Бескорыстная любовь

«Накануне в Санкт-Петербурге был задержан бизнесмен Альберт Бехтиев. Ему вменяется организация нескольких нападений, включая недавнее покушение на владельца социальной сети «Вместе» Сергея Разумовского, причастность к обороту наркотиков…» Дима, собственноручно готовивший материалы к передаче в суд, пролистал статью дальше, просматривая фото, как Бехтиева выводит из его же ресторана ОМОН. Дима был собой доволен — ему удалось по записям с городских камер доказать, что один из участвовавших в нападении наемников встречался лично с Бехтиевым и получал от него крупную денежную сумму. Потом, получив добро от Архиповой, подшил к делу материалы о причастности Бехтиева к наркотрафику. Добавил записи, косвенно подтверждающие причастность к аварии Гречкина-старшего, с горем пополам нарыл переводы, доказывающие взятки в особо крупном. Суммарно выходило на десяток статей. Дима надеялся, что разом по всем не отмажут и Бехтиеву дадут вполне реальный срок. — Дим, к Прокопенко зайди, — бросил прошедший мимо Зайцев. Дима кивнул и сразу же направился в кабинет. — Ну что, старший лейтенант Дубин, поздравляю с присвоением очередного звания, — возвестил Федор Иванович, стоило Диме закрыть за собой дверь. Дубин замер как вкопанный. — Прошу прощения? — от неожиданности у него даже голос сел. — Старший лейтенант ты теперь, Дим, — Федор Иванович кивнул на стул для посетителей, и Дима с глубоко задумчивым видом сел. — Это за Бехтиева? — Это за выслугу лет, — добродушно ответил Прокопенко, махнув рукой. — А уж суды пройдут, может, и на внеочередное пойдешь. Капитаном будешь. — С-спасибо, — все еще озадаченно ответил Дима. За безумием последних месяцев он и думать забыл, что далеко не первый год в лейтенантах ходит. — В смысле служу Российской Федерации, — спохватившись, поправился он, на что Прокопенко добродушно усмехнулся. — Стрелков, я так понимаю, на допросы по делам Бехтиева не явился? — сменил тему Федор Иванович. — Он и в отделении больше недели не появлялся, — Дима развел руками. Стоило прийти сверху распоряжению о снятии Стрелкова с дел Гречкиных, тот на работе больше не появлялся. Дубин подозревал, что с приказом о передаче дел пришел и приказ об отстранении. — Планируем подавать в розыск на днях. — Молодцы, дерзайте, — одобрил Федор Иванович. — А с Игорьком-то что? Я как ни посмотрю, он сам не свой. — Личные обстоятельства, — неохотно ответил Дима. Пусть отношения с Игорем и оставались натянутыми, он все равно чувствовал себя неловко от необходимости обсуждать его личную жизнь, пусть и с Прокопенко. — Юля его бросила. — Жаль, хорошей они парой были, — вздохнул Федор Иванович. Дима неопределенно кивнул. Согласиться он мог с трудом. Судя по тому, что он наблюдал в последнее время отношения стали и для Пчелкиной, и для Грома обузой, которая только выматывала обоих. Впрочем, насколько Дима мог судить, Юля прекрасно себя чувствовала в отношениях с Архиповой, а вот Игорю разрыв дался тяжело. Кто-то из ребят в отделении поговаривал, что видел его вхлам пьяным в одной из многочисленных питерских рюмочных, кто-то — что Игорь опять жестил на задержании. Последнее пару раз происходило и при Диме, которому приходилось одергивать и едва ли не оттаскивать напарника от задержанного. Дубин подозревал, что не последнюю роль в такой реакции на окончание отношений сыграл и вечный завал на работе. Все, на что он надеялся, что Гром скоро проживет свое горе и успокоится, а не создаст еще больше проблем для них обоих, да и для отделения в целом. К вечеру Дима успел подать Стрелкова в розыск, однако особых надежд не питал. Пусть тот и был под подпиской о невыезде, как оказалось, еще с начала расследования, Дубин сомневался, что он стал бы просто сидеть и ждать, когда за ним придут. Возможно, его и в стране уже не было. Вряд ли Стрелков был настолько идиотом. Дима, впрочем, не исключал, что слишком хорошо думает о людях, и Стрелков придет по его душу, чтобы отомстить за разрушенную карьеру. Взглянув на часы, Дима решил, что размышления о коррумпированных полковниках юстиции подождут до завтра, а он сам имеет полное право доехать с комфортом до дома и отдохнуть в объятиях любимого человека. Уже сев в машину, Дима машинально похлопал по карману пальто и тихо чертыхнулся. Телефон явно остался на рабочем столе. — Я сейчас, телефон только заберу, — сказал он водителю, выскакивая из салона. Дима успел сделать около десяти шагов в сторону отделения, когда за его спиной раздался оглушительно громкий хлопок. Точнее сказать, взрыв. Дима едва успел это осознать — только почувствовал, как его сбивает с ног, как он летит на ступеньки у входа в отделение и как трескаются очки от удара о камень. Дальше была только темнота. *** Очнулся Дима от того, как его подняли с асфальта и погрузили на носилки. В ушах звенело, а мир перед глазами казался расплывчатым. Впрочем, Дима не исключал, что причиной тому были разбившиеся очки. Судя по тому, как саднило лицо, осколки оцарапали кожу. Всю дорогу до больницы Дима пытался убедить фельдшеров, что все с ним нормально, просто упал, а потеря сознания еще ничего не значит. Куда больше его беспокоило состояние водителя, который оказался, кажется, в эпицентре взрыва. Ответа Дима не получил, только узнал, что его везут в ту же больницу. Оказавшись в больнице, Дубин почти сразу начал искать пути побега. Послушно прошел осмотр и рентген, кое-как отбрехался от рекомендаций госпитализироваться для дальнейшего обследования и сразу попросил подписать отказ от госпитализации. Что ему, естественно, сделать не разрешили, пока не будет ясно заключение рентгена головы. Смирившись с тем, что придется проторчать в больнице еще несколько часов, Дима сел в холле больницы, ожидая хоть каких-нибудь новостей о состоянии водителя, а вместе с тем пытался распутать очередной клубок мыслей в своей голове. Очевидно, что целью покушения был он сам. Очевидно, что за организацией стоял или Стрелков, или Бехтиев. Очевидно, что надо было отсматривать долгие часы записей с городских камер, надеясь, что подрывник себя выдал. Что могло быть маловероятно. Еще не помешал бы отчет от взрывотехников. Если Диме, как потенциальному потерпевшему, конечно, дадут доступ к рабочей документации. Впрочем, и без разрешения он намеревался в нее влезть любыми окольными путями. Мучила совесть, что из-за него пострадал другой человек. Еще и человек Августа. Август… Дима сунул руку в карман, чтобы позвонить Хольту и сообщить, что он жив и почти здоров, но, ничего не обнаружив, осознал, что телефон так и остался лежать на рабочем столе. И вряд ли кто-нибудь мог его привезти — наверняка весь отдел был занят работой на месте взрыва. Насколько сильным он вообще был? От скачущих в разные стороны мыслей у Димы пуще прежнего разболелась голова. Еще и в больнице было настолько шумно, что начинало мутить. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что вообще-то это симптомы сотрясения, но Дубин решительно ее проигнорировал. Наверняка все от нервов. — Живой! Дима даже не успел обернуться на знакомый голос с хрипотцой, как оказался в крепких объятиях. — Да что мне будет, меня в машине не было, — пробормотал Дима, похлопывая Олега по спине. Только спустя минуту ему удалось вывернуться из железной хватки. — Олег, у тебя кровь, — Дима растерянно посмотрел на темное пятно на футболке Волкова, которое отпечаталось красным разводом на Диминой рубашке. — У меня нет времени истекать кровью, — отмахнулся Олег, садясь рядом с Димой. — Ты цел? Не контузило? Осколками не задело? — Задело бы — тут не стоял бы, — хмыкнул Дима. — Что ты тут делаешь вообще? — Здравствуйте, я здесь уже почти неделю отлеживаюсь, — фыркнул Волков, внимательно оглядывая Диму с головы до ног. — Вон ждал ужин, а тут новости взрыве в центре города рядом с подозрительно знакомыми лицами. Дима покачал головой и рассеянно посмотрел на пропитывающийся кровью рукав футболки Олега: — Мне кажется, у тебя швы разошлись. — Они еще вчера разошлись, — Олег взмахнул здоровой рукой. — Тебя врачи вообще смотрели? — Я от них сбежал, — неохотно признался Дима. — А ты как из палаты сбежал, уважаемый?! Дима поморщился от непривычно громкого голоса Разумовского. Тому, что Сергей, похоже, дневал и ночевал с Олегом в больнице, он уже не удивлялся. — Дима, ты как? — заметив Дубина, спокойнее спросил Разумовский. Вид у него был не менее обеспокоенным, чем у Олега. — Сойдет, — вздохнул Дима и поднялся на ноги. Точнее, попытался — встал, пошатнулся и тяжело опустился обратно на диванчик, игнорируя взволнованные взгляды Олега и Сергея. — Да в порядке я. — Ты не в порядке, ментенок, — вздохнул Волков, садясь рядом. — Серый, позови кого-нибудь из врачей, пока он тут в обморок не хлопнулся. Разумовский с серьезным видом кивнул и отошел. — Я попросить хотел… Позвонить, — пробормотал Дима, чувствуя, как его в очередной раз ведет от головокружения. — Телефон в отделении забыл. Как раз за ним возвращался, когда… — он передернул плечами, только сейчас осознавая, что был на волосок от гибели. — Значит, любит тебя удача, — Олег осторожно похлопал его по плечу и протянул телефон с уже набранным номером Хольта. — Спасибо, — выдохнул Дима, поднося телефон к уху. В трубке шли долгие гудки, Август отвечать на звонок не спешил. Возможно, проблема была в номере Волкова, с которого Дубин звонил. — Не берет, — через минуту безутешно сообщил Дима, возвращая телефон Олегу. — По моргам тебя наверняка ищет, — хмыкнул Олег, сосредоточенно набирая сообщение в мессенджере. Без очков Дима даже примерно не мог сказать, кому и что он пишет. — Ну, будем надеяться, что он прочитает прежде, чем разнесет половину города в поисках тебя.