Та самая метка

      Прошла неделя, долгая, мучительная неделя для Тэхёна. Если спросить, как он изменился внешне, то можно заметить, что он похудел, щёки немного впали, цвет кожи приобрёл сероватый оттенок, взгляд больше не казался таким холодным и уверенным, а больше озадаченным и слегка грустным.       Если спросить, как он изменился внутренне. С одной стороны: он хотел найти ответы и он их нашёл, но всю жизнь Тэхён думал, что когда он найдёт ответы, его жизнь заиграет новыми красками и радуга взойдёт на небе, но ничего из этого не произошло, ответы не были такими радужными. Всё это погрузило его в бесконечный водоворот мыслей, из которых он выныривал очень редко на работе, так как интернатуру никто не отменял и ответственность за пациентов тоже.       Он поговорил с доктором Ли, тщательно обсудив всю информацию, так как тот был осведомлён о болезни Тэхёна. Услышав всё, отреагировал неоднозначно, так как говорить врачу, что лечение болезни может быть, но только не медицинским путём, очень даже неблагоразумно. Они долго общались, спорили, пытались найти компромисс или, быть может, вовсе другое решение проблемы, но Тэхён знал лучше всех, что другого решения нет. Сошлись они в итоге на ожидаемом решении. На том, что Ким — взрослый омега и вправе решать, что ему делать со своей жизнью.       Следующим, с кем у Тэхёна был серьезный разговор, стал Ким Джисон. Тот уже подробно рассказал, как и что он делал, о всех своих шагах. Тэхён всё не просто слушал, он всё записывал на диктофон, а затем дома прослушивал бесконечное количество раз, пытаясь запомнить и обдумать всё до мелочей, так как ему явно нужен был план.       От помощи Джисона он отказался, так как посчитал, что тот и так ему помог сверх нормы, дальнейшие действия зависели уже от него самого. Поэтому за советом и помощью он мог обратиться только к единственному другу, разговор с которым ему казался самым тяжёлым.

***

      — Ким Тэхён! Ты больной ублюдок! Даже не надейся, что я позволю тебе это сделать! Я сейчас же позвоню твоим родителям, мы… мы закроем тебя, поставим к тебе охрану, да что угодно! — Чимин ходил по комнате из стороны в сторону, его крик был слышен, наверное, на соседней улице. Волосы омеги взъерошены, он практически рвал их на себе. Разговор длился уже три часа. Радовало Тэхёна то, что, по крайней мере, его перестали бить в грудь и обещать сдать в психушку.       — Чимин, ты же понимаешь, что это шанс на моё будущее, шанс обрести семью, шанс завести детей. Я не могу не воспользоваться им, — Тэхён говорил медленно, спокойно, надеясь хоть как-то успокоить друга.       — Это называется не шанс, Тэхён, это называется самоубийство! Мы жили спокойно, и тут появляется какой-то покалеченный, сумасшедший омега с какой-то тухлой историей и ещё более тухлой книженцией, и наш Тэ тут же бежит подставлять свой зад на растерзание такому же сумасшедшему альфе. Я тебя не узнаю, ты мыслишь неразумно. Как ты можешь верить ему, как ты можешь знать, что именно из-за этого у него появился запах? Может, на это повлияло что-то другое, вы же его лечили… там, не знаю… может, вообще это из-за стресса, да хер я знаю! Ты же врач, не я!!! Обследуйте его, проверьте, что к чему!       — Он был обследован вдоль и поперёк. Ничего не замечено, да, гормональный фон перестроился, на всех анализах он обычный омега с обычными феромонами, будто это было всегда. Мы делали запросы из клиник, где он проходил лечение, все они подтвердили, что он там действительно лечился, что запаха у него не было, как и течки, что всё лечение было неэффективным. Да и верю я ему, зачем ему врать мне? Он видит меня в первый раз в жизни.       — Тэхён, ты понимаешь, что эта легенда — это просто сказка? Что по нашей земле не ходят единороги и не срут зефиром. Сказка есть сказка, а реальная жизнь — совсем другое, нужно это отделять и осознавать грани разумного. Я понимаю тебя, сопереживаю, как никто другой, хочу тебе помочь, я люблю тебя, ты мой самый близкий человек, ты часть моей семьи. Именно поэтому я не могу позволить тебе это сделать с собой. Вспомни, в каком состоянии привезли того омегу, ты сам сказал, что его чудом спасли, и что омег до него спасти не удалось. Что осталось от того омеги? Да, он с запахом, но ты же мне говорил, что он весь покалеченный, порванный и от члена один огрызок остался. Ты думаешь, ему легче будет найти себе пару, чем тебе? Идеальному, красивому, умному, богатому, в конце концов, но без запаха! Подумай об этом, Тэ!       — Он восстановится, пластическая хирургия сейчас способна на многое, соски и даже член можно восстановить, да, чувствительность будет потеряна, но визуально будет не хуже прежнего. Анус мы тоже зашили, функции свои он не потерял, так что после реабилитации он сможет жить полноценной жизнью.       — С тобой невозможно говорить! Ты меня не слышишь, Тэ, ты в своём мире сейчас, — Чимин взял лицо Тэхёна в свои ладони и посмотрел на него мокрыми и опухшими от слёз глазами. Тэхён также обнял друга за талию и посмотрел глазами, наполненными надежды и веры.       — Чим, я очень долго думал, я не спал, не ел, я прокручивал и анализировал каждое слово и действие. У меня есть наброски плана, я хочу, чтобы ты был рядом, хочу, чтобы ты помог мне, прошу тебя, не бросай меня сейчас одного.       — Ненавижу тебя, Ким Тэхён!!! Если я тебя потеряю, я сойду с ума, отправлюсь за тобой и даже на том свете убью тебя ещё раз своими же руками! — Чимин уже откровенно рыдал, прижимая к себе такое же рыдающее лицо друга. Омеги просидели так ещё почти час, плача и прижимаясь к друг другу ещё крепче, боясь отпустить.       — Как ты найдёшь того альфу? Там же всё конфиденциально, — омеги уже сходили в душ и, переодевшись в пижамы, лежали в кровати.       — Его уже ищут для меня.       — Кто? Как? — Чимин резко приподнялся на локти и посмотрел на Кима, явно не ожидая такого ответа.       — У меня были старые связи, я ими воспользовался.       — Какие связи? Я же твой единственный друг. Я чего-то не знаю?       — Он мне не друг. Бывший сосед. Когда-то наши родители дружили, поэтому он часто бывал у нас дома, иногда мы общались, однажды я попросил его помочь, он помог. После этого мы, можно сказать, поссорились и не общались. Я ему позвонил неделю назад. За очень большие деньги он согласился помочь снова.       — Поссорились? Почему? Кто он? Альфа? И кем он работает, что может тебе помочь? Он полицейский? Детектив? Он тебя обидел? — из Чимина потоком лились вопросы, он их воспроизводил раньше, чем успевал обдумать, уж очень ему было любопытно, с кем раньше общался его друг.       — Его зовут Мин Юнги. Да, он альфа. И нет, он не полицейский и не детектив, он вроде как глава мафии.       — Мафии??? Ты сумасшедший? Ах, ну да, точно, ты же у нас сумасшедший. И за сколько тебе согласен помочь этот глава мафии, у которого самого денег куры не клюют?       — Поверь, лучше тебе не знать, Чимин-и, — Тэхён тяжело вздохнул, вспоминая тот разговор с Юнги, когда он, рыдая и умоляя в трубку, просил того о помощи.       — Ты ему предложил себя, да???       — Поверь, Чимин, даже если бы я голышом лёг под него и расставил ноги, он бы не взял меня ни за какие деньги.       — Почему? Из-за запаха?       — Давай спать, Чимин, я очень устал. Продолжим потом наш разговор, — Тэ поцеловал Чимина в макушку и притянул к себе. Он совершенно не был готов рассказывать о том, почему его ненавидит Мин Юнги и что на самом деле он ему пообещал взамен на информацию.

***

      Через два дня ему позвонил Юнги, назначив время и место встречи. Она прошла в одном из ресторанов, принадлежащих ему. Тэхён приехал первый, пройдя за столик, к которому его проводили. Он нервно сидел и ждал появления Юнги, которого не видел уже порядка семи лет.       Через пятнадцать минут в ресторан вошёл он. Одетый в чёрный классический костюм-тройку; отросшие тёмные волосы были собраны в хвостик, а одна непослушная прядь выбилась и свисала на лбу. Походка у него была уверенная, а взгляд пронзительный и опасный. Юнги выглядел потрясающе, от паренька-дебошира, которого знал Тэхён, ничего не осталось — был лишь опасный альфа, способный убить одним взглядом.       Чем ближе подходил Юнги, тем отчётливее чувствовался запах мускуса, насыщенный и тяжёлый. Юнги был доминантным альфой, от него веяло подавляющими феромонами, все вокруг склоняли голову, боясь смотреть ему в глаза. Тэхён понял: предстоит тяжёлый разговор, тяжёлый морально и даже физически.       — Ну, здравствуй, мелкий ублюдок. Хотел бы сказать, что рад встрече, но это не так, — Юнги сел на стул напротив Тэхёна и пальцами побарабанил по столешнице. Затем щёлкнул ими же, и официант мигом прибежал, склонив голову.       — Виски. Лёд. Быстро.       Через тридцать секунд всё стояло на столе. Тэхён был в шоке от такой реакции: таких людей бы в реанимационное отделение, а не стаканы подавать.       — Давай, рассказывай.       — Что именно тебе нужно рассказывать?       — Не зли меня, Ким, иначе ты отсюда живым не выйдешь. Рассказывай, каким хуем ты собрался меня с родителями мирить?       — У меня есть аудиозапись нашего с тобой разговора за день до всего случившегося. Я дам прослушать её твоим родителям.       — Так какого хуя ты, тварь, не показал её семь лет назад? — Юнги ударил по столу кулаком, отчего все в зале перепугано прижали головы к плечам, а сам Тэхён, кажется, и вовсе от страха забыл, как дышать.       — Мой телефон в тот вечер был разбит, я его через время отнёс в ремонт. Его починили, но сказали, что микрофон восстановить не удалось. Поэтому я просто купил новый и забыл про тот, предварительно перенеся все данные на новый. И только полгода назад, когда я снова покупал новый телефон и повторял процедуру, я случайно наткнулся на папку с аудиозаписями, найдя наш разговор, — Ким сказал всё на одном дыхании, он репетировал, знал, что этот вопрос будет задан, но всё же надеялся, что не в такой грубой форме.       — Знаешь, что я ненавижу в тебе больше всего? Что ты притворяешься невинным испуганным ангелом, который трясётся от страха при виде такой твари, как я, но я-то знаю, что ты не меньшая тварь, чем я, — Юнги прошипел эти слова, глядя на Тэхёна с пренебрежением и злостью.        — Прости, прости меня, Юнги. Я говорил тебе это миллионы раз. Я не мог иначе, у меня были веские причины. Я не больной ублюдок, как ты думаешь. Я просто пытаюсь себя спасти. Я не хотел навредить тебе и твоей семье, не хотел вас ссорить.       — Не хотел??? То есть, ты случайно всё это сделал? При этом говоришь, что не больной ублюдок? Да какой нормальный омега закажет изнасилование самого себя в подворотне? Ты, Ким, болен или ты просто шлюха, мне поебать, но ты воспользовался моей добротой к тебе, воспользовался моим доверием, наебал меня и подставил! При этом ты через семь лет звонишь мне, как ни в чём не бывало, просишь найти ёбнутого альфу, который насиловал и убивал омег! Если у тебя цель сдохнуть, когда тебя ебут, ты мог бы позвонить мне раньше, я бы с удовольствием тебе это устроил!       — Юнги, послушай, я расскажу тебе всё, расскажу, почему так поступил тогда и почему так поступаю сейчас. Прошу, дай мне тебе всё объяснить, я не смог тогда этого сделать, я был юн и глуп, понимаю, что не должен был подставлять тебя, я очень виноват. Но дай мне шанс хотя бы объяснить мотивы.       Юнги посмотрел на Тэхёна. Замолчал. Просто смотрел и стучал пальцами по столу, попивая свой виски.       — Десять минут. Время пошло.       — Как ты успел заметить, я думаю, у меня нет запаха. Это не из-за блокаторов, это моя болезнь, у меня полностью отсутствует запах, нет течек, и то, что я не могу иметь детей — это вытекающие последствия. С самой юности я хотел знать, что со мной. Когда у других в двенадцать-тринадцать лет начиналась течка, у меня ничего не происходило, поэтому я зарылся в книги, я пытался понять, что со мной. Я постоянно лечился, что ты, наверное, тоже помнишь, всё было без толку. Тогда один врач предположил, что стрессовые ситуации могут спровоцировать перемену гормонального фона. Родители решили, что переезд и смена школы введут мой организм в состояние стресса, но этого не произошло. Я тогда нашёл исследование одного профессора, что запоздалую течку можно вызвать сексом. Я сложил один плюс один и решил, что секс плюс сильный стресс — то, что может мне помочь. Но не знал, как мне это получить, тогда я и придумал историю, что один омега меня постоянно обижает и бьёт, я же знал, что ты уже тогда возглавлял местную банду ублюдков. Поэтому я пожаловался тебе и сказал, где будет якобы проходить тот омега, и ты туда прислал своих пацанов. Я действительно надеялся, что родители не узнают… но не рассчитал, что твои парни перестараются и я попаду в больницу. Я не говорил родителям, что это ты подослал тех альф. Но полиция быстро их нашла и главу их банды… тебя. Я пытался всё объяснить родителям, но они не верили, считали, что я тебя боюсь, поэтому покрываю.       — Из-за своих ебаных идей ты засадил меня за решётку на четыре года, именно ты сделал так, что мои родители меня ненавидят. Ты считаешь, что рассказав, что ты бракованный, а я растаю и побегу тебя жалеть? Ты мне жизнь сломал. И жив ты лишь потому, что я пообещал папе перед тюрьмой, что никогда к тебе не прикоснусь и не сделаю больно. Поверь мне, дорогой, я сотни раз представлял, как зарываю тебя в лесу. Хочешь искупления вины? Верни мне мою жизнь, верни родителей, сделай так, чтобы они пришли ко мне с объятиями. Не сделаешь — о моей помощи можешь забыть, — Юнги не стал ждать ответа, быстро встал из-за стола и ушёл.       А Тэхён понял. Понял, что влип, что начал загонять себя в проблемы всё больше и больше.

***

      — Здравствуйте, господин Мин, я могу пройти?       — Господи, Тэхён! Так давно тебя не видели, конечно, проходи. О, ты так вырос, такой красавчик стал! — Мин пригласил Кима в дом. Тот был огромен, внутри весь в светлых тонах, с большим количеством натурального дерева и ароматизаторами с запахом мускуса: несмотря ни на что, они скучают по сыну. Шанс, хоть и маленький, но был.       Родители Юнги были влиятельны и богаты, владели рыболовным портом в Пусане, а также сетью рыбных магазинов по стране. При этом всём были очень простыми и милыми людьми, что в корне отличало их от сына.       — Какими судьбами ты к нам? Ты бы хоть предупредил, я бы испёк что-то вкусненькое, — папа Юнги всегда был очень заботливым, стараясь всех накормить. В гости к родителям Кима он всегда приходил с пирогом или печеньем, которое обожал Тэхён. Сидя сейчас здесь, он вспоминает об этом, чувствуя вину всё больше и больше.       — Я хотел с вами поговорить, но рассчитывал застать вас двоих.       — О, Юншик как раз едет с деловой встречи, думаю, он будет через полчаса, что-то случилось, Тэ? Что-то с родителями?       — Нет-нет, не беспокойтесь, родители в порядке, я хотел поговорить именно с вами и о вас.       Когда отец Мина приехал, и они собрались втроём, Тэхён рассказал им ту историю, которую рассказывал Юнги. Как и ожидалось, они не поверили ему, предположив, что тот подослал Кима, запугал, чтобы он это всё рассказал, так как тот постоянно пытался наладить связь с семьёй.       Поэтому Тэхёну пришлось включить аудиозапись, на которую он готов молиться, что она нашлась и что она вообще была. Иначе заставить поверить было бы нереально. Они долго разговаривали, очень долго Тэхён рассказывал, почему тогда так поступил, в деталях описывая своё состояние, иногда немного приукрашивая. Описывал Юнги как героя, который бросился на помощь бедной омеге и был жестоко обманут, хотя сам Тэхён знает, что был далеко не первым изнасилованным от лап тех альф или же самого Юнги. Но об этом, конечно же, умолчал.        Также рассказал, как вчера встретился с Юнги, чтобы извиниться, и как тот плакал, говоря, что не может жить без родителей. Как же, плакал он, Юнги и слёзы — вещи явно несовместимые, но об этом тоже знать не обязательно. Всё это длилось долгие часы. Много слёз, объятий, извинений, много слов, много обещаний. Бутылка вина и, как следствие, телефон в руках Тэхёна.       «Где ты сейчас?»

      «А тебя ебёт?»

      «Я везу твоих родителей»

       «Адрес»

      Через двадцать минут они были на месте, по адресу оказался один из самых богатых ЖК города, что неудивительно. На входе в один из небоскрёбов охрана их пропустила, видимо, уже была предупреждена о возможных посетителях. Лифт ехал предательски медленно на тридцатый этаж, родители Мина очень нервничали, папа хныкал на плече у отца, который поглаживал того по спине. Выйдя из лифта и постучав в дверь, они встретили на пороге Юнги. Выглядел он растерянным. Видеть его таким было лучше, чем машиной для убийств, как вчера в ресторане.       — Юнги-я, сыночек, прости нас, мы так виноваты, мы должны были верить тебе, прости нас, милый, — папа Юнги повис на шее у сына и зарыдал, уткнувшись ему в шею. При этом лицо Юнги Тэхёну захотелось сфотографировать и увековечить, такого он его ещё не видел: растерянный, шокированный и… счастливый? Счастливый Юнги — это что-то новое.       — Всё хорошо, папа, я рад, что вы пришли, проходите, садитесь на диван, я сейчас, — Юнги проводил родителей в комнату, а сам схватил Кима за рукав и отволок в коридор.       — Как ты это сделал?       — Рассказал всё как есть, показал запись, сказал, что ты страдаешь без них.       — Ты охуел? Кто страдает?       — Я говорил правду, Юнги, разве не так? — Юнги тяжело вздохнул.       — Завтра приходи сюда в час дня. Если я обещал — я помогу. А сейчас убирайся, — как всегда, не дождавшись ответа, Юнги закрыл входную дверь перед носом омеги.       Одной проблемой меньше. По крайней мере, на душе действительно стало легче. А в его команде помощников уже два человека.