Искупление

Пылкий, бесшабашный и жгучий до мозга костей характер, что ядовитой смесью Джеймс перенял от всех своих ближайших родственников, уже больше десятка лет доставлял неудобства всем в округе. Небольшое спокойствие наблюдалось лишь в первые годы жизни ребёнка, когда он, лишь в силу возраста, не мог натворить бед. Как жаль, что тогда, в прошлом, родители его не могли по достоинству оценить эту сладкую безмятежность. С каждым последующем годом, Джеймс всё чаще и чаще попадал в неприятности, и с каждым разом становились они на порядок страшнее и хуже. Если в пять лет, он всего лишь позволял себя мелкие шалости, вроде того, чтобы напугать домовика или случайно разбить соседское окно, то в одиннадцать, стоило ему поступить в Хогвартс, поступки его превратились в хаотичный клубок невоспитанности, драчливости и агрессивности. В первый же вечер, сразу после распределения и пира в Большом зале, мальчуган, выждав нужный момент, смог скрыться с глаз старосты, и затерявшись в толпе юных слизеринцев, пытался пробраться в их гостиную. Вы, конечно, можете заявить, что автор слишком близко к сердцу принимает мальчишеское поведение, что в этом нет ничего ужасающего и предрассудительного, но вы только узнайте, что было дальше. За первый год обучения в Хогвартсе, Джеймс Сириус Поттер больше десятка раз вступал в драки, больше сотни котлов, а точнее сто девяносто девять, были взорваны им, и чаще всего это происходило по причине того, что мальчуган кидал в них маггловские петарды, которые он любезно выпрашивал у своего деда. Не стоит уточнять те ситуации (а их было... сложно даже сосчитать), которые коротко называются "шалостями". Родство с хозяевами "Всевозможных волшебных вредилок" открывало доступ к колоссальным возможностям. Становясь старше, проделки Поттера младшего так же переходили на новый уровень. Если сначала их можно было бы назвать "безобидными", то начиная с третьего курса, они переходили какие-либо границы и носили больше вреда, чем пользы (если такое слово в принципе может быть здесь применено). Он "спелся" с самыми отвязными студентами, многие из которых были старше его на пару лет. И каждый раз, когда компашка их проходила по коридору, дети старались побыстрее уйти, или как минимум не смотреть на новых "героев", боясь привлечь их внимания. Это уже были не шутки, а скорее издевательства забавы ради. Драки участились, и, кажется, Хогвартс ещё никогда так часто не созывал преподавательский совет, с надеждой придумать выход из сложившейся ситуации. Можно ли сказать, что последняя выходка Джеймса оказалась апогеем всей истории, что тянулась так долго? Боюсь на этот вопрос ответить крайне проблематично, ведь мальчугану лишь вот-вот исполниться шестнадцать, а значит стоит ожидать и чего-нибудь похуже. Но смотреть на всё молча уже никто не мог. Хогвартс дал ясно понять, что отныне такого поведения не потерпит, мать, которая до этого старалась закрывать на всё глаза, теперь ясно понимала, что нужно что-то менять, а отец, что до этого кажется и вовсе не интересовался происходящим, решил взять дело в свои ежовые рукавицы. Однако, сам Джеймс принял перемену родителей явно не с восторгом. Стоило мистеру Поттеру приволочь сына обратно в дом, как тот разразился новым скандалом. Яростно топая ногой и энергично жестикулируя, он кричал что-то несвязное. Брызжа слюной, весь покрасневший, мокрый от пота, он выглядел слишком несуразно и всё это больше напоминала дешевый фарс, нежели поступок здравого человека. Сложно поверить, в то, что Джеймс со всей серьезностью подошел к своему решению навечно перебраться в лес. И не скрывая своих чувств именно об этом мистер Поттер сообщил бывшей супруге, что так сильно переживала о благополучии сына. -Нужно было его там и оставить, - нервно меряя столовую шагами не мог успокоиться Гарри, - посмотрел бы я на его лицо, когда через неделю он сам бы вернулся домой! - сложно припомнить когда мистер Поттер в последний раз испытывал такую гамму эмоций, когда он был сердит так сильно. Сейчас глядя на него, трудно было найти отличий от Джеймса. Но стоит отметить, что в чём-то Поттер старший был прав, ведь Джеймс, привыкший жить на широкую ногу, никогда ни о чем не беспокоился. И рано или поздно, его побег, что был откликом юношеского максимализма, закончился бы. Правда, тут стоит задуматься, вернулся бы он домой, или бы гордость его продиктовала другие варианты. Но как бы оно ни было, Джеймс Сириус Поттер оказался дома. Но к большому сожалению, вспыльчивый нрав юноши, находившегося в самом сердце пубертата, никоим образом не остыл. Казалось, наоборот, он принимал ещё более извращенную форму, превращался в уродца, в убожество и тем самым медленно и неизлечимо менял и самого Джеймса. -Сынок, спускайся! Ужин готов! - усаживая Лили на стул, крикнула Джинни. -Джеймс! - сделав глоток вина, мистер Поттер, не сдерживая злости гаркнул, что есть силы. На удивление после зова отца, где-то сверху стали слышны тяжелые шаги. Юноша расторопно спустился по лестнице и проскользив носками по паркету подлетел к столу. Лицо его, всё покрасневшее, напомнило спелый помидор. И вот сжав руки в кулаки, он уже стал багровым, тяжело сопел, не обращая внимания на капли пота, что стекали с его лба, он всё же уселся за стол. Уже через пару минут в столовую забежал и Альбус, что весь вечер был занят приготовлением зелья. Он сел на своё привычное место между Джеймсом и матерью, и взглянув на брата, слегка замялся. В миг с лица мальчугана слетела вся радость и легкость и он стал напряжен, что читалось в каждом его робком движении и дрожащем голосе. -Я так рада, что наконец мы смогли собраться всей семьей! - пристав, и начиная накладывать еду в тарелку каждого сына верещала Джинни. В этот "праздничный" вечер она была облечена в старомодное темно-зеленное платье, что прекрасно подчеркивало её талию, а волосы её, её огненно-рыжие волосы нежными локонами обволокли плечи. -Прекрасный семейный ужин... - отдавшись приятному жару опьянения, мистер Поттер вальяжно облокотился на спинку стула, закинув ногу на ногу, будто показывая всем своим видом, что вовсе ничего не произошло. Его суровый взгляд то и дело обращался на старшего отпрыска, что сидел буквально напротив него. - Не правда ли, Джеймс? «Или всё же лучше проводить вечера в сыром лесу?» —с издевкой спросил мужчина. -Я ненавижу тебя... - чеканя каждый слог, медленно, со всем ядом, что был внутри, произнёс парень. От злости, он с силой сжал приборы в своих руках: в правой - нож, в левой - вилку, да так, что они начали сгибаться. -Хватит! - неожиданно громко завопила Джинни, отчего малышка Лилли начала хныкать, - Вы два взрослых человека! Мужчины! - успокаивая дочь на руках, продолжала Уизли, - И я прошу быть вас обоих более благоразумными! Будто и впрямь приняв условия этой женщины, что одновременно звалась и «матерью», и "женой" (пускай и бывшей), оба Поттера стали более кроткими, благодаря чему вечер прошел относительно спокойно. Все же Джеймсу в силу его возраста было крайне трудно утихомирить свой пыл и будто неосознанно, он мог себе позволить короткие колкие реплики. К счастью, отец его отличался большим благоразумием, поэтому он спокойно "пропускал все мимо ушей", несмотря на то, что подобные замечания от родного сына его явно задевали. Семья сидела за столом не меньше двух часов, вечно что-то бурно обсуждая, смеясь, выпивая и наслаждаясь прекрасной едой (всё же постоянного домовика, что прислуживал Поттерам все эти шестнадцать лет, Гарри любезно отдал супруге, оставив себе лишь старого Кричера). -Ну что ж, теперь стоит перейти к самому приятному, - отодвигая от себя пустую десертную тарелку, радостно заверещала Джинни, - к открытию школьных писем! - пока она направлялась к комоду, что находился в гостиной, все находящиеся за столом дружно переглянулись. Ни Джеймс, ни Альбус, и даже Поттер старший не знали, что письма из Ильвермонии уже успели прибыть. Альбус, сидя на огромном стуле и не дотягиваясь ногами до пола начал нервно ерзать, от чего словил укоризненный взгляд старшего брата, который к слову будто на показ демонстрировал полное равнодушие. -Ну что, мальчики… - с улыбкой до ушей начала ворковать Джинни, в каждой из рук она держала по одному светлому конверту. – Вы уже думали на какой факультет хотели бы поступить? – но так и не услышав ответа, она лишь поджала губы и протянула детям письма. Под шуршание бумаги Поттер старший сделал большой глоток вина, в надежде, что дрянной напиток хоть как-то сможет успокоить его. Он до сих пор никак не мог смириться с этой идиотской затеей, что взбрела в голову его неугомонной женушке. -Ну, ну… Что же там?! – не могла умолкнуть Джинни -Я принят! – Альбус поднял письмо и чуть помахивая им, попытался изобразить на своем лице радость, но получалось у него это скверно. – Ура… – в конце он все же замялся и отпустил голову. -Джеймс? – мать взглянула на старшего ребенка, но тот лишь оттолкнул от себя письмо. Быстро схватив его и бегло прочитав, женщина перевела взгляд на Гарри. – Его не приняли. – Не успев толком сообразить, мужчина лишь поднял брови. – «С прискорбием заявляем, что Джеймс Сириус Поттер не может быть принят на обучение в школу Ильвермонии, - начала вслух читать Джинни, - в связи с его плохой успеваемостью в прежнем учебном заведении. Мы ценим каждого студента, поэтому надеемся, что в следующем учебном году, Джеймс Сириус Поттер сможет присоединиться к нам!» — Это значит, что мы остаемся дома и сможем учиться в Хогвартсе?! – неожиданно повеселевший Альбус, подпрыгнул на стуле. -Мне не нужна ваша идиотская школа! – наконец заговорил Джеймс, - Не приняли, так и что? Я сын самого могущественного волшебника, я и сам смогу обучиться магии! – он говорил так самоуверенно, что даже Гарри не смог сразу найти слов, чтобы охладить его пыл. – И мы не останемся в Британии! – он с злостью посмотрел на младшего брата. -Предлагаю так… - завидев как открывается рот Джинни, начал Гарри. Он имел лишь одну возможность исправить ситуацию, и хоть сам он до конца еще не понимал, что сейчас скажет и как это повлияет на бедующее его семьи, Поттер старший решил основывать каждое свое решение, лишь на возможности быть с своими детьми рядом. – Ты обязан обучиться всем магическим навыкам, - глядел он настолько пристально, что Джеймсу стало не по себе и он вжался в спинку дубового стула, - сам с этой задачей ты не справишься. И поверь я не преуменьшаю твои умения или силу крови, что течет по твоим венам, но без толкового учителя ты так и останешься посредственностью. – все за столом с любопытством глядели на отца семейства, даже маленькая Лилли, которая до этого отстранённо ковырялась пальцами в каком-то странного цвете пюре, теперь тоже рассматривала папу, - Раз тебе так хочется в Америку, то я препятствовать этому не стану. Перед тобой лишь два выбора, сын. Первый вряд ли тебе понравится, ты остаешься в Британии и отбивая пороги Макгоногалл, умоляешь взять тебя обратно в Хогвартс, - лицо Джеймса скривилась в гримасе то-ли ужаса, толи презрения, - второй – мы все летим в Америку, и я становлюсь твоим учителем. -Что?! – с неизвестной для всех реакции закричала Джинни, - Ты в своем уме Поттер?! – уже разъярённо продолжала женщина, - Твой сын не поступил в школу! И хочет теперь навсегда ее забросить! – она верещала без остановки, пока все семейство пыталась хоть что-то осознать и ее быстрой и часто бессвязной болтовни. -Я согласен. – громко перебил мать Джеймс. – Но этого ничего не значит, - он смотрел на отца с презрением, - я тебя все также ненавижу, и как только я обучусь, я вычеркну тебя из своей жизни. Мать, с застывшей на лице маской полного недоумении, поочерёдно оглядывала то сына, то бывшего супруга, пока сам Гарри, будто полностью проигнорировав злобную насмешку отпрыска, спрятал скромную улыбку за глотком вина. Лишь позже, уже глубокой ночью, мучаясь в ожидании действия зелья «Сна без сновидений», мужчина не смог убежать от собственных раздумий. Но как бы он не старался препарировать сегодняшний вечер, итог был закономерно один, он был рад. Вот только одно сожаление закралась в его душу. И думать ему пришлось целую неделю, что так вовремя освободилась, ведь Джинни не сумев предположить отказ Ильвермонии, покинула с детьми Британию уже на следующий день. А мистер Поттер, что за шестнадцать лет все же поумнел, прекрасно осознавал, что волокиты предстоит много. Нужно было решить что-то с домом, с работой, в конце концов суметь сообщить о столь неожиданном решении друзьям. И дабы не утруждать читателей заурядной рутиной нашего героя, стоит в вкратце сообщить, что по удачным стечениям обстоятельств Гарри Поттер сумел расправиться с делами всего за пару дней. Оказалось, что трудоголизм мистера Поттера может принести не только крах семейного очага, но и пятнадцать месяцев оплачиваемого отпуска. Что же касается друзей, среди которых, как вы уже могли догадаться присутствовала чита Уизли-Грейнджер, так все семейство (а оно, к слову, с явной периодичностью увеличивалась каждые пару лет), отреагировала на новость Гарри с большой долей воодушевления. И вот, когда до отъезда оставалось около четырёх дней, дурная голова Поттера старшего, разрывалась от мысли о старом брюзжащем зельеваре. Именно он и был тем самым сомнением, что в ночь, описанную ранее, неожиданно закралось то ли в подсознание, то ли в душу. Но не стоит переживать, Гарри вовсе не желал навредить профессору, или попытаться поговорить о прошлом, тем самым терзая и свои и его раны. Скорее, он лишь желал отдать дань уважения и просто попрощаться. Но почему-то мысль об этом приводила его в непоколебимый ужас. Стоило мужчине, на висках которого уже сверкала седина, представить, как он стучит в обшарпанную дверь Снейпа, как пульс подскакивал и руки начинали дрожать. Пытаясь разобраться в своих странных чувствах, мистер Поттер пришел к выводу, что он и впрямь боится. Боится, что последний инцидент Северус мог понять слишком превратно, а навязываться Гарри вовсе не желал. День из-за дня мистер Поттер встревоженно метался между четким решением поговорить с бывшем профессор и не менее поверхностным – молча уехать и не нарушать чужой покой (как он это делал последние шестнадцать лет). Что же касается самого Снейпа, так важно уточнить, что за последнюю неделю, в его голове не возникало мыслей о семействе Поттера. Конечно, во время обучения Альбуса, да и в ночь стычки двух братьев, зельевар не раз вспоминал Поттера младшего. Временами, он без страха признавался сам себе, что дурачок Гарри кардинально изменился в лучшую сторону, и бывало зельевар испытывал странное чувство гордости, мол, а не плохой ведь парень вырос! В другие же моменты, Северус, глубоко вздыхая, слал Поттера к драклам. Но сейчас, занятый своими немаловажными делами, Снейп не находил причины вновь вспомнить о Поттере старшем. Его вовсе не интересовал вопрос где Гарри, в Британии или уже в Америке, вернуться ли его дети в Хогвартс, и сможет ли он решить вопрос с своим семейным положением. И нет в этом ничего плохого, ведь Снейп, не испытывал каких-либо негативных чувств к мужчине, что когда-то был его учеником. Скорее, зельевар, которому уже перекатило за пол века, заземлено и стойко осознавал, что вряд ли случиться в жизни случай, что сможет надолго свести его с Поттером. Поэтому, когда поздно вечером в его дверь кто-то легко постучал, Северус и не смог предположить, кого он увидит. -Мистер Поттер? – не скрывая удивления, мужчина поднял брови. – Вы что-то хотели? -Не посчитайте меня чересчур навязчивым, я лишь хотел сообщить, что покидаю Британию… - замявшись под пристальным взглядом темных глаз, старался подобрать слова Гарри, - И в общем…Эм-м… попрощаться. -До жути трогательно, Поттер. – будто по-доброму усмехнулся Северус, шире открывая дверь, позволяя гостю зайти. – И куда лежит ваш путь? -Вряд-ли вы удивитесь, если я скажу, что в Америку. – он присел в одно из кресел. -Не думал, что вы, мистер Поттер, сможете так быстро наверстать упущенное. – как и прежде подняв одну бровь начал Снейп, - Хотя если подумать, мисс Уизли все же умно поступила, решив вернуть ваши отношения, - сидя напротив, он смотрел Гарри в глаза, будто желая увидеть душу, - ведь ваше состояние, титул… -Что? Нет-нет… - разводя руками усмехнулся Гарри, - Вы вовсе неправильно меня поняли. Я отправляюсь в Америку не из-за Джинни. Хоть не буду скрывать, что имею мысли и на ее счет. Но, дело в том, что Джеймс не поступил в Ильвермони, и мы сошлись на идее домашнего обучения. -Так вы покидаете свой дом, ради детей? – зельевар продолжал прожигать Гарри взглядом. -Я не теряю надежды. Я их люблю. Каждого. И не могу продолжать жить в дали, тем более осознавая, что Джеймс… - он опустил глаза, - Пострадал из-за моего безразличия. -Что ж… - выдержав паузу, произнес Северус, — Это поступок достойный уважения. – можно поклясться, что непреклонный профессор улыбнулся, - Поэтому, я приношу свои извинения за слова, что были мной брошены ранее. Вы, мистер Поттер, совершенно другой человек, не тот, которого я знал раньше. -Спасибо… - Гарри неожиданно для себя почувствовал, как в его груди разливается приятное чувство и от того опустив голову, не смог сдержать улыбку, а когда он вновь взглянул на Северуса, то увидел как тот и сам сощурив глаза тихо посмеивается. – Если быть честным, я не имею никакого понятия, когда в следующий раз вернусь в Британию. И раз судьба неожиданно нас снова столкнула вместе, могу ли я поинтересоваться, заинтересованы ли вы в переписке. Не подумайте ничего лишнего, - завидев, как лицо Северуса снова приобретает черты безразличия и надменности, Гарри пытался объясниться, - я вовсе не набиваюсь к вам в друзья, просто мне кажется… -Прекратите, мистер Поттер, оставьте свое необъемлемое красноречия для писем, иначе вы мне начнете надоедать раньше, чем я прочту о вашей первой американской истории.