Позаботься обо мне

      Спина больно ударяется об ячейки, а возле левого уха впечатывается кулак.       — Сколько можно? Ты специально надо мной издеваешься? — горячее дыхание опаляет лицо, хочется закрыть глаза и оказаться в другом месте. Например, у себя дома. А не в раздевалке тренажёрного зала. Это изначально была плохая идея, но он послушался друга и пришёл.       Сынмин посетил всего шесть тренировок, но тело ломило так, будто он не выходил из качалки все эти две недели.       — Две недели я старался держать себя в руках. Я просил. Я предупреждал. Ты же всё делал по своему! — крепкие пальцы сжимают подбородок и щёки, губы непроизвольно вытягиваются бантиком, а сердце грозится вырваться из груди.       Хватка слабеет, но чужая рука скользит на затылок, притягивая. Сил сопротивляться нет, да это и бессмысленно. Но руки всё же взметнулись, упираясь в широкую каменную грудь, а предательский стон срывается в поцелуй.       — Не тут, не так, — молит Сынмин, надеясь на благоразумие этой глыбы мышц. Накачанные руки вовсю хозяйничают, изучают тонкую талию, плоский живот, без намёка на пресс.       Чанбин немного ниже, но шире и сильнее раза в два. Он вжимается в хрупкое тело, позволяя ощутить степень своего возбуждения. Губы и язык во всю уже исследуют шею, ярёмную вену, заканчивая лёгким прикосновением к ключице. Цепочка всё время ужасно мешается, а черная футболка явно лишняя.       — Очки, — шепчет Сынмин. Чанбин аккуратно снимает их, не выпуская парня из тисков своих объятий.       — Какой код?       — Одиннадцать ноль восемь. — заливаясь краской, выдыхает Сынмин.       Очки на полке, а дверца с силой захлопывается.       Чанбин в два шага оказывается возле лавки у стены. Стянув свою майку, откидывает в сторону. Едва руки тянут черную футболку Сынмина вверх, тот отпрыгивает, прижимая края обратно к животу.       — В зале есть люди. Не надо так, пожалуйста.       — Тебе не повезло, в зале нет никого, кроме нас. Я закрыл дверь, и тебе от меня не убежать.       Приблизившись снова к Сынмину, он стаскивает футболку и, обнимая за талию, садится обратно на лавку. Рука на пояснице подталкивает ближе в объятия, пока вторая играет с возбуждённой горошиной соска.       Сынмин сдается на милость и седлает накачанные бёдра Чанбина. Спортивные штаны абсолютно не скрывают его возбуждения, и Сынмин притирается своим, скрытым слоями ткани, провоцируя стон, поглощённый поцелуем. Чанбин продолжает раздевать, стаскивает спортивки вместе с бельём, оставляя Сынмина полностью обнажённым и доступным.       Свои же штаны с боксерами он немного приспускает, оставляя на уровне колен. Он сплёвывает на руку и обхватывает оба члена, проехавшись по головкам, собирая предэякулят, скользит вниз по стволам.       — Сейчас только так, но я обещаю, малыш, потом я не оставлю на тебе живого места, — выдыхает Чанбин, не прекращая ласкать рукой.       Сынмин сжимает его запястье, останавливая руку, чем вызывает недоумение в глазах Чанбина. Медленно опускается на колени и обхватывает его член, самостоятельно начинает надрачивать, прокручивая руку. Вскоре, накрывая блестящую головку тонкими губами, вбирает член только наполовину, помогает себе рукой. Чанбина раскатывает и он откидывается на стенку, прикрывая глаза.       Но в какой то момент ласки прекращаются, а рука исчезает. Он тут же распахивает глаза, обнаруживая, что обладатель стройной фигуры с едва заметным рельефом что-то ищет в своём шкафчике. Через считанные секунды Сынмин захлопывает дверцу, держа в руках полотенце, и передаёт в руки Чанбину тюбик и квадратик фольги.       Расстелив полотенце на полу, он медленно опускается, позволяя Чанбину насладиться своим видом. Став на четвереньки спиной к нему, Сынмин прогибается в пояснице и, заглядывая за плечо, шепчет.       — Позаботься обо мне.       Чанбин опускается на колени вслед за ним, не в силах оторвать взгляда от изящной спины. Смазка уже на пальцах правой руки, а левая сжимает и оттягивает аккуратную ягодицу, открывая вид на колечко мышц.       Чанбин гладит, распределяет смазку, толкая средний палец на пробу, и тот без сопротивления погружается. Он достает и аккуратно толкается уже двумя пальцами, вызывая еле слышимый свистящий выдох.       Сынмин опускается на локти и укладывает на них голову. Чанбина он сводит с ума: такой раскрытый и покорный, а не язва с острым языком, каким успел себя зарекомендовать за последние две недели.       — Бинни, давай быстрее, я готовился, — нетерпеливо стонет Сынмин, пока сильные пальцы окончательно расслабляют мышцы, растягивая уже на четыре, задевая простату.       Тот послушно убирает руку и раскатывает по члену презерватив, обильно смазывая его лубрикантом.       Раздвигая в стороны ягодицы, Чанбин толкается наполовину, вызывая судорожный всхлип у Сынмина, а кольцо мышц от напора сжимается. Он мгновенно замирает и принимается гладить талию, лопатки, ягодицы, отвлекая от распирающих ощущений.       Чувствуя, что Сынмин расслабился, он продолжает погружаться, пока не упирается в ягодицы. Останавливается. Руки нетерпеливо сжимают талию, скользят по рёбрам. Сынмин немного качается вперёд и возвращается до упора. Чанбину большего не надо.       Он двигается плавно, с оттяжкой, с каждым разом всё сильнее покидая тело Сынмина, а после возвращаясь. Уже не сдерживаясь, срывается на бешеный темп, таранит податливое тело, пока Сынмин дрожит в оргазме и обильно изливается на полотенце. Чанбин несколько раз успевает погрузиться, чтобы кончить следом.       Он встаёт, выкидывая презерватив в урну, и помогает подняться Сынмину. Тот, едва переставляя ноги, направляется в душ.       В кармане брюк Сынмина раздаётся уведомление. Чанбин достает телефон, желая отнести его владельцу. Но на заблокированном экране видит уведомление от Криса:       «Или он тебя задушил, или ты выиграл спор».