Падший ради неё

Кино Ночь окутала лес плотным, вязким мраком, и только свет фар моей черной машины вырезал резкие полосы в этой бесконечной темноте. Я сидел, откинувшись назад, облокотившись на прохладный металл, с сигаретой в пальцах. Дым лениво струился вверх, исчезая в ночи, а внутри меня кипело одно лишь безумное ожидание.     Чёртова сделка с Прародителями. Если бы я знал, что всё обернётся так, я никогда бы не согласился на это дерьмо.     Сигарета медленно тлела в пальцах, а дым лениво поднимался ввысь, растворяясь в лунном свете. Я ждал. Ждал с безумным терпением, которое разъедало меня изнутри.   Я затянулся, чувствуя, как табачный дым обжигает горло. Он помогал унять рой мыслей, но ненадолго.    Прародители... Тсукинами. Они пришли ко мне с этим предложением, зная, что у меня нет другого выхода. Когда ты никому не нужен, ты можешь стать идеальным орудием. Орудием, которое работает в тени. Они хотели её. Единственную. Племянницу Корделии Сакамаки, внучку легендарной Прародительницы Мене.   Корделия... Жена Карлахайнца, та, кого ненавидели и боялись в равной степени. У неё был брат — тот, кого так часто упускают в истории, юноша, погибший слишком рано. Но он оставил потомство. И её — Катрин.     Для демонической элиты её истинная природа скрывалась под предлогом, что она просто вампир. Никто не знал, кем она была на самом деле, кроме тех, кто должен был знать. И я. Я узнал, потому что мне поручили её найти и забрать.   Она была нужна Тсукинами. Катрин. Последняя из прародителей, единственная женщина, единственная, способная родить. Последняя возможность продолжить их проклятую кровь. Им была нужна её утроба, чтобы создать новое поколение Прародителей. Им не нужна была личность, не нужны были её мысли или голос. Для них она была лишь телом. Маткой. Беспомощным сосудом для их поганой идеи возродить прародителей. Они хотели запереть её в золотой клетке, высосать её досуха, пока она рожает одного за другим — мальчишек, девчонок, новых прародителей. Её тело, её кровь, её жизнь — всё это должно было принадлежать им. Она должна была стать их проклятым инкубатором, ничем больше. И я, чёртово ничто в этом мире, должен был стать их пешкой.      Но никто не знал обо мне. Никто, кроме них. Именно поэтому я смог сделать это. Я похитил её.  У меня не было сомнений в том, что смогу это сделать.    Катрин должна была провести некоторое время в моём особняке, пока они не будут готовы её забрать. А взамен они обещали мне союз против Карлхайнца. Союз, который мог бы перевернуть этот мир.     Хотя кого я обманываю? Я бы всё равно согласился. Слишком соблазнительно выглядел их "предложение". Союз против Карлхайнца, власть, возможность стать тем, кем я заслуживаю быть.   Я думал, что смогу выполнить эту сделку, выполнить свою часть плана и добиться власти. Но каждый раз, когда я смотрел в её глаза, я забывал, зачем всё это начиналось. Глубокие голубые глаза, как кусочки неба, затягивали меня, каждый раз возвращая в состояние покоя, которого я никогда не знал. Она смотрела на меня так, как никто никогда не смотрел. Не с презрением, не с жалостью, а с каким-то... доверием? Или я просто убеждал себя в этом?   Её губы, мягкие, нежные, искушающие… Я ненавидел её за то, что она вызывала во мне такие эмоции. Её смех — лёгкий, мелодичный — был единственным звуком, который мог затмить шум моих мыслей. Она читала мне вслух, её голос словно убаюкивал мою ярость, прятал её в самых дальних уголках моего сознания. Я был обречён.    Теперь она не просто "сделка". Она моё проклятие. И моя единственная слабость. И вот теперь я здесь, на этой пустынной дороге, окружённый чёртовым лесом, в ожидании встречи с Тсукинами. Без Катрин. План изменился. Я глубоко затянулся и бросил сигарету под ноги, раздавив её ботинком. Адреналин начал подниматься, накачивая каждую клетку моего тела. Стоит ли этот риск того? Определённо стоит. Если они попробуют забрать её силой? Чёрт с ним. Я спалю этот грёбаный мир ради неё.   Фары прорезали густую темноту, их свет пробивался сквозь тени деревьев. Звук двигателя, мощный, рычащий, нарушил мёртвую тишину леса. Я не шевелился, остался сидеть на капоте своей машины, равнодушно наблюдая, как Mercedes-AMG G63, вся в чёрном, медленно подъехала и остановилась в паре метров от меня.   Дверь открылась, и первым из машины вышел он — Шин Тсукинами. Улыбка на его лице была почти насмешливой, как будто он заранее знал, что эта ночь закончится для него победой. Следом за ним вылезли двое других, их имена мне даже знать было не нужно. Просто мясо, которое будет болтаться у него за спиной.   Я усмехнулся, чувствуя лёгкий прилив облегчения. Карла с ними не было. И это уже хорошо. Одно дело справляться с Шином — тот хоть и силён, но глуп как пробка. Совсем другое — Карла, с его маниакальным спокойствием и извращённым умением просчитывать каждый твой шаг.      Шин сделал несколько шагов вперёд, остановился на расстоянии пары метров, закинул руки в карманы. — Кино, — его голос был пропитан этой снисходительной уверенностью, которая всегда раздражала. — Всё прошло гладко, как и планировалось, да? Где она?  - спросил он, словно мы здесь по какой-то дружеской договорённости.   Я не ответил сразу. Просто смотрел на него, сдерживая желание схватить его за горло и показать, кто здесь диктует правила. — Чего молчишь? — Шин усмехнулся, делая шаг ближе. — Не тяни, ты знаешь, что Карл не любит ждать. Мы ведь договорились, помнишь? Девушка передаётся нам, а ты получаешь всё, что хотел.   Я бросил быстрый взгляд на него, потом на тех двоих за его спиной. Расслабленное позёрство. Они не ждут сопротивления. Думают, что я просто отдам её, как собака, которая приносит палку. Я сжал челюсти, чувствую, как адреналин разливается по телу. — Сделка не в силе. Её здесь нет, — бросил я, отталкиваясь от капота и вставая прямо перед ним. — Она остаётся со мной. Шин остановился, его самодовольное выражение испарилось, сменившись удивлением, а затем насмешкой. — Ты шутишь? Ты реально думаешь, что можешь нас кинуть? Это был договор, чёрт тебя побери. Ты понимаешь, чем это тебе грозит? — голос его стал резче, но пока не агрессивным. — Я прекрасно понимаю, чем это грозит. Но ты сам знаешь, я никогда не играл по чужим правилам, — сказал я, чувствуя, как напряжение между нами растёт. Шин прищурился, его спокойствие начало трещать по швам. — Где она, даже не сукин ты сын ? — спросил он, уже сквозь зубы. Серьёзно, он попытался этим меня задеть?  — Убирайся по хорошему, вы сегодня ничего не получите. - я посмотрел прямо в его глаза. — Ты что, совсем ебнулся? Тупой, самодовольный идиот, который даже не понимает, с кем связался. Карлхайнц растопчет тебя, если мы этого не сделаем первыми. — Как же мне кристаллически поебать  — спокойно ответил я. — Убирайтесь, вы отнимаете мое драгоценное время,    Эти слова стали последней каплей. Шин сорвался, рванул вперёд, словно хищник, который увидел добычу. Его кулак целился прямо в моё лицо, но я увернулся, позволяя его удару пройти мимо, и тут же врезал локтем ему в бок.  Звук был глухой, как хруст ударившейся об металл кости, но прародитель  даже не дернулся.  — Ты мразь! Ты серьёзно думаешь, что можешь оставить её себе? Только попробуй сказать, что ты... что ты прикоснулся к ней! — прорычал он, ударив меня коленом в живот, и я почувствовал, как воздух вырывается из моих лёгких. — Это всё, что ты можешь? — прошипел он, хватая меня за ворот кожаной куртки и швыряя в сторону машины. Мой затылок встретился с холодным металлом, и я с трудом удержался на ногах. Тёплая струйка крови потекла по виску, но я лишь рассмеялся, облизывая губы. — Не просто прикоснулся, — прошипел я — Только я буду внутри неё. Только мой ребёнок будет в её нутре.   Мои слова вывели его из себя окончательно. Шин зарычал, его лицо исказилось от ярости. — Позвольте нам проучить этого предателя  — Не вмешивайтесь, — бросил он своим парням, которые уже сделали шаг вперёд. — Это моя драка. Я лично ему все зубы выбью и отрежу его хер — Это всё? — повторил я, отплёвываясь кровью. — Карла хотя бы бил сильнее. Его лицо исказилось, и он снова бросился на меня. Его кулак встретился с моим лицом, но я тут же схватил его за руку и резко вывернул, заставляя его хрустеть от боли. Шин вскрикнул, но тут же поднял ногу, ударив меня в колено. Я пошатнулся, но не упал. Мы сцепились, как дикие звери. Удары сыпались со всех сторон. Его когти вспарывали мою кожу, мои кулаки ломали его кости. Каждый вдох становился всё тяжелее, и кровь уже заливала всё вокруг — моя, его, чья-то ещё. Шин оттолкнул меня, хватаясь за окровавленный бок, но даже это не остановило его. Он бросился на меня с яростью, которая горела в его глазах. — Ты умрёшь, Кино! Ты ни на что не годен! И её мы заберём! — кричал он, но я уже ничего не слышал. Моё тело двигалось само, инстинктивно. Рука нашла нож, спрятанный за поясом. Один быстрый выпад — и лезвие вонзилось ему в грудь. В сердце.  Шин застыл. Его глаза расширились от шока. — Ты играешь не по правилами — прошептал он, кровь потекла из его рта. Я повернул нож, чувствуя, как он хрипит в ответ. — Да,  я самый бесчестный ублюдок в этом мире — прошептал я, глядя ему прямо в глаза. — Она. Только. Моя. Его тело обмякло, и он рухнул на землю, оставляя за собой багровый след. Тяжело дыша, я стоял над его мёртвым телом, кровь капала с моих пальцев. Двое других даже не пошевелились. Шин приказал им не вмешиваться. Они подчинились. Идиоты. Явно не ожидали такого расклада действий.   Руки дрожали, но не от страха или слабости — от ярости, которая бурлила внутри.   Они стояли на месте, ошеломлённые и не решаясь подойти ближе. Даже их мускулистые тела сейчас выглядели бесполезно. Я повернулся к ним, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. — Ну что, — начал я, голос сипел, но звучал достаточно громко, чтобы они меня услышали. — Собирайте труп своего щенка и катитесь к чёрту. Они переглянулись, но никто не шевелился.  — И передайте своему грёбаному Карле привет от меня, скажите, что если он не уберётся из моей жизни и не забудет о Катрин, его ждёт та же участь. Может, даже хуже. Моя рука скользнула к ножу, который я только что вытащил из груди Шина. Кровь всё ещё капала с клинка, оставляя багровые пятна на земле. Я обвёл взглядом обоих, давая им понять, что я не шучу. Когда они подняли его окровавленное тело и потащили к машине, я повернулся и направился к своему автомобилю. Каждая клетка моего тела болела. Лицо пульсировало от ударов, кровь стекала по виску, а рёбра горели, будто сломанные. Регенерация хреново работала. Я открыл дверь, сел за руль и, тяжело дыша, запустил двигатель.    Чёрная тень моего автомобиля унеслась в ночь. Лес остался позади, как и всё происходящее. Но я знал, что всё только начинается. Свет фар прорезал тёмную дорогу, а тишина ночи стала почти оглушающей.     Мне предстояло ещё многое сделать. Ради неё. И я был готов сжечь этот мир дотла, если понадобится.    Её образ вспыхнул в сознании — те голубые глаза, что могли сломить даже самых жестоких тварей, и её мягкий голос, который успокаивал даже мой внутренний хаос. «Я не отдам её. Никому». Я вжал педаль газа сильнее, чувствуя, как мощь машины отзывается рывком. Мои мысли больше не возвращались к Шину или Карлу. Только к ней. ——   Когда я вернулся домой, мягкий гул двигателя машины затих, как только я подъехал к воротам. Они бесшумно распахнулись, реагируя на мой сигнал. Массивные железные створки медленно раздвинулись, словно приветствуя меня, а длинная дорожка к особняку, залитая приглушенным светом фонарей, напоминала о моем уединении. Этот дом, этот остров среди хаоса, всегда был моей крепостью.     Остановившись у главного входа, я выключил мотор и вышел из машины. Мой взгляд на миг упал на свои руки — кровь на рукаве уже подсохла, напоминая о недавней встрече. Меня встретил один из слуг, стоящий у дверей. Его глаза чуть расширились, когда он заметил моё состояние, но он тут же отвел взгляд, сохраняя нейтралитет.   — Заправь в гараж, — коротко бросил я, протягивая ему ключи.   Пройдя через массивные двери, я шагнул внутрь. Воздух в особняке был привычно прохладным, а лёгкий запах дерева и благовоний, исходящих от камина в гостиной, создавал странное ощущение спокойствия.   Я почти дошел до лестницы, ведущей к своим покоям, когда из бокового коридора в гостиной раздался звук лёгких шагов. Я замер. В следующую секунду, словно вихрь, на пороге появилась блондинка с ясными голубыми глазами.   — Ты… в порядке? — голос дрожал, но в нём слышалась искренность.     Тонкие руки обвили меня, притягивая ближе, будто она боялась, что я могу исчезнуть.   Я на мгновение застыл, чувствуя её тепло. Как давно я позволял кому-то быть так близко? Никогда. От неё исходил лёгкий аромат свежести, как будто она только что вышла на прогулку в саду. Её взгляд, полный беспокойства, искал ответа в моих глазах.   — Это не моя кровь, — сухо заметил я, пытаясь унять напряжение.   Её руки мгновенно отпрянули, будто она только сейчас осознала, что делает. Сделав шаг назад, девушка потупила взгляд.   — Прости… я… я не подумала… — тихо прошептала она, смущённо сжимая пальцы, словно не знала, куда их деть.   Я молча смотрел на неё. Свет люстры мягко падал на её лицо, подчеркивая безупречные черты. Золотистые волосы спадали на плечи мягкими волнами, а лёгкое платье нежного голубого оттенка подчеркивало её хрупкость. Этот наряд был простым, но элегантным: лёгкая ткань с тонкими рукавами, которые чуть спадали с её плеч, создавая почти эфемерный образ.   — Ты осознаешь, ради чего ты здесь с самого начала ? — мои слова прозвучали неожиданно резко, но мне нужно было услышать её ответ.    Её ресницы дрогнули, но она кивнула, не поднимая глаз.   — Да… ты постоянно … — голос девушки затих, будто слова застряли в горле.   — Но ты всё равно здесь, перед мной — продолжил я за неё.     Голубые глаза наконец поднялись и встретились с моими. В этом взгляде было всё — страх, смятение, и что-то ещё, неуловимое, но тянущее меня. Я знал: она понимала, что я похитил её ради сделки. Понимала и молчала. Но это не объясняло, почему между нами возникло это странное, пугающее чувство.   Я сделал шаг вперёд, положив руку ей на плечо.   — Теперь всё будет хорошо, — голос сорвался почти до шёпота.     Я наклонился и мягко коснулся её лба губами. Этот жест, нежный и тихий, задержался дольше, чем я предполагал. Её кожа была тёплой, словно обещала нечто большее, чем просто успокоение.     Она застыла. Её дыхание стало неровным, а на лице читалось полное непонимание.   — Кино… что ты имеешь в виду? — прозвучал вопрос, тихий, почти неслышный.   Но я не ответил. Просто отпустил её плечо, давая возможность осознать произошедшее. Её голубые глаза всё ещё следили за мной, когда я шагнул в сторону лестницы.   — Просто верь мне, — бросил я через плечо, прежде чем исчезнуть в глубине дома.   Внутри я чувствовал, как что-то меняется. Её взгляд, её голос — всё это становилось невыносимо важным. Она была связана со мной не только сделкой. И теперь мне предстояло понять, чем на самом деле была эта связь.      Едва я ступил на первую ступень лестницы, как за спиной раздались быстрые шаги.   — Кино! — её голос был взволнованным, почти надрывным.   Я обернулся, и она снова была там — в этот раз в шаге от меня. Её голубые глаза искрились смесью тревоги и растерянности, но выражение лица ясно показывало: просто так она меня не отпустит.   — Подожди! Ты не можешь просто уйти и ничего не объяснить! — Она схватила меня за руку, но хватка её была скорее умоляющей, чем требовательной.   Я закрыл глаза, пытаясь не выдать внутреннего раздражения. Почему она так переживает? Неужели действительно обо мне? Или её тревога вызвана лишь тем, что я могу передумать и наконец отдать её прародителям?   — Не сейчас, — отрезал я, убирая её руку. — Всё объясню, но позже.   — Позже? — в её голосе послышалась нотка отчаяния. — Сколько ещё я должна ждать?   Не сказав ни слова, я продолжил подниматься по лестнице, но девушка пошла следом.   — Ты весь в крови, — голос дрогнул. — Что случилось?   — Ничего, что требует твоего участия, — холодно бросил я, ускоряя шаг.   В голове вспыхнула мысль: а не притворяется ли она? Всё это время её забота могла быть лишь поверхностной, вызванной страхом за свою судьбу. Ведь она знала, ради чего я её похитил. Она знала, что её ждёт, если сделка состоится. И неужели её тревога сейчас о моём состоянии, а не о собственной безопасности?   Мы дошли до моей комнаты. Я распахнул дверь, не оглядываясь, и, сняв кожаную куртку, швырнул её на ближайший стул. Оставшиеся на ней кровавые пятна напоминали о той встрече.   — Ты не понимаешь… — начала она, стоя в дверях.   — Нет, это ты не понимаешь, — перебил я, стягивая футболку через голову. — Всё, что нужно знать, ты узнаешь, но не сейчас.   Я двинулся к ванной комнате, чувствуя на себе её взгляд.   — Ты снова всё откладываешь! — её голос стал громче, почти сорвался. — Ты просто молчишь, отмахиваешься, как будто ничего не происходит!   Я остановился, повернув голову через плечо. Её лицо покраснело от сдерживаемых эмоций, а в глазах блестели слёзы.   — Я просто хочу, чтобы ты… — голос Катрин дрогнул, и она отвернулась, чтобы скрыть слёзы, но тут же продолжила: — Просто объясни мне хоть что-нибудь. Почему ты сделал это? Почему ты вернулся весь в крови? Почему…   Я шагнул к ней ближе.   — Хватит, — тихо, но твёрдо произнёс я, глядя прямо в её глаза.   — Нет! — резко ответила она. — Хватит твоих «потом»! Я больше не могу так…   Её голос сорвался, и слёзы хлынули безудержным потоком.   — С самого начала… вся моя жизнь, всё, что со мной происходит, — она судорожно вдохнула. — Я просто хотела прожить обычную жизнь. Потом узнала, что я вовсе не вампир. А теперь я просто инструмент! Просто сосуд, инкубатор, который хотят использовать!   Её слова звучали так резко, что я невольно задержал дыхание. Она схватилась за голову, как будто ей было больно от всего, что она говорила.   — Я устала от всего этого, — добавила она тише. — От твоего молчания, от своих мыслей, от того, что каждый день меня ждёт что-то ещё хуже.   Слова, пронзительные, как нож, оседали во мне. Что-то в её голосе — этот надлом, это отчаяние — заставляло мой собственный барьер трещать по швам.   Я подошёл ближе, медленно, осторожно, но её дрожащий голос не позволял мне остановиться.   — Я больше не могу… — прошептала Катрин, глядя куда-то в пол.   — Достаточно, — произнёс я, не выдерживая.   Она подняла взгляд, полный слёз, и тогда я сделал то, что сам от себя не ожидал.   Моя рука скользнула к её щеке, пальцы аккуратно убрали мокрую прядь волос с её лица. Её губы приоткрылись, но она ничего не успела сказать. Я наклонился и без лишних слов коснулся её губ своими.   Поцелуй был резким, порывистым, но в то же время в нём была вся та нежность, которую я держал глубоко в себе. Я чувствовал, как её тело замерло, а потом медленно расслабилось.   Этот момент был настолько неправильным, что казался единственно верным.   Когда я отстранился, её глаза блестели от слёз, а губы дрожали, словно она пыталась что-то сказать, но не находила слов.   Губы Катрин были всё ещё слегка припухшими после нашего поцелуя, а дыхание — сбивчивым. Она смотрела на меня так, словно была готова взорваться от тысячи противоречивых эмоций. Чёрт, как же она меня сводила с ума. Каждое её движение только усиливало это проклятое напряжение, которое уже давно кипело внутри меня. Её волосы слегка растрепались, одежда едва держалась, словно сама просила, чтобы я сорвал её. Моя рука скользнула по её талии, крепко притягивая её к себе. Я чувствовал, как её тело поддаётся, как дыхание становится всё более прерывистым. — Ты понятия не имеешь, что творишь со мной, — выдохнул я, скользя губами вдоль её шеи. Она закрыла глаза, а я наслаждался каждым её вздохом, каждым откликом на мои прикосновения. Удержаться было невозможно. Подхватив её, я направился в спальню, не разрывая поцелуя. Её руки обвили мою шею, а ногти слегка впились в кожу, оставляя царапины.   Зайдя в комнату, я опустил её на кровать. Свет тускло падал на её лицо, подчеркивая этот взгляд, полный страха, желания и предвкушения.   Катрин лежала передо мной, словно подарок, который я так долго хотел, но запрещал себе даже трогать. Её светлые волосы разметались по подушке, дыхание было прерывистым, а взгляд — настолько доверчивым, что внутри всё переворачивалось.   — Блядь, с тобой я теряю голову — прохрипел я, не отрывая глаз от нее.  Моя рука скользнула ниже, приподняв край ткани, что ещё прикрывала её бедра. Чёрт, это было неправильно. Такого, как я, нельзя подпускать к кому-то вроде неё. Слишком чистая, слишком невинная, несмотря на всё, что пережила. И, конечно, слишком красивая, чтобы оказаться в лапах чудовища, которому плевать на границы.   Но я не мог остановиться.   Мои пальцы скользнули по её бедру, задевая нижнее белье, оставляя на коже горячий след. Я наклонился, чтобы снова почувствовать вкус её губ, мягких и податливых. Она ответила мне с таким отчаянием, что у меня перехватило дыхание.   — Скажи мне, что ты этого хочешь, — пробормотал я, медленно опускаясь ниже, оставляя влажные следы на её шее, ключице, доходя до груди.  Катрин слегка выгнулась, впиваясь ногтями в мои плечи. Вместо ответа она только прошептала моё имя, но этого хватило.   Я уложил её на кровать, аккуратно, но решительно разровал её розовые трусики в клочья, чтобы увидеть всё, чего я жаждал. Её тело было прекрасно. Совершенным. В моих руках она казалась хрупкой, но в то же время до безумия притягательной.   — Ты просто создана для этого, — усмехнулся я, проводя языком вдоль её внутреннего бедра.     Её дыхание стало ещё более сбивчивым. Она попыталась что-то сказать, но я не дал ей шанса.     Я наклонился и прикоснулся к её самому сокровенному местечку языком. Её тело резко отозвалось на это движение, выгибаясь дугой.     Мне плевать, сколько у нас времени. Я хотел, чтобы она растворилась в этом моменте так же, как и я. Чтобы всё, что было между нами, стало ещё более безумным, настоящим, неприкрытым.   Я наслаждался её вкусом, каждым движением её тела, каждым звуком, который срывался с её губ. Моё дыхание сливалось с её, а язык двигался всё увереннее, дразня её до безумия. Её голос стал громче. Мои руки удерживали её бёдра, чтобы она не смогла вырваться, хотя, судя по её реакции, Катрин этого и не собиралась делать. Её ногти хватали простыни, а её стон сорвался, когда я усилил напор.   — Кино, пожалуйста… — выдохнула она, отчаянно пытаясь снова встретиться со мной взглядом.     Я поднял голову, чтобы посмотреть на её лицо, покрытое лёгким румянцем. Она была прекрасна в этот момент, доведённая до грани, беспомощная, но всё ещё такая упрямая.   — Пожалуйста, что? — усмехнулся я, снова опускаясь.     Мои пальцы присоединились к языку, добавляя ей ещё больше ощущений. Я слышал её прерывистое дыхание, чувствовал, как её тело дрожит, как она окончательно отдаётся мне.     Она выгибалась всё сильнее, а её руки скользнули в мои волосы, будто пытались удержаться на этом хрупком пороге между желанием и безумием. Когда она выгнулась в последний раз, я поднялся, оставляя на её бедре быстрый поцелуй.     Я поднял голову, наблюдая за ней. Катрин лежала на кровати, тяжело дыша, её грудь вздымалась, а на щеках горел румянец. Она была чертовски красива в этот момент. Не нежная и невинная, как могла показаться раньше, а настоящая — с растрёпанными волосами, покрасневшими губами и глазами, затуманенными от удовольствия.   Каждая черта её лица кричала о том, что она сейчас принадлежит мне. Полностью. И эта мысль сводила меня с ума. — Ты выглядишь так, будто ждёшь продолжения, — хрипло сказал я, проведя рукой по её бедру. Катрин посмотрела на меня, немного растерянно, но я видел, что её тело отвечает на мои прикосновения, даже если голова пыталась сопротивляться — И ты его получишь, - я быстро стянул с себя штаны и бельё, не сводя с неё взгляда. Мой член уже давно ныл от напряжения, стоял настолько жёстко, что казалось, будто я могу сойти с ума, если не войду в неё прямо сейчас. — Смотри, что ты со мной делаешь, — произнёс я, опускаясь на кровать рядом с ней. Мои пальцы обхватили её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. — Думаешь, я собираюсь остановиться?   Её взгляд блеснул. Может, это была смесь страха и желания, но меня это только больше заводило. Я раздвинул её ноги, проводя пальцами вдоль её влажной щели.     Я направил член к её входу, но не стал сразу входить. Дразнил её, скользя по её влажным складкам, наблюдая, как она сжимает кулаки и прикусывает губу.  — Кино, пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста? — передразнил я, толкнувшись чуть сильнее, но всё ещё не заходя до конца. — Я хочу услышать, чего ты хочешь. — Тебя, — выдохнула она, взгляд отчаянный и затуманенный. Чёрт, эти слова были как масло в огонь. Я резко вошёл в неё, до самого конца, заставляя её вскрикнуть. Её тело было узким, горячим, обхватывающим меня настолько плотно, что я на секунду забыл, как дышать. — Вот так, — выдохнул я, закрывая глаза и двигаясь медленно, смакуя каждое движение. — Чувствуешь это? Она не ответила, только выгнулась мне навстречу, хватая воздух ртом. Я наклонился, ловя её губы в жадном, грубом поцелуе, захватывая всё, что она могла мне дать. Мои движения становились всё быстрее, глубже. Катрин цеплялась за меня, её ногти впивались в мою спину, оставляя царапины, но мне было плевать. — Ты моя, — прорычал я, сжимая её бедра так, что на коже останутся синяки. — Только моя. Её стоны становились всё громче, а тело начало дрожать. Я чувствовал, как она сжимается вокруг меня, приближаясь к своей грани. Но это было ещё не всё. Я поднял её бедра выше, входя ещё глубже, грубее. Её тело было как создано для меня, каждое движение идеально подстраивалось под мои. Она закричала, её тело содрогнулось, и я почувствовал, как волна удовольствия проходит через неё. Я не остановился. Продолжил двигаться, заставляя её прожить каждую секунду этого момента заново. — Кино, я больше не могу, — пробормотала она, но я лишь усмехнулся. — Ещё не всё, малышка, — сказал я, переворачивая её на живот и поднимая за бёдра. Я снова вошёл в неё, сильным движением, заставляя её выгнуться. Мои руки крепко держали её за талию, направляя каждое движение. Её волосы разметались по подушке, она сжимала простыни, пытаясь выдержать мой ритм. — Ты справишься, — пробормотал я, чувствуя, как сам приближаюсь к своей грани. Её тело снова содрогнулось, когда она достигла ещё одного оргазма, а я наконец позволил себе выпустить всё напряжение, которое копилось внутри. —— Эта ночь страсти была долгой и безумной. И несмотря на то, что мы оба истощены, мои руки продолжали обнимать её, не отпуская. Она спала. Тихо, безмятежно, будто мы не провели несколько часов, лишая друг друга последних остатков самообладания.    Катрин улеглась  на мне, её голова покоилась на моей груди. Я не знал, сколько времени прошло, но мне это было неважно. Я смотрел на неё, на её идеальные черты лица.    Моя рука невольно скользнула по её  личику, оставляя лёгкий след. Кожа была горячей и мягкой, с едва заметными следами от моих пальцев и губ. «Чёрт, — мелькнуло в голове. — Если бы она сейчас не спала, я бы с удовольствием продолжил.» Моя грудь всё ещё тяжело поднималась, но внутри разливалось чувство насыщенной, дикой одержимости. Она смотрелась чертовски красиво, лежа рядом со мной, полностью разбитая, но всё равно моя. Я позволил себе слегка улыбнуться. Катрин была той, кто разрушил всё во мне. Моё спокойствие, мой самоконтроль, моё понимание мира. С тех пор, как она появилась, моя жизнь превратилась в чёртов хаос. Я не жалел ни о чём. «Интересно, она знает, что теперь никогда от меня не избавится?» Я опустил голову полностью на подушку, проводя взглядом по её лицу. Оно было таким спокойным, что мне захотелось разбудить её. Напомнить, что теперь она принадлежит мне. Напомнить, что мир за пределами этой комнаты больше не имеет значения. Но я сдержался. Пусть поспит. Всё равно мне не давали покоя мысли. Карла Тсукинами. Я знал, что его брат не оставит смерть Шина просто так. Этот ублюдок наверняка уже плетёт свои интриги, чтобы свести счёты. Ещё одна война? Почему бы и нет? Я чувствовал, как внутри закипает адреналин. Неважно, что будет дальше. Неважно, кто придёт за мной или за Катрин. Я оторву голову любому, кто попробует нас разлучить. Но даже при всех этих планах что-то в глубине души заставляло меня задуматься. Моя жизнь всегда была хаотичной. Каждый день — борьба. Каждый час — попытка выжить и захватить больше власти. Что будет дальше? Я не знал. Единственное, в чём я был уверен, — я не позволю этому закончиться. Катрин была больше, чем просто частью моей сделки. Она стала моей слабостью. Мои руки сжимались и разжимались, будто я уже представлял, как готов разрывать ради неё горло любому, кто посмеет стать на пути. «Она изменит всё. Или уничтожит меня окончательно.» С этими мыслями я позволил себе снова лечь рядом, осторожно притянув её ближе. Она слегка вздрогнула во сне, но не проснулась. Я провёл рукой по её волосам, не отрывая взгляда от лица, в которое был безнадёжно влюблён. — Окончательно, ты была создана, чтобы быть моей — прошептал я, больше для себя, чем для неё. И впервые за долгое время я чувствовал, что это было правильным решением.