Оптимус Немезис Прайм

      Кроссхейрс жалел, что влез в авантюру Би, желающей помочь Прайму. В своё оправдание он мог сказать, что просто не мог отказать, когда Дрифт смотрел: для синего самурая Прайм был поистине богом.       «Сенсеем», как он его с гордостью называл.       Но Кроссхейрс был другого мнения. Прайм был настоящим генералом. Не богом, отнюдь, ведь ему были не чужды эмоции и проблемы таких букашек, как люди — хотя даже их богу было на них всё равно.       Пусть зелёный бот провёл не так много времени среди людей, да и прилетел он на Землю уже в разгар войны, Хейрс уяснил несколько вещей: во-первых, люди так же жестоки, как и он. Во-вторых, люди так же хитры, как и он. В-третьих, люди так же благородны, как Прайм. В-четвёртых, люди так же надоедливы, как Би.       Например, Леннокс и Йегер, оставшиеся с ними, были благородны и надоедливы. Вот почему Кроссхейрс готов был их терпеть. И не потому, что агрессия с его стороны на этих людей бесила Прайма и Би, что те каждый раз недобро щурили окуляры, готовые биться за этих насекомых. Нет, вовсе не поэтому.       Кроссхейрс уважал Прайма, и на этом взгляде, как казалось ему, строился весь его диалог с Дрифтом. Тот готов был цитировать земных мудрецов наравне с цитатами Оптимуса, отчего иногда у зелёного бота вяли уши. Не применимое для его расы выражение, оно очень хорошо описывало состояние его аудиосистем. Но бот был готов вечность слушать восторженно-радостные и спокойные изречения самурая. А грациозные и не менее сильные движения синего бота во время упражнений вообще вышибало всю искру из грудного отсека Кроссхейрса.       И только потому, что ему было жалко Би, которая пыталась изо всех сил помочь любимого боту, он согласился. Вовсе не от того, что на него смотрел Дрифт.       Хотя чуть позже зелёный бот получил от Дрифта совет, который его озадачил:       — Зря ты полез к ним в отношения. Сенсей в последнее время не в себе. Одно неосторожное движение в сторону Би — и тебе конец.       И что это было? Неодобрение или же заботливое предупреждение?

***

      Валяясь на поверхности, придавленный Дрифтом, Кросс думал, что всё же то было заботливым предупреждением. Однако оно того стоило, ведь теперь Дрифт делал то, что могло только снится зелёному боту в очень интересных снах.

***

      Всю ярость Оптимуса и его кулаки на своём фейсплейте Кросс легко простил: после той крышесносной подачи бот оказался наедине с Дрифтом.       Что могло быть лучше для влюблённого идиота?

***

      — Шарк, проводка здесь на честном слове держится! — ругался Кроссхейрс, пытаясь распутать клубок обесточенных проводов. — Какой гений додумался провести почти все кабели на один щит?       — Наверно тот, который знал, что больше ни один распределительный щит не работает, — напомнил Дрифт. — Базу покинули и запустили. А когда мы прибыли сюда, ты сам видел, что здесь были какие-то люди. Вот они и навели порядок, — саркастично заметил Дрифт, светя фарами с грудных пластин прямо на щиток.       Они обошли по кругу все главные распределительные щиты на базе, заглянули даже в трансформаторную будку, которая была за пределами их пристанища, но, убедившись, что там им делать нечего, вернулись к обходу базы.       Кроссхейрс вдруг понял для себя, что разговор с Дрифтом у него не клеился. То ли самурай был слишком погружён в свои мысли, из-за чего не замечал неловкой атмосферы, то ли ему было абсолютно всё равно. А может это вновь…       — Ты даже в такие моменты совершенствуешь дух? — подразнил Кросс, услышав однажды от самурая, что дух — искра с человеческого наречия — тоже нуждается в укреплении.       — О чём ты? — обернувшись, Дрифт наконец обратил внимание на идущего позади товарища.       — Такая атмосфера, — томно проговорил Кросс, манипулятором указывая на полутёмные коридоры, где они отключили больше половины питания базы. — Мрак, тишина, лишь мы вдвоём, — повёл он надлинзовыми щитками, нагоняя Дрифта и идя теперь с ним плечевым сегментом к сегменту. — Романтично, не находишь? Тут действительно нужно тренировать дух, чтобы не поддаться искушению.       — Что с тобой и нужно совершенствовать, так это терпение и выдержку не отвлекаться на мелочи, — достойно ответил Дрифт, даже не посмотрев на автобота.       — Терпение сродни выносливости, — вновь нашёлся что сказать Кроссхейрс, задумчиво протянув гласные, а после гаденько ухмыльнувшись. — Как например тебе идея прокачивать выносливость в двойном совершенствовании?       Тут Кроссхейрс резко припечатал товарища к стенке и, манипуляторами спустившись от грудной пластины к бёдрам, склонился над застывшим Дрифтом. Глоссой он провёл по шейной магистрали у самого плечевого сегмента.       Дрифт, на миг опешив от вторжения в его личное пространство и неприкрытого словесного и физического домогательства, мигом ударил головой зелёного меха по подбородку, заставив того отшатнуться, и вытащил клинки.       — Только в твоих мечтах, Кроссхейрс, — пророкотал Дрифт, упирая один острый конец меча в шейные магистрали бота, а второй — в паховую пластину.       — Оу, — опасно протянул тот, сверкая оптикой и напирая ещё больше, склоняясь над товарищем и заставляя того миллиметр за миллиметром вгонять острия в мягкие магистрали. — Значит, ты не прочь побывать в моих мечтах?       — Пф! — разгневанно фыркнул Дрифт, одним отточенным движением убирая мечи обратно за спину.       Отведя разгневанный взгляд от самоуверенно ухмыляющегося Кроссхейрса, Дрифт продолжил путь по коридору к другому щитку.       Только шарков Кроссхейрс своими неуместными пошлыми шутками мог вывести Дрифта из себя. Некогда уравновешенный бот растерял всё спокойствие, которое он находил в силе Прайма и смыслах витиеватых, но очень глубоких человеческих фраз. И теперь каждый раз, когда Дрифт оставался один на один с зелёным неотёсанным великаном, он молился всем богам, которых знал, чтобы тот ничего не выкинул.       И вот опять искра Дрифта гулко пульсировала в грудном отсеке, разозлённая и — вот Праймус всемогущий — смущённая поведением Кроссхейрса.       Абсурдности всей ситуации ещё и добавило внезапно навалившееся на обоих ботов тяжёлое ЭМ поле, наэлектризованное до такой степени, что вспыхни хоть одна искра — и всё взлетит к шарктиконам.       — Это?.. — но вопрос Кроссхейрса потонул во внезапно раздавшемся неподалёку от них громком стоне.       Пройдя ещё чуть дальше по коридору, заинтригованный Кроссхейрс и ещё больше смутившийся Дрифт поняли, что дальше шёл отсек Бамблби. А ещё они поняли, что, очевидно, слышали лязг металла о металл.       Раздался фемский стон, почти что крик, а за ним — ботский низкий рык и лязг.       — Ха, — сверкнул окулярами Кросс, тыча в Дрифта локтевым сочленением в плечевой сегмент. — Вот они знают толк в двойном совершенствовании.       — Да иди ты к инсектикону под коннектор! — огрызнулся тот, уходя прочь от сочащегося диким возбуждением ЭМ поля Прайма и Би.

***

      На следующее утро все вели себя как обычно. Только Дрифт неожиданно для себя открыл, что пытается не смотреть в сторону Оптимуса и Би вообще: будто знанием об их вчерашней связи и отношениях осквернял свою чистейшую преданность и любовь к Прайму.       Кроссхейрс же в своём обыкновении вновь сверкал на парочку окулярами.       — В отвратительнейшем состоянии у нас и кабели коммуникации, и освещения. Только отопление ещё кое-как держится, но оно нам тут и подавно не понадобиться, — вновь гаденько уколол Кросс, неотрывно наблюдая за реакцией выслушивающего доклад Прайма. Однако тот и надлинзовым щитком не повёл.       «Интересно, они вчера заметили нас?» — подумал Дрифт, ожидая в любой момент взрыва ярости со стороны Оптимуса из-за пошлых намёков Кроссхейрса. Но Прайм оставался спокоен, как штиль, и непоколебим, как скала.       — Замены требует почти что треть проводки на базе, — скучающе продолжил Кроссхейрс, так и не дождавшись хоть какой-нибудь реакции от Прайма или Би, которая проверяла датапады в этом же ангаре. Но он вновь чуть приподнял кончик губной пластины от возникшей в голове идеи: — Некоторые провода обгорели, некоторые были оборваны. Одно неосторожное сование пальцев в отверстие розеток — и хана будет не только боту, но и всей базе. А ещё любое неосторожное обращение с ЭМ полем — и всё тут взлетит на воздух. — И, еле сдержав подступившей смешок, заметил: — Но вчера всё обошлось, да, Би?       Всё это время разведчица, поглощённая документами людей, не обращала на доклад товарища никакого внимание, но когда шарков Кроссхейрс начал говорить об опасности взрывов, не могла не прислушаться. Последнее замечание зелёного бота заставило Би почувствовать стыд.       Её вчера слышали. И Прайм это знал.       Прямое обращение к ней заставило Би сжать датапад в манипуляторах от злости на неуёмный энергоприёмник Кроссхейрса. Но она не поднимала взгляда: знала, что если сделает это, то поведётся на откровенную провокацию друга, что лишь больше раззадорит его.       «Не дождёшься!»       Дрифт на неприкрытый намёк только тяжко провентилировал, еле сдержав манипулятор от встречи с фейсплейтом.       Оптимус ещё пару секунд не сводил с зелёного бота взгляда, а после совсем невинно проронил:       — Тебе стоит самостоятельно заполнить аккумуляторы, а то тема электричества для тебя болезненна.       Дрифт и Би не удержались и рассмеялись.       Кроссхейрс же понял, что его уделали.