец начался учебный год, Сынмин уже переехал в новую квартиру, вещи пришлось перевозить аж в два захода. Мама Сольчжу подписала все договоры, и внесла первую сумму вместе с депозитом. Они с Бином должны были платить пополам. Поэтому на второй день уже заезжал Со и подписывал все бумаги, внося свою половину. Они быстро выбрали себе комнаты, кто в какой хочет жить. И даже разделили обязанности по дому. Вот и началась студенческая и совмещённая с Чанбином, жизнь. Рад ли этому Сынмин? Ну, как сказать. С одной стороны, он правда рад, но с другой... С другой, он живёт под одной крышей с человеком, которого до сих пор любит. И от этого немного больно. Но ничего не поделаешь, им жить вместе четыре года. Ну, естественно, если их не выгонят от сюда. — Закажем что-нибудь на ужин? — Спрашивает Чанбин, сидя с домашней работой. — Я вообще хотел приготовить острый суп Кимчи Чиге, с тунцом и тушеным мясом. — Говорит Ким, так же сидя с тетрадями и учебниками. На первом курсе надо усердно трудиться... — Тебе ещё, как минимум, час с домашней сидеть, я с голоду так помру. — Ладно, но платишь ты. — С усмешкой говорит Сынмин, смотря на старшего.. — Окей, тогда ты завтра приготовишь ужин. — Говорит Со и берет свой телефон. Они распредели все обязанности по дому, кроме готовки. Чанбин не умел этого делать, поэтому готовил только Сынмин. Естественно, Со покупал продукты, либо звал в какой-нибудь ресторанчик, или, как сейчас, заказывал доставку. Ну, и иногда готовил рамён, это, наверное, единственное, что он мог. — Я хочу сливочный Токпокки. — Хорошо. — Чанбин просто заказывает еду, но... Но он сейчас такой домашний...с С растрепанными волосами, в худи и очках. А ещё то, как он прикусывает нижнюю губу. Сынмин готов вечно смотреть на такого Бина. — Всё, доставку оформил, через двадцать пять минут приедет. — Отлично. — Говорит Сынмин, тяжело вздыхая и возвращаясь к домашней работе. В принципе, вот так и проходил каждый их вечер. Они учатся уже полтора месяца. После пар они заняты своими делами, а потом просто садятся за домашку, совместный ужин и расходятся по комнатам. В выходные они обычно устраивают уборку, ну так, пыль протереть, полы помыть. Или иногда ходят погулять. В принципе, со школьных времен мало, что изменилось. Правда, немного не хватало Хёнджина. Тот учится в медицинском и, насколько знает Ким, даже отношения уже завёл. Сынмин в подробности не вдавался, ему бы со своими отношениями разобраться, а точнее, с их отсутствием. Что же ещё изменилось в его жизни? У Кима появился новый друг, омега из его группы. Ун Чхоль, он чуть старше Сынмина, хотя по его поведению так не скажешь. Ким первым закончил с домашкой. Он сложил все учебники и тетради, и пошёл относить их в свою комнату. Да, у него был рабочий стол, но на нём мало места, тут стоит ноутбук и колонка. А ещё он просто хочет проводить больше времени с Бином, ведь учатся они на разных направлениях. И собственно, пересекаются только в коридорах и в столовой. — Сынмин-а. — Что? — Ким выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. — Доставка приехала, занеси, пожалуйста. — Чанбин даже не отрывался от своих тетрадей, все писал и писал. — Хорошо, а ты заканчивай с уроками. — Ким идёт в коридор и, открыв дверь, забирает доставку. Ему всегда так нравится доставка в Корее, заказал, тебе оставили около двери и ушли, даже разговаривать ни с кем не надо. Сынмин заносит сумки с едой в дом, ставит на стол и начинает разбирать. Рамен, закуски, Токпокки, рис, который, в принципе, они могли и сами поставить сварить, тушёные овощи с мясом. Ну, в общем, всё, что нужно для ужина и ещё пару напитков. — Я думал, ты фруктов закажешь на десерт. — Ну, Ким сам виноват, что забыл попросить. Хотя в Корее фрукты и ягоды это недешёвое удовольствие. — Мог попросить. — Отвечает Бин и начинает закрывать тетради. Он закончит потом, а сейчас ужин. — Мог догадаться. — Сынмин открывает все контейнеры и расставляет их на стол. Ну, по факту, реально сам виноват. — Не бубни, сейчас закажу. — С неким раздражением говорит Со. — Да теперь не надо уже. — Ким идёт за столовыми приборами, а Чанбин реально взял свой телефон. — А я из принципа закажу. Чтобы потом не говорил. — Чего? — С усмешкой спрашивает Сынмин. Что он может сказать? Как сильно его любит? — Какой я плохой, фруктов тебе не купил. — Говорит Чанбин, выбирая, что заказать. — Чего хочешь? — Арбуза, клубники, ананас, ещё персиков можно. — В Корее все продавалось в контейнерах и нарезанным. Можно, конечно, заказать целиком, но так слишком много мороки. — Окей. — Бин заказал ещё и других фруктов и ягод, ведь тоже захотел. — Ты есть садишься? — Да-да, минутку. — Со заканчивает оформлять заказ и пересаживается на другой стул. Стол был достаточно большим, расщитанным на шесть мест. Они поделили его на две части, одну используют под учёбу, на второй едят. Так можно и книги с тетрадями на столе оставлять и не боятся, что испачкают. — Посмотрим что-нибудь? — На свой выбор включи, мне все равно. — Говорит Сынмин и делает вид, будто ему и правда все равно. На самом деле, ему просто нравится смотреть то, что нравится Чанбину, казалось, будто так он узнает его ещё ближе. Хотя, куда ближе, если они трусы в одной стиралке стирают. — Окей. — Бин включает какой-то недавно вышедший фильм на своём телефоне, и ставит его на подставку посередине, чтобы им обоим было видно. Смотрел ли Ким на экран телефон? Нет, конечно, он смотрел на реакцию Чанбина. Как тот улыбается, хихикает, приходит в недоумение от происходящего в фильме. Это всё Сынмину казалось до безумия милым. — Там фрукты приехали, заберёшь? — Спрашивает Со и смотрит на альфу... — Да, сейчас. — Ким кивает и встаёт из-за стола. Он будто на минутку испытал страх. Казалось, что Чанбин заметил его взгляд и это нехило напугало. Сынмин занёс пакет с фруктами и поставил на стол. Они сначала доедят, а потом будут их есть. Он боялся посмотреть на Со, поэтому лишь смотрел к себе в тарелку? — Тебе не понравился фильм? — Внезапный вопрос, от чего Киму приходится поднять взгляд.. — Понравился, очень понравился. Я просто призадумался. — Ага, ещё бы он знал, про что этот фильм, чтобы так говорить. — Если ты закончил, я начну убирать со стола. А ты фрукты разложи. — Сынмин встаёт и начинает собирать пустые контейнеры. Всего пару минут и стол был чистый. Ким ещё вынес сумки, а после вернулся к столу, где Чанбин уже разложил контейнеры с фруктами и все их пооткрывал. Сынмин сел на место и, взяв вилочку, которая шла в комплекте начал есть. Арбуз был не такой сладкий, как хотелось, но зато клубника его не подвела. К середине фильма они съели большую часть фруктов и, честно, больше как-то не хотелось. — Фильм не очень, шумихи только было вокруг сколько. — Чанбин ставит его на стоп и смотрит на стол. — Давай уберём в холодильник и я вернусь к домашке. — Хорошо. — Сынмин стал закрывать контейнеры с фруктами, которые они не доели, а пустые откладывал в сторону. Ким поставил всё в холодильник, а Чанбин протёр часть стола, на которой они ели и вернулся к урокам. Сынмин же просто ушёл в свою комнату и лёг спать. В душ он уже ходил, поэтому можно спать. Правда, через минуту он встал, ведь забыл почистить зубы. — Чанбин, ты когда спать? — Спрашивает Ким, уже выходя из ванны и выключая за собой свет. — Скоро, почти закончил. — Спокойно ночи. — Говорит Сынмин, заходя в спальню. — Спокойно ночи. — Бин даже не посмотрел в его сторону, просто продолжил писать конспекты. Ким заходит в спальню и падает на кровать, он хотел поскорее уснуть, но раздался телефонный звонок... — Чхоль, чего тебе? — Спрашивает Ким и зевает. — И тебе добрый вечер. — Добрый, чего хотел? — Как минимум, поболтать? Как у тебя дела? — Спрашивает Ун Чхоль и уже представляет, сколько раз старший обматерил его в голове. — Нормально. — А как там твой сосед? — Да, Ун Чхоль прекрасно знал о чувствах Кима к Чанбину. Он не считал это мерзким, наоборот, ему это казалось милым, поэтому он всегда мог выслушать и помочь. В принципе, поэтому они сейчас и разговаривают. Сынмин рассказывает, как прошёл их ужин, о всех шутках. О фильме, который он добровольно послушал, о том, что Бин заказал фрукты специально для него. А Чхоль внимательно слушал и даже подкалывал, что те похожи на семейную пару. Было бы это на самом деле, Ким бы тогда был самым счастливым человеком на земле. Но к сожалению, они просто соседи. — Ун Чхоль, я вообще-то, спать собирался. А мы уже час ни о чём говорим. — Тянет Сынмин и понимает, что снова он, похоже, рано не ляжет спать... — Ладно-ладно. Пока. Жду тебя завтра в университете. — Говорит Чхоль и наконец отключается. Ким же решил сходить попить и снова попытаться лечь спать. Только на этот раз он выключил звук. Чхоль непредсказуем и мог позвонить второй раз. Сынмин выходит из комнаты и видит Чанбина, который до сих пор не ушёл спать. — Ты же спать вроде лёг? — Спрашивает Со, когда Ким подходит к раковине. — Ты тоже должен был уже закончить. — Да, я то как раз уже всё. А ты чего не спишь? — Бин и правда начал собирать свои учебники. — Чхоль позвонил, сидели, разговаривали. — Говорит Сынмин и наливает себе воды. — Кто это? — Чанбин впервые это имя слышит. — Омега из моей группы, мы с ним подружились в первый день. Точнее, оба потерялись и, пока искали аудитории, сдружились. — Да, это было весело. Они потом на последнем ряду сидели и им так стыдно было за опоздание. Хоть на второй день вовремя пришли. — Омега?! Он тебе нравится? — Сынмин даже и не думал о таком, поэтому вопрос Бина немного ввёл в ступор. — Не говори глупостей, просто друг. — Ким выпивает стакан воды и, сполоснув, ставит его на место. — Да-да, конечно. — Усмехаясь, произносит Чанбин и встаёт из-за стола. — Лучше бы за собой смотрел — Говорит Сынмин и ждёт ответа. Почему-то сейчас он хотел услышать, что Со никто не интересует и он хочет посвятить себя учебё. — Я смотрю. И у меня тоже есть друг омега. — Это было сказано с такой улыбкой, что Ким почувствовал укол в сердце. Чанбин в кого-то влюбился? — Спокойной ночи. — Сынмин быстро направился в свою комнату. — Спокойной ночи, ещё раз. — Говорит Бин и слышит хлопок дверью. Получается, ему кто-то нравится? Это единственная мысль, которая крутилась в голове. Почему он раньше не говорил? Ему понравился кто-то недавно? Эти мысли раздражают, Сынмин просто завернулся в одеяло и попытался об этом не думать. На следующий день они, как обычно, пошли вместе в университет и там разошлись. Ким все думал о словах Бина и пытался понять, правда это или нет. Сынмин не сказал об этом Чхолю, он просто хотел понаблюдать за Чанбином. Ну, вдруг он увидит, что тот с кем-то близко общается. Хотя, учась на разных направлениях, это очень сложно. Они совсем не встречались в коридорах, а в столовой Бин сидел со своими друзьями, альфами из группы. — Что-то случилось, ты так его взглядом сверлишь? — Спрашивает Чхоль, отпивая сок и беря кусочек кимчи. — Пока нет, точнее, в общем, когда мы закончили звонок, я вышел попить. И, как бы, мы немного поговорили, я сказал, что разговаривал с тобой и упомянул, что ты омега. Он там намекнул, типа, что я уже романы кручу, но я в шутку сказал ему: "Смотри за собой". А он ответил, что он смотрит и, типа, у него тоже есть омега, который ему нравится. Я сейчас пытаюсь понять, правда это или нет. Но за день мы с ним не видимся. — Сынмин тяжело вздохнул и опустил взгляд в тарелку. — Может, соврал, типа, чтобы не стыдно перед тобой было? — Чхоль с одной стороны и понимал любовь Кима, и нет. Просто, так любить человека, который, возможно, уже и не помнит о твоих чувствах, это как-то глупо. — Не думаю. Он в школе одним из самых красивых и популярных был. — Да и Сынмин был достаточно популярен. Конечно, возможно, отдельную роль сыграли их деньги, но сейчас совсем не об этом. — Тем более. Вдруг его задело то, что ты по ночам с красивыми омегами общаешься, а он нет? Вот и сказал, что у него кто-то есть. — Он тебя даже не видел. — Говорит Ким, смотря на друга. — А ты меня что, некрасивым считаешь? — Придираться к словам Чхоль умел и очень даже хорошо. — Прошу меня простить, самый наипрекраснейший омега, после моего брата, конечно, Ун Чхоль. — Сынмин показушно ему поклонился и, спустя пару секунд, оба начали смеяться. — Дурак ты. Но спасибо — Чхоль правда не уверен в том, что уступает по внешности брату Кима, ведь видел он только детские его фотки. Но да ладно, они сейчас о другом говорят. — Кстати, ты мне обещал вашу школьную фотку показать. — А, да, сейчас. — Ким достаточно быстро нашёл их совместную фотографию и передал телефон Чхолю. — Ого, а это что за красавчик с вами? — Хёнджин. — Ну, их на фотке всего трое. И Чхоль вряд-ли бы не узнал Бина. — Симпотненький, мордашка красивая. Познакомишь? — Спрашивает парень, смотря на друга. — Во-первых, мы больше не общаемся, а во-вторых, насколько я знаю, он уже занят. — Сынмин знал, что после окончания школы каждый пойдёт своей дорогой, но не думал, что их общение с Хёнджином так быстро сойдёт на нет. — Ну блин, таких красавчиков всегда быстро разбирают. А я, блин, от одиночества страдаю. — Омега вернул телефон Киму и продолжил кушать. — Не ты один — Говорит Сынмин и снова смотрит на Бина, тот почти закончил есть и сейчас сидел, разговаривал с друзьями. — Если твой Чанбин начнёт с кем-то отношения, тогда скажи ему, что встречаешься со мной. Чтобы не думал, что ты по нему страдаешь. — Чхоль, конечно, сильно сомневался, что Со помнит о чувствах Сынмина, но всё равно. — Спасибо. Но страдать я от этого не перестану. Мне так хочется, чтобы он меня любил, чтобы целовал, чтобы про меня говорил своим друзьям. — Ким вздыхает и Чхоль оборачивается, чтобы посмотреть ещё раз на Чанбина. Честно, он совсем не понимал, почему Сынмин так по нему сохнет. Обычный альфа, ничего стоящего или примечательного. — Я искренне тебе сочувствую. — Чхоль вернулся к еде и решил закончить эту тему. Ибо Ким тогда так и продолжит вдыхать по своему любимому, который даже и близко не стоит к идеалу. Но это так, по мнению Чхоля. — Я сам себе иногда сочувствую. — Говорит Сынмин и проверяет время, надо идти на пару скоро.

********

Больше с Чхолем они эту тему не поднимали. Ким не хотел нагружать друга, а омеге не очень хотелось слушать, каким прекрасным Сынмин считает своего Чанбина. Кстати, Чхоль постоянно говорил "Твой Чанбин" и это радовало Кима. Хоть в чьих-то словах Бин его. Чанбин тему про омегу, который ему нравится, тоже больше не поднимал. Так и шло время, они учились, жили, и снова учились. Время подходило к зиме, на носу была зимняя сессия и Новый год. Сынмин был готов ко всему, не зря учился. А на Новый год, он, естественно, поедет домой, конечно, хотелось бы отпраздновать с Чанбином, но тот тоже поедет к родителям. И вот, очередной учебный день подошёл к концу. Ким сдал зачёты преподавателю и шёл домой, точнее, в их квартиру с Бином. Сначала Ким хотел заказать такси, но потом решил прогуляться. На улице дул прохладный ветерок, шёл снег и фонари освещали улицу. Он почти уже у дома, надо всего лишь перейти дорогу и зайти в подъезд, а потом лифт и тёплая квартира. Но Ким внезапно остановился, сердце будто перестало биться, а тело не могло пошевелиться. На дороге стояла машина, а рядом с ней Чанбин... Чанбин, который целовался с какой-то девушкой. Сынмин не понимал, что он сейчас испытывает, гнев? Растерянность? Может быть, грусть? Или разочарованность? Почему Со целует девушку? Он вроде говорил про омегу, или с тем ничего не сложилось? А может, эта девушка подкатила к Чанбину, и он решил с ней встречаться? Хотя это не то, что сейчас должно волновать Сынмина. Возможно, ему следовало бы просто уйти, не смотреть, но тело не слушается. Он просто стоит на месте, а в ушах слышится треск, это его сердце разбивается на осколки. Это он должен стоять рядом с Бином, он должен получать его поцелуи. Не эта девушка. Кто она вообще такая? Ким видит, как Чанбин прощается с ней и та, сев в машину, уехала. Со даже не заметил Сынмина, который стоял через дорогу. Он развернулся и пошёл домой. А Ким так и стоял на месте. Прошло пару секунд перед тем, как в кармане зазвонил телефон. Найдя в себе силы, он достал его и ответил на звонок. — Сынмин, ты уже закончил? — Да, я как раз иду домой. — Произносит Сынмин без каких-либо эмоций. — Зайди в магазин, купи чего-нибудь поесть и пару бутылок соджу, я выпить хочу. — Произносит Бин и ждёт каких-либо слов о том, что Сынмин всё понял. — Хорошо, как скажешь. Скинь список, что надо купить — Ким отключается и разворачивается. Он идёт в обратную сторону и думает, стоит ли ему позвонить Чхолю и рассказать, что случилось? Хотя, если он сейчас попробует об этом заговорить, то сто процентов расплачется. Сынмин дошёл до магазина минут за двадцать, и теперь надо было что-то купить. Он взял просто то, что было в списке, и чуть больше соджу, чем планировалось. А после вызвал такси до дома. Главное, вести себя, как обычно, ничего не случилось. Ничего не случилось. Именно в этом себя пытался убедить Сынмин. Он ехал в лифте и смотрел на себя в зеркале, немного красные щеки и чуть влажные глаза. Ничего страшного, скажет, что от мороза, правда рукой потёр глаза, чтобы не так заметно было. — Я приехал. — Кричит Ким, ставя пакет с продуктами на пол и начиная раздеваться. — Ты что-то долго, я уже раз пять успел умереть от голода. — Жалобно тянет Со, выходя в коридор. — Ну, раз вышел, значит не умер. — Говорит Сынмин и понимает, что это прозвучало как-то грубо. — Что-то случилось? — Спрашивает Бин, смотря на младшего. — Нет, просто устал после зачёта. — Говорит Ким, снимая ботинки. — Лучше разбери продукты. — Хорошо. — Со взял пакеты и пошёл на кухню. Сынмин разделся и пошёл в свою комнату переодеваться. Чанбин сам разогреет себе поесть. Ким надел футболку, спортивные штаны и худи сверху, а после упал на кровать. Он смотрит в потолок и думает о том, что это несправедливо. Почему так? Это ведь Сынмин любит Бина, так почему они не могут быть вместе? Ким каждый раз задавался этим вопросом, хотя прекрасно знал ответ. Чанбин не будет встречаться с альфой. Вот и всё. Сынмин не может быть с любимым просто потому, что они оба альфы. Это несправедливо. За дверью слышится стук и следом голос Чанбина — Сынмин-а, а ты идёшь кушать? — Да, сейчас. — Может есть и не хотелось, но напиться так точно. Поэтому грусть в сторону. Ким посмотрел на себя в зеркале и уже через пару секунд вышел из комнаты. Чанбин уже всё разогрел и поставил на стол, даже пару бутылок соджу. Сынмин сел за стол, а Со пошёл за ноутбуком. Ну, включить что-нибудь на фоне. — Что хочешь посмотреть? — Спрашивает Бин, ставя ноутбук посередине стола. — Мне без разницы, что-нибудь включи и давай начнём есть. — Говорит Ким, заворачивая рукава кофты. — Окей. — Чанбин просто нашел какой-то фильм и включил его. Они начали есть и уже на второй минуте фильма открыли первую бутылку соджу. — Скоро Новый год, ты будешь его отмечать? — Да, мамы уже ждут в гости и Ёнхо всё написывает с вопросом, когда приеду. Я ему обещал подарок привезти. — С усмешкой говорит Ким и берет стопку соджу. Он отворачивается в сторону и выпивает залпом. — Выпить хотел я, а на соджу налегаешь ты. Хоть бы ел побольше. — Говорит Со, пододвигая тарелку с мясом к младшему. — Я вообще специально больше купил, потому что тоже хочу напиться. — Сынмин ставит стопку на стол и берет бутылку соджу, снова наливая. Бин с этого только тихо смеётся и продолжает кушать. Они сидели так часа два, даже фильм уже закончился. Ким сидел с красными щеками и тупо смотрел в одну точку. Чанбин тоже выпил уже достаточно алкоголя. Со выключил фильм и хотел найти что-то другое, как у него зазвонил телефон. — Я сейчас вернусь. — Бин встал из-за стола и ответил на звонок. А Сынмин даже не успел прочитать от кого он. Со стоял около комода в зале. Кухню и зал соединялись большой аркой, поэтому Ким прекрасно видел старшего. Чанбин стоял в футболке и спортивных штанах, волосы были растрепанны, а очки вообще создавали особый шарм. Такой домашний и милый, особенно розовые ушки и щеки, но это все было из-за алкоголя. Бин с кем-то разговаривал и улыбался, а Сынмин чувствовал, как его сжимает ревность. Ким налил себе стопку соджу и выпил её залпом. Он потом об этом пожалеет, а, возможно, и получит по лицу. Но алкоголь в организме явно придаёт ему уверенности. Ким идёт к Чанбину и встаёт прямо перед ним. Он просто ждёт, пока тот завершит разговор. — Пока. — Говорит Со и наконец отключается. Он смотрит на Сынмина, который буквально стоял около него. — Ты чего? — Спрашивает Чанбин и смотрит на Кима, у которого явно уже поплыл разум. Сынмин аккуратно снимает очки со старшего и, сложив их, кладёт на тумбочку. Бин молчал, ему было интересно, что ещё учудит пьяный Ким. Хотя у самого в голове была каша, его просто забавил друг, который стоял рядом и чего-то хотел. Пару секунд и Сынмин опускает руки на щеки Чанбина, и в этом момент Со хотел предложить вернутся назад за стол и продолжить, но не успел, Ким прижался к его губам. Пару мгновений Сынмин не двигался и будто боялся даже вдох сделать. Но отступать уже было нельзя, Ким начинает сминать губы Чанбина. Это было чем-то нереальным, у Бина были мягкие губы, особенно нижняя. У Кима и нижняя и верхняя губы были примерно одинаковые, но у Со нет. Нижняя была чуть более пухлой, поэтому Сынмин сминал её с особой страстью. И спустя пару секунд, Ким думал о том, что старший должен был его уже оттолкнуть, но нет, Чанбин ответил на его поцелуй. Он стал двигаться в такт, сминая по очереди губы Сынмина. Но это был даже не конец, Бин целовался хорошо, даже очень, поэтому в ход пошёл язык. Ким целовался впервые вот так, поэтому он просто не знал, что ему делать. Сынмин старался хоть как-то на это отвечать, он правда не думал, что Чанбин, мало того, что ответит, так ещё и углубит поцелуй. И сейчас Ким чувствует себя на седьмом небе от счастья, он так долго этого ждал и теперь стоит и целуется с объектом своей любви. Правда, его счастью быстро пришёл конец. Снова зазвонил телефон Чанбина и на экране ярко виднелась надпись "Любимая" и несколько сердечек, самое то, что-то в духе Со записывать так людей. Ким чувствовал себя каким-то придурком, зачем он вообще полез целоваться? Но почему Бин ответил? Эти мысли не давали покоя. Сынмин забегался глазами по комнате и когда встретился взглядом с Чанбином, то его сердце пропустил удар, почему он так смотрит. С жалостью и каким-то презрением, что-ли? Он помнит про признание и сейчас жалеет, потому что у Кима не пропали чувства, или это жалость из-за того, что Сынмин увидел надпись на телефоне. Неважно, младший не стал что-то говорить, просто пошёл назад к столу. Он собрал посуду из которой ел, и ту, что была пустой и пошёл её мыть. Почему-то сейчас он чувствовал трезвость всего организма, что это было? Какого хрена? Чанбин с кем-то встречается и вот так позволяет себя целовать? Сынмин мыл посуду и надеялся закончить побыстрее, чтобы уйти в комнату и избежать вопросов. Но сердце опускается в пятки, когда к нему подходит Бин и спиной оборачивается на холодильник. — Объяснить не хочешь? — Спрашивает Со, смотря в окно. —А ты? Я пьян, так что посуду домою завтра, я спать. — Ким снимает резиновые перчатки, бросая их в раковину и быстрым шагом идёт в свою комнату, на глазах слезы, а грудь сжимается от ревности и страха. Со не пошёл за ним, лишь постоял пару секунд и снова сел за стол, он планирует выпить ещё. На следующий день Сынмин ушёл раньше обычного, чтобы просто не встречаться с Чанбином. А после последней лекции, он сразу поедет домой. Он больше не хочет в квартиру, не хочет видеть Чанбина и о чем-то думать. Вообще ничего не хочет. — Ну, может это просто его подруга? — Спрашивает Чхоль, смотря на Сынмина. — А кто тогда девушка, с которой он целовался? — Ким прекрасно понимает, что у Чанбина появились отношения, и Чхоль понимает, но всё равно пытается утешить друга. — Ладно, у него появились отношения, плакала твоя любовь. — Да, плакала, так же, как и я. — Говорит Сынмин и смотрит на время, ещё одна лекция. Одна лекции и он поедет домой, нужные вещи он взял с утра, так что, ему даже не придётся заходить в квартиру. — Ну, уверен, ты тоже найдёшь кого-нибудь получше этого придурка. — Чхоль не то, что бы плохого мнения о Чанбине, просто встречаться с кем-то и вот так позволить себя целовать. Ну, даже если логически подумать, а что, если бы Сынмин с ним встречался? Со так же с кем-нибудь на стороне целовался? — Я даже думал начать ходить на свидания вслепую. — Может быть, если Ким отвлечется, его любовь к Чанбину пройдёт. Вдруг Сынмин и правда встретит кого-то интересного. — Ну, после Нового года этим и займёмся. Я тоже хочу кого-нибудь себе найти. — Пиши давай. — Говорит Ким, видя, что его друг совсем ничего не записал в тетрадь.

*******

Вот и начались зимние праздники. Сынмин ещё ни разу не писал Чанбину, да и писать особо нечего. Тот поцелуй был случайностью. Ким просто поплыл от алкоголя, а Со сам виноват, что не оттолкнул. Поэтому Сынмин не считал, что должен за это извиняться, они оба были пьяны. — Мини, ты чего опять в комнате, мы вообще-то тебя ждём. — Мама Сури, как всегда, зовёт ёлку украшать, у них такая традиция, поэтому она и собирает всех. — Иду. — Ким выходит из спальни и, вместе с мамой, топает на первый этаж. Ёнхо уже разложил ёлочные игрушки и гирлянды, поэтому осталось только начать украшать ёлку. Сури и Сольчжу вешали игрушки повыше, а Сынмин и Ёнхо начали снизу. Каждый вешал какие им хотелось. У них была искусственная ёлка, с уже встроенной гирляндой, поэтому мороки с оборудованием не будет. Но а вот на окна, Киму придётся самому вешать гирлянды. Всего полчаса и вот, зал был украшен, остальные комнаты тоже уже были в гирляндах и мишуре, но Сынмин в этом не участвовал, ведь был на учёбе. — Комочек, что-то случилось? — Спрашивает Сольчжу, пока Ким помогал ей убрать пустые коробки. — Мам, я дурак. — Говорит Сынмин и обнимает женщину, Сольчжу тихо усмехается и гладит сына по голове. — Что ты натворил, чтобы так говорить про себя? — За оценки она не беспокоилась, прекрасно зная, что Сынмин прекрасно учится, хотя даже если бы успеваемость и упала, Сольчжу бы не злилась на сына. Ведь оценки - это не главное. Главное, чтобы её комочек был счастлив и здоров. — Мам, я... Точнее, мы... В общем, мы немного выпили и я полез целоваться, а у Чанбина девушка есть, и я... Я такой дурак. — Киму сейчас так стыдно, и перед собой, и перед Чанбином, и перед мамой. Но ему надо, чтобы хоть кто-то, кроме Чхоля, дал свое мнение по поводу этой ситуации. — Ну вы были пьяны, ничего же страшного не случилось? Он тебя не ударил? — Ну, кто знает, на что способен Чанбин. — Нет. — Ну, тогда просто извинись перед ним, уверена, он простит и не будет злиться. — Сольчжу гладит сына по голове и ждёт, пока тот что-нибудь скажет. — Мам, я люблю его. — Говорит Ким и чувствует, как по щекам стекает слеза, ему всё ещё больно. У Чанбина есть девушка, а он вот так позволил себя поцеловать. Сынмин ведь на секунду поверил, что у него есть шанс. — Комочек мой, у меня сердце за тебя обливается, но у него есть девушка. Насильно мил не будешь, я не могу тебе с этим помочь. Хочешь, мы с тобой печенье испечём? — Спрашивает Сольчжу, надеясь, что Ким хоть немного сможет отвлечься от Чанбина. — Хочу. И домик пряничный хочу. — Мама Сольчжу и Сури это те, перед кем Ким может быть слабым, может быть уязвимым, ему необязательно быть сильным и стойким альфой, дома он просто их любимый сын и комочек счастья. — Сколько бы тебе лет не было, ты всё такой же малыш. — Сольчжу целует сына в макушку и поднимает его голову. — В этом мире никто не достоин твоих слез, ну всё, идём. Сольчжу вместе с Сынмином и правда испекли печенье, а потом и пряничный домик. Ким, как маленький ребёнок, украшал его глазурью и конфетами. Ёнхо с мамой Сури уехали по магазинам, поэтому кухня была свободна. Сынмин успокоился, рассказывал про учёбу и своего друга Чхоля. Мама была искренне рада, что у её сына есть такой друг. Потом домой вернулись Ёнхо и Сури, к этому времени Сынмин уже закончил кушать домик и убирался на кухне. Сольчжу помогала разбирать пакеты. И после всей мороки на кухне, они наконец пошли спокойно смотреть телевизор, готовить праздничный ужин они будут завтра, сегодня только подготовка. Рождествоэто прекрасный праздник для всей семьи, у них есть свои традиции, к примеру, каждый год печь печенье и вместе украшать ёлку. Готовить завтра они тоже будут вместе.

*******

— Чанбин, ну почему я вечно должен уговаривать тебя спуститься вниз? — Спрашивает Тэян, заходя в спальню сына. — Я не хочу есть — Говорит Со и чувствует, как папа садится на кровать. — Почему? — Спрашивает омега, рассматривая своего сына. — Потому что, я с девушкой переписываюсь, чуть попозже спущусь. — Со переворачивается на спину и смотрит на папу, который явно был недоволен таким ответом. — Что за девушка? — Тэян не припомнит, чтобы Бин говорил ему про отношения. — Ничего особенного. — Ага, то есть, я рожал тебя пять часов, мучался, а тебе сложно папе сказать, что за девушка? — Эй, ну так нечестно, ну что за манипуляции опять? — Вот вечно, хоть что-то утаишь и снова начинается: "Пять часов рожал и никакой благодарности". — Какие манипуляции? Всего лишь факт жизни, что я слабый омега, выносил тебя здорового крепко альфу, родил, а ты не можешь даже сказать. — Актёрское мастерство профессионального уровня, можно даже на кружки не ходить, папа научит. — Начинается. — Со закатил глаза, но всё равно сказал. — Ну, девушка из моего университета, познакомились, сходили на свидание, понравились друг другу, начали встречаться, всё. — Говорит Чанбин и видит улыбку на лице папы. — Так сложно было это сразу сказать? Я очень рад за тебя, сынок, но девушка не девушка, чтобы через пять минут ты сидел за столом, или я отца позову, понял? — Тэян правда рад за сына, но правильное питание и здоровье на первом месте. — Понял. — Своего отца Чанбин очень уважал, и немного побаивался. Точнее, тот был строгим, но справедливым, если в детсве он наказывал Чанбина, то только за дело. Со спустился вместе с папой вниз и они сели за стол, ждать отца. — Ты у меня такой красивый. — Говорит Тэян, поправляя волосы сына. — Ну, конечно, ты же меня девять месяц вынашивал, потом пять часов ещё рожал, чтобы весь мир видел, какой я. — Со старался изобразить манеру речи папы, тот, конечно, оценил, но закатил глаза. — Будешь поясничать, я по башке дам. — Прошу прощения за опоздание. — Говорит Минджун, заходя в столовую. — Любимый, всё нормально, первые блюда ещё не принесли. — Ужин готовили повора, так как Тэян был в салоне красоты перед рождеством. — Ну и отлично. Чанбин, чего такой грустный? — Спрашивает отец, садясь за стол. — Всё нормально. — Со улыбнулся, пытаясь хоть более менее сделать вид, что он рад. — Ну и отлично. — Кстати, у нашего сына появились отношения. — Ну, Бин же не сказал, что это надо скрывать от отца. — Мои поздравления, это девушка или омега? Когда познакомишь? — Это девушка и пока ещё слишком рано для знакомства, мы чуть больше недели встречаемся. — Иногда и дня достаточно, чтобы понять, хочешь ты быть с человеком или нет. Я с твоим папой поженился уже через месяц после знакомства . — Да, Чанбин знает эту истории. Тэяна бросил альфа перед самым алтарем, а тот просто психанул, собрал вещи и поехал в Чхунчхон. Там познакомился с отцом, и когда его родители попытались вернуться, то он просто вышел замуж за Минджуна и остался с ним жить. Да, они были знакомы всего месяц, но у них были прекрасные отношения. Отец много работал и подарил мужу все, о чем тот мечтал, большой дом, дорогие машины, красивые наряды. А Тэян просто был верным, родил наследника и просто был прекрасным домохозяином. В их семье все было традиционно, альфа работает, омега следит за домом. Естественно, на Тэяне не лежали все дела, они часто заказывали клининг, и поваров вызывали на дом, когда тот не успевал приготовить ужин. Но воспитанием Чанбина тот занимался сам, у Бина просто нет понятия няня, с ним всегда был папа. — Я очень за вас рад, но для знакомства все ещё рано. Вы вот, до сих пор с дедушками отношения не наладили. — Они хотели заставить меня сделать аборт, с чего вдруг я должен с ними отношения налаживать? — Тэян пытался помириться с родителями, они, конечно, были не виноваты в том, что его бросил жених перед самым алтарём, но тогда их конфликт был из-за побега. А потом и из-за свадьбы, естественно, тогда Тэян был молодым и упёртым, он хотел по-своему, а родители пытались его вернуть, но тот не слушал. А когда речь зашла про беременность, те вообще чуть ли не с ума сошли, говоря, что он должен сделать аборт. С тех пор они и перестали общаться. Чанбин, конечно, пару раз с ними встречался, но ничего особенного сказать не может. — Тем более, конфликт был из-за того, что они меня не одобряли, а мы совсем не против, что у тебя есть девушка. — А вдруг она вам не понравится? — Самое главное, чтобы ты был счастлив. — Вот именно, твоё счастье превыше всего. — Поддерживает Минджун своего мужа. В этом момент им приносят ужин и Чанбин очень рад этому. Ведь за столом они едят молча.

********

Рождество наступило как-то слишком быстро. Сынмин с самого утра помогал готовить мамам семейный ужин, потом они ходили играть в снежки. Да, у них была такая традиция, хотя бы час погулять всем вместе и поиграть. Кроме снежков, они слепили снеговика. Потом пофотографировались и ближе к вечеру начали накрывать стол. Дома играли рождественские песни, Ёнхо ходил в милым ободке с оленьими рожками, а Сынмин в шапке Санта. Мама Сольчжу, в меру длинны своих волос, заплела себе косу с красной и белой лентой, было похоже на леденец, а мама Сури просто, не заморачиваясь, тоже надела ободок, только с колокольчиками. Возможно, немного глупо, зато мило и по-семейному. За столом все мило разговаривали, мама Сольчжу предлагала куда-нибудь съездить всем вместе и, честно, Сынмин бы очень хотел. Ну, пока есть время, то почему бы и нет. — Я хочу на остров Чеджу. — Предлагает Ёнхо, ну, просто за границу лететь нет смысла, сейчас собираться, покупать билеты, лететь туда неизвестно сколько часов, потом жить там всего пару дней и лететь назад? Это неинтересно, если за границу, то, как минимум, недели на две. — Сынмин, что скажешь? — Я бы тоже хотел туда. Мне, конечно, и дома хорошо, но с вами будет весело провести время и там. — Ким не против куда-то слетать с мамами и братом. Это наоборот, даже поможет ему отвлечься. За сегодня Сынмин ни разу не думал о Чанбине, ну, с утра голова была занята готовкой, потом игры на улице, сейчас вот, обсуждение поездки. — Ну и отлично. Я поищу билеты. — Говорит Сольчжу с улыбкой на лице. Хоть куда-то всей семьёй выберутся. — А когда мы подарки будем открывать? — Спрашивает Ёнхо у мамы Сури. — Сразу же, как поешь, так и пойдёте открывать. Так что, кушай давай. — А я уже поел, мне можно? — Ким строит глазки и смотрит на маму, которая тяжело вздыхает. — Сынмин, ты не маленький, подожди брата и вместе откроете. — Сури хотела бы снять на видео, как они вместе открывают подарки. — Наш комочек ещё ребёнок, не обижай его. — Говорит Сольчжу, накладывая себе салат. — И давай, сама ешь, а не детей трогай. — Ем я. — Отвечает Сури и смотрит, что она хочет. А Сынмин тихо смеётся, его мамы иногда такие забавные. — Давайте тогда все вместе будем подарки открывать, а не поочереди? — Енхо тоже подготовил всем подарки и Сынмин тоже привёз. Ну, мамы, естественно, купили детям и друг другу подарки. — Хорошо, пузырик. — Сольчжу целует сына в висок и тот тихо смеётся. У них с Сынмином такие милые и смешные прозвища, комочек счастья и пузырик слёз. Они не были против, что мамы их так называют, наоборот, им это нравилось. Наконец, когда все поели, то пошли к ёлке, чтобы открыть подарки. Конечно, сначала их надо было разобрать. Сынмин уже знал, что ему подарят, ведь попросил определённую вещь для учёбы. Ну, как и ожидалось, новый макбук с чехлом и зарядкой. У Кима сломался старый, поэтому он и попросил подарить ему на рождество новый. Ещё подарок от Ёнхо, это была футболка с милым принтом котика и одна видеоигра на диске, Сынмину очень понравилось. И второй подарок от мам, это новая клавиатура и джойстики. У Кима была целая коллекция игр, поэтому такие вещи были как нельзя кстати. Ёнхо получил от мам, новые вещи и смарт часы, а от Сынмина подвеску. Чем старше становится омега, тем больше его волновал внешний вид. Поэтому, кроме украшений, Ким купил ему и набор косметики, точно зная, что брат начал немного подкрашиваться. Что для мамы Сольчжу, что для мамы Сури, Сынмин купил парные кулоны. Они любили такие вещи, тем более из чистого золота. А ещё был общий подарок, это набор кастрюль с антипригарным покрытием. Ну, этот подарок он сделал с учётом того, что сжёг одну кастрюлю мамы Сури, и её пришлось выкинуть. Сури подарила своей жене платье из новой коллекции, а сама получила наушники для спорта. Женщина следила за собой, поэтому часто бывала в спортзале и такой подарок был как никуда кстати. — Ну что, все довольно подарками? — Да!— Говорят Сынмин и Ёнхо, собирая подарочную упаковку. — Я сейчас пойду искать билеты на Чеджу. — Говорит Сольчжу, забирая подарки и идя в спальню. — Мам, а я пойду с друзьями созвонюсь. — Ёнхо, конечно, мог сходить и погулять с друзьями, но, честно, он редко куда-то ходил ночью без мам или брата. — Хорошо, Сынмин, а ты чём займёшься? — Новые джойстики и клавиатуру опробую. — Говорит Ким и осматривает комнату, вроде всё собрал. — Хорошо. — Надо помочь убрать со стола? — Нет, к нам через час придут гости, так что, пусть все стоит, я только грязные тарелки соберу. — Говорит Сури, идя к столу. В гости должны были прийти их друзья, и Ёнхо вроде говорил, что, возможно, к нему кто-то зайдёт. А Сынмин выкинул обёрточную бумагу, собрал свои подарки и пошёл наверх. Он положил все на кровать и включил компьютер, отсоединив старую клавиатуру и джойстики, Ким аккуратно сложил их в коробки и убрал на шкаф. Ну, они работают, просто были старыми. Сынмин решил сейчас и в игру подаренную братом сыграть, и джойстики опробовать. Сури убрала со стола грязные тарелки и сложила их в посудомоечную машину, а потом хотела пойти к Сольчжу, но раздался дверной звонок. Было странно, ведь друзья должны были прийти только через час. — Здравствуйте?.. — Госпожа Квон Сури. — Говорит женщина, смотря на альфу. — Госпожа Сури, я друг Сынмина, если вы меня помните, Чанбин, можно его позвать? — Говорит Со и ждёт ответа, он знал, что у Кима две мамы, но вечно путал их имена. Причём, Чанбин видел их всего пару раз, так что даже не утруждался в запоминание внешности и имён. — Можно. Заходи. — Сури, конечно, ожидала много кого увидеть, но точно не Со. Чанбин зашел в дом и остался стоять на пороге. А Сури пошла к лестнице, чтобы позвать Сына. — Комочек, можно зайти? — Спрашивает женщина, стуча в дверь и слыша разрешение, она проходит внутрь. — Что-то хотела, мам? — Иногда женщины могли прийти и просто так потискать свой комочек или принести какие-нибудь вкусняшки. — Там к тебе пришли. — Кто? Я никого не ждал. — Спрашивает Ким и ставит игру на паузу, поворачиваясь к маме на кресле. — Чанбин, пришёл с подарком в руках, поздравить, видимо, хочет. — Судя по реакции сына, он точно никого не ждал. — С подарком? Чёрт, а я его подарок в квартире оставил, я думал, мы после каникул обменяемся. — Говорит Ким и думает, что делать, он вообще никого в гости не ждал. — Ну, так и скажи ему, что подарок в квартире. Ну или хочешь, я скажу, что ты занят и не можешь спуститься. — Не надо, я сейчас спущусь. — Сынмин не думал, что Чанбин придёт, ему казалось, что старший злится за тот поцелуй. Ким собрался с силами, выключил игру и пошёл вниз, вместе с мамой. Бин всё так же стоял на пороге, вместе с подарком. — Привет. — Говорит Ким, подходя к Бину и чувствует небольшую неловкость, он сейчас, наверное, глупо выглядит, Сынмин даже шапку Санты не снял, прям так и стоял. — Привет, с Рождеством тебя. — Со протягивает тому подарок и Ким аккуратно его берет и кланяется. — Я твой подарок в квартире оставил, думал, мы обменяемся, когда вернёмся на учёбу. — Ничего страшного, потом отдашь. — Чанбин и сам так думал. Но ему стало скучно сидеть дома, поэтому он и решил сходить к Сынмину. — Хочешь зайти, у нас там стол праздничный. — Ким указывал вглубь дома, он даже не знал, как надо правильно пригласить. — Не, спасибо, я уже поел, хотел позвать тебя погулять, дома скучно сидеть. — Гулять? — Сынмин вообще не планировал выходить из дома на Рождество. — Ну да. — Сейчас, мне надо одеться. — Ким пошёл назад, наверх, там положил подарок и начал переодеваться. Надел более тёплые штаны, ещё один свитер и две пары носков. Спустившись вниз, Сынмин надел куртку и зимние ботинки. — Мам, я гулять, скоро вернусь. Если что, звони. — Кричит Ким, открывая дверь. — Хорошо, комочек. — Слышится в ответ, и Сынмин со спокойно душой выходит на улицу. Ким закрыл дверь дома и они пошли гулять. На улице светились фонари и тихо падал снег. — Можно вопрос? — Спрашивает Чанбин, смотря вперёд. — Какой? — Сейчас Сынмин молился, чтобы Бин не вспомнил про тот поцелуй. — Почему комочек? — Нет, ну это было вроде и мило, но капец, как странно, типа, не солнышко, зайчик или что-то такое, а комочек. — Ну... Мамы так называют, комочек. Мама Сольчжу долго забеременеть не могла, а потом, когда это случилось, ей показали снимок УЗИ и сказали, что вот ваш ребёнок. Ну, она посмотрела и сказала, что это комочек счастья, поэтому они так меня и называют. — Вообще, врач назвал эмбрион просто сгустком, но Сольчжу посчитала это слишком грубым названием для её ребёнка, поэтому и назвала комочек. На тот момент ещё было неизвестно, мальчик это или девочка. А вторичный пол вообще определялся на последнем месяце беременности. — Вот оно что, прикольно. — Ну, по факту, история реально милая. Чанбин вот только от своего папы слышит, как тяжёлого его было рожать и всё. — А тебя родители никак не называют? — Спрашивает Ким, думая о том, как можно назвать Бина. — Ну, Чанбин, Бин, только так, иногда сынок. — Со никогда о таком не задумывался, у него есть имя и как-то милые прозвища не очень приняты в его семье. — Понятно, у меня много как, комочек, Мини, мандаринка, леписинка - это пошло от апельсина, странно, но маме Сольджу очень понравилось. Хотя, я считаю, что это просто смешно. Ну и вроде все. — Сынмину пока больше на ум ничего не пришло. — Причём тут апельсин и мандарин? — Спрашивает Чанбин, немного не улавливая логики. — Ну, я пахну цитрусом. — Ой, бля, я уже и забыл об этом. — Они живут вместе, поэтому Бин просто привык к запаху Кима и как-то сильно его не замечал. — Ничего страшного, зато я помню, что ты пахнешь сандаловым деревом. — Когда они только познакомились, Сынмину показался этот запах таким странным и непонятным. Ким просто не знал, что может так пахнуть, а спрашивать было как-то стыдно. Только потом, когда Ким впервые увидел сандаловое дерево и понял, что именно так пах Чанбин. — Странный у меня запах — С усмешкой произносит Чанбин. — Зато он очень тебе подходит. — Сынмин часто встречал людей, чей запах просто не соответствовал им. Когда человек весёлый и жизнерадостный, а запаз горький и тяжёлый или наоборот. А вот у Чанбина именно то, что нужно. Запаз сандалового дерева - это полное описание Бина, его характера, поведения, его состояния души. По крайней мере, так считал Сынмин. — Спасибо. Хоть кто-то так считает. — Чанбина мало заботили запахи других людей, да и свой тоже как-то не сильно волновал. Он просто жил и не обращал на это внимание. Люди прошли огромный этап, чтобы не зависеть от феромонов и истинности, поэтому, в их время, это совсем не играет никакой роли. — Кстати, мы можем через два дня съездить в одно место. — Я улетаю на Чеджу, хотим отдохнуть всей семьёй. Да и Хёнджин все равно не приехал. — Хотя, Сынмину, наверное, хотелось бы встретиться с Хваном и поговорить. — Удачи вам, а мой отец работает, а папа без него никуда не полетит. — Бин летал с семьёй за границу и очень много раз, но если отец работает, значит папа никуда не полетит, а одному Бину как-то не интересно. — Спасибо, тебе тоже удачи отдохнуть. — Сынмин убирает руки в карманы, потому что немного замёрз. Хотя, если так подумать, они дома на выходных только бывали, и то не на всех, так что отдохнуть дома, это тоже хороший вариант. — Пошли назад, а то мы уже далеко ушли. — Они просто гуляли по улице, но всё равно далеко уходить не хотелось. — Идём. — Ким сейчас радовался тому, что Чанбин так и не вспомнил про поцелуй, ну или просто не захотел поднимать эту тему. В любом случае, Сынмин ему за это очень благодарен. Они шли назад и разговор зашёл про учёбу, а точнее, про зимнюю сессию, как она прошла, какие преподаватель больше всего придерались, что было легче всего. Киму нравилось вот так легко вести беседы с Бином, когда между ними нет напряжения. Это помогало хоть как-то успокоиться. Сейчас Сынмин понимает, что тот поцелуй был ошибкой, но он рад, что их дружбе это никак не помешало. Чанбин не обиделся и не разозлился, даже пришёл, подарок подарил, а значит, всё хорошо. — Ладно, пока. — Говорит Бин, останавливаясь около дома Сынмина. — Давай, я с тобой немного пройдусь? — А то как-то некрасиво, что до его дома дошли, а дальше Чанбин один. — Не надо, я хочу кое-куда ещё зайти. Пока. — Со машет рукой и идёт вперёд. — Пока. — Ким лишь вздохнул и пошёл домой. Чанбин даже сейчас такой хороший и милый. Сынмин прекрасно понимает, что Бин не будет никуда заходить и просто пойдёт домой, а сказал это, чтобы не утруждать Сынмина. Они теперь встретятся только после окончания каникул, и Ким надеется, что тогда Бин полностью забудет про их поцелуй.