Увидимся в полночь/Meet me at midnight

Дважды. Уже дважды это случалось с Драко. В одно мгновение Гермиона была с ним, а в следующее — исчезала, не оставляя даже шороха ветра за собой. Только что он сжимал её тёплую руку в своей ладони, а теперь на её месте осталась только холодная пустота. Как только Гермиона исчезла, сердце Малфоя пропустило удар. Драко резко сел на кровати, с удивлением оглядываясь вокруг. Он не ожидал этого. Никогда раньше её не уносило, кроме как к нему в постель, ровно в полночь. В прошлый раз, когда её вырвало из его объятий, это произошло уже после полуночи, после того, как они… ну, были значительно более близки, чем просто держались за руки. И тогда её унесло… Драко грубо выругался и вскочил с кровати, быстро направляясь к двери. На ходу он схватил плащ и накинул его на плечи. Впопыхах отправив патронуса Поттеру, волшебник выбежал за порог дома, направляясь к точке аппарации. С глухим хлопком он материализовался за воротами старого поместья Малфоев. Подняв взгляд на величественные, но зловещие очертания фасада, Драко ощутил странную смесь детских воспоминаний и тревоги. Преодолев защитные чары на воротах с помощью нескольких тщательно произнесённых заклинаний, он побежал по аллее к входным дверям. Когда нога Драко коснулась первой ступени лестницы, позади него раздался ещё один хлопок. Малфой обернулся. Поттер и ещё двое мракоборцев быстро приближались к нему. — Поттер, — сказал он, сжимая палочку в руке от нервозности, — её нет всего несколько минут, но я готов поспорить, что она внутри. Поттер, двое Авроров и Малфой поднялись по ступеням к массивным двойным дверям, самым защищённым в этом доме. Драко и Гарри слаженно работали, взмахивая палочками над дверным проёмом, чтобы снять защитные чары. Каждая секунда, уходившая на это, усиливала тревогу парня. Когда двери наконец поддались, Драко рванул к гостиной, оставив Поттера, не поспевавшим за его быстрыми и решительными шагами, догонять. Внезапно по дому пронёсся грохот, и земля под ногами затряслась. Только благодаря инстинктам и безупречной подготовке Драко удалось удержаться на ногах, тогда как Авроры позади него зашатались, не справившись с толчками. Мир вокруг качался и рушился, а в душе Малфоя бушевали паника и отчаяние. Он ещё сильнее ускорился. Драко мчался по деревянному полу, пока не свернул за угол к дверям гостиной. Но идти дальше не понадобилось. Гермиона выбежала из-за угла с приглушённым испуганным криком и столкнулась с парнем, когда Драко туда свернул. От силы их столкновения у Драко перехватило дыхание, но он успел поднять руки, чтобы удержать девушку на ногах, поскольку она едва не упала. Гермиона тяжело дышала, её глаза были широко распахнуты, и только когда она оттолкнулась от него, Драко заметил, насколько волшебница напугана. — Грейнджер? — спросил он, быстро оглядывая её, чтобы убедиться, что Гермиона не пострадала. — Что случилось? — Я… о, боги… Малфой? — проговорила она тихо, всё ещё задыхаясь. Похоже, только сейчас она осознала, кто перед ней. Гермиона сжала его предплечья так сильно, что пальцы больно вонзились в кожу. — Это я, Грейнджер. Что… — Мне очень жаль, — быстро заговорила девушка, её взгляд бешено метался вокруг, пока не остановился на Поттере, который подбежал к ним. Гермиона была мертвенно-бледной. — Я, кажется, разрушила часть твоего дома. Гарри, я… я не знаю… Она говорила отрывисто, перемежая фразы короткими, прерывистыми вдохами, и энергично качала головой. — Что случилось, Гермиона? — спросил Поттер, нахмурившись. Волшебница выпустила руки Драко и, пошатываясь, сделала шаг назад, бросая взгляды то на Гарри, то на Малфоя. Затем она сжала губы и снова покачала головой. — Мне показалось… но теперь я не уверена… — Что ты увидела? — спросил Драко, а в его груди разрасталась тревога от вида её испуганного лица. — Беллатрису, — девушка встретилась с ним глазами. Его сердце замерло. — Гермиона… Беллатриса Лестрейндж… — начал Поттер. — Я знаю, — перебила она, поднося руки к голове и пропуская пальцы сквозь свои кудри, на мгновение сжав их. — Я знаю, Гарри. Но я видела её. Её взгляд снова переместился на Драко. — Но я не спала в этот раз, клянусь… я клянусь, она была… — Она замолчала, а затем прошептала последние слова: — Она стояла прямо передо мной… и говорила со мной… Поттер молча размышлял, стоя рядом с ними, а два других мракоборца неподвижно ждали его приказов. Драко только кивнул, потому что в её голосе не было сомнений: Грейнджер верила тому, что видела, а он верил ей. — Мы всё проверим, — твёрдо заявил он, кивая Гермионе и переводя взгляд на Поттера. — Перевернём всё поместье с ног на голову. Поттер глубоко вдохнул, моргнув своими озадаченными зелёными глазами, и повернулся к мракоборцам, отдавая приказы. Гермиона услышала приглушённое заклинание «Гоменум ревелио», но оно не дало результатов, кроме тех, кто уже стоял рядом. Авроры, не сговариваясь, достали палочки и разошлись в разные стороны. Казалось, молчаливое согласие между ними предполагало, что Драко останется с Гермионой. — Малфой… — Гермиона окликнула его, и он вновь посмотрел на неё. — Гостиная… Я наложила заклинание… По-моему в комнате рухнул потолок. Прости меня… Драко поднял бровь и слабо ухмыльнулся. — Ты взорвала мой дом? Грейнджер, я в курсе, что ты ненавидишь это место, но это уже чересчур. Плечи девушки слегка расслабились. Казалось, немного напряжения ушло, и она фыркнула в ответ. — Ну, что я могу сказать? Одна только фамилия «Малфой» вызывает у меня приступ ярости. — Хм, — протянул он, хитро изогнув бровь, явно стараясь её ещё больше развеселить. — Тогда удивительно, что ты вообще можешь проводить со мной время и не наносить мне при этом тяжёлых телесных повреждений. Гермиона едва заметно улыбнулась. — Тебе определённо повезло, что твоё мужское достоинство всё ещё при тебе. Малфой тихо рассмеялся и подошёл ближе, осторожно положив руку ей на плечо. Улыбка девушки померкла, а взгляд стал мрачным, когда она подняла глаза и посмотрела на него. — С тобой всё в порядке? — спросил он. Гермиона едва заметно покачала головой, опустив глаза. — Я не знаю, схожу ли я с ума или… — она запнулась, шумно выдохнула и яростно потёрла глаза. — Вариантов-то особо нет, правда? Твоя тётя мертва. Значит, я либо спятила, либо… — Ты видела то, что видела, Грейнджер, — перебил её Драко, заставляя девушку снова встретиться с ним взглядом. — Будь это из-за проклятия или из-за чего-то ещё, я верю, что ты видела мою тётю. Ты не сходишь с ума, Грейнджер. Ты самый здравомыслящий человек из всех, кого я знаю. Что-то изменилось в выражении её лица, промелькнуло в глубине глаз, и Гермиона прижалась к парню, крепко обхватив руками за талию и уронив голову ему на грудь. Драко обнял её в ответ, закрывая глаза, а его сердце гулко стучало. Из груди Грейнджер вырвался дрожащий выдох. Малфой сделал глубокий вдох, его мысли путались от смятения и разочарования. Вся ситуация была настолько хреновой, насколько это вообще возможно, и он отчаянно пытался её разрешить. Ради неё. — Прости за то, что я разрушила твоё поместье, — пробормотала Грейнджер где-то в районе его плеча. — К чёрту это поместье, — честно ответил Драко, крепче обнимая её. — Если бы не моя мать, я бы давно его снес к чёрту и построил на этом месте поле для квиддича. Он замолчал, и в голове вдруг вспыхнули воспоминания утреннего разговора с Нарциссой. Её странные вопросы и уклончивые ответы насчёт поместья заставили его нервничать. Она что-то скрывала. Что-то важное, связанное с этим домом. — Если бы не твоя мать? — повторила Гермиона, не отрывая лица от его груди. — Я, э… — Малфой моргнул, стараясь сосредоточиться на разговоре. — А, ну да. Нарцисса настаивала на том, чтобы оставить дом. Для них с отцом это важно. Но я согласился только при условии, что всё останется под защитой, пока мракоборцы не произведут опись всех предметов в поместье и не заберут отсюда все тёмные артефакты. Это была низкоприоритетная задача Министерства, и потому дом так и оставался закрытым до сих пор. — Тёмные артефакты, — протянула Гермиона и отстранилась, чтобы посмотреть парню в глаза. — Как тот церемониальный клинок? Он нахмурился. — Возможно, но… он не мог быть отсюда. Отдел ещё не успел обследовать поместье. Ты знаешь, как клинок оказался в Министерстве? Гермиона задумалась на секунду, затем покачала головой. — Не знаю. Отдел перебирает тысячи вещей со времён войны, собранных из разных мест. Этот клинок был частью партии, помеченной «неопознанные». Драко вздохнул и обвёл взглядом по витиеватым рамам с пустыми портретами — эти обитатели поместья тоже давно покинули его. Гермиона устало покачала головой и отступила от волшебника на пару шагов. Она начала нервно теребить пальцы. — Я больше ничего не понимаю, — девушка шумно выдохнула. — Всё в этом проклятии совершенно не имеет смысла. Как будто… Что-то зацепило Малфоя, пока он смотрел, как ведьма нервно теребит и перекручивает пальцы, не отрывая взгляда от пола. Драко не смог бы описать это чувство словами, даже если бы кто-то его спросил. Ему нестерпимо хотелось вновь обнять её, почувствовать её тепло, убедиться, что она в безопасности. Он не хотел отпускать её. А затем его накрыло волнами сомнений. В начале недели они были просто знакомыми, которые терпели друг друга ради общих друзей. Всё их совместное взаимодействие сводилось к остроумным язвительным пикировкам, да попыткам оставить друг друга в дураках. Они просто всё время поддразнивали друг друга. Но сейчас… Драко поймал себя на мысли, не скрывались ли всегда чувства под их препирательствами. Были ли их поддразнивания замаскированным флиртом, который они оба боялись признать — ни друг другу, ни даже самим себе? Он не задумывался об этом до тех пор, пока Грейнджер не свалилась на него, в буквальном смысле, благодаря этой странной магии. Сейчас Драко смотрел на неё и, положа руку на сердце, он не понимал, как мог этого не замечать. Гермиона была всем. И единственное, в чём Драко сейчас был уверен: он готов на всё, чтобы уберечь её. Он уничтожит любого, кто посмеет ей угрожать. Он заставит страдать каждого, кто хоть подумает о том, чтобы причинить ей боль. Он готов смотреть, как мир сгорит дотла, лишь бы она осталась невредима, защищена, в безопасности. Драко покачнулся назад, словно его оттолкнули, когда это чувство полностью поглотило его. Он почувствовал себя обезоруженным и сбитым с толку. Гермиона посмотрела на него, её руки замерли, а голова слегка склонилась вбок. Малфой не знал, что она видела на его лице, но тут же постарался спрятать выражение, которое так явно пробивалось наружу. Потому что его до чертиков пугала сила того чувства, что Гермиона пробуждала в нём. Проглотив комок в горле, он заставил себя вспомнить её последние слова и выдавил: — Как будто что? Гермиона продолжала всматриваться в его лицо, словно пыталась разгадать сложную головоломку. Парень усилил свои старания, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Наконец, волшебница тяжело вздохнула и отвела глаза. — Я не знаю, — проговорила она с ноткой отчаяния. — Просто кажется, что здесь происходит что-то ещё. Это не только брачные узы или проклятие… что-то хуже. Что-то темнее. Я… чувствую тьму внутри себя… — она резко выдохнула, явно не находя нужных слов. — Это сложно объяснить. Прости. — Грейнджер, ты никогда так часто не извинялась, это ужасно странно. Прекрати, — сказал Драко шутливым тоном, пытаясь разрядить атмосферу, но на самом деле он говорил искренне. Ей не за что было извиняться. Если кто и должен был просить прощения, то это он. Гермиона никогда бы не оказалась в такой ситуации, если бы не его семья и их архаичные представления о чистоте крови. Она тихо фыркнула, и уже собиралась ответить, когда слева раздались шаги. Они оба резко повернули головы в сторону звука. Поттер быстро приближался к ним, его лицо было непроницаемо. Гермиона развернулась к нему и снова начала нервно теребить пальцы. Драко сжал кулаки, чтобы удержать себя от желания взять её руки в свои. — Поместье чисто, — сказал Поттер, явно пытаясь приободрить Гермиону улыбкой, но это больше напоминало мрачную гримасу. — Хотя гостиная… заклинание явно было очень мощным. Краем глаза Драко заметил, как Гермиона повернула голову к нему, но он заставил себя не отрывать взгляда от Поттера. — Были какие-нибудь новости от ликвидаторов проклятий, пока ты был в Министерстве? Поттер спрятал палочку в кобуру и кивнул: — Ничего особо полезного. Халперт и ещё двое копались в истории клинка, пытаясь выяснить, откуда он взялся. Тьма в магии, — он перевёл мрачный взгляд на Гермиону, — кажется, усилилась с утра. Он думает, что мы могли ошибиться, считая, что вся проблема в брачных узах или их консумации, и пока мы не найдём правильную причину… — Я в заднице, — тихо закончила Гермиона, безжизненно глядя в пол у ног Поттера. Это заставило Драко повернуться к ней. Девушка скрестила руки на груди, скрывая футболку с надписью «Savage Garden», которую она носила в начале недели. Желание обнять её было таким сильным, что он едва удержался на месте. Поттер нахмурился. Его взгляд метнулся от Гермионы к Драко, как будто он уловил это едва заметное движение Малфоя в её сторону, словно почувствовал невидимую связь между ними. Его глаза снова остановились на Гермионе. — Мы работаем над этим, Миона. Я предлагаю тебе отдохнуть. У тебя была тяжёлая неделя, да ещё и сегодняшняя встряска. — Гермиона уже открыла рот, готовая, скорее всего, возразить, но Поттер поднял руку, чтобы остановить её. — Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Утро вечера мудренее. Завтра можешь снова присоединиться к нам в Министерстве. Тишина на мгновение заполнила пространство, и Поттер снова посмотрел на Драко, словно ожидая, что тот поддержит его. Но Драко промолчал. Наконец, Гермиона сдалась, едва заметно кивнув: — Ладно, наверное, мне действительно нужно выспаться. Затем она повернулась к Драко, сделала шаг вперёд и выжидательно посмотрела на него. Ему стало ясно, что она хочет пойти домой с ним… спать в его постели. Руки Малфоя непроизвольно дёрнулись, едва сдерживаясь от того, чтобы отвести девушку домой. Укрыть под своими простынями, прижать к себе, защитить. Но его мозг был переполнен откровениями о том, что он чувствовал к ней, и Драко совершенно не знал, как справиться с такими сильными эмоциями. Он безмолвно открыл и закрыл рот. Потом открыл снова: — Эм, Поттер, ты мог бы проводить Грейнджер домой? Уверен, Тео останется с ней, пока она отдыхает. Я… присоединюсь к Халперту в Министерстве. Драко оторвал взгляд от Гермионы и повернулся к Поттеру, делая вид, что не замечает, как её брови сдвинулись от недоумения из-за того, что он обратился к её другу, а не к ней. Он притворился, что не увидел обиды, мелькнувшей на лице волшебницы. Притворился, что её вновь начавшееся нервное заламывание пальцев совсем не тронуло его. Совсем. Поттер посмотрел на него, и его взгляд стал жёстче: — Хорошо, — сказал он, — но мне нужно с тобой поговорить, прежде чем ты отправишься в Министерство. Миона, ты не против? Гермиона ничего не сказала, даже «спокойной ночи». Она только тихо вздохнула и ушла, не глядя ни на одного из них. Поттер проводил её взглядом. Дождавшись, пока Грейнджер окажется вне зоны слышимости, парень резко повернулся к Драко и прищурил свои проницательные зелёные глаза: — Что, по-твоему, ты делаешь? — Что ты имеешь в виду? — моргнул Драко, не зная, что ответить. — Я имею в виду, что ты ведёшь себя как полный идиот, — Гарри закатил глаза и скрестил руки на груди. — Тебе явно небезразлична Гермиона — так зачем ты притворяешься, что это не так? Первым импульсом Драко было все отрицать, но уверенный взгляд Поттера лишал спор смысла. — Я не притворяюсь, Поттер… — вздохнул Драко и переступил с ноги на ногу. — Я избегаю. — Почему? — брови Поттера удивлённо поползли вверх, будто он не ожидал такого признания. — Если бы я знал ответ на этот вопрос, то, возможно, не избегал бы её, правда? — Драко стиснул зубы от раздражения. Поттер молчал, внимательно изучая его. Малфой покачал головой: — Я не понимаю, что делать, ясно? У меня слишком мало опыта в… — В чём? — приподнял бровь Мальчик-который-заебал. — В заботе о ком-то, кроме себя? Драко сжал кулаки, кое-как подавляя желание разбить дурацкие очки Поттера. Его переполняющие чувства казались оружием, самым острым клинком, который он только мог держать. Парню хотелось обрушить это оружие на Поттера и его слова, растерзать их до состояния кровавого месива. Вот оно. Вот, в чём была проблема. Драко чувствовал себя неуравновешенным и словно плывущим по течению. Поттер, явно не догадываясь о приступе ярости Малфоя, лишь ухмыльнулся. — Да, — выдавил Драко, и это признание сбило ухмылку с Поттера. Но Малфой и не думал останавливаться, он продолжил дрожащим от гнева голосом: — После войны я очень тщательно выбирал для себя дальнейшую жизнь, Поттер. Это была жизнь, где я наконец мог сосредоточиться на собственных желаниях, а не на том, чего от меня ждут другие. Я никогда не хотел, чтобы в моей жизни появился кто-то, о ком мне пришлось бы заботиться. Поттер долго молчал, переваривая его слова. — Ну, теперь в твоей жизни явно появился такой человек. Что ты собираешься с этим делать? Потому что, насколько я вижу, ты ей тоже небезразличен. И она заслуживает человека, который не будет играть с ней в горячо-холодно. Ей и так приходится несладко. — Именно, — горячо сказал Драко. — У неё и без того полно проблем, чтобы ещё разбираться с моими грёбаными чувствами. — Малфой… — покачал головой Поттер, словно осуждая его самоуничижение. — Слушай… — Драко сжал переносицу пальцами, — давай просто сосредоточимся на том, чтобы помочь Гермионе. Разберёмся с проклятием, а потом… — А потом? — поддел Поттер. — А потом я разберусь с этим, чёрт возьми! Доволен? Чёрт возьми, Поттер! Просто проводи Грейнджер домой и прекрати меня допрашивать. Драко резко развернулся и зашагал прочь, прекрасно осознавая, что ведёт себя как капризный ребёнок, не способный справиться с собственными чувствами. Ему хотелось похоронить эти эмоции, запереть их в гробу, закрыть тяжёлую крышку, чтобы больше никогда не сталкиваться с ними. Но крышка не закрывалась, оставляя зияющую, гноящуюся рану. Когда он уходил, его кровь кипела от отчаянного гнева, и Драко, к своему разочарованию, понял, что злится он только на себя.

***

Гермиона хотела бы проснуться медленно, в тепле и комфорте, а ещё — чувствовать себя отдохнувшей. Ей хотелось бы, чтобы рядом был Драко, чтобы он обнимал её своими сильными руками или хотя бы окутывал своим ароматом. Но ничего из этого не было, когда она очнулась на диване в своей гостиной посреди ночи. Девушке потребовалось много времени, чтобы заснуть, когда она вернулась домой. Тео сидел рядом, но Гермиона чувствовала себя совершенно одинокой. Её поразило, что Драко снова просто оттолкнул её. Отправил домой, даже не взглянув на неё, даже не попрощавшись. Мысли вихрем кружились в голове, пока она безуспешно пыталась устроиться на диване. После всего: возвращения в поместье, встречи с Беллатрисой, разрушения части дома и того, как с ней поступил Драко, — Гермиона чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Гарри поступил правильно, настояв на том, чтобы Гермиона пошла домой отдохнуть, но она чувствовала всё, что угодно, только не успокоение. Она устало побрела в ванную, чтобы почистить зубы и умыть лицо. Взглянув на себя в зеркало, Гермиона невольно поморщилась от вида тёмных кругов под глазами. Несмотря на усталость, её глаза были широко открыты, и в них читалось что-то дикое, безумное. Волшебница вглядывалась в свои карие глаза, задаваясь вопросом, не сошла ли она с ума. Гермиона знала, что она видела. Но её аналитический, здравомыслящий ум кричал ей, что это было невозможно. Беллатриса давно была мертва. В тот момент её аналитический, здравомыслящий мозг был безмолвен и безучастен: волшебница точно смотрела на женщину, которая мучила её. Гермиона оказалась неспособной ответить ничем, кроме чистой паники, которая вырвалась наружу мощной Бомбардой, обрушив крышу прямо на них и сотрясая землю под ногами. Грейнджер едва успела увернуться от падающих обломков, как споткнулась и бросилась бежать. Когда девушка буквально врезалась в Драко, она испытала почти что осязаемое облегчение. Ей хотелось навсегда остаться в объятиях Малфоя, избегая всего, что происходило вокруг, раствориться в его тепле, слушать его глубокий голос, вдыхать его запах, пока она наконец не смогла бы расслабиться. Гермиона вздохнула, глядя на своё отражение: — И как же ты до этого дошла? — пробормотала она себе, искренне обеспокоенная своими нелепыми чувствами к Драко. Она должна была сосредоточиться на проклятии, на собственном выживании, а вместо этого её мысли были заняты только им. Через полчаса Гермиона оделась и осторожно разбудила Тео, уснувшего на диване, чтобы сказать, что она собирается в Министерство. Но сначала — кофе. На улице было уже тепло. Утреннее солнце отражалось в окнах зданий, мимо которых девушка проходила по дороге к министерству. Гермиона решила, что свежий воздух и профессионально сваренный кофе пойдут ей на пользу. Она стояла в маленькой кофейне и наслаждалась запахами вокруг и негромким гулом разговоров, перемешанным с шумом кофемашин. Гермиона ждала свой кофе, когда кто-то коснулся её плеча, от чего девушка вздрогнула и резко обернулась. — Грейнджер, — с широкой улыбкой произнёс Кормак, — приятно встретить тебя вне работы. Гермиона раздражённо вздохнула: она резко возненавидела появившегося волшебника, который разрушал её единственную надежду на отдых. — МакЛагген, — сухо поприветствовала она, разворачиваясь обратно. — Не ожидала тебя здесь увидеть. — И я тебя, — ответил он из-за плеча девушки. Парень придвинулся к ней ближе, и Грейнджер ясно ощутила, что он почти касался её плеча. Она подавила дрожь и шагнула вперёд. — Что привело тебя в центр города? — Чашка кофе перед работой. — В субботу? — удивился он. — Ага, — коротко ответила волшебница, внимательно глядя на бариста и надеясь, что её заказ будет следующим. — Почему ты работаешь в выходной? — Временный проект, требующий срочного завершения, — вздохнула Гермиона, заставляя себя отвечать вежливо. — Понятно, — протянул Кормак, и в его голосе звучала самодовольная ухмылка. — Ничто не способно оторвать тебя от работы, да? Ты всегда была такой… преданной. Лицо Гермионы раздражённо скривилось от его намёка, но к счастью бариста назвал её имя. Гермиона с облегчением шагнула вперёд и с улыбкой забрала свой кофе. — Увидимся, МакЛагген, — бросила она, стараясь не встречаться с ним взглядом, и двинулась к выходу. Чья-то рука схватила за её локоть, удерживая на месте. Гермиона с трудом подавила желание огрызнуться, поворачиваясь обратно. Кормак хмуро смотрел на неё: — Что происходит между тобой и Малфоем? Всё внутри девушки сжалось от его слов. — Ничего, — ответила она слишком быстро. Конечно, не совсем ничего, но это было не его собачье дело. Кормак фыркнул. — Недавно в лифте он выглядел весьма заинтересованным тобой, — сказал МакЛагген и наклонился ближе, заговорщицки улыбаясь. Гермиона отпрянула назад, сжимая свой стакан с кофе и чувствуя растущее напряжение. — Он пытается чего-то добиться от тебя? Гермиона недоверчиво посмотрела на него. — Потому что если он ставит тебя в неловкое положение, или… Гермиона фыркнула и выдернула руку из хватки парня, отступив на достаточное расстояние. — Если кто-то и ставит меня в неловкое положение, так это ты, — резко ответила она. — Тебя совершенно не касается, что происходит между мной и Малфоем. Так что почему бы тебе не заказать себе кофе и оставить меня в покое? Девушка резко развернулась, игнорируя его внезапно разгневанный взгляд, и покинула кафе, чувствуя неприятное покалывание на коже. Когда она добралась до нижних уровней Министерства, её всё ещё трясло от раздражения, и хотелось срочно принять душ, чтобы смыть с себя прикосновения Кормака. Гермиона села за свой стол и, допивая кофе, принялась обдумывать услышанное, ожидая, пока кофеин попадет в кровь. Чувствуя себя более сосредоточенной, она начала просматривать документы с начала недели, пока не нашла то, ради чего она пришла в Министерство. Волшебница вытащила лист пергамента с записями, которые сделала о клинке утром в понедельник. Гермиона пробежалась глазами по коротким заметкам: описание клинка, его вероятное происхождение, предполагаемый текущий владелец, надпись на металле. Её взгляд задержался на цифрах вверху страницы, указывающих на раздел архива, откуда был изъят клинок, прежде чем попасть к ней на стол. Гермиона встала, положила пергамент в карман и направилась вглубь лабиринта проходов и полок. Архивы были огромными: можно было идти в одну сторону пятнадцать минут и всё равно не достичь конца. Она следовала за номерами и буквами на указателях, пока не нашла нужный проход, и углубилась в архив. Темнота и пыль становились гуще, поэтому девушке пришлось использовать слабый Люмос, чтобы освещать себе путь. Наконец, Грейнджер добралась до секции, где клинок пролежал на полке многие годы, прежде чем его отправили ей. Полка перед волшебницей была почти пуста: несколько коробок стояли на разных уровнях, а чёткие следы пыли указывали на то, что оттуда недавно убирали вещи. Гермиона взяла одну из коробок, опустилась на колени и открыла её. Внутри она нашла случайные предметы: ботинок, половину палочки, небольшой камень, учебник, браслет и очень грязную мантию. Ведьма отложила коробку и поднялась, чтобы взять следующую. Эта коробка оказалась заполнена ещё более обыденными вещами. Ничто не указывало на время или место, которые могли бы намекнуть на происхождение церемониального кинжала. Вздохнув, Гермиона осмотрела вещи, надеясь найти хоть какую-то связь. Её взгляд остановился на учебнике, и она улыбнулась, когда узнавала учебник по чарам за второй курс. Девушка открыла его и погрузилась в воспоминания о своём втором году обучения в Хогвартсе. Такой простой и спокойный период. Между страниц выскользнул маленький лист бумаги. Гермиона подняла его и увидела на нём надпись. Мама и папа, Я не знаю, дойдёт ли это письмо до вас, и не уверена, увижу ли вас снова. В замке Пожиратели смерти, и Волдеморт атакует школу. Я прячусь в спальне. Беа со мной, но мне страшно. Она сказала, что видела Гарри Поттера, так что мы в безопасности, но это неточно. Он всего лишь ребёнок. Ненамного старше нас. Как он может остановить их всех? Если это последнее, что я могу сказать, я просто хочу, чтобы вы знали, что я вас люблю. Пожалуйста, скажи… Письмо оборвалось на этих словах, словно автора прервали. Гермиона сглотнула комок в горле. Она смотрела на эти слова, на эту последнюю незаконченную фразу и задавалась вопросом, удалось ли этой ученице выжить. Удалось ли ей вернуться к своим родителям? Дрожащими пальцами она сложила письмо и вернула его в учебник. Девушка снова посмотрела на грязные, пыльные предметы вокруг себя и нахмурилась. Всё это, должно быть, родом из Хогвартса… возможно, со дня финальной битвы с Волдемортом, если письмо служило указанием. Значит ли это, что и клинок оттуда? Где-то в темноте, за пределами света её палочки, вдруг послышался шум. Гермиона резко подняла голову. Неприятный, безошибочно узнаваемый звук шагов по ковру заставил её напрячься. Она подняла палочку выше, чувствуя пробегающее по позвоночнику напряжение. Редко кто забирался так далеко в архивы, тем более в субботу. — Кто здесь? — окликнула волшебница темноту. Ей ответила лишь тишина. Гермиона нахмурилась и, торопливо сложив предметы обратно в коробки, вернула их на полки. Её охватило острое желание вернуться к своему столу. Она крепко сжала палочку и быстрыми шагами двинулась назад по проходам, прислушиваясь и внимательно оглядываясь. Страх холодной волной скользнул по коже Грейнджер при мысли о том, что Беллатриса поджидает её здесь, в темноте. Девушка старалась не переходить на бег, но перебирала ногами с максимально возможной скоростью. От накатывающего страха перехватило дыхание. Волшебница почти убедила себя, что всему виной события прошлой ночи, заставляющие воображать опасности на пустом месте, и что ей просто показалось. Она свернула за угол, и прямо перед ней возникла фигура. Гермиона сдавленно вскрикнула и остановилась. Её сердце забилось чаще, всё быстрее разгоняя адреналин по венам. У неё перехватило дыхание, когда она поняла, кто перед ней. Гнев мгновенно уступил место удивлению и потрясению. — МакЛагген… что, чёрт возьми, ты здесь делаешь? — спросила Гермиона, прижимая руку к груди, в которой от испуга всё ещё бешено колотилось сердце. Кормак стоял, скрестив руки на своей широкой груди и преграждая ей путь. Он смотрел на неё, приподняв бровь и слегка поджав губы. Когда первое потрясение прошло, Гермиона внимательнее оглядела парня, и её тревога усилилась. — Почему… ты здесь… в субботу? — настороженно спросила она, крепче сжимая палочку в руке. МакЛагген медленно скользнул по ней взглядом, словно оставляя неприятные, липкие следы, и Гермиона неуютно поёжилась. — Мне не понравились твои намёки в кафе, будто я ставлю тебя в неловкое положение, — сказал он. Её рот приоткрылся от удивления. — Ну, ты ставил, — прошипела Гермиона, — и сейчас делаешь это снова. Подкрадываешься ко мне и загоняешь в угол в архиве? Разве это не ставит меня в неловкое положение? Кормака взглянул на неё и наклонил голову набок. Он сделал шаг по направлению к замершей девушке, и её сердце забилось ещё сильнее. Грейнджер автоматически подняла палочку, чтобы остановить его дальнейшее вторжении в её личное пространство. Парень остановился, бросив взгляд на её палочку, которая всё ещё светилась Люмосом, а затем снова перевёл взгляд на Гермиону. — Если честно, Грейнджер, мне надоела эта игра, — сказал он тихо. Лицо волшебницы исказилось от недоумения и недоверия. — Игра? — Да, — ответил парень, и приподнял уголок губ в усмешке, — та, где ты притворяешься, что не хочешь меня. Гермиона с трудом сглотнула, подавляя отвращение. Она сделала шаг назад, всё ещё держа палочку направленной ему в шею. — Давай поясню предельно ясно: я не хочу тебя. Ты мне не интересен. А теперь, пожалуйста… оставь меня в покое. Он покачал головой. — Было весело, но, как я сказал… я наигрался, — Кормак снова двинулся к ней, и Гермиона, повинуясь инстинктам, бросила в него жалящее заклинание, ещё до того как успела вскрикнуть. Заклинание сорвалось с палочки Грейнджер, ударив парня в плечо. Кормак пошатнулся и зашипел, хватаясь за пострадавшее место. — Ебать, Грейнджер… — выдохнул он. На лице МакЛаггена появилась маниакальная ухмылка, а затем он рванул к ней.

***

Драко начинал уставать от того, сколько раз за утро ему пришлось закатить глаза. Он понимал, что таков был метод Халперта: снова и снова пересматривать каждую деталь расследования, чтобы не упустить ничего важного. Но это не уменьшало его раздражения, особенно когда разговор вновь и вновь сводился к новой тьме и предполагаемой связи с тем, как Гермиона кашляла кровью, и тому, что теперь Халперт называл «галлюцинациями». Поэтому, когда Тео вошёл в комнату, полную специалистов по снятию проклятий и авроров, это стало для Драко желанным перерывом от нескончаемого потока слов. Утро выдалось сложным по ряду причин. Начиная с того, что его матери не оказалось дома, когда он пришёл расспросить её о поместье, и заканчивая откровением Драко, что он — только возможно! — влюблён в Гермиону чёртову Грейнджер. Поттер оживился при виде своего мужа и поднялся его поприветствовать. Тео нёс в обеих руках подставки с кофе. — Думаю, вам всем не помешает небольшой заряд бодрости, — сказал Тео с лёгкой улыбкой, поставив кофе на ближайший стол. Почти все с облегчёнными вздохами потянулись за стаканчиками. Драко двинулся к Тео и Поттеру, по пути подхватив один из стаканов. Он не стал спрашивать напрямую, но ему хотелось узнать, как дела у Гермионы. Они говорили тихо. Тео мягко обхватил руку Гарри и послал ему ободряющую улыбку, отчего Поттер, казалось, немного расслабился. Драко задумался, не в этом ли суть партнёрства — в том, чтобы в присутствии любимого человека мгновенно ощущать облегчение и успокоение. Парень невольно почувствовал зависть к той лёгкости, с которой эти двое демонстрировали свои чувства. — …дела? — услышал Драко конец вопроса Тео, когда подошёл ближе. Поттер тяжело выдохнул. — Если честно? Мы ходим по кругу, и я готов рвать на себе волосы от бессилия, — он заметил, что Драко подошёл, и задал следующий вопрос. — Как там Гермиона? Драко старался не выглядеть слишком заинтересованным, ожидая ответа Тео. — Она была в порядке утром, но ушла сюда около часа назад. Я думал, вы её видели, — сказал Тео, внезапно становясь обеспокоенным. Драко медленно перевёл взгляд прищуренных глаз на Тео, переваривая его слова. — Ты позволил ей уйти одной? — Эм… — Тео открыл рот, уловив гнев в голосе Драко. — Я думал, что она будет работать с вами. — Мы её не видели, — ответил Гарри, и в его голосе безошибочно угадывалось беспокойство. — Твою мать, Нотт! — выругался Драко, быстро поставив кофе на стол и проталкиваясь мимо Тео к двери кабинета. — Она может быть где угодно и снова заболеть — ты это знаешь! — Прости, — пробормотал Тео, но Драко уже распахнул дверь и вылетел в коридор. И застыл как вкопанный. Гермиона решительно направлялась к нему, держа руку поднятой, а перед ней парила фигура с безвольно висящими руками и ногами. — Грейнджер? Только тогда Малфой понял, что перед ней парит Кормак Маклагген. И только тогда он заметил всё остальное. Тёмный синяк на ключице, растрёпанные волосы с одной стороны, где кудри явно дергали, и порванный рукав платья, свисающий с плеча. Гермиона остановилась, как только увидела Драко, выходящего в коридор. Единственные работающие люди все еще толпились в кабинете Халперта позади Драко. Гермиона замерла. Сердце Драко тоже. И он увидел. Облегчение вспыхнуло в глазах Грейнджер, когда она встретила взгляд парня. Казалось, в этот момент что-то тёмное и недоброе покинуло её. Примерно так же, как Тео буквально только что успокоил Поттера своим присутствием. Они долго молчали, изучая друг друга, наслаждаясь присутствием друг друга. Затем Драко пришёл в себя и посмотрел на Кормака. — Он… выследил меня в архивах и напал, — сказала Гермиона, и в её голосе звучала хрупкая, но непоколебимая сила, привлекая внимание Малфоя обратно к ней. Подбородок волшебницы был приподнят, глаза горели огнём. Но она дрожала. Драко проигнорировал разряд, который пронзил его тело, требующий вздернуть Кормака и выпотрошить его, пока бы тот бился в агонии. Вместо этого парень прошёл к Гермионе мимо болтающегося в воздухе ублюдка. С дрожащим вздохом он притянул её к себе, чувствуя, как разрывается на части от раскаяния. Гермиона тихонько вскрикнула и уткнулась ему в грудь. Драко не знал, кто из них рухнул первым, но определенно почувствовал, как у него подогнулись колени. Они оба оказались на полу, где Малфой заключил волшебницу в своих отчаянные объятия. — Чёрт, — прошептал он в её волосы, — чёрт… Прости… мне так жаль… Если бы он только не оставил её одну… — Нет, ты не… — Гермиона? Ты в порядке? Это… это Маклагген? Гермиона повернулась в его объятиях, и Драко ослабил хватку, чтобы девушка могла взглянуть через его плечо на Поттера. — Да, Гарри, — ответила она. — Он напал на меня в архивах. Сейчас он без сознания, и, вероятно, у него внутреннее кровотечение. Пожалуйста, можешь… разобраться? За спиной Малфоя раздался шум, когда в узкий коридор начали стекаться авроры. Он услышал, как Поттер грязно выругался. Что-то с глухим стуком упало на пол. Драко надеялся, что это был Кормак и что у него откроется ещё одно внутреннее кровотечение. Ещё несколько мгновений он вдыхал её запах, а затем Драко поднялся на ноги и помог подняться Гермионе, придерживая её за локти. Он посмотрел на неё сверху вниз, разглаживая руками её волосы и поправляя растрёпанные кудри. — Ты в порядке… он…? Гермиона покачала головой. — Нет, мы немного повздорили. Я ударила его Эверте Статум, а затем оглушила. Драко прерывисто выдохнул и закрыл глаза. Он был в ужасе от того, что случилось и что могло случиться. Его голова упала на её макушку, и он покачал ею, словно не в силах справиться с мыслью. — Боги… я… — В этот момент подошёл Тео и положил руку на плечо Грейнджер, вынуждая Драко отступить. — Гермиона… чёрт, ты в порядке? Мне так жаль, я не должен позволять тебе идти одной. — О чём ты, Тео? — спросила Гермиона, поворачиваясь к нему. — Это никак не связано с проклятием… со мной всё было бы в порядке, если бы не МакЛагген. Пока они разговаривали, Драко украдкой обернулся через плечо и увидел Поттера с ещё одним аврором, исчезающих за углом с Кормаком. Его охватила ярость, и Малфой с мрачной решимостью двинулся за ними, направляясь к человеку, который посмел прикоснуться к Гермионе. Кормак — труп. — Драко, — раздался за его спиной голос Гермионы. Волшебник замер, услышав своё имя, его взгляд всё ещё был прикован к исчезающей за углом фигуре. В парне пульсировало желание двинуть кулаком по лицу этого ублюдка. Драко сглотнул и, приложив огромное усилие, повернулся. Гермиона и Тео внимательно смотрели на него. Малфой знал, что выглядит убийственно: костяшки кулаков сжаты так, что побелели. Гермиона протянула к нему руку. — Мне нужно поговорить с тобой. Драко сжал челюсти, его глаза сверкали мрачной решимостью. — Драко, — повторила она, придвинувшись. Сердито выдыхая воздух через нос, он с явным усилием двинулся к ней. Проигнорировав удивлённого Тео, Гермиона схватила Малфоя за руку и потянула за собой. Драко почти не обращал внимания на то, куда она его ведёт, его мысли всё ещё были полны жажды мести, пока Гермиона не затащила его в пустой, тёмный кабинет и не закрыла дверь за ними. Она отпустила его руку, закрывала дверь, а затем повернулась к нему, внимательно изучая лицо Драко. — Ты выглядишь так, будто собираешься совершить убийство, — задумчиво заметила Гермиона. Бессмысленно было отрицать. — Да, — коротко бросил он. Грейнджер облизнула губы, изучающе глядя на него. Она медленно скользнула взглядом вниз по его белоснежной рубашке, а затем вернулась обратно к глазам. Драко заметил, что она тяжело дышала, её грудь вздымалась под лёгким летним платьем. Он почувствовал, что отвлекается от мыслей о Кормаке. — Я… Драко, я чувствую себя….хм, странно, — прошептала Гермиона, всё ещё тяжело дыша. Она на мгновение закрыла глаза, словно стыдилась своих слов. — Я чувствую, что теряю контроль. Драко пристально смотрел на неё. Он понимал, что значит терять контроль. — Я тоже, — признался он. Волшебница распахнула глаза и моргнула, удивлённая его признанием. — Я знаю, — выдохнула она, — я видела это в твоих глазах. Ты бы убил его, правда? — спросила она так спокойно, что Драко на мгновение растерялся. Гермиона сделала шаг к нему. — Из-за того, что он сделал мне больно? Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, т устремил на девушку пристальный взгляд, который был направлен вовсе не на неё. — Да, — выдавил он сквозь зубы. Гермиона на мгновение закрыла глаза, её грудь тяжело вздымалась, вздохи были глубокими и дрожащими. Она снова посмотрела на него — острым, пронзительным взглядом. — Я видела, как ты теряешь контроль, — тихо произнесла она, сделав ещё шаг вперёд и закусив губу. — И, чёрт возьми, Драко… в такие минуты я чувствую, что теряю контроль над собой. Малфой посмотрел на неё, а где-то внизу живота разлилось тёплое, тягучее ощущение. — Я… боги, я не хочу, чтобы ты причинял кому-то вред… но… — Гермиона придвинулась ближе, и положила руку ему на грудь. Драко почувствовал, как его мышцы подрагивают от её прикосновения. — …что-то тёмное внутри меня жаждет этого. У Малфоя из лёгких вырывался хриплый вздох. Её слова, её взгляд — всё говорило о том, что она готова съесть его живьём. — Так что, если тебе нужно потерять контроль… — прошептала Гермиона, их взгляды встретились, она почти прижалась к нему, — потеряй его со мной… пожалуйста. Драко потряс головой и ощутил, как кровь пульсирует в жилах, сжигая его самообладание в пепел. — Ты не понимаешь, о чём просишь, — прохрипел он. Она снова закусила губу, и он смотрел на это движение с едва сдерживаемой жаждой. Гермиона отпустила её и мягко произнесла: — Понимаю. Его рука, словно живя собственной жизнью, взлетела и крепко сжала её за талию. Грейнджер резко вдохнула от этого внезапного движения, но не отступила. Малфой притянуть её ближе, и теперь их тела касались друг друга, будто образовав единое целое. — Нет… не понимаешь, — выдавил он, — Грейнджер, ты только что… боги, ты же не хочешь сделать это прямо сейчас. Она сжала руку, лежащую на его груди, в кулак. Во взгляде вспыхнул вызов. — Я знаю, чего хочу. Я знаю, что только что произошло. Но когда он обвинил меня в том, что я играла с ним; сказал, что я сама хотела, чтобы он прикоснулся ко мне… — Драко резко напрягся от её слов, — … всё, о чём я могла думать, это о том, чтобы ко мне прикасался только ты. Как никто и никогда не прикасался ко мне так, как ты. Отчаяние. Это было единственное слово, чтобы описать состояние Драко. Он стремительно поднял другую руку и крепко обхватил Гермиону за шею, уперев большой палец под челюсть и наклоняя её голову назад. Её тихий, прерывистый вздох стал его погибелью. Драко судорожно сглотнул, и в его горле раздался странный звук. Он не знал, как именно смотрел на неё, но взгляд Гермионы был поистине опьяняющим. Этот взгляд разрушал его, ломал последние опоры самообладания. Этот взгляд пустил искры, обжигающие кожу, пока он не загорелся желанием. Он ощущал собственническую потребность заявить на Грейнджер права, даже если тихий голос разума шептал, что сейчас не время. У Драко дёрнулся глаз, а затем он толкнул девушку назад, прижимая её к стене. Волшебник крепче сжал её талию и шею. Его пальцы дрогнули, когда он попытался ослабить хватку на теплой плоти ведьмы, но не был уверен, что ему это хоть немного удалось. — Гермиона, — его голос прозвучал как мольба, как обещание, — я не смогу быть нежным сейчас, а ты… Вздох Гермионы был скорее похож на рычание, когда она внезапно оттолкнула его от себя. Малфой тут же отпустил её и отступил назад, тяжело дыша, ощущая внезапную пустоту там, где только что было её тело. — Перестань обращаться со мной, как с фарфоровой куклой, — рассерженно бросила Гермиона, её глаза опасно сверкали. — Я прекрасно понимаю, чего хочу, Драко, — я хочу тебя. Хватит думать, что я наивная девочка, которая сможет насладиться сексом только в идеальной постели в идеальный момент. Не важно где и как, важно с кем. И я знаю, что со мной ничего не случится, пока ты рядом, — она раздражённо махнула рукой. — Ты же сам доказал это — как только я дала хоть малейший намёк, что хочу, чтобы ты остановился, ты отступил. Драко не двигался, его взгляд был прикован к ней, и он не думал, что сможет отвести глаза, даже если мир вокруг них начнёт рушиться. — Так что, или положи руки обратно на меня… или мы выходим из этой комнаты и притворяемся, что ничего этого никогда не было. Выбирай, Драко. Она шагнула назад, прислонившись к стене, и подняла бровь, ожидая его реакции. Её грудь тяжело вздымалась. Они смотрели друг на друга в тишине, которая казалась всепоглощающей. Драко считал себя сильным человеком. Более сильный мужчина, возможно, устоял бы перед тем, что она ему предлагала. Но если отказ означал здравомыслие, то Драко абсолютно точно не хотел быть здравомыслящим. Он с радостью объявил бы себя безумцем. Драко потратил все оставшиеся у него силы, чтобы с уверенной медлительностью двинуться к ней, приближаясь шаг за шагом и не отрывая взгляда от её лица. Гермиона смотрела на него, её дыхание становилось всё более тяжёлым. Руки нервно сжимали подол юбки. Когда он остановился прямо перед ней, девушка широко распахнула глаза, её зрачки были расширены, а щёки покрыты румянцем. Драко резко выдохнул, он весь горел от осознания того, как сильно он хотел её. Он поднял руку, чтобы убрать выбившийся локон с её лица, но Гермиона неожиданно сильно перехватила его запястье. — Драко, — прошептала она, её пальцы сильнее впились в его кожу, а другой рукой она ухватилась за ремень на его талии, подтягивая его ближе. — Тебе не нужно быть таким осторожным. Пожалуйста, прошу… потеряй контроль вместе со мной. Всё. Последняя тонкая нить его самообладания оборвалась. Драко врезался в неё, обеими руками схватив её лицо и прижав свои губы к её в жёстком, требовательном поцелуе. Гермиона рвано вдохнула через нос, словно её удивило, что он сломался. Словно она думала, что он станет сопротивляться. Словно он мог бы не захотеть утонуть в ней до самого последнего вздоха. Ярость, с которой он набросился на неё, вынудила её удариться головой о стену. Драко вдавился в неё, его бедро быстро скользнуло между её ногами, прижимаясь к ней, пока он не оказался поглощён её жаром, пока не потерял возможность быть ещё ближе. Гермиона обвила руками его шею, зарываясь пальцами в его волосы. Ощущение её ногтей, горячее прикосновение ее губ ещё больше пошатнули рассудок Драко. С глухим рычанием он снова схватил её под подбородок, приподнимая лицо. Грейнджер открыла глаза и посмотрела на него снизу вверх. — Открой рот, — хрипло приказал Малфой. Он едва дождался, когда её губы разомкнутся, чтобы вновь захватить её рот, его язык проник внутрь, жадно исследуя её. Гермиона издала долгий протяжный стон, когда он трахал её рот своим языком, держа её лицо под идеальным углом, чтобы попробовать на вкус каждый сантиметр её тела. Она извивалась под ним и тёрлась бедрами о его ногу. Ведьма чувствовала себя такой совершенной, сильно прижимаясь к Драко в поисках собственного удовольствия и хрипло постанывая ему в рот Его рука скользнула вниз по её шее, остановившись на краю её платья. Нетерпеливый, нуждающийся, он прошептал заклинание в её губы, и ткань разошлась. Гермиона осознала это только тогда, когда он отодвинул чашечку её бюстгальтера и сжал обнаженную грудь. Её стон снова прорезал воздух, девушка выгнулась к нему, когда Малфой начал ласкать её, обводя большим пальцем затвердевший сосок. Девушка крепко сжала его ногу своими бёрдами. Гермиона торопливо потянулась к пряжке его ремня, пытаясь расстегнуть его. Металлический звук застёжки прозвенел в тишине. Драко позволил ей это, его мысли были лишь наполовину сосредоточены на её действиях, пока он ласкал её грудь и жарко скользил губами по её коже. Он даже не заметил, как его брюки упали до бедер, пока Гермиона не обхватила рукой головку его члена, освобождая его из белья. Они оба застонали, их звуки растворились в раскрытых друг другу ртах. Гермиона мягко сжала член Драко, но в этот он просунул руку между ними и убрал от себя её пальцы. Девушка тихо застонала от досады, но её недовольство быстро сменилось удовлетворением, когда его рука добралась до её юбки и сдвинула в сторону её трусики. Гермиона откинула голову назад и стала полностью податливой под его прикосновениями. — Да, — выдохнула Грейнджер, с закрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью, — пожалуйста. Её мольба запустила дрожь по Малфоя позвоночнику, его эрегированный член болезненно напрягся между ними. Его пальцы скользнули в её влажные и горячие складки. Драко откинул голову назад, чтобы наблюдать за её лицом, стиснув зубы, пока его пальцы кружили вокруг её входа. Первое касание клитора заставило рот девушки раскрыться, из её горла вырвался низкий стон, пронизывающий Малфоя до основания. Он наклонился, прикусив край её челюсти и лизнув языком солёную кожу. — Ты этого хочешь, Гермиона? — прохрипел Драко, его голос был низким и хриплым. — Хочешь, чтобы я потерял контроль, трахнул тебя прямо здесь, у этой стены? Чтобы подчеркнуть свои слова, он ввёл в неё два пальца и почувствовал, как она сжалась вокруг него, судорожно втягивая воздух. Грейнджер не могла говорить, она лишь кивнула в ответ, пока он медленно двигал пальцами внутри неё. — Да? — спросил он натянутым, обессиленным голосом. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь? Кончил в тебя? Её бёдра двигались в такт его пальцам, , она всхлипывала и кивала. Гермиона открыла глаза и встретилась с его. В её взгляде горела отчаянная, туманная жажда. — Да, — выдохнула она, — боги, да… пожалуйста. Драко убрал пальцы из её влажного тела и резко потянул за край трусиков, разрывая их. Гермиона вскрикнула, когда ткань впилась в её кожу, но её вскрик превратился в глубокий стон. Он сжал порванные трусики в кулаке и засунул их в карман, а затем подхватил её под бёдра, закидывая девичьи ноги себе на талию так, что подол её платья задрался до талии. Он прижал Грейнджер спиной к стене, направляя член ко входу. Он хотел бы задержаться в этом моменте, насладиться осознанием того, что он делает и с кем. Но контроль над собой давно улетучился. Едва Драко коснулся её влажной промежности кончиком члена, он толкнулся вперёд, погружаясь в неё до самого основания. Их громкие стоны слились в едином ритме. Драко на мгновение замер внутри неё, наслаждаясь удовольствием от их близости. Он внезапно захотел прижаться лбом к её груди, к её сердцу, чтобы почувствовать, услышать его стук. Чтобы быть так близко, как только возможно. Но Гермиона пошевелила бёдрами, и все мысли вылетели из головы парня. Его хватка на её бёдрах стала крепче. Он наверняка оставлял следы на бархатной коже, когда двигался внутри неё, выскальзывая почти полностью и затем возвращаясь обратно быстрым, глубоким толчком. Он впитывал каждый её хриплый стон и отчаянный вдох, когда входил и выходил из неё. Он осознал, насколько быстро теряет контроль, и попытался замедлиться, успокоиться. — Сильнее, — прохрипела Гермиона, — возьми меня сильнее. Её просьба обожгла Драко, заставляя двигаться быстрее, глубже, угождая её желанию. Ритм её стонов только подтвердил, что это именно то, чего она хотела. Он почувствовал, что близок к завершению. Ощущение накатывало волной с низа живота, сжимало мышцы, жгло тело. Он уткнулся лицом в её шею и глухо простонал: — Блять, — прохрипел он сквозь зубы, тело напряжённо боролось с надвигающимся оргазмом. Тихий, тёмный кабинет наполняли их тяжёлое дыхание и безудержные стоны. Её тело было горячим, внутри неё было тесно и тепло, и ничто другое в мире не могло сравниться с этим ощущением. Оно было настолько ярким и страстным, что удовольствие накрыло Драко быстрее, чем он ожидал, но он продолжал с жаром вдалбливать Грейнджер в стену. Гермиона впилась ногтями в его шею и запрокинула голову. Она сделала громкий, прерывистый вдох. Оргазм накрыл девушку с головой, стенки её влагалища судорожно сжались вокруг него. Прикосновения, звуки, которые она издавала, её вид — от всего этого оргазм неистово накрыл Драко, заставляя вскрикнуть, его движения стали короткими, рваными. Они вместе переживали этот момент, наслаждаясь взаимным удовольствием. Его оргазм затягивался по мере того, как он наполнял её, и когда Драко наконец отошёл от края бездны, он нашёл себя уткнувшимся в шею девушки и тяжело дышавшим в её влажную кожу. Они оставались в таком положении некоторое время, абсолютными неподвижными, прижимались друг к другу, лишь их грудные клетки вздымались и опускались, пока дыхание не пришло в норму. Драко сделал долгий, медленный выдох, затем мягко поцеловал её шею и выпрямился, вопросительно глядя на девушку. Гермиона откинула голову назад, опираясь на стену, и посмотрела на него. На её лице играла тихая, умиротворённая улыбка, когда она подняла ладонь к его щеке и притянула его к себе для долгого, медленного поцелуя. Драко ощутил облегчение, позволяя ей задать ритм этого поцелуя, наслаждаясь размеренными движениями и мягкими, игривыми прикосновениями её языка к его. Он боялся увидеть сожаление в её глазах, когда объятия распадутся. Но вместо этого она держала его так же отчаянно, как он хотел держать её, её поцелуй выражал тысячу эмоций, которые невозможно было передать словами. Он удовлетворенно вздохнул у ее губ, и она что-то промурлыкала в ответ, прежде чем отстраниться. Они посмотрели друг на друга, Драко удержал её взгляд, осторожно отстранил от себя и скользнул наружу. Гермиона шумно выдохнула, и он опустил её на ноги, позволяя подолу платья расправиться вокруг бёдер. Драко поднял руку и провёл большим пальцем по изгибу её скулы. Он покачал головой, размышляя о ведьме перед собой и о тех чувствах, которые она в нём вызывала. — Я не люблю терять контроль, Гермиона, — сказал он всё ещё охрипшим голосом, — но, кажется, с тобой у меня просто нет выбора.

***

Поздним вечером Гермиона задумчиво сидела в углу кабинета Халперта, её разум пытался осмыслить вихрь событий этого дня. Она не видела Драко уже несколько часов, с тех пор как они разошлись, когда покинули уединённый кабинет, в котором Гермиона пережила самый ошеломляющий секс в своей жизни. А то, что Драко сказал ей после… Они заставляли её сердце трепетать каждый раз, когда она вспоминала его прерывистое признание. Ей нестерпимо хотелось снова оказаться рядом с ним, но после возвращения в кабинет, где собрались ликвидаторы проклятий и авроры, им рекомендовали разделиться для проведения исследований. Потому что во время их близости… ну, они ослепили всех присутствующих, когда клинок «светился, как солнце». Это были слова Халперта, произнесённые одновременно и с юмором, и серьёзно. Драко бросил на неё долгий взгляд перед тем, как исчезнуть в другой части Министерства для теоретизирования и исследований, а Гермиона осталась в кабинете Халперта для помощи с практическими задачами. На данный момент Гермиона наблюдала, как Халперт и его коллеги произносили различные заклинания, пытаясь рассеять тьму, продолжавшую окутывать золотое сияние клинка. Тьма оказалось так же неизменна, как и первоначальная магия. Девушка ненадолго подключилась, когда исследователям потребовалось смешать её кровь с кровью Драко крови, чтобы окунуть клинок, но это не дало никакого результата. После этой попытки Гермиона вдруг ахнула, осознав, что её порез не открылся сегодня снова, несмотря на их многочисленные прикосновения, и сообщила об этом Халперту. Вскоре после этого открытия Халперт вернулся после разговора с Драко и рассказал, что парень накануне намеренно порезал себя этим клинком. Она была ошеломлена тем, что он сделал это, никому ничего не сказав. Однако никто так и не смог понять, почему их раны не открывались вновь. Гермиона также рассказала Халперту о своём открытии в архивах — о том, что клинок находился на полке среди предметов, которые, по её мнению, прибыли из Хогвартса со дня последней битвы. Эта информация вызвала длинное, задумчивое обсуждение среди Халперта и его коллег, но никаких реальных ответов это не дало. К концу дня Гермиона была совершенно опустошена, и ей больше всего хотелось свернуться калачиком где-нибудь в тепле и комфорте и погрузиться в забытье. — Халперт, — наконец сказала Гермиона, чувствуя, что едва может держать глаза открытыми. — Я пойду домой… Передай Драко, пожалуйста. Халперт поднял взгляд от свитка, который он изучал на столе. — М? О, да, конечно — ты, наверное, очень устала. Иди домой, но… возвращайся завтра с утра, ладно? У меня есть кое-что, что может помочь нам понять происхождение клинка. Гермиона встала из-за стола и подошла к нему, заглядывая вниз на свиток. — Да? Что именно? Халперт указал на серию рисунков, где Гермиона увидела изображение воспоминаний и роскошное ожерелье. Она нахмурилась, глядя на картинки и совершенно ничего не понимая. — Это очень древняя магия, — объяснил Халперт. — Её не использовали уже сотни лет. Но я думаю, что мы сможем извлечь сущность из магического предмета, чтобы поместить её в омут памяти и, вероятно, увидеть сцены его происхождения. Брови Гермионы сдвинулись ещё сильнее. — Омут памяти используется для просмотра воспоминаний живого человека. Как это может сработать на объекте, у которого в принципе нет памяти? — О, видишь ли, магический объект может фонтанировать воспоминаниями. У него, конечно, нет мозга, но магические потоки способны запечатлеть в себе определённые моменты из его прошлого, но только те, которые имеют значимость для его нынешнего состояния. Гермиона кивнула, задумчиво сощурившись, её взгляд пробежался по плавному, выцветшему тексту под изображением омута памяти — и какого-то заклинания. — Удивительно, — тихо сказала она, — и определённо стоит попробовать. Халперт кивнул. — Я тоже так думаю, — с усталостью в голосе сказал он. Гермиона посмотрела на него. — Ты тоже скоро пойдёшь домой? — спросила она. — Я знаю, как много ты работаешь над этим. Тебе нужен отдых. Халперт отложил свиток и вздохнул, откинувшись в кресле. — Всё в порядке, Гермиона. Я хочу закончить ещё несколько исследований, прежде чем отправлюсь домой. Гермиона нахмурилась. — Это может подождать до утра, — настойчиво сказала она, заметив тёмные круги под его глазами. — Со мной всё в порядке. У меня больше не было ни головокружений, ни кашля сегодня, так что… Не знаю. Может быть, то, что Драко порезал себя, как-то помогло? Халперт встретил её взгляд, его губы сжались в тонкую линию, и он медленно кивнул, хотя что-то в его выражении лица говорило о том, что он в это не верит. Она попрощалась с ним, настаивая, чтобы он тоже скорее оправлялся домой. Пройдя по пустому коридору, Гермиона отправила патронус Тео, чтобы сообщить, что возвращается в квартиру, как и договаривалась с Гарри. Через несколько минут она оказалась в атриуме и направилась к каминам, выстроенным вдоль стены впереди, размышляя о том, что может произойти в полночь. — Гермиона Грейнджер! Она застыла при звуке своего имени, её нога замерла на чёрной плитке атриума, а по спине пробежала волна тревоги. Гермиона резко обернулась, её взгляд метался по огромному, пустому залу в поисках источника звука. У девушки перехватило дыхание, когда она поняла, что осталась одна, хотя голос произнёс её имя так, словно находился рядом. Гермиона моргнула, сердце забилось быстрее, левая ладонь вдруг заныла. Она посмотрела на неё, почти ожидая, что рана откроется снова, но кожа осталась цела, хотя ведьма всё ещё ощущала болезненную пульсацию. — Здесь, на твоей территории! Гермиона вскрикнула, когда голос пронзил её, словно кричали прямо ей в ухо. Она снова обернулась к каминам, пытаясь найти источник звука. — Грязнокровка… — Прекратите, — прошипел другой голос. Гермиона вздрогнула, широко распахнув глаза. Она обернулась вокруг своей оси, ощущая бешеное движение крови по венам. — Кто здесь? — громко спросила Гермиона, требуя, чтобы призрачные голоса появились и объяснили, что происходит. Никто не ответил, и она не была уверена заговорили ли голоса вновь, потому что в следующий момент по её коже распространился леденящий жар, а голова невыносимо закружилась. Гермионе нужна была помощь… Ей нужен был Драко. Она потянулась за палочкой в карман платья, но в тот момент, когда достала её, пальцы ослабели, и волшебница услышала, как древко с тихим стуком упала на плитку, а затем её зрение померкло. Девушка потеряла ориентацию и с глухим звуком упала на твёрдый пол. Она лежала на земле, дрожащая и слабая, безуспешно пытаясь подняться. Её охватил приступ кашля — жгучего, непрекращающегося, терзающего горло. Затем началась рвота, и что-то скользнуло по подбородку. Она чувствовала, как из неё толчками выходит кровь, металлический привкус заполнял рот. А затем наступила темнота, заполнившая каждый уголок её сознания. А потом — ничего.