'T komt goed || Всё будет хорошо

Две тысячи двадцать первый Зима(Декабрь) Йост Когда я увидел её беззащитную, сидящую около фонарного столба, мне стало очень стыдно. Мне стало стыдно, что Мелисса узнала об этом. Я не планировал рассказывать это кому-то ещё, если не брать в расчёт брата. Don't cry, I am just a freak Её слова ранили меня очень сильно. Пожалуй, лучше бы я вытерпел тысячи её пощёчин, нежели эти противные слова. Оно отпечаталось в моём мозге, приклеившись замертво куда-то туда, где отодрать его практически невозможно. Она уходила, но я не останавливал её. Пусть я и хотел побежать за ней, крепко схватить за плечи и объясниться, но в глубине души я понимал, что на данный момент это лучший вариант для нас обоих. Now I know, you should go. Когда я встретил Мелиссу в Египте, мне захотелось уйти. Не потому, что я не рад был её видеть, а потому, что не хотел вновь делать себе больно. Я не хотел вновь переживать тот кошмар, который предоставил мне последний прожитый месяц. Но, встретившись с её зелёными, как чистый лес глазами, у меня появилась надежда, что всё можно исправить. Признаюсь, я как дурак надеялся, что она не сделает вид, что мы не знакомы. Надеялся, что обнимет меня, как это было раньше. U love me and I love u. Ur heart hurts, my does too. Её слова были для меня словно резкий удар со спины острым ножом. Словно она воткнула его, медленно, будто бы наслаждаясь моими мучениями достала острое лезвие, потом вновь воткнула, только уже без особой жалости. В тот момент что-то живое убили во мне. Она сама его убила, перед этим породив. Сигаретный табак, что разлетелся под сильным давлением моих пальцев, напоминал меня в тот момент. Я помню, как моё сердце с треском пропустило трещину, забытую мною давно. На душе стало очень плохо. Оставшись с ней наедине, я сделал хуже себе в разы. Больнее, чем та боль, с которой я жил последний месяц. I walk this earth all by myself. I'm doing drugs, but they don't help Я шёл в номер отеля совершенно подавленным. Шум и громкая музыка вокруг вместе с весело отдыхающими туристами меня больше не волновала. Я пытался вбить себе в голову, что ничего страшного не случилось, но сердце болезненно ныло и кровоточило. Придя в номер, я скурил пачку марихуаны. Мне было настолько херово, что даже задумываться о своём состоянии завтра я не хотел. Мне было плевать. Плевать, что произойдёт завтра. Плевать, что произойдёт в эту секунду. Плевать, доживу ли вообще до утра. Разве есть что-то прочнее человеческого сердца, которое вновь и вновь разрывается, но всё ещё живо? Когда любишь человека – ты готов сделать для него всё, что в твоих силах. Тебя совсем не волнует мнение окружающих на счёт твоих чувств, когда ты искренне любишь. При виде объекта обожания хочется улыбаться двадцать четыре на семь, быть рядом тогда, когда этому человеку захочется и наоборот. Но можно ли мои чувства описать как любовь? Вряд-ли. Любовь на самом деле это что-то горькое и не вкусное, когда оно не даёт положительных плодов. От ощущений, что человек, которому ты готов положить весь мир к ногам, не чувствует того же самого к тебе – хочется кричать и метать всё на своём пути. Но это абсолютно нормально. И винить в этом другого человека не стоит. В моём же случае, это скорее всего привязанность на фоне хороших воспоминаний.

***

Прошло два года. В моём сердце всё так же до сих пор живёт трещина, которую я больше не залечиваю наркотиками. Я стал набирать аудиторию всё больше и больше, что, конечно же, не могло не радовать. Моя жизнь понемногу стала возвращаться в прежнее русло. Я научился дышать без послевкусия горечи. Я чувствовал огромную поддержку со стороны своей аудитории, а так же моей семьи и друзей. Я очень им благодарен.

***

Вчера с Апсоном и Мартином мы прилетели в Роттердам для того, чтобы дать концерт в эту субботу. Последний концерт в этом туре, что очень радует. Прикуриваю около кофейни, ожидая Мартина, что пошёл заказывать мне и Апсону горячий кофе. В такую морозную погоду это самое то. Чувствую на себе пристальный взгляд Апсона, который метается вдоль моего лица и укутанного под тёплой одеждой тела. Вопросительно смотрю на друга, склонив голову набок. Он хитро улыбнулся, пряча что-то у себя за спиной. – Что с тобой, Апс? – Недоверчиво кошусь на друга, делая шаг назад. – Ничего особенного, не парься, чувак. – Улыбается темнокожий, делая шаг навстречу мне. В момент, когда я отвлёкся на звонок телефона, в меня прилетает холодная субстанция, попав прямо в лицо. Прикрываю глаза, чувствуя, как кожу после сильного удара снежком начинает обжигать и пощипывать. Смахиваю остатки снега с губ и щеки, переводя злой взгляд на умирающего со смеху Апсона. – Ты придурок, скажи мне, Апс? – Вполне серьезно спрашиваю я, понемногу начиная не чувствовать половины лица от холода. – Ну а чего ты стоишь весь такой, как серьезный дядька? – Он кривится, таким способом изображая меня. Пару раз качнув головой, выкидываю окурок в урну, начиная собирать из горы снега голыми руками крупный снежок. Под снегом мои руки стали красными, так же как и лицо начиная пощипывать от резкой смены температуры. Но я не обращаю на это внимания, полностью сконцентрировавшись на «мести». Сделав довольно плотный снежок, я поворачиваюсь к Апсону с довольной лыбой, но и в этот момент меня настигает карма. Снежок снова прилетает мне, но только уже в область шеи. Я шикаю, чувствуя, как крохотные снежинки пробрались под свитер, соприкосновившись с почти горячим телом. – Ну всё, тебе пизда. – Делаю размах, со всей силы кидая снежок прямо в темнокожего друга. Комок снега прилетает тому прямо в область живота, от чего он горбиться, хватаясь за место удара. – Что здесь происходит? – Мартин выходит из здания с тремя стаканчиками кофе, смотря на нас поочерёдно непонимающим взглядом. – Всё хорошо, просто Апсону вдруг стало плохо. Пусть кофейку выпьет, просрется и всё пройдёт. – Подхожу к темноволосому с улыбкой во всё лицо, со всей силы хлопая его по спине. – Я тебя, суку, убью когда-нибудь. – Фыркает парень, по-дружески толкая меня в бок.

***

Кажется, я увидел Мелиссу. Она так же прошлась взглядом по толпе, ловя на себе мой взгляд. Я и не почувствовал, как мои руки перестали меня слушаться, а телефон выпал прямо на лёд. Я смотрел в те самые глаза, которые находились совсем недалеко от меня. I see you, you see me. Я не слышал других звуков. Шум толпы и музыки смешался воедино, играя кашей на фоне. Мои руки постепенно стали трястись, чего я и сам не ожидал от себя. В её глазах я увидел обеспокоенность, смешавшуюся со страхом. Неужели она вот так реагирует на меня? Ведь прошло столько лет, те травмы и боль давно остались в прошлом, проработанными алкоголем и психотерапией в свои года. Сглатываю тягучую слюну, подбирая со льда телефон. На нём появились трещины, которые меня не совсем волновали. К девушке подъезжает довольно широкий мужчина, касаясь руками её плеч и улыбаясь во все тридцать два. Мою душу окутала дикая ревность и непонимание произошедшего. Хотя, с чего бы мне ревновать? У нас никогда не могло бы что-то получится. Мы причиняем друг другу сильную боль, одновременно давая неземные ощущения и воспоминания. Это глупо ревновать девушку, с которой у вас с самого начала всё было очень странно. Прошло два года, она вполне спокойно могла найти себе достойного мужчину, который будет её оберегать и показывать то, чего она достойна. А достойна она многого. Того, чего я дать не смогу. Опустил голову, чтобы не видеть то, что могло бы быть, поворачиваюсь спиной к ним, крепко хватаясь руками за перила. Захотелось домой и покурить. Прошло два чёртовых года, Йост, а ты всё что-то чувствуешь к журналистке, встретившую случайно в аэропорту, которая бросила тебя в один из тяжёлых периодов твоей жизни. Потираю ладонью лицо, обречённо вздыхая. Это ёбанный провал.

***

Эта ночь выдалась тяжёлой для меня. Разум полностью погрузился в воспоминания двухлетней давности, нагоняя панику и грусть внутри. Ноги судорожно тряслись, но контролировать это я совсем не могу. Они будто бы живут своей жизнью, позабыв, кто ними управляет. В моей руке покоилась бутылка с коньяком, содержимое которого опрокидываю в себя прямо с горла каждые пять минут. Алкогольный напиток обжигал горло, нагоняя внутри теплоту, но лишь физическую. Комната была полна темноты и мрака. Поздняя ночь, а за ней окутанный ночной темнотой номер дорогого отеля. Пусть номер и был не из дешёвых и довольно привлекательный, сейчас в нём я чувствовал удушающую печаль, которая моими же руками плотно обвила горло, не давая полноценно вздохнуть грудью. Прокашливаюсь, потирая сонные глаза. На часах, наверное, около двух ночи, за временем я не слежу. Да и на кой чёрт оно мне, если каждая минута отдаляет меня от нашей встречи с Мелиссой? Мне хочется верить, что прошло не семь часов, а всего час, как бы глупо это не звучало. Вливаю в себя ещё одну дозу алкоголя, морщась от его вкуса. Коньяк по полной режет горло, обжигая его со всех сторон. Достаю пачку сигарет, на автомате доставая две сигареты и поджигая одну. Вторая тут же оказывается за ухом, ожидая свою очередь. В темноте номера и свете уличных фонарей я вижу, как красиво дым разлетается по воздуху, полностью растворяясь в атмосфере спустя только пару минут. Никогда не любил романтизировывание чего-либо, но курение определённо ломало мои рамки. Это выглядит чертовски красиво, как бы оно на самом деле не вредило организму.

***

Двенадцатое декабря – Иза, чёрт возьми! – Выругиваюсь я, выкидываю окурок в пепельницу, возвращаясь в номер отеля из балкона. – Почему ты не предупредила? Я не в Леувардене. – Сестра недовольно цокает языком на том конце провода, явно закатывая глаза. – Йост, я тебе ещё на той неделе говорила, что приеду в Нидерланды, чем ты меня слушал? – Её тон быстро смягчается, когда кто-то что-то говорит ей. И этот кто-то был возлюбленный моей старшей сестрёнки. Именно для этого они прилетели в Нидерланды, чтобы поближе познакомить своего будущего мужа с нашей небольшой семьёй. – Ты всегда таким был. – Не ворчи, и без тебя плохо. – Фыркаю я. Поставив звонок на громкую, достаю из маленького холодильника газировку, ловким движением открывая железную крышку и отпивая прохладного напитка. – Ну а как на тебя не ворчать-то? Мы всего на несколько дней приехали. – Завтра буду. – Ты пешком что-ли собрался идти? – Нет, Иза, не начинай. – Обычно отношения с сестрой у меня отличные, даже более чем, но сегодня у нас у обоих настроение было не в самом лучшем расположении, что и произвело началу нашему небольшому выбешиванию друг друга с самого утра. – Ладно, завтра так завтра. До встречи. – Давай. – Нажимаю на «сбросить», чувствуя дикую потребность в курении. С моих рук соскользает небольшая баночка колы, разбиваясь о пол и разбрызгивая содержимое банки по всюду, в особенности на меня. Липкий напиток попал на белую футболку и серые шорты, оставляя за собой коричневые пятнышки по всей одежде. Громко матерюсь, поднимая и выкидывая в урну уже пустую банку с колой, выдвигаясь на поиски какой-либо тряпки или швабры, чтобы вытереть то, что было случайно разбрызгано по всей смарт-кухоньке.

***

Вечер сегодня был ничем не примечательный. Я вышел из номера, дабы освежить мысли и прикупить чего-то из алкоголя. Алкоголь единственный, кто составляет мне компанию в этом городе. Апсон с Мартином уехали сразу же после концерта к своим девушкам, а я принял решение остаться здесь ещё на несколько дней. Глупо наверное отрицать, что я остался здесь только из-за Мелиссы. Всё равно я верил, что мы должны ещё встретиться. И даже если не сегодня, то я вернусь сюда вновь, пока не встречу её. Накидываю на голову капюшон, посильнее натягивая его на себя, когда слышу перешёптывания двух девушек, которые явно узнали меня. Сегодня не было настроения с кем-то фотографироваться или как-то контактировать, хотелось просто в одиночку выпить. Когда Мелисса выкладывает новую историю, я останавливаюсь прямо по среди тротуара, несколько минут в тупую рассматривая фотографию в коллаже с симпатичным тортом и улыбающейся во все зубы Мелиссой. Прикусываю губу, чувствуя приятное тепло внутри, которое разгорается всё сильнее и сильнее при виде её милой улыбки. Как жаль, что улыбка зеленоглазой предназначена не мне. Мой выбор пал на небольшой, но довольно привлекательный винной магазинчик с хорошими отзывами. Знакомые, которые часто бывают в Роттердаме рекомендовали хотя бы раз посетить его, постоянно твердя о лучшем месте, где можно прикупить изысканное вино города. Зайдя в помещение, скидываю с себя капюшон, без раздумий начиная разглядывать товар. Магазин выполнен в довольно неплохом дизайне. Красный потолок с не очень ярким светом, тёмного оттенка стены и стеллажи, на которых в небольшой горе сена располагались те самые ви́на. Остановился я на «Chateau Montrose 2005». Долго выбирать не хотелось, поэтому выбрал то, что, так сказать, попалось под руку. Проходя мимо огромного стеллажа с красной ценой на алкоголь, боковым зрением вижу девушку, которая чуть не врезалась в меня, делая резкий шаг назад, чуть не сбивая за собой стеклянные бутылки и выставляя руки перед собой. Поворачиваю голову в её сторону, и в этот момент я забываю как дышать. Как я и думал, девушка вновь стала избегать меня. Она пыталась задеть меня своей показушной безразличностью, но я больше не ведусь на это. Я видел, как загорелись её до безумия красивые глазки, как она сама порой порывалась улыбнуться, но сдерживалась из-за своей гордости. Ввести Мелиссу в краску – раз плюнуть. Достаточно просто наклониться к ней, и её щеки уже краснеют, а глаза смущённо бегают от тебя. Это чертовски мило. Выйдя на улицу и сев на лавочку, я почувствовал, что барьер между нами уже сломлен. Я знал точно, что после этого дня мы снова начнём общаться, поэтому много улыбался, что Мелиссу очень раздражало. Под непонятными действиями мы, немного пообщавшись, направились в сторону ближайшего бара, так сказать, отпраздновать наше возобновлённое общение. Предложил я, а та была особо и не против. Выпили мы не много, но достаточно, чтобы сломить все грани дозволенного. Мелисса, вкинув в себя очередной и, последний на сегодня шот, громко кричала песни какого-то певца, параллельно двигая бёдрами на небольшом диванчике и снимая себя на заднюю камеру со вспышкой. Смотря на неё, я впервые почувствовал, что мне хочется оберегать её от всего плохого. Хочется вытирать слёзы на её глазах, быть опорой для неё, быть тем, в ком она будет уверенна в завтрашнем дне, а не просто переспать и уйти. И это так странно, ведь до этого я не ощущал подобного. Но я не такой. Я не тот человек, с которым можно строить планы на завтра и быть уверенным во мне на все сто. Я не смогу дать ей ту уверенность и стабильность, которой она так жаждет, ведь я и сам порой не могу договориться с собой. Лучшим оберегом для Мелиссы – это как можно быстрее уйти от меня, ибо сам я на это не решусь. Я больше не смогу оставить её одну, без меня, как бы эгоистично это не звучало. Но даже если она и попытается уйти, я буду её останавливать и умолять остаться. Точки возврата больше нет. Судьба дала нам шанс избежать друг друга, ведь понимала, что чем дольше мы будем вместе – тем больше проблем мы доставим друг другу. И если мы встретимся и не решимся пройти мимо друг друга, мы будем обречены на очень сложный путь, не факт который мы пройдем. И мы, сами того не понимая, поставили невидимую подпись на белой бумажке судьбинушки, подтверждая свою дальнейшую участь, подготовленной ею же. Мелисса невесомо касается моего плеча пальчиками. Я дёргаюсь, вырываясь из пучины своих мыслей. Девушка заправляет волнистые волосы за уши, наклоняясь ко мне. – Пойдём, Йост, я домой хочу. – Говорит она сквозь громкую музыку, а моё тело покрывается сотней мурашек только от осознания её близости.

***

Уютный и небольшой домик выглядел довольно чистым по сравнению с моим номером. Вещи лежали строго на своих местах, никакой лишней посуды в раковине или на столе, всё просто блещало от чистоты и ухода. Если сравнивать с моим холостяцким номером – у меня словно парочку бомжей завелось, вовсе не следя за своей чистоплотностью. Говорив праздничную и наспех придуманную речь, я видел, как в глазах девушки зарождалась новая, совсем иная искра. Она разгоралась с каждым разом сильнее, что поспособствовало моей широкой улыбке. I've been searching for a trail to follow again. Я не хотел признаваться в первую очередь себе, что сегодня ночью след мой здесь простынет на неизведанное время, оставив после себя приятные воспоминания. Видеться нам будет очень трудно и практически невозможно в ближайшем будущем, так как графики будут совершенно не совпадать. Я знаю, что дела у неё идут отлично. Она один из популярных фотографов и интервьюеров Берлина, и бросить всё, чтобы встретиться со мной – очень глупый поступок, если, конечно же, девушка на него когда-нибудь решится. Не хочу думать о будущем. Оно меня в какой-то степени даже пугает, заставляет нырнуть куда-то глубже и переживать больше, чем есть на самом деле. Проще, когда ты не задумываешься об этом на постоянной основе. Тема родственников. Эта тема для меня осталась такой же больной, как и тема родителей. Мне до сих пор тяжело говорить об этом, вспоминать и проживать сложные периоды из раза в раз, но я переступаю через себя, чем очень горжусь. Я доверяю Мелиссе.       Затем наступает больная тема для нас обоих. Мелисса отворачивается, не желая смотреть мне в глаза. Практически умоляя её посмотреть в мои глаза, девушка смотрит на меня, начиная осыпать множеством извинений. Голос зеленоглазой начинает подрагивать, а речь путаться. Я выпаливаю всё, что чувствовал последние года. Мелисса молча выслушивает меня, хрустя тоненькими пальчиками. И, возможно, кто-то может подумать, что мои слова были неискренними или чтобы вызвать жалость и чувство вины у девушки – это не так. Я полностью обнажил душу перед ней, и в моих словах было ни капли вранья или обвинений. When the night was full of terror, and ur eyes were filled with tears. When you had not touched me yet... Слёзы Мелиссы породили во мне маленькую дырочку. Она такая маленькая и беззащитная прятала своё лицо в ладонях, пока её плечи подрагивали, а изо-рта выходили тихие всхлипы. Я тут же сорвался с места, встал прямо напротив неё, убирая ладони с лица, затем присел перед ней на корточки, крепко сжимая её руки в своих. Тушь немного потекла, стрелки размазались тёмными кругами под глазами, но даже такой она выглядела красивой. Когда Мелисса говорит о том, насколько я сильный человек, и что она не заслуживает такого отношения к себе, я злюсь. Агрессия вырастала во мне большим паростком, но я обрубал её под корень, пытаясь доказать обратное. Оставляю поцелуй на тыльной стороне руки британки, носом утыкаясь в её подрагивающие от вспыхнувшей истерики колени. В следующую минуту происходит много чего, чего я даже не успею понять. Вот она отталкивает меня и мы сидим на полу, обмениваясь влюблёнными взглядами. Я касаюсь её мягкой кожи, расплываясь в глупой улыбке от чувств, которые выходят уже через край, больше не в силах быть под замком. How it feels to rest on your patient lips to eternal bliss. Мы поцеловались. Мысленно я задыхался от всего, что происходило прямо сейчас. Я снова чувствовал её губы на своих, которые отвечали той же лаской, которую я так же вкладывал в наш поцелуй. Мелисса поддаётся вперёд, а я углубляю поцелуй, сплетая наши языки вместе. Моя рука безвольно блуждала по шее девушки, от чего та, сама того не замечая протяжно выдыхала мне в губы, пробуждая во мне новые ощущения. Your lips were soft like winter, in your passion, I was lost. Вовремя останавливаюсь, обрывая такой нужный нам обоим поцелуй. Мы оба тяжело дышим, неотрывно смотря друг другу в глаза. Оставляю быстрый чмок на губах брюнетки, крепко прижимая её к себе. Спиной опираюсь об кухонные тумбы, укладывая голову девушки себе на грудь. Она устраивается поудобней, обнимая меня в ответ. Провожу пальцами вдоль её позвонка к шее, возвращаясь на исходную точку. Под моими прикосновениями Мелисса напрягается, громко вбирая в себя побольше воздуха. Мы начали говорить обо всём. Мы обсуждали всё, начиная от лёгких и непринуждённых тем, заканчивая тяжёлыми для размышления на ночь теориями. Говорили мы около часа, если не больше. Рядом с ней я не хочу смотреть на время, не хочется лишний раз нагружать убивающими мыслями и жестокой реальностью. – Йост, спой что-нибудь, пожалуйста. – Шепчет Мелисса, носиком касаясь моего щетинистого подбородка. – Боже, побрейся наконец. – Что, например? – Хихикаю, касаясь своих усов и подбородка. – А что тебя не устраивает, мисс гладкость? – Что хочешь, мне не принципиально. – Мелисса шлёпает меня по спине, утыкаясь в моё плечо. – Ты невозможен, Йост. – Вздыхает зеленоглазка. Я беру лицо девушки в руки, одариваю её несколькими поцелуями около губ, затем прижимаю к себе, посмеиваясь с реакции девушки. – Ну ты дурачок, Йост? Ты же колишься. – Из наших уст вырывается смех, такой искренний и по-настоящему живой. – Всё, тихо, я буду петь по просьбе одной мисс гладкости. – Мелисса цокает после моих слов, поудобней устраиваясь на мне. Шёпотом, якобы убаюкивая девушку я начал петь свою невыпущенную песню, иногда путаясь в своих же словах из-за хорошей дозы выпитого сегодня алкоголя. Я услышал тихое сопение у себя на плече. Прекратив петь, я увидел, как спокойно вздымается её спина от равномерного дыхания. Я улыбнулся, быстро целуя ту в макушку. Передо мной стал очень тяжёлый шаг. Мне нужно подняться и отнести её в спальню, при этом не разбудив. Может, будь я трезв, или относительно трезв, я бы сделал это с лёгкостью, но когда я немножечко под шафе, есть мысли только о том, чтобы подняться самому и не разбить себе голову о ближайший острый угол, не то, чтобы подняться со спящим человеком на руках. С третьей попытки у меня получается подняться на ноги, крепко держа Мелиссу на руках. В сонном состоянии девушка обхватывает мою шею руками, сцепляя их в замочек вокруг шеи. Улыбаюсь, разглядывая одновременно смешное и милое лицо брюнетки. Волосы хаотично разбросаны по моему плечу, что успели электризоваться от ткани моего худи. Айси подбегает к нам, начиная тереться о мои ноги. Я пропустил тот момент, когда эта милая кошечка с сердечком на макушке успела полюбить меня, хотя изначально наши отношения начались не с очень хорошей ноты. – Айси, моя хорошая, веди в спальню, я не знаю куда. – Голубоглазая кошечка с минуты смотрит на меня, затем протяжно мяукает, начиная бежать в сторону одной из дверей. Следую за ней, останавливаясь около приоткрытой белой двери, в которую уже успела забежать беленькая зверушка. Аккуратно заношу Мелиссу в комнату, не видя перед собой ничего. Нащупываю кровать и аккуратно, насколько могу в таком состоянии кладу на кровать, укрывая её тёплым пледом. – Йост, ты уходишь? – Брюнетка приоткрывает глаза, с неким страхом в глазах смотря на меня. – Ещё нет, – отвечаю шёпотом, дабы полностью не пробудить ещё сонную девушку. – Не уходи, ложись со мной. – Сейчас, я телефон возьму и приду, хорошо? – Эванс мычит в знак согласия, прикрывая свои очи. Наослеп выхожу из комнаты на кухню, где на столе осталась грязная посуда с недоеденным кусочком торта, ожидая, когда та будет блестеть от свой же чистоты. Вздыхаю, подхожу к телефону и смотрю на время. “03:47 AM“ Потираю сонные глаза, наспех туша экран смартфона. Билеты на поезд куплены ещё вчерашним утром сразу же после звонка сестры, а времени оставалось у меня совсем немного. Несколько раз чертыхаюсь себе под нос, прикусывая губу. – Ну что за ёбанный пиздец. – Тихо матерюсь я под себя, опираясь руками о поверхность стола. Заправляю пятерню в свои волосы, пальцами второй руки нервно постукивая по столу. Резко оторвавшись от опоры, взглядом пробегаюсь по помещению, хватаю телефон в руки и захожу в комнату к Мелиссе. Она вновь тихонько сопела, повернувшись на правый бок. Подхожу к девушке, улыбаясь, видя рассыпанные по всей белой подушке волосы, приоткрытый рот и курносый носик, который изредка подрагивал от каких-то снов. Осыпаю девушку парами поцелуев и, крайний раз взглянув на неё, выхожу из комнаты совершенно опустошённым. Это, наверное, не правильно, но я успел привязаться к ней. Привязаться и влюбиться, как маленький мальчик. Чувства, которые я испытывал к ней определённо мальчишеские – такие же искренние и ранимые. На улице давно перестал сыпаться снег, колыхал голые деревья только морозный ветер, обременяя холодом, достигающим самых костей. Вызываю такси до отеля, параллельно прикуривая горькую сигарету Камел. Я вернулся в жестокую реальность, в которой придётся смириться с насущими проблемами. Но за моей спиной находился дом, в котором все проблемы улетучивались благодаря одному человеку. Все они будто по щелчку пальца исчезали, позволяя вдохнуть полной грудью и почувствовать себя наконец живым. Странно так, что лишь одно присутствие дорогого тебе человека может в край изменить твоё состояние. Сплёвываю едкий вкус после табака, чувствуя, как медленно, но уверенно стал трезветь. Представляю, как будет отчитывать меня за неприятный запах и резкое появление у себя на пороге брат, когда приду к нему домой даже не предупредив.

***

Леуварден, Фрисландия Стоя перед дверью квартиры старшего брата, я, поджав губы, всё никак не мог нажать малюсенькую кнопочку, что оповестила бы хозяевам квартиры о госте. Я чувствую себя ещё пьяным, морозный ветер декабря не отрезвил меня как следует, если не сделал хуже. В моей зажатой ладони покоится чёрный чемодан с вещами, с которым я сразу после приезда в родной город направился к брату. Резко нажимаю на красную кнопочку, слыша, как раздается звонок в квартире. Сейчас утро и, скорее всего, Элиас спит, но меня это не волнует. Спустя пару минут слышу шаги, затем прокручивание замка и отпирание массивной двери. На пороге, готовясь увидеть сонного и раздражённого Элиаса, вместо него я вижу полуголую девушку, которая тут же прикрылась дверью при виде меня. – Здравствуйте, вы к кому? – Немного испуганно говорит она, крепко цепляясь за железную дверь. – Здравствуйте, я скорее всего ошибся дверью, извините. – Неловко улыбаюсь я, и было уже готовился рыться в поисках телефона, я услышал доносящийся из квартиры голос Элиаса, – Стойте, – резко хватаюсь за дверь, тем самым позволяя себе заглянуть внутрь помещения. Из-под угла выходит такой же полуголый Элиас с мокрыми волосами и обмотанным вокруг бёдер полотенцем. Брат застывает в шоке, пока я с усмешкой смотрю то на девушку, то на брата, понимая, что пришёл совсем не вовремя. – Ты что здесь делаешь? – Хмурится старший, посильнее затягивая полотенце на бёдрах, под которым, как видимо, ничего из одежды не было. – И тебе привет, – широко распахиваю дверь, довольно поставив руки в боки, – да вот, как видишь, переезжать к тебе собрался, карьера музыканта нынче не окупаться стала, скитаюсь из дома в дом, выжить пытаюсь, пока не вспомнил, что есть любимый братик. – В обычной для меня манере говорю я, переступая через порог квартиры, занося за собой чемодан и прикрывая дверь. Элиас расстерянно оглядывает меня, почёсывая мокрую голову. – Чё с лицом? Я же шучу, ты будто меня не знаешь. – Наигранно закатываю глаза, принимаясь снимать с себя верхнюю одежду. – Любимый, кто это? – Шатенка, что всё это время наблюдала за мной, переводит взгляд на старшего, нахмурившись. Усмехаюсь от прозвища своего брата, хитро стреляя глазками в сторону Кляйна старшего. – Флора, знакомься, это мой придурковатый младший брат Йост, Йост, это Флора. – Как-то обречённо твердит старший Кляйн, громко вздыхая и почёсывая затылок. Подхожу к светловолосому, закидывая руку тому на плечо, всё так же широко улыбаясь. Кидаю беглый взгляд на Флору, что чуть ли всем телом не жалась к стене, руками прикрывая полуголое тело. – Меня ты представил, а она для тебя кто? – Хитро смотрю на брата, дожидаясь от него ответа. Элиас скидывает мою руку, делая пару шагов назад. – Йост, ты пьяный что-ли? – Брат тут же меняется в лице, нахмурив светлые брови. Я удивлённо прожигаю взглядом старшего, выпрямляясь и убирая улыбку с лица. – Я абсолютно трезв, Элиас. – Серьёзным тоном отвечаю я, стараясь не шататься от своего же запаха. – Флора, ты тоже чувствуешь запах перегара? – Мы оба смотрим на бедную девушку, которая так тщательно жалась в стену от неловкости, а теперь была готова лезть на потолок, когда я пристально смотрел прямо ей в глаза. Кареглазая шатенка стеснительно кивает головой, подтверждая тем самым догадки брата. – Ты на кой чёрт припёрся ко мне домой пьяным? Ты в своём уме, Кляйн? – Не начинай, пожалуйста. – Хмурюсь, заправляя пятерню в светлые волосы. – Не отчитывай меня, мне уже давно не двенадцать лет. Да, я выпил, но это было хер пойми когда. – Да, тебе не двенадцать, но ведёшь себя на все девять. От тебя воняет как от свиньи, душ принял хотя бы. – Я после поезда сразу к тебе, уж извини, там душа не было. – Пожимаю плечами. Телефон в кармане вибрирует, и я, не отрывая взгляда от голубых глаз брата, что со злостью смотрели в мои такие же принимаю звонок. – Алло? – Привет, Йост, ты почему ушёл и ничего не сказал? – На том конце трубки слышу заспанный и одновременно злой голос Мелиссы. Поджимаю губы, взглядом метаясь по квартире. Сейчас всё внимание было приковано на мне, от чего стало даже неловко. – Мелисс, я занят немного, позже напишу. – Ладно. – В её голосе слышалась нотка обиды, но я не успел ничего сказать, так как она тут же сбросила трубку. Мысленно чертыхаюсь, громко вздыхая. Ловлю взгляд Элиаса, который уже с интересом и, даже с лёгкой улыбкой смотрел на меня. – Позвони или напиши мне тогда, когда Иза с её бойфрендом придут в ресторан, я подтянусь позже. – Кидаю телефон в карман, делаю разворот на девяносто градусов и иду в сторону прихожей. – Стой, – останавливает меня голос Элиаса. Слышу приближающие шаги. Оборачиваюсь. – оставайся, раз пришёл. Иза с Мартеном придут аж под вечер, что ты, будешь по улицам один скитаться? – По-доброму улыбается светловолосый, кладя руку мне на плечо. – Совсем ты раскис, что за девчонка, малый? – Трясёт за плечо брат, заглядывая в мои глаза. – Неважно, куда вещи можно поставить? – Натягиваю улыбочку, кидая взгляд на стоящий в прихожей чемодан. Элиас недоверчиво щурится, явно понимая, что сейчас я многое тому недоговариваю. – Я отнесу, ты пока в душ сходи, потом завтракать пойдём.

***

Вид на красиво ухоженные грядки с цветами, хорошо убранные улицы и детские площадки открывался из балкона квартиры моего брата. И, вроде бы, я прожил какую-то часть своей жизни в этом городе, но за родной его я считать не могу. Как бы я не пытался себе внушить подобное, не прокатит. Горький привкус после сигареты остаётся у меня во рту, но я полностью игнорирую это, поджигая новую сигарету. Боковым зрением вижу брата, что с осторожностью подошёл ко мне, вынимая изо рта только поддожённый табак. – Хватит, ты уже двадцать минут куришь. – Элиас делает затяжку, морщась от горькоты. – Как ты их куришь? – Светловолосый тушит курево об пепельницу, оставляя её там же. Пожимаю плечами, совершенно спокойно глядя вниз, где бегали и громко кричали играющие в снежки дети. А ведь когда-то и я таким был. – Йост, что такое, ты сам не свой. – Элиас опирается руками об подоконник, таким способом ловя мой спокойный взгляд. – В смысле? Устал просто, концерты, переезды постоянные, сам понимаешь, не легко это. – Потираю щетинистый подбородок, поднимая уголки губ. – Не переживай, Элиас, со мной правда всё в порядке. – Уверенно хлопаю брата по плечу, пытаясь убедить себя и его в этом.

***

Поправляю галстук на шее, подкатив к локтю длинные рукава белой рубашки. Элиас настоял, чтобы я оделся по деловому, так как наше знакомство состоится в одном из дорогих и светских ресторанов города. Элиас так же, как и я одет в идеально выглаженную рубашку с чёрным галстуком и такого же цвета брюками. Флора остановилась на чёрном платье в пол, которое идеально подчёркивало фигуру невестки моего брата. Я видел, какими глазами он смотрел на неё, как что-то шептал, а та тихо посмеивалась ему в плечо, чмокая в щёчку. Я правда искренне рад за них.

***

Стоя перед высоким зданием, девушка и брат переминались с ноги на ногу, пытаясь согреться от сильного холода, недовольно что-то ворча в мою сторону. – Я же сказал, идите, я найду вас. Незачем вам мёрзнуть. – Раздражённо фыркаю я, окидывая таким же взглядом старшего брата. – Если не придёшь через десять минут – на месте задушу. – Помахал в воздухе пальцем укутанным в перчатку Кляйн-старший, хватая под руку свою возлюбленную, ведя внутрь тёплого помещения. Шмыгаю носом, доставая из кармана побитый телефон. После того дня я так и не поменял стекло. Это тоже своего рода воспоминания, которые находятся всегда и везде при мне. Дрожащими от долгого нахождения на холоде пальцами набираю номер Мелиссы, прикладывая смартфон к уху. Один гудок, два, три, четыре. – Алло? – Заспанный голос девушки на том конце трубки пробуждает во мне улыбку. – Привет, ты спала? – В ответ слышу мычание, затем непонятное шуршание. – Мелисс, прости, что ушел и ничего не сказал, но ты пойми меня. Я бы никак не смог остаться с тобой, а разбудить тебя мне не хотелось, уж больно ты сладко спала. – Молчание по ту сторону экрана заставляет подумать, что девушка уснула, даже не дослушав мою речь, но я слышу, как она включает или выключает кондиционер, затем громко хлопает дверьми, как видимо, своей спальни. – Беда с тобой, Йости, – хихикает она. Я улыбаюсь от нового прозвища, вновь шмыгая покрасневшим носом. – Ты на улице что-ли? – Угукаю в ответ, поглядывая в сторону ресторана, в котором, скорее всего, меня уже ждали. – Звёздочка, мне бежать нужно, меня уже ждут, как освобожусь напишу, хорошо?

***

Иза с распростёртыми руками подходит ко мне, оставляеь поцелуй на щеке и крепко обнимает за шею. Обнимаю сестру в ответ, чувствуя не сменившийся за столько лет аромат фиалки на русых волосах. – Боже, ты так изменился. – Иза отстраняется от меня, дабы взглянуть в мои глаза. – Похудал так, возмужал. – Старшая поправляет воротник моей рубашки, не переставая улыбаться. – Ты тоже. – Надеюсь, в лучшую сторону? – Хихикает она, указывая кивком головы в сторону столика, за которым уже все собрались. Увидев меня, незнакомый мужчина поднимается на ноги, окидывая меня строгим и, полным призрениям, взглядом. Щурюсь, так же с ног до головы оглядывая бойфренда моей сестры. – Мартен. – Строгим и, даже грубым голосом представляется плечистый и высокий мужчина, протягивая мне руку. – Йост. – С улыбкой на лице пожимаю ему руку, пристально разглядывая нового знакомого. Он ухмыляется, отпускает мою руку, возвращаясь на место, переводя взгляд на стоящую рядом со мной Изу. – Присаживайтесь, чего вы стоите?

***

Всё вокруг просто кричит о том, насколько богато и дорого здесь. Диваны, на которых мы сидим выделяют собой идеальную чистоту, стеклянный столик не просвечивает ни одного жирного пятнышка на себе. Дорогие люстры с бриллиантами освечивают огромный зал ресторана, отдавая некой приглушённостью в определённых участках помещения. Внутри так же находятся огромные колонны, вокруг которых свисает лиана. За некоторыми столиками можно было наблюдать пепельницу или кальян, чей дым распространялся по всему залу, заполняя запахом курева всё вокруг. Играет приятная джазовая музыка, сменяющая иногда на рок-н-ролл, что так же напоминало о «дороговизне» этого заведения. Мартен, сложив руки в замок и прищурившись, долго смотрит на меня с Элиасом, тем самым нарастая напряжение за нашим столиком. Пару раз я даже ловил его странный взгляд на себе, не понимая, к чему выстраивать такое напряжение между нами, которое прочувствовал не только я. Флора с Изой очень даже поладили. Они обменивались своими девичьими историями, хихикая и попивая белое вино из идеально чистого бокала. Обмениваюсь утруждающим взглядом с Элиасом, откинувшись на спинку стула. Он пожимает плечами, вкидывая себе в рот заказанный ранее стейк. – Чем занимаешься, Мартен? – Первым интересуется брат, быстро поправляя галстук на шее. – Бизнесом. У меня большая сеть ресторанов по нескольким странам Европы, передалось по наследству от родителей. – Уверенно отвечает мужчина, останавливаясь взглядом на мне. – А вы чем занимаетесь? – Кареглазый шатен ставит локти на стол и с прищуром смотрит на меня. – Музыкой. – Мартен меняется в лице, его глаза выдают заинтересованность. – Неплохо. Какой жанр? – Элиас откашливается в кулак, так же как и я напрягаясь от вопроса. – Рэп. – Приглаживаю светлые усы, зажимаю ножку фужера между большим и указательным пальцем, отпивая немного содержимого внутри. – Оно и видно. – Мужчина усмехается, повторяя мои движения. Внутри вскипает злость и агрессия, а в мыслях зарождается глупая идея разбить этот чёртов бокал об его голову. Элиас незаметно толкает меня в бок, намекая, что мне лучше промолчать. Прикусив щеку изнутри, отворачиваюсь в противоположную сторону от них и мысленно остужаю накопившуюся агрессию и пыл, натягивая улыбку на лицо и продолжаю вести напряжённую беседу с будущим мужем моей старшей сестры.