one for two

С губ Минхо слетает облегчённый вздох, когда он чувствует аромат своего дома, слышит мяуканье и топот кошачьих лап по полу. На инстинктивном уровне Ли понимает — здесь он будет в безопасности, а окутывающие его феромоны альф лишь подтверждают данный факт.  — Простите, детишки, но вашему папочке сегодня нужно уединение, — Минхо улавливает сначала голос Хёнджина, обращённый к котам, а затем хлопок межкомнатной двери. В голову проскальзывает какая-то важная мысль, что-то связанное с кормом и мисками, но Чан сажает Минхо на кровать и атакует омегу жадным поцелуем. Все внимание Ли тут же заполняет собой альфа и властный язык, вылизывающий его нёбо.  Низ живота адски горит, пока пульсирующее колечко мышц выталкивает всё больше и больше смазки из его тела, словно не он кончил пять минут назад, и Минхо скулит в губы Чана, цепляясь за массивную шею.   Аромат цитруса бьёт по ноздрям и вынуждает Минхо так оглушительно пахнуть жасмином, что комната наполняется гортанным звериным рычанием двух альф. Хёнджин пробирается по кровати за спину Ли, льнет к нему сзади, кладя руки на его талию, и пачули приятно оттеняет все ароматы, создавая идеальную какофонию.  Мысли подчиняются хаосу течки. Минхо слабо понимает, что происходит вокруг него, пытаясь пережить сильнейший жар, накатывающий на него волнами, и впивается в Чана, что есть силы, понимая, что без его внимания, он сгорит ко всем чертям.  Чувствительную кожу натирает грубая ткань одежды, и Минхо скулит в губы альфы, но не предпринимает никаких попыток помочь себе. Силы на что-либо кроме выполнения прямых приказов  покидают его, оставляя лишь одурманенную гормонами животную сущность.  — Ты слишком сильно горишь, сладость, — шепчет Хёнджин на красное ушко омеги, а затем громче добавляет, обращаясь к Чану: — Надо поскорее его раздеть.  Бан согласно хрипит в поцелуй и тут же отстраняется с влажным причмокиванием. Потеря контакта оглушает. Минхо дрожит, растеряно моргая, однако двух пар рук, скользящих по его телу, хватает, чтобы заставить Ли послушно затаить дыхание.  Чан резко вжикает молнией на промокших в смазке штанах, пока Хёнджин едва ли не рвёт от нетерпения пуговицы на рубашке Минхо. Омега наслаждается воздухом, начинающим холодить его кожу, и не успевает осознать, как одежда словно в один миг исчезает с его тела. Он остаётся на краю кровати, влажный от пота и смазки, полностью раскрытый перед голодными взорами двух альф.  О, да. Это то, о чем он мечтал.  — Ты так вкусно выглядишь, милашка, — соблазнительно шепчет Хёнджин, порыкивая у его уха и проводя ладонями по бархатным бокам омеги. — Такой послушный для нас. Всё его естество трепещет. Минхо сам не замечает, как хнычет, смотря прямо в звереющее лицо Чана, пока отклоняется назад, упираясь спиной в уже обнажённую грудь Хвана и разводит ноги, совершенно недвусмысленно давая понять Бану, как он нуждается в том, чтобы его наконец трахнули.  Мышцы сокращаются, выталкивая новую порцию перламутровой смазки, и Чан словно животное, дорвавшееся до еды, кидается между пышных бедер Минхо, слизывая с горячей кожи солоноватую каплю.  Одновременно происходит несколько вещей. Минхо прошибает током, и он дёргает тазом. Чан рычит и железной хваткой впивается в задницу Минхо, фиксируя её у своего рта. Хёнджин подхватывает всеобщее безумие, жадно облизывая запаховую железу омеги, и кладёт ладони на его грудь, касаясь чувствительных сосков большими пальцами.  Сознание мутнеет от удовольствия. Ли скулит, наконец-то чувствуя, что о нём по-настоящему заботятся, и от этого омежье нутро бьётся в конвульсиях экстаза. Чан жадно вылизывает Минхо, словно боится, что его добычу прямо сейчас могут отобрать. Его язык толкается в колечко тугих мыщц, с наслаждением испивая смазку прямо из её непосредственного источника, а затем, загудев, он резво скользит внутрь двумя пальцами, растягивая Минхо.  Хорошо. Так хорошо.  Ли гнётся в спине и чувствует, как Хёнджин крепко держит его, не давая соскользнуть в сторону. Альфа горячо дышит в ароматную шею, пока его длинные аристократичные пальцы мнут грудь Минхо, вынуждая омегу лишь сильнее сходить с ума.  — Тебе хорошо, котёнок? — шепчет Хван и цепляется клыками за мочку уха Ли, вынуждая того пискнуть от неожиданности.  — Д-да-да, — лихорадочно кивает он и поворачивает голову в его сторону.  Хёнджин будто этого и ждал. Он тут же льнёт губами к его, толкаясь языком в жар омежьего рта и попадая в ритм с пальцами Чана, двигающимися внутри Минхо. Ли почти что рассыпается на осколки, вздергивая бёдра и сжимая Бана, расположившегося между ними. Терпкие ароматы двух возбуждённых альф и их гортанное порыкивание не даёт и секунды на передышку, вынуждая Минхо течь смазкой так, как никогда прежде. Он слышит, как Чан хлюпает ею, когда толкается в него пальцами и пытается протиснуться языком, потираясь своим большим носом о поджимающиеся омежьи яички. Ли не может сосредоточиться на всем одновременно, поэтому едва поспевает за поцелуем Хёнджина, позволяя ему кусать себя за губы и наполнять его рот большим количеством слюны.  — Мхм, котенку так нравится, когда его ублажают два альфы, — рычит Чан между вылизыванием тугой манящей дырочки, растянутой вокруг его пальцев. — Он прямо течёт мне в рот. Ненасытный маленький звереныш.  Минхо не может полноценно ответить, пока его рот занят Хёнджином, хотя все равно кроме отчаянного хныканья не получилось бы выдать ничего значимого. Однако Хван не собирается оставлять без внимания слова другого альфы и с хлюпаньем отстраняется, чтобы тоном, не терпящим возражений, заявить: — Я трахну его первым. — Обойдёшься, — в ответ рычит Чан и так резко протискивает в Минхо три пальца, что омега скулит и вздрагивает, начиная съезжать с груди Хёнджина вбок.  — А я и не спрашивал твоего мнения, — выплёвывает Хёнджин, нежно возвращая Минхо на место, пока аромат пачули нагнетает атмосферу своими тяжёлыми раздражёнными нотками. — Я буду первым. Пальцы Чана с чавканьем покидают тело Минхо, и он выпрямляется, вставая на колени и теперь возвышаясь над всеми грозной скалой. Измятое поло и взъерошенные тёмные волосы добавляют дикости его виду, а пухлая верхняя губа, обнажающая клыки, ссадина на щеке и испачканный в смазке подбородок вынуждают Минхо почувствовать, как внутренние стеночки сокращаются от желания оседлать это великолепное лицо. — Нет, — грубо отвечает Чан, ударяя по обонятельным рецепторам присутствующих своим густым цитрусом. Он цепляется за свой ремень и злостно дёргает за него, смотря прямо в глаза Хёнджина. — Первым буду я. Хван рычит и подскакивает с места. Минхо валится на кровать, ощущая, как ароматы альф давят на него, вынуждая отпустить все мыслительные процессы и стать лишь нуждающейся в них лужей смазки. Он опять остаётся без внимания и лишь краем уха замечает, как они перебрасываются едкими словами, пока их одежда шуршит, улетая на пол.  Это расстраивает и возбуждает одновременно. Минхо чувствует соперничество, витающее в воздухе, подавляющие феромоны, которыми альфы пытаются воздействовать друг на друга, а ещё ощущает, как пустота внутри медленно убивает его, делая спазмы в животе невыносимыми. Он так сильно течёт, что под ним уже образовалась большая лужа, а ни один альфа так и не соизволил трахнуть его и заполнить своей спермой. Он что, разве мало просил? Они хотят, чтобы он умолял ещё сильнее? —…только попробуй кинуться на него, и я вышвырну тебя в окно.. — П-пожалуйста, альфы, — высоко скулит Минхо, поднимая ноги и прижимая к себе колени, чтобы раскрыть перед ними своё отчаянно сокращающееся колечко мышц. — Пожалуйста, мне так больно. Наполните меня.  В мгновение ока атмосфера меняется. Двое альф склоняются к омеге, и Минхо замечает виноватые отблески в их карих глазах, в то время как их руки оказываются на его податливом теле, поглаживая и разминая мышцы. — Чёрт, мы слишком увлеклись борьбой, — шипит Хёнджин, стирая слёзы, стекающие по румяным щекам омеги.  — А его даже не подумали спросить, — кивает Чан, перехватывая руку Минхо и целуя каждый его маленький пальчик. — Котёнок, кого ты хочешь первым? Минхо часто моргает, пытаясь сфокусироваться, а когда зрение наконец проясняется, то всё внутри начинает дрожать от нетерпения. Он оглядывает альф и тяжело сглатывает, чувствуя, как от одного только вида их обнажённых рельефных тел с развитой мускулатурой, он готов кончить. Однако затем Ли опускает взгляд ниже и… Боже.  Он, видимо, выбрал самых одарённых природой альф. Его внутренние мышцы сжимаются от желания и выделяют новую порцию смазки, пока он оценивает толстый с множествами вен член Чана, который наверняка будет растягивать его до звёзд перед глазами, и более узкий, но зато длинный и изогнутый на конце член Хёнджина, который определённо достанет до тех мест, о существовании которых Минхо даже не подозревает.  — Сладость? — окликает его Хёнджин, дразняще щипая за сосок. — Так кого ты выберешь?  Минхо издаёт хныкающий стон и приподнимается на локтях, становясь перед непростым выбором, который возможно он бы и не смог сделать, если бы глядя на член Чана, ему бы не приходилось сглатывать так много выделяющейся слюны.  — Х-хочу… Хёнджина в своей заднице и Чана во рту, — заплетающимся языком отвечает Минхо и слышит гортанное рычание от обоих.  Он не успевает до конца понять, что сказал из-за сниженных мыслительных процессов, но чувствует, как его опять обуревает сильнейший спазм, заставивший Ли заскулить. — Сейчас-сейчас, малыш, — слышит Минхо успокаивающий голос Чана, и мир начинает кружиться перед глазами.  Ли дезориентировано моргает и осознаёт, что уже находится на четвереньках с вздёрнутой вверх задницей, а к опухшему колечку мышц прижимается головка горячего члена.  — Как же я долго этого ждал, — рычит Хёнджин и без предупреждения толкается внутрь.  Минхо громко протяжно выдыхает и чувствует, как болезненные спазмы трансформируются в наслаждение по мере продвижения Хвана все глубже и глубже. Он так усердно сосредотачивается на этом ощущении, что приоткрывает рот, позволяя ниточке слюны глупо стекать на кровать. Все проблемы тут же забываются, тело расслабляется, пропуская Хёнджина в себя до самого конца, и Минхо изгибается в пояснице до хруста, ожидая большего.  — Ох, блять, он такой узкий, — шипит Хван и впивается пальцами в ягодицы Минхо, раздвигая их в стороны. — Проверь, как он там.  Ли не особо понимает последнюю его фразу, но вдруг по его волосам проходится сильная рука, чтобы затем потянуть его за пряди, вынуждая поднять голову и увидеть перед собой Чана. Его фигура возвышается над омегой скалой, вынуждая почувствовать себя таким маленьким и готовым во всём угодить, что его член дёргается и изливается предэякулятом. — Котёнок, так сильно хотел почувствовать в себе член, что от радости напускал на кровать слюней, — умилительно произносит Чан и обхватывает его влажный подбородок ладонью, чтобы затем скользнуть между губ омеги большим пальцем. Взгляд Минхо затуманен, но он чувствует, как похотливо Бан рассматривает его сверху вниз, наслаждаясь беспорядком, который наводит во рту Ли. — Блять, — стонет Хёнджин и делает лёгкий бессознательный толчок, — такой идеальный омега.  — Сейчас проверим, насколько он идеальный и сможет ли справиться с двумя, как сам того и желал, — гудит Бан и давит пальцами на нижний ряд зубов, вынуждая Минхо максимально широко раскрыть рот. — Можешь продолжать, Хёнджин. Он готов.  Хван словно только и ждал отмашки от старшего. Он с гортанным стоном выходит из омеги, чтобы затем резко толкнуться в него, начиная ритмично двигаться, постепенно набирая скорость.  Минхо тут же теряется. Удовольствие прошибает до самых пяточек, и Ли хнычет, ощущая, как от приятного растяжения и быстрых толчков его ведёт. Смазка оглушительно хлюпает, когда Хёнджин, ни на секунду не сбавляя своего отчаянного желания вытрахать из Минхо всю душу, входит в него до хлопка яиц об влажную промежность. Однако Чан не даёт омеге привыкнуть к этому безумству. Старший альфа подводит головку члена к его рту и убирает свой палец, властно командуя: — Высуни язык, омега.  От его тона Минхо совершенно избавляется от любых сознательных мыслей. Он, словно послушная зверюшка, выполняет поручение и касается кончиком языка горячего толстого члена, капающего предэякулятом в его рот.  — Вот так, хороший котёнок, — рычит Чан, и от похвалы Ли становится настолько нуждающимся, что стискивает ствол Хёнджина, вбивающегося в него Хван тут же голодно шипит и отрывает от мягкой ягодицы омеги ладонь, чтобы затем со звучным хлопком опустить обратно. Минхо взвизгивает и дёргается, ощущая, как его начинает потряхивать от переизбытка чувств, но рука Чана крепко удерживает его на месте, не давая соскочить в сторону. — Он так отчаянно сжимается, — рокочет Хёнджин, растирая место удара. — Впервые уничтожаю такую жадную до членов дырку. Чан согласно рычит в ответ и поудобнее перехватывает Минхо за волосы, выбирая наиболее удобное для себя положение головы омеги, чтобы затем заполнить его истекающий слюной рот. Ли мычит, чувствуя то, как приятно ощущается на языке тяжесть члена, как ломит челюсть от немаленького размера и как Бан тут же врезается в стенку его горла. Во время течки у Ли отказывают любые рефлексы, так что он даже не давится, позволяя альфе делать с собой всё, что он захочет.  Это вынуждает осознать, что сейчас он похож на безвольную куклу. Полностью во власти двух альф, которые заполняют его до предела с двух сторон.  Тело содрогается, и Минхо наконец кончает. Он невнятно стонет, сжимается на члене Хёнджина и пачкает кровать под собой разводами спермы, однако никто и не думает останавливаться, чтобы позволить ему успокоиться.  Хёнджин не сбавляет темпа, натягивая его на свой член, словно озверевший кобель в гон, а Чан продолжает вбиваться в его рот с невероятной амплитудой, толкаясь в стенки горла, но не проникая внутрь. — Такой славный омега. Так хорошо кончает, принимая два члена, — шипит Чан, оскалив клыки.  Ли не слышит, что он говорит. Его тело гудит от электрических импульсов удовольствия, которые опять начинают нарастать, жаля внутренности. Минхо хнычет, ощущая, как на глазах выступают слёзы, но даже не пытается вырваться, чувствуя сильную хватку больших ладоней Хёнджина на ягодицах и натяжение прядей волос под пальцами Чана. Минхо всегда, даже в течку, считал себя сознательным омегой, но сейчас он чувствовал тотальное отупение и животное желание, которое разгоралось с новой силой, пока два альфьих члена таранили его с двух сторон, словно предназначенную для этого игрушку.  — Я… больше.. не могу, — хрипло стонет Хёнджин и льнёт грудью к спине Минхо, накрывая его собой и скользя руками к поджимающемуся животу омеги.  Хван загнанно дышит в его загривок, оставляя лёгкие поцелуи, пока его толчки становятся более глубокими, а омежье подсознание Ли связывает это ни с чем иным, как с желанной вязкой, в которой он отчаянно нуждается. Судя по всему, думает об этом не только Минхо. Глаза Ли бездумно открыты, так что он отмечает, как Чан тянется свободной рукой вперёд и грубо отрывает голову Хёнджина от шеи Минхо. — Только попробуй повязать его сейчас, — диким звериным тембром рычит Чан. — И я выебу твою задницу без растяжки, пока ты будешь изливаться в него.  Минхо не может знать, что ответил Хёнджин, однако тут же ощущает, как его стенки омывает тепло, а Хван сдавленно стонет, толкаясь в него. Чан тут же ускоряется, словно оргазм Хёнджина подводит его к краю, и кончает, позволяя Минхо насладиться ощущением, как его с двух сторон заполняют горячей вязкой спермой. Он не успевает сглатывать, позволяя семени Чана литься из его рта по подбородку и капать на постель, в то время как всё, что выплеснул Хёнджин, приятно обволакивает его внутренности. Ли чувствует блаженство, расползающееся по венам, ведь он так любит быть наполненным, но… Хван резко отстраняется, и его член выскальзывает из Минхо. Ли туго соображает, а потому только, когда Чан отодвигается от омеги, чувствует, как глаза начинает щипать от готовых пролиться слёз.  — Я-я… плохо постарался? — кое-как произносит Минхо, ведь затёкшая челюсть и полный рот спермы не даёт задать вопрос разборчиво.  Первым реагирует Бан, который находится к нему лицом и может наблюдать  как первая слезинка стекает по румяной щеке.  — Ох, детка, что такое? — Чан тут же склоняется над омегой, поднимая его за плечи и притягивая в свои горячие объятия. — Ты отлично постарался. Что мы не так сделали? Что тебя расстроило?  Минхо упирается влажным носом в ямочку на плече Чана, пачкает его в слюне и семени и чувствует, как успокаивающий аромат цитруса помогает совладать с собой и не разреветься в голос. Он тяжело сглатывает, ощущая, как сперма порциями вытекает из его задницы, и это лишь сильнее напоминает о том, что он так и не получил.  — Узел… мне нужен узел, — скулит Минхо и цепляется пальчиками за упругие бицепсы.  Чан тут же облегчённо выдыхает, словно осознаёт, что ничего по-настоящему страшного не произошло, и гладит омегу по спине.  — Чей узел ты хочешь, котёнок?  — Эй, так нечестно! — слышится возмущённый голос Хёнджина, и он тут же прижимается к Минхо со спины, зарываясь лицом в его шею и целуя запаховую железу.  — Естественно, сейчас он выберет тебя!  Ли откидывает голову на его плечо, чувствуя, как от этой ласки опять начинает кружиться голова. Его внутренние мышцы одиноко сжимаются, выпуская наружу продолжающую течь сперму.  — Ну и вали отсюда, ты и так уже получил своё, — недовольно гудит Чан и крепче прижимает к себе Минхо, словно пытаясь вырвать его из рук Хёнджина, лежащих на омежьей талии.   Минхо, в принципе, согласен с их недовольством, потому что он не хочет выбирать. Он хочет… — Обоих.  — Что ты мяукнул, крошка? — уточняет Хёнджин, сам ластясь к нему словно кот.  — Я хочу оба ваших узла в себе.  Альфы застывают. Конечно, никто не мог подумать, что Минхо этого захочет, ведь они и по отдельности могут растянуть его до боли, но вместе… Чёрт. Минхо чувствует, как всё внутри поджимается от желания ощутить, каково это быть заполненным двумя узлами, чувствуя единения с двумя потрясающими альфами.  «Интересно насколько повышается вероятность зачатия от двойной вязки?» Эта мысль совершенно доводит, так что Минхо не замечает, как выделяет ещё больше привлекающих феромонов с ароматом жасмина, и альфы жмутся к нему ближе. Он переводит затуманенный взгляд от Хёнджина к Чану, готовый умолять, но Бан вдруг уточняет: — Ты уверен?  — Пожалуйста, — лишь жалобно выдыхает Минхо. — Блядство, — слышится прямо у его шеи, и Хёнджин отстраняется.  Альфы не отказывают ему, но и не соглашаются, так что когда на кровати происходит смена положения, Минхо все ещё жалобно оглядывается, не понимая, что они хотят сделать.  Чан откидывается на подушку в изголовье кровати и тянет Минхо на себя, укладывая его спиной на свою широкую грудь, в то время как Хёнджин подползает к ним ближе, подхватывая Ли под колени, и прижимает его бёдра к груди.  Сейчас он выглядит, как Змей Искуситель, собирающийся навести в Эдеме настоящий хаос. Его влажные пряди обрамляют красивое лицо, глаза пристально сканируют Минхо, считывая его эмоции и наслаждаясь его покорностью, а язык то и дело показывается из-за зубов, проходясь по нижней губе, украшенной ссадиной, словно Хван даёт понять, что ему очень хочется им поработать.  — Так вот о чём мечтала маленькая сладкая омежка, пока крутила своим великолепным задом перед двумя альфами одновременно, — заговорщицки говорит Хван, похотливо облизывая взглядом раскинувшегося перед ним Минхо. — И как мы сразу не поняли, что твоя дырочка настолько жадная, что хочет быть растянутой на двух узлах. Ли тут же расслабляется. Он кусает клыками свою нижнюю губу и издаёт мяукающий звук, давая понять, что полностью согласен со словами альфы.  — Да уж, ты так хорошо разыгрывал скромность, — произносит Чан, прямо в ухо Минхо, вынуждая мурашки выступить на его коже. — А оказывается, всё это время представлял, как прыгаешь на двух членах. Дай угадаю, ты пытался провернуть это дома со своими игрушками? — Д-да, я очень давно этого хотел, — беззастенчиво отвечает Минхо, вспоминая, как в прошлую течку сходил с ума, когда ему не хватало сил трахнуть себя двумя фаллоимитаторами, и они безвольно болтались в нём, заставляя Ли плакать и звать альф.  Хёнджин скалит зубы, наверняка представив эту картину, и склоняется над Минхо, поставив руки с двух сторон от талии Чана.  — Ну так альфы здесь, чтобы осуществлять твои желания, крошка, — горячо шепчет Хван. — Мы повяжем тебя, как собственную маленькую сучку, и будем накачивать спермой так долго, что твой животик набухнет, словно ты уже понёс от нас щенков.  ЩенкиЩенкиЩенки. Всё внутри Минхо поджимается и трепещет. Он чувствует, как его внутренняя сущность мурлычет, уже готовая ухаживать за обещанным потомством, так что Ли немного пропускает тот момент, когда Хван вгрызается в его нижнюю губу и сталкивается языками, отвлекая Ли от того, как Чан чуть шевелится под ним и направляет свой член к липкому и маняще опухшему колечку мышц.  — Ах! — стонет Минхо в рот Хёнджина, когда Бан крепко сжимает его бедра, фактически складывая пополам, и насаживает на себя.  Дырочка хлюпает и благодарно принимает толстый член, который растягивает Ли чуть больше, чем Хёнджин. Черепная коробка тут же пустеет, а возбуждение вынуждает дрожать от удовольствия. Чан порыкивает в его ухо и толкается в горячее нутро, пока Хван самозабвенно вылизывает его нёбо и оглаживает руками упругие бёдра.  Минхо ненадолго вылетает в прострацию. Альфы буквально сдавливают его между своими телами, принося настолько фееричное удовольствие, что Минхо понимает — больше секс с одним альфой не будет ему казаться чем-то полноценным. Ли хнычет в рот Хёнджина и обнимает его за шею, притягивая ещё ближе к себе, словно хочет раствориться между двумя горячими твёрдыми телами.  — Готов, котёнок? — гудит ему на ухо Чан, прикусывая мочку уха. Минхо не понимает, о чем Бан, но согласно мычит в рот Хёнджина, и тут же чувствует, как горячие пальцы проводят по его промежности, подбирая смазку и остатки спермы Хвана, а затем одна фаланга давит на ободок дырочки и протискивается внутрь, несмотря на сопротивление.  — Мхм, — стонет Минхо, чувствуя, как от ещё большего растяжения, его организм быстрее подходит к разрядке и сильнее сжимается.  — Хёнджин, помоги ему расслабиться, — командует Чан громче. Как ни странно, Хван тут же отстраняется. Видимо, перспектива двойного проникновения будоражит его настолько, что он может снизойти до исполнения команд старшего. Он оставляет последний поцелуй на опухших губах омеги и тут же сползает ниже, обхватывая своей большой ладонью маленький твёрдый член Минхо и подмигивает ему.  — Альфа! — стонет Минхо, не обращаясь ни к кому конкретно.  Хёнджин без труда заглатывает его полностью, облизывая головку, а к толстому члену внутри него добавляются уже два пальца с узловатыми суставами. Минхо хочется выть, но он может лишь судорожно хватать ртом воздух и ощущать, как наслаждение теплится в нём, грозясь закипеть без промедления.  — Давай, Минхо-я, кончай, — командует Чан, и Ли не может противиться этому бархатному тону. Он тут же вздрагивает и пытается непреднамеренно сдвинуть ноги, вынуждая Хёнджина крепче прижать их к его груди, не отрываясь от члена омеги. Хван с наслаждением принимает всю сперму Минхо, втягивая щёки и вынуждая Ли трястись до последнего спазма наслаждения. Минхо слишком уходит в себя, чтобы заметить, как Хёнджин словно безумный отстраняется от него и переводит взгляд вниз, туда, где в раскрытой дырочке Минхо аккуратно двигается член Чана и два его пальца. Он склоняется ближе и сплёвывает сперму Минхо, с животным наслаждением наблюдая за тем, как Бан заталкивает её внутрь и звучно рычит позади Минхо, заставляя омегу вздрогнуть и задрожать.  Ли распахивает глаза как раз тогда, когда Хёнджин гладит его ягодицы, а затем щупает напряжённый растянутый ободок, прежде чем ввести ещё один свой палец к чановым. Омегу опять подбрасывает. Он стонет и мечется на Бане, но тот крепко держит его свободной рукой, не давая никуда уйти от ласк двух альф. Ли чувствует, что его растягивают до максимума и не представляет, как в нём поместится ещё целый член, а затем два больших узла, но глупое омежье желание так сильно, что он отчаянно хочет большего.  — Ну что, милашка, все еще мечтаешь испытать в себе двойной узел? — спрашивает Хёнджин, вытащив свой палец из растянутой дырки, и опять склоняется над Минхо. — Пожалуйста, — высоко стонет Ли, смотря слезящимися глазами в карие голодные радужки Хвана.  Он тяжело сглатывает и чувствует, как его член нетерпеливо истекает предэякулятом, а животик поджимается, желая быть наполненным.  Хёнджин изучает его взглядом лишь секунду. Смотрит, как тот заламывает брови, как дует губы, как послушно лежит на Чане и глупо моргает, желая лишь одного, чтобы его жестко выебали.  — Боже, как я хочу тебя сожрать, — шипит Хван, а Чан вторит ему гортанным рокотом, так глубоко протискивая свои пальцы, что Минхо скулит и дрожит от удовольствия.  Возбуждение так сильно, что Ли не может опять ни на чем сосредоточиться, но отлично чувствует, как рука Чана покидает его. Он хочет захныкать, ведь теперь в нём непозволительно много ненужного места, но тут же замолкает. В колечко мышц, растянутое вокруг члена Чана, тычется вторая влажная головка, и Минхо фокусирует взгляд на Хёнджине, замечая его тёмный предвкушающий взгляд, прежде чем он надавливает на его кожу и делает плавный толчок. Ощущений в одно мгновение становится так много, что Минхо опять кончает, высоко заскулив и запрокинув руки, чтобы схватится за шею Чана. Пространство заполняется гортанным возбужденным рычанием альф, которых он стискивает внутри себя так сильно, что сводит их с ума. Хёнджин вскидывает голову и обнажает клыки, которые наверняка могли бы уже быть в нежной шее Минхо, если бы не выдержка альфы, а Чан прижимает его к себе так сильно, что Минхо кажется, словно ещё чуть-чуть и он сможет провалиться в грудную клетку альфы, чтобы остаться там навсегда.  Ли дрожит и наконец ощущает это потрясающее единении с двумя альфами. Мышцы теряют силы, а голову наполняет туман. Минхо безвольно опадает и смотрит в пустоту, всем существом фокусируясь на невероятной силы растяжении, которое испытывает его колечко натруженных мышц. Возможно будь он сейчас не в течке, то почувствовал бы больше неприятных ощущений, но пока он может лишь загнанно дышать и ощущать, как электричество желания растекается по венам снова.  Альфы по очереди на пробу толкаются, но тут же громко шипят, цепляясь за Минхо так крепко, что завтра по всему его телу расцветут фиолетовые гематомы.  — Какой же ты невъебенно тугой, — стонет Хёнджин, и Минхо плавится от насыщенного аромата пачули, пока новая порция смазки омывает распирающие его члены. — Вот так, умница, — шепчет Чан на ухо и немного разжимает свои стальные объятия, чтобы скользнуть ладонями к бокам омеги и мягко провести большими пальцами по влажной коже. — Расслабься ещё немного, чтобы мы могли двигаться.  Он хнычет и тянет руки в разные стороны, чтобы сжимать в кулачках волосы Чана на загривке и бицепс Хёнджина, нависающего над ним. Минхо судорожно хватает воздух и пытается, как можно глубже втянуть тяжелые ароматы альф, чтобы раствориться в них.  В итоге, у него получается. Мышцы медленно растягиваются и внутри начинает зудеть от жажды трения, так что Минхо виляет тазом, и его тут же понимают без слов. Чан делает первый короткий толчок, в то время как Хёнджин почти полностью выходит, чтобы затем войти на полную длину.  И теперь всё становится в разы лучше.  Любое самосознание пропадает, когда Минхо зажимают в середине двигающегося и рычащего животного организма, пока два члена поршнем скользят в нем, взбивая остатки спермы и его собственную смазку. — Такой хорошенький. — Самый лучший. Минхо уже не различает, где чей шепот, поцелуи и руки. Его соски щипают и оттягивают, шею постоянно облизывают и дразняще скользят по запаховым железам клыками. Когда же дело доходит до его живота, то Хёнджин чуть выпрямляется, чтобы с восторгом взглянуть на то, что накрывает его большая ладонь.  — Посмотри, как глубоко в тебе мы находимся, милашка, — произносит он и давит рукой, заставляя Минхо резко вздыхнуть от ощущения того, как мало в нём становится места.  Ли переводит осоловелый взор вниз, замечая свой подпрыгивающий в луже спермы член, а затем видит прямо над ним то появляющийся, то исчезающий бугорок, с которым Хёнджин играется своими длинными пальцами.  — О… Боже, это… — захлебываясь слюной, лишь может произнести Минхо, прежде чем замечает, как Бан вслепую тянется рукой и накрывает своей широкой горячей ладонью это место.  Чан урчит. Минхо отлично это слышит и чувствует своей спиной, как трясется его грудь от этого звука. Его клыки тут же вжимаются в кожу под ухом, не прокалывая, но довольно значительно надавливая, вынуждая Ли рухнуть обратно на него и застонать.  — Прямо здесь когда-нибудь будут наши щенки, — довольно шепчет Чан, поглаживая живот Минхо, который сейчас изнутри таранят два члена.   Слова альфы тут же подхватывает рычание Хёнджина, который льнёт всем корпусом к Минхо, зажимая собой ладонь Чана.  — Ты  бы так прекрасно смотрелся, вынашивая наших детенышей, сладость, — рокочет Хёнджин, утыкаясь носом в противоположную сторону шеи Ли. Мысли о потомстве наполняют голову Минхо сахарной ватой и радугой. Он трепещет вокруг трущихся внутри него членов и выпячивает нижнюю губу, поскуливая: — Хочу сейчас. Альфы одобрительно рокочут и их движения ускоряются. Чан подхватывает Минхо под ягодицы, помогая им с Хёнджином с размахом трахать его в растянутое покрасневшее колечко мышц, с которого не переставая течёт на лобок Чана, его яйца и дальше разливается лужей под их сплетёнными телами.  — Уже хочешь принять наших щеночков, Минхо-я? — задыхаясь, спрашивает Бан. — А думаешь в тебе хватит место на выводок маленьких волчат?  — Да-да-да, — судорожно шепчет Минхо, представляя каким округлившимся и сочным он будет, когда понесет от Чана и Хёнджина одновременно. — Пожалуйста, альфы. Я такой пустой без наших детенышей.  И наконец самоконтроль срывается с цепи. В ушах звенит дикое звериное рычание, а шлепки тел друг о друга становятся громче. Сначала Минхо чувствует, как его сдавливают со всех сторон снаружи, а потом его внутренности начинает распирать.  Основание двух членов начинает увеличиваться, пока альфы загнанно дышат и коротко толкаются, будто до последнего пытаясь протолкнуться глубже, а затем перед глазами Минхо взрывается самый красивый в его жизни фейерверк. Его трясёт, и он кончает, выплескивая между их с Хёнджином животами прозрачную жидкость, хотя сам этого не осознаёт, полностью сосредотачиваясь на том, как сильно его растягивают изнутри не только узлы, но и без остановки льющаяся горячая сперма.  — Вот так, котёнок. Молодец. Выдои нас досуха. — В тебе уже совсем нет места, а мы ведь только начали, крошка.  Альфы спускают в него долго. Так что время смазывается в одну сплошную ленту из оргазмов, скулежа и по-животному жадных вылизываний запаховых желёз омеги. Минхо то отключается, попадая в блаженную нирвану, то приходит в себя, ощущая, как его распирает изнутри до предела, а этот самый предел все никак не находит конечную точку, утопая в нежности альф. Сил сглатывать слюну не остаётся и повернув голову на бок, Минхо позволяет ей течь прямо на тело Чана под ним. Возможно сейчас, когда бешенство течки спадает, следует подумать о чём-то важном, но в глупой омежьей голове не остаётся ни единой мысли. Он может лишь принимать сперму, которая уже просачивается через его растянутый вход и вытекает наружу, и хныкать, когда альфы задевают его воспаленную кожу клыками.  Внезапно череда идентичных мгновений прерывается. Хёнджин приподнимается на руках, давая рассмотреть Минхо свой влажный от облизывания омеги рот, капли пота, стекающие по вискам, и влажные пряди тёмных волос, прилипшие к шее и лбу.  — Ох, Чан, как жаль, что ты этого не видишь, — благоговейно шепчет Хван, и Ли ощущает давление его горячей руки на своём онемевшем теле. — Наш омега выглядит так, словно уже забит щенками под завязку.  Бан рычит, его ладонь опять лезет вперёд, чтобы присоединиться к Хёнджину, и ощупывает распухший живот Минхо. Ли даже не может поднять голову, чтобы оценить то, о чём говорят альфы, но чувствует, как нежно они гладят его кожу, выделяя такой терпкий аромат защищенности, что он опять начинает медленно погружаться в сон.  — В следующий раз мы обязательно сделаем это, Хёнджин-а. В следующий раз… Минхо так и не узнает, что точно будет в другой раз. Да и не понятно, когда именно случится этот раз. Но в одном омега уверен на все сто процентов — когда он проснётся, его будет окружать аромат цитруса и пачули, а ещё тепло крепких тел, хриплый баритон и много поцелуев, потому что он создан именно для них. Для этих двух альф.