Сосуд для яиц Императора

— Температура тела нашего вида слишком низкая, чтобы выносить потомство, — говорит Император. В его голосе отчётливо прослушиваются грустные, даже тоскливые нотки. Ты чувствуешь лёгкий укол стыда из-за своего вопроса о размножении иллитидов, но любопытство оказывается сильнее. Сглатываешь комок в горле, продолжая: — Есть ли другой способ? Император смотрит на тебя, и его взгляд тебе ни о чём не говорит. Молчание тянется. — Эм. Ну, я имею в виду. Как ты, эм, раньше? Это какая-то бессмыслица, но Император кивает, будто каким-то чудом понял тебя. — Нерестовый бассейн в городе. Большинство личинок были кормом для Старшего Мозга. — Ох… — ты вздрагиваешь, внутренне радуясь, что решил замедлить процесс цереморфоза. Расстаться со своей человечностью? Брр. Очередная пауза затягивается. И вот ты уже переминаешься с ноги на ногу, чувствуя себя максимально неловко. — Совсем другое дело — температура человеческого тела, — неожиданно добавляет Император. В его тоне тебе снова слышатся уже знакомые тоскливые нотки. — Она идеально подходит для инкубации. Император бросает на тебя короткий взгляд, и блеск в его глазах кажется тебе более тусклым, чем раньше. Сейчас между вами нет ментальной связи, поэтому ты не уверен, почему это так. Твоё глупое человеческое сердце сочувственно сжимается. — О, — повторяешь ты. И вдруг в твою голову приходит идея. Безумная идея, да, но у тебя не получается смириться с мыслью, что Император… Неужели ты серьёзно думаешь об этом? Собираешься предложить себя в качестве… кого? Подопытного? Это безумие вообще совместимо с жизнью? — А для человека безопасно? Ну это, ты понимаешь… — Да, абсолютно, — говорит Император ровным голосом, — Есть заклинания, если необходимо сохранить жизнь субъекта во время инкубационного периода и после него. Дрожь холодком проскальзывает вдоль твоего позвоночника. Стоит ли говорить, что обычно такой необходимости не возникает? Для иллитидов жизнь раба вряд ли имеет какую-то ценность. Но вслух ты это не произносишь. Ведь Император… Да, ты точно повредил себе голову во время путешествия, если всерьёз решил предложить свою помощь в этом деле. Невероятная тупость. — Думаю я могу помочь, — быстро проговариваешь ты, прежде чем успеваешь передумать, — побыть инкубатором. Я согласен на всё. Ты поднимаешь взгляд, и оказываешься в плену удивительных тёмно-фиолетовых глаз Императора. Его радужки темнеют и слегка подрагивают мышцы щёк. Вот и вся реакция на твоё предложение. Лёгкая улыбка? Ты бы пропустил её, если бы не смотрел так пристально. — Что ж. Неожиданно, но… Я подготовлю всё необходимо и через две недели можно будет начинать. Не хочу, чтобы с тобой, мой дорогой спутник, случилось что-то плохое. Твоё сердце сжимается от радости и удивления. Как ни странно, ты не чувствуешь страха. Ведь ты доверяешь Императору, как никому больше.

****

— Пора, — голос Императора бархатный и низкий. Твоё сердце замирает в груди от того, каким соблазнительным он кажется. Ты вспоминаешь разговор между вами несколько недель назад. К чёрту твоё любопытство. Должно быть, с тобой что-то серьёзно не так, раз ты добровольно согласился стать живым инкубатором. Но вот ты здесь и пути назад нет. — Пойдём. Император левитирует в направлении спальни, и ты спешишь за ним. Тебе представлялось, что придётся лежать в одной из этих капсул иллитидов и ты рад ошибиться. Даже думать о них противно. Ничего удивительного, ведь первый опыт нахождения в них не принёс тебе ничего хорошего, только паразита в голове. — Сначала укус, — говорит Император, когда ты входишь в комнату и шаркаешь ногами в сторону кровати. Тебе жарко и неловко. — Это не снимет всех болевых ощущений, но поможет тебе расслабиться. — Хорошо. Как ты хочешь? — Укус становится для тебя неожиданностью, но ты не против. Твои щёки опаляет жар. Император подталкивает тебя к кровати, и ты падаешь на вышитое покрывало. Наощупь оно шелковистое и мягкое, слишком изысканное для такого случая. Ты издаёшь нервный смешок. Император склоняется над тобой. Его тело кажется массивным и мощным по сравнению с твоим. Сердце гулко стучит в груди, дыхание учащается. Твой член полувстаёт. Просто от ощущения близости, от предвкушения того, что должно вот-вот произойти. Щупальца Императора извиваются, опутывают тебя, фиксируя в одном положении. Его руки ложатся по обе стороны от твоей головы. Смертоносные когти впиваются в покрывало. — Не бойся. Я тебя не съем. — Было бы забавно, если наша общая история была лишь прелюдией к этому моменту, — ты пытаешься пошутить. Опускаешь воротник рубашки, обнажая кожу. Ноздри Императора раздуваются, и он наклоняется ближе. Его дыхание мятным холодком обдаёт нежную кожу на твоём горле. По позвоночнику пробегает дрожь. Глаза Императора следят за движением твоего кадыка, когда ты сглатываешь. А потом он набрасывается. Зубы пронзают кожу на твоей шее, и ты захлёбывается в собственном крике, трепыхаешься в крепких объятиях щупалец Императора. Боль кажется бесконечной. Неизбежной. Неминуемой. Тебе кажется, будто дикий зверь вцепился в твоё горло. Но вдруг всё прекращается. Твоя шея немеет, словно её заточили в глыбу льда. Твоё тело будто бы парит, кажется лёгким и невесомым. Интересные ощущения. И твой член снова заинтересованно привстаёт. — О, — говоришь ты. Язык ворочается во рту, как ватный, слишком толстый и неповоротливый, чтобы у тебя получилось выдавить из себя что-то более связное. — Это было необходимо, — ровный голос Император раздаётся в твоём сознании. Его ментальные щупальца тянутся к твоему телепатическому центру, поглаживают его. Удовольствие. Безопасность. Забота. Незаметно для тебя ваши разумы слились воедино. Всему виной ваш высокий уровень совместимости. Это риск, но ты идёшь на него добровольно. Ощущения слишком приятные, чтобы отказывать себе в этом удовольствии. Ты вздыхаешь, прикрываешь глаза. Хочется записать этот момент у себя на подкорке, чтобы потом доставать его из памяти и наслаждаться им вновь и вновь. Это невыразимо прекрасно: вот так слиться воедино, стать одним целым. Все чувства и ощущения удвоились и словно вторая утерянная половинка, о потере который ты и не подозревал, вернулась на место. — Доверься мне. Расслабься. — От этой команды твоё тело будто бы вспыхивает от желания. Щупальце раздвигает твои ноги, огибает икры и движется выше, к бедру, которое всё ещё плотно затянуто в брюки. Щупальце двигается, исследует, дразнит и поглаживает. Твой член пульсирует. — Чёрт, — выдыхаешь ты, — Мне стоит… Ещё одно щупальце легонько шлёпает по твоим губам. Ах, вот как. Но в эту игру могут играть и двое. Ты приоткрываешь рот, высовываешь язык. Облизываешь щупальце, наслаждаясь его ненавязчивым вкусом. Мята и какая-то сладость. Ммм. Грудь Императора вздымается, и из неё рвётся стон — низкий, полный желания звук, от которого желание дразнить только усиливается. Тогда ты берёшь конец щупальца в рот и втягиваешь щёки. Дразнишь кончик щупальца языком. С губ Императора срывается очередной стон. — Расслабься. Впусти меня. — Приказ Императора пульсирует в твоём телепатическом центре. По его щупальцу проходит дрожь. Оно проникает глубже в твой рот, исследуя верхнюю полость рта, сплетаясь и расплетаясь с твоим языком. Ты послушно расслабляешься. Тебе нравится, когда щупальце наполняет твой рот. Нравится, когда Император прижимает тебя к себе сильнее и овладевает тобой таким образом. Нравится принадлежать ему и телом, и разумом. Что-то изменилось. Когда Император снова вжимается в тебя, ты чувствуешь, что обычно гладкий бугорок в районе его паха вырос во что-то внушительное. О. О. Тебе не терпится почувствовать этот сюрприз внутри себя. Обычно Император трахает тебя несколькими щупальцами сразу по твоей просьбе, но это… это даже интереснее. Ты движешься ему навстречу. Сначала медленно и ритмично, но постепенно движения становятся всё более хаотичными, яростными. Его щупальца помогают тебе избавиться от рубашки и брюк. И, наконец, ты остаёшься обнажённым перед Императором. Словно изысканное блюдо, ты готов, чтобы тобой наслаждались. Как разумом, так и телом. Император тоже обнажён. Ты осматриваешь знакомые фиолетовые гребни, гладкую кожу, перевитую мышцами. Всё это можно исследовать всласть. Ты трогаешь и гладишь всё, до чего получается дотянутся. Его щупальца тянутся к тебе, обхватывают твоё тело тугим коконом. Тебе ужасно хочется, чтобы он наконец-то взял тебя. Ты стонешь жалобливо, надеясь, что эта мольба будет расшифрована верно. И, конечно, он понимает, что тебе нужно, ведь между вами больше нет секретов, а ментальная связь крепче, чем когда-либо. Он заканчивает дразниться, приставляет яйцеклад к твоему анусу. Вбивается рывком и, хотя, движение даётся легко благодаря предварительной растяжке и подготовке, ты всё равно вздрагиваешь и морщишься. Но двигаешься ему навстречу. И вот уже он глубоко внутри тебя, растягивая и наполняя тебя до отказа. Ты часто дышишь, тоненько выстанывая на выдохе. Его так много, гораздо больше, чем в те разы, когда внутри твоей дырочки были лишь щупальца. Но разве возможно сказать ему «нет»? Он толкается внутрь тебя, неглубоко, но ощутимо. Это боль, смешанная с удовольствием. Ментальные щупальца в твоей голове тем временем обвиваются вокруг твоего телепатического центра, массируя его, а настоящие плотнее обхватывают твоё тело, удерживая тебя в нужном положении. Ты чувствуешь себя беспомощной куклой, повисшей на верёвках. И возбуждение от этой картинки не спадает, а, наоборот, растёт. Император рычит. Ритм его толчков сбивается, они становятся агрессивнее и хаотичнее. Он движется всё быстрее, пока, наконец, не замирает, вжимая себя в тебя. Его яйцеклад вибрирует глубоко-глубоко внутри тебя. Растягивается, извивается, будто это ещё одно щупальце. И что-то движется по нему. Сначала медленно, растягивая тебя ещё больше. Трётся о простату и двигается дальше. Ещё одно. «Яйца», — догадываешься ты. Хнычешь и стонешь, дёргаешься и извиваешься, будто удовольствие бьёт тебя как током. И что-то в этом есть, тонкая грань между наслаждением и пыткой, где всё перемешалось. — Да, вот так. Ты так хорошо их принимаешь. Молодец, осталось совсем немного. Время тянется и извивается, словно щупальца Императора. Сколько прошло времени? Час? Больше? Но тебе всё равно. Ты не прочь продлить это удовольствие подольше. Твой живот уже так раздулся, что члена больше не видно. Ты лишь чувствуешь, как его твёрдая головка упирается в мягкую кожу. Это слишком. Но тебе это нравится. Чёрт. Ты скулишь, бесполезно пытаясь потереться членом о тело Императора. Император издаёт смешок, твои потуги его забавляют. — Так хочешь получить награду? Щупальце обхватывает твой член, сжимается и разжимается в дразняще медленном ритме, от которого ты начинаешь сходить с ума. Кончик щупальца проходится по головке, смазывая сперму и пот. Ты пытаешься двигаться навстречу, желая получить больше. И Император позволяет тебе, лаская тебя сильнее и быстрее. В твоей голове мелькают образы. Твоё тело, запертое в капсуле иллитидов, руки и ноги связаны. Натянутая кожа на твоём животе, этакий спелый круглый бугор плоти в форме шара. Между твоих ног мокро и щекотно. Там что-то извивается, что-то, нет, несколько этих чего-то пытаются выбраться из твоего тела. Но ты их не видишь. Только чувствуешь, как они движутся внутри тебя, как путешествуют по твоим внутренностям, как растягивают твой покрасневший припухлый анус, когда выбираются наружу. Ты хорошо зафиксирован внутри капсулы, ты не можешь двигаться ни вверх, ни вниз. Ты — живой инкубатор и не более того. — Цикл будет продолжаться, — говорит голос в твоей голове. Ровный низкий голос без малейшей интонации. Такой знакомый и родной. Но слова жестокие, ледяные. И всё же… Внутри тебя ужас и наслаждение словно завязываются в тугой узел, заставляя твоё тело содрогаться. Спина выгибается дугой, и волна экстаза прокатывается по каждой клеточке плавя всё на своём пути. Щупальце продолжает двигаться вверх-вниз по твоему члену. И он выстреливает спермой, струя за струёй, пока тебя не накрывает опустошение. Теперь там всё слишком чувствительное. Ты стонешь и щупальце отдёргивается. — Отдыхай, — приказывает Император, но его тон звучит чуть мягче, чем прежде. Вы лежите бок о бок, уже чистые. Его щупальца запутались в твоих волосах и рассеянно перебирают пряди. Его рука застыла на твоём вздувшемся животе, такой собственнически-защитный жест, который тебе очень нравится. Всё как в старые добрые времена: ты и твой Хранитель. — Тебе понадобятся силы. Я побуду с тобой, пока ты спишь.