Ласка от лиски

      Всё было странно.       Сюэ Ян разлепил глаза и уставился на разворошенную постель. Что, гуй его дери, здесь приключилось, и почему так болит голова?! Схватившись за лоб, ворон, морщась и мыча, сел и вперился в замершего в дверях даочжана. Омега был весь потрёпанный, волосы в беспорядке лежали, а ханьфу местами и вовсе было порвано.       А этот что здесь делает? Что вообще…       В этот момент перед глазами пронеслись события прошлых дней, местами особенно горячие. Потерев лоб, Сюэ Ян прикрыл рот ладонью, смачно выругавшись, из-за чего пара ушек святоши покраснели, а пухлые губы укоризненно поджались. И это что?.. Метка?!       Последнее, видимо, он выкрикнул в порыве, судя по вмиг смущённому румянцу на щеках омеги. Сюэ Ян подорвался с постели, и, слава Небожителям, на нём были штаны, начал вертеть Синчэня словно тряпичную куклу, утыкаясь носом в пахучие железы, где природный запах омеги кричал огромными иероглифами «ЗАНЯТ». И кем?! Им, Сюэ Яном! Пазл не складывался, как всё это произошло? Он, Сюэ Ян, альфа, который всегда держал себя в руках, позволил себе такое? И с этим… этим святошей?       Сюэ Ян отшатнулся, будто его обожгло, и уставился на Синчэня с широко раскрытыми глазами.       Синчэнь стоял, опустив голову; руки дрожали, а губы были плотно сжаты. Он выглядел так, будто готов был провалиться сквозь землю от стыда.       — Пиздец, — выпалил альфа и, схватив светлого заклинателя, начал трясти свою бедовую проблему за плечи. — Сяо Синчэнь! Почему ты меня не вырубил, тупой ты омега, где твои мозги! И какого ты вообще припёрся на порог моего дома в мой гон, ты…       Синчэнь молчал, лишь его ресницы дрожали, а глаза были полны слёз. Он не знал, что ответить, как объяснить, что сам не понимал, как всё вышло. Губы дрогнули, но слова застряли в горле, словно комок горечи и стыда. Сюэ Ян, видя реакцию, отпустил плечи и отступил на шаг, проводя рукой по лицу.       Сюэ Ян замолчал, взгляд упал на шею Синчэня, где красовалась свежая метка. Его метка. Тёмный заклинатель почувствовал, как в горле застрял ком, а в груди разлилось странное чувство, которое он не мог назвать. Это было что-то между гневом, паникой и… ответственностью?       В голове снова всплыли обрывки воспоминаний: он, обезумевший от гона, Синчэнь, пытающийся его остановить, собственные руки, хватающие омегу, губы, прижимающиеся к шее…       — Чёрт, — прошипел Сюэ Ян, отпуская Синчэня и отшатываясь. — Чёрт, чёрт, чёрт!       Сяо Синчэнь сжал ладони от пронзающей боли, чувствуя себя враз ненужным и нежеланным. Прошлой ночью альфа хоть и был подобен дикому зверю, но явно желал этой связи. Руки переплелись на животе, с трудом подавляя рыдания. Пара его отвергла, он…       — …а если срезать? — вырвал неожиданный вопрос из печальных дум Синчэня, и тот посмотрел на бегающего по комнате туда-сюда альфу, который перевернул уже не один свиток. — Эй, глупый омега, не разводи сырость, сейчас я что-то придумаю и… Ох бля, только не плачь!       Сяо Синчэнь шмыгнул носом и разразился плачем. Сюэ Ян, увидев слёзы на лице Синчэня, замер на мгновение. Сердце сжалось от странного чувства вины, которое тёмный заклинатель тут же попытался загнать подальше. «Чёрт, только не это», — пробормотал альфа, сжимая кулаки. Он не знал, что делать с этим плачущим омегой, который теперь, судя по всему, был для этого босяка… парой?       — Хватит реветь, — процедил он сквозь зубы, поморщившись, — голос дрогнул. — Сейчас я подшаманю, и вуаля, ты снова чистый свободный омега! Я понимаю, что я как человек говно, но не настолько, чтобы убиваться до соплей…       — Ты… ты… Сюэ Ян! — стирая бегущие по щекам слёзы, выкрикнул даочжан, запрыгивая с кулаками на опешившего альфу. — Возьми ответственность!       — Ты серьёзно? — наконец выдавил он, звуча хрипло и неуверенно. — Ты хочешь, чтобы я… чтобы мы…       — Ты совратил меня, — на грани слёз Синчэнь вбивал гвозди в крышку гроба Сюэ Яна, припоминая все его косяки. — Украл мой первый поцелуй, подлыми приёмами забрал мой первый раз, — альфа в шоке раскрыл рот, но даочжан был настроен серьёзно. — Провёл со мной мою течку и… истязал моё тело не один день в свой гон! И… и поставил мне метку. А после желаешь отказаться от нашего ребёнка!       Свиток, что держал в руках бледнеющий с каждой секундой альфа, полыхнул чёрным огнём, а в окно врезался ворон.       Сюэ Ян замер, словно громом поражённый.       — И ещё!.. — закончить свою пламенную речь Сяо Синчэнь не успел, с криком принялся ловить падающего альфу, но не успел — застыл с протянутыми руками. Моргнув пару раз, Синчэнь прыснул от смеха.       — Сюэ Ян, ты… ты в порядке? — выдохнул Синчэнь, сдерживая смех, но в глазах всё ещё мелькали искорки веселья. Он опустился на колени рядом с альфой, который всё ещё лежал на полу.       — Спас на свою голову, — прошептал альфа. — От добра добра не ищут. Больше ни в жизнь не сделаю доброго дела, хватило. А впрочем… — подорвавшись с пола, босяк из Куйчжоу, подхватив пискнувшего от неожиданности даочжана, взвалив на своё плечо, двинулся вперёд.       — Сюэ Ян, ты что творишь?! — полыхая от смущения щеками, Синчэнь скользил ладонями по голой спине новоиспечённой пары, дёргая длинными ногами.       — Не упускаю удобный случай, так как подобного может больше не представиться, — сказал Сюэ Ян.       — Сюэ Ян, отпусти меня! — Синчэнь бился в чужих руках, но альфа лишь крепче прижал лиску к себе, продолжая шагать вперёд. — Ты совсем с ума сошёл? Куда ты меня тащишь?       Сюэ Ян фыркнул, отмахиваясь от закрывающих обзор хвостов, положил руку на мотающуюся туда-сюда ягодицу. Слишком уж соблазнительно обтянута она белой тканью ханьфу.       — Заткнись, омега, — проворчал альфа, но в тоне уже не было прежней резкости. — Если уж ты так настаиваешь на ответственности, то я тебе её покажу. Только не ной потом, что я слишком стараюсь.       — Это не то, что я имел в виду! — возмутился Синчэнь, но все протесты были напрасны.       Синчэнь, поняв, что сопротивляться бесполезно, наконец сдался, но в голосе всё ещё звучало недовольство.       — Ты всегда так поступаешь? Хватаешь людей и тащишь куда тебе вздумается?       — Только тех, кто сам напрашивается, — отрезал Сюэ Ян, толкая дверь ногой. И только теперь до омеги дошло, куда именно направился альфа и в каком они виде!       — Позорник! Как ты вообще додумался до такого? — прокричал Синчэнь, чувствуя, как жар разливается по щекам. Он попытался прикрыть себя руками, но Сюэ Ян лишь усмехнулся, продолжая двигаться вперёд.       — Да ладно тебе, даочжан! Задница у тебя что надо! Такую красоту грех прятать, — усмехнулся Сюэ Ян, не обращая внимания на протесты омеги. — Нечего стесняться, всё равно только я это вижу.       Синчэнь, чувствуя, как щёки пылают ещё сильнее, попытался вырваться, но Сюэ Ян лишь крепче прижал его к себе.       — Ты совсем с ума сошёл? Мы же в таком виде! Кто нас увидит, что подумают? — прошипел даос, но альфа лишь фыркнул, продолжая шагать вперёд.       Неожиданно омегу поставили на ноги и развернули лицом к заброшенному храму. Синчэнь замер, широко раскрыв глаза.       Сюэ Ян втолкнул даочжана внутрь, становясь возле алтаря. Они собрались совершить поклоны. Воздух был густым, наполненным ароматом старых деревянных балок и пыли, осевшей за долгие годы. Статуя божества, увенчанная цветочной короной, смотрела на них с высоты, её каменные глаза словно проникали в самую душу.       Сяо Синчэнь настолько был растерян и смущён непотребным видом открытой груди Сюэ Яна, что не понял, как позволил совершить с собой брачную церемонию.       Первый поклон — перед небом и землёй. Синчэнь почувствовал, как сердце сжимается от странного чувства — смеси страха, смущения и чего-то ещё, а вот чего он не мог понять. Второй поклон — перед предками. Щёки горели, а в ушах звенело. Синчэнь уже не думал о том, как они выглядят или что подумают другие. Третий поклон — друг перед другом. Сюэ Ян крепко сжал руку лиски, и их взгляды встретились.       — Ну вот, теперь ты мой, — произнёс Сюэ Ян, словно вынося приговор. — И не пытайся убежать, даочжан. Ты сам это допустил.       Синчэнь хотел возразить, но вдруг Сюэ Ян рывком опрокинул его на алтарь, раздвигая ноги.       — Ты такой милый, когда краснеешь… Но, видимо, мне нужно постараться, чтобы ты покраснел ещё сильнее.