No doubt

Чонин думает не отвечать. Потому что видит какую-то взорванную мешанину из риса, кукурузы, мяса и, возможно, стручков фасоли? Издалека фото выглядит так, будто кого-то вырвало на тарелку. И он успешно держится час, пока идет его законный перерыв. Но потом следует собрание отделов, и на нём так скучно, что Ян машинально лезет в «какао» и чекает непросмотренные диалоги. И жмет неосознанно на тот, где больше всего уведомлений. - Блять, - выругивается себе под нос Чонин. Теперь придётся отвечать. За время, пока Ян делал вид, что ослеп и оглох, человек успел накидать еще тринадцать сообщений, справляясь о здоровье Чонина, выходных и питании. – Он что, моя мама? – Но по последнему тексту Ян понимает, что это Минхо: тот повествует о том, как его студенты провалили коллоквиум по бизнес-стратегиям. Untouchable._.loaf Фото с доской будет? Типа в макросъёмке. Чтобы все частички мела были видны? Henᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗfather25 Ауч!Эта детка не в духе. Плохой день? Untouchable._.loaf Пришлось все выходные убить в офисе, прикрывая чужие жопы. Извини, не хотел сучить. Устал, как тварь. Hen ᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗ father25 Ох, это многое объясняет. Ты, оказывается, ответственный трудоголик. Untouchable._.loaf Ага. Я такой Hen ᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗ father25 Так чем ты всё же занимаешься, Кларк Кент? Untouchable._.loaf А ты очень конкретный, да, профессор? Я замначальника отдела продаж, если важна официальная должность. Но, на практике, я вообще, кажется, всю его работу делаю. Hen ᕙ⁠(⁠⁠:⁠⁠˘⁠⁠∧⁠⁠˘⁠⁠:⁠⁠)⁠ᕗ father25 Я всего лишь кандидат наук, хаха. И! Так же я только что понял, что моя усталость не сравнится с твоей. Уважаемо. Тебе стоит раньше лечь спать. Или расслабиться в пятницу ;) Собрание подходит к концу, переговорная начинает пустеть, и секретарь торопится открыть окна, чтобы проветрить помещение. Чонин собирает свои бумаги и покидает комнату, спеша в свой кабинет (хотя, наверное, стоило бы сказать — его и директора кабинет. Но тот редко когда мог усидеть за своим столом, отсутствуя на месте восемьдесят процентов рабочего времени). Только подумав о руководителе, он видит его открывающим дверь. - О, Чонин, ты уже здесь, - улыбается Хван Хёнджин. – Что-то важное было на собрании? - Рекламщики трепались больше всех, выставляли себя двигателями всей компании, наши продажники их ненавидят, всё как всегда, - Ян падает в свое кресло и переводит дыхание. Голова мерзко болит в районе затылка, хочется растянуться на домашнем диване и отдохнуть пару часов. А лучше – поспать. Но впереди еще как минимум четыре часа работы. - Значит, я ничего не пропустил. Кстати, спасибо, что выручил, - он подмигивает заму и ставит перед ним кружку с кофе. – Твой капучино. Еще есть круассан. Тебе сладкий или с ветчиной? – Хван шуршит крафтовыми бумажными пакетами. Ян, оборачиваясь, видит лэйбл своей любимой кофейни. Значит, в несладком круассане будет качественное мясо. - С ветчиной, пожалуйста, - получая еду, он достаёт содержимое пакета и откусывает большой кусок. А затем довольно мычит. Хёнджин смеется и садится на край своего стола, отпивая из собственной кружки: - Ты всегда так аппетитно ешь. Если у нас будет контракт с каким-нибудь фастфудом, я предложу тебя в качестве модели. - О, не стоит, - признаться, Чонин иногда не знал, как реагировать на некоторые шутки директора. Он то ли странно подкалывал, то ли подкатывал. Но о последнем Ян старался не думать, иначе эти мысли могли привести не туда. Не могут же все мужчины вокруг быть геями. Тем более, убеждал себя Чонин, у Хвана всегда были девушки, дорогие такие девушки, явно из очень хороших семей. Поэтому Ян списывал многие такие реплики на стиль общения. - Говорю тебе, у людей бы слюнки текли, - хмыкает руководитель. – У меня вот текут каждый раз. Как много может вместить этот рот? Чонин отворачивается, чтобы проморгаться и отпить кофе. И сделать вид, что он не расслышал. В кармане вибрирует телефон. А затем еще раз, и еще. Но Ян предпочитает доесть в спокойном темпе. - Кстати, раз уж твои выходные сожрала работа, можешь отгулять два дня, когда будет необходимо. Я уже включил это в систему, - оповещает его Хëнджин. - Спасибо, директор, - Чонин сминает пакет и выбрасывает, допивая остатки сладкого капучино. Интересно, почему его начальник такой фанат сахара? - Ох, Чонин, когда же я удостоюсь неформального обращения? – мужчина театрально хватается за сердце. - Но мы же коллеги, - резонно замечает зам. Он потягивается и открывает ноутбук, чтобы вернуться к незавершенным делам. Сразу в чате отдела высвечиваются новые оповещения: кто-то из его подчиненных просит просмотреть документ, кому-то нужен срочный отгул, кто-то просит больше не скидывать на него обучение новичков. Организовывать работу кучи людей – так выматывающе. Изначально Чонину вверяли в обязанности задачи личного секретаря, ушедшей в декрет. Но затем список рос. Зарплата, конечно, тоже. И Ян успокаивал себя этим. А еще и тем фактом, что коллектив его хорошо принял, работали все слаженно, и не было крыс. Ну и возможная перспектива повышения эпизодически питала вдохновением. Желательно с переводом, еще лучше – в другой город. Чонин всегда мечтал путешествовать, повидать новые города, страны. Но пока бывал всего в парочке местных деревень (это не считая школьных экскурсий. Но хотелось не так, а на пару дней или недель). Пока он разгребает текучку, телефон продолжает эпизодически вибрировать на краю стола. Чонин удивляется, как у преподавателя находится столько свободного времени. И вообще, зачем он ему пишет? Неужели Минхо настолько скучно? Или Чонин что-то упускает? Какую-то важную социальную интеракцию, которая Яну ни в одно место не упёрлась, но весь остальной мир считает, что «так правильно»? Он решает, что спросит потом у Джисона, и вновь уходит в работу с головой. Выныривает Чонин только после того, как секретарь откашливается трижды и, отчаявшись, стучит по косяку рукой. - Господин Ян, вы остаётесь? Предупредить охрану? – Феликс ослабляет галстук. - Ох, извините, секретарь Ли. Я уже собираюсь, - Чонин захлопывает ноутбук и снимает с плечиков пиджак. – Простите, что я такой проблемный. Ли Феликс на это лишь мягко усмехается: - Мне нетрудно обойти пару кабинетов, - он выключает свет и нагоняет Чонина у лифта. - Вы осветлили волосы? Вам идет, - отмечает Чонин. - О, спасибо. Решил уйти в пепельный блонд. Оба мужчины заходят в кабину, Феликс жмет кнопку первого этажа, и лифт плавно скользит вниз, тихо дзынькая в конце. Феликс и Чонин прощаются на выходе из здания, желая друг другу хорошего вечера. Феликс был милым и душевным человеком, благодаря ему бесперебойно работал целый этаж; Ли быстро во всём ориентировался, всё знал, и ему не сложно было помочь с чем-либо. ~// Дни, как и всегда, когда ты надеешься на простую неделю, без заëбов, слипаются и трансформируются в один гигантский пиздец. Потому что кое-кто из отдела планирования, оказывается, очень плохо планирует. Это не замечают на всех оставшихся этапах, и в итоге на одного из менеджеров Чонина уже пятнадцать минут орёт клиент. Ни разу не повторившись в оскорблениях. Чонин находит это талантливым, в извращённом понимании действительности. - Сонбэ, что делать? – шепчет менеджер на грани паники. Вариантов мало: дозаказывать недостающее – долго, дорого, и они не впишутся в сроки контракта. Их фирме придётся платить неустойку. А завод-изготовитель вряд ли даст им скидку из-за чужих косяков. Делать кого-то козлом отпущения тоже не хотелось. Чонин был против таких методов, потому что спокойствие нарушалось и отношения ухудшались. - Переключи его на меня, когда он проорется. Попробую договориться. Сейчас он просто хочет выплеснуть эмоции. Придётся перетерпеть, - Ян спешно возвращается на своё место. Как и ожидалось, ему удается урезонить клиента. Конечно, не без послаблений по последней оплате. И с дополнительными плюшками в пост-обслуживании. Но зато головы не летят. Чонин заканчивает разговор, закрывает глаза и прячет телефон в карман брюк. За окном лениво заходило светило, прячась за облаками, смогом и такими же высотными зданиями, какое снимала и фирма Чонина. Хочется доползти до дома и умереть. А потом поесть и отключиться снова. Вот только чтобы поесть, сначала придется зайти в магазин за хоть какой-то едой: последние пару дней он настолько ничего не успевал, что его буквально кормил с рук директор Хван. Совестно ли Чонину? Не то чтобы сильно. Хëнджин его задабривал. Но больше так делать Чонин не хотел… … Поэтому малодушно и слишком легко купился на предложение барбекю и соджу в компании еще трех мужчин. Несложно догадаться, кого он там встретит, не считая Джисона. - Ну надо же, кто почтил нас своим присутствием, - цокает знакомый мягкий голос. Минхо смотрит на него с нескрываемой полуулыбкой и протягивает бутылку. Место есть, понятное дело, только справа от него. - Выглядишь заëбанно, приятель, - констатирует Хан, мурлыча под боком у Сынмина. Смотреть на это долго невозможно: начинаешь сразу хруст сахарного песка на зубах ощущать. - Ты очень точно описал всю мою неделю, - Ян отпивает из горла, плюя на приличия и этикет. – Ощущение, что половина моих сотрудников долбится в глаза, когда им поступает заказ. Никто ничего не проверил. А ебали моего менеджера. Без смазки или поцелуев. - Так ты был рыцарем? – влезает в разговор Минхо, чокаясь с Яном. Тот лишь кивает, а затем ему в руки пихают тарелку с мясом, и жизнь снова не такое говно. Чонин мычит, наслаждаясь сочными кусочками, просит еще, снова делает пару глотков алкоголя, и внутри будто развязывается узел. Он откидывается на спинку дивана, немного пьяно улыбается и погружается в неспешную беседу с Минхо, как и неделей ранее. Удивительно, как легко они находят общие точки соприкосновения. - А твоя неделя как? – зачем-то спрашивает у Минхо Чонин. Не то чтобы ему не насрать. Но не культурно, вроде, всё о себе да о себе говорить. Так что он слушает, как муторно составлять планы занятий, готовить студентов к речам перед выступлениями и прочим ежедневным скучностям. - Минни, пошли перекурим в аквариуме? – Джисон заговорщически давит улыбку и тянет своего кавалера в курилку. – Мы скоро. - Ты не отвечал несколько дней, - вроде как между прочим произносит Минхо, отправляя на решетку пару тонких кусков говядины. - Да, - просто соглашается Чонин. Разве он был обязан? Иногда необходимость отвечать душила его. Если это были рабочие чаты – он пересиливал себя. Но в личных это возвращало его к дням, когда от него ждали сиюминутного отчета, где, с кем и куда пошел. Джин требовал, контролировал, душил «заботой». А если не получал сообщения спустя пятнадцать минут – начинал названивать, орать и выяснять отношения. Надо ли говорить, что тогдашние друзья Чонина считали их чокнутой парочкой и отваливались один за другим? У Чонина в голове вакуум. Он сломанный, он больше не предназначен для отношений. И он не понимает, чего от него хочет Минхо. Он даже не помнит, понравилось ли Минхо в прошлый раз..? Потому что отключился слишком быстро… Почему он не спросил его? - Я не был слишком груб в ту пятницу? – рот Чонина тут же озвучивает мысль прямиком из головы. Минхо выглядит пойманным врасплох. Он изучающе смотрит на Яна, не моргая. А затем его щеки едва заметно розовеют. Мужчина облизывает свои очаровательные губы и выдает тихое: - Вовсе нет. Я бы сказал, - он прочищает горло, а затем накладывает готовое мясо Чонину на тарелку. Тот кивает и ест. - Хорошо. В смысле, не пойми меня неправильно, но я давно не был с кем-то. И, возможно, навык утерян, - зачем он это озвучивает вообще? - Слушайте! – взрывается Джисон не к месту: Минхо только было открыл рот, чтобы что-то произнести, - А поехали в караоке? Сто лет не горланил! - Мы, эм…? – Минхо быстро переводит взгляд с Джисона на Чонина, будто сомневается. И последний просто пожимает плечами. Он вообще не фанат, но почему бы и нет? – Ладно. Который рядом со мной? - Да, там самое классное оборудование! – Джисон весь светится, как новогодняя гирлянда. – Чонин, кстати, раньше пел на всех фестивалях и сабантуях. - Джи, это вообще не кстати, - шепчет Ян. Он смущается. Чонин миллион лет в руки микрофон не брал. Это будто было в прошлой жизни. Потому что Джин не уставал повторять, что пение Чонина больше похоже на скрип вилки по стеклу. - Ой, брось. Твой бывший-абьюзер и слуха-то не имел, - беззаботно передергивает плечами друг. – Давайте, собрались и двинули! Что за пробуксовки? - Травмирующие отношения? – спрашивает Минхо, когда они садятся в машину Сынмина. Тот идейно не пьет спиртное сегодня. Видимо, у них какие-то планы с Джисоном на сегодня. И Чонин не хочет знать, какие. Потому что воображение подкидывает связывание, обездвиживание и прочие абсолютные непотребства. Возможно, это просто перенос . Чонин мотает головой, чтобы перестать думать обо всём этом. - Немного, - криво улыбается Ян. Он не любит обсуждать это с людьми. Честно говоря, даже с психологом о Джине вспоминать бывает непросто. А остальных бесплатно и грузить не хочется. И вообще превращать вечер в разбор своих проёбов не хочется. В караоке, понятное дело, людно: пятница, самый разгар вечера. Но у них получается урвать последнюю кабинку. Всё благодаря природному магнетизму Хана, как он сам говорит друзьям. Сынмин просто целует своего парня в висок, а Минхо смеется на всё заведение. И Чонин находит его смех милым. При этом глаза мужчины становятся очаровательными полумесяцами-щелочками, а верхняя губа слегка приподнимается, обнажая верхний ряд зубов. На это, кажется, можно смотреть вечно. Квартет устраивается по местам, определяется с закусками, временем и напитками. И Хан первым лезет выбирать песню. - Минни, начнем с классики? – Джисон уже скачет на импровизированной сцене, слыша вступление трэка. Его энергичности можно только позавидовать. Хотя, если подумать, Хан всегда таким был: с горящими глазами, кучей идей и планов. Чонин отпивает из стакана и тихо хихикает. Но вот чего парень не ожидает – увидеть, как спустя две песни к паре присоединяется Минхо, начиная перекрикивать Джисона. В конце он отбирает у Джи микрофон и выпинывает того со сцены. Несколько композиций они с Сынмином поют строго на 90 баллов, зрители орут и купают певцов в овациях. - А ты хорош, хён! – выдыхает Чонин, когда возле него приземляется Ли. - Да? Что ж, годы тренировки, и вот я в зените славы, - хмыкает мужчина. – Не сделаешь нам одолжение? Теперь мне любопытно, насколько ты хорош и в этом, - Минхо закусывает губу, понижая голос. - И в этом? – Чонин заторможенно хлопает ресницами, переспрашивая и закусывая трубочку в конце фразы. Минхо сглатывает, придвигается ближе, к самому лицу Яна, кладет на его плечо руку и смахивает с лица упавшие пряди волос. - Я просто не верю, что один человек может и отменно трахаться, и петь как бог, - учитель ухмыляется. Минхо едва касается его затылка пальцами, но это ощущается так приятно. Или, возможно, всё дело в ненавязчивой похвале? Была ли она всегда такой приятной до мурашек по коже? Его хмельное сознание решает это проверить. - Мм, скажи это еще раз, чтобы убедить меня окончательно? – Чонин мычит, прикрыв глаза. Чужие пальцы явственнее массируют кожу головы, и Яна почти размазывает по сидению. - О, ты сейчас так похож на одного из моих котов, - тихо хмыкает Ли, продолжая ласково проходиться меж волос Чонина, - Хорошо, как насчет сделки, хитрюга? Вкусный завтрак в обмен на одну песню? Уверен, Джисон не врал. - Мы точно сейчас об одном и том же Джисоне говорим? – он пытается перевести всё в шутку. Минхо терпеливо ждет, возможно, совершенно случайно касаясь свободной рукой внутренней части бедра Чонина, ощутимо поглаживая. Тот втягивает воздух носом слишком резко, встает и направляется к минорно поющему Киму. - О, решил присоединиться? - Сынмин впервые на памяти Чонина улыбается. И Ян улыбается в ответ, всё ещё тушуясь. - Эм-м-м, да? - он потирает правое ухо пальцами. Как же стремно. Чонин и современную попсу почти не слушает. Если только в машине у кого-нибудь из менеджеров или директора. Вот Хëнджин бы легко проорал что-то и даже ухом не повел. Чонин со своей нестабильной самооценкой не мог таким похвастаться. Но парень решает, что хрен с ним. Ну лажанет - переедет жить в Анголу. Сколько там недель пути пешком..? - Из дорамы? Аниме? Зарубежное? - перечисляет Сынмин. Ян признателен тому за терпение. Потому что последнее аниме, которое Чонин смотрел, давно поросло мхом. А дорамы жутко предсказуемы и неинтересны. Но, глядя украдкой на Минхо, Чонин думает, что хотел бы спеть что-то легкое и воздушное. Такое же теплое, как взгляд напротив. - "Отель Дель Луна"? - он прочищает горло, смотрит на экран, тыкает в нужный ост, а затем наблюдает, как на мониторе отсчитываются цифры до начала первых строк. Парень набирает в легкие воздух. Чтобы запеть когда-то знакомый мотив. И пусть первый куплет выходит немного скомканным, он запинается в паре мест, промахивается с ритмом, но припев уже дается куда проще. Да и парни подбадривают Чонина пальцами вверх. Джисон светит фонарем телефона и утирает невидимую слезу. Клоун. И песня хоть не про любовь (а больше о болезненном расставании), Чонин находит ее достаточно романтичной, чтобы исполнить. Темная сторона любви иногда такая манящая, из нее трудно выбраться. Воспоминания сами по себе начинают кружить в голове. Сколько раз он, подобно лирической героне из песни, собирался и думал уйти от своего бывшего? Очень много. У людей столько пальцев на обеих руках нет. Под конец песни, когда та затихает, он слышит крики и визги: незнакомые люди из соседних кабинок хлопают ему, и это совсем выбивает из колеи. Боже! - Вы не трейни, случайно? - спрашивает какой-то ноунейм в галстуке и простеньком сером костюме в полоску. - Н-нет, - Чонин отдает Джисону микрофон, отходя попить воды. - А хотели бы стать? - не унимается незнакомец. Чонин отрицательно мотает отросшей челкой. - Какая жалость. Но вы в любом случае можете всегда обдумать это? Вот моя визитка. Я рекрутëр компании JYP. И если вам надоест ваша нынешняя работа - наберите меня. И, возможно, станете новым айдолом, - он подмигивает, уходя. Чонин смотрит на визитку с золотым тиснением и хмыкает. Ну да. Где вы видели такого затюканного айдола? Он совсем недавно своей тени боялся, а человек на серьёзных щах ему сцену сулит. Ян наскоро запихивает карточку себе в нагрудный карман, кивая остальным зевакам. - Ух ты, - Минхо приобнимает его за плечи, - а ты, оказывается, действительно, талантлив, - и внутри Чонина что-то взрывается: горячее, вязкое и липкое. Он пытается перетерпеть чувство, начинающее подкипать в животе, но то не угасает. Чонин понимает, что ему жизненно необходимо прижаться к губам Минхо, обхватить их своими и долго целовать, пока они не раскраснеются. А затем взять перерыв на пару секунд и снова касаться чужого рта, крепко обнимая мужчину за талию. Кажется, вырисовывалась проблема. Проблему звали Ли Минхо. И проблема как будто бы знала, о чем думал Ян Чонин. И нагло этим пользовалась. К такому выводу Чонин приходит, когда Минхо отказывается выпускать его из цепких лап, утаскивая за собой в ночь, в неизвестность и кромешную тьму плохо освещенной аллеи. Когда заводит в незнакомую квартиру, не торопясь выцеловывает чониновы губы по отдельности, тянет на себя за лацканы плаща и хихикает. - Ты пьяный, - озвучивает очевидное Чонин. Но сам не отлипает от Минхо. Тот кивает, посмеивается, причмокивает и слегка оттягивает его нижнюю губу, чтобы в следующее вгновение вновь глубоко поцеловать, посасывая чужой язык. - Ты тоже, - мужчина забирается прохладными с улицы руками Чонину под рубашку, гладит живот и сжимает бока. - Хочу затащить тебя в постель. - Ты такой прямолинейный, - Чонин очарован Минхо: как у него получается выдавать такие штуки без зазрения совести, не ища обходных путей, не подбирая эвфемизмов? - Ну, судя по твоему стояку, ты такое одобряешь, - рука массирует достоинство Чонина через ткань классических брюк. А над ухом хихикают, кусая за хрящик. - Я всю неделю думал о тебе. - Ох, - только и может выдать Чонин. Они медленно двигаются в темноте, сбивая что-то по пути, наступая на раскиданные вещи в тесной прихожей и, наконец, нащупывая ручку спальни. - И хотя работы было по горло, я не мог не думать о том, как хорошо ты разложишь меня на свежих простынях, - не затихает Минхо. Он звучит как настоящий змей-искуситель. И сознание Чонина уж слишком быстро сдается под напором его горячего шепота. Они валятся на прохладную постель, попутно избавляясь от одежды, оставаясь в одном белье, перекатываясь по матрасу и без устали целуясь. Минхо как будто обволакивает его всего, формируя комфортный кокон. И Чонину только и остаётся, что плюнуть на свое прежнее нежелание с кем-то спать, общаться и проводить время. Пусть это будет исключением для Минхо. Ян проходится по чужой груди языком, сжимает в руках бедра Минхо, и тот очаровательно охает, прикрывая глаза. Пушистые ресницы начинают трепетать, когда Чонин неторопливо ласкает горошины сосков, то перекатывая их между пальцев, то едва касаясь, то сильно втягивая в рот. Шея Минхо, к слову, оказывается не менее чувствительной к прикосновениям и поцелуям. Поэтому Ян с удовольствием задерживается и там тоже: беспрестанно целуя, прихватывая губами или игриво царапая зубами. - Милый, только без засосов, - предупреждает Минхо. - Хорошо, учитель. Никаких засосов, - хмыкает Чонин. - Хотя я уверен, что не умею их ставить. - Минхо блестит глазами, вмиг седлает Чонина и быстро чмокает его мокрые губы. - О, серьезно? Мне научить тебя? - у него такой нежный голос и мягкое выражение лица. Если он делает такое же во время преподавания, Чонину стоит всерьез задуматься о магистратуре. - Я задел какой-то кинк? - шутит Чонин, легко поглаживая живот любовника большими пальцами. - Возможно? Не уверен, - мотает головой мужчина. И склоняется над ним, чтобы через пару мгновений засосать кожу выше пупка, сжимая меж губ. Чонин тихо стонет, жмурясь. А затем видит, как кожа на его теле наливается красным. Минхо самодовольно наблюдает, как кровь приливает к поврежденным участкам кожи, и фыркает. - Готово. Я тебя пометил. - Оу. Это... - Чонин сглатывает. Двоякое чувство обуревает его: с одной стороны, это горячо; с другой - его бывший парень тоже оказался собственником. И Ян боялся повторения. Но внутренний голос подсказал: "Это же всего лишь на сегодня". И парень кивнул сам себе. Да, они не в отношениях, поэтому нет причины бояться. - Теперь я не потеряюсь, ха-ха. - Я не думаю, что у тебя выйдет, - плотоядно улыбается Минхо, продолжая восседать на бедрах Чонина. - Так какой у нас сегодня план? Хватит энергии на полноценный заход, или мы миролюбиво подрочим? Ян посмеивается, перекладывая ладони на ягодицы мужчины. Ли накрывает их своими руками. - Твои большие ладони так хорошо подходят моей заднице, - стон мужчины утопает в очередном чувственном поцелуе. Минхо дразнит Чонина, потирается задницей о возбужденный член Яна. - Тебе они нравятся? - хмыкает Чонин, ласково поглаживая Минхо по щеке. Тот льнет к руке подобно покладистому коту и кивает. - Выглядят максимально эстетично. Особенно когда лежат на моем теле, - он усмехается. И отбрасывает на край постели свои трусы. Минхо даже в плохо освещенной спальне выглядит потрясающе: как и в прошлый раз, Чонин наслаждается тем, что видит. Ли хочется трогать, ласкать и дразнить. И Чонин бездумно проводит подушечкой большого пальца по полным губам. И те, на удивление, очень проворно ловят палец, резво останавливают и втягивают в себя, почти целиком. Горячий мокрый язык покрывает слюной палец и не дает вынуть обратно. Чонин заторможенно моргает. Затем еще раз. А через мгновение до него доходит, что за игру затеял Минхо. И просовывает в его ротик еще один палец. Минхо покорно слюнявит теперь оба пальца, плотно обхватывая их, всасывая в себя, и мычит, когда встречается взглядом с Чонином. У Яна перехватывает дыхание от, казалось бы, обычной вещи. Но Минхо так сексуально обсасывает его пальцы, вылизывая и начиная играть с ними кончиком языка, что несложно представить на месте пальцев свой член. Тем более что Ян прекрасно помнит, как хорошо рот Минхо может работать с бóльшими объемами. - Ты буквально спец оральных практик, - Чонин нагло ухмыляется и запихивает в ротик партнера пальцы, когда тот позволяет. Это выглядит так красиво и так правильно, что у Яна живот сводит. - О, знаешь, в чем я еще хорош? - учитель загадочно улыбается, как-будто неохотно выпуская из своего рта чужие пальцы. - Я могу мастерски трахнуть себя твоим членом, дорогой, - чонинову руку он заводит себе за спину, покрывает сладко пахнущей смазкой и вводит в анус. - Я чистый. Но нужно подготовить эту дырку. - Ты такая грязная шлюшка, - само срывается с губ Чонина. Он был уверен, почти железобетонно, что никогда не произнесет чего-то такого вслух. Но Минхо, кажется, это вообще нисколько не задевает, скорее, наоборот: мужчина кокетливо хихикает, пропуская в себя Чонина, а затем развратно облизывает губы. - Мне казалось, мы работаем на контрасте, чаги-я, - он подмигивает Чонину, опираясь на его колени и начинает двигаться на трех длинных пальцах любовника. - Определенно лучше моих. - Ты реально в состоянии комментировать это? - восхищается Чонин. Он слегка смещает угол проникновения, замечая, что Минхо временами хмурится и будто не может определиться, как лучше трахнуть себя его пальцами. И когда кончики пальцев Чонина проходятся по заветному бугорку внутри Минхо, тот вздрагивает и, кажется, давится собственным вздохом. - Ох, черт! Блять, Инни, так хорошо! - Голос Минхо такой высокий и хрупкий, звенит как хрусталь в полутьме комнаты. Мужчина отчаянно насаживается на его пальцы, скуля. - Мне этого мало, детка, - он соскальзывает вниз, наклоняется к неосвещенному углу спальни и возвращается с презервативами. - Вот. Надевай и замени свои прекрасные руки чем-то потолще. - Ты такой разговорчивый, - когда резинка надета, Чонин плавно проникает внутрь восседающего на нем Минхо. У того красиво напрягаются руки, живот и ноги, которыми он упирается позади себя в матрас. - Ничего не могу поделать с собой, - он ласково гладит левый бок Чонина. А затем Ли опускается до конца на член, чтобы начать двигаться так, как хочется. - Ты слишком хорошо подошел моей заднице. И теперь она скучает по тебе. Чонин смеется, громко, долго, зажмуриваясь и сотрясаясь всем телом. И он пропускает тот момент, когда Минхо привыкает к его размерам и начинает форменно трахать себя чониновым членом. Как и обещал. Он запрокидывает голову, сладко постанывает и двигается на Чонине так, будто он станок для упражнений: четко, выверенно, точно зная, как ему нужно, как больше нравится. От звуков, что издает Минхо, у Чонина темнеет перед глазами, возбуждение кипит в крови, и парень начинает помогать любовнику, подкидывая бедра вверх, придерживая того и неотрывно наслаждаясь всем спектром эмоций на идеальном лице. - Красивый, - выдыхает Чонин вслух, не замечая этого. Минхо так красиво наслаждается моментом, растворяясь в удовольствии, он отдаётся занятию любовью всем телом, и у Яна почему-то щиплет в носу. Он никогда не анализировал то, насколько он или его партнер вовлечены в сам процесс секса, но Минхо явно выкладывался на все сто. Он будто бы выжимал из себя и любовника всё, что мог взять. Чонину становится так жарко, его будто плавит от пышущего неуëмной энергией тела над собой, что он едва ли может продержаться сколько-то дольше. Чонин закусывает щеку с внутренней стороны, думает о мертвых щенках и прочей гадости, но громко стонущий Минхо и его тугая задница четко подводят парня к краю. И когда оргазм накрывает его, он протяжно выкрикивает и дергается, вжимаясь в Минхо и замирая. - Что, уже? - мужчина самодовольно усмехается, медленно выпуская из себя член. Ян только и может, что кивнуть. - Тогда помоги мне, Инни, - мягко произносит Минхо на выдохе. И в глотке Чонина тут же оказывается чужой член. На возмущения и вопросы нет маневра, так что, смиряясь и успокаивая подступившее смятение, он старается вобрать твёрдый орган, вновь ныряя несколькими пальцами между половинок Минхо. - Оох, да-да-да! Ты отлично справляешься, малыш! Так хорошо работаешь своим языком, - Минхо смотрит на него сверху вниз, заботливо воркуя и прикрывая глаза, когда Чонин действительно удачно ласкает его пенис. - Я так чертовски близко! Давай, потрудись еще немного, детка... Ааах! Инни... Такой чудесный большой рот... мххх! - Ли гладит его по волосам, проходится ногтями по коже головы, периодически тянет пряди на себя, шумно стонет и скулит, когда его член еще сильнее распирает от давления. - Ты готов? Я пиздец как хочу кончить в твою глотку! - его голос ломается, Минхо весь дрожит, его бедра ходят ходуном, начиная агрессивнее трахать рот Чонина. - Боже, блять! Ах! Я так близко, чтобы спустить тебе в рот! Оо-оох! - насадив Чонина до самого основания языка на свой член, Минхо последний раз крупно вздрагивает и изливается партнеру в рот, мыча и безрезультатно пытаясь заглушить себя. Он замедляется, позволяя Чонину отдышаться. Последний хитро улыбается и слизывает остатки спермы с пениса, сглатывая. А затем широко открывает рот, чтобы Минхо похвалил его. - Господи, чаги-я, ты посмотри на себя! - Минхо сбивчиво шепчет, обхватив любовника за обе щеки. - Что за умница мой малыш? Ты так хорошо приласкал меня, верно? - Чонину к этому моменту уже откровенно плевать, что его размазывает в ничто от похвалы нового знакомого. Раньше такого не было. А сейчас даже привкус спермы не кажется таким уж мерзким. - Я обязательно накормлю тебя вкусным завтраком, - он тянет Чонина на себя, чтобы мокро поцеловать и потянуть вниз, на пол, чтобы встать на ноги. - Что, прямо сейчас? - недоумевает Чонин. Он хватается за талию Минхо и негромко хныкает. - В душ, глупый. Мы оба потные и грязные, - посмеивается Минхо, продолжая целовать то верхнюю, то нижнюю губы Чонина. - А затем спать.