Та самая метка

      — Тэхён-а, открой глаза. Посмотри на меня. Ну же, милый, давай, я здесь, — Чонгук гладил омегу по спине, нежно, едва касаясь, избегая любых эрогенных зон и тем более интимных мест. Они оба лежали на кровати лицом к лицу, точнее сказать, лицом к шее. Но телами максимально отдалённо. По разные края. Потому что он сам был на пределе, удивляясь своей выдержке и самообладанию во время гона. Но если бы Тэхён возбудился и проявил инициативу, Чонгук бы точно проиграл эту битву.       Он точно не знает, сколько здесь находится, в подвале нет окон, нет часов. По ощущениям прошло не меньше суток. Почти всё это время Тэхён спал, изредка подавая признаки жизни в виде неразборчивых тихих звуков и движений головы в сторону шеи Чонгука. Это начинало волновать. С одной стороны, состояние омеги визуально улучшилось, пропал озноб, температура пришла в норму, трястись он тоже перестал. Но этот беспрерывный сон пугал. Совершенно нетипичное поведение для течки. Альфа начал паниковать, вдруг у того обезвоживание или голодный обморок, или возможно, он пришёл слишком поздно, и у омеги серьёзные проблемы, и нужна врачебная помощь. Именно по этой причине он вот уже как полчаса пытается до него достучаться и разбудить.       — Эй, малыш, открывай глаза, пожалуйста, всего на минутку, — шептал Чонгук прямо на ухо Тэхёну. В ответ тот немного зашевелился. — Давай, Тэхён-и, ты умница, посмотри на меня, — он слегка отодвинул голову омеги от своей шеи и за подбородок поднял на себя. Тот в ответ застонал и скривил лицо, будто на него направили яркий луч прожектора. — Мой мальчик, молодец, теперь открой глазки, давай же, ты можешь.       Тэхён медленно, неуверенно открыл глаза лишь на половину. Из-за азиатского строения глаза со стороны могло показаться, что они вовсе закрыты. Но на деле первые тусклые блики и силуэты пробивались в сознание. Он плохо слышал, скорее реагировал на вибрации от тембра голоса, а силуэт был такой размазанный, напоминающий чёрное пятно. Прошла минута, две, пять, в глазах немного прояснилось. Тело начало ощущать какое-то странное тепло в районе головы и плечей. А рецепторы… рецепторы взрывались в носу от наслаждения. Этот запах кедра, он был везде, его было так много. Было чувство, что Тэхёна обложили сотней кофт, пропитанных альфой.       Омега нашёл силы на одну единственную мысль: «Очередной сон». — Мой мираж, — прошептал он в подтверждении своих мыслей. Если бы в комнате были хоть малейшие звуки, Чонгук бы не смог услышать этот шёпот на грани тихого вздоха. Но он услышал. Тепло разлилось в груди, среагировал, значит, всё не так плохо.       — Я — твоя реальность. Я не мираж, я здесь, я рядом. Давай я дам тебе попить, твой голос, ты так хрипишь, будто пел в караоке всю ночь, — альфа улыбнулся, хотелось немного разбавить атмосферу, а то вокруг всё так мрачно, будто они снимаются в драме с плохим концом. Он осторожно положил голову Тэхёна на подушку и убрал свои руки, которыми осторожно придерживал омегу, и медленно встал.       На полу стоял целый запакованный пак с маленькими бутылками воды и несколько пачек со снеками. «Как заботливо» — подумал альфа. Очень нужное и правильное питание для течного обессиленного омеги. Зато презервативов на столике было несколько пачек, разнообразных и дорогих. Туда вообще не хотелось смотреть.       Взяв необходимую бутылку, он вернулся к кровати. Тэхён лежал так же на боку, но глаза были уже полностью открыты, правда, взгляд устремился куда-то сквозь, видимо, тот ещё не до конца пришёл в сознание.       — Я тебя сейчас немного приподниму, и ты попьёшь, это очень важно. Потом, если захочешь есть, я заставлю их принести что-то человеческое или, может, ты в туалет хочешь, — размышлял вслух Чонгук, беря в этот момент Тэхёна под плечи и под колени, приподнимая наверх, сам садясь сзади, создавая омеге удобную и мягкую опору. Он осторожно придерживал его голову за подбородок, а второй рукой держал уже открытую бутылку с водой: — Давай, понемногу глотай. Умница, хороший мальчик, сейчас говорить станет легче, — Тэхён сделал всего маленьких три глотка, половина из которых вылилась со рта. Но это уже что-то.       — Я умер, да.? — голос у омеги стал и вправду лучше. Тихий, но уже не такой хрипящий.       — Как думаешь, это рай или ад? — прошептал также тихо альфа, слегка обнимая второго за плечи.       — Пахнет как в раю…       — Значит, я буду твоим раем, только умирать не обязательно, хорошо?       — Альфа…       — Я здесь, тише, всё будет хорошо, — он обнял Тэхёна сильнее, слегка прижимая к себе, отчего-то уверенный, что омеге это необходимо сейчас, чтобы очнуться, чтобы понять, что это не сон. — Как оказывается, для рая не нужен Эдем. Подвал тоже подходит. Как оказывается, рай — это не про место, это про людей рядом. Ты и твой запах — это по райски прекрасно, Тэхён. Ты мне напоминаешь детство, когда папа зимними вечерами заваривал мне чай с жасмином и пёк имбирное печенье. Я был тогда так счастлив. Прям как сейчас… Если бы я только услышал тебя в ту ночь, хотя бы намёк на твой запах, хотя бы одну нотку, на мгновение, я бы всё понял сразу. А сейчас мне от себя противно. Когда ты очнёшься, когда тебе станет лучше, разрешаю избить себя сковородой. Плеть не предлагаю, слишком будет красивое зрелище, — тихо смеётся Чонгук. — Прости меня, Тэхён, альфы — козлы, знаешь ли, я такой же, но есть одно различие. Одни признают свои ошибки, вторые — нет. Одни наступают на одни и те же грабли, а вторые учатся их обходить. Вот я признал и стараюсь исправить. Но ты меня так легко не прощай, хорошо? Дай помучиться, но не слишком долго, а то старик Чон не сможет подарить тебе маленьких крошек, договорились? — все эти слова спонтанно вылетали из уст Чонгука, он не говорил головой, он говорил сердцем. Не вкладывал смысл, просто дарил чувства. Хотел облегчить состояние омеги, унять его тревогу и боль.       — Чонгук.? — уже более обеспокоенным голосом произнёс омега. Видимо, только сейчас начинал осознавать, где он находится. А альфа в этот момент, обнимая Тэхёна, почувствовал участившееся сердцебиение под своей ладонью и новую порцию жасмина, которая, словно пощёчина, резко ударила по носу и отдала в пах.       — О, запомнил мое имя, — «Хочу знать, кого мне ненавидеть, глядя на свою метку» — пронеслось в воспоминаниях. С надеждой, что, быть может, ненависти не будет, хотя бы неприязнь, ведь с ненавистью бороться будет сложнее.       — Чонгук… Чонгук, это ты? — повторил Тэхён, уже стараясь перевернуться в руках альфы, чтобы взглянуть в лицо сидящему сзади. Он только почувствовал присутствие человека, только начал понимать, что голос, который он слышал, не в его голове, этот голос реальный. А быть может, и нет?       — Аккуратнее, да, это я. Готов к твоей длинной речи и горячим пощёчинам, — Чонгук говорил всё таким же тихим голосом, но уже с ноткой волнения. У него всегда была эта привычка — начинать шутить, когда волнуешься. А это как раз тот случай. Было волнение, возможно, даже страх, что омега ужаснётся, оттолкнет, испугается. Альфа готов к долгим разговорам, но если его не сочтут нужным слушать, будет сложнее.       Омега медленно повернул корпус тела и уже более осознанным взглядом осмотрел альфу напротив. Выражение лица при этом сохранил никакое. То есть прочесть, о чём он думает и как реагирует, было невозможно. Что же, это напрягало ещё больше.       — Я правда не сплю? Увидеть тебя здесь довольно нереально.       — Я должен был быть здесь ещё раньше, ты не считаешь?       — Думаю, это не столь важно, что я считаю.       — Нет. Для меня важно.       — С каких пор? В прошлый раз ты говорил… иначе.       — С тех самых пор, как ты оказался в таком положении из-за меня, с тех пор, как я сделал тебя таким уязвимым, с тех пор, как… Тэхён, прости меня, знаю, это дурацкие слова, я говорил их раньше, но сейчас прошу тебя поверить мне, я искренне прошу простить меня и дать шанс всё исправить.       — Не лучшее время для прощения, позже, хорошо? Я теряю связь с реальностью… дай мне… дай запах… — Тэхён на подкорке мозга очень глубоко осознал, что с ним произошло и чем это спровоцировано. Но проанализировать всё на данный момент мозг был не способен. Его безумно тянуло к своему альфе, запах пленил, а эта чертова шея… В общем, нужно продержаться ещё денёк, и тогда уже можно спрашивать у себя и окружающих: «А какого хера здесь происходит?», а пока что только альфа, только его руки, его запах, его сердце? Нет, только запах.       Чонгук больше ничего не говорил. По глазам омеги было видно, что временная связь с реальным миром потеряна, инстинкты взяли верх. Он потянулся к заветной шее, сначала уткнулся в неё носом, затем начал тереться всем лицом, видимо, для того, чтобы оставить там побольше своего запаха, и завершил свой своеобразный ритуал вылизыванием запаховой вены, при этом урча, подобно коту, объевшегося сметаны.       Альфе от этих действий было так хорошо, что даже дурно. Внутренняя сущность рокотала оттого, что его омега рядом, она признала в нём альфу и тянется. Волк требовал ответных действий, нужно повязать до конца, закончить давно начатый ритуал. Но сознанием Чонгук понимал, что если не удержится и притронется к омеге, тот его никогда не простит.       Альфа аккуратно перехватил омегу к себе на руки, обнял и начал медленно поглаживать и укачивать, словно дитя, успокаивать. Меняя настроение от возбуждённого до расслабленного. — Тшшш, я здесь, я твой, можешь облизать меня всего, если тебе будет спокойнее. Я и так пахну только тобой. Всё хорошо, поспи немного, я буду рядом, — Тэхён притих, феромоны альфы успокаивали, расслабляли, он и вправду очень быстро уснул в заботливых руках.       Посидев так какое-то время, Чонгук, убедившись, что с тем всё хорошо, переложил на кровать и укрыл пледом. А сам подошёл к дверям и уверенно постучал несколько раз.       — Что надо?       — Разговор есть, открывай.       Чонгука отвели в кабинет, где сидело довольно много людей. С порога на него накинулся один встревоженный омега:       — Как он? Что с ним? Расскажи мне!       — С Тэхёном всё хорошо, он спит сейчас, но нужна нормальная еда. Я покормлю его, когда он проснётся.       — Да-да, я всё сделаю!       — Расскажите мне всё. Я требую ответов. Почему Тэхён здесь? Почему он проводит свою течку в грязном подвале? Что у вас за план? И к чему вы его готовите? — Чонгук говорил уверенно, с ноткой злости в тембре. Он должен знать все ответы, и он не уйдёт отсюда, пока их не услышит.       — Подвал — самое безопасное место. Если люди Ли Чана вторгнутся сюда, то найти его будет непросто. Да и его течка помешала бы работе солдат, будь он в комнате наверху. Насчёт наших действий, не вижу смысла тебе рассказывать. Ты не его истинный, вас ничего не связывает. Когда течка завершится, тебя отвезут домой или в любое надёжное место.       — Он меченый. По всем законам он принадлежит мне. Зависим от меня. Тэхён — моя ответственность. Я должен разорвать связь метки. Без истинности сделать это возможно, но процесс длительный, так что пока это не произошло, я его альфа.       — Тэхён не примет тебя, — сказал альфа, который сидел в углу комнаты. Его чёрные пронзительные глаза читали Чонгука насквозь. Жутко выглядит.       — Это уже наше личное дело.       — Нет уж, сопляк, — подорвался с места Намджун, ему уже тоже порядком надоела эта ненужная драма. — На кону серьёзные вещи стоят, и я не позволю тебе вмешиваться. Если из-за тебя сорвётся план, обещаю, даже родной отец опознать не сможет. Я похитил тебя раз, так что второй раз сделать это мне никто не помешает, — они стояли лицом к лицу, примерно одного роста, не отводя глаз. Оба выпускали феромоны, Чонгук проигрывал, сражаться с доминантным — заранее провально, но он давал ясно понять — отстаивать интересы будет до последнего, даже себе в ущерб.       — Достаточно! Намджун, отойди от малого! — Джин взял старшего за воротник и отволок в сторону.       — Кто ты такой, что смеешь трогать меня и прерывать мой разговор?! — Намджун вцепился в горло Джина рукой, придавливая того к стене. Солдаты во главе с Хосоком сразу подбежали, намереваясь отбить своего командира, но Джин рукой дал понять, что тем нужно оставаться на местах.       Вместо страха в его глаза была насмешка, будто не его вены на лбу сейчас взорвутся, будто не в его глазах лопались капилляры. Будто не по его щекам текут слёзы. Джин выглядел стойко, губами изображая лукавую улыбку. Он играл, и Намджун проигрывал. Он сдавил ещё сильнее и через мгновение отпустил, молча выйдя из комнаты. А Джин сполз по стене на пол, стараясь отдышаться и унять странное чувство в груди.       — Как вы можете планировать убийство врага, если между собой договориться не можете? — Чонгук смотрел на каждого в комнате, пытаясь понять, что вообще только что произошло и каким образом эти люди способны на адекватные поступки.       — Поверь, мы явно способнее тебя. Чон «не может удержать клыки во рту», Чонгук, — да, — Юнги без сарказма не Юнги. Вся эта ситуация ему казалась нелепой, и Чонгук ему казался нелепым вруном. Но понаблюдать, что же будет дальше, ему хотелось больше всего.       — Чонгук, — подал голос, отдышавшись, Джин. — Я не знаю, что в твоей голове. Возможно, на тебя повлияла течка Тэхёна, или тебе стало его жаль, или, возможно, ты испугался угроз Чана. Но скажу тебе одно: наш план действий разработан давно. Тэхён осведомлён об этом лучше каждого и согласен по всем пунктам. Вмешиваться тебе никто не даст. На кону стоят жизни людей, присутствующих в этой комнате, и жизни живущих в городе. В руки альфе попало мощное секретное оружие, а до этого приобрёл много власти, и это комбо очень нам не на руку. Ты должен понять это всё. Твоя роль — провести течку с омегой и восстановить его здоровье. Дать ему свой запах и способность нормально функционировать. Дальше твоя миссия окончена. Выхода два: ты добровольно покидаешь эти стены, мы сотрудничаем и прикрываем твой зад и репутацию, или же мы вышвырнем тебя за ворота, а что будет дальше, ты знаешь.       — Родители мне важнее любого омеги, — ответил Чонгук, глядя в глаза Джину.       — Вот и решили. Правильный выбор, мелкий. Тебя проводят назад в подвал.       — Можно сначала заскочить в туалет?       — Тебе покажут дорогу.       Чонгук вместе с Хосоком вышли из кабинета, оставляя Джина с Юнги и Чимином.       — Я ненавижу его, — зло сказал Чимин, сжимая рукава на своей кофте. — Он делает так больно Тэхёну, он такого не заслуживает!       — Он мутный пацан, я вообще ему не верю. Как бы он с братишкой не сотрудничал.       — Не пытайтесь его понять. Это золотая молодёжь. Деньги и репутация — главное в их мире. Потеряв одно, всё пойдёт крахом. Он не согласится ради омеги рисковать. Он и на сотрудничество со мной пошёл только из-за страха, я уверен.       — Всё равно приставлю к нему своих людей. Мелкий выскочка что-то утаивает, и я узнаю, что.       Чонгука вернули в подвал как раз в тот момент, когда Тэхён проснулся и ворочался в поисках запаха. Чон медленно подошёл к кровати и лёг рядом с дрожащим телом.       — Горе ты моё луковое, потерял меня? Мне нужно было кое-что выяснить, извини, думал, ты будешь спать дольше. Иди сюда, — он выставил руки, приглашая в свои объятия, и омега без раздумий прильнул к нему ближе.       — Гук-и… — прошептал Тэхён, прижимаясь всем телом к альфе, оглаживая его рельефное тело, которое ощущалось даже через одежду.       — Это что ещё за запрещённые приёмчики начались? Я тут храню твой течный зад, как могу, а ты раскидываешься такими словечками? Будьте осторожны, молодой человек.       — Гук-и, ты так вкусно пахнешь… — кажется, омега не слышит или намеренно игнорирует все слова альфы. Но присутствие любимого запаха срывает все барьеры, стирая грань правильного и неправильного.       — Эй, малыш, тише. Ты тоже божественно пахнешь. Но брать тебя в грязном гнилом подвале я не буду. Твой чудесный зад подходит под белоснежные простыни большой кровати, — омеге было плевать на эти слова, он выспался, состояние улучшилось, а на смену пришло возбуждение. Он начал покрывать поцелуями скулу альфы, а маленькими ноготочками царапать его плечи, прижимая к себе ближе.       — Малыш… Тэ… не сейчас. О Господи, хватит выделять смазку, я чувствую это всё, мне уже дышать нечем.       Омега целовал шею, ухо, возвращаясь к скулам. Оставлял маленькие укусы, следом их зализывая. Смазка, выделяясь в огромных количествах, словно копилась внутри все эти годы. Сексуальное желание бушевало в крови. Возбуждённый член упирался в не менее возбужденную плоть Чонгука. Омега медленно тёрся об него, тихо постанывая. Невозможно оставаться безразличным рядом с таким чудом.       — Какой же ты красивый… Боже, омега, — Чонгук медленно приподнял его лицо, взглянув в глаза, в которых читалось только возбуждение и покорность, это завораживало. Поддавшись моменту, альфа прикоснулся своими губами к губам Тэхёна. Те были такие горячие, обжигали и в тот же момент зажигали огонь внутри. Чонгук целовал нежно, сминая губы, смаковал их, узнавая заново, вкус жасмина придавал им особый шарм.       Хотелось заласкать тело перед собой, медленно, смакуя каждый сантиметр. Наблюдая, как такое дрожащее и просящее прекрасное создание будет извиваться в его руках, только для него. — Мой прекрасный… — на эти слова омега издал низкий стон.       Чонгук спустился поцелуями к шее, облизывая уже зажившую метку. В том месте запах кедра и жасмина смешались, образовав новое, необычное, но прекрасное сочетание.       — Моя метка смотрится на твоей шее идеально. Ты выглядишь с ней превосходно, милый, — руками он гладил спину, бока, спускаясь к мокрым ягодицам, немного сжимая их в руках.       — Ук… Гук… Чонгук-и… пожалуйста…       — Потерпи немного, солнышко, просто потерпи, — он зацеловывал щеки Тэхёна, словно извиняясь. Пальцы рук запустил в белоснежные локоны, массировал кожу, расслабляя.       — Мне так… Гук-и, я так тебя… Дверь в подвал открылась.       — У вас минута.       — Наконец-то, почему так долго? — Чонгук встал с кровати, отрывая от себя ничего не понимающего Тэхёна. — Милый, мы едем домой. Тебе не место в этом подвале. Только будь паинькой и веди себя тихо, — Чонгук взял дрожащее тело на руки и быстрым шагом вышел из подвала.