Мальчишник с подвохом

Феликс окончательно убеждается в том, что алкоголь самый злейший враг человечества, когда просыпается с острой пульсирующей болью в висках. И чем он только думал, когда напивался до беспамятства? Ли первым делом опустошает стакан холодной воды, любезно оставленный на прикроватной тумбочке – забота Цзыюй проявляется даже в самых незначительных мелочах. Чжоу рядом не обнаруживается, хотя время по ощущениям совсем уж раннее. Как бы то ни было, Феликс поднимается с кровати и идёт в ванную, приводить себя в порядок. Если взглянуть на ситуацию под другим углом, тот факт, что он вспоминает всё не сразу, можно назвать благословением свыше, поскольку волей-неволей мыслями он возвращается в события прошлой ночи и вот тут-то проблема осознаётся в полной мере. Они с друзьями поехали в клуб, который оказался не самым заурядным. Поначалу всё было отлично, пока дело не дошло до сюрприза... Из рук с шумом падает шампунь. Чертыхнувшись, Ли поднимает бутылочку и, выдавив на ладонь большое количество, принимается агрессивно напенивать голову в попытке убежать от навязчивых дум. Однако, это малоэффективно – перед глазами маячит проклятый образ, и дыхание предательски спирает. Загадочный взгляд тёмных глаз из-под маски, выверенные движения, головокружительная тяжесть мускулистого тела... Феликс зажмуривается, отчаянно натирая шею и плечи до красноты, но сознание решает его не щадить, подкидывая фрагменты ярче предыдущего – неимоверный жар чужого языка пламенным отпечатком ощущается на чувствительной коже. – Блять! Да что это такое?.. – Ли уже ругается вслух, понимая, что конкретно попал. С неудовольствием и каким-то отвращением он подмечает, что взволнованная будоражащими мыслями вкупе с горячей водой плоть начинает понемногу напрягаться. Только этого сейчас не хватало. Феликс пытается не думать о соблазнительном танцоре, избегая целенаправленных прикосновений к собственному члену, но очередная картинка, подкинутая воспалённым мозгом и глубинами его больной фантазии, где незнакомец садится перед ним на колени, расстёгивая ширинку – и в следующую секунду он уже помогает самому себе освободиться от накатившей волны возбуждения. Во рту вмиг пересыхает от пленительного ощущения затянувшегося внизу живота тугого узла. Ли стискивает сочащуюся предэкулятом розовую головку, больно закусывая губу. Он сам не ведает, что творит, но глаза закатываются от безумных эмоций, обрушившихся на него подобно мощной лавине и, определённо, пары движений руки вверх-вниз достаточно, чтобы он смог довести себя до кондиции. Со сбитым дыханием Ли лихорадочно смотрит на запачканную густой горячей жидкостью руку. Какого чёрта? Почему у него встаёт от одного только образа незнакомого мужчины? Ещё никогда в своей жизни он не испытывал подобного, поэтому сейчас чувствует стыд и отвращение к самому себе. Наверное он сошёл с ума... Быстро вычистив себя от следов безумства, он торопливо облачается в домашнюю одежду и выходит из ванной. Так нельзя. Он должен найти решение этой проблемы, да поскорее. Неожиданно слышится хлопок входной двери, и через пару секунд в поле видимости появляется Цзыюй. – Я ходила в супермаркет и в аптеку заодно – у нас закончились лекарства от похмелья, – она снимает с себя кардиган, продолжая обеспокоенным тоном: – Не думала, что ты проснёшься так рано. Как ты себя чувствуешь? Честно говоря, Феликс чувствует себя паршиво. Настолько, что единственное решение своей проблемы видит в самой Цзыюй. Возможно, это эгоистично с его стороны, но прямо сейчас он должен заглушить назойливые мысли и выкинуть из головы парня, который наверняка живёт своей жизнью, даже не подозревая о том, что какой-то Феликс Ли мучается не в силах его забыть. Феликс не понимает, что с ним происходит, но нутро против воли начинает дрожать от бесконечных флэшбэков прошлой ночи, где они были наедине с тем таинственным танцором, прикосновений его мозолистых рук и лукавой ухмылки на манящих губах... Да как он смеет думать о ком-то, тем более – о мужчине, когда перед ним самая прекрасная девушка на свете? Его будущая жена, в конце концов. Ли чувствует себя настоящей сволочью, а сердце буквально разрывается от чувства вины перед Цзыюй. А она ведь даже не в курсе всех его душевных метаний, но тем оно и лучше. – Милый, ты в порядке? – словно прочитав мысли Ли, интересуется Чжоу, медленно подходя к нему. Она всегда знала его лучше всех, была рядом в трудные минуты, прогоняя прочь все тревоги и сомнения. Конечно, Феликс ни за что не променяет её ни на кого... Однако, пугает тот факт, что он начал задумываться о подобном, и пока пучина противного липкого страха полностью не захватила его разум, Ли в пару шагов сокращает расстояние между ними. Цзыюй удивлённо смотрит на него: – Что такое? Феликс несколько секунд глядит в большие красивые глаза напротив, а потом резко притягивает невесту к себе и с ощутимой страстью припадает к нежным девичьим устам. Слегка шокированная Цзыюй сперва безвольно замирает в его руках, но постепенно расслабляется, отдаваясь во власть чужих умелых губ. Феликс практически сразу углубляет поцелуй и теряется в ощущениях. Руки начинают блуждать по изящной спине девушки, поднимаясь к хрупким плечам, затем плавно переходя к груди. Чжоу несдержанно мычит в поцелуй от столь стремительного темпа, но, тем не менее, обнимает жениха покрепче, мысленно сходя с ума от жара небольших ладоней на собственном теле – даже сквозь одежду можно ощутить то, насколько разгорячён Феликс. Ли же не даёт и минутки на раздумье ни себе, ни Чжоу, стискивая мягкую грудь через лиф платья. Цзыюй начинает мелко дрожать от этого действия, и в порыве зарывается во влажные волосы на затылке парня, грубовато оттягивая их у самых корней. Феликс чувствует, как возбуждение мелкими дразнящими волнами вновь накатывает на него, устремляясь на юг. Сумасшедший мозг снова напоминает о том, как мужская рука жёстко сжимала его волосы вчера ночью, и Ли мгновенно ощущает, как дёргается его член под домашними штанами, однако, твёрдо решает отогнать эти мысли. Ведомый одурманивающей страстью, он ловко подхватывает лёгкое тело девушки под самые бёдра, пока их языки сплетаются в отчаянном танце. Прижав опьянённую ощущениями Цзыюй к стене, Феликс уже не думает ни о чём – только получить желаемое, утолить наконец свой голод. Он сам не понимает, но просит Чжоу сжимать его теснее и быть с ним как можно грубее, и та, естественно, успешно выполняет все его просьбы. Такого бешеного порыва у них ещё не было за всё время их отношений – ни разу им не доводилось заниматься сексом прямо посреди прихожей, и это срывает крышу обоим не на шутку. Взбудораженные происходящим, они, подобно накалившимся проводам, доводят друг друга до исступления, достигая пика блаженства практически одновременно. Феликс хрипло стонет, держа в руках дрожащую девушку, повисшую на нём от изнеможения. Послеоргазменная нега растекается по всем нервным окончаниям, вытесняя из головы все мысли, оставляя одну лишь звенящую пустоту и одинаково сбитое дыхание двух влюблённых. К великому счастью, никаких посторонних образов больше не мерещится. – Ты была просто великолепна, моя принцесса! – восхищённо выдыхает Феликс, блаженно раскинувшись на кровати. Тело обмякло после бурного секса и повторного принятия душа за утро настолько, что совсем ничего не хочется делать. Только отдыхать. Цзыюй же бодро цокает языком, суша голову феном – по ней и не скажешь, что её еле держали ноги примерно час назад. – Теперь хоть зубы не заговаривай, – Чжоу скашивает на жениха недовольный взгляд. – Может уже расскажешь про вчерашнее? Ли, кажется, перестаёт дышать, застанный врасплох. В сердце затаивается чувство, до боли похожее на страх. Неужели Цзыюй в курсе его позора? Да это же прямая погибель! Он же возбудился от мужчины, и успел фантазировать о нём. Что сейчас будет? Цзыюй стопроцентно разочаруется в нём, расстроится, а, самое ужасное, отменит свадьбу и... – Чего завис? – требовательный тон невесты прерывает весь поток странных, но небеспочвенных размышлений. Феликс быстро выпрямляется и виновато вопрошает: – Ты знаешь? Чжоу отключает фен, поправляя на груди полотенце. В спальне повисает недолгое молчание, но для Ли оно длится, как целая вечность, усиливая страх в груди. – Да конечно знаю, Феликс! – Цзыюй плюхается на кровать рядом, а на душе Феликса легче не становится ничуть. Однако, следующие слова Чжоу вгоняют в небольшой ступор – немного не то, что он ожидал услышать, но не менее безумное: – Вы вчера тусили с Джисоном! – Что?.. – Он привёз тебя домой вчера ночью. Ты был пьян так сильно, что лыком не вязал, – Цзыюй переворачивается на живот и, подперев голову руками, с прищуром смотрит в растерянные глаза Феликса, словно пытаясь выудить всю правду. – Любопытно, с чего это вдруг ты выпивал с Хан Джисоном, и кто тот парень, что был с вами? – Подожди, что? Какой парень? – Феликс искренне недоумевает и, кажется, только сейчас понимает, что существует ещё вторая часть вчерашнего вечера, о которой он успешно позабыл. Алкоголь действительно зло, это уж точно. Только вот... совсем неясно, что конкретно произошло прошлой ночью. – Да я не знаю, кто он, но Джисон сказал, что этот парень хорошо о тебе позаботился, – Цзыюй пожимает плечами, тонкими пальцами рисуя хаотичные узоры на поверхности пушистого пледа, а Феликс внимательно следит за её действиями, постепенно вспоминая детали. Сначала он был с друзьями, а потом разозлился на них из-за сюрприза в приватной комнате и уехал в другое место. Точно! И как этот момент мог вылететь из головы? Но... Ли пока ещё не сошёл с ума, и отлично помнит, что был совершенно один. Как так вышло, что домой его привёз Джисон? И кто же всё-таки тот добродетель, что был рядом с ним? Получается, тот человек, что ему мерещился, вовсе не был сном или галлюцинацией?.. – Ладно, не буду тебя больше напрягать, – Цзыюй снова прерывает его мысли (теперь уже на самой интересной ноте), прыская в ладошку – лицо Феликса наверное сейчас выражает всё негодование и непонимание этого мира, выглядя глупо и странно. Затем она продолжает уже более серьёзно: – Просто немного непонятно то, что ты уехал со своими друзьями, а приехал с моим другом. Надеюсь, у вас всё хорошо. Господи! В голове столько вопросов и, как назло, ни одного ответа. Теперь, более-менее осмыслив произошедшее, Ли понимает, что погорячился слегка. Ну, как слегка... В любом случае, Феликс не хотел срываться на Минхо и Хёнджине из-за всего, ведь это именно он сам, кто действительно облажался. – Я чуток обидел их, но это несерьёзно. Всего лишь пустяк. – Феликс говорит это так, будто уверяя самого себя. – Надеюсь, всё поскорее разрешится. Вы заклятые друзья, как никак, – Чжоу мягко улыбается, ободряюще гладя поникшего жениха по всё ещё влажным волосам. – И, пожалуйста, Феликс, постригись уже. По правде говоря, Ли нравится длина его волос, но если Чжоу не нравится – он ведь угодит ей? Так или иначе, стрижка – это сейчас самое последнее, о чём он может думать. Для начала нужно извиниться перед друзьями, только вот как набраться смелости и попросить прощения? Этот процесс у Феликса длится довольно недолго – примерно час, пока он соберётся с мыслями и решится, после чего наконец берёт телефон в руки и находит среди контактов Минхо. Сердце почему-то замирает, когда в динамике раздаётся три томительно долгих гудка, а потом доносится встревоженный голос Ли-старшего: – Феликс? – Хён, привет. Как ты? – чувствуя вину, Ли осторожно подбирает слова. – Всё очень хреново, но спасибо, что спросил. – по ту сторону звонка слышно какое-то копошение, будто кот роется в мусорном ведре. Сравнение, конечно, не очень, но вполне сносное для Минхо. Совесть начинает мучить Феликса с удвоенной силой – обида Ли-старшего никуда не делась. – Я... вчера повёл себя, как свинья, – Феликс на нервах грызёт ногти. Дурацкая детская привычка, от которой он так и не смог избавиться. – Я был груб с тобой и Хёнджином. Мне не следовало болтать всякую хрень, ведь ты всегда так стараешься ради нас. Пытаешься делать мир вокруг себя счастливей... Хён... прости меня, если сможешь... – Ты что-то сказал? Прости, чувак, я не расслышал, – Минхо зачем-то говорит тихо, а Феликс чувствует себя так глупо прямо сейчас, что хочется провалиться сквозь землю – его исповедь никому не нужна, получается? Но, с другой стороны, хён, очевидно, не злится на него и не стал закатывать истерику, что крайне странно. Феликс подвисает на пару секунд, по-идиотски хлопая глазами, не зная, что и сказать, но Ли-старший зовёт его вкрадчивым шёпотом: – Феликс, ты ещё здесь? – Ли грустно угукает, а Минхо всё так же продолжает: – Я сейчас у Хёнджина. Ты можешь приехать? Феликс немного – много – не в курсе, что вообще происходит и что это за игры такие секретные, и решает спросить об этом прямо: – Хён, можешь объяснить, что случилось? – Тут вопрос жизни и смерти... – снова какой-то шорох и абсолютно неудовлетворительный ответ, но крайне настораживающий. – Я вынужден отключиться. Приезжай скорее... Минхо сбрасывает звонок, а Феликс не понимает, что это только что было. Однако, когда первостепенное чувство неясности растворяется, наступает тревожность, всякие безумные мысли приходят на ум. Конечно, Ли-старший порой любит валять дурака и нести всякую ерунду, но вдруг на сей раз что-то серьёзное? Феликс тотчас забывает об усталости – спешно собирается и покидает дом. Буквально через каких-то двадцать с лишним минут он уже стоит перед скромным хвановским жилищем. Но не успевает и постучаться, как ему быстро открывают. – Хорошо, что ты здесь, – обеспокоенный Минхо хватает Феликса за плечо и буквально втаскивает в дом. – Я уже весь извёлся. Хозяина дома нигде не наблюдается, а старший ведёт себя максимально странно, вызывая ещё больше вопросов и подозрений. Феликс под давлением ситуации уже начинает надумывать конкретную ересь. – Что происходит, чёрт возьми? Где Хёнджин? – и сам того не замечая, повышает голос на тон. – Блять, Феликс, заткнись! – шипит Минхо, закрывая феликсов болтливый рот ладонью. – Он в сортире, мучается с диареей после вчерашнего. Попросил купить ему лекарства, поэтому я здесь, – Феликс успокаивается после этих слов. Конечно, плохо, что Хёнджин траванулся, но всё же это лучше всего, что Ли успел напридумать в своей голове. – Смотри-ка сюда. – Минхо показывает открытый чат на дисплее телефона – между прочим, чужого. Феликс в замешательстве: – Погоди, это же телефон Джини. Хён, что ты творишь? Почему ты роешься в его вещах? – Да не ори ты! – Ли-старший шикает на друга из-за боязни, что их услышат и, кажется, достигает пика своего раздражения. – Знаю я, мистер очевидность, что это неправильно. Но я не могу стоять в сторонке, когда такое происходит. – старший снова подносит смартфон Феликсу под нос, и тут-то любопытство одолевает последнего. Конечно, это плохо – копаться в чужом белье, однако, когда дело касается непосредственно Хёнджина, оставаться равнодушным просто невозможно. Феликс не вчитывается – всë–таки это личное, но улавливает примерную суть диалога. Глаза его слегка расширяются от откровенного содержания переписки их невинного Джини с каким–то мужчиной. Но, как бы то ни было, Хван имеет право на приватность. – Что странного в том, что у него кто-то появился? Хëн, не накручивай. – Феликс не видит никакой проблемы в том, что Хёнджин начал встречаться (в последнее время это было очевидно), а как он это делает, естественно, их с Минхо не касается. Хван взрослый, самодостаточный человек и, хоть он и был в отношениях всего несколько раз, в няньках он явно не нуждается. Но Ли-старший просто помешан на нездоровой заботе, которая граничит с контролем. Феликс не забыл того, как Минхо проверял Цзыюй на верность, когда они только начали с ней встречаться, и даже нанимал детектива, чтобы следить за ней. Феликс узнал об этом только потом, но какое же счастье, что Минхо оказался не прав в своих подозрениях – Цзыюй самая верная девушка из всех, что Ли когда-либо встречал. Зная Минхо, Феликс отбрасывает прочь все сомнения, но старший не намерен успокаиваться: – Нет, ты не понимаешь, – Минхо тяжело вздыхает. – Ты хоть знаешь, кто этот человек? – Феликс поневоле настораживается и отрицательно мотает головой. – Он очень опасен. Я боюсь, что это именно он что-то сделал с Хёнджином... У Ли назревают справедливые вопросы, но звук открывающейся двери заставляет разом проглотить их все. Минхо же быстро прячет телефон за спину, не успев среагировать, чтобы вернуть его на место, и без слов просит младшего держать язык за зубами. – Феликс, ты тоже пришёл? – в гостиной появляется Хёнджин – вид у бедняжки, мягко говоря, потрёпанный. Видимо, сильно его замучало кишечное отравление. Но, несмотря на это, он улыбается, не скрывая своей радости. Феликсу его жалко, а ещё, если вспомнить собственное поведение вчерашним вечером, то становится ужасно стыдно. Хван самый доброжелательный из них всех, всегда быстро прощает и не держит зла. Порой он бывает настолько наивным, что может запросто попасть под чьё-то влияние, и это не есть хорошо. – Хён сказал, что тебе плохо, – под пристальным взглядом Минхо Феликс решает немного приврать другу. – Ты что-то не то съел? Как ты себя чувствуешь? – Да похоже на то. Хреново, честно говоря. – Хван держится за них живота, а в сердце Феликса закрадывается необъятный страх. Что, если этого бедолагу используют? А если он попал в секс-рабство, и его плохое состояние – это вовсе не отравление, а ужасные последствия, Господи, упаси, изнасилования? Об этом даже думать неуютно. – Да что ты мог поесть такого? Мы же были вместе. – негодует Минхо, а Хёнджин виновато опускает голову и признаётся: – После того, как мы разминулись, я поел кимпаб из круглосуточного магазина. – Да блять, Хёнджин! Ты не мог позвонить мне? Я бы заказал тебе нормальную еду! – всё не унимается Ли-старший, продолжая наседать на и так больного Хвана. Того, видимо, от всей тирады мутит только сильнее и, коротко извинившись, он снова убегает в туалет. Как только Хёнджин скрывается из поля зрения, Феликс воровато интересуется: – Хён, что ты имел ввиду под словом "опасен"? Минхо достаёт телефон и смотрит на младшего сложным знающим взглядом: – Что человек, с которым общается Хёнджини очень страшный. Если он не добивается своего, то идёт по головам. В сфере бизнеса он очень серьёзный конкурент. – Но ведь, возможно, в отношениях он не такой беспощадный. А если он на самом деле влюблён в Джини? Получается, мы лезем не в своё дело. – у Феликса всё ещё теплится в душе надежда, что всё хорошо, но Минхо рушит её в ту же секунду, не оставляя от неё и пылинки: – Феликс, Хёнджин связался с наследником клана мафии! – брови Феликса взлетают к линии роста волос от поражения. – Им манипулируют, а он может даже не подозревать об этом. Думаешь, откуда у него все эти дорогие шмотки? – Минхо демонстративно поднимает с журнального столика совсем новенькую сумку от Версаче и размахивает ею в воздухе. – Его экономная задница никогда не позволила бы себе такую сумку. И ладно просто шмотки, а бриллиант в носу? Ты ведь тоже его заметил. Его, между прочим на аукционах невозможно увидеть, а этот... – он замолкает, угрожающе щурясь в сторону туалета. – ходит с ним срать, как ни в чём не бывало... Ликс, я боюсь, что он стал чьей-то секс-игрушкой. – в глазах старшего смесь шока и ужаса, будто он сам не ожидал, что такое может вырваться из его уст. Слова Минхо постепенно въедаются в сознание Феликса, и богатое воображение немедленно рисует сценарии один хуже другого, и в каждом из них неизменно фигурирует их наивный лучший друг. Как бы ни хотелось верить в хорошее, Ли понимает, что предположения Минхо имеют под собой основу – Хёнджин в опасности. К страху теперь примешивается и злость, Феликс самолично готов разобраться с обидчиками Хвана, но нельзя спешить. Прежде всего нужно понять, насколько они с Минхо правы в своих опасениях: – И каков наш план? Ли-старший наконец возвращает чужой телефон на место, и садится на диван, изрекая заговорщицким тоном: – В этом деле доверься мне. У Феликса свадьба на носу, тревожащий вопрос сексуальной ориентации и куча неразрешённых моментов. Однако, собственные проблемы кажутся ему мелочью перед лицом опасности, в которую потенциально вляпался Хёнджин. Теперь ему будет сложно сосредоточиться на чём-либо, потому что, стоит лишь закрыть глаза и под веками выжигается, как клеймо – похабная переписка и откровенная фотка Хёнджина в кружевном белье, отправленная неизвестному.