No doubt

Чонин пялится в экран, моргая редко и пытаясь понять, какой поход с палатками может быть в декабре? Untouchable._.loaf Ты это серьёзно? Henᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗfather25 Ну да. Не любишь походы? Untouchable._.loaf Честно говоря, никогда не был в них😅😅😅 Henᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗfather25 Ооооо тогда тебе точно стоит поехать с нами. Ну если хочешь, конечно Чонин даже не знает, хочет ли. Он и природа – это как будто две параллельные прямые. Будет холодно, у него нет ни оснащения, ни навыков. Он только мешаться под ногами будет. И выглядеть как идиот. Поэтому Ян уже набирает лонгрид, в котором благодарит за предложение, но вынужден отказаться, когда телефон звонит. И Чонин в панике жмет на зеленую кнопку. - Хэй, привет, бро! Ты едешь с нами? - Джисон звучит невероятно отдохнувшим для утра выходного дня. - Ты что, уже встал? - Ну да. Нужно кучу всего подготовить для вылазки на природу. Тебе Минхо уже передал? - на фоне слышно шуршание каких-то пакетов, бумаги и чего-то еще. - Эм, пару минут назад сказал, что ммм.... Заедет за своими вещами? - Чонин не уверен, что должен ответить. И вообще лучше было не брать трубку. - Погоди, он не пригласил тебя с нами в поход? - шуршание прекращается. - Вроде как — да, - Ян хочет в душ, есть и завернуться в плед, чтобы дочитать последние сто страниц книжки. - Ты звучишь не особо уверенно. Всё хорошо? - Да, всё в норме. Я просто не уверен, что это хорошая идея, - Чонин вздыхает и пинает валяющийся на полу носок в сторону корзины с бельем. - Брать меня. Я никогда в походах не бывал. - Ой, да брось! Будет круто. Минни любит устраивать вылазки на природу. Посидим, пожарим мясо, попиздим, попоем песни. Я возьму с собой гитару! Будет круто, романти-и-и-ично! - Хан будто бы продает ему эту идею. - При чем тут романтика? - не въезжает Чонин. Он сдается и нагибается к носку, разворачивая его и складывая в корзину как полагается. Надо бы поставить стирать. Но парню так лень. Может, вечером? Или никогда? Да, вариант с "никогда" самый заманчивый. Чонин вспоминает, что в холодильнике почти ничего не осталось. И придется топать в магазин.... Может, стоит снова заснуть до утра понедельника? Непонятная хандра медленно начинает затапливать его. И Чонин даже не понимает, почему это чувство снова подступает к нему. - Ты глупый? Или вы так с Минхо шифруетесь? - усмехается Джисон. Снова раздаются раздражающие звуки. Они неприятно режут слух, и в голове начинает пульсировать боль. Чонин прикладывает ко лбу обе руки. Но это не помогает. - Извини, Джи, я что-то неважно себя чувствую. Давай потом поговорим, ладно? - Ян уже вешает трубку, когда до него долетает реплика друга: - Эй! Куда потом?! Мне надо сейчас знать, на сколько человек мариновать мясо! - Чего? Ты готовишь? - Чонин выпучивает глаза и щиплет себя за бок. Вроде, не спит. - Ну так-то да, - сопит на той стороне Хан. - Могу спросить, с каких пор? - Ну ты и грубиян, - Джисон фыркает. Чонин представляет, как друг привычно кривит при этом губы и раздувает щеки. Он так делает каждый раз, когда недоволен. Выглядело комично. - Год как. - Ого, - Ян впечатлен. Последний раз, когда Хан готовил, им пришлось двое суток проветривать кухню, извиняться перед соседями и драить всю квартиру на три раза, чтобы арендодатель не вздернул их на ближайшем клене. - Я хочу на это посмотреть. - Вы с Минхо просто сказочные засранцы! - пищит Джи с трубку. - Сука, помяни моё слово, я вам так пожарю говядину, вы оба языки съедите! Короче! Чтоб в час уже был собран! С собой теплые вещи, сменное белье и ботинки удобные! Отрубаюсь. Чонин хлопает ресницами секунду, две. А потом взрывается хохотом на добрые три минуты, наверное. Меланхолия отчасти отступает. И Ян ползет в душ. Чтобы почувствовать себя человеком. Или кто он там сегодня. Парень быстро намыливает волосы, даже вспоминает про существование маски (хотя в его стиле забить на почти все ступени ухода), завтракает яичницей, запивая кружкой кофе. А затем быстро гладит теплый тёмно-зелёный костюм. Он кидает в сумку вещи Минхо (тот присылает список). - Должно ли меня беспокоить, что его вещей слишком много в моей квартире? - Чонин вздыхает и пишет Ли, что складных кружек у него точно нет. И он даже не уверен, что когда-то видел такие. Ровно в час он, стоя с двумя спортивными сумками, замечает японский внедорожник на повороте к своему дому. И зачем-то машет. Глупая херня. Но он отчего-то в предвкушении. Чонин грузит всё в открывшийся багажник, из окна переднего пассажирского сидения ему что-то радостно орет Джисон (весь на стиле "смотрите, какой я расслабленный и чилловый малыш", зачем-то на его шее висит золотая незаконно толстая цепь). На заднем ждут Чанбин и Минхо. - Вы уверены, что я помещусь? - он заглядывает в салон. - Ой падай, ради Бога. Надо будет, сожмешься, не такой уж ты и широкий, - ворчит Со. - Или к Ли на коленки сядешь, на худой конец. - Можно сразу второй вариант реализовать, - скалится Минхо. Преподаватель тем не менее двигается, чтобы освободить побольше места для Чонина. - Привет, красавчик, - последнее он произносит гораздо тише, пока обнимает Яна. Минхо одет в кремовую объемную кофту, которая больше похожа на облако. Да и на ощупь такая же. Она крупной вязки и походной абсолютно не выглядит. Кофта заправлена в широкие джинсы. Чонин просто улыбается в ответ, пряча глаза. - Привет, Минхо, - его голову пристраивают на чужое плечо почти сразу. - Вкусно пахнешь... Булочки? - Почти. Я испек с утра хлеба и всякого по мелочи, - Ли запускает пятерню в волосы Чонина. И теперь от "небрежной укладки" почти не остается следа. - Твои волосы отросли и завиваются. Не думал сделать "химию"? - Слишком много мороки, - качает головой парень. Авто давно отъехало от его апартаментов. И теперь держит путь на выезд из города. - Покрасься, - вбрасывает рандомно Чанбин. - Если у вас за такое не выговаривают. - О, я предлагал ему много раз! - Джисон поворачивается на своём месте к пассажирскому дивану лицом. - Я так скучаю по его рыжим волосам! - Ты красился раньше?! - Минхо звучит удивленно и заинтересованно. - Было дело, - трет шею Чонин. - Ему так шло! Он тогда выглядел вылитым лисом! Не хватало только ушей и хвоста. Но я, благо, знаю, где достать их, - Джисон разражается хохотом на всю машину. Сынмин пытается успокоить его. - Наш секретарь уже много лет экспериментирует с цветом волос. И, насколько мне известно, его не ругают. Но кто знает, можно ли мне такое, - Чонин мямлит. - А, ну да. Если тебе дадут повышение, могут попросить соблюдать корпоративную этику, - рассуждает вслух Хан. - Но пока что я бы мог покрасить тебя. И даже краску с осветлителем купить. - Так он станет еще моложе на вид, - по-доброму издевается Чанбин и тянется потискать за щеки. Чонин отбивается, смеясь и прячась за Минхо. Тот хихикает и тянется к Джисону: - А фотки сохранились? - В архиве точно найдется. А еще он как-то полгода просто с блондом ходил. Все бабы с потока умирали и катили к нему яйца, - улыбается Хан. Чонин смущенно стонет. - Как они могли катить к нему яйца, если у женщин их нет, - парирует Чанбин. Машина через мгновение взрывается нестройным гоготом. - Бинни, ты просто дождись, когда я покажу тебе эту сексуальную стерву, - Джисон скроллит фото-архив на телефоне, закусив губу. - Сони, - тихо окликает друга Чонин, теребя край олимпийки. - Только давай, где я один. Или хотя бы без сам-знаешь-кого, - Ян наклоняется вперед, чтобы этого никто не слышал. - К сожалению и счастью, единственная такая есть только с Джином, - Джисон поднимает на приятеля глаза. – Ладно, хорошо, согласен. Это не стоит ворошить. Извини, бро. - Да ладно вам? Что там такого? – Чанбин выхватывает смартфон из рук Хана, поворачивая горящий экран к себе. Джисон пищит и пытается вернуть телефон себе, Чонин зажмуривает глаза, а Минхо тянется так же полюбопытствовать. – Ну, да, секси булка. Такой желторотик, хаха. А это твой бывший? Чонину не хочется смотреть на человека, который сломал его и забрал всю его нормальную жизнь, друзей и семью. Но, вспоминая слова психолога, что своим старым призракам нужно учиться смотреть в лицо, он сглатывает и разлепляет ресницы. - Да, - на фотографии он, третьекурсник, и Джин, уже выпускник, обнимаются, улыбаются и показывают «пис». В руках его бывшего парня диплом об окончании учебы, он одет в черный дорогой костюм, у него идеально уложенные волосы, улыбка на миллион и глаза такие…такие манящие. Чонин испускает сдавленный вздох: кого он пытается обмануть? В Джина невозможно было не влюбиться. У малыша Чонина просто не было шансов. А вкупе с красивыми ухаживаниями и «заботой», он втрескался с этого подлеца по уши. - Всё, хватит, Бин, верни на базу, - голос Хана слышится далеко-далеко, а Минхо впервые тихий и молчаливый. Хотя обычно его не заткнешь. В салоне воцаряется тишина, и Ян очень благодарен всем за этот жест доброй воли. Так продолжается всю дорогу, за исключением редких коротких фраз, касательно пути и нужных вещей на пункте назначения. Так что оставшееся время до высадки Чонин проводит уперевшись головой в стекло, делая вид, что дремлет. Считает ли он, что зря поехал с палатками на природу? Не описать словами. Дар речи возвращается ко всем только тогда, когда Сынмин паркует авто на стоянке и дает команду вытряхиваться. Все суетятся, куда-то спешат, идут, а Чонин без понятия, за что хвататься. Пока Минхо не вручает ему увесистую корзину с выпечкой: - Это беречь и не переворачивать. И Хану не давать. А то сожрет раньше времени в одну кассу, понял? – в конце инструктажа он ласково проводит по его щеке рукой. – Смог поспать? - Так, немного, - Чонин кусает губу от нервов. Непонятно, что конкретно он должен чувствовать. И почему из всего спектра эмоций он может различить лишь бесконечный стыд. Будто токсичные отношения – это позорно и вообще фу. Или стыдно ему потому, что с ним делали многие неприятные вещи, о которых хотелось бы бесповоротно забыть, но всё никак не получалось. – А где мы будем?.. - Инни, - Минхо мягко прижимает его к себе, обнимая. Насколько позволяет корзина. – Не паникуй. Мы всё тебе тут покажем. Хочешь развести костер? - Да? – Чонин не уверен, чего он хочет, кроме как забиться в угол и жалеть себя на протяжении двух бесконечностей. Но он возьмет себя в руки. И перестанет наматывать сопли на кулак. Он просто пойдет к парням и будет стараться насладиться выходными. И так же постарается не отморозить себе зад. – Только парку накину. Костер, на удивление Чонина, достаточно просто устроен. Хотя после кучи зарубежных фильмов, где главному герою приходится выживать в дикой природе, это казалось заданием со звездочкой. Либо же Минхо так хорош в этом, что любая задача ему по плечу. Он спокойно складывает сухие колобешки в отведенном для этого месте (как оказывается, они приехали не совсем в поле или глухой лес. Это больше можно назвать зоной для отдыха от цивилизации с условными удобствами), поджигает под ними немного хвороста какими-то походными спичками. И костер, считай, готов. Затем они находят на реке подходящий для готовки камень, моют его и чистят здесь же песком, а после умиротворенно занимаются поддержанием огня. Сынмин и Чанбин к тому моменту уже разбираются с палатками, а Джисон ставит рядом с парнями складные матерчатые стулья. И опасения Чонина, что он не впишется или помешает, постепенно испаряются. Хан гнездится рядом с Яном, толкает тому в руки мешок картошки и приказывает помыть ее, а затем завернуть в фольгу, Минхо достается поход за новыми поленьями. Поэтому Ян идет уже известной ему тропой, след в след за Ли. Тот не уходит далеко от любовника, всегда держа Чонина в поле зрения: парень перманентно ощущает чужой взгляд на себе. На удивление, они мало переговариваются. И это молчание невероятно комфортное. Чонин, насколько это возможно, максимально расслабляется, медитативно споласкивая корнеплоды в холодной воде. - Пальцы еще не застыли? - осведомляется Минхо, когда Чонин почти заканчивает с заданием. - Да всё в порядке. У огня отогреюсь. - Нам удивительно повезло: погода такая теплая для декабря. Можно подумать, что сейчас весна, - Минхо садится на поваленное дерево, наблюдая за Чонином. - Ты выглядишь таким уютным в этом костюме, - добавляет он. Отчего Ян смущенно усмехается. Минхо смотрит на него, склонив голову набок и легко улыбаясь. - Так ты, м-м-м, никогда не бывал на природе с палатками? Типа, в школе такое практикуют, насколько я знаю, - Минхо подсаживается ближе так незаметно, что Чонин осознаёт это, только когда чужие губы касаются его загривка. И парень ойкает. - Ты будешь смеяться, но я все эти разы болел. Причем так, что едва ли мог встать. Злой анти-походный рок, - Чонин шутит, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле. Неформальный ребячливый Минхо действует на него сильнее, чем сексуальный преподаватель в строгом костюме. - Можно ли считать этот день твоим первым палаточным разом? - хихикает ему на ухо Ли. Он сидит привалившись всем телом к боку Чонина, сотрясаясь от едва сдерживаемого смеха. Когда, наконец, его прорывает, звонкий смех разлетается высоко в небо вместе со стаей переполошенных птиц. - Не терпится лишить меня походной девственности? - каламбурит в ответ Чонин, хмыкая. В глазах Минхо загорается что-то сродни огоньку от зажигалки. И Ян догадывается, что нащупал кое-что интересное и, очевидно, кинковое. - О боже, Минхо, - он специально растягивается предложение, смакуя, - у тебя кинк на секс в общественных местах?! - Возможно, - похабно ухмыляется учитель. Минхо проникает холодными руками под олимпийку Чонина (от чего тот ойкает и подпрыгивает на месте), прижимается к его губам своими и сладко целует. Поцелуи с Минхо - то, что Чонину вряд ли скоро надоест делать. Они всегда разные, всегда эмоциональные и всегда заставляющие позабыть всё плохое. - Я так и знал! - вопит Хан из-за дерева. - Думал, вас сожрали рыбы или еще кто! А они тут милуются. Ян поспешно отлипает от любовника, откашливается и мямлит, что, мол, вся картошка помыта. Нет повода ругать его. - Мы просто грелись, не кричи, Джи, - посмеивается Минхо, поднимая небольшую горку дров и уходя вперед. - Хорошо, хоть не трахались на завалинке, - продолжает причитать всю дорогу до палаток Хан. - Не завидуй, малыш, - Минхо дразнит его. - Будешь паинькой, и папочка Сынмо обязательно тебя уважит. - Ты отвратительный, - морщит нос Джисон. Чонин, маскируя смех кашлем, замечает, что Хан сменил прикид, и теперь выглядит куда приземленнее. А еще на нем фартук. - Я, кстати, уже начинаю жарить мясо. Так что в ваших же интересах двигать жопами быстрее. - О, давненько я не был на фаер-шоу, - Минхо пропевает. Чонин сдается и смеется уже в открытую. - Смейтесь сколько влезет. Сынмин мою стряпню обожает, - пыхтит Джисон. - Может, он просто забыл стоп-слово? - мычит Минхо, пока его пихает в бок Чонин. Оба они складываются пополам от нового приступа смеха, когда Хан надувает щеки и обещает, что оставит их без еды и воды на полтора суток. Выходя к костру, Чонин поражается, как быстро остальные успели всё сделать: поставили палатки, оборудовали место для отдыха, готовки и мытья рук. Сынмин заканчивает с раскладным столом, когда Хан, Минхо и Чонин приходят с необходимым. - О, круто, вы как раз вовремя! кидайте картошку в костер, запечëм, - кивает Ким. Корнеплоды, укутанные в фольгу, летят в огонь. Поленья, прогоревшие за время их отсутствуя, уже обуглились и равномерно отдавали весь жар пище. - Садись, грей руки, - командует Минхо. И Чонин слушается, подставляет ладони огню, залипая на редкие оранжево-желтые всполохи. Хан неподалеку кидает на гриль тонкие куски мяса, а Минхо скармливает огню сухое дерево. Чанбин, кряхтя, пододвигается к Чонину, копируя его позу: - Отвечаю, я готов слона сожрать. Джи, так вкусно пахнет! Готовь скорее! - орет на всю поляну Со. Звук его голоса разносится по всей территории для кэмпинга: земля уже прилично запорошена снегом, деревья, что укрывают место от ветра, мерно покачиваются, иногда сбрасывая с голых веток снежинки на установленные палатки. - Знаете, - признаётся вслух Чонин, - никогда таких огромных палаток не видел. Если не считать экранизации "Гарри Поттера". - Это ты еще внутри не был, - хмыкает Минхо. - Что, зайду внутрь, а там двухэтажная квартира? - смеется Ян. Парни вокруг тоже посмеиваются следом за ним. Ким опускается рядом с Ханом, держа в руках одноразовые тарелки. - Даже лучше. Теплоизоляция. И двуспальные мешки, - Сынмин подмигивает. Чонин хлопает глазами, издавая тихое "вау". - Я наивно полагал, что бывают только брезентовые палатки, продуваемые всеми ветрами. - Ты удивишься, как далеко шагнул прогресс, Маугли, - подтрунивает над ним любовник. Чонин почти сразу тыкает его в бок. Минхо складывается пополам, хохочет, переживая атаку новыми тычками, но стоически выдерживает. Шутка того стоит, видимо. Джисон раздает парням тарелки с мясом и закусками, Минхо передает каждому по булочке на пару, а Сынмин достает из костра картошку, разрезает и начиняет ее сыром и кимчи. Чонин, заглатывая кусок мяса целиком, чувствует себя просто невероятно. Теплая еда почти всегда поднимала ему настроение. И этот раз не был исключением. - Боже, Хани, это реально вкусно! - Чонин мычит, отправляя в рот новую порцию поджаренной свинины. - Беру свои слова обратно. - Сони посещает кулинарные курсы почти девять месяцев, у него уже многое получается, - Сынмин гордо заявляет. Ян поднимает глаза на мужчину, чтобы поразиться, с каким обожанием тот смотрит на Джисона. Чонин задаётся вопросом, на самом ли деле Сынмин —очередной спонсор его друга? Или между ними что-то серьезнее, чем было с предыдущими кавалерами Джи? Тогда почему Хан никогда про это не говорит? Боится сглазить, или это односторонние чувства? - Ты не говорил мне, - ворчит Чонин. - Говорил. Ты просто забыл. У тебя в голове вечно одни твои цифры, дебет-кредит и сроки, - фырчит со своего места Джисон. Правда, сильно обиженным он не выглядит. Он знает, что у Чонина нет другого выхода, кроме как впахивать с ночи до утра (и еще немного сверху): иначе есть будет нечего. С родителями он так и не помирился, от бывшего убегал с минимальной подушкой безопасности. - Кстати, о сроках, - включается в разговор Чанбин. - Как Рождество отмечать будем? По классике? - О, мы с Минни собираемся на Канары, греть спины, - сразу же отвечает Джисон, светясь от предвкушения. - Чегооо?! А как же традиционные посиделки?! - вспыхивает Со. - Минхо, ну ты-то хоть мне компанию составишь? Чонин? - Я? - недоумевает Ян. Он даже перестает пережевывать хрустящую капусту во рту. - Ну, а кто еще? Хочешь кого-то привести с собой? - Чанбин приканчивает свою порцию раньше всех и требует добавки. - Да нет, нет, - совсем тушуется младший, машинально облизывая палочки. Дурацкая привычка из детства. Вообще-то он надеялся залечь спать в сочельник и проснуться от будильника на работу, в конце недели. - У меня экономический форум в Токио, я говорил, - отвечает Минхо. Чонин что-то такое помнит. - Надеюсь, успею вернуться до Рождества. Но время прилета и даты еще неизвестны. Билеты где-то на кафедре запропастились. - Сидеть в аэропорту в праздник было бы совсем пиздецовым исходом, - резюмирует Джисон. - Тогда это будут Чанбин и Чонин? - Ну, выходит, свидание? - играет бровями Чанбин. Минхо тихо (как он думает) советует другу не ахуевать. Чонин смеется вновь, пряча улыбку за ладонью. После плотного обеда они занимаются сначала уборкой, потом прогревают палатки, поддерживают костер и много играют в стихийные игры. Благо снег позволяет почувствовать себя детьми, и парни даже лепят снеговика. - Страшный какой, - морщится Минхо. - На Джисона похож. - Я врежу тебе, как только ты заснешь, - шипит Хан и в следующее мгновение запихивает учителю пригоршню снега за шиворот. Минхо кричит на всю округу, изворачиваясь и прыгая на месте. Все вокруг хохочут, даже не пытаясь помочь Минхо. За что в Сынмина, а затем Чонина летят снежки. - Чертовы предатели! - у Ли удивительный талант быстро атаковать снегом, и уже в следующие минуты вся их компания бегает между деревьями, прячась, крича и обкидывая друг дружку снежками. Ян под конец дня испытывает давно забытое ощущение сорванного от смеха голоса. У него щеки болят от широкой улыбки, что не сходила с лица весь день, тело приятно устало, а ноги тянет. Он лежит звездой в их с Минхо палатке. И внутри нее невероятно тепло. Как и говорил Сынмин. - Подумать не мог, что вылазки на природу так заряжают, - выговаривает Чонин лениво. Минхо, закрывающий все входы и окна, мягко улыбается, опускаясь рядом на спальник. - Иногда полезно устроить технологический детокс. И просто побыть собой. Поорать, выпустить пар. Я слышал, есть даже такие практики: где стоишь и орешь с горы час, - Ли усмехается. - Тебе бы подошло, - хохочет Чонин. Минхо округляет глаза и шипит. - Как ты разговариваешь со старшими! - он начинает щекотать его, Чонин отбивается, как может. Но в итоге это всё превращается в шуточную борьбу и возню по спальному мешку. - И вообще, где мои поцелуи и объятия? Как будто вовсе не суббота, - мужчина забавно дует губы. Чонин легко касается его щеки губами, а затем прижимает к себе, закрыв глаза. Надо же, думает Ян, они так много времени стали проводить вместе, что для Минхо привычно находиться в руках Чонина по уик-эндам. Это выходило за рамки того, как Ян представлял себе их изначальные интеракции. Как будто бы Минхо становилось слишком много в жизни Чонина. И последний не знал, что с этим делать. Можно ли позволить этому потоку подхватить себя? Психолог советовал позволить Яну быть собой, быть свободным и не отгораживаться от того, что, возможно, происходило между Минхо и Чонином. Если, конечно, младший верно толковал посылаемые сигналы. Но советовать просто. Куда страшнее не думать, что может снова произойти с Чонином. Страшно снова ошибиться и принять желание контролировать за заботу. Опека могла перерасти в подавление воли, внимание - в проверку телефона по вечерам. И новые запреты, побои и насилие. Чонин чувствовал, что если на него снова надавят, он рассыпется вконец. И больше не сможет собрать себя воедино. Парень всё ещё помнил, как унизительно и грязно ощущается, когда тебя трахают, скрутив руки за спиной, вжимают твою голову в матрас и повторяют, какая ты шлюха, и что во всем происходящем виноват ты. Были ли гарантии, что теперь это другие грабли? Конечно же, нет. Жизнь не была линейна, проста, и не читалась как открытая книга. Это был лишь черновик, который Ян писал сам, без подсказок, пользуясь лишь своим чутьём. И он откровенно боялся снова лажануть. - О чем задумался? - Минхо кладет на его грудь голову. Чонин вздыхает. Не портить же вечер рассказами о том, как он боится всего на свете. - Да так. Мелочи, - он уходит от ответа. - Не знаю, стоит ли говорить о том, что было в машине. Скажи, если ты хотел бы обсудить это, - учитель всё ещё находится в той позе, слушая биение чужого сердца. - Да нечего обсуждать. Просто неприятно было снова его увидеть. - Я не знал, что твой бывший - Сокджин, - произносит Минхо так, будто не собирается отпускать эту тему. Чонин сглатывает: блять, они еще и знакомы?! - Честно говоря, я удивлен, что ты знаешь его. Как тесен мир, - Чонин не смотрит на Минхо. Ему отчего-то становится жутко стыдно. И он не может понять, почему конкретно. - Да, пересекались пару раз в институте. И семьи знакомы, - прочищает горло старший. - Никогда бы не подумал, что он такой мудак. У него аура идеального полубога, - хмыкает Ли. - Чем вообще занимается твоя семья? - вырывается вопрос из Чонина. - О, небольшой бизнес, ничего такого, - отмахивается Ли, хмуря брови. - Мои родители не уровня Кимов, понятное дело. - Мммм. Мои всю жизнь проработали врачами в Пусанском госпитале. Думали, я тоже окончу мед и вернусь домой. А я выбрал экономический, а потом Джин меня раскрыл перед родителями, - невесело усмехается Чонин. - Что? Он рассказал им о твоей ориентации? - Ли приподнимается на локте, чтобы посмотреть на Яна. Чонин кивает. - Блять, да нахуя?! - Чтобы они порвали со мной связи, очевидно? И я не мог свалить с манатками в отчий дом. Базовый абьюз, - заученно отвечает Чонин. Теперь он это осознает. А тогда, в моменте, Джин уверял, что он сделал это ради них, ради их святой любви. Потому что все должны знать о том, что они вместе и любят друг друга. - Это какой-то базовый пиздец, - реагирует Минхо. Он встает на ноги и начинает расхаживать взад-вперед. - И они просто оставили тебя с ним? Не связываясь больше? - Нет, - Чонин виновато тупит глаза. Его затапливает чувство жгучего стыда за то, какой он. Румянец ярко окрашивает его щеки, они горят, Чонин это чувствует. И хотя он прекрасно знал еще со времен старшей школы, что девушки не вызывают в нем никаких чувств, родителям он не планировал признаваться. Он всегда оберегал их от лишней информации, старался не доставлять проблем, скрывал плохие отметки, усталость или еще что-то. Потому что и без него у отца и матери хватало проблем: старший брат всегда требовал всё внимание семьи себе, младший рос проблемным и капризным. Дрался со всеми, кто велся на его провокации. Иногда Чонин вытягивал малыша из школьных потасовок. Но не всегда был с ним. - Хëн, ты же понимаешь, что у нас гомофобное общество. Было бы странно, прими они меня с улыбкой и распростёртыми объятиями. - Но они же твои родители, глупый. Разве это не безусловная любовь? - Минхо садится на его колени. Слишком резко. Чонин отшатывается, но его удерживают на месте, а щеки обхватывают ладонями и бережно гладят. - Я-я.... Я не знаю, что тебе ответить. Но я не в обиде на них. Тем более, мне много лет. И я сам себя обеспечиваю. А у них еще два сына. Возможно, гетеро, - Чонин привычно кладет руки на талию Минхо. А затем вздыхает и голову укладывает тому на плечо. Мужчина медленно вплетает пальцы в черные пряди волос. И гладит по затылку долго, молча, но выразительно фыркая. Не хватает хвоста, чтобы он полностью походил на Дори. - Ты можешь не храбриться рядом со мной. Я не стану тебя осуждать за то, что ты не всесильный человек, - тихо произносит Минхо. И внутри грудной клетки Чонина что-то приятно покалывает. Возможно, так штопаются душевные раны. Кто его знает.