Niemand als du

Поцелуи. Ничего особенного. Квест, давно пройденный с девочками на крыше школы. С мальчиками тоже. Исаги не любит целовать, в этом нет ничего возбуждающего, захватывающего и интересного. Отношение к поцелуям меняет тактильный до одури Кайзер. Михаэль не может не трогать. Ему нужно коснуться жестковатых волос, погладить поясницу, пройтись вызывающей мурашки ладонью по спине — это минимум, когда они пересекаются случайно в коридорах, спеша на пары. Долго обниматься. Обнимать со спины, когда они стоят на крыше, служащей студентам местом для курения, уложив голову на плечо, и курить. И целовать, обязательно целовать. Невинно, едва касаясь губами кожи. Настойчиво, глубоко и грязно, до влажных следом, красных, как мак, истерзанных губ и лилово-красных следом на теле. Их отношения начинаются с громкой перепалки после физической подготовки, на которой они играли в футбол. Вечер последняя пара, все уже ушли, а эти двое все еще спорили. Перепалка перерастает в быстрый жесткий секс в мужской душевой. Михаэль еще тогда, засаживая член в податливое выгибающееся тело, пытается поцеловать его. Но Исаги лишь кривится, отворачивается, сбивчиво, тихо шепча: — Не.ах.надо… В первый раз, Кайзер лишь насмешливо фыркает, шепча: — По тебе не скажешь, что ты такой невинный, стеснительный малыш. Второй раз случается в той же раздевалке, ровно через неделю. И снова его просят не целовать. Михаэль, демонстрируя раздражение и легкую обиду, грубовато разворачивает Йоичи к себе спиной, прижимает к кафелю, вынуждая прогнуться и раздвинуть ноги, трахает старательно, чтобы запомнил, и покрывает укусами спину, срывая с губ смешанные с мольбой приглушенные из-за чужих пальцев во рту стоны. Потому что, ну, сука. Трогать можно, приобнимать, шлепать о заднице, неся провокационную чушь. Брать можно. Вдавливать в кафель, ритмично двигаясь внутри, а целовать нельзя. Совсем нельзя. В третий раз Йоичи, одурманенный алкоголем, сам вталкивает Михаэля в пустующую комнату во время вечеринки в честь начала весеннего семестра. Он улыбается хмельно, уже увереннее расстегивая чужую рубашку. Пуговица за пуговицей, распахнутые в стороны полы рубашки, и Михаэль чувствует горячие руки, неспешно скользящие по крепкому торсу. Михаэль прижимается вплотную, собирается поцеловать, но Исаги снова отворачивается, губы скользят по щеке. — Почему? — выдыхает в чужое ухо, обжигая кожу горячим дыханием. — Не люблю. Мне противно. Целоваться это мерзко. Слюни. Зубы противно стучат. Язык мешает, — Йоичи кладет голову на чужое плечо. Кайзер фыркает в чужое плечо, зарывается пальцами в волосы и нежно целует сначала макушку, затем висок. — Тебе просто не попадались умелые партнеры, — снова уверенный шепот, — я тебя научу, Nutte. Михаэль тянет его вглубь помещения, рывком усаживает на стол, уверенным движением разводит в стороны бедра. Он встает между разведенных ног, подтягивает за крепкие бедра ближе к краю стола и говорит: — Положи руки мне на плечи. Вслушивайся в мой голос, — Кайзер ласково ведет носом по чужой гладкой щеке, — Поцелуи это приятно и возбуждающе, сегодня я наглядно покажу тебе. Одними ими заставлю скулить подо мной, моля о большем. Кайзер прикладывает указательный палец к открывшимся губам. — Шшш. Не спорь, у тебя слишком мало опыта. Здесь главное не спешить. Я скользну языком по нижней губе, затем по верхней, слегка смачивая, призывая тебя пошире раскрыть ротик. Пососу нижнюю губу, затем верхнюю. Скользну языком по зубкам, затем внутрь, наклоню голову, чтобы мы не столкнулись зубами, прижмусь губами к губам и хорошенько трахну твой рот своим языком. Отстранюсь, дам тебе сделать пару глотков воздуха. И снова поцелую. В этот раз я буду медленным и нежным, вылижу твой рот, скользя руками по телу, покусаю губки, чтобы они стали насыщенно алыми. Исаги машинально облизывает губы, взбудораженный тихим шепотом. Он все еще сомневается, что ему понравится, но портить настроение не хочет. Возбуждение уже растекается по телу приятным манящим теплом. К нижней тут же припадают чужие губы, нежно посасывая. Затем к верхней, чувствуя, как срывается чужое дыхание. Вопреки ожиданиям, влаги на губах действительно немного, Исаги даже приятно. И Михаэль целует. Изучает языком чужой рот, улыбается в поцелуй, когда чувствует первый приглушенный слабый стон. Ловит двигающимися по телу руками каждое движение любовника. Он крепко сжимает пальцами талию, продолжая хозяйничать во рту Исаги. Отстраняется, когда им обоим перестает хватать воздуха, а тело, сжатое в руках, начинает виться, отчаянно цепляясь пальцами в плечи в попытках отстраниться. Брюнет дышит тяжело, всматриваясь в голубые глаза. — Еще, — шепчет сорвано, восстанавливая дыхание, — я не распробовал. Михаэль усмехается. Он аккуратно прикусывает чужие губы: несколько коротких легких укусов на нижнюю, потом на верхнюю, не до крови, до пошлого бордового оттенка. И снова скользит языком в рот. Не глубоко. Сначала с нажимом проходится в пространстве между нижней губой и нижними зубами, гладит нёбо, раззадоривая. Целует, одной рукой обвивая талию, чтобы притянуть к себе ближе, другой сжимая подбородок. Михаэль стягивает с покорного тела обтягивающую футболку, расстегивает ремень, вытягивает его с громким свистящим звуком. Складывает пополам, неожиданно шлепая по промежности. Йоичи крупно вздрагивает. Слух ласкает звонкий вскрик. Йоичи небольно, просто удар вышел таким неожиданным и возбуждающим, посылающим по телу яркие разряды. Михаэль заводит руки Йоичи за спину, выворачивает так, чтобы лопатки были сведены вместе, и связывает ремнем в локтях. Напряжение и боль не дадут Йоичи кончить. — Будешь сопротивляться? — выдыхает вопрос в чужое ухо, дождавшись тихого сладкого «нет», ласково целует в уголок губ, — хорошо, очень хорошо. Когда-нибудь, если, конечно, захочешь, я покажу обратную сторону: заставлю трепетать и дрожать возбуждения, вызванного полным контролем, грубостью, легким принижением с примесью унижения и долго-долго не позволю кончить. Кайзер целует его сначала за ушком, потом под ним. Касается губами виска. Выцеловывает линию челюсти до подбородка, в то время как руки ласково гладят обнаженное тело. Ловит каждый вздох лаская медленно, чувственно. Он действительно настроен заставить любовника умолять. Влюбиться в касания губ и желать большего. Трепетать. Обязательно чуть позже научит целоваться, требовать такого внимания. Ласково скользит по шее, целуя каждый сантиметр открытой кожи, вертя голову, покорно двигающуюся под настойчивым давлением одной из рук. Первый багровый засос на груди вызывает дрожь и новый рваный вдох. Довольная усмешка щекочет кожу. Несколько томительных минут, и метками покрывается вся шея. Когда Кайзер сжимает зубами сосок и оттягивает, не выпуская, над его головой раздаются просящие высокие стоны. Йоичи выгибается, двигаясь вслед за чужими губами, желая ослабить натяжение. Он восхитительно прогибается в пояснице. Михаэль освобождает чужие руки, разминает, разгоняя кровь. Целует плечо, ласковыми поцелуями возвращается к истерзанной шее. Он сжимает запястья чужих рук, одну прижимает к чужому паху, другую подносит к губам. Нежно целует пальцы. Выцеловывает внутреннюю сторону ладони. Медленно целует тыльную сторону. Прикусывает запястье, кусает еще несколько раз, целует предплечье, внутреннюю сторону локтевого сгиба, чувствуя, как жертва его ласки трется пахом о прижатую руку. Он меняет руки, нетронутую подносит к губам, заводит исцелованную руку себе за шею, сжимая стальной хваткой истерзанное запястье. Вторую подносит к губам, проделывая то же самое, наблюдая за чужим лицом. Выпуская добычу из рук, Михаэль отходит на шаг, любуясь предварительным результатом. Йоичи медленно ласкает себя сквозь плотную ткань кожаных штанов. Понаблюдав за этим минуту, Кайзер просит-приказывает: — Убери руки за спину. Йоичи, помня, что обещал не сопротивляться, слушается. Михаэль приобнимает его за талию и начинает выцеловывать ключицы, гладя поясницу. Заметив, что Йоичи закрыл глаза, откинув голову назад, Кайзер прикусывает сосок. Исаги выгибается, звонко стонет, ожидая, что чувствительное место больше не станут трогать. Михаэль обхватывает затвердевший сосок губами, оттягивая, пальцами сдавливая и оттягивая другой. Сверху доносятся сладкие стоны. Михаэль еще раз аккуратно прикусывает твердый сосок, посасывает и переключается на другой. — Эль… — доносится сверху. — Хва.а.аххх.тит. — Распробовал? — насмешливо интересуется блондин. — А я нет, помнишь, что я тебе обещал? Повтори. Кайзер смотрит прямо в глаза, терзая пальцами твердые горошины. — Ты…ах.заста.в.вв.ввишь меня умм.моол… блять, — выдает, когда одна из рук возвращается к паху, сжимая. — Ммм, правда, а поточнее? — Михаэль прижимается губами к чужому подбородку, целует угол челюсти, дожидаясь ответа. — Скулить под тобой, моля о большем, — выдает тихим срывающимся шепотом. Блондин кладет руку на грудь, давит, вынуждая лечь на спину. Обхватывает за бедра, подтаскивая к краю, пока промежность не касается крепкого бедра. Руки сведены над головой и снова скованы ремнем. — Я дам тебе один шанс, — Кайзер ласково гладит напряженный живот, — я продолжаю тебя целовать: от сосков до кромки штанов, ты пытаешься меня убедить, что я должен перейти к самому сладкому. Взять тебя, отодрать до сорванного голоса. Согласен? — Да, да, да, — отвечает быстро, закрывая глаза. — Ты можешь начать, как только почувствуешь поцелуй. Блондин не спешит, наблюдает за своим любовником. Обводит взглядом закушенную губу, вслушивается в рваное дыхание, смотрит, как вздымается грудная клетка, как сжимаются пальцы рук. Костяшками гладит промежность, заводя, издеваясь. Склоняется над телом и наконец целует. Исаги распахивает губы после четвертого поцелуя. — Пожалуйста. Я хочу. Очень хочу почувствовать тебя в себе, — Исаги издает длинный ноющий звук, выгибается, дергает руками, он вспоминает слова, которые шептал ему любовник, когда в прошлый раз вдавливал в кафель, двигаясь медленно, явно издеваясь, — хочу, чтобы ты кончил в меня, хорошенько наполнил своей спермой. — Продолжай, Nutte, — требует блондин, щекоча дыханием покрывающуюся мурашками кожу. Кайзер чувствует собственное возбуждение слишком сильно. Член неприятно сдавлен грубо тканью. В глазах похоть и желание, уже хочется все бросить и взять свое, но после озвученного убедить себя еще немного потерпеть становится проще. Йоичи, замечая внимательный взгляд голубых глаз, краснеет, резко отводя глаза в сторону. Смущение приятно обжигает нервы, возбуждая еще сильнее, а красное, как мак, лицо и шея радуют чужие глаза. Исаги как никогда ярко слышит в голове сладкие грязные фразы, сказанные низким голосом. — Хочу почувствовать себя твоим. Хочу, чтобы ты меня поцеловал, хочу, чтобы целовал после, приучая, уча. Хочу, чтобы ты показал, что я принадлежу тебе. Я твоя д.д.дырка, — на этом слове Исаги становится совершенно красный, чуть отпустившее смущение, охватывает его с удвоенной силой. Ему внезапно нравится чужая власть над собой, его собственное возбуждение становится невыносимым. Брюнет снова терзает свои губы, ловит поддернутый заинтересованностью, похотью и нотками безумия взгляд голубых глаз, и продолжает: — Покажи мне, что я твоя дырка, годная только для того, что ее трахали, наполняя спермой. Туг.г.га.я, глуп…ппп.ая ды.ррр.ро.чка, годная лишь и только принимать твой член, — Исаги сбивается на последних словах. Чужая власть смешанная со смущением подчиняет, а внутри новыми обжигающими волнами расходятся сладкие нотки унижения. Он знает, стоит сказать «нет», и все закончится. Но мысли о том, что ему все это нравится, ярко отпечатываются в сознании, заставляя пристыженно заскулить. Ему нравится то, что с ним делает своевольный, требовательный, высокомерный эгоистичный немец. Он разберётся с этим позже, возможно обсудит со своим психотерапевтом. А сейчас, пока по крови гуляет вся это безумная смесь из чувств и алкоголя, он просто отдаётся во власть искусного голубоглазого демона. Слова сами ложатся на язык, вылетая изо рта, мешаясь с рваным дыханием. — Ты мог бы трахнуть меня, такую послушную дырку утром, вставить пробку, одеть бандаж на член, чтобы я не мог кончить, и играть со мной целый день, доводя до безумия, разрушая, делая абсолютно послушным твоей воле. Михаэль жадно вслушивается в чужой сладкий молящий голос. Ловит каждое слово, восхищенно рассматривая открывшегося сдавшегося партнера, честного, готового выйти за собственные рамки. — Ох, какой грязный рот, столько пошлого и откровенно ты мне рассказал, я обязательно осуществлю твои фантазии, — выдыхает восторженно. — Ты моя дырка? — Да. Йоичи дырка. Тупая, доступная дырка. Тебе нравится? На последней фразе Исаги заикается, возбуждение туманит разум, алкоголь стирает всякие рамки. Кайзер же рычит, оставляя засос на коже нижней части живота. Он подхватывает Йоичи под бедра, поднимая, и несет на кровать. Как бы ему не хотелось помучить его еще, Михаэль и сам на пределе. Он раздевает его быстро, скользит пальцами между ягодиц, ухмыляясь тому, что партнер готов. — Meine Nutte готовилась. Блядь, как же ты хорош, — Михаэль входит одним толчком до конца, сразу начиная двигаться. Комнату наполняют громкие стоны, шлепки кожи о кожу. Руки Йоичи все еще связаны ремнем, поэтому он не может прикоснуться. Может только смотреть, чувствовать стальную хватку на своих бедра, после которой останутся следы пальцев и стонать. — Развяжи, — просит тихо между стонами. Михаэль тянется к ремню, освобождает чужие руки. Выпущенные из плена руки нежно прикасаются чужому телу, гладят едва ощутимо. Исаги уже теряется от накрывающих его эмоций. Оргазм яркий и сильный накрывает обоих одновременно. Йоичи полностью расслабляется, словно бы проваливаясь, сливаясь с кроватью, Михаэль ложится рядом, обнимая уставшего партнера, и снова целует чужие истерзанные губы. — Те понравилось? — спрашивает, ища в чужих глазах малейшие признаки негативных эмоций. — Да, мне определенно хорошо, очень хорошо. Еще бы сигарету, — губы брюнета растягиваются в улыбку чуть уставшую, но очень довольную. Кайзер улыбается в ответ, сигареты где-то далеко, идти искать совершенно не хочется. Михаэль обнимает парня, притягивая к себе, и прикрывает глаза, собираясь немного вздремнуть. Исаги нехотя, под чужое недовольное ворчание, выбирается из чужих объятий и идет в душ. Когда он возвращается, Михаэль уже крепко спит. Йоичи улыбается, залезает под одеяло, обнимая партнера, и засыпает.