'T komt goed || Всё будет хорошо

Две тысячи двадцать второй год Весна(Середина апреля) Берлин, Германия Утомляет, но лезвие больше не помогает. В стеклянной поверхности сосуда я вижу свои красные глаза, и когда я увожу взгляд в сторону, моё тело пронзает дикой болью. Запястье ноет так, словно в него устремили десять ножевых, и так медленно, мучительно прокрутили, разрывая нежную кожу изнутри. В огромных зеркалах, что расположились передо мной, я увидела совсем не приятную картину. От ужаса мой рот перекосило, а взгляд был полон страха и отчаяния. Позади меня тихой тенью проходит живой человек. Его рост высок, но лица не видно. Всё вокруг укрылось пеленой тьмы, только лишь моё тело, искажённое до ужаса, освещалось одной лампой из высокого потолка. – Вряд-ли тебе понравится следующее. – Говорит голос за спиной. Его голос отдаёт хрипотцой и картавостью, но тембр по-прежнему мне знаком. Из полной тьмы, окутывающую всё пространство, на свету одинокой лампы показывается цвет белых волос. Не длинные, но достаточно, чтобы те слегка закручивались, тем самым создавая подобие бардака на голове мужчины. – Мне будет проще, если это буду делать я. – За чёрной оправой очков, что словно ветром снесло с переносицы человека, я узнала Йоста. Его голубые глаза больше не казались мне привлекательными, а даже наоборот – отталкивали. Они сверкают безумством, обрамляя во мне дикий страх. В тщетных попытках дёргаюсь, но мои руки крепко привязаны. Из запястья по-прежнему течёт маленькой струйкой кровь, пачкая мою белую теннисную юбку. Закричать сил нет – хотя до безумия хочется. – Твоё прошлое чем-то схоже с моим, – блондин обходит меня и садится на корточки передо мной, – ты потеряла отца в одиннадцать, я потерял отца в двенадцать, – качает головой, – но, почему-то, это отразилось совсем по-разному на нас. – Я закрываю глаза, лишь бы только не видеть эти огромные, обезумевшие глаза Йоста, некогда в которых плескалась любовь. – Чего ты глаза закрываешь, милая? – Рука рэпера тянется ко мне. Он заправляет мои волосы за уши, холодными кончиками пальцев касаясь моих щёк. – Ты такая наивная. – Из уст голубоглазого прорывается противных смех, да такой, от которого постепенно начинает звенеть в ушах. – Неужели ты и вправду верила, что я хочу связать своё будущее с таким же самым человеком, как я? – Мужчина обходит и становится позади меня, затем ставит руки на мои плечи, смотря мне в глаза через идеально чистое зеркало напротив нас, – Мы с тобой похожи, Мелисс. – Вновь смеётся. – Я хочу скрасить своё одиночество, когда приезжаю в Берлин. Я не ищу там себе постоянных друзей, и даже не вижу смысла в этом. У меня есть ты. Глупая и наивная девочка, с которой приятно провести свободное время, находясь в Берлине. – Вздыхает. – Ты думаешь, я один, будучи в Нидерландах? Ты думаешь, я не окружён женским вниманием и постоянными ласками со стороны женского пола, будучи за сотни километров от тебя? В руке у парня появляется хорошо заточенное лезвие, при свете лампы которое поблескивает и отражает лицо человека в металлическом орудии. Его безумный взгляд цепляется за мои кровоточащие запястья, где всё по-прежнему бежала кровь, заливая пол подо мной красной жидкостью. – Солнце, меня не останавливает то, что мы с тобой в отношениях, понимаешь? – Руки артиста начинают массировать мои плечи, но это нисколечко не помогает избавиться от тревожности и страха внутри. Напрягаясь, я ловлю его взгляд через зеркало, и когда на лице Йоста проявляется дикая улыбка, вовсе не схожа с человеческой, лезвие, находящееся в сжатом кулаке рэпера, тянется к моей тонкой коже шее...

***

Холодный пот стекает по моему лбу, а тело пробивает на лёгкую дрожь. Что это, чёрт возьми, было? Подушка, да и вообще всё постельное бельё промокло. Чёрная майка, в которой я люблю спать так же насквозь промокла, неприятно прилипая к мокрому телу. Касаюсь ладонью лба – прозрачные капельки остались на поверхности моей ладони. Губы подрагивают, а дыхание на пару с сердцебиением, не успокаивается, а напротив, с каждой секундой ускоряется и ускоряется; в висках стреляет, я тотчас корчу лицо от боли и прикладываю пальцы к вискам, скручиваясь в позу эмбриона прямо на промокшей кровати. Эти сумасшедшие, наполненные ненавистью и злобой глаза, голубая оболочка которых ещё совсем недавно была моей любимой всплывают передо мной; на губах едкая ухмылка, а в пальцах крепко зажатое лезвие, на острых кончиках которых виднелись следы ещё свежей крови. Я тихонько вскрикиваю и открываю глаза, в панике оглядываю пустую комнату. Переворачиваюсь на спину и утыкаюсь взглядом на белый натяжной потолок. Грудная клетка часто вздымается, а сердце продолжает колотить стенки кожи, но менее интенсивней. Горло пересохло, а внутри всё просто кипит от страха и тревоги. На часах четыре утра, всё ещё темно. Через несколько часов долгожданный рассвет, что в будущем будет освещать тёмную комнату, а пока я хватаю в руки свой мобильный и, крепко сжимая его в руке, медленным шагом, схожий на той, что в фильме ужасов иду на кухню, дабы смочить горло холодной водой...

***

Неделю спустя Кошмар преследовал меня последнюю неделю, и мой организм, борясь с внутренней тревогой и стрессом, просто напросто не позволял мне закрыть глаза. Тёмные силуэты окружали меня со всех сторон; чувство, будто кто-то стоит рядом или дышит в спину будоражило, а вот последние дни я вовсе не сплю. Я будто-бы переместилась на несколько лет назад, когда моей главной проблемой являлось уснуть или просто поесть – организм не позволял ощутить вкус хорошо прожаренного мяса или какого-нибудь низкокалорийного блюда. Вся еда, попадавшая тогда в мой организм оставалась на стенках толчка, и при виде такого – желание есть пропадало на весь оставшийся день. Стаканчик с кофе не пробуждает во мне ничего, музыка, играющая на фоне в кофейне только злила своим мотивом, да настолько, что под бумажным стаканчиком появились вмятины от моих пальцев. Несколько дней назад мне написал менеджер Паула – напомнил о фотосессии, о которой я, если честно, жалею, что вообще согласилась пойти на это. Много появившихся проблем помешали не только этому, но и в общем всему, что было запланировано на эту неделю. Тяжело было заставить себя встать с кровати. Это чувство беспомощности ситуации, когда даже нету кого-то, кто-бы смотивировал подняться с этой чёртовой койки и пойти работать. Пойти работать, чтобы снова прийти домой разбитой и упасть в чьи-то объятия, услышав при этом, что я молодец, что я смогла прожить этот день, тяжёлый день. Что даже то, что я поднялась с кровати – уже огромный успех, ведь я могла сделать абсолютно по-другому, наперекор самой себе. Но в моей квартире лишь пустота, заполняющая пространство небольших апартаментов только вечером, напоминая о том, что здесь всё ещё живёт человек. Когда я соглашалась на отношения с Йостом, я и подумать не могла насколько больно будет отпускать его. Насколько больно будет думать, что теперь придётся просыпаться самой, чистить зубы, готовить завтрак и вновь засыпать в одиночку – такая пустота. И странно ведь. Прожив в комфортном для тебя обществе хоть один день, наполненным дорогими тебе людьми, а затем вернуться домой, где ты снова один на один со своими мыслями – тяжело для человеческого существа. – Чего это на тебе лица нет, Мес? – Подсаживается ко мне Роберт, ставя перед собой небольшой керамический стаканчик с эспрессо. – Последний раз видел тебя такой... – задумался, нахмурив брови, – три года назад, кажется? – Рыжий вопросительно косится на меня, подперев голову рукой. – Ох, – мотаю головой, – да так, – поджимаю губы, поднимая взгляд со стаканчика на знакомого, – устала просто. – Ты очень загружаешь себя работой, Мес, – качает головой, – возможно, я не являюсь лучшим советчиком для тебя или тем, кто бы мог помочь, но я знаю какого это, загружать себя всей работой мира, чтобы убежать от себя и своих мыслей. Но этому не быть никогда, переедь ты в другую страну или на другой конец мира, ты всегда будешь с собой, и твои мысли никуда, к сожалению, не денутся, – поджимает губы, – выговорись кому-то, кому доверяешь, попроси помощи, в этом ведь нету ничего постыдного или того, что нужно скрывать. Я внимательно, сощурив глаза слушаю старого знакомого, прикусив губу, на которой стала появляться корочка от ран, появившихся благодаря частым покусываниям выше упомянутого. И, вроде бы я понимаю, о чём он говорит, глубокого смысла или истины, приходящей только к определённому возрасту нет, но все слова Роберта будто бы влетели в одно ухо, и тут же вылетели через другое. – Не всегда легко довериться людям, – улыбаюсь, – даже если это твои близкие. Прошлое ранит, оставляет после себя огромную рану, излечить которую не просто, и на её лечение уходит не один год. И чтобы не повторить своей же ошибки, ты будешь на подсознательном уровне всячески избегать то место, на котором ты однажды провалился в яму. – Складываю руки в замок, наблюдая за парнем, чьи эмоции вовсе не менялись после каждого сказанного мною словом, будто бы он ожидал подобных слов от меня. – Но рано или поздно ты упадёшь в ту же самую яму, хочешь ты этого или нет, – пожимает плечами и делает небольшой глоток кофе Роберт, – но оказывается, что в яме теперь не ты одна. Кровь кровоточит, но ты на подсознательном уровне идёшь на встречу тому, в ком ты уверена, хоть и прошлое не даёт забыть о себе. Дверьца небольшого кафе гремит, а звоночек звенит на всю площадь заведения, оповещая о новом клиенте. Роберт быстро делает второй и контрольный глоток эспрессо, и поднимается на ноги, чуть отодвинув стул под собой. – И в итоге, хоть больно и страшно, ты начинаешь доверять ему полностью через долгие годы страданий, вновь выбираясь из ямы, но больше не одна. – Подмигнув, парень подхватывает блюдце с пустой чашечкой, в которой ещё несколько минут назад плескалось вкусно пахнущее кофе и, бегло завернув на своё рабочее место, стал принимать заказ нового клиента, натягивая приветливую улыбкочку на лицо.

***

Четыре дня спустя Полные залы людей с чемоданами или огромными сумками, плачущие от расставания влюблённые или семьи, либо наоборот, встречающие своих родных или близких люди. Это место повидало немало слёз и улыбок, болезненных расставаний или людей, чьё будущее измениться навсегда, когда те сядут на борт своего самолёта, увезящих их за сотни, а то и за тысячи километров от сюда. Этот аэропорт знаком мне от и до. Я знаю каждую кофейню или магазин, знаю все укромные уголки, о которых многие, бывавшие здесь впервые, могут и не знать. Здесь в последние пол года я бываю часто. Кофе со Старбакс с мои именем на стаканчике среднего размера, я делаю первый глоток, чувствуя, как организм утоляет дикую жагу выпить чего-нибудь. За две недели до праздника мне позвонила Иза со счастливой улыбкой на лице, рассказав о том, что вскоре выходит замуж и сыграет свадьбу. От этой новости у меня, признаюсь честно, пошли слёзы. Я видела её горящие глаза, что с нескрываемым восхищением смотрели на кольцо на её пальце с каким-то синим камнем – этот камень идеально подходит под цвет её синих глаз. Тогда же она и пригласила меня на свадьбу, дата которой выявилась 24 апреля. Нидерланды стали для меня вторым домом. Пусть бываю я там довольно редко, но каждый раз, посещая эту страну, я надолго запоминаю все события, произошедшие там. И когда я узнала место проведение свадьбы от сестры Йоста, мне кажется, такого счастья я не испытывала очень давно. Эйндховен. Крупнейший город провинции Брабант. Город света. Однажды мне даже удалось пройтись по всем достопримечательностям этого города в далёких нулевых, но большей половины, в силу своего возраста, к сожалению, я не помню. – У тебя не получится приехать раньше? – Расстроенно спрашиваю я у находящегося за экраном Йоста. – К сожалению. – Пожимает плечами Йост. Он выдыхает дым своих сигарет перед собой и устремляет взор на гудящий город, чей шум мне удаётся слышать даже через экран телефона. – Я бы сам был бы не прочь приехать раньше, Танту не отпускает. – Голубые очи ловят мой расстроенный взгляд за экраном. Тотчас его брови сводятся к переносице, а взгляд больше не выражает былой усталости от многочасовой работы или подобного. – Звёздочка, это же не значит, что мы вовсе не увидимся, – вздыхает и преподносит сигарету к губам, – потерпим на день дольше, ничего страшного, – начинает успокаивать меня Йост, – не расстраивайся, слышишь? У нас ещё будет время надоесть друг другу. – Подмигивает рэпер. На лице «ангелочка» заблестела улыбка, от которой и мои уста растянулись в скромной улыбке. – Люблю тебя.

***

Эйндховен, Нидерланды Дождливые Нидерланды встретили меня крепким, проливным дождём, что усложнило мою задачу добраться до отеля. Многие таксисты отказывались в работе, говоря, мол, погода не та, ищите других. Вот и очередной таксист, отказавшийся от работы. Я раздражённо вздыхаю и перевожу взгляд на дождь, что каплями громко разбивается об асфальт, иногда брызгами попадая на одежду людей. Скопление таких же людей как и я в негодовании переговаривались между собой, жалуясь на работу местного такси. И не поверите, но мне пришлось ждать час. Час, чтобы дождаться окончания дождя и наконец вызвать это чёртовое такси! Но, как оказалось, цены на них возрастают сильнее, ведь после дождя ценность подобного рода услуг возрастает в разы, в особенности для новоиспечённых туристов, что только и желают оплатить короткую поезду на такси и побыстрее оказаться с чемоданами около своего отеля. Спустя долгих полтора часа, я наконец падаю на мягкую кровать под звуки разбивающегося об металлическую крышу дождя, на секунду прикрывая глаза. Усталость прильнула своим крепким хватом ко мне, конечности неприятно потягивали, напоминая последние несколько часов, проведённых на ногах.

***

Открыв глаза, за окном недорогого номера показалась звёздная ночь, звёзды которых сияли сегодня ярче, чем когда-либо. Я приподнимаюсь на локтях, сонно оглядываюсь вокруг и вновь падаю носом в подушку. Частички усталости преследуют меня даже после сна, от чего я томно вздыхаю, прикрывая глаза, дабы снова провалиться в сон. Ведь только благодаря такому способу, я быстрее смогу увидеться с Йостом. Дверь в моём номере хлопает, обозначая, что здесь помимо меня кто-то находится. Я судорожно вскакиваю с кровати и иду назад, как видимо, к стенке, не видя перед собой ничего, кроме силуэта, что встал в дверном проёме, скрестив руки на груди. Телосложение мужского пола, что заставило напрячься и пробудиться мгновенно. Неужели я забыла закрыть дверь? Свет за спиной мужчины частично освечивает очертания высокого тела, и сквозь пелену в глазах и темноту, я смогла увидеть, как с коротких волос мужчины медленно, словно мёд стекают капельки воды, продолжая течь вдоль шеи, плеч и живота, затем впитываясь в полотенце, которое обмотано вокруг его бёдер. Лицо и глаза мужчины увидеть мне не удалось – темнота не удосужилась нагородить меня таким вознаграждением, так что мне пришлось вглядываться в высокого мужчину, стоящего в проёме моего номера. А точно ли это вообще мой номер? От этой мысли я качаю головой, судорожно бегаю взглядом по тёмному номеру в поисках чего-то. Спиной касаюсь холодной стенки, и тогда я понимаю, что бежать мне некуда. Балкона нет, единственный выход здесь только входная дверь, находящаяся в стороне загадочного мужчины. Загадочный человек делает пару шагов вперёд, но эти движения не вызывают во мне чувство безопасности, от чего я тотчас вжимаюсь в стенку сильнее, прищурив глаза. Когда мужчина оказывается совсем рядом со мной, я медленно, с дикой опаской поворачиваю голову на него. О какого моё удивление, когда вижу перед собой Йоста со знакомой мне ухмылочкой на лице. – Йост? – Ну а кто ж ещё, звёздочка? – Удивлённо вскидывает брови парень. «Ангелочек» тянет руку к моему лицу, заправляет прядь моих волос за уши, и большим пальцем проводит по скуле, пристально смотря мне в глаза. – Ты ведь говорил, что у тебя не получится приехать раньше, что изменилось? – Это уже не важно. Важно, что я здесь, правда? Йост тянется к моим устам и аккуратно, чтобы не спугнуть касается моих приоткрых губ своими, всё ещё держа руку на моей щеке. Из блондинистых волос моего парня всё ещё падают горячие капли, попадая мне на лицо и спускаясь мокрой дорожкой вниз, к губам. Я хватаюсь за плечи Йоста, вдыхая побольше воздуха в лёгкие, когда он углубляет поцелуй, начиная быть настойчивым и требовательным, требуя того же самого и от меня. – Я так скучал, звёздочка, – улыбается, – пожалуйста, скажи, что и ты тоже. – Просит меня Йост. – И я, – глотаю комок в горле, всё ещё не до конца веря в происходящее, – я тоже скучала. Йост тотчас подхватывает меня к себе на руки и кидает на кровать, тут же нависая надо мной. Это всё происходит настолько быстро и неожиданно, что суть происходящего доходит до меня только тогда, когда мой взгляд цепляется за спавшее с тела рэпера полотенце, что теперь укрывает мои ноги. Я стеснительно перевожу взгляд на его бесстыжие глаза, вдыхая воздух, которого почему-то стало категорически не хватать через рот. Йост тянется ко мне за новым поцелуем, держа свою крепкую руку у меня на талии, будто бы предотвращая возможный мой побег. Но проходит две, три, четыре, пять секунд, а он всё не целует меня. Я в непонимании свожу брови к переносице и открываю глаза...

***

Солнечный луч раннего утра пробился сквозь незакрытые шторы номера, светя мне прямо в глаза. Я щурюсь и переворачиваюсь на другую сторону, туда, где солнечный свет ещё не успел добраться и нагло потревожить меня. – Йост? – Резко открываю глаза и сажусь по-середине кровати, встревоженно бегая взглядом по небольшой комнатке. Вскакиваю на ноги и судорожно, словно от того, если я сейчас не найду его, миру придёт конец. Словно на Землю упадёт огромный метеорит, убив всё живое после себя – и это только потому, что я не смогла найти его в своём номере. Какой же бред, не так ли? Обойдя все две комнаты, ни в одной из которых Йоста найти мне не удалось, я присаживаюсь на пол рядом с кроватью, спиной опираюсь об неё и громко, раздражённо выдыхаю, с силой стискивая зубы. Вроде бы, это даже повод для радости – впервые у меня вышло уснуть без кошмаров и навязчивых мыслей. Но сон, в котором мне удалось прикоснуться к его губам, ощутить тепло его тела и прикоснуться к мокрым после душа волосам, тоскующей болью отзывалось в моём сердце.

***

На следующее утро Желудок предательски урчит, когда мой взгляд цепляется за ларёк, на небольших витринах которых расположились сладкие и, манящие своим видом пирожные и миленькие тортики. Вздыхаю, переводя взгляд на время в экране моего телефона. Пробки длятся уже около десяти минут, а к церемонии остался всего час. Пальцами нервно стучу по пластмассовой поверхности двери дорогого автомобиля, иногда состыкаясь со взглядом таких же, на первый взгляд, замученных и уставших людей, глядящих на меня сквозь окно своих машин. Наблюдая за жизнью сквозь плотных окон, где люди, не заторможенные несчастными и всеми ненавистными пробками, весело переговариваются между собой, ярко жестикулируя и улыбаясь яркими улыбками, я резко почувствовала себя немым зрителем. Зрителем, что тупо наблюдает за жизнью людей, в которых играет море красок и разношёрстных эмоций, пока собственная, ничем по факту не отличающаяся от других жизнь протекает мимо, словно та позабыла обо мне. Моя жизнь стала меньше походить на жизнь мечты. Работа, где всё свободное время приходится убивать на студии, и выходить на улицу только тогда, когда нужно идти домой. А в последние дни перед отъездом домом стала сама студия, кровать в собственной квартире которая заменяет теперь кожаный, чёрный диван. Но на нём уснуть ещё мне не пришлось. Работа, где увидеть мир становится чем-то таким желанным и манящим, взбудораживая хрупкое сознание и утомившийся мозг всякий раз, когда появляется возможность выбраться хоть куда-то. Йост ничего об этом не знает. Для него я всё так же живу, как и раньше. Для него нету моих тревожных мыслей, нету тех снов, главным злодеем которых является он, нету всех тех трудностей, через которые я прохожу. И не потому, что он вовсе не интересуется моей жизнью и моим самочувствием, а потому, что я сама внушаю ему то, что со мной всё в порядке. Но на самом деле, в первую очередь внушаю это я сама себе. Я на подсознательном уровне вру своему молодому человеку, который в последнее время стал уж больно часто беспокоится обо мне и моём здоровье; стоило бы рассказать ему всё ещё с того самого дня, как мне приснился тот кошмар, как меня стали преследовать старые и, плохие мысли, с которыми, казалось бы, было покончено ещё в те года. Будь он со мной в одном городе, да даже просто в одной стране, поверьте, обо всём бы этот засранец уже давно знал. Если врать в переписке, где тот не видит моих глаз и эмоций – является простым делом, то в жизни, зная то, как влияет на меня Йост, я бы рассказала ему всё, не скрывая никаких деталей.

***

Чёрные каблучки цокают по плитке, пряди волос легко продавливает ветер, щекоча кожу моих щёк и чуть щипая за вздёрнутый носик. Небо сверкает своей синевой, солнце пляшет игривыми лучами на белых и пушистых тучках, а ветер подлавливает ритм и танцевал вместе с солнцем. Окна в огромном здании поблескивают от небесного светила, оставляя после себя подобие искорок на плотном стекле. За «спиной» здания играет спокойная музыка, разбавляясь шумом человеческих голосов. В своих руках сжимаю небольшой клатч, с интересом разглядывая территорию вокруг себя. Аккуратно подстриженные кусты в виде разных форм, огромный фонтан по-середине, украшенный цветом золота поблёскивал, а цветы, что являются неотъемлемым символом Нидерландов, разрослись вдоль всего свободного периметра, напоминая больше ботанический сад, нежели территорию церкви, венчание молодых которое должно произойти здесь. На пороге весело щебетали знакомые мне фигуры, повёрнутые ко мне спиной. Я улыбнулась, когда услышала знакомые голоса моих близких людей, немножко даже ускоряя шаг при виде них. Пару прядей выпадают из пучка, я быстро заправляю их за уши, в руках покрепче сжимаю чёрненький клатч, в котором хранится телефон с карточкой от номера. Кожаное изделие пару раз норовилось выпасть из рук, выскальзывая из-за вспотевших от нервов ладоней. В руках Апсона, что стоит ко мне спиной, я углядела два небольших букета, один из которых был упакован в красивую, белую обёртку с маленьким рисунком двух колец, составляя собой смесь белых пионов с голубыми гортензиями, а второй бело-фиолетовых тюльпанов с тёмно-синими гиацинтами в нежно-розовой обёртке. На моих губах заиграла улыбка. Я поднимаюсь по ступенькам вверх, затем легонько, совсем невесомо касаюсь пальчиками худой спины парня. Темнокожий друг подпрыгивает, и даже вскрикивает от неожиданности, с глазами по пять копеек поворачиваясь на меня. В следующую секунду эмоции Аппи сменяются и тот улыбается, заманивая меня в свои крепкие объятия. Цветы, которые парень держит в руках щекочут шею, от чего я тихонько смеюсь, обнимая его в ответ. Приятный запах древесных парфюмов на шее Апсона, напоминающий больше мне запах соснового леса врезается в нос. Я уверенна на все сто, что этот парфюм ему помогла выбрать Аланис. – Сколько лет, сколько зим. – Смеётся Апсон и делает небольшой шаг назад. Я перевожу взгляд на Мартина и Аланис, стоящих за спиной Аппи. На их лицах играет лучезарная улыбка, и те по очереди обнимают меня. – Ты выглядишь просто великолепно, – говорит Аланис, обведя мой скромный наряд оком, – Йост с ума сойдёт при виде тебя. – подмигивает мне голландка. – Да перестань, – смущённо отвожу взгляд, – кстати, где он? – В туалет отошёл. – Вмешивается в разговор Мартин, поджигая конец сигареты чёрненькой зажигалкой. То, что Йост уже здесь, заставляет меня напрячься всем телом, а сердце забиться быстрее. Волнение накатывает с головой, и спокойно стоять больше не получается. Глаза бегают по всему периметру территории в поисках белых волос и голубых глаз, но никого, кроме приглашённых гостей мне, к сожалению, не удалось найти. – Да успокойся ты, скоро он придёт. – Аланис кладёт руку мне на плечо, посмеиваясь. Я смотрю на неё с несколько секунд, затем улыбаюсь и киваю, но продолжаю искать его взглядом. – Wilde je gaan schijten? Waarom zo lang? – Начинает смеяться Мартин, обращаясь к кому-то. Вслед за его смехом стал «подпрыгивать» и живот, что со стороны выглядит довольно комично. – Ben je een dwaas? Dude, Ik heb een vriend ontmoet, daarom ben ik gebleven. – Знакомый голос с хрипотцой недовольно ворчит в ответ на шутку Мартина, и тогда мой взгляд цепляется за блондинистые волосы, находящиеся всего за метр от меня. Красиво уложенные волосы портит ветер, голубые глаза за оправой очков недовольно глядят на пухленького друга, а меж губ появилась длинная сигарета «Camel». Белая рубашка, как и всегда, пожмакана и заправлена в чёрные брюки, любимый пояс Йоста «Fuck you» придёрживает вечно спадающие с его тела штаны. Всё в его стиле. Не смея больше и секунды стоять на месте, позабыв о каблуках, шпильки которых могли в любой момент сломаться, я ринулась к Йосту, что по какой-то причине не смог углядеть меня сразу. Крепко обхватываю шею Йоста руками, носиком утыкаясь в вечно горячую шею голландца. Запах моей любимой морозной свежести я вдыхаю побольше, вжимаясь в тело рэпера сильнее, хотя, казалось бы, куда можно сильнее? The look of love — the rush of blood И мне плевать, испортиться ли мой макияж, над которым я работала с пяти утра, плевать на причёску и на то, как в данный момент я выгляжу. Сейчас я чувствую, как его горячие ладони обхватывают мою талию, как с каждой секундой объятия становятся всё сильнее и сильнее – настолько, что даже покажется, что мои рёбра скоро треснут от такой силы. – Ты мне всё рёбра сломаешь сейчас, Йости. – Смеюсь на ушко парню я. Сердце прыгает, делает тройное сальто в грудной клетке, словно споймало дозу бешеного адреналина. Йост ослабляет «хватку», но отпускать не намеревается. Я чувствую эти взгляды наших общих друзей, что точно с улыбками наблюдают за влюблёнными нами и за тем, как для нас вдруг пропал весь внешний мир, оставив в наших головах только нас двоих. Тихое шуршание за моей спиной пробивается сквозь невидимый «купол», пока вторая рука Йоста, что покоится у меня на талии исчезла, оставляя за собой лишь фантомное ощущение мужских ладоней на ней, и прохладный, апрельский ветер, что ласково гладит нас. – Я очень скучал, звёздочка. – С голландским акцентом промовляет Кляйн, ведь знает, что я просто без ума от того, когда он говорит так. Йост нехотя отпускает меня, и шустро прячет что-то за своей спиной, лучезарно улыбаясь. – У тебя моя тоналка на рубашке, – щурясь, подмечаю я, и пальцами касаюсь того места. – что ты прячешь? – Ничего страшного, отстираю. – Отмахивается рэпер. После моих слов мужчина загадочно улыбается, и торжественно протягивает тот букетик в нежно розовой обёртке, который всё это время держал Аппи. Где-то неподалёку заиграла «Careless Whisper» с динамиков телефона. Обернувшись, за моей спиной двое парней и одна девушка, держа телефон в руках принялись танцевать, медленно и плавно двигая руками и бёдрами в мелодичный такт этой песни. Переводя взгляд на Йоста, я заметила, как его щёки порозовели, губы поджались, а глаза скрылись за ладонью. Засмущался. Я, смеясь, принимаю этот букет из рук своего парня и попутно оставляю поцелуй на щеке, крепко сжимая миленький букетик в руках. – Вы танцевать будете или да? – Интересуется Мартин, недовольно вскидывая руки. – Под такую песню и не такое можно вытворять. – Брови мужчины сведены к переносице, а глаза поочерёдно окидывают нас недовольным взглядом. – Volgende keer op onze bruiloft, dude. – Йост подмигивает друзьям, и тотчас притягивает меня к себе, закидывая руку мне на плечо. Глаза наших общих друзей округляются, чего не скажешь про меня. Я с непониманием смотрю на своего парня и друзей, намекая выражением своего лица, мол, что жду срочных объяснений. – Если это правда, чувак... – Апсон берётся за голову обеими руками и делает шаг назад, с диким удивлением продолжая смотреть на Йоста. – Может мне кто-то объяснит, что происходит? – Подаю голос я. – Ничего звёздочка, тебе этого знать пока что не нужно. – Улыбнувшись, Йост целует меня в макушку и обнимает, носом утыкаясь в мои волосы.