Та самая метка

      Доминантный альфа должен быть сильным, эмоции сейчас непозволительная роскошь. Но Юнги сложно, физически больно смотреть на свою пару. С той самой ночи уже прошла неделя. Чимин практически не ест, совсем не говорит, кажется, держится только на успокаивающих феромонах пары и на тонне прописанных успокоительных.       Сегодня день похорон. Тело омеги, точнее то, что осталось от этого тела, удалось найти лишь спустя двое суток из-за сильного течения. Останки были сильно повреждены и обглоданы рыбами, но, к прискорбию всех, тест ДНК подтвердил. Тэхён.       Если до этого Чимин жил верой, что друг выжил, что найдут, что спасут, то после подтверждения страшного совсем сдал.       Все близкие, коих немного собралось в погребальном зале, чтобы попрощаться. Правда, вместо тела всего жалкая бездушная урна с прахом внутри. Без возможности последний раз взять за руку, взглянуть на бездыханное тело, попросить прощения.       — Поговори со мной, — прошептал Джин на ухо Юнги, только что пришедший на церемонию. Они встретились взглядами, и Юнги, махнув на выход, оставил Чимина, посадив того на стул, вышел вслед за альфой.       — Он выглядит хреново.       — По крайней мере, сегодня поел. Для меня это уже успех, — грустно улыбнулся Юнги. — Какие новости?       — Он отпустил родителей Тэхёна, отец после новостей о сыне слёг в больницу с приступом, но вроде обошлось. Они дали координаты, где их держали. Люди Намджуна уже туда едут, с твоими тоже всё будет в порядке, Нам спрячет их так, что и муха не подлетит в ту сторону. Насчёт Чана: тот роет, как ищейка, смерть Тэхёна сбила его с толку, несколько дней он искал доказательства его гибели, сейчас притих. Я советую тебе готовиться. Усиль охрану, я пришлю ещё своих людей.       — Спасибо, Джин. Спасибо. У меня нет сейчас возможности помочь, я разрываюсь.       — Брось. Я всё понимаю. Что насчёт альфы Тэхёна? Ты что-то знаешь?        Юнги сложно было вспоминать ту ночь, было тяжело вспоминать Чонгука. Когда, сидя на том мосту, они вызвали спасателей и полицию, Мин позвонил Чону сам, тот уже не спал, а метался, подобно потерянному щенку, в поисках своего омеги. Он прибежал на мост, и то, что видел Юнги, передать словами невозможно. Тот отчаянный взгляд, те огромные глаза, налитые кровью, ненавистью, ужасом, слезами. Его кожа стала серой, и каждая вена выделялась на теле, пульсировала, намереваясь вот-вот взорваться от сильного давления внутри. Он кричал, он дрался с полицией. Он не верил ни единому слову, повторяя одну и ту же фразу: «Он жив! Я чувствую! Вы плохо ищите!». В итоге, не выдержав, прыгнул в воду сам, набирал полные лёгкие, вдыхая воздух до отказа, стараясь унюхать хоть малейший намёк на жасмин. Но пусто, ничего. Дождь смывал всё. Эта истерика длилась всю ночь, по кругу. Он нырял, его вытаскивали, он кричал, дрался, рыдал и снова нырял. Так продолжалось до самого утра, пока не приехали родители Чонгука и карета скорой помощи. Ему вкололи что-то в руку, после чего тот уснул. Уложив на заднее сиденье машины, его увезли.       Юнги, спустя несколько дней, попытался связаться с Чонгуком. Пусть те и не были особо знакомы, но в доме у Ли Чана тот защищал его, без раздумий вступился. У Юнги это вызвало уважение. И в целом была обязанность его защитить и отвести от необдуманных поступков. Но номер был недоступен и через двое суток. Через пять дней Чонгук пропал.       — Я надеюсь, он будет в порядке, родители присмотрят за этим, я уверен.       — Нам нужно найти его, убедиться, что всё хорошо. Слежка, установленная на его телефоне, не работает, видимо, он сменил телефон. В своём доме он так же не появляется, не знаю, где его искать.       — Зато я знаю. Обернись, — на ловца и зверь бежит. Иначе не объяснить. Чёрный байк остановился напротив Юнги и Джина. А на нём сидело нечто похожее на Чонгука. Внешне похож, но глубокие тени под глазами и красные глаза пугали. Если бы существовала возможность из обычного альфы стать доминантным, то Юнги бы подтвердил, что Чонгук этой услугой воспользовался. Его аура была тяжёлой, осязаемой на языке, кедр больше не был приятным и невинным, от него веяло горечью и отдавало привкусом гнили. Да и сам Чонгук был одет уже не как тинейджер, а как демон, что приходит за твоей душой. В чёрных массивных ботинках, потёртых джинсах, в байкерской куртке с шипами, а под низом чёрный худи с глубоким капюшоном, что скрывал большую часть лица альфы. Его руки были перемотаны все бинтами, пропитанные кровью. И очень хочется верить, что в этой битве пострадала груша или стена, а не чьё-то лицо.       Чонгук молча прошёл мимо альф и зашёл в комнату для прощаний. Игнорируя людей вокруг, он взял погребальную урну и открыл её под всеобщее негодование, каждый что-то говорил, но, глядя на такого альфу, подойти боялись. Постояв пару минут над урной, Чонгук закрыл её и, взяв в руки, покинул помещение, быстрым шагом подходя к альфам, смотрящим на него во все глаза.       — Нахуя этот цирк? Кто бы здесь ни был, это не Тэхён! — крикнул Чонгук, кидая урну на землю.       — Что ты, блять, творишь?! Совсем крыша поехала? Каким образом ты это понял, умник?       — Я не чувствую его, я бы почувствовал, будь это его прах!       — Придурок, его тело сожгли, феромон не мог сохраниться, ничего не сохранилось. Прекрати себя так вести! Послушай меня, веди себя достойно. Это похороны твоего омеги, а ты ведёшь себя как неадекватный!       — Нет, это ты послушай меня, Юнги, и ты, Сокджин! Не забывай, с кем ты общаешься! Я не просто его пара, я его истинный, и даже если он не поставил ебанную метку, я всё равно способен чувствовать его, испытывая голод и потребность в феромоне!       — Все знают, что после потери пары гормональный фон восстанавливается в течение года. Это нормально, Чонгук, что ты ещё испытываешь потребность, всё пройдёт, — уже тише говорил Джин, стараясь успокоить взбесившегося альфу.       — Не держите меня за идиота! Теперь я понял, почему он не ставил метку — это выдало бы его спектакль с потрохами! Я всё понял! Я найду его, где бы он не прятался, и тогда пускай пеняет на себя, так ему и передайте! — плюнув в ноги ошарашенным альфам, он пнул ногой упавшую урну и направился к байку.       — Он свихнулся. Он не смирился. Будет искать, пока совсем не потеряет голову. Я видел таких раньше: обезумевших от горя альф, они не останавливаются до самого конца, постепенно теряя связь с реальностью… — говорил Юнги, глядя вслед уезжающему байку.       — Если ему так проще, пусть ищет.       — Ты успел прикрепить жучок на байк?       — Конечно.       Юнги поднял погребальную урну, стараясь собрать то, что высыпалось, и понёс назад. Готовя в голове речь извинений об обезумевшем от горя женихе.

***

      После очень морально тяжёлого дня Юнги привёз Чимина домой. Тот, как и в последние дни, просто молча направился в спальню и лёг в кровать. Перед глазами на прикроватной тумбочке стояла его любимая совместная фотография с Тэхёном, где они обнимали друг друга, широко улыбаясь. Чимин смотрел на это фото, не сводя глаз, последнюю неделю. Словно эта улыбка держала его на этой земле.       — Ванилька, я принёс немного еды, нужно поесть, пожалуйста, — Юнги зашёл с подносом разной еды: сладкое, солёное, острое, в надежде, что хоть что-то омеге понравится.       — Я не голоден.       — Прошу, детка, ради меня, один кусочек, ты не ел с самого утра, сейчас уже ночь.       Кинув взгляд на озадаченного и расстроенного альфу, сердце пропустило удар. Чувство жалости пробрало изнутри, только непонятно, это чувство возникло к себе или к нему. Взглянув на поднос, он увидел маленький пирожок с мясом и выбрал его. Откусывал небольшие кусочки. Вкуса пищи не ощущалось, аппетита не было совершенно. Чимин иногда соглашался поесть только из-за Юнги.       — Мне очень больно видеть тебя в таком состоянии, Чимин. Я уверен, что Тэхён не хотел тебя видеть таким, он пожертвовал собой, защищая нас всех, а в итоге ты убиваешь себя сам.       — Ты говоришь глупости. Это мы должны были его защищать и мы не справились. Вот и всё. Это моя вина. Я не уберёг своего тигрёнка…       — Ты всё сделал верно, ты сделал всё, что мог. У каждого из нас всегда есть выбор. Тэхён сделал свой. Не кори себя, прошу. Я обещаю, всё будет хорошо. Ты был отличным другом. У меня такого никогда не было.       — Нет, Юн-и, я противен сам себе, — не сдерживаясь, прошептал омега, слёзы катились из глаз, казалось, это беспрерывный поток не заканчивался с самой злосчастной ночи.        — Иди ко мне, — Юнги притянул Чимина к себе, крепко обнимая, стараясь впитать всю его боль в себя, чтобы облегчить хоть как-то состояние любимого. — Послушай, детка, ты лучший омега, ты лучший друг, ты лучший партнёр. Ты самый светлый и добрый человек, которого я знаю. Ты мой луч солнца, я молю, умоляю: не терзай себя. Тэхён сделал то, что должен был сделать, это его выбор, его решение. Ты бы не смог его переубедить, он же такой упрямый, помнишь? Ты обязательно всё поймёшь, пройдёт время, и всё встанет на свои места. Не убивай себя вот так, живи, ты нужен мне, малыш. Понимаешь? Я люблю тебя, я всё ещё с тобой. Дай мне всю свою боль, я хочу её забрать, я хочу освободить твоё сердце. Мне так больно.       Чимин плакал на плече у своего альфы, когда плачешь, становится легче, со слезами понемногу уходит боль, ненадолго, но эти крохи дают возможность иногда дышать.       — Выпей воды и ложись, поспи, — Юнги протянул Чимину стакан, и тот жадно выпил всё. Наверное, вода — это единственное, отчего не отказывается омега. Юнги положил его на подушки и укрыл пледом, вдыхая любимую ваниль.       — Чимин, я люблю тебя, помни это. Я на всё готов ради тебя, ради твоей безопасности, ради счастливой жизни. Ради твоей улыбки, ради твоего сердца. Никогда это не забывай, хорошо?       — Люблю тебя, Юн-и, — сонно прошептал Чимин, погружаясь в царство Морфея. Юнги ещё долго гладил того по спине, волосам, обводил каждую родинку, запоминал, наслаждаясь.

***

      — Алло, Намджун, всё готово, можете приезжать, — услышав позитивный ответ, Юнги положил трубку. С большой надеждой внутри, что Чимин запомнил такие важные слова своего альфы. Через полчаса в двери его дома уже постучались:       — Что за дом?       — Один из загородных домов, здесь немного безопаснее и спокойнее было для Чимина.       — Ладно, он уснул?       — Да, примерно час назад. Врач сказал: снотворное действует около десяти часов, должны успеть.       — Не нервничай ты так, Юнги.       — Найдёшь истинного, тогда повторишь мне эту фразу, Намджун.       — Упаси боже. Вонючий, сладкий омега, контролирующий мою жизнь. Посадите меня лучше на кол.       — Заткнись, — характер Намджуна не менялся вне зависимости от ситуации, это немного разряжало обстановку. — Вот две сумки, здесь его вещи, а во второй мои, и ещё я положил постельное, на нём мы спали последнее время, запах довольно сильный. Этого должно хватить на какое-то время. Там антидепрессанты, их нужно пить, не пропуская, ещё…       — Блядь, ты мне омегу отдаёшь или ребёнка? Успокойся, всё будет нормально, твои родители за ним присмотрят, я уверен. Соберись, — Юнги пытается собраться, пытается контролировать эмоции, но страх за омегу просто разрывает сердце. В прошлый раз он чуть с ума не сошёл, что будет в этот раз, страшно подумать.       — Намджун. Когда привезёте его, подбодри, скажи то, что его успокоит, скажи, что я его люблю, скажи, что заберу, что приеду, как только разберусь с этим.       — Ебать, жил себе нормально, а сейчас в кого я превратился? Прячу омег, стариков. Подтираю сопли, слюни. Ещё и альфа под носом кудахчет постоянно. Вчера мне говорит, что я выбрал дерьмовый самолёт для перелёта. Еблан недоделанный. Личный самолёт для него хуёвый.        — Зато пахнет вкусно, да?       — Да, лимонный… что?! Какой вкусно? Ты ебанулся? Сейчас на своём горбу своего омегу и повезёшь!       — Береги моё сокровище, Намджун. Спасибо тебе, я твой должник, любое твоё желание отныне для меня закон.       — Все бы так говорили. Прорвёмся, мафия. Повеселимся от души, — похлопав Юнги по спине, присвистывая, Намджун вышел из дома и сел в машину, в которой уже лежал спящий Чимин.       Закрыв все двери на замки, Юнги вдохнул запах ванили, пока тот ещё витал в воздухе. Ему тоже нужно продержаться.       Пройдя в свой кабинет, он открыл шкаф со своими трофеями. Пистолеты, автоматы, ножи. Любой калибр и дальность. Коллекция, которая собиралась не один год, из этого оружия убит не один враг, а склонили головы не один десяток альф. Теперь пришло время для ещё одного. Достав любимую винтовку, Юнги услышал звон разбивающегося стекла. — Не знал, что ты, дружок, пригодишься так скоро, — взяв винтовку крепче, он осторожно вышел из кабинета. Прислушивался к медленным шагам. Гости. Незваные. Такие долго не живут. Подходя к гостиной, возле окна он увидел силуэт, и раздался звук передёргивания затвора пистолета. Наставив винтовку на гостя, палец лёг на курок готовый к стрельбе. Но подойдя ближе: — Чонгук?! Какого хера?!       — Мне нужно поговорить, Юнги. Опустив винтовку, альфа включил свет: — Дебил, ты мог просто позвонить в дверь, я бы открыл, нахер ты окно выбил?       — Над твоей дверью камера, в машине жучок. Их убирать не стал, так как если нет камер, то есть живая слежка, а у дома это не безопасно. Так же два жучка я обнаружил в спальне и в гостиной, но эти я убрал два дня назад, пока вас не было дома. Он за тобой тщательно следит.       — Какого хуя.?       — Дай мне ответ на два вопроса, Шуга: Первое, как ты объяснишь эти бумаги? — Чонгук кинул папку в ноги альфы. — И второе, объясни, что на этой флешке?